Текст книги "Убийственная красавица"

Автор книги: Джой Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

– Как мило, – проговорила Кэрри, – что ты заботишься о нас.

– А зачем вы на самом деле пришли? – спросила Роуз.

– Прошу прощения?

– Вы ведь заехали сюда не из-за Далилы. Что будет этому трактору? – повторила Роуз, откровенно наслаждаясь приведенным сравнением.

– Мама, я бы попросила тебя не говорить такие вещи.

– А почему вы до сих пор не поймали этого типа? – спросила Роуз, проигнорировав замечание дочери. – Пора вам в отставку. – И она подмигнула, будто давая понять, что имеет в виду не только его работу.

Джон удержался от ответной реплики, хотя у него и промелькнула мысль, уж не говорила ли эта мегера с мэром.

– А правда, у вас есть какие-нибудь зацепки? – спросила Кэрри, присаживаясь на подлокотник дивана.

– Нет, – признался Джон.

– А Кэл Гамильтон?

Джон уже начал уставать от чужой критики.

– А что такое? – спросил он. Вся его тоска уступила место профессиональному любопытству.

– Да то, что у него там творится что-то странное. На прошлой неделе мне пришлось забежать к ним, когда Далила нянчилась с его женой…

– Что значит «нянчилась с его женой»?

– Он не любит оставлять ее одну, утверждает, что у нее всякие фобии, но я не верю во всю эту чушь. По-моему, там страшные дела творятся.

– Например?

– Ну, не знаю… Я знаю только, что мне пришлось мчаться туда, чтобы принести стакан из собственного буфета, потому что Далила нечаянно уронила стакан на пол…

– Я ж говорю, трактор, – вставила Роуз.

– …и миссис Гамильтон впала в панику. Далила утверждает, что та просто перепугалась гнева мужа и что она не удивится, если у него под полом найдут кучу трупов. Я сказала, что не хочу, чтобы она туда ходила, но она говорит, что тогда за бедной миссис Гамильтон будет некому присматривать. Ты можешь что-нибудь с этим сделать, Джон? – Звук его имени с уст Кэрри прозвучал для него словно музыка.

– Ничего, если только Фиона Гамильтон сама не подаст жалобу.

– А ты можешь как-нибудь выбить ордер на обыск?

– На каком основании?

– На основании того, что он мог убить Лиану Мартин.

– Боюсь, то, что он «мог» это сделать, еще недостаточное основание.

В дверь позвонили.

Кэрри подскочила и засеменила к двери на своих трехдюймовых платформах.

– Пицца, – послышался чей-то голос.

– Вы опоздали, – заорала Роуз. – Я умираю с голоду.

– Мама, я тебя умоляю, – проговорила Кэрри, возвращаясь в гостиную с Яном Кросби, державшим в руках большую коробку с пиццей.

– Надеюсь, вы не забыли про двойной сыр?

– Разве я когда-нибудь про него забываю?

Роуз захихикала, как школьница.

– Вы ведь знакомы с шерифом, Ян? – игриво спросила она, когда Джон поднялся с места.

– Конечно. – Ян передал Кэрри коробку и пожал Джону руку. – Что-нибудь случилось?

– К счастью, нет, он просто заехал проведать знакомых.

– Он подвозил Далилу на всенощную, – объяснила Кэрри.

– А ваши дети туда поехали? – спросил Джон доктора.

– Насколько мне известно.

Ну и ответ! – удивился Джон. «Насколько мне известно», А почему не известно точно? Ты же их отец, черт бы тебя побрал. Отец должен знать, где его дети. Тем более теперь, когда в округе разгуливает убийца.

– Спасибо, что заехал, Джон, – сказала Кэрри, провожая его до двери.

– Будь осторожна, – попросил он.

По дороге домой он принял три решения: во-первых, никогда больше без надобности не наносить визитов Кэрри Фрэнклин; во-вторых, ему очень не нравится доктор Ян Кросби; и в-третьих, он лично разузнает во всех подробностях, чем занимался добрый доктор с самого момента своего приезда в Торранс.

15

– Как ты думаешь, что это мама сегодня задумала? – спросил Тим сестру, когда они торопливо шли через парк. Меган шла быстро, и ее хвост раскачивался взад-вперед, как маятник.

– Ты о чем? – нетерпеливо спросила та. – Ты же прекрасно знаешь, что они с Ритой поехали в Форт-Лодердейл. Ты можешь побыстрее идти?

– Не могу, нога болит.

– Отчего это она у тебя болит?

– Не знаю, просто болит, и все. А куда это ты так торопишься?

Меган замедлила шаги. Что происходит с ее братом? Одевался целую вечность, потом вышел в наглухо застегнутой бледно-голубой рубашке и модных тертых рваных джинсах, потом еще целых десять минут вертелся перед зеркалом – все это время поглядывая на нее, как бы ища знака одобрения, – и совершенно безрезультатно, потому что упрямые темно-русые кудри отказывались развиваться, как бы он их ни приглаживал. Сначала она решила, что он хочет кому-то понравиться на вечере – ее даже удивило, что он сразу же согласился пойти, – но по дороге из дому он стал ползти как черепаха. Они уже и так минут на двадцать опоздали, хотя, может, оно и к лучшему. Проще опоздать, чем прийти раньше, а то еще подумает, что ей неймется его увидеть. «Чем хуже с ними обращаешься, тем лучше они себя ведут». Так, кажется, говорила ей Лиана? (Может, та плохо с кем-то обращалась, и за это ее убили?) А с другой стороны, если она слишком задержится, Грег может уйти или, что еще хуже, подкатит к какой-нибудь другой девчонке. Взаимоотношения мужчины и женщины – вещь очень неустойчивая, ей еще предстоит овладеть этим искусством. Мать так и не сумела, поняла она вдруг, постепенно снова ускоряя шаг. К слову об обучаемости – а вдруг это наследственное? А что, если материнская бездарность в этой области означает, что любой ее контакт с противоположным полом обречен с самого начала? Что, если она никогда не будет иметь успеха у парней? Вдруг она повторит судьбу своей матери и станет спотыкаться на каждом шагу? «Оставайся собой», – вечно советовала мать. Ну и поглядите, к чему привели ее эти советы. Нет, уж если Меган что и поняла, так это то, что «оставаться собой» – совершенно недостаточно.

– А с чего ты решил, что мама что-то задумала? – Меган быстро окинула взором свой наряд – джинсы бывшей «Спайс Герл» Виктории Бекхэм с голубой короной, кокетливо нашитой на заднем кармане, и облегающий желтый свитерок, провозглашающий свою хозяйку «сладкой девушкой». – Ты про этот ее жуткий красно-белый халат? Он у нее уже лет сто.

– Ты сказала ей, что она прекрасно выглядит.

– А что, по-твоему, я должна была ей сказать? Что она похожа на скатерть?

– По-моему, она выглядела очень даже красиво.

Меган пожала плечами. Каждому свое.

– Еще что?

– Она не очень-то пыталась удержать нас дома.

– Ты что, смеешься? Нам же строго-настрого запретили отходить друг от друга и велели к полуночи вернуться домой.

– Это не так уж и плохо.

– Ты что, смеешься? – повторила Меган. Да что происходит с ее братом? Он и впрямь думает, что торчать дома в субботний вечер – это здорово? Может, они правы? Может, он действительно гей? – Еще что?

– Не знаю. Просто мне показалось, что мама слегка нервничает.

– Ну и что? Она постоянно нервничает.

– Может быть. Просто… Ладно, забудь.

– Просто что?

– Как ты думаешь, она не на свидание поехала?

– На свидание? Ты шутишь.

– Почему шучу?

– Потому что она пока еще не развелась.

– Папа тоже, – напомнил Тим сестре.

– Да. Ты можешь побыстрее?

– А куда ты так спешишь? Лиана уже никуда не убежит.

Меган остановилась на месте как вкопанная.

– Что ты сказал?

– Что слышала.

– Я просто ушам своим не верю. А еще говорят, что ты очень впечатлительный, боже мой! Мама постоянно твердит, чтобы я тебя не обижала, потому что ты «чертовски впечатлительный».

– Никакой я не впечатлительный!

– Вот именно! Господи, как ты мог такое сказать?

– Шутка.

– Не смешно.

Тим нарочито медленно пожал плечами. Если бы он перестал горбиться, думала Меган. А то вечно такой вид, что он вот-вот сложится пополам.

– И с кем, по-твоему, у нее назначено свидание? – спросила она, когда вдали показался Пирсон-парк. – У нее нет знакомых в Форт-Лодердейле.

– Может, у Риты есть.

Меган снова застыла на месте. Неужели? Неужели мать и вправду отправилась на свидание? И если да, то почему об этом догадался Тим, а не она?

– Нет, – сказала она вслух. – Она бы мне сказала.

– А разве ты ей сказала про Грега Уотта?

– От…

– Нет, Уотта. Забавная фамилия, конечно, только…

– От… Что ты несешь?

– Ты хочешь сказать, от… куда я знаю?

– Господи боже мой, Тим. Вот это уж совсем не смешно.

– Неужели?

– Откуда… Что ты там несешь про Грега Уотта?

– Откуда? Что? Про Уотта? – И Тим громко рассмеялся. – Прости, не удержался.

– Черт возьми, Тим… Откуда ты знаешь?

– Ты смеешься, что ли? Да кто об это не знает?

У Меган упало сердце.

– Это есть в Сети?

– Мелькнуло на экране моего компьютера, когда я одевался. Просто глазам своим не поверил.

Так вот почему он одевался так долго. Вот почему так изучающе посматривал на нее, пока приглаживал волосы.

– Поздравляю, ты стала знаменитой, – продолжал Тим. – Вы там целое шоу устроили в зале. Я не про то, что было на сцене.

– Я тебе не верю!

– Значит, это все-таки правда? Ты правда обжималась с этим накачанным недоумком?

– Конечно нет, это неправда. И он вовсе не недоумок.

– Да он самый главный недоумок среди всех недоумков на свете. Наверняка он сам и выложил это на сайт. Ты действительно позволила ему обсосать себе пальцы?

– Черт! – Меган стала топтаться на месте, не зная, что ей делать – идти в парк или развернуться и убежать домой. – Не смей ничего рассказывать маме.

– А что я должен ей сказать? Что ты уговорила меня пойти на это сборище в память девчонки, которую я терпеть не мог, для того чтобы побыть с этим подонком, от которого ты без ума?

– Я тебя не уговаривала, мы с ним не обжимались, и потом, что это значит – «ты терпеть не мог Лиану»? – попыталась сменить тему Меган.

Тим снова пожал плечами:

– Потому что она была плохим человеком.

– Ко мне она относилась очень хорошо.

– Ха, поверь, ты была в меньшинстве.

– Я тебе не верю, – упрямо повторила Меган, показав ему на большую толпу молодежи на противоположной стороне улицы. – Лиану все любили. Все эти люди пришли сюда почтить ее память.

– Они пришли сюда потусоваться, потому что это – единственное развлечение в городе. Куда им еще пойти? Это же такое событие, Меган! Ха-ха! Мы будем петь, танцевать и кайфовать…

– Может, ты сюда и для этого пришел, – запротестовала Меган, с трудом представлявшая себе Тима, занимающегося подобными вещами. Но тут же подумала, что в действительности она очень плохо знает своего младшего брата. Он сильно изменился за последнее время, с тех самых пор, как их бросил отец. – Но я здесь не поэтому.

– Нет, конечно, ты здесь исключительно из-за Грега Уотта!

– Нет.

– Правда? Тогда скажи ему об этом сама.

– Что? – Меган развернулась на месте. Навстречу к ней через дорогу направлялся Грег в широкой оранжево-черной игровой футболке, и его массивные плечи двигались в такт движению узких бедер. На лице играла самодовольная ухмылка, и впрямь граничившая со слабоумием. Господи, ну что привлекательного она в нем нашла!

– А вот и моя Кэт, – проговорил он, сразу хватая ее на руки. – Привет, болван! – обратился он к Тиму, без всяких усилий перебрасывая Меган на плечо. – Пока, болван.

Меган завизжала от ужаса и восторга одновременно и стала шлепать Грега ладонями по спине. Ее хвост свисал чуть ли не до земли.

– Я буду ждать тебя на этом месте без четверти двенадцать, – успела она крикнуть Тиму, когда Грег понес ее через дорогу в парк. – Грег, отпусти меня, – кричала она, сама понимая, насколько неубедительно звучит ее просьба.

– Тише, там, наверху, – ответил он и рявкнул на собравшихся. – Дорогу сеньору Петручо и его женщине!

Меган перестала сопротивляться – какой смысл? Ее возмущение только подхлестывало пробудившийся в Греге артистический жар. И потом, как бы она ни хотела разочароваться – а вдруг это действительно он сам разместил в Сети информацию о них? – она находила это фиглярство очаровательным и даже потрясающим. Ее еще никто в мире не называл своей «женщиной» и не выставлял напоказ. На них все смотрели. И, судя по всему, никого не возмущало подобное поведение, которое при данных обстоятельствах можно было назвать не совсем уместным. Впрочем, это ведь не похороны. Они собрались, чтобы почтить память умершего, а не скорбеть по нему. Но все же стоит ли так уж в открытую веселиться?

Убита девушка. Девушка, которую она любила и которой восхищалась. Хотя уже ясно, что любили ее и восхищались ею далеко не все. Во всяком случае, ее брат терпеть не мог Лиану. А сколько еще народу? Сколько народу пришло сюда сегодня, чтобы петь, танцевать и кайфовать? Сколько пришло сюда только потому, что это – «единственное развлечение в городе»?

Меган приподняла голову и посмотрела на толпу из шестидесяти-семидесяти человек, образовавшую беспорядочный круг: кто-то разговаривал вполголоса, кто-то громко смеялся; кто-то дымил сигаретой; кто-то стоял с пока незажженными свечками; кто-то покачивался в такт беспорядочному перебору нескольких гитар; кто-то страстно обнимался… Она увидела жуткое перевернутое лицо Виктора Драммонда, затянувшегося косяком, который вынула из его ярко накрашенного рта его не менее жуткая подруга Нэнси. Она несколько раз глубоко затянулась и передала сигаретку Тане Мак-Гаверн.

Зря они в открытую курят траву, думала Меган, успев заметить несколько полицейских, патрулирующих по парку. Но Виктор уже сворачивал следующий косяк и, судя по всему, пребывал в блаженном равнодушии относительно цепких рук закона. Грег развернулся, и неожиданно в поле ее зрения оказался Брайан Хенсен. Он сидел в одиночестве и смотрел на Далилу Фрэнклин, пытавшуюся втянуть в разговор Джинджер Перчак. Неподалеку от главной аллеи стоял Питер Арлингтон. Питер пинал траву, бессмысленно глядя в пространство, будто боясь смотреть людям прямо в глаза. До него наверняка дошло то, о чем шептались у него за спиной, – что он притворился больным и убедил отца солгать. Меган плохо знала Питера, но она знала, что он обожал Лиану, и не могла представить, чтобы он мог причинить ей зло.

Интересно, каково это – когда тебе отстреливают пол-лица? И поймают ли когда-нибудь убийцу?

Краем глаза Меган заметила какое-то движение.

– Кто это? – спросила она и задрала подбородок, чтобы лучше рассмотреть большую ананасовую пальму справа. – Уж не мистер ли Питерсон? – Интересно, что это делает в парке ее учитель физики, почему скрывается за деревом? Он что, собрался следить за ними, чтобы потом доложить директору о возможных безобразиях? Но ее вопрос потонул в звуке гитар.

– Ты что-то сказала? – спросил Грег.

– Мне показалось, я видела мистера Питерсона.

– Питерсона? Где? – Он развернулся.

– Подожди. Отпусти меня, а то у меня голова кружится.

Грег осторожно поставил ее на землю, и в этот момент дрожащий мужской голос запел Tears in Heaven.[38]38
  «Слезы в небесах» – песня Эрика Клэптона.


[Закрыть]

– Я его нигде не вижу.

Меган не сразу смогла сориентироваться и найти большую ананасовую пальму.

– Кажется, он стоял вон там.

– Нет там никого.

– Наверное, показалось, – ответила Меган, когда из-за дерева выглянули несколько парней, подталкивающих и подпихивающих друг друга.

– Эй, Петручо! – послышался вдруг из толпы зычный крик Джоя Бэлфора. – Я тут тебе место забил, старик.

– Я подойду попозже, – крикнул в ответ Грег, взял Меган за руку и вывел ее за круг.

– Мы не услышим, как будут произносить речи, – вяло запротестовала Меган.

– Думаешь, мы что-нибудь пропустим? – Он подвел ее к скамейке в дальнем конце парка, достал из кармана джинсов косяк и собрался прикурить.

– Ты вправду думаешь, что это хорошая затея? Здесь повсюду копы кишат, и если это действительно был мистер Питерсон…

– Он расскажет твоей матери?

– Или выложит это в Сети, – с нажимом ответила она.

Грег сунул косяк обратно в карман и откинулся за зеленую деревянную спинку.

– Я здесь ни при чем.

– А кто же тогда?

– Да кто угодно.

– Джой?

– Джой? Неа. Думаю, Джинджер.

– Джинджер? Но зачем?

– Я заметил, что она следила за нами. К тому же роль Кэт досталась тебе, а не ей.

– Ты клянешься, что это не ты?

Грег улыбнулся.

– Клянусь, – с легкостью ответил он. – Джентльмены никогда не рассказывают, с кем целовались.

– Ты не джентльмен, – напомнила она, хотя, как ни странно, он ее убедил. – К тому же мы не целовались.

– Ага, и я надеюсь это сейчас исправить.

Он наклонился к ней. Меган затаила дыхание, когда он придвинул к ней свое лицо и нежно прижался губами к ее рту. У нее задрожали губы, по телу пробежала чувственная дрожь, и она слегка отстранилась.

– Ты правда думаешь, что это Джинджер разболтала о нас в Интернете? – спросила она еле слышным голосом, отвернувшись и глядя на свои кроссовки.

Он взял ее за подбородок и снова повернул к себе ее лицо.

Меган закрыла глаза и откинула голову, но вместо того, чтобы протолкнуть ей в рот свой язык – он же качок, а что эти типы знают об искусстве поцелуев? – он стал нежно целовать ее веки, вновь вызвав дрожь во всем теле и ощущение восторга. Если он не поцелует меня снова, сию секунду, в губы, то я сама это сделаю, подумала она. Но он уже целовал ее, и Меган боролась с невыносимым желанием обнять его за шею и повалить на землю. Кто бы мог подумать, что он так здорово целуется? – подумала она, нехотя отстраняясь от него, чтобы отдышаться.

– Не хочешь прилечь? – спросил он.

– Что? – Меган вдруг стала озираться из стороны в сторону.

– В чем дело?

– Брат… Мне показалось, я слышала его голос.

– Я ничего не слышал.

Меган вскочила на ноги:

– Пойду его поищу.

Грег поднялся, прижавшись к ней со спины.

– Твой брат – большой мальчик и сам о себе позаботится.

– Просто я обещала матери не отходить от него ни на шаг.

– А ты, значит, такая послушная дочка?

Черт возьми, так ее мать и сюда пролезла? И хочет ей все испортить?

– Не всегда. – Меган повернулась и потянулась губами к его губам. Он обхватил ее за талию и опустил на землю. Нет-нет, она не должна. Не здесь и не сейчас! Они слишком торопятся. И потом, она перепачкает травой свои новые джинсы от Виктории Бекхэм.

Эта мысль наконец-то привела ее в чувство и снова заставила подняться.

– Стой, подожди.

– В чем дело?

– Мы не должны это делать.

– Но почему?

– Это неправильно. Не здесь же. И не сейчас.

– Тогда где? – задал он логичный вопрос. – И когда?

– Нет, ты не понимаешь. Просто мы слишком торопимся. – Про испачканные джинсы она решила ничего не говорить.

– Я люблю скорость, – ответил он, рывком поднимаясь с земли. – Ну же, Кэт. В чем твоя проблема?

– Во-первых, меня зовут не Кэт, а Меган.

– Я знаю.

– Да, но просто ты не знаешь меня, – сказала Меган, думая, что если она будет говорить, то сможет позабыть ощущение его губ на своих губах. – И самое главное, хотя тебе, судя по всему, на это совершенно наплевать, я тебя совсем не знаю. – Она чувствовала, что готова сейчас согласиться на что угодно, лишь бы он снова ее поцеловал.

Но Грег плюхнулся на скамейку, прижав ладони к затылку.

– Что бы ты хотела обо мне знать?

– Не могу сказать, – призналась Меган, присаживаясь рядом с ним. Об этом она как-то не подумала. – Расскажи мне о себе.

– Да нечего рассказывать. Что видишь, как говорится, то и есть.

– Я так не думаю.

– Да?

– Я думаю, ты далеко не так прост, как хочешь казаться.

Он покачал головой:

– А тебе никогда не говорили, что ты слишком много думаешь?

– Мой отец все время говорил так моей матери.

– Да? Наверное, уже не говорит. Прости, – извинился он, прежде чем Меган успела что-либо ответить. – Прости, глупо, что я это сказал.

– Да ладно, ни для кого ведь не секрет, что мои родители расстались.

– А мне нравится твоя мама.

– Правда?

– Да. Ей, конечно, несладко со мной приходится и все такое, но… Она у тебя супер!

– Правда?

– Да, и она хороший учитель.

Меган ощутила прилив гордости. И, представив мать в ее красно-белом платье, подумала: «Интересно, чем она сейчас занимается?»

– А твои родители? – Она вдруг почувствовала, как напряглось тело Грега.

– Отец – типичный фермер и мерзкий сукин сын. – Он улыбнулся, будто отвесил отцу лучший из комплиментов.

– А мать?

– Умерла два года назад. От рака.

– Прости.

– Да. Как там говорится? Чего только не бывает.

– Ты, наверное, ужасно по ней скучаешь.

– Уже не так, как раньше… Знаешь, по чему я скучаю? – вдруг неожиданно сказал он. – Я скучаю по тому, как она напевала, когда готовила на кухне. – И он рассмеялся.

– А у нее был хороший голос?

– Она во всем была хороша.

– Ты, вероятно, в нее такой талантливый.

– Возможно. – Настала его очередь встать. – Ну что, пойдем к остальным?

– Давай посидим еще немного, – предложила Меган, не желая уходить.

– Нет, надо идти. Ты права – здесь не время и не место.

Меган поднялась, думая, что он снова возьмет ее за руку. Но он уже пошел вперед, ни разу не оглянувшись и не замедлив шага.