355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джозеф Гарбер » Бег по вертикали » Текст книги (страница 2)
Бег по вертикали
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 11:00

Текст книги "Бег по вертикали"


Автор книги: Джозеф Гарбер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

3

Дейв вынудил себя улыбнуться.

– Доброе утро. Я – Пит Эшби. Могу я вам чем-нибудь помочь?

Мужчины застыли. Один из них, повыше, прищурился, вглядываясь в лицо Дейва.

– Вы ждете Дейва Эллиота? Он обычно приходит первым, но я только что проходил мимо его кабинета, и дверь все еще закрыта.

Мужчины расслабились, но не слишком. Оба они уступали ростом Дейву, но при этом были крупными – ну очень крупными, из того типа людей, при взгляде на которых приходят мысли о штангистах-тяжеловесах, профессиональных борцах и молотобойцах. Воротники их не требующих глажки рубашек из магазина готового платья были по меньшей мере восемнадцатого размера. Их пиджаки, коричневый и серый (пошитые, как заметил Дейв, не из натуральных тканей), были того свободного покроя, который предпочитают мускулистые люди, – хотя не настолько свободного, чтобы замаскировать выпирающие наплечные кобуры.

«Они тебя не знают, приятель. Твое счастье. Они не знают, как ты выглядишь. В лучшем случае они видели фотографию, притом не особенно хорошую. Сохраняй спокойствие, и тогда, возможно, тебе удастся выбраться из этой передряги».

Более высокий мужчина, с квадратным лицом и начинающими седеть коротко стриженными волосами, произнес:

– Нет, мистер Эшли…

– Эшби. Пит Эшби. Я – вице-президент по инженерным вопросам.

– Прошу прощения, мистер Эшби. Мы с коллегой пришли к мистеру Леви.

В его голосе чувствовался след говора уроженца Аппалачей: восток Теннесси, запад Северной Каролины – в общем, где-то в тех горах. Этот говор многие находят мелодичным, но у Дейва от него мурашки по коже побежали.

– Кабинет Берни дальше по коридору, слева. Обычно он примерно в это время и приезжает. Хотите, я схожу проверю?

Мужчина повыше бросил быстрый взгляд влево. Он впервые отвел глаза от Дейва.

– Спасибо, не нужно. Он сказал, что встретится с нами здесь.

У Дейва вспотели ладони. Дверь в приемную «Сентерекса» открывали только в половине девятого. Никто не мог бы пройти сюда без ключа.

– Может, хотите кофе или еще чего-нибудь? Мистер… извините, я не расслышал, как вас зовут.

– Джон. – Последовала краткая пауза. Этот человек явно не хотел называть свое имя. – Рэнсом. А это – мой коллега, Марк Карлуччи. Мы… ревизоры. Мы пришли… чтобы просмотреть вместе с мистером Леви аудиторский отчет.

«Ага, как же. "Купере лайбрэнд" теперь нанимает отставных игроков Национальной футбольной лиги, дабы проверять бухгалтерские книги своих клиентов. Всю жизнь мечтали».

– Очень приятно. – Дейв отметил, что никто из мужчин не протянул руку для рукопожатия. – Ну так как насчет кофе? Давайте я вам сварю. У нас на этом этаже у всех есть кофеварки. Знаете, в большинстве компаний имеются кухоньки…

«Заткнись, заткнись, заткнись! Тебя несет. Ты все прогадишь».

– …ну, моя прекрасно работает. Я могу…

– Спасибо, мистер Эши, не стоит.

«Это твоя вторая попытка, хитроумный мерзавец».

– Эшби.

– Извините. Я плохо запоминаю имена.

Дейв лихорадочно размышлял. Эти два типа связаны с тем, что сделал – или пытался сделать – несколько минут назад Берни. Никак иначе объяснить их присутствие в приемной в это время было нельзя. Но как именно они связаны и кто они такие? Наплечные кобуры, виднеющиеся под их пиджаками, говорят… И о чем говорят? Что эти парни – копы? Мафия? КГБ? Какие-то головорезы, с которыми Берни угораздило связаться?

– Что ж, мне пора браться за работу. Берни подойдет с минуты на минуту. Так что если вы не возражаете…

– Конечно, конечно. Не смеем вас задерживать.

Приемная располагалась на пересечении четырех коридоров. Кабинет Дейва, как и кабинеты других руководителей подразделений, находился в дальнем конце южного коридора. Кабинет Берни располагался на противоположной стороне здания, занимая его северо-восточный угол; оттуда открывался самый лучший вид. Кабинеты управленцев более низкого звена – работников, ведающих финансовыми, юридическими, кадровыми и прочими вопросами, – находились на восточной стороне. На запад уходил короткий коридор, заканчивающийся двустворчатыми стеклянными дверьми; за ними находились лифты.

Дейв повернул на запад.

«Ты, идиот, что ты делаешь! Ты же сказал, что твоя кофеварка на этом этаже. Ты сказал, что ты здешний администратор. Ты не можешь идти к лифтам…»

Дейв резко остановился. Мужчины смотрели на него. Выражение их лиц изменилось. Дейв попытался изобразить улыбку. Получилось плохо.

– Вы случайно не видели – там, у лифта, не лежит стопка «Уолл-стрит джорнал»? Их обычно оставляют у стеклянных дверей.

Объяснение неважное, но попытаться стоит.

Тип, назвавшийся Рэнсомом, медленно покачал головой. Глаза его сделались тусклыми.

Дейв кивнул и свернул на восток. Он прошел через приемную к коридору. У него жгло середину спины. Он не испытывал этого ощущения двадцать пять лет, с тех самых пор, как перестал ходить в патруль. «Там "чарли[4]4
  «Чарли» – солдаты Народных вооруженных сил освобождения Южного Вьетнама.


[Закрыть]
". «Чарли» достает пистолет. Ох, теперь «чарли» прицеливается. Он сгибает палец. Эй, приятель, «чарли» сейчас улыбнется…»

Все его нервные окончания словно огнем жгло. Со лба на щеки сползали ручейки пота. Горло саднило от подступающей рвоты.

Вот и коридор. «Почти свободен. Еще десять секунд – и ты скроешься из виду». Дейву хотелось закричать и пуститься наутек. У него дрожали колени. Сердце колотилось оглушительно громко. «Спокойствие. Ты можешь с этим справиться – справлялся же раньше…»

В двух десятках шагов дальше по коридору находился небольшой закуток. Его сделали с тем расчетом, чтобы ставить сюда ксерокс – да так и не поставили. Проходя мимо этого закутка, Дейв услышал позади негромкий, протяжный голос Рэнсома:

– Мистер Эллиот, всего один вопрос.

– Да?

«О дерьмо!»

4

Дейв нырнул в закуток, больно врезавшись плечом в стену. На штукатурке образовалось четыре дыры с рваными краями. Куски штукатурки брызнули в воздух. Пыль запорошила Дейву глаза. Он сполз на пол, нашаривая в кармане пистолет Берни. На стене возникло еще две дыры. Но Дейв не слышал ничего, кроме глухого стука пуль, врезающихся в гипсоцементную плиту. Рэнсом с Карлуччи пользовались глушителями.

Дейв подтянул ноги, опершись о стену за спиной. Он оттянул затвор маленького пистолета и одновременно с этим вытолкнул себя в коридор.

Карлуччи как раз в этот момент вступил в коридор, на шаг опережая Рэнсома и сжимая пистолет обеими руками. Целился он высоко – куда выше, чем лежал Дейв. Дейв выстрелил дважды и еще дважды. Карлуччи остановился. На кармане его рубашки распустился букет цветов – алых роз. Карлуччи разомкнул губы и прошептал:

– Матерь Божья, смилуйся… Дейв перекатился опять.

Рэнсом, еще не покинувший приемной, выстрелил не целясь и нырнул влево, скрывшись из виду.

Дейв с любопытством взглянул на маленький блестящий пистолет у себя в руке. «Ну-ну, – высказался его ангел-хранитель. – Похоже, это как с велосипедом. Стоит раз научиться – и уже никогда этого не забудешь».

Из приемной донесся голос Рэнсома, тихий, но вполне слышимый:

– Куропатка, это Малиновка. Дрозду конец. У меня доход. Повторяю: у меня доход.

«Замечательно. У него есть рация и друг». Рэнсом помолчал, выслушивая неслышный для Дейва ответ.

– Вооруженная группа – да. Медик – нет, уже поздно. Выходы не перекрывать. Это должна быть частная вечеринка. Уладим так.

Он снова помолчал.

– Для доклада: шесть футов один дюйм, сто семьдесят фунтов, телосложение нормальное, подтянутый. Волосы: светлый шатен, пробор с левой стороны, дорогая стрижка. Усов, бороды нет. Глаза карие. Очков, особых примет нет. Отставить! Особых примет нет, за исключением перебинтованной левой руки. Легкий костюм цвета хаки, двубортный пиджак, жилета нет. Белая рубашка, желтый галстук с голубым рисунком. Золотые запонки с ониксом…

Секундное молчание.

– Оникс – это такой блестящий черный камень, Куропатка. О господи, где вас только взяли? Продолжаю: черные мягкие кожаные туфли, простые, без отделки. На левой руке золотые часы. На правой – обручальное кольцо. Да, и еще: добавьте к описанию – «вооружен и очень опасен».

Рэнсом снова помолчал, потом отозвался:

– Прямо сейчас? Прямо сейчас он петушится, как черномазый с ножом. Он думает, что контролирует ситуацию. Но это не так.

Рэнсом в последний раз помолчал, потом произнес:

– Вас понял. Сорок пятый этаж, подтверждаю. Конец связи.

Голос Рэнсома был холоден, без малейшего намека на эмоции, а от его горского акцента у Дейва волосы на загривке встали дыбом. У него быстрее забилось сердце, а дыхание сделалось прерывистым. Голос, этот чертов голос уроженца Аппалачей… так похожий на голос сержанта Майкла Маллинса… ныне покойного сержанта Маллинса…

«Эй, парень, сейчас неподходящий момент для воспоминаний. Сейчас тебе нужно подумать. Думай быстро и думай…»

– Думайте хорошо, господа.

Инструктор по выживанию – эксцентричный стройный полковник в безукоризненно подогнанной форме. Что-то в его поведении, в его манере стоять и двигаться говорит его слушателям, что он знает свой предмет не понаслышке. Полковник говорит не об абстрактной теории. Знания, излагаемые в лекции, добыты его собственным нелегким трудом.

– Джентльмены, хотите знать, как мы называем человека, который запаниковал под обстрелом? Позвольте, я вам это объясню. С технической точки зрения, джентльмены, человек, запаниковавший под обстрелом, называется «мишень». Солдаты такого типа добавляют очков противнику еще до конца первого же осушенного участка. Потому, заслышав вокруг стрельбу, вы не должны паниковать. Вы не должны съеживаться от страха. Вы не должны испытывать ни малейших опасений или смятения. Вместо этого вы должны думать. Это ваш единственный способ выбраться из передряги. Вас спасут лишь логика и здравый смысл. И что же нам говорят логика и здравый смысл, джентльмены? А вот что они говорят: когда в вас кто-то стреляет, единственный рациональный ответ на это – быстро и бесстрастно привести врага в такое состояние, чтобы он не имел более возможности стрелять в вас. И никакой разумной альтернативы этому способу действий, джентльмены, не имеется.

Дейв представил себе план сорок пятого этажа. Коридор, в котором он угодил в ловушку, вел на восток, проходя мимо полудюжины служебных помещений – комнатушек, которые занимали помощники и референты руководящих работников. Двери этих кабинетов располагались примерно в двенадцати футах друг от друга. В дальнем конце коридор пересекался с другим, идущим по периметру здания. Там обитало руководство.

Да, кстати. Пожарные выходы. Их было три: тяжелые металлические двери, выходящие в лестничные колодцы. Один из них располагался… за этим коридором, но где? Примерно в двадцати – тридцати футах. Если Рэнсом настолько хорош, как Дейв предполагает, то Дейв превратится в покойника задолго до того, как добежит туда.

«Но с другой стороны – ты и так, считай, покойник. Рэнсом ведь упомянул про вооруженную группу. Они, возможно, внизу, в вестибюле, ждут лифта. Шевели извилинами, приятель, тебе осталось дышать три-четыре минуты».

Насмешки внутреннего голоса заставили Дейва скривиться. Рэнсом. Его единственный способ выбраться наружу – пройти мимо Рэнсома. Дейв приложил ладонь рупором ко рту и позвал:

– Эй, Рэнсом!

– Да, мистер Эллиот? Чем могу помочь?

Голос Рэнсома звучал ровно и безучастно. Если что в нем и чувствовалось, так это расслабленность.

– Я сожалею насчет вашего друга, Карлуччи.

– Не переживайте. Я его почти не знал.

– Вот и хорошо. Кроме того, я думаю, вы должны признать, что это ваша вина.

– Да ну? И почему же?

В голосе Рэнсома не слышно было ни малейшей заинтересованности.

– Вы тут за старшего. К тому же вам следовало бы понимать, что, если я прошел мимо Берни, я почти наверняка забрал его оружие.

Последовала короткая пауза, потом Рэнсом отозвался:

– Засчитано.

Голос его по-прежнему был совершенно бесстрастен.

«Что ж, эта идея не работает. У тебя не получается заставить его потерять самообладание. Кстати, на что спорим, что вооруженная группа уже в лифте?»

(«Думайте, джентльмены. Думайте быстро и думайте хорошо».)

Дейв оглядел свой закуток. Тот был чуть больше трех футов в глубину, со стенами, оклеенными, как и все здешние кабинеты, плотными бежевыми обоями. В шести местах в покрытии зияли рваные отверстия, а за ними виднелась пустота. И больше ничего, не считая небольшого красного ящичка с надписью «Пожарная сигнализация».

Дейв протянул левую, забинтованную, руку, рывком распахнул ящичек и дернул за рычаг. По коридорам разнесся пронзительный вой сирены. Он напоминал вой циркулярной пилы, вгрызающейся в лист металла; у Дейва даже зубы заныли.

Рэнсом крикнул, перекрывая сирену:

– Зря, мистер Эллиот! Мы просто скажем, что это была ложная тревога.

– А вы подумайте, Рэнсом! – крикнул в ответ Дейв.

– Что вы… Ага! Отлично, мистер Эллиот. Вы остановили лифты, верно? Инструкция требует, чтобы при пожарной тревоге они автоматически возвращались на первый этаж. Превосходный шаг. Просто великолепный.

– Спасибо.

– Мои поздравления. Вы выиграли некоторое время, хотя я полагал, что у вас его не будет. Однако не сомневайтесь, мои люди воспользуются лестницами.

Кажется, Рэнсом умолк. Нет, не умолк. Дейв расслышал его голос, заглушаемый сиреной. Вероятно, он объяснял кому-то по радио сложившуюся ситуацию.

«Хм. Скверно. Тебе не нужно, чтобы он говорил со своими людьми. Тебе нужно, чтобы он разговаривал с тобой».

– Рэнсом!

– Слушаю, мистер Эллиот.

В тот самый момент, как Рэнсом отозвался, вой сирены стих. От внезапно наступившей тишины Дейв вздрогнул.

(«Вы не должны паниковать. Вы не должны съеживаться от страха».)

– Рэнсом – это ваше настоящее имя?

– Нет.

– А Джон?

– Нет.

– А вы не хотите сказать мне, как вас зовут на самом деле?

– Нет.

– Вы не возражаете, если я буду звать вас Рэнсомом? Или лучше Джоном?

Рэнсом подумал.

– Лучше Рэнсом.

– Отлично, пускай будет Рэнсом. Мистер Рэнсом, я хотел бы попросить вас об одной услуге.

– Валяйте.

– Скажите, почему вы здесь? В смысле, из-за чего все это?

– Извините, не могу. Могу сказать лишь одно: ничего личного. Надеюсь, вы это оцените.

Дейв подпустил в голос горечи.

– Премного благодарен. Но почему вы не можете мне сказать? Это что-то такое, чего мне не следует знать?

– В этом роде.

«Он принюхивается к приманке. Теперь попробуй немного поныть».

– Ну тогда ладно. Но какие у меня варианты? Мы не могли бы договориться?

– Боюсь, нет, мистер Эллиот. Из этой ситуации есть только один выход. Лучшее, что я могу предложить вам, – сделать это безболезненно. Припомните ваш военный опыт – и вы поймете, что я имею в виду.

Дейв прикусил губу. Что этот человек знает о его армейском досье? И как он смеет припутывать это сюда?

– О чем вы?

Голос Рэнсома потеплел. Смена интонации была едва заметной, но она была.

– Вчера ночью я прочел вашу старую папку номер двести один.

«Всего лишь вчера ночью? Что за чертовщина?…» Рэнсом продолжал:

– Похоже, мы с вами получили одинаковую подготовку, в одном и том же месте. Элитная академия изящного этикета дядюшки Хо. Вы были из резервистов. Ну а я был девяностодневным чудом. Но это сейчас неважно. Важно другое: хоть я и побывал там раньше, мы с вами были в одних и тех же частях, в одних и тех лее местах, в одной и той же преисподней. Мы даже докладывали одному и тому же командиру.

– Мамба Джек! – выпалил Дейв.

Плохо, очень плохо.

– Да, полковник Крютер. Я был в его команде, как и вы. А Джек брал к себе лишь людей определенного сорта. Таких, как я, таких, как вы. Особенных людей.

Дейв заставил себя рассмеяться.

– Рэнсом, вы что, пытаетесь сказать мне, будто считаете меня крепким орешком?

– Вы сами это знаете, приятель. Иначе бы на вас не напялили зеленый берет. Вы его носили. Я его носил. Мы те, кто мы есть.

Дейв не хотел этого слышать.

– Возможно. Но я уже давно другой.

– Не думаю. Если уж вы были одним из нас, вы навсегда останетесь одним из нас. – Голос Рэнсома задрожал, в нем звучала воинская гордость. – Это все равно что быть коммунистом или католиком. Этого не бросишь. Подумайте сами: вы до сих пор сохранили навыки. Вы по-прежнему профи. Не верите мне – спросите Карлуччи.

– Мне просто повезло.

– Не думаю.

(«Вас спасут только логика и здравый смысл».) Дейв повысил голос; теперь он говорил быстрее, с рассчитанной нервозностью.

– Ну ладно, ладно. К чему вы клоните?

– Да очень просто. Вы отслужили свое достойно, во всяком случае, до последнего эпизода…

– Некоторые сказали бы, что это был единственный эпизод, где я показал себя достойно! – огрызнулся Дейв.

– Да, – протянул Рэнсом, – но мы с вами знаем, что это за «некоторые». Но я говорю о том, что вы носили военную форму, служили там, где служили, и притом вместе с лучшими.

– Ну так и что?

– И потому вам кое-что причитается от меня.

Дейв еще повысил голос:

– И что же?

Теперь он почти визжал.

– Одна услуга. Всего одна. Сначала вы кидаете мне свою дурацкую пукалку. Потом вы выходите и становитесь как положено. Вы ведь не забыли, как положено? На колени, руки за спину. Вы опускаете голову, а я делаю остальное. Чистенько и аккуратно. Это лучшее, что я могу вам предложить, мистер Эллиот. В противном случае… что ж, приятель, нас ждет очень суматошное утро.

– О господи! – Дейв произнес это, словно вопль ужаса. Ему хотелось, чтобы его голос звучал почти истерично – не совсем, но почти. – Это вы называете лучшим? Боже мой!

– А вы подумайте. Могло быть и хуже.

(«А что нам говорят логика и здравый смысл, джентльмены?»)

Дейв сбросил пиджак и досчитал до пятидесяти. Потом застонал.

– Ну давайте же, мистер Эллиот, будьте рассудительны. Не мучайтесь без надобности.

– А не могли бы вы… то есть мы… ну, поговорить об этом? Если бы вы только сказали мне, в чем проблема…

«Не переигрывай. Он заподозрит, что дело нечисто».

– Я бы с удовольствием, но не могу. Послушайте, мистер Эллиот, когда-то мы с вами занимались одним делом. Помните, как это было? Ну, мне очень жаль, но сейчас дело обстоит так же. Так что, мистер Эллиот, мы оба знаем, как это бывает, и оба знаем, что другого пути нет. Посмотрите в лицо фактам, приятель: чем дольше вы ждете, тем хуже оно будет. Пожалуйста, мистер Эллиот, я вас спрашиваю: неужели вы хотите себе лишних сложностей?

Голос Рэнсома звучал мягко, сочувственно, подбадривающе.

(«Единственный рациональный ответ – привести врага в такое состояние, чтобы он не мог больше стрелять в вас».)

– Э-э… в смысле… ну… Может, мы бы… ну…

Дейв замахнулся как следует и швырнул свой пиджак в коридор. Несколько пуль из пистолета с глушителем разнесли его в клочья прежде, чем он успел упасть на пол.

Дейв улыбнулся, мысленно подсчитывая, сколько выстрелов сделал Рэнсом. Его внутренний голос, его ангел-хранитель насмешливо произнес голосом утенка Даффи: «Ты, конечно, понимаешь, что это означает войну…»

5

Он не испытывал ненависти к войне. И двадцать пять лет назад он ненавидел ее ничуть не больше, чем сегодня. Были люди, которые ненавидели войну. Но Дейв Эллиот не принадлежал к их числу. Дейву Эллиоту она скорее нравилась – во всяком случае, нравилась до тех пор, пока он не понял, во что она его превращает.

Особенно Дейву нравилось воевать с хорошим противником. Чем лучше был враг, тем счастливее был Дейв. Когда ты знаешь, что твои противники – закаленные, умные профессионалы, война становится… становится…

…почти развлечением.

– Рэнсом, я считаю это чертовски недружественным жестом.

– Я понимаю вашу точку зрения, мистер Эллиот, но попытайтесь и вы встать на мое место. Я всего лишь исполняю свою работу.

В голосе Рэнсома не слышалось ни малейшего намека на вину.

Ну давай же, Рэнсом. Ну пожалуйста! Ты же знаешь, что должен это сделать.

Сердце Дейва бешено колотилось. Он заставил себя дышать медленно и глубоко, вентилируя легкие, поддерживая уровень адреналина, накачивая себя для того, что ему сейчас предстояло сделать. Соберись, соберись, соберись! Так всегда рычал Мамба Джек, ровно перед тем, как нанести удар. Соберись!

Точно!

– Я думал, мы вроде бы были товарищами по оружию.

– Уверяю вас, мистер Эллиот, я говорил это совершенно искренне.

«Слушай. Готовься». Мышцы на ногах Дейва подрагивали. Лицо горело от предчувствия. Он как ненормальный быстро-быстро потер большой палец об указательный.

– Вы же понимаете, что я не поверю больше ни единому вашему слову.

– Я уважаю ваше мнение.

Вот теперь – в любую секунду. В любую…

Звук был очень тихий. Всего лишь еле слышный щелчок: шум, произведенный – как на то уповал Дейв – извлекаемой из пистолета обоймой.

«Это должно быть оно. А если нет – ты умрешь».

Дейв с силой рванул за рычаг пожарной тревоги, воспользовавшись им, чтобы подняться на ноги. Сирена взвыла, заполнив коридор пронзительным визгом. Дейв выкатился из закутка, распрямил ноги, оттолкнулся локтями – и понесся очертя голову, изо всех сил, как он бегал каждое утро, но только быстрее; он помчался туда, где человек, именующий себя Джоном Рэнсомом, сейчас присел над временно разряженным пистолетом – если только боги решили улыбнуться Дейву Эллиоту.

И боги решили улыбнуться. Рэнсом лежал ничком на полу приемной, в классической позе стрелка. У его подбородка лежала пустая обойма. Он перекатился на бок, чтобы перезарядить ее, и находился сейчас в неустойчивом положении. Несясь вперед, Дейв заметил промелькнувшую на лице Рэнсома ярость. Этот человек понял, что его одурачили.

«Что ж, мистер Рэнсом, спасибо большое. Это было очень любезно с вашей стороны – улечься подобным образом. Превосходная поза для отработки стрельбы по мишени, но немного неподходящая, если мишень начинает двигаться».

Рэнсом отполз назад, вскидывая руки в защитном жесте. Дейв был в пяти шагах от него. Рэнсом перешел в полуприсед и начал подниматься.

Дистанция была короткой. Слишком короткой. Ему пришлось бы использовать пистолет Берни, а он этого не хотел без крайней необходимости. А если ему придется…

«Чего вам никогда, никогда не следует делать в рукопашной схватке, – говорили Дейву его инструкторы в Форт-Брэгге, – так это бить противника ногой. Забудьте все, что вы когда-либо видели, слышали или читали про карате, дзюдо и кунг-фу. Забудьте про Бэтмена, и про Брюса Ли, и про телепередачу "Зеленый шершень". Это все голливудское дерьмо, а не реальный мир. В реальном мире существует двадцать разных вещей, которые ваш противник может сделать с вами, пока вы поднимаете ногу, и девятнадцать из них превратят вас в покойника». «Без ног! – снова и снова орали натаскивавшие их сержанты. – Без ног!»

Дейв пнул Рэнсома в лицо.

«Одинаковую подготовку, говоришь? В одном и том же месте? Вы это сказали, мистер Рэнсом? Если да, то как раз этого действия вы не ожидали, верно?»

Каблук Дейва врезался Рэнсому точно под левую щеку. Голова Рэнсома резко дернулась назад; удар развернул его навзничь. Дейв нырнул вниз и изо всех сил ударил Рэнсома локтем в солнечное сплетение. Рэнсом побелел. Дейв нацелил удар Рэнсому в подбородок, основанием ладони – убийственный удар.

Но он так его и не нанес. Лицо Рэнсома обмякло, глаза закрылись.

Дейв надавил правой рукой Рэнсому на шею с силой, достаточной для удушения. Рэнсом не шелохнулся. Дейв приподнял Рэнсому веко. Белая полоска. Большинство людей способны закатить глаза кверху. Тренированный человек может вполне убедительно симулировать бессознательное состояние. Дейв легонько щелкнул Рэнсома по глазу. Глаз не шелохнулся. Нет, это симулировать невозможно. Рэнсом в отключке.

Сильнее всего Дэвиду Эллиоту сейчас хотелось закурить.

Если верить содержимому его бумажника, Джон Майкл Рэнсом был вице-президентом некой Особой консультационной группы. Покойный Марк Карлуччи был младшим партнером в той же самой организации. Ни у того ни у другого на визитках не было адреса, только номер телефона. Код зоны – 703. Штат Виргиния. Точно так же там не был указан ни домашний адрес, ни номер водительской лицензии, только номер абонементного почтового ящика – один и тот же у Рэнсома и у Карлуччи.

«А вот и небольшое совпадение для тебя». В данный момент внутренний голос Дейва звучал несколько самодовольно.

– Куропатка вызывает Воробья. Прием.

Рация Карлуччи была миниатюрной, черной, без клейма завода-изготовителя или иных указаний на производителя. Карлуччи носил ее пристегнутой к поясу. Теперь ее повесил себе на пояс Дейв.

– Воробей на связи. В этой жопе до хренища лестниц.

– Где вы находитесь и когда рассчитываете прибыть на место?

– Мы на южной лестнице, на тридцать четвертом этаже, и парням нужно отдышаться. Дайте нам три минуты, Куропатка.

– Малиновка, три лишние минуты для вас приемлемы?

Дейв отозвался, пытаясь имитировать мягкий, протяжный выговор Рэнсома:

– Да.

– Вас понял. Воробей, можете устроить перерыв.

Уф!

Дейв отодвинулся от Рэнсома. Хоть этот тип и был в обмороке, да еще и связан собственным же поясом, Дейв не хотел спускать с него глаз, равно как и с очень странного пистолета, который он забрал у покойного Марка Карлуччи.

«Тебе надо бы немного поразмыслить над этой стреляющей железкой».

Позднее. Не сейчас.

Дейв снял трубку телефона на столе в приемной, набрал девятку для переключения на внешнюю линию и позвонил по номеру, указанному в визитке Рэнсома. После короткой паузы телефон соединился. После первого же звонка послышался механический голос:

– Введите код доступа.

– Здравствуйте, я хотел бы поговорить с секретарем мистера Рэнсома.

– Немедленно введите код доступа.

Это был какой-то робот, компьютерный телефонный оператор. Дейв наугад набрал на клавиатуре телефона какой-то номер.

– В доступе отказано.

В трубке щелкнуло.

Дейв пожал плечами. Если он хочет получить ответы на свои вопросы, ему придется поискать их где-нибудь в другом месте. Ну а пока что…

Дейв вернулся туда, где лежал Рэнсом. Тот по-прежнему был без сознания. Ну а даже если бы он и пришел в себя, Дейву не верилось, что тот что-нибудь сказал бы. Рэнсом – не тот человек, которого легко разговорить. Потребовался бы не один час допроса – допроса в стиле MACV-SOG, – чтобы сломать его.

Дейв хотел было бросить бумажник Рэнсома ему на грудь, потом притормозил, нахмурился и открыл его. Он перебрал лежащие в бумажнике купюры. Восемьдесят три доллара. Ему очень не хотелось это делать.

«Ай, ладно, брось. Сколько раз они смогут тебя повесить?»

Если у него и вправду настолько крупные проблемы, как ему кажется, – что лучше подпадает под определение термина «проблема», чем идущая за тобой по пятам группа недружественно настроенных вооруженных головорезов? – то ему потребуются наличные. Пользоваться сейчас кредитной карточкой – чистой воды самоубийство. Всякое перечисление денег при помощи карточки в Америке фиксируется электроникой. Ты покупаешь что-нибудь в магазине, и продавец вставляет твою карточку в маленький серый терминал, дабы зарегистрировать твою покупку в удаленном компьютере. Терминал автоматически регистрирует личность торговца, заключившего сделку. Если кто-нибудь хочет узнать, где ты находишься – твое точное местонахождение, – ему достаточно взломать несколько компьютеров. А если тебе хватает дури воспользоваться банкоматом, процедура упрощается еще больше.

Дейв сложил взятые у Рэнсома банкноты вдвое и сунул в карман брюк. Потом он опустошил бумажник Карлуччи. Шестьдесят семь долларов. Надо бы вывернуть карманы и Берни Леви, но теперь поздно. Он уже возвращался к себе в кабинет, чтобы устроить небольшой сюрприз для вооруженной группы Рэнсома. Идти туда снова – плохая идея.

Вместо этого Дейв отправился к западному пожарному выходу и выбрался в лестничный колодец. Если ему повезет, он обретет помощь всего в трех пролетах отсюда.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю