Текст книги "Дьявол и паж"

Автор книги: Джорджетт Хейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Порой Эйвон рассказывал девушке о знаменитых людях Англии, объясняя кто есть кто в королевстве.

– К примеру, о Марче, будущем герцоге Квинзбери, ты уже слышала. Еще есть Гамильтон, прославившийся своей нелепой женитьбой. Его благоверная – одна из сестер Ганнинг, что много лет назад переполошили весь Лондон; довольно неприятные особы, а их мамаша – самая настоящая фурия. Мери Ганнинг вышла замуж за Ковентри. Неплохо бы знать о неподражаемом мистере Селвине, он знаменит своими невероятными ушами; нисколько не удивлюсь, если в один прекрасный день выяснится, что этот господин произошел от осла. Нельзя также забывать и о Гарри Уолполе, а то он, не дай бог, обидится. Старина Уолпол проживает на Арлингтон-стрит, в любое время суток его можно встретить прогуливающимся возле дома с лысой таксой – причуда истинного аристократа. В Бате, я думаю, до сих пор царствует выскочка Нэш, его глупость порой граничит с гениальностью. Как-нибудь я отвезу тебя в этот затхлый городишко. Кто там у нас еще остался, а… Кавендиш из Девоншира, а также семейство Сеймуров и милорд Честерфилд, последнего ты узнаешь по гнусным шуточкам и крашеным бровям. Кто еще? Определенной известностью пользуются лорд Батс, выводок Бентинов и его милость герцог Ньюкасл. Если ты желаешь познакомиться с людьми искусства, то упомяну этого утомительного Джонсона, увальня с огромной головой. Но он не заслуживает внимания – начисто лишен лоска. Есть еще Колли Сиббер, один из наших поэтов, мистер Шеридан, который пишет пьески, и мистер Гаррик, который в них играет. Из живописцев выделю сэра Джошуа Рейнольдса, он, возможно, напишет твой портрет, а вот остальные имена вылетели у меня из головы.

Леони сосредоточенно кивнула.

– Монсеньор, мне надо записать все эти имена, иначе я их непременно забуду.

– Bien. Перейдем теперь к твоей родной стране. Из королевской семьи надо упомянуть принца Конде, которому сейчас, насколько я помню, лет двадцать – a peu près[43]43
  или около того.


[Закрыть]. Еще есть граф д'Ю, сын герцога де Мэна, одного из внебрачных королевских детей, и герцог де Пентьевр, сын другого внебрачного отпрыска короля. Дай подумать. Из благородных людей следует выделить месье де Ришелье, которого можно назвать образцом придворных манер, и герцога Ноайя, прославившегося в битве при Деттингене, которую он проиграл. Далее: братья Лорэн-Брион и принц д'Арманьяк. Что-то память мне стала изменять. Ах да, еще месье де Бель-Иль, внук великого Фуке. Сейчас он уже совсем старик. Да, я совсем забыл своего друга, почтенного Шавиньяра, то есть герцога де Шавиньи. Я мог бы продолжать этот список до бесконечности, но не стану.

– А мадам де Помпадур тоже в него входит, Монсеньор?

– Я говорю о благородных людях, ma fille, – поправил его милость. – Кокотки в их число не входят. Ла Помпадур, конечно, красавица, но без происхождения и отчасти без ума. Моей подопечной не стоит забивать себе голову подобными личностями.

– Хорошо, Монсеньор, – смущенно ответила Леони. – Пожалуйста, расскажите еще о ком-нибудь.

– Ты ненасытна, дитя мое. Ладно, попробуем. Помнишь д'Анво? Маленького человека, склонного к скандалам? Де Сальми, надеюсь, ты тоже не забыла? Тощий и высокомерный. Он снискал репутацию заядлого дуэлянта. Из старинного рода происходит Лавулер. У него, несомненно, есть свои достоинства, которые, правда, от меня ускользнули. Супруга добрейшего Машерана изрядно косит. Шато-Морне привлечет твое внимание на полчаса, не больше. Салон мадам де Маргери известен всему высшему свету. Флоримон де Шантурель похож на какое-то насекомое. Наверное, на осу, поскольку он всегда в ярких одеждах и всем докучает.

– А месье де Сен-Вир?

– Ну, конечно! Мой друг де Сен-Вир. Когда-нибудь, дитя мое, я расскажу тебе все о моем дорогом графе. Но не сегодня. Скажу только одно – опасайся Сен-Вира. Понятно?

– Да, Монсеньор, но почему?

– Об этом я тоже расскажу как-нибудь в другой раз, – бесстрастно сказал его милость.

Глава XIV
На сцене появляется лорд Руперт

После отъезда его милости Леони поначалу пребывала в печали. Общество мадам Филд девушку не радовало, поскольку досточтимая дама рассуждала лишь о болезнях, смерти да о развязности нынешней молодежи. К счастью, дни стояли погожие, и Леони смогла выезжать на верховые прогулки, благо Генриетта Филд не питала склонности к этому неженскому развлечению.

Предполагалось, что в этих прогулках Леони будет сопровождать грум, но девушка частенько пренебрегала формальностью и скакала по окрестностям в полном одиночестве, наслаждаясь свободой.

Примерно в семи милях от замка Эйвон находилось поместье некоего лорда Мериваля, проживавшего там с красавицей женой Дженнифер. Его светлость лорд Мериваль в последние годы предпочитал неторопливый образ жизни, а ее светлость леди Мериваль и вовсе не жаловала город. Почти круглый год они жили в Гемпшире, зимой ненадолго выбираясь в Бат. Когда же лорда Мериваля вдруг охватывало желание навестить друзей юности, супружеская чета наведывалась в Лондон. Гораздо чаще милорд отправлялся в столицу один, но подолгу он никогда не отсутствовал.

Леони довольно быстро отыскала дорогу к поместью Меривалей. Густой лес, окружавший старинный белый особняк, манил ее, как манит кошечку утиный выводок, а потому в один прекрасный день она направила лошадь в сторону вожделенного бурелома.

На деревьях уже показались молодые листочки, а среди травы то и дело попадались ранние весенние цветы. Леони без особых раздумий углубилась в лесную чащу и вскоре наткнулась на ручей, который весело струился по каменистому ложу. Рядом с ручьем на стволе упавшего дерева сидела темноволосая дама, на коврике у ее ног возился пухленький младенец. Чуть в стороне воевал с удочкой маленький мальчик.

Леони натянула поводья, собираясь повернуть назад. Первым ее увидел юный рыболов. Он окликнул сидевшую на стволе дерева даму.

– Мама, посмотри!

Дама удивленно оглянулась.

– Прошу прощения, – запинаясь, пробормотала Леони. – Я загляделась на деревья… Я сейчас уеду.

Дама встала и пересекла лужайку.

– Ничего страшного. С какой стати вы должны уезжать? – Тут она заметила, что из-под полей шляпки выглядывает совсем юное лицо, и улыбнулась. – Почему бы вы вам не спешиться, милая, и не составить нам компанию?

В глазах Леони мелькнуло замешательство, но спустя мгновение на щеках ее появились очаровательные ямочки.

– S'il vous plait, madame[44]44
  С удовольствием, мадам.


[Закрыть].

– Вы француженка? Гостите в наших краях?

Леони высвободила ноги из стремян и спрыгнула на землю.

– Да, я сейчас живу в замке Эйвон. Я… ба, я забыла, как это называется!.. Ах да, подопечная герцога.

По лицу дамы пробежала тень. Она сделала движение, будто собираясь встать между девушкой и детьми. Леони вздернула подбородок.

– Я совсем не то, что вы подумали, je vous assure[45]45
  уверяю вас.


[Закрыть]. Я нахожусь на попечении мадам Филд, кузины Монсеньора. Быть может, мне все же лучше уехать?

– Простите мое замешательство. Я буду рада, если вы останетесь. Меня зовут леди Мериваль.

– Я так и подумала, – призналась Леони. – Леди Фанни рассказывала мне о вас.

– Фанни? – Лицо Дженнифер прояснилось. – Так вы с ней знакомы?

– После приезда из Парижа я две недели провела у ее светлости. Монсеньор посчитал не вполне convenable, если я буду находиться при нем, пока он не подыщет достойную даму в качестве моей gouvernante.

Дженнифер, в прошлом сполна ощутившая на себе собственнические инстинкты его милости, изумленно посмотрела на юную незнакомку. Они сели на поваленное дерево.

– По-моему, Монсеньора никто не любит, – грустно заметила Леони. – Ну или почти никто. Разве что леди Фанни и месье Давенант привязаны к нему, ну и, конечно, я.

– Значит, вам Эйвон нравится? – Дженнифер не смогла скрыть удивления.

– Он очень добр ко мне, – просто сказала Леони. – А это ваш сын?

– Да, его зовут Джон. Подойди и поклонись, Джон.

Мальчик с удочкой несмело приблизился.

– У вас такие короткие волосы.

Леони сдернула шляпку.

– Но какие они чудесные! – с восторгом воскликнула Дженнифер. – Зачем вы их обрезали?

Леони пребывала в нерешительности.

– Пожалуйста, не расспрашивайте меня. Я не могу вам рассказать. Леди Фанни считает, что я не должна никому ничего рассказывать.

– Надеюсь, это не связано с болезнью? – спросила Дженнифер, с беспокойством оглянувшись на детей.

– О, нет! – Леони помялась. – Но ведь Монсеньор не говорил, чтобы я скрытничала, это все леди Фанни… а она не всегда поступает разумно, правда? К тому же, думаю, вам бы она разрешила рассказать, поскольку вы воспитывались в одном монастыре, n'est-ce pas? Дело в том, что я только учусь быть девушкой, мадам.

Дженнифер приоткрыла рот.

– Прошу прощения, милая?

– С двенадцати лет я была мальчиком. Затем меня нашел Монсеньор и сделал своим пажом. А потом он обнаружил, что я вовсе не мальчик, и решил удочерить меня. Поначалу мне это не слишком понравилось, а нижние юбки и сейчас не нравятся, но есть и приятные стороны. У меня теперь так много красивых вещей, и я теперь самая настоящая дама!

Дженнифер ласково коснулась руки девушки.

– Вы еще совсем дитя! И как долго вы собираетесь пробыть в Эйвоне?

– Не знаю, мадам. Сколько пожелает Монсеньор. О, за эти недели я так много узнала! А леди Фанни собирается представить меня свету. Правда, это очень мило с ее стороны?

– Да, весьма любезно, – согласилась Дженнифер. – А как вас зовут, милое дитя?

– Леони де Боннар, мадам.

– И родители попросили герцога стать вашим опекуном?

– Нет. Они умерли много лет назад. Монсеньор сам так решил. – Леони опустила взгляд на толстенького младенца, заинтересовавшегося ее туфлями.

– Этот малыш тоже ваш сын, мадам?

– Да, его зовут Джеффри. Правда, чудесный ребенок?

– Очень, – вежливо ответила Леони. – А я и не подозревала, что младенцы бывают такими толстыми. – Она встала и надела шляпку. – Я должна возвращаться, иначе мадам Филд разволнуется и свалится в обморок, – она сдержанно хихикнула. – Знаете, она похожа на клушу. Просто ужас!

Дженнифер расхохоталась.

– Мы непременно увидимся! Приходите к нам, я познакомлю вас со своим мужем.

– Как пожелаете, мадам. С удовольствием приду. Au revoir, Jean! Au revoir, bebe![46]46
  До свидания, Жан! До свидания, малыш!


[Закрыть]

Младенец помахал пухлой ручонкой. Леони взобралась на лошадь.

– С младенцами так трудно, – посетовала она, – никогда не знаешь, о чем с ними говорить. Хотя, конечно, он очень мил, – с некоторым сомнением добавила девушка, после чего кивнула и направила лошадь на тропинку.

Дженнифер подхватила младшее чадо, позвала Джона и зашагала к дому. Вручив детей няньке, она отправилась на поиски мужа.

Лорд Мериваль как ни в чем ни бывало похрапывал в библиотеке. Это был крупный человек с простоватыми манерами; поджатые губы странным образом сочетались со смеющимися глазами. Когда скрипнула дверь, Мериваль испуганно вздрогнул, открыл глаза и улыбнулся.

– Честное слово, Дженни, с каждым днем ты становишься все прекраснее.

Дженнифер рассмеялась и присела на подлокотник кресла.

– Фанни считает подобные нежности давно вышедшими из моды, мой милый Энтони.

– Ах, Фанни!.. В глубине своей капризной души она обожает своего зануду Марлинга.

– Да, но Фанни старается не отставать от моды, а потому больше всего на свете обожает, чтобы мужчины шептали ей на ушко милые глупости. Боюсь, я никогда не смогу привыкнуть к городской жизни.

– Любовь моя, если только я обнаружу, что так называемые "мужчины" шепчут тебе на ушко…

– Милорд!

– Миледи?

– Вы чудовищно непочтительны, сэр! Как будто они… Как будто я способна на такое святотатство!

Мериваль привлек жену к себе.

– Дженни, если бы ты была способна на такие гадости, ухажеры вились бы вокруг тебя стаями.

– Вы этого хотите, милорд? – осведомилась Дженнифер. – Теперь я понимаю, что вы разочарованы в своей жене. Благодарю вас, сэр! – Она выскользнула из его объятий и сделала насмешливый реверанс.

Мериваль неуклюже вскочил на ноги.

– Вот проказница, я же счастливейший человек на земле!

– С чем вас и поздравляю, сэр. Энтони, тебе Марлинг ничего не писал?

– Эдвард? Нет, а что такое?

– Сегодня я встретила в лесу девушку, некоторое время назад жившую у Марлингов.

– Девушка? И кто она такая?

– Сядь, иначе может произойти непоправимое. Это совсем еще ребенок, она утверждает, что является подопечной герцога Эйвона.

– Аластера? – Мериваль нахмурился. – Что за каприз?

– Об этом я, разумеется, не стала спрашивать. Но тебе не кажется странным, что Дьявол вдруг решил заняться благотворительностью?

– Всякое случается в этом суетном мире. А вдруг он изменился, любовь моя?

Дженнифер поежилась.

– Дьявол? Невозможно. Мне жаль бедное дитя, оказавшееся в лапах сатаны. Я пригласила ее наведаться как-нибудь к нам. Я правильно поступила?

Мериваль нахмурился.

– Не хочу иметь никаких отношений с Аластером, Дженни. Я не в силах забыть, что его милость едва не похитил мою жену.

– Тогда я не была твоей женой, – возразила Дженнифер. – И эта девочка, ее, кстати, зовут Леони, совсем непохожа ни на одну из девиц Эйвона. Разреши пригласить ее к нам, прошу тебя, Энтони.

Мериваль расшаркался, едва при этом не упав.

– Миледи, вы же хозяйка в своем собственном доме, – церемонно возвестил он.

* * *

Спустя пару дней Леони прибыла в Мериваль; навстречу ей высыпало все семейство, включая толстенького младенца. Поначалу Леони чувствовала себя несколько скованно, но улыбки и ласковое обращение быстро сделали свое дело, и вскоре она забыла о своем смущении. Дженнифер показала ей дом, потом они спустились в гостиную, где их уже ждал чай. Навстречу дамам поднялся Мериваль, честно боровшийся все это время со сном.

– Я так хотела познакомиться с вами, милорд! – жизнерадостно прокричала Леони. – Я так много о вас слышала!

Мериваль окаменел.

– От кого же?

– От леди Фанни и немного от Монсеньора. Скажите, месье, вы и в самом деле остановили карету лорда Хардинга?

– На пари, дитя мое, на пари!

Леони оглушительно расхохоталась.

– Я так и знала! И он пришел в ярость, правда? И это должно было храниться в секрете, потому что в… как их называют… в дипломатических кругах…

– Ради бога, дитя мое!

– И с тех пор вас называют Разбойником с большой дороги!

– Ну, только близкие друзья!

Дженнифер изумленно смотрела на мужа.

– О господи! Продолжай, Леони. Я так и знала, что этот несчастный всю жизнь обманывал меня.

– Мадемуазель, – пробормотал Мериваль, вытирая внезапно вспотевший лоб, – пощадите!

– Все же скажите, – упорствовала Леони, – разве не чудесно хотя бы одну ночь побыть самым настоящим разбойником?

– Чудесно, – вздохнул хозяин, – но не очень прилично.

– Да! – выпалила Леони, последняя фраза Мериваля пришлась ей явно по душе. – Но мне кажется, что приличия – это так скучно и неприятно! Я и сама доставляю всем немало хлопот, поскольку терпеть не могу приличий. Выходит, дама может совершать множество дурных поступков и при этом оставаться в рамках приличий, но стоит ей только упомянуть о панталонах, как все вокруг начинают шипеть и таращить глаза. Согласитесь, приличия – весьма утомительная штука!

Глаза Мериваля заискрились весельем. Он попытался сдержать смех, но в результате лишь оглушительно хмыкнул.

– Честное слово, вы должны приезжать к нам почаще, мадемуазель. Не часто попадаются столь очаровательные юные дамы.

– Нет, теперь очередь за вами, – твердо объявила Леони.

– Боюсь… – неловко начала Дженнифер.

– Мы с его милостью не в ладах, – закончил Мериваль.

Леони всплеснула руками.

– Вот parbleu[47]47
  черт.


[Закрыть]! Всякий раз одно и то же! Меня уже не удивляет, что Монсеньор бывает таким злым: еще бы, ведь все вокруг с ним так нелюбезны!

– Его милость обладает редким талантом плодить недругов, – мрачно заметил Мериваль.

– Месье, – с достоинством ответила Леони, – весьма неразумно в моем присутствии столь непочтительно отзываться о Монсеньоре. Он единственный человек на всем белом свете, кого интересует моя судьба. Поэтому я не стану слушать тех, кто пытается настроить меня против него. Более того, когда при мне ругают его милость, я прихожу в ярость.

– Мадемуазель… покорнейше прошу простить меня.

– Благодарю вас, месье, – чопорно сказала Леони и рассмеялась.

Так закончился ее первый визит к соседям. Вскоре Леони освоилась в семействе Меривалей и заскакивала к ним по любому поводу, а зачастую и без оного. Однажды она даже привела мадам Филд, которая ничего не знала о размолвке между Эйвоном и Меривалем.

Две недели от его милости не поступало никаких известий. Но в один прекрасный день в Мериваль прибыла дорожная карета, до верху груженая багажом. Из-под груды чемоданов и баулов выскочил молодой человек и бодро проследовал в дом, где на него наткнулась Дженнифер.

– Неужто это ты, Руперт? – удивленно вскрикнула хозяйка дома.

Гость поцеловал ей руку.

– Черт побери, Дженни, ты все цветешь! Боже, а вот и Энтони! Ты растолстел еще больше, старина. Чем вы тут занимаетесь целыми днями – едите?!

Мериваль пожал молодому человеку руку.

– Когда-нибудь, Руперт, я соберусь с силами и преподам тебе урок хороших манер, – пригрозил он. – Что это такое? Этого багажа хватит на троих.

– И это ты называешь багажом?! Помилуй, Энтони! Я взял лишь самое необходимое, клянусь честью. Ведь всякий человек должен одеваться, разве не так? Энтони, что такое нашло на Джастина? Фанни ведет себя в последнее время чертовски скрытно, но весь Лондон просто гудит слухами о том, что мой брат удочерил какую-то девицу! Разрази меня гром, но это… – тут молодой человек осекся, вспомнив о присутствии Дженнифер. – Вот я и примчался, чтобы все самолично разузнать. Только вот где Джастин, один господь ведает. Я, во всяком случае, не в курсе. – Внезапно он с ужасом уставился на Мериваля. – Он, случайно, не в Эйвоне?

– Успокойся, – рассмеялся Мериваль. – Его здесь нет.

– Слава тебе господи! А кто эта глупая девица?

– Она вовсе не глупая девица, – сурово ответила Дженнифер, – а чудесное дитя!

– Мне следовало догадаться. У Джастина всегда был отличный вкус… – Руперт зажал рот рукой. – Громы и молнии, прошу прощения, Дженни! Совсем забыл! Весьма неосмотрительно с моей стороны! – Он жалобно посмотрел на Мериваля. – Я всегда говорю невпопад, Тони. Слишком уж я болтлив. Может, лучше откупорим бутылочку?

Мериваль снова расхохотался и повел гостя в библиотеку, куда лакеи вскоре принесли вино. Руперт устроил свое тощее тело в кресле, облизнулся и опрокинул в себя огромный бокал бургундского.

– Честно говоря, Тони, – доверительно начал он, – я чувствую себя гораздо комфортнее, когда поблизости нет женщин. Язык мой, чтоб он сгорел, то и дело мелет что-нибудь не то! Но Дженни чертовски красива, – поспешно добавил его светлость. – Удивительно, что ты меня принимаешь в своем доме. Ведь мой злосчастный братец чуть не удрал с твоей ненаглядной… – скорчил он гримасу и проглотил новую порцию вина.

– Я всегда рад тебя видеть, – расплылся в улыбке Мериваль. – Я не думаю, что тебе взбредет в голову похитить мою жену.

Руперт сдавленно булькнул.

– Я тоже так не думаю! Не стану утверждать, что я никогда не имел дел с женщинами – понимаешь, без этого никак нельзя, это вопрос фамильной чести, – но особой склонности я к ним не питаю. – Он проворно наполнил бокал. – Чертовски странно… Я вроде бы Аластер, а с моим именем не связано ни одной мало-мальски скандальной интрижки. Иногда мне кажется, – виновато вздохнул он, – что я ненастоящий Аластер. До сих пор все в нашем роду…

– Я бы не стал считать это таким уж страшным пороком, Руперт, – сухо возразил Мериваль.

– Ну, не знаю, не знаю! Есть еще Джастин, а там, где мой братец, там всегда околачивается какая-нибудь несносная девица. Не хочу сказать про его милость ничего дурного, но мы друг друга недолюбливаем. Но одно я знаю совершенно точно: скупостью Джастин никогда не отличался. Наверное, ты мне не поверишь, но с тех пор как он разбогател, я ни разу не попадал в долговую яму. – Руперт вскинул палец и с недоумением уставился на него. – Ни разу!

– Бесподобно, – согласился Мериваль. – Ты и в самом деле приехал только для того, чтобы увидеть Леони?

– Так ее зовут Леони?.. А ты думал, зачем я приехал?

В серых глазах Мериваля зажглись веселые огоньки.

– Я подумал, что, быть может, ты решил навестить нас с Дженнифер?

– Ну конечно, конечно! – вскричал Руперт, привстав в кресле и тут же рухнув обратно. – Черт бы побрал тебя, Тони, да ты смеешься надо мной! Меньше всего мне хотелось бы увидеться с Джастином. Эта самая Леони одна в Эйвоне?

– Нет, с твоей кузиной мадам Филд.

– Что?! Со старушенцией Генриеттой? По-моему, Джастин спятил! Выходит, на этот раз он решил соблюсти все приличия?

– Я убежден, что Леони и в самом деле всего лишь его воспитанница.

Руперт недоверчиво повел бровью.

– А потому, дорогой мой, ты либо веди себя с ней должным образом, либо отправляйся восвояси.

– Но, Тони… Черт, ты же не хуже меня знаешь Джастина!

– Ну, я сильно сомневаюсь, что на свете найдется хоть одна живая душа, которая знала бы твоего братца…

– Ладно, посмотрим, – вздохнул Руперт. Он хихикнул. – Хотел бы я взглянуть на лицо Джастина, когда он узнает, что я вторгся в его владения! Хотя, честно говоря, мне вовсе ни к чему его злить. В гневе мой братец бывает чертовски неприятен. – Его светлость нахмурился. – Знаешь, Тони, я часто спрашиваю себя, как он ко мне относится. Вот Фанни он любит. Хотя прежде Джастин дьявольски строго обращался с ней… Что? Ты никогда бы не подумал? А вот мне он позволяет делать все что угодно, но при этом я ни разу в жизни не слышал от братца ни единого дружеского слова.

– А тебе хотелось бы услышать? – спросил Мериваль, разливая вино.

– Разумеется! Он же мой брат! Как ни странно, когда я был совсем юным, Джастин весьма интересовался тем, что со мной происходит. Но при этом он всегда оставался безупречно вежливым и холодным. Я даже больше скажу тебе, Тони, мне и по сей день не по себе в его присутствии.

– Не стану делать вид, что понимаю Эйвона, дорогой Руперт. Я все-таки думаю, что в глубине его странной души таится нечто хорошее. Это дитя, Леони, боготворит его милость. Так что внимательнее следи за своими словами!

– Мой дорогой друг, маловероятно, чтобы я сказал что-то…

– Это более чем вероятно, – ухмыльнулся Мериваль. – Мой пустоголовый бездельник!

– Черт возьми, это нечестно! – жалобно воскликнул Руперт, с трудом поднимаясь из кресла. – Бездельник, говоришь? А что ты скажешь о Разбойнике Тони?

Мериваль поднял руки.

– Touche! Ради всего святого, Руперт, не разноси эту историю по всему свету!

Руперт пригладил взъерошенные волосы и скорчил серьезную мину.

– Смею тебя заверить, я не настолько глуп, как ты думаешь, Тони!

– Ну и слава богу!