Текст книги "Убийственная красавица"

Автор книги: Джой Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

16

Куда подевалась сестра? Тим шарил глазами по колышущейся толпе. Он посмотрел на часы, надавив на кнопку сбоку и осветив большой циферблат. Почти одиннадцать. Куда она на этот-то раз ушла?

Он всматривался в темноте в смутные силуэты. Несмотря на то что вокруг парка ярко горели высокие уличные фонари, а внутренние аллеи освещались декоративными фонарями поменьше, лица отдельных людей различить было сложно. Некоторые уже с полчаса как стали расходиться, очевидно, устав от двух с лишним часов плохого пения и однообразных скучных воспоминаний, оставшиеся же стали разбиваться на небольшие группки, и ему стало труднее следить за Меган.

Нельзя сказать, чтобы ему этого очень хотелось. Просто хоть кто-то в семье должен уже начинать вести себя ответственно. А разве не он теперь единственный мужчина в доме? И разве не он должен с этого момента следить, чтобы все было хорошо, чтобы жизнь и впредь протекала нормально? Хотя что теперь считать нормальным? Кто-нибудь знает? Он точно не знает.

Молодых девушек находят убитыми, а убийцы разгуливают на свободе, отцы уходят из дома и переезжают – правда, пока только из, а не к – из-за женщины, которой бредит по ночам каждый подросток. Хотя отец-то уже далеко не подросток, уныло подумал Тим, пнув острым носком своего черного кожаного ботинка камешек и глядя, как он запрыгал по сухой траве. Разве мужчине в его возрасте не положено быть умнее? А теперь еще мать укатила в Форт-Лодердейл со своей лучшей подругой, школьной медсестрой, которая, правда, была разодета совсем не как медсестра, когда заехала за матерью сегодня вечером. И сколько пройдет времени, прежде чем он сумеет прогнать из памяти ее рыхлые груди, вываливающиеся из лифа ее слишком короткого и чересчур облегающего платья? Господи, о чем эта Рита только думала? Что же люди видят в действительности, когда смотрят на себя в зеркало? Или они смотрят, но не видят?

– Следи за сестрой, – предупредила его мать, перед тем как уйти. Без сомнения, то же самое она сказала перед этим Меган. «Следи за братом», – слышал он ее шепот. Интересно, если мать действительно уехала на свидание, то ведет ли себя прилично? В отличие от его отца и сестры. Меган что, совсем не соображает, с кем связалась? С Грегом Уоттом, с ума сойти! Мало того что она позволила этому дылде схватить ее и закинуть на плечо, как мешок с картошкой, так она еще и обжималась с ним на виду у всех, в самый разгар так называемого чествования погибшей подруги! Неужели и вправду решила, что их никто не увидит? Если они с Грегом ушли в другой конец парка, это вовсе не значит, что они стали невидимыми! Да их все равно бы кто-нибудь застукал, даже если б они улетели на луну! У нее что, совсем нет чувства собственного достоинства?

Но потом что-то, слава богу, случилось. Он был слишком далеко, чтобы увидеть, что именно, и слишком далеко, чтобы что-то слышать, но что-то, определенно, произошло, кто-то что-то сказал, потому что Грег с сестрой вдруг перестали льнуть друг к другу, как две виноградные лозы. Грег ушел в одну сторону, а Меган в другую, и больше они так ни разу друг к другу и не подошли.

Но Меган и к нему не подошла, понял вдруг Тим, не зная даже, радоваться ему или тревожиться. А потом он увидел Грега с Джоем, которые в компании других таких же качков играли в импровизированный тачбол. И не обращали ни малейшего внимания на компанию подростков, рассевшихся в круг и слушавших классическую песню «Битлз» «Земляничные поляны» в отвратительном исполнении Виктора Драммонда. Может, Меган тоже там?

Нет, ее нет среди них, понял Тим, пристально разглядывая лица сидевших в тусклом свете. Но и среди тех, кто раскачивается в такт музыке и размахивает в душном воздухе обгоревшими свечками, ее тоже не было. Нет ей никакого дела до ваших земляничных полей, радостно подумал Тим (ему эта песня никогда не нравилась – глупая и бессмысленная). Хотя что вообще имеет смысл?

Ветерок донес до него сладковатый запах марихуаны, и он стал всматриваться в темноте в рассевшихся под большой ананасовой пальмой молодых людей, которые по кругу передавали друг другу самодельную сигаретку. Копы, как ни странно, оставили их в покое, очевидно, решив, что если ребятки накачаются, то проблем с ними будет меньше. А может, они совсем уж дураки и просто не видят, что творится у них под носом.

Тим увидел, что Джинджер Перчак, Таня Мак-Гаверн и еще несколько девушек тихонько плачут, дожидаясь своей очереди. Интересно, они Лиану оплакивают или себя? Любопытно, что даже сейчас, когда прошло уже больше недели с того дня, как нашли труп Лианы, девушки разражаются слезами при малейшем подстрекательстве, а иногда и без. Иногда достаточно просто как-то не так на них посмотреть – а как на них смотреть? – и они начинают рыдать. Зато никто их ни в чем не обвиняет и не обзывается, никто не ставит под сомнение их сексуальную ориентацию. Почему девушкам можно – более того, это даже поощряется – выражать свои эмоции по всякому пустяковому случаю, а парней принуждают сдерживаться даже в самых серьезных ситуациях? Разве это справедливо?

В слезах нет ничего позорного, сказала ему мать после того, как отец их бросил, сама чуть не рыдая в голос. Неправда, это позорно. Он прекрасно это понимал, хотя слышал, как плакала Меган, закрывшись у себя в спальне. Его отец утратил нравственные ориентиры, и все в их мире пошло кувырком. Теперь он, Тим, должен быть бдительным, внимательным и даже осторожным. Если он будет слабым, если отвлечется хоть на миг, если допустит, чтобы его глаза заволокло слезами, как это часто бывало с матерью, когда она думала, что ее никто не видит, то как он сможет заново найти себя в этом мире? Как он сможет вывести их к свету?

Тим снова зажег циферблат, понимая, что прошло всего несколько минут с тех пор, как он посмотрел на часы в последний раз. Куда запропастилась Меган, черт побери? Рядом с Грегом ее не видно, рядом с Джинджер и Таней – тоже, а уже становится поздно, через час они должны быть дома. Не убежала же она куда-нибудь? Не такая уж она дура, в самом деле!

И вдруг ночной воздух наполнился прекраснейшими звуками. Звуками девического голоса, чистого и прозрачного, как холодный горный ручей. Она пела: «Спасешь ли ты меня утром?», и с каждым грустным рефреном ее голос набирал мощь и решительность.

Тим обернулся на голос. «Я сижу и мучаюсь жаждой. Брось мне спасательный круг, пока я не перешла черту».

Тим невольно затаил дыхание. Пела Далила Фрэнклин. Все вокруг зашевелились и стали прислушиваться, склонив головы набок, до него донесся недоверчивый шепот: «Это правда Далила Фрэнклин?» – «Должно быть, под фанеру поет», – сказал кто-то еще.

– Мать твою! – заорал Грег, бросив мяч и протолкавшись в круг. – Неужто это и вправду поет Биг Ди?

Далила немедленно замолчала и уставилась в землю, будто желая, чтобы она разверзлась у нее под ногами.

– Что такое? – Подле Грега показался запыхавшийся Джой Бэлфор. – Похоже на поросячий визг.

– Заткнись, Бэлфор! – рявкнул Грег.

– Я решил, что тут курицу зарезали.

– Господи, да заткнись же, говорят тебе.

– Да пошел ты! – обозлился Джой.

– Так, хватит, – вмешался Виктор Драммонд. – Мы собрались, чтобы почтить память Лианы, так что уберите отсюда свои задницы.

– Ах, да, я и забыл, что ты у нас специалист по задницам! Точно, педик? – ответил Джой.

Все дружно затаили дыхание. Тим смотрел, как Виктор схватил свою гитару и медленно поднялся на ноги. На одно мгновение Тим решил, что Виктор сейчас хрястнет Джоя гитарой по голове, но Виктор повернулся к нему спиной и побрел прочь. «Опера окончена», – бросил он через плечо.

– Как это окончена? – крикнул ему вдогонку Джой. – Она не закончится, пока толстая дама не споет, ты разве не знаешь? Ой, – добавил он, – толстая дама уже пропела.

Сидящие рассмеялись.

– Значит, пора собираться домой, – продолжал Джой. – Ведь толстая дама спела.

Тим думал, что Грег сейчас снова попросит Джоя заткнуться, чтобы Далила допела песню. Одно его слово – и все насмешки прекратятся. Но вместо этого он захохотал вместе с остальными, а потом пожал своими широкими плечами, как будто говоря Далиле: «Извини, я попытался, но…» И снова пошел играть в футбол.

Далила сидела еще несколько минут, склонив голову. Интересно, думал Тим, о чем она думает. Затем она медленно поднялась на ноги и пошла прочь.

– Толстая дама пропела, – крикнул откуда-то сзади какой-то парень.

– Зануда, – крикнула Далиле какая-то девица.

И тут зазвучала другая песня, уже с другого конца стремительно распадающегося круга, которую подхватили по всему парку десятки разрозненных голосов: «На каждой вечеринке должен быть свой зануда. Поэтому мы тебя и пригласили. Зануда, зануда».[39]39
  Песня из фильма «Отец невесты-2».


[Закрыть]

Они безжалостно преследовали Далилу до самого выхода из парка. Тим видел, как она пробежала по дороге и скрылась за углом, и невольно почувствовал жалость к ней, потому что он мог только презирать дочь женщины, разрушившей его семью. И покачал головой, пытаясь избавиться от столь неуместного сочувствия. Какое имеет значение, что у Далилы ангельский голос? Значение имеет лишь то, что она толстая и неуклюжая, а следовательно, представляет собой легкую мишень. И любой человек, находящийся рядом с ней, также становится легкой мишенью. Нет, Тим не может позволить себе такую роскошь, как сочувствие.

– Ну и ну! – послышался у него за спиной девичий голос. – Кто бы мог знать, что она так классно поет?

Тим обернулся и оказался лицом к лицу с Эмбер Вебер.

– Да, – ответил он, не зная, что еще сказать. Он всегда смущался в присутствии девушек, а Эмбер Вебер была не просто девушкой, она была дочерью шерифа, и, какой бы она ни была костлявой, она все-таки минимум на два дюйма выше его и к тому же довольно красивая, а он не знает, как разговаривать с высокими и красивыми девушками, у которых, к тому же в отцах ходят шерифы, поэтому просто ответил: «Да».

– Даже жалко ее как-то, – продолжала Эмбер, как будто прочитав его мысли.

– Да.

– Плохо, что она такая толстая – из нее бы вышла прекрасная Кэт. Извини, – тут же спохватилась Эмбер. – Я знаю, Меган великолепно сыграет эту роль. Просто жду не дождусь, когда мы начнем вместе репетировать.

– Да. – Она что, пытается флиртовать с ним? До сего момента она с ним и парой лишних слов не обмолвилась. – А ты ее случайно не видела?

– Твою сестру? – Эмбер огляделась. – Нет. Но я видела ее… – И она запнулась, не докончив мысль.

«С Грегом», – мысленно закончил за нее Тим.

– Как так вышло, что ты не пришел на прослушивание? – спросила Эмбер.

Тим пожал плечами.

– Зря ты не пришел, это было так здорово. Может, тебе стоит поговорить с мистером Липсманом, пока еще не слишком поздно. Может, тебя в хор возьмут или еще куда-нибудь.

– Вряд ли, – ответил Тим.

– Не любишь мюзиклы?

Тим неопределенно пожал плечами. На что она намекает, интересно? На тот дурацкий список педиков?

– Ты не знаешь, который сейчас час? – спросила Эмбер.

«У нее что, часы испортились?» – подумал Тим, взглянув на запястье.

– Круто, – сказала Эмбер, показав на светящийся циферблат. – Почти одиннадцать.

– Черт, мне пора, – отец должен за мной заехать. – И она показала на противоположный конец парка. – Тебя не надо подвезти?

Тим с радостью принял бы это предложение, потому что больная нога беспокоила его весь день, а он за весь вечер ни разу не присел. Уж не говоря о том, что ему скучно, он устал и обозлился на Меган. Куда же она запропастилась?

– Я не могу. – Ему показалось, что в глазах Эмбер промелькнуло разочарование. Неужто? – Но я могу проводить тебя, – предложил он, произнеся самую длинную фразу за вечер.

– Отлично, а то я немного побаиваюсь. Ну, ты понимаешь.

– Да.

Они быстрым шагом пошли через парк, обходя группу подростков, еще сидевших в разорванном кругу, фактически уже превратившемся в полукруг, и стараясь не попасть под мяч, который со свистом летал над головами.

– Эй, ты, болван, – крикнул ему Грег. – Уходишь, не попрощавшись?

– Ты не видел мою сестру? – вопросом на вопрос ответил Тим.

Грег ничего не ответил. У Тима мелькнула мысль, что Грег его не расслышал, но он тут же ее отбросил, увидев насмешку, тронувшую углы его губ, и понял, что переспрашивать бессмысленно. Подумав, стоит ли показать Грегу палец, он решил, что лучше не стоит. У матери и без того достаточно проблем. Не хватало ей, чтобы он еще вернулся домой с переломанными ребрами. И вновь он обратился мыслями к матери: чем она занимается, едет ли уже домой? Форт-Лодердейл приблизительно в часе езды отсюда. Значит, они с Ритой уже должны выехать на магистраль, если хотят вернуться домой к полуночи.

– Это он болван, – прошептала Эмбер, тронув Тима за локоть.

Тим ощутил удар током, прошедший через локоть прямо ему в штаны, и даже остановился, чувствуя, что у него подкашиваются ноги.

– Ты в порядке? – спросила Эмбер, снова к нему прикоснувшись.

Тим подумал, что, если она не прекратит его касаться, то его парализует раньше, чем они выберутся к тротуару.

– Да, – пробурчал он.

– У тебя с ногой что-то?

– Поранил слегка, – выдавил он хриплым голосом.

– Да? Как это ты умудрился?

– Споткнулся, – солгал он. Не мог же он сказать, что пытался воспроизвести кое-какие приемы кунг-фу из фильма, который вчера ночью показывали по телевизору, отчего зацепился одной ногой за другую и рухнул на пол. На экране это выглядело так просто. Ему мог бы пригодиться этот прием в случае, если пришлось бы защищать мать или сестру от… От чего? И кого он хочет обмануть? Он на собственных ногах-то устоять не может, а собирается еще кого-то защищать.

– Надо быть осторожнее, – сказала Эмбер.

– Да.

На этот раз она не давала волю рукам, и остаток дороги они проделали в молчании, причем Тим все это время всматривался в темноту, надеясь увидеть где-нибудь Меган. Патрульная машина отца Эмбер стояла на улице, шериф был рядом.

– Привет, пап, – сказала Эмбер, подходя к машине. – Это Тим. Тим Кросби.

Тим видел, как прищурился шериф, протягивая ему руку.

– Сын Яна Кросби?

– Да, сэр. – Тим почувствовал, как этот здоровяк сдавил ему пальцы, отчего у него моментально онемела рука.

– Мама Тима преподает английский в школе, – сказала Эмбер. – На следующий год будет нас вести.

«Если мы не уедем из Флориды», – подумал Тим.

– Тебя подвезти, Тим? – спросил шериф.

– Нет, спасибо, сэр. Спасибо.

– Тим ждет свою сестру, – объяснила Эмбер. Но шериф уже садился за руль.

– А что Далила? – услышал Тим.

– Она уже ушла. – Эмбер открыла дверцу со стороны пассажирского места и без лишних слов села на переднее сиденье рядом с отцом. Потом повернулась и помахала Тиму, когда машина тронулась с места.

Тим стоял на тротуаре, глядя вслед исчезающему автомобилю и потирая локоть, к которому притронулась Эмбер, рукой, которую смял ее отец. Что все это значит, думал он. Этот ее внезапный интерес к нему – он действительно ей симпатичен или просто понадобился надежный спутник, человек, который безопасно проводил бы ее до противоположного конца парка?

– Кто знает? – произнес он вслух и пошел обратно. «Сам черт не разберет, что творится у женщин в головах», – услышал он бормотание своего отца.

Он уже почти добрел до середины парка, когда увидел одинокую фигуру, прислонившуюся к королевской пальме и с интересом разглядывающую близлежащие кусты.

– Что ты там интересного высмотрел? – спросил Тим, незаметно подкравшись.

– А что в твоем понимании интересное? – последовал взвешенный ответ.

Тим лишь пожал плечами. Не надо было спрашивать, знает же прекрасно, что этот Брайан Хенсен какой-то чудной.

– Наши матери, кажется, поехали сегодня вместе в город.

Брайан распрямил плечи, не изменив положения бедер и не переставив ног. Тиму показалось, что это, должно быть, очень сложно.

– Полагаю. Ну и что с того?

– А у твоей матери есть друзья в Форт-Лодердейле? – Тим постарался спросить это как можно небрежнее. Он тоже прислонился к пальме, надеясь что-нибудь разузнать и одновременно дать передышку больной ноге.

– Если и есть, то, во всяком случае, я про них не слышал. А что?

– Просто вот думаю: зачем это они туда отправились?

– Да? Мне она ничего не сказала. – Плечи Брайана вернулись в первоначальное положение, и он уставился куда-то вдаль. – По-моему, их там пригласили на свидание.

У Тима пересохло во рту.

– Почему ты так думаешь?

– Залез в ее электронную почту. Она недавно зарегистрировалась на каком-то сайте знакомств.

Тим был шокирован и наглостью Брайана, и тем, что Рита Хенсен знакомится с мужчинами через Интернет. Но гораздо сильнее его шокировало то, что в это оказалась замешанной его собственная мать. Он снова взглянул на часы, на этот раз не подсветив себе циферблат.

– К полуночи они должны вернуться домой. А ты мою сестру не видел?

Брайан отрицательно покачал головой:

– Во всяком случае, последние пару часов.

Тим оттолкнулся от ствола пальмы. Надо найти Меган. Куда она делась? И что это матери в голову взбрело – знакомиться с мужчинами через Интернет? Это что, изощренный способ отомстить отцу? Женщины и впрямь такие взбалмошные. Может, стоит переехать жить к отцу? Так, наверное, было бы гораздо проще. Только отцу он не нужен. Разве он недостаточно ясно дал это понять, когда ушел от них?

– Мама рассказывала, что твой отец покончил жизнь самоубийством, – сказал Тим и тут же пожалел об этом. Они же с Брайаном так и не стали друзьями, как бы ни старались обе их мамаши. И еще ни разу так подолгу не разговаривали друг с другом.

– Она права.

– Она сказала, что это ты его первым обнаружил.

– Точно.

По голосу Брайана невозможно определить, сердится он или нет. Брайан всегда говорил одинаковым тоном, независимо от того, что он говорил, бесцветным, но на удивление глубоким для такого худенького паренька голосом. Хотя не такой уж он и худенький, как понял однажды Тим, заметив бугры мышц под серой облегающей футболкой Брайана. Несмотря на свою почти смертельную бледность, сообщавшую ему весьма хрупкий вид, он изрядно подкачался за прошедшие месяцы. Тиму очень хотелось узнать, какие упражнения он для этого выполняет. Но вместо этого он спросил:

– Каково это было? Ну, когда ты нашел его.

– Это было отвратительно, – сухо ответил Брайан. – Ну, ты же знаешь, что он повесился, так вот, у него глаза вылезли из орбит, а изо рта высунулся язык. Примерно вот так. – И он резко, всем туловищем, развернулся к Тиму, криво склонил голову, высунул язык и выпучил глаза, так что в темноте блеснули белки.

Тим невольно отшатнулся.

– Я вот тоже думаю как-нибудь попробовать, – продолжал Брайан. – То есть я не собираюсь себя убивать, нет, конечно. Просто хочу на время отключиться. Я слышал, что кое-кто получает от этого по-настоящему сильный кайф.

Тим отпрянул. Хватит с него и того, что Эмбер Вебер прикоснулась к его руке.

– Мне пора, я должен найти Меган, – сказал он и, оступившись больной ногой, рухнул на траву.

Брайан протянул ему руку, чтобы помочь подняться.

– Это было очень круто, – проговорил он с каменным лицом.

Тут в кустах послышался какой-то шорох, из них показался какой-то человек и направился по аллее к ним навстречу, сверкнув в свете фонаря своим лысым черепом.

– Мистер Питерсон, – охнул Тим. – Что вы здесь делаете?

– Приглядываю за вами, – ответил учитель физики, лукаво улыбнувшись. – Чтобы чего не натворили. – И кивнул на руку Тима, которая все еще была в руке Брайана.

Тим тут же вырвал руку.

– Я упал, – промямлил он. – И Брайан помог мне встать.

Улыбка мистера Питерсона растянулась до ушей.

– Приятной ночи, мальчики. – И пошел дальше по аллее. Брайан за спиной Тима захохотал. Тим резко развернулся, едва снова не упав.

– Осторожнее, – предупредил его Брайан и снова захохотал.

– Что здесь такого смешного?

– Видел бы ты свое лицо.

– Ты понял, о чем он подумал?

– Какая разница, кто что думает?

– Черт, – пробормотал Тим. Может, Брайан и вправду гей, как поговаривают?

– Знаешь, что я думаю? – спросил Брайан.

– Не совсем.

– Я думаю, что тебе нужно идти и поискать свою сестру, – ответил Брайан. И снова рассмеялся.

17

Просто удивительно, до какой глупости может доходить человек, думала Сэнди. Тем более когда все считают тебя такой умной. Во всяком случае, достаточно умной, чтобы на твои плечи возложили судьбы сотен впечатлительных молодых умов, которые ты должна развивать, формировать и наставлять. Кто она такая, чтобы кого-то наставлять? О чем она только думала? Как можно было так вляпаться?

Она стала быстро перебирать в памяти события этого сумасшедшего вечера: в половине восьмого за ней заехала Рита; к половине девятого они уже подъезжали к автостоянке «Океанского гриль-бара мисс Молли» в Форт-Лодердейле; где-то около девяти подтянулись их кавалеры; потом еще несколько минут мучительного разговора и удивительное появление Уилла Бейкера; и уже меньше через пятнадцать минут они на полной скорости неслись по шоссе в его ярко-красном «порше», и она смеялась и украдкой бросала взгляды на обезоруживающе красивый профиль мужчины, про которого могла бы подумать, что он слишком хорош, чтобы быть таковым на самом деле, если бы вообще была в состоянии думать. Как там говорится? Если что-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, то жди беды? Почему она не подумала об этом, когда согласилась сесть в его машину и звонила с его сотового Рите, объяснив, что не вернется, попросив извиниться за нее перед Эдом с Бобом и сказав, что они поговорят утром.

– Извини, связь очень плохая, – спокойно сказала Рита. Сэнди представила, как она в этот момент выбирается из-за столика. – Что значит, ты позвонишь утром? – требовательно спросила она через несколько секунд. – Где ты, черт побери?

– Я с Уиллом, – ответила Сэнди, и Уилл с улыбкой похлопал ее по руке. Его ладонь задержалась на ее ноге, и на одно мгновенье Сэнди сильнейшим образом усомнилась в правильности своих действий, но тут же решила, что это глупости.

– Что ж, нельзя сказать, что я в сильном восторге, но и винить тебя тоже не могу. Он чертовски привлекателен.

– Согласна.

– Он довезет тебя обратно до Торранса?

– Полагаю, что да.

– Может, тебе лучше сразу узнать?

– Не беспокойся, я позвоню тебе утром. – И Сэнди разъединилась прежде, чем Рита успела что-либо добавить.

– Ну как, все нормально? Твоя подруга не злится на тебя за то, что ты оставила ее с этими мужланами?

– Они не такие уж и плохие! – Вообще-то Боб показался Сэнди довольно приятным мужчиной, и она ощутила приступ мучительного раскаяния за то, что так бесцеремонно его оставила. Он заслуживает гораздо лучшего отношения. – Ладно, Рита – классная женщина, она со всем разберется.

«Классная?» – повторила про себя Сэнди. С каких это пор она стала употреблять лексику своих учеников? Что с ней происходит? Сначала она бросает свою подругу ради прекрасного незнакомца. Теперь вдруг стала швыряться несвойственными ей словечками вроде «классный». «Качусь по наклонной плоскости», – подумала она, гадая, везет ли он ее в какое-то конкретное место или они просто катаются.

– Прекрасная ночь, – сказала она, вместо того чтобы задать этот вопрос, и откинулась на коричневое кожаное ковшеобразное сиденье. – Прекрасная машина.

– Прекрасная ночь, прекрасная машина, прекрасная девушка, – с непринужденной улыбкой проговорил Уилл.

Сэнди тоже улыбнулась. Сколько прошло времени, когда ее в последний раз называли «девушкой»? Если б к ней так обратились Эд или Боб, она бы встала на дыбы, но из уст Уилла это прозвучало райской музыкой. Она откинула голову на спинку сиденья, наслаждаясь собственной бездумностью. Она всегда была хорошей девочкой и строго следовала всяческим правилам. И чего она этим добилась? Того, что оказалась в Торрансе. Пора наконец что-то поменять.

– Так ты родом из Флориды? – спросила она, тут же пожалев, что не сумела сказать ничего пооригинальнее.

– А разве здесь кто-нибудь рождается?

– Практически все в Торрансе родились здесь.

– В Торрансе?

– Я там живу, – пояснила Сэнди. – Это примерно в часе езды отсюда.

– Это там, где на прошлой неделе убили какую-то девушку?

Снова укол сомнения.

– Да, а ты слышал про это?

– Читал в газетах. Нашли его?

– Пока нет.

Уилл помолчал.

– Так откуда ты родом? – спросила Сэнди.

– Из Чикаго.

– Устал от длинных зим?

– Устал от стычек со своей бывшей. Вот и решил перебраться куда-нибудь в другое место, во имя наших же интересов.

И снова Сэнди кольнуло сомнение. Глупо. Ну и что, что он был женат? А на что она рассчитывала? Что у него нет прошлого и никаких грехов? Да и потом, разве она сама не станет в ближайшее время «бывшей»?

– У тебя есть дети? – спросила она.

– Двое сыновей. Одному семь, другому девять.

Ого, возможно, он даже моложе ее. И Сэнди ощутила четвертый болезненный укол в сердце.

– У тебя? – спросил Уилл.

– Сын и дочь. Меган семнадцать лет, Тиму шестнадцать, – неохотно добавила она, думая, насколько же Уилл моложе ее. На пять лет? Или на все десять? И что это значит? Что ему нравятся женщины старше его самого? Или возраст не имеет для него никакого значения? Или он слеп, как крот, и без очков ничего не видит?

– Да ты что? Наверное, ты родила их очень молодой.

– В десять лет, – ответила Сэнди с усмешкой.

– Малолетняя мать, – рассмеялся Уилл.

– Фактически.

– И что потом произошло?

– Мы выросли.

– Ясно, такая участь постигает лучших, – кивнул Уилл.

– Видимо.

– А чем он занимается?

– Он врач.

– Что ж, тебе это только на руку.

– То есть? Ты о чем?

– Ты можешь выжать из него все до последнего цента.

За широченной улыбкой Уилла Сэнди послышалась нотка злости.

– Я не собираюсь его выжимать.

– Вначале все так говорят, а потом меняют решение.

– Все?

– Ты оплачивала его обучение в медицинском университете?

– Да, но потом он оплачивал мое обучение в педагогическом колледже.

– Все равно у тебя преимущество.

Сэнди вздохнула и уставилась в окно на проплывающий мимо пейзаж. Океан загораживал ряд высоких многоквартирных зданий. Она подумала о том, как там Рита сейчас объясняется с Эдом и Бобом. Может, купить ей в «Пабликсе» какой-нибудь цветок или коробку конфет? При одной мысли о конфетах у нее заурчало в желудке, и она смущенно прижала ладони к животу.

– Инициатива развода, я так понимаю, исходит не от тебя? – спросил Уилл.

Неужто это так очевидно?

– Нет.

Он участливо притронулся к ее руке.

Сэнди улыбнулась, почувствовав, как ее напряжение постепенно спадает.

– Куда мы едем? – спросила она, когда на следующем углу он свернул влево.

– Надо заехать куда-нибудь перекусить.

Хорошая идея, подумала Сэнди, и в желудке снова заурчало. Спортивный автомобиль набирал скорость. Через несколько минут океан скроется из вида.

– Что-то здесь не видно ресторанов, – заметила Сэнди, пробежав глазами тихие жилые улочки.

– А кто сказал, что мы едем в ресторан? – Он свернул вправо, потом влево, потом снова влево и въехал на автостоянку перед невыразительным многоэтажным зданием белого цвета. Встал на место под номером 602 и выключил мотор. – Приехали.

– Приехали?

– Скромновато, конечно. – Он выпрыгнул из машины, быстро обошел ее и открыл ей дверцу.

Сэнди заколебалась.

– Уилл…

– Что-то не так?

– Просто мне кажется, что это не самая лучшая идея.

– Что не самая лучшая идея?

– Это. – Ей что, продиктовать по буквам?

– Это?

Видимо, придется.

– Идти к тебе в номер.

– Ты боишься ездить на лифте?

Она рассмеялась:

– Нет, просто я подумала…

– Что ты подумала? – И он снова улыбнулся, очевидно, наслаждаясь самим собой. – Подумала, что мы будем кататься всю ночь?

Сэнди вдруг поняла, что об этом она не думала, что она вообще не удосужилась подумать о чем-либо.

– Просто я не хочу, чтобы у тебя сложилось обо мне неверное мнение.

– Какое неверное мнение?

– Ты и сам знаешь. – Как глупо. Она ведет себя как подросток.

– Ты решила, что я хочу привести тебя к себе в номер, чтобы соблазнить?

– Нет, конечно нет. – Хотя, разумеется, да. А для чего же еще мужчине приводить женщину к себе в номер? Она двадцать лет не ходила на свидания, но, как бы мир ни переменился за эти долгие годы, кое-что остается неизменным, и это, разумеется, тоже.

– Так, настал момент истины, – сказал Уилл. – А истина заключается в том, что я умираю с голоду. С утра ничего не ел, весь день пахал как лошадь, по пути домой заехал в «Мисс Молли» в надежде перекусить, потом подслушал ваш разговор, понял, как тебе неуютно с ними, и решил тебя похитить. Но сейчас я так голоден, что вот-вот потеряю сознание. К тому же не смогу сесть за руль, если чего-нибудь не съем, а в холодильнике у меня лежат остатки курицы, которую я сам себе приготовил по случаю. Я не говорил тебе, что прекрасно готовлю?

Сэнди покачала головой.

– Я прекрасно готовлю. Пойдем, Сэнди. В чем дело? Ты ведь доверилась мне настолько, чтобы сесть в мою машину. Теперь-то ты чего боишься?

– Я не боюсь.

– Я кажусь тебе опасным?

– Что? Нет.

– Тогда в чем твоя проблема?

«В чем моя проблема?» Она подалась к нему, но ноги отказывались слушаться.

– Слушай, знаешь, что? Мы зайдем всего на пару минут. Я проверю почту, съем кусок курицы, а потом отвезу тебя обратно в Торранс. О’кей? Как тебе такой вариант? По-моему, достаточно честное предложение. Если ты мне не доверяешь, можешь подождать в машине.

Сэнди почувствовала, как ее губы с облегчением дрогнули в улыбке. Какая она глупая! Уилл Бейкер – мудрый человек. А она – взрослая женщина, а не беспомощный подросток. «Тогда перестань вести себя как подросток», – приказала она себе, вылезая из машины.

– Я бы тоже не отказалась перекусить.

– Я знал, что ты согласишься.

Они зашли в увешанный зеркалами, белый с золотом вестибюль, где за высокой мраморной стойкой сидел пожилой охранник.

– Здравствуйте, мистер Бейкер, – кивнул он и помахал рукой.

И Сэнди почувствовала, что окончательно расслабилась. Ей нечего бояться: охранник знает Уилла в лицо и по имени. Она в полнейшей безопасности.

– Мистер Сэмюэлс, – проговорил Уилл, подводя Сэнди к лифтам в конце вестибюля. – Как тут у вас?

– Пока тихо. Вы слышали про миссис Аллен из номера 1412?

– Нет, а что случилось?

– Удар. В прошлый понедельник. – Мистер Сэмюэлс попытался прищелкнуть своими скрюченными от артрита пальцами. – Вот так.

– Печально. Как держится мистер Аллен?

– Молодцом! Ему дамы в номер уже целую груду пирогов нанесли. За него не беспокойтесь, с ним все в порядке.

Уилл рассмеялся, и у него за спиной открылся лифт.

– Пока, мистер Сэмюэлс. – Уилл надавил кнопку шестого этажа.

– Как у вас все здесь просто, – сказала Сэнди, когда двери лифта закрылись.

– Ты о чем?

– О женщинах. Не успела бедная миссис Аллен из номера тысяча четыреста двенадцать умереть от удара, как женщины сломя голову несутся на кухню, чтобы приготовить мистеру Аллену ужин.