Текст книги "Бег по вертикали"

Автор книги: Джозеф Гарбер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

3

Биологическое оружие. Безмолвное, незримое и смертоносное. Нечто из ночных кошмаров и романов Стивена Кинга. Это не то оружие, которое можно пустить в ход против одиночного противника или даже вражеского подразделения. Его даже не используешь против вражеской армии. Для подобного оружия есть одно-единственное применение: уничтожить целый народ.

Теперь оно скрывается в его теле.

А он скрывается в Нью-Йорке.

Неудивительно, что они гонятся за ним.

И неудивительно, что Рэнсом считает Дейва плохим парнем.

«Ты и есть плохой парень!»

Надо бежать. Они не знают, что он в здании. Рэнсом приказал своим людям держаться подальше от лестниц и лифта. Скворец, тот тип, который дежурит в вестибюле, думает, что он – компьютерщик из «Америкэн интердайн уорлдвайд». Дейв сможет пройти мимо него.

Если он сбежит, он будет в безопасности. Стоит выбраться на улицу, и он сможет скрыться… скрыться… скрыться, где пожелает. Это будет нетрудно. Он остановит такси и велит водителю отвезти его через Гудзон, в Нью-Джерси. Ньюарк ему вполне подойдет. Оттуда он сможет сесть на экспресс до Филадельфии или Вашингтона. Там он сможет попасть на самолет. Он украл достаточно денег, чтобы улететь в любой конец света.

Спрятавшись, он сделает несколько телефонных звонков. Видным медикам. Прессе. Может, даже парочке конгрессменов.

Если от того, что он подхватил, есть лекарство, поднятый шум вынудит их ему помочь. А если нет… что ж, этот мост он сожжет, когда дойдет до него.

Надо бежать. Оставаться незачем. И уж подавно незачем нарываться на перестрелку.

Ну, возможно, одна причина все-таки есть.

«Марджи».

Возможно, даже две причины. «Рэнсом. Пора ему заплатить по счету».

4

3.36. Полтора часа до того момента, когда на востоке забрезжит первый отсвет зари. Три часа до рассвета.

Дейв последний раз посмотрел на небо. У горизонта небо было бледным, цвета разведенного пива, а звезды растворились в отсвете миллионов уличных фонарей. Повыше несколько звезд – самые яркие – пробились через пелену городского смога. Но на самом верху ночь была чистой и черной, а звезды – лучезарными и до боли пронзительными: Персей, вечно преследующий Андромеду, которую должен спасти; Орион, от начала времен крадущийся за Большой Медведицей; Плеяды, танцующие за сияющей голубой вуалью.

Как прекрасно ночное небо и как печально, что электрический свет слепит жителей городов и мешает насладиться великолепием неба. Когда он в последний раз смотрел – на самом деле смотрел – на звезды? Давным-давно… когда они устроились на ночевку под тентом там, в горах Сьерры; захмелевший Тэфи похрапывал, а Дейв проснулся и смотрел в благоговении на…

«Ты никак ударился в философию?»

Дейв вздохнул. Ну что ж, по крайней мере, небо чистое. Синоптики обещали грозу – Дейв слышал прогноз по радио в машине. Но гроза не пришла – во всяком случае, пока.

«Слава Богу за небольшую услугу».

Раскинувшийся вокруг городской пейзаж был недвижен. Вдалеке, к югу от Бэтери, за портом, Дейв видел далекие огни моста Верразано. Ему вдруг пришло в голову, что он никогда не бывал на этом мосту. Он прожил в Нью-Йорке больше двадцати лет и ни разу не побывал на Стейтен-Айленде. Странно, ведь этот остров – часть города. На нем живут люди. Там есть рестораны, театры, возможно, даже парочка музеев. Но Дейв никогда там не бывал. Ему никогда и в голову не приходило отправиться туда. Теперь же Дейв вдруг задумался: а как он выглядит, этот остров?

«Возможно, это потому, что ты скоро умрешь».

И еще странно, что за все годы работы в «Сентерексе» он ни разу не бывал на крыше здания. На крышах других домов бывал, да. В том доме, где его квартира, на крыше есть сад. Летом, воскресными вечерами, Дейв ходил туда почитать «Нью-Йорк тайме». Хелен устроила празднование их свадьбы на крыше другого здания – где-то неподалеку от центра города; возможно, он мог бы разглядеть эту крышу отсюда, если бы знал, куда смотреть. И на других крышах он бывал. А на этой до сих пор ни разу.

Крыша была загромождена. Центр занимала вентиляционная система; огромная серая махина. Даже сейчас, переключенная вечером на малую мощность, она громко рокотала. Где-то там находились стояки, аварийный резервуар с водой для тушения пожара, совокупность труб и, конечно же, цементный колодец, в котором располагались лестницы.

«Потомки назовут этот колодец "Последняя линия обороны Эллиота". Возможно, даже мемориальную доску повесят, как в честь Кастера».

По краю крыши шел двойной ряд металлических ограждений. Они были крепкими, надежно вмонтированными. Дейв проверил и перепроверил их крепость, прежде чем решился их использовать.

Он перегнулся через ограждение и посмотрел вниз. Улица лежала далеко внизу. Одно большое, неровное пятно на асфальте было темнее остальных.

«Берни».

Дейву не хотелось думать на эту тему. Учитывая, что он собирался делать. Кроме одного: пора с этим делом кончать.

Дейв вытащил коаксиальный кабель – того же типа, какой спас ему жизнь сегодня. Он отыскал еще одну бобину с двумя с половиной сотнями футов такого кабеля в одной из телефонных комнат. Кабель был крепкий; Дейв знал, что тот способен был без проблем выдержать его вес. К несчастью, кабель был в резиновой изоляции – слишком скользкий и слишком тонкий для хорошей альпинистской веревки. Однако ничего другого под рукой не имелось, и потому, затратив сколько-то времени и еще больше нервов, Дейв аккуратно сложил его вдвое и навязал большие, объемные узлы через каждые три фута. Узлы должны были служить опорой для рук.

Дейв надел рабочие перчатки телефониста-ремонтника, затянул наскоро сооруженную обвязку на бедрах, в последний раз проверил кабель – и шагнул через ограждение.

Он прислушался к своему внутреннему голосу. Глухо. Незримый ангел-хранитель Дейва безмолвствовал. Он как будто был чересчур ошеломлен, чтобы комментировать действия Дейва.

«Ну давай же, скажи что-нибудь».

«Ты скоро умрешь».

«Ну и что?»

«И меня заберешь с собой».

«Такова жизнь, приятель».

Дейв встряхнул кабель. Тот лег свободно, не запутываясь.

Пора двигаться.

Дейв ухватился за кабель, спустил ноги через край крыши, и кабель натянулся под его весом. И, перебирая руками и ногами, по узлу за раз, Дэвид Эллиот пошел вниз по пятидесятиэтажной каменной стене.

Последний раз он занимался подобными вещами двадцать пять лет назад. В Форт-Брэгге они выполняли упражнения на дымовой трубе высотой сто пятьдесят футов, а потом спускались оттуда на веревке. Два человека из группы Дейва отказались туда лезть. А третий залез и там застрял, вцепившись в трубу мертвой хваткой. Всех троих отчислили. Зеленые береты были не для них. Дейв вместе со всеми потешался над их трусостью.

«Ну как, теперь не очень-то смешно, а?»

Сооруженная из кабеля обвязка жестоко врезается в бедра. Либо он спустится быстро, либо у него занемеют ноги.

Между окнами тянулась каменная кладка из пестрого гранита. Дейв перебирал по ней ногами. Туфли он заткнул за пояс. Гранит был шершавым и пробирал холодом сквозь носки.

Это здание построили в начале шестидесятых. Теперь же, простояв тридцать лет под ветром, дождем и выхлопными газами, камень начал разрушаться. В некоторые трещины можно было бы засунуть карандаш. Скоро – самое большее через несколько лет – кладка начнет крошиться. Потом на улицу посыплются куски камня. Интересно, сколько еще зданий в Нью-Йорке пребывают в таком же состоянии?

Дейв миновал пятидесятый этаж. Свет здесь не горел. Нужно было проверить это прежде, чем начинать спускаться. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь заработавшийся полуночник бросил взгляд в окно и обнаружил там человека с парой пистолетов за поясом, болтающегося на веревке в пятидесяти этажах над мостовой.

Дейв бросил взгляд вниз. До сорок пятого этажа света не было нигде. Он в безопасности.

«Это ты называешь безопасностью?»

Веревка из коаксиального кабеля получилась неважная. Он был скользкий и тонкий, и Дейву приходилось сильно напрягать руки, чтобы удержаться. Если это продлится слишком долго, у него случится судорога. И это будет проблема.

Между сорок седьмым и сорок шестым этажами Дейв пяткой выломал из фасада небольшой кусочек гранита. Шесть секунд спустя тот разлетелся, ударившись о мусорный контейнер, с грохотом разорвавшегося снаряда. Если Скворец, этот тип в вестибюле, не идиот, он пошлет кого-нибудь разобраться.

С другой стороны, Нью-Йорк полон странных и необъяснимых звуков. В любое время суток что-то грохочет, завывает и иногда даже вроде как взрывается. Люди к этому привыкли. Возможно, Скворец не обратит внимания на этот звук.

«Сорок пятый этаж приближается. Последняя остановка – последняя во многих смыслах, если Рэнсом и его головорезы сидят в кабинете Берни».

Дейв спустился с крыши рядом с северо-восточным углом. Когда он доберется до сорок пятого этажа, то окажется рядом с окном, которое высадил Берни.

Они должны были чем-нибудь закрыть окно. Администрация здания должна была на этом настоять, равно как и полиция. С прогнозом, обещающим дождь, никто не захотел бы, чтобы кабинет залило. Единственный вопрос – что они использовали: брезент или, как это сделали с разбитыми стеклами в вестибюле, фанеру?

«Разбитые стекла внизу – это ведь именно они натолкнули тебя на эту идею, верно? Ты понимал, что не сумеешь пройти мимо Рэнсома. Тебе нужно было как-то обойти его. И – да, я согласен. Идея бредовая».

Дейв спустился на уровень окна. Окно было затянуто брезентом.

Дейв промахнулся, отмеряя нужную длину кабеля. Под ним остался болтаться конец длиной три-четыре ярда. Это может оказаться опасным, если ему придется покидать кабинет Берни в спешке.

Дейв уперся ногами в камень стены и стал наматывать кабель на руку. Один, два, три оборота. Дейв разжал левую руку, которой до этого держался. Кабель врезался в тело. Скривившись, Дейв смотал оставшийся хвост, закрепил его и высвободил правую руку.

А вот теперь настал черед действительно опасного фокуса. Дейв поинтересовался у внутреннего голоса: тот как, готов?

«Почему бы тебе не повеситься и не покончить со всем этим?»

На высоте сорока пяти этажей над улицей – «но лететь вниз всего шесть секунд» – Дэвид Эллиот оттолкнулся от стены и понесся к окну, затянутому брезентом. В крайней точке траектории он откинулся назад, выпрямил ноги и качнулся вперед, словно ребенок на качелях.

Он оттолкнулся от затянутого окна, снова качнулся вперед и понесся обратно. Кабель заскрипел. Дейв задумался: а каков его предел прочности при растяжении?

«Ты не находишь, что уже поздновато задаваться этим вопросом?»

Дейв раскачивался, словно маятник. Амплитуда движения пронесла его мимо окна, затянутого брезентом. Он почти долетел до соседнего, застекленного окна. Почти, но не совсем. Дейв качнулся снова.

На окнах были установлены алюминиевые рамы. Рамы… По девять отвратительных ночных часов, пять дней в неделю, каждую неделю все время учебы в колледже он работал на алюминиевом заводе, за семьдесят пять центов в час – делал рамы. Возможно, те, кто строил это здание, покупали рамы на том самом заводе, на котором работал Дейв. По времени оно вполне подходило. Экое, однако, совпадение, а?

Дейв долетел до дальнего конца маятника. Он качнулся и полетел обратно.

Пора. Рама выдавалась из гранитной кладки на два дюйма. Ему нужно ухватиться за металл, остановить полет и подтянуться. Тогда он сможет заглянуть в окно. Если Рэнсом оставил в кабинете Берни какие-нибудь сюрпризы, он их заметит.

Выступающий край застекленного окна приближался. Дейв ухватился за него, впился в него натьцами. Инерцией его рвануло назад, и он едва не выпустил раму. Но все-таки удержался, скрипнув зубами.

«Черт возьми! Ты чересчур укоротил кабель!»

Он может это сделать. Дейв напрягся, подтянулся… Вот он почти достал до окна… Пальцы мокрые от пота, пятки ищут точку опоры на граните, тонкий кабель врезается в мышцы…

У него получилось: цепляясь за узкий наружный подоконник, он прижался к стеклу и заглянул в кабинет Берни.

В кабинете горел свет. То, что Рэнсом приготовил для него, было на виду. И да, Рэнсом заслуженно назвал это своим шедевром.

Пальцы Дейва соскользнули с рамы. Он свалился с окна. Несколько мгновений он раскачивался взад-вперед, потом остановился.

Дэвид Эллиот повис над улицей на грани обморока.

5

Изумрудно-зеленая.

С рубиновыми глазами.

Многоножка, подобная драгоценному камню.

На листочке цвета нефрита.

Дейв услышал в небе пронзительный свист. Он знал этот свист. Его издавала граната РПГ-7 советского производства. Дейв зажмурился.

Граната взорвалась. Дейв открыл глаза. Листик дрожал. Многоножке, похоже, не было дела до обстрела. Она принялась есть.

Кто-то выкрикивал приказы. Приказы были бессмысленные.

Эта многоножка ядовита. На курсах выживания его учили, каких насекомых можно есть, а каких нельзя. Если съесть эту, заработаешь неслабые колики.

Впрочем, Дейв не был голоден.

Кто-то выпустил обойму из АК-47. Пули хлестнули по зарослям. Несколько глухо ударило в соседнее дерево. Кто-то закричал: «Отступаем!» Крютер. Его слова единственные из всего происходящего имели смысл.

Это не вьетконговцы и не патруль. Тот, кто сказал, что тут был патруль, вообще не знал, о чем говорит. Это две северовьетнамские полные бригады. С танками и артиллерией. Это часть крупного наступления. И это совсем не то, с чем мечтает иметь дело подразделение с некомплектом личного состава.

Отступаем! Отступаем!

Отступление – не совсем подходящее слово. Бегство – вот, черт подери, что это такое.

Винтовка Дейва лежала в грязи. Дейв протянул руку – подобрать ее. Но почему-то не смог. Винтовка выскользнула из пальцев. Странно. Похоже, с его рукой что-то не то. Наверное, дело в куске металла, торчащем у него из плеча. Длиной с железнодорожный костыль, но тоньше-и скрученный. Кажется, прошел насквозь. Крови немного.

Дейв подобрал винтовку правой рукой и, опершись о землю, встал. Его трясло; он чуть не упал.

Слева от него через подлесок ковыляли двое. Дейв никак не мог толком их разглядеть. Ага, теперь понятно, кто это. Латорне и Паскольт. Их призвали вместе из какого-то нью-гемпширского фабричного городка, и они были лучшими друзьями. Латорне, похоже, помогал Паскольту, которому было трудно идти. У него не хватало правой ноги. Наверное, потому он и шел не очень хорошо.

Вспышка ослепила Дейва. Когда он снова стал видеть, Латорне и Паскольт исчезли. На этом месте осталась лишь грязная воронка да дым.

– Стройся! Отступаем!

Чушь какая-то. Люди, угодившие в мясорубку, не строятся для планомерного отступления.

Дейв поковылял в ту сторону, откуда слышался голос Крютера.

Отличительное свойство «Калашникова», АК-47,– звук, который он производит при стрельбе. Забыть его невозможно. У нескольких вьетнамцев, похоже, была 56-я модель с магазином на сорок патронов. Они палили со скоростью триста пятьдесят выстрелов в минуту. Воздух был изрядно нашпигован свинцом.

Спарки Хендерсон кричал в рацию, требуя поддержки с воздуха. Крютер вырвал у него трубку и хладнокровно назвал их координаты. Дейв споткнулся и упал к его ногам.

Джек подхватил его.

– Врача?

– Мне не больно.

Все в точности так, как рассказывали. Болеть может начать и через несколько часов.

Джек, Спарки и Дейв побежали.

Небеса над ними наполнились ревом вод. Джунгли у них за спиной поглотило пламя. Зарокотали и загрохотали барабаны Господни. Удар с воздуха начался.

В голове у Дейва почти прояснилось. Он понимал, где он находится, что произошло и куда он направляется. Их должны подобрать неподалеку от деревни, через которую они проходили недавно. Это единственное место, где могут сесть вертолеты. Вертолеты должны быть в четверть восьмого.

Дейв с трудом пробирался через кустарник. Большие зеленые листья были тяжелыми и мокрыми. Запутанные лианы хватали его за ноги. Дейв находился далеко от места боя. Визг зажигательных бомб доносился издалека, вместе с глухими раскатами взрывов.

Дейв как-то умудрился потерять остальных. Или, возможно, они как-то умудрились потерять его. В любом случае, данное конкретное отступление производилось отнюдь не с военной четкостью – смирно, по порядку номеров рассчитайсь! Строя не было – была толпа. Все бежали в панике. Крютер будет в бешенстве.

Это все из-за неожиданности и ярости атаки вьетнамцев. Патруль налетел прямиком на них. Враг ждал их на загодя подготовленных боевых позициях: засада, рассчитанная на полное уничтожение противника.

Они знали, что сюда идет американский патруль.

Дейв остановился и посмотрел на свою руку. Теперь она болела. Останется большой шрам, а может, и мышцы пострадают. На некоторое время он попадет в нестроевые.

Он осторожно вытащил из кармана рубашки пластмассовую коробку. В ней лежала пачка «Уинстона» и газовая зажигалка. Дейв неловко вскрыл пачку зубами, достал сигарету и закурил. Никотин помог.

Дейв осторожно закрыл коробку и сунул ее обратно. В левом кармане у него лежал компас. Левая рука Дейва не слушалась. Ему потребовалось некоторое время, чтобы выудить компас. Он откинул крышку компаса, посмотрел на него и скорректировал курс. Идти примерно с час. Времени еще полно.

Дейв вышел из джунглей на залитое водой рисовое поле. Деревня располагалась за полем, справа от Дейва, метрах в двухстах. Из деревни доносились крики и причитания. Дейв понятия не имел, что их вызвало.

Он посмотрел на часы. Куплены за двенадцать долларов в гарнизонном магазине в Кам-Ран-Бэй. Дейву пришлось потратить эти двенадцать долларов после того, как он разнес свои предыдущие часы вдребезги. Возможно, он и эти разнесет. Половина седьмого. До появления вертолетов в назначенном месте еще сорок пять минут.

Рыдания и вопли не прекращались. Что там у них происходит? Наверное, кого-то убило осколком. Дейв потащился через поле к деревне.

Он вошел в деревню с юга. А крик и плач стояли на северном конце.

Винтовка висела у него через плечо. Но без левой руки Дейв все равно не мог ею воспользоваться. Дейв вытащил из кобуры пистолет – добрый старый армейский пистолет сорок пятого калибра, модель 1911 А.

Дейв медленно прошел мимо хижин, крытых пальмовыми листьями, и очень осторожно выглянул из-за угла последней. Его глазам предстала деревенская площадь – и то, что происходило на ней. Сознание Дейва отказалось воспринимать происходящее.

Позади чей-то голос прошептал: «Эй, приятель, на твоем месте я бы развернулся и пошел в другую сторону».

Дейв обернулся. Сзади никого не было. Шок, наверное. Голоса мерещатся.

Дейв снова повернулся к деревенской площади.

Он по-прежнему плохо понимал, что видит. Изнеможение. Частичное затемнение сознания. Внутренняя дрожь схватки, не нашедшая еще выхода наружу. Дейв потряс головой, пытаясь собраться с мыслями.

На площади был сержант Маллинс, и с ним еще несколько человек. Крютер и большая часть подразделения еще не подошли.

На миг Дейв задался вопросом: а сколько это теперь – большая часть подразделения? Сколько человек они потеряли?

Дейв присмотрелся внимательнее. Крестьян согнали за сточную канаву. Двое американских солдат с винтовками в руках держали их под прицелом. Но они сдерживали не только крестьян. Вместе с крестьянами стоял десяток солдат-американцев – без оружия, с поднятыми руками.

Странно.

Маллинс что-то делал. Он стоял на коленях спиной к Дейву. Рядом с ним находились три человека: один стоял на ногах, двое – на четвереньках.

Рука Маллинса ходила взад-вперед. Крестьяне голосили.

Маллинс встал. Он что-то держал в руках. Сержант двинулся на толпу.

Прямо перед канавой в землю было воткнуто несколько шестов. Некоторые из них были заострены. Другие вроде бы нет. Вместо этого на них были надеты какие-то предметы.

То есть нет, не надеты. Правильнее будет сказать – насажены.

Маллинс насадил на кол очередную женскую голову.

6

У Рэнсома не было ни заостренных кольев, ни мягкой почвы, в которую их можно было бы сунуть, потому он использовал треноги – такие же, как и те, что Берни держал в шкафу.

И резал он тоже аккуратно, почти как хирург, – ничего общего с той скотобойней, которую учинил сержант Маллинс с его верным армейским ножом «Ка-бар». В общем и целом Рэнсом сработал чисто и аккуратно, как и следовало бы ожидать от профессионала высокого уровня.

Рэнсом, конечно же, разместил их лицом к двери. Так они производили наилучшее впечатление. Возможно, он даже подшил им веки, чтобы глаза оставались открытыми.

Марджи Коэн с открытыми глазами. Недурной штрих.

При виде этого Дейв наверняка бы закричал.