Текст книги "Поправка за поправкой"
Автор книги: Джозеф Хеллер
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
«Эсквайр», № 29, июнь 1948, с. 40–41, 142–143.
[Закрыть]
Дюк стоял посреди гостиной в ожидании, не сводя глаз с девушки из Гринвича. Она была хорошенькая, Дюку нравилась ее свежая, юная красота, однако сильнее всего его занимала легкая, загадочная улыбка девушки.
Вокруг нее стояли, разговаривая, Сидни Купер и еще несколько человек. Кто-то из них пошутил – удачно, поскольку все они засмеялись. Все, кроме девушки из Гринвича, отстраненная улыбка которой говорила лишь об удовольствии, еще не успевшем принять сколько-нибудь определенные очертания. Наконец люди, окружавшие ее, разбрелись, она осталась одна, и Дюк пересек гостиную, тихо приблизился к девушке сзади, положил ладони на спинку ее кресла. Миг спустя она ощутила его присутствие и неторопливо обернулась.
– Принести вам выпить? – спросил он.
– Мы с вами знакомы?
В интонации ее прозвучало легкое любопытство, не более того.
– Все честь по чести, уверяю вас, – ответил Дюк. – Нас с вами представили друг другу.
– О, простите.
Девушка медленно обвела взглядом гомонящую толпу гостей, которые фланировали по квартире Купера.
– Как здесь интересно, правда? – с воодушевлением произнесла она.
– Что именно? – спросил Дюк.
– Все это. – Она быстро повела рукой, охватив этим жестом всех гостей сразу.
– А! – сухо отозвался Дюк.
– Чудесный прием, верно?
– Да, – согласился он. – Давайте сбежим с него.
Девушка подняла к Дюку лицо, взглянула на него с новым интересом.
– Боюсь, я забыла ваше имя, – сказала она.
– Артур Кларк, – сообщил Дюк. – Забыть его вы не могли. Скорее всего просто ни разу не слышали.
– Вы хотите сказать, что нас друг другу не представили?
– Ну, это не сложно устроить, если наши теперешние отношения кажутся вам оскорбительными.
– Да нет, не нужно, – ответила она и коротко усмехнулась. – Скажите, вы тоже пишете?
– Опубликовал несколько книг. Большого успеха они не имели. А вы?
– Я только что закончила мой первый роман. Он выйдет весной.
– Ну что же, поздравляю. Надеюсь, у вас все сложится удачно.
– Я в этом уверена, – радостно сообщила она. – Один книжный клуб его уже выбрал.
Девушка примолкла, ожидая его реакции на это сообщение.
– Замечательно, – сказал он. – Просто замечательно. Так это что же, ваш прием?
– Нет, – ответила она. Лицо ее посветлело. – А я должна устроить прием?
– Таков обычай, – пояснил он и с интересом понаблюдал за тем, как она молча усваивает полученную от него информацию. А потом снова спросил: – Так принести вам выпить?
– Ладно, – немного подумав, согласилась она. – Мартини.
Дюк отыскал глазами официантку с подносом, снял с него мартини для девушки и скотч для себя и вернулся к ней. Девушка, приняв бокал, задумалась, разглядывая его. Дюк стоял рядом с ней, смотрел на плавную округлость ее щеки, на полные губы, изгибавшиеся в задумчивой улыбке, и вдруг понял, что она очень юна, очень счастлива и почему-то очень испугана.
– Ну что же, за удачу, – сказал он и одним махом проглотил свою выпивку.
Девушка продолжала безмятежно вглядываться в свою.
– Мартини, – негромко произнесла она, заметив изучающий взгляд Дюка. – Кто бы мог подумать? Никогда еще не пила мартини.
– Он вам нравится?
– Не уверена, – призналась она. – Его как пьют, глоточками или залпом?
– Кто как хочет.
– Тогда я еще немного полюбуюсь им.
– Только не долго, – сказал Дюк. – По-моему, наша хозяйка собирается увести вас куда-то.
Луиза Купер огибала, поглядывая на них, группки гостей и улыбалась всякий раз, как встречалась с кем-нибудь взглядом.
Подойдя, она сказала:
– Там один человек хочет поговорить с вами, дорогая.
– Кто? – быстро спросила девушка.
– Мужчина, – ответила Луиза. – Я не смогла решить, стоит его приводить сюда или не стоит. Он ждет в вестибюле.
Девушка помрачнела, посмотрела на дверь.
– Как он выглядит?
– Довольно молодой, светловолосый, в шинели.
На лице уже смотревшей в сторону вестибюля девушки обозначилось узнавание.
– Да, я знаю, кто это. – Она просительно улыбнулась Луизе. – Вы не могли бы сказать ему, что я занята и разговаривать с ним не могу?
– Боюсь, с этим мы уже запоздали, – ответила с сожалением, но твердо Луиза. – Думаю, вам лучше поговорить с ним.
Девушка, кивнув, неохотно встала, смущенно улыбнулась и направилась к двери. Дюк, почесывая медленно и задумчиво подбородок, смотрел ей вслед, пока она не покинула гостиную. Потом повернулся к Луизе, перекинулся с ней несколькими пустыми фразами, а когда кто-то позвал ее, начал кружить по гостиной – поговорил с коллегой-критиком, выпил еще виски – и все оглядывался на дверь, ожидая возвращения девушки. Однако она не возвращалась.
Гомон шедших вокруг разговоров нагнетал неприятное чувство праздного одиночества. Он поискал глазами Купера, увидел его, разговаривавшего с кем-то в углу гостиной, подошел к нему сзади, тронул за руку. Купер, обернувшись, улыбнулся, узнав его, отступил на шаг от своих собеседников и сказал:
– Привет, Дюк. Все хорошо?
– Нет, Сид. Все плохо. Скажи, зачем ты устраиваешь эти приемы?
– Они полезны для бизнеса, – ответил Купер и усмехнулся. – Что ты тут поделывал?
– Беседовал с твоей новой авторшей. Красивая такая, рыжеволосая.
– Ну да, Арлен Эдвардс. Как она тебе?
– Она хороша?
– За три месяца разойдется тиражом в сто тысяч.
– Я не об этом, – сказал Дюк. – Хороша она?
– Нет, – спокойно сообщил Купер. – Продаваться будет, но ничего особенного.
– А кстати, в чью честь устроен прием?
– Макса Уинклера, – ответил Купер.
– Этого борзописца!
– Ты написал на его книгу одобрительную рецензию, – заметил Купер. – Может, поздравишь его?
– Пошел он к черту.
– Поздравь. Вон он стоит, прямо за твоей спиной.
Уинклер, степенный мужчина средних лет, ухитрился перетащить Скарлетт О’Хара и Ретта Батлера в Аляску времен золотой лихорадки и заработал на этом целое состояние. Сейчас он был страшно доволен собой и горд и очень старался этого не показать. Дюк подошел к нему, они обменялись рукопожатиями.
– Спасибо за добрую рецензию, – сказал Уинклер.
– Я писал ее с удовольствием, – ответил Дюк. – Мне очень понравилась ваша книга.
Удовольствие состояло в том, что он доставлял удовольствие Куперу, а Купер был и его издателем.
– Пишете что-нибудь новое? – спросил он.
– В общем, да, – ответил Уинклер и, старательно подбирая слова, поведал: – Я сейчас обдумываю мою следующую книгу. Серьезную. Более глубокую, чем предыдущая. Более значительную.
Кто-то окликнул его, и Дюк воспользовался этим, чтобы смыться. Он снова начал бесцельно бродить по гостиной, старательно уклоняясь от встреч с любыми знакомыми, то и дело поглядывая в сторону вестибюля. Все они нынче норовят написать что-нибудь серьезное, цинично думал он.
Девушки так и не было видно. Внезапно Дюк вспомнил, что разговаривать с пришедшим к ней мужчиной она не хотела, и подумал: вдруг с ней случилось что-то неладное. Он обнаружил их в соседней комнате. Судя по их виду, они о чем-то яростно спорили. Девушка обернулась, встретилась с Дюком глазами, и он, увидев в ее взгляде страдание, решительно направился к ним.
– Это зашло уже слишком далеко, – говорил, пока Дюк подходил поближе, мужчина. – Слишком.
– Ты просто верь мне, потерпи еще немного и постарайся понять, – отвечала девушка.
– Я и так понимаю, – говорил мужчина. – Понимаю, что все вышло из-под моего контроля и сделать я ничего не могу. Мне интересно, понимаешь ли ты.
– Во всяком случае, здесь неподходящее для таких разговоров место, – сказала девушка.
– Это я вижу, – ответил мужчина.
Дюк уже остановился рядом с ними.
Мужчина сердито взглянул на Дюка, тонкое усталое лицо его выражало враждебность. Одет он был в немного великоватую серую армейскую шинель, лицо у него резкое и ушлое – Дюк нередко встречал такие в бильярдных и на боксерских матчах. Он ласково улыбнулся мужчине и сказал девушке:
– Простите, что прерываю, но вас зовут к телефону.
– Вот видишь, – торжествующе произнесла она. – Мне нужно идти.
– Я подожду здесь.
– Пожалуйста, не надо. Я позвоню, как только смогу.
– У меня нет времени. Мне необходимо знать все сейчас.
– Я позвоню завтра, обещаю.
Мужчина гневно взглянул на Дюка, открыл, собираясь сказать что-то, рот, но передумал и, широко шагая, покинул квартиру. Когда за ним захлопнулась дверь, девушка облегченно улыбнулась.
– Какой симпатичный джентльмен, – произнес Дюк. – Где вы такого откопали?
– Мне нечем его оправдать, – сказала девушка и доверительно сжала локоть Дюка. – И пожалуйста, пообещайте не задавать никаких вопросов.
– Обещаю, – ответил Дюк. – Тем более что это не мое дело.
Они неторопливо направились к гостиной.
– Нам обязательно туда возвращаться? – спросил Дюк.
– Конечно, а что?
– Давайте не будем. На этих приемах никогда ничего интересного не происходит. Одна и та же унылая скука от начала и до конца.
– Какой вы циник, – усмехнулась девушка. – А вот мне приемы нравятся, и этот – в особенности. По-моему, он великолепен.
Дюк ушам своим не поверил.
– Что же великолепного в вечере, проведенном в толпе болтунов, которым и болтать-то не о чем?
– А вот и неправда, – возразила она. – Они очень интересные люди, и я страшно рада, что попала в Нью-Йорк, в общество таких знаменитостей, ну и все такое.
– Вы что же, раньше в Нью-Йорке не бывали?
– Да нет, бывала, конечно. Но никогда подолгу здесь не жила. Мистер Купер снял для меня в отеле роскошный номер, а когда книга выйдет и у меня появятся деньги, я перееду сюда, стану каждый день ходить на приемы и буду самой счастливой женщиной на свете!
В этой бесхитростной тираде присутствовала чистая, неиспорченная красота, согревшая душу Дюка.
– Вы хорошая девушка, – совершенно искренне сказал он. – Надеюсь, вы получите все, чего хотите, и это «все» окажется таким, каким вы его себе представляли.
Девушка благодарно взглянула на Дюка, затем обвела глазами толпу гостей, и на лицо ее вернулась неопределенная улыбка, тихая, блаженная, чарующая. Дюк взял девушку за локоть и повернул к себе лицом.
– А нет ли другого места, куда вам хотелось бы заглянуть? Ночной клуб, что-нибудь в этом роде, а?
– Хорошо. Ночной клуб. Мы можем пойти в «Аист»?
– Конечно.
– Только не в бар, хорошо? В ресторан.
– Разумеется. Пойдемте.
Она заколебалась.
– А ничего, что мы так рано уходим с приема?
– На большую их часть и приходить-то не стоит.
– Ну хорошо, – сказала, снова улыбнувшись, она. – Давайте попрощаемся со всеми.
– Это ни к чему. Берите плащ – и вперед.
– Вы уверены? Мистер Купер не рассердится?
– Только благодарен будет. Встретимся у двери квартиры.
Когда он подошел к двери со своим плащом, девушка уже ждала его, совершенно очаровательная в отделанном мехом жакете и крошечной шляпке, чуть сдвинутой набок. Дюк похвалил шляпку, и они, смеясь, вошли в лифт. Тут он вдруг вспомнил о мужчине в шинели и, когда они пересекали вестибюль, спросил, кто это. Девушка немедля напомнила ему о данном слове, Дюк извинился, а она спросила, много ли денег принесет ее книга.
– Заранее ничего не скажешь, – ответил он. – Купер совершенно уверен в успехе, а продажа книжным клубам может дать очень немало.
– Чудесно! – радостно воскликнула она. – Я понимаю, вам, наверное, кажется, что я только о себе и думаю, но дело в том, что у меня никогда ничего не было, а теперь есть все.
Она провела в Нью-Йорке всего три дня. Купер пригласил ее сюда и принял по-царски, предоставив роскошный номер в отеле и выдав изрядный аванс в счет будущей выручки от продаж книги. Все ее мечты внезапно осуществились, и теперь она пребывала в восторженном состоянии.
Серый день уже сменялся сумерками, но воздух оставался по-прежнему свежим, и они решили пройтись пешком. Когда они остановились на светофоре, Дюк вытащил из пачки сигарету. Чтобы прикурить, он обернулся назад и, прикрывая ладонью спичку, увидел мужчину в шинели, стоявшего в середине квартала у боковой стены одного из домов. Стоял он неподвижно и смотрел на Дюка с девушкой. Тут вспыхнул зеленый свет, и они двинулись дальше.
– Значит, теперь у вас все хорошо? – спросил, переходя улицу, Дюк, вглядываясь в лицо девушки.
– Все чудесно! – воскликнула она. – Просто чудесно!
– Это радует, – сказал он.
На следующем углу он обернулся снова. Мужчина шел за ними, так же неторопливо, как они, не сокращая разделявшего их расстояния. Переходя следующую улицу, Дюк взял девушку под руку.
– Но что же все-таки не так? – спросил он.
– Не так? – Она удивленно прищурилась. – О чем вы?
– О неприятностях. У вас ведь какие-то неприятности?
– Нет. Конечно, нет. А что?
– Как насчет того мужчины в шинели?
– Вы же обещали не спрашивать.
– Да, но если у вас неприятности, – сказал он, – я хотел бы помочь.
– Ну так у меня их нет.
– Ладно, – сказал Дюк. Некоторое время они шли молча. Потом Дюк взглянул на девушку и понял по ее лицу, что она ждет объяснений. – Он преследует нас.
– Кто?
– Тот мужчина. Не оборачивайтесь, – быстро предостерег он девушку. – Во всяком случае, пока не решите, как собираетесь поступить.
Она молчала.
– На углу стоит такси, – сказал Дюк. – Свободное. Если вам хочется ускользнуть, мы можем сесть в него.
– Нет, – медленно ответила она. – Ускользать я не хочу.
– Хорошо, – согласился Дюк. – Тогда просто пойдем дальше.
В конце концов любопытство взяло верх, она оглянулась и сразу же сжала пальцами его руку.
– Он увидел меня, – встревоженно сообщила девушка. – Увидел и нагоняет нас.
– Что собираетесь делать?
– Не знаю. – Она ускорила шаг. – Идти, только побыстрее.
На следующем углу они свернули в боковую улочку. Затем Дюк услышал приближавшиеся сзади шаги, а через миг мужчина в шинели оторвал его от девушки и встал между ними – лицом к ней, спиной к Дюку.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал он.
– Уходи, – ответила девушка. Лицо у нее было испуганное, и она на шаг отступила от мужчины. – Пожалуйста, уходи.
– Нет, пока мы не поговорим. Пусть уйдет он.
Дюк, понемногу закипая от гнева, окинул его оценивающим взглядом. Мужчина протянул руку к девушке. Дюк перехватил его запястье и, шагнув вперед, оказался между ним и девушкой.
– Она же сказала, что не хочет разговаривать с вами, – негромко произнес он.
– Убирайтесь, – резко потребовал мужчина. – Это не ваше дело. Почему вы не уходите?
– Она не хочет разговаривать с вами, и я тоже, – сказал Дюк. – Так что валите отсюда.
Мужчина врезал Дюку по скуле, прежде чем тот успел поднять перед собой руки. Дюк замахнулся, целя ему в голову, но промазал. Нога его заскользила по асфальту, он упал на одно колено. Постоял так, ожидая, когда с глаз спадет пелена гнева и можно будет ясно увидеть мужчину, который теперь отступал от него, по-женски подняв перед собой руки, заслоняясь от неминуемого возмездия.
– Не заводитесь! – вскрикивал он. – Ради Бога, не заводитесь! Я не хочу драться.
Лицо Дюка онемело от боли. Он помнил, что девушка из Гринвича стоит где-то рядом, пусть и вне поля его зрения. Он медленно встал, гнев его сменился острой, яростной жаждой мести. По-боксерски подняв перед собой кулаки, поводя плечами, он с беспощадной, методичной решимостью наступал на противника, ощущая ненависть к нему, но ненависть осмотрительную, не безрассудную. Сделав левой обманный выпад, он ударил мужчину правой по корпусу. Кулак словно завяз в свободных складках шинели, не принеся мужчине никакого вреда, но за этим последовал удар левой в голову, пришедшийся по твердой кости, а за ним еще удар и еще.
С каждым ударом Дюк ощущал, что становится только сильнее, а противник его слабеет, и когда в глазах у него прояснилось окончательно, он увидел перед собой покрытое кровью и ссадинами лицо мужчины, голову, мотавшуюся под ударами, от которых тот и не пытался уклониться, и понял вдруг, что мужчина плачет. Слезы текли по его щекам, он громко всхлипывал и, казалось, даже не замечал месивших его лицо кулаков.
Дюк опустил руки, увиденное привело его в ужас, чистое ликование схватки мгновенно испарилось, и он в который раз понял: ничто не разочаровывает нас так сильно, как победа.
Тут он заметил, что их успели обступить множество зевак, сквозь кольцо которых уже пробивался здоровенный разгневанный полисмен, – какая-то возмущенная женщина бросилась к нему, визгливо крича, что она все видела. Дюк, сделав несколько шагов, оказался между ней и полисменом.
– Ничего страшного, офицер, – сказал он. – Может, забудем об этом?
– Нет, – отрывисто ответил полисмен. – Не может. В чем дело?
– Обычная размолвка, не более того. И все уже закончилось.
– Драка на Пятой авеню – это вам не обычная размолвка.
– Пожалуйста, офицер. – Арлен отделилась от толпы и, чарующе улыбаясь, объяснила полисмену, что все было следствием недоразумения.
В конце концов полисмен смилостивился и велел всем разойтись. Уже пришедший в себя Дюк поправил одежду, пригладил волосы. Взглянув в конец улочки, он увидел, что мужчина в шинели уже успел проскользнуть сквозь людское кольцо и теперь сворачивает за угол. Времени вся эта неприятная, показавшаяся Дюку и девушке страшно долгой история заняла не так уж и много, и скоро они опять шагали по улочке.
– У вас все в порядке? – спросила Арлен, когда они отошли подальше от провожавших их любопытными взглядами зевак.
– Да, – ответил он. – Все.
– Ничего не болит?
– Ничего. Ударился немного об асфальт, это не страшно.
– Ну и хорошо. – Она восторженно улыбнулась, взяла его под руку и сообщила: – Вы были великолепны. Честное слово.
– Приятно слышать. А теперь я был бы не прочь узнать, что все это значит.
– Ладно. Думаю, вы имеете на это право.
– Я тоже так думаю. Во-первых, мне интересно, как вам удалось всего за три дня связаться с таким типом.
– Совсем и не за три, – возразила она. – Я давно его знаю. Он живет в Гринвиче.
– Я слушаю.
– И он совсем не такой, как вы о нем, наверное, думаете. Почтенный торговец обувью.
– Только не говорите мне, что он прикатил сюда, чтобы получить с вас деньги по векселю.
– Да ну, глупости. – Она засмеялась, сжала его руку. – Он мой муж.
Дюк замер на месте, ошеломленно глядя на нее.
– Он хочет, чтобы я вернулась к нему, – продолжала Арлен. – И жила с ним в Гринвиче. Представляете?
Сказано это было так просто, что Дюк не сразу понял ее. А когда понял, его аж замутило, как от прямого удара по корпусу, и он отшатнулся от девушки. Все кусочки мозаики сложились в отвратительную картину, в центре которой он увидел дергающееся от ударов бледное лицо мужчины и слезы, текущие по его щекам.
Дюк гневно, с отвращением отвернулся от девушки и пошел к стоявшему на углу такси. Удивленная Арлен нагнала его, схватила за руку.
– Куда вы?
– У меня назначена встреча, – ответил он и, вырвав руку, открыл дверцу такси. – Только что вспомнил.
– А как же я? – недоуменно спросила она.
– А вы возвращайтесь на прием, – сказал, усевшись в машину и захлопнув дверцу, Дюк. – Возвращайтесь и выпейте еще мартини.
Человек по имени Флейта [10]10«Атлантик монсли», № 172, август 1948, с. 66–70.
[Закрыть]
1
Двое полицейских, один из них сержант, вошли в магазин канцтоваров и грузно протопали в заднюю комнатку, где вел свой бизнес Дэйв Мердок. Мердок был букмекером. Пришел он сюда совсем недавно, и теперь составлял с двумя работавшими на него людьми таблицу результатов вчерашнего дня. Увидев полицейских, он удивился, никакой приязни взгляд его темных глаз не выразил. Наоборот, на тяжелом лице Мердока появилась сердитая гримаса.
– Чего вам? – спросил он.
Полицейские остановились, не дойдя до него нескольких шагов.
– У нас для тебя плохая новость, Дэйв, – сказал сержант. – Нам придется на время посадить тебя.
Пару секунд Мердок молча смотрел на него, потом откинулся на спинку кресла.
– Не лезьте ко мне с ерундой, – сказал он. – Я занят.
– Я не шучу, Дэйв, – сказал сержант. – У тебя есть примерно четыре часа.
Мердок, угрожающе приподняв тяжелые плечи, склонился над столом и смерил сержанта откровенно вызывающим взглядом.
– Какого черта? – спросил он.
– Нам приказано малость почистить этот район, Дэйв. Ты же понимаешь.
– Понимаю, – ответил Мердок. – Но почему я?
– Не только ты, Дэйв. Мы закрываем все здешние конторы, и тебе придется найти кого-нибудь, кто сядет вместо тебя в кутузку. Идет?
Мердок уже понял, что сделать он ничего не может, и препираться с ними не стал. Собрал бумаги, которые могли ему понадобиться, и оставил двух своих помощников заниматься необходимыми приготовлениями – в том числе и поисками того, кто сядет за него в тюрьму. Всю вторую половину дня он посещал своих клиентов, постаравшись обойти столько, сколько можно, – давал лучшим из них свой домашний номер и принимал ставки. А ближе к вечеру позвонил Нату Бейкеру, чтобы поехать с ним домой.
Нат тоже был букмекером. Добравшись до своего квартала, они остановились у маленькой закусочной, бармен которой принимал от имени Ната ставки. Оба взяли кофе, и когда начало темнеть, Мердок решил, что подождет Ната, шептавшегося в углу со своим помощником. Едва переступив порог закусочной, он почуял сильный, густой, травянистый какой-то запах. В темном проходе, который вел к двери хозяйственного магазина, переминалась стайка мальчишек, все они курили, и лица у всех были странно вороватые, виноватые. Мердок с интересом втянул носом воздух и удивился, узнав запах. Похоже, мальчишки курили марихуану. Он замер на месте. Их опасливые повадки мгновенно подтвердили его подозрения. Когда из закусочной вышел Нат, Мердок так и стоял, краем глаза поглядывая на курильщиков. Нат тоже уловил запах сразу. Он коротко взглянул поверх плеча Мердока и направился к машине.
– Это то, что я думаю? – спросил он.
– Похоже, – ответил, кивнув, Мердок. – Травка, так?
– Ну да, – подтвердил Нат. – Ее в наших местах все больше становится.
Мердок, глядя на мальчишек с интересом, к которому примешивалась жалость, медленно уселся в машину. Нат включил двигатель, и машина тронулась с места. Мердок обернулся, чтобы бросить на курильщиков последний сострадательный взгляд, и вдруг замер, увидев среди них своего сына, Дика. Тот стоял в глубине прохода, там, где тени сгущались сильнее всего, но это, несомненно, был Дик, шестнадцатилетний парнишка крепкого сложения. Мердок изумленно ахнул, потянулся к Нату и с силой сжал его руку.
– Кто продает им эту дрянь, Нат?
– А что? – немного озадаченно спросил тот.
Нат еще раз пригляделся к курильщикам и, похоже, все понял.
– Могу выяснить, – предложил он. – Хочешь?
– Да, – мрачно ответил Мердок. – Иди выясни.
Нат вылез из машины, вернулся в закусочную. Мердок сидел не шевелясь, время от времени посматривая на сына и ощущая медленно закипавший гнев. Человек вспыльчивый, крутой, он старался сдержать свой нрав, потому что Дик был хорошим мальчиком, и, чтобы все уладить, ему хватило бы серьезного разговора. Мердок увидел, как его сын поднял руку к лицу, глубоко затянулся. Кончик сигареты разгорелся ярче, и Мердок отвернулся. Больше в ту сторону не смотрел, пока не возвратился Нат и снова не тронул машину с места.
– Они получают травку от малого по кличке Флейта, – сообщил Нат. – Он в бильярдной ошивается.
Мердок благодарно кивнул, но ничего не сказал. Когда Нат высадил его, он несколько минут простоял перед своим домом, стараясь успокоиться. Клэр удивилась, увидев его так рано.
– Они опять контору прикрыли, – ответил он на ее вопрос. Несколько секунд Мердок вглядывался в лицо жены, стараясь понять, о чем она думает. Клэр молча смотрела на него, лицо ее было печальным.
– Тебя что-то расстраивает, Клэр? – спросил он, чувствуя себя немного виноватым.
– Нет, ничего, – медленно ответила она. – Просто мне хочется, чтобы ты занялся чем-нибудь поприличнее.
– Нас закрыли всего на пару дней, – сказал Мердок. – Пустяки.
– Я не об этом говорю, – сказала Клэр.
Мердок понимал, о чем она говорит. Он состоял в букмекерах почти шестнадцать лет, и все это время Клэр занятия его не одобряла. Она и сейчас с почти пуританским упрямством отказывалась верить в то, что ее муж зарабатывает на жизнь честным трудом.
– Послушай, Клэр, – сказал он. – Хватит уже валить на меня вину за то, что в мире полно игроков. Город кишит букмекерами. Если я перестану принимать у моих клиентов ставки, этим займется кто-то другой. Ты что, не понимаешь?
– Понимаю, – ответила Клэр. – Но мне не хочется, чтобы этим занимался ты.
Мердок перешел из кухни в спальню, разделся по пояс. Мужчиной он был крупным, лет сорока с небольшим, его большое, тяжелое тело все еще создавало яркое впечатление настоящей мужской силы. Он направился в ванную, неторопливо умылся, причесался. Потом надел свежую рубашку, оставив воротник незастегнутым, и вернулся на кухню к Клэр, заглядывавшей в кастрюлю, над которой поднимался парок.
– Где Дик? – небрежно поинтересовался он.
– Ушел.
– Куда?
Клэр повернулась к нему от плиты.
– Не знаю, – сказала она. – А что?
– Что у него с учебой? – спросил Мердок.
– Четверть только началась. С учебой он всегда справляется хорошо. В чем дело?
– А когда он уроки готовит?
– Ты знаешь когда. После школы и вечером. Будь добр, скажи: что-то не так?
– Все путем, – ответил Мердок. – Но мне не нравится, что мой сын болтается по улицам, наживая неприятности.
Клэр испуганно шагнула к нему.
– Какие неприятности? Что он натворил?
Мердок улыбнулся, похлопал ее по руке, неловко пытаясь успокоить.
– Все в порядке, – сказал он. – Это мне полицейские настроение испортили.
Он снова улыбнулся.
– У меня одно дело есть, – сообщил он и вышел из кухни, не пытаясь понять, поверила ли ему Клэр.
2
В спальне он сел и стал ждать. Дик хороший мальчик, повторял он себе, все будет путем. Они всегда дружили, им было весело друг с другом. Он знал, что Дик время от времени поигрывает, часто заглядывает в бильярдную, что одна идиотка по собственному почину избавила его от невинности, что он скорее всего продолжает курить, хоть и обещал целый год воздерживаться от сигарет. Все это они обговорили с приятной обоим прямотой, Мердок всегда гордился своими открытыми отношениями с сыном. И сегодняшняя новость привела его в ярость, потому что она грозила дурными последствиями и потому что у сына завелись тайны от него. И пока он сидел, ожидая Дика, в нем понемногу росло бешеное негодование.
Он услышал, как мальчик вернулся, подождал, пока тот устроится в гостиной. Потом встал и направился туда. Дик сидел в кресле у окна, держа в руках только что раскрытый журнал. Это был крепко сбитый мальчик с чистыми пытливыми глазами на красивом лице, которое выглядело года на два старше его обладателя. Клэр тоже вышла из кухни и замерла в двери, глядя на сына с боязнью, словно предчувствуя недоброе.
– Привет, пап, – сказал, увидев Мердока, Дик.
Вообще-то Мердок собирался поговорить с ним после обеда, но стоило ему услышать сына, как на него навалилось негодование, ничего от этого намерения не оставившее.
– Где тебя черти носили? – спросил он.
Мальчик удивленно уставился на отца.
– Гулял, – ответил он. – А что?
– Вопросы буду задавать я, – сообщил Мердок. – А ты будешь отвечать.
– Меня всего-то пару часов и не было, – сказал Дик. – Спроси у мамы.
– Я ни у кого ничего спрашивать не обязан, – заявил Мердок. – И я отправлю тебя в школу.
Дик изумился окончательно.
– Как это? – спросил он.
– Я сказал, что отправлю тебя в школу. У тебя что? Уши заложило?
– О чем ты говоришь? – спросила Клэр.
– Я знаю о чем, – ответил Мердок.
– Что-то не похоже, – сказала Клэр.
– В какую школу? – спросил Дик.
– В военную.
– В военную школу? Господи, пап, что на тебя нашло?
– Сейчас ты узнаешь, что на меня нашло, – сказал Мердок. – Встань!
Дик, с изумлением глядя на отца, начал подниматься из кресла. Мердок подскочил к нему, рывком поднял на ноги. Мальчик еще и понять ничего не успел, а Мердок уже принялся обшаривать его карманы, собирая их содержимое в свои большие ладони. Опустошив карманы, он грубо толкнул сына назад в кресло.
– Жди здесь, – приказал он и покинул гостиную.
Он зашел в комнату сына, перебрал все, что принес в ладонях, быстро осматривая каждую вещь и бросая ее на кровать. Ничего нужного ему Мердок не обнаружил и потому занялся курткой сына. В нагрудном кармане он нашел маленький бумажный пакетик, содержавший две тонкие помятые сигаретки. Он вскрыл одну ногтем и, увидев измельченные соцветия, удовлетворенно хмыкнул. Теперь, когда все выяснилось, он стал на удивление спокойным. Он сжал сигареты в ладони и вернулся в гостиную. Ни Клэр, ни мальчик со своих мест не сдвинулись.
– Пойдем, Дик, – сказал он. – Нужно поговорить.
Мальчик прошел за ним в свою комнату. Мердок закрыл дверь, запер замок. И, помолчав несколько секунд, спросил:
– Дик, ты не делаешь ничего такого, что хотел бы скрыть от меня?
Мальчик помялся, с опаской глядя на отца, потом покачал головой.
– Или такого, против чего я по-настоящему возражал бы?
Ответ последовал неопределенный:
– Что-то не помню.
Мердок, чувствуя, как в нем снова бушует гнев, на шаг подступил к сыну.
– Ты уверен?
Мальчик кивнул, и Мердок сделал еще шаг вперед. Не сводя глаз с лица Дика, он поднял руку и, показав одну из сигареток, спросил:
– Что это?
Виноватое выражение, появившееся на лице сына, окончательно убедило Мердока в его правоте. На миг испуганные глаза Дика встретились с глазами отца, однако мальчик сразу же потупился.
– Сигарета, – ответил он.
– Что за сигарета?
– Обычная сигарета, – сказал мальчик. – Просто свернул ее я сам.
Мердок наотмашь ударил его ладонью по лицу. Дик покачнулся, упал на колени, но тут же вскочил и торопливо отступил от отца на несколько шагов. Мердок надвигался на него, окончательно взбешенный. Он никогда еще не бил сына, и теперь его охватил великий стыд, а виноват в этом был, разумеется, Дик.
– Что за сигарета? – повторил Мердок.
– С травкой, – тихо ответил Дик.
Мердок, тяжело дыша, остановился, испытывая облегчение от того, что ему удалось отыграть еще одно очко.
– Кто их тебе продает?
Мальчик молча смотрел в пол. В углу рта появилась тонкая струйка крови.
– Можешь не отвечать, – сказал Мердок. – Я и сам знаю.
– Кто? – спросил Дик.
– Типчик по прозвищу Флейта, – ответил Мердок. – Так?
Дик медленно кивнул.
– В бильярдной я его сейчас застану? – спросил Мердок.
Мальчик снова кивнул. Несколько секунд Мердок молча смотрел на него.
– У тебя кровь идет, – негромко сказал он.
Дик коснулся пальцем губ, поднес его к глазам. Лицо мальчика никаких чувств не выражало.
– Пустяки, – сказал он.
– Я пойду прогуляюсь, – сказал Мердок. – Жди меня здесь, пока я не вернусь. Матери лучше ничего не знать. Если спросит, скажи, что ты прогуливал школу. Хорошо?
Дик кивнул, Мердок вышел из комнаты. В прихожей дорогу ему преградила Клэр.
– С ним все в порядке, – сказал Мердок. – Пусть посидит у себя до моего возвращения.
– А ты куда?
– Подышать воздухом, – ответил Мердок.
