Текст книги "Журнал «Если», 1999 № 12"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

Соавторы: Пол Уильям Андерсон,Майкл Суэнвик,Дмитрий Володихин,Владимир Гаков,Конни Уиллис,Дмитрий Байкалов,Грегори (Альберт) Бенфорд,Сергей Кудрявцев,Иван Вазов,Михаил Ковалев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Подождите! – окликнула ее Меланта Джирл. – Не надо псионина. Лучше попробуйте эсперон.

– Не лезьте не в свое дело!

– Извините. – Меланта пожала плечами. – Просто я забежала немного вперед. Эсперон прояснит ему мозги.

– Да, но…

– И поможет сосредоточиться на угрозе, которую он якобы чувствует.

– Мне знакомо лечебное действие эсперона, – сказала психиатр едко.

Меланта улыбнулась, глядя поверх рюмки с бренди.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. А теперь послушайте! Всем вам не дает покоя Ройд. Вы не знаете, какую тайну о себе самом он скрывает, и не выносите неведения. Вы готовы даже заподозрить в нем преступника! Подобные страхи помешают нашей слаженной работе. Давайте с ними разделаемся. Это совсем нетрудно. – Она указала на блеклого молодого человека. – Перед нами телепат первой категории. Усилим его мощь эспероном – и он поведает нам о жизни капитана в таких подробностях, что мы будем зевать от скуки. Заодно он сокрушит своих собственных демонов, не дающих ему житья.

– Он следит за нами, – сказал телепат тихо, но выразительно.

– Это зашло слишком далеко, Кароли! – взвился биолог. – Многие из нас нервничают, этот парень и подавно испытывает ужас. Пришла пора покончить с загадкой Ройда Эриса. Меланта говорит верно.

– Мы не имеем права… – попробовал возразить перепуганный де Бранен.

– Зато испытываем острое желание, – перебила его кибернетик.

Де Бранен встретился глазами с психиатром и тяжело вздохнул.

– Что ж, приступайте. Введите ему эсперон.

– Он убьет меня! – взвизгнул телепат, вскакивая. Кибернетик попыталась унять его, взяв за рукав, но он выплеснул ей в лицо чашку остывшего кофе. Потребовались усилия троих человек, чтобы прижать его к столу.

– Быстрее! – скомандовал один, выкручивая буяну руки.

Психиатр пулей вылетела за дверь.

Ройд наблюдал за происходящим.

Дождавшись возвращения психиатра, коллеги уложили телепата на стол и убрали в сторону его длинные волосы, обнажив артерию на шее.

Только тогда призрак Ройда материализовался в пустом кресле у длинного обеденного стола.

– Прекратите, – приказал он, не повышая голоса. – В этом нет необходимости.

Психиатр, уже собравшаяся влить ампулу эсперона в шприц-пистолет, застыла. Технолог вздрогнула всем телом и выпустила руку телепата. Тот, впрочем, не воспользовался возможностью соскочить со стола, а остался лежать, тяжело дыша и вперив испуганный взгляд в проекцию Ройда.

Меланта Джирл отсалютовала командиру корабля полной рюмкой.

– Приветствую вас, капитан! Вы опоздали на ужин.

– Примите мои извинения, Ройд, – сказал Кароли де Бранен.

Невидящий взгляд призрака упирался в стену.

– Отпустите его, – раздался голос из репродукторов. – Если мое поведение настолько вас страшит, я сам открою свой великий секрет.

– Он действительно за нами наблюдал! – ахнул мужчина-лингвист.

– Выкладывайте! – поторопила технолог; мучительные подозрения переполняли ее. – Кто вы?

– Мне понравилась ваша догадка о газовых гигантах, – начал Ройд. – Увы, истина менее величественна. Я обыкновенный гомо сапиенс. Мне шестьдесят восемь лет. Голограмма, которую вы созерцаете, есть изображение настоящего Ройда Эриса, только в несколько более молодом возрасте. С тех пор я немного изменился.

– Вот как? – Кибернетик отерла остатки кофе с лица. – Зачем тогда столько таинственности?

– Начну со своей матушки, – продолжил Ройд. – Сначала «Летящий в ночи» принадлежал ей: она была автором проекта, согласно которому корабль был построен на космической верфи Ньюхолма. Мать была независимым коммерсантом, притом преуспевающим. Она сколотила состояние благодаря готовности выполнять нестандартные заказы, удаляться от известных маршрутов, летать с грузом месяцы, а то и годы, нарушая неписаные правила своего ремесла. Это рискованно, зато несравненно более прибыльно. Матери не было дела до того, как часто она и ее подчиненные бывают дома. Домом для нее стали ее корабли. Она редко возвращалась на планету, где уже побывала раньше.

– Настоящая любительница приключений, – предположила Меланта.

– Нет, просто мать избегала людей. Выражаясь мягко, ее к ним совершенно не тянуло. Заветной мечтой этой женщины было избавиться от команды. Разбогатев, она претворила мечту в жизнь. Ее овеществленной фантазией стал «Летящий в ночи». Взойдя на его борт на Ньюхолме, мать никогда больше не соприкасалась с живыми людьми, никогда не ступала на поверхность планет. Все свои дела она вершила с борта корабля. Да, она была безумна, зато жила интересной жизнью даже в своем добровольном затворничестве. Какие миры представали ее взору, Кароли! Сколько бы она вам поведала! Вы пришли бы в полный восторг! Но матушка уничтожила почти все свои записи, опасаясь, как бы после ее смерти кто-нибудь не извлек из ее опыта пользу или, того хуже, удовольствие. Ничего не поделаешь, характер…

– А вы? – спросила технолог.

– Строго говоря, я не вполне корректно называю ее своей матерью. Жизнь была дарована мне «пробирочным» методом. После тридцати лет одиночества на борту корабля она заскучала. Мне надлежало стать ее компаньоном. В ее власти было сделать из меня безупречную игрушку. Однако у нее не хватало терпения на ребенка и не было желания растить меня самостоятельно. Эмбрионом я был помещен в капсулу с питательным раствором. Моим наставником стал компьютер. Мне надлежало выйти из капсулы по достижении половой зрелости, когда я уже мог бы стать собеседником.

Однако планам моей прародительницы не суждено было сбыться: через несколько месяцев после появления эмбриона она умерла. Впрочем, она успела ввести в систему программу на случай такого поворота событий. Корабль вышел из прыжка, двигатели были заглушены. Одиннадцать лет он дрейфовал в межзвездном пространстве, пока компьютер формировал из меня человека. Так я унаследовал «Летящий в ночи». Покинув «кокон», я несколько лет постигал управление кораблем и разгадывал тайну собственного появления на свет.

– Потрясающе! – простонал де Бранен.

– Да, – согласилась женщина-лингвист. – Но вы еще не объяснили, почему предпочитаете изоляцию.

– По-моему, все и так ясно, – возразила Меланта Джирл. – Хотя менее совершенным моделям нужно, пожалуй, более доходчивое объяснение.

– Мать ненавидела планеты, – сказал Ройд. – Ей внушали отвращение запахи, грязь, бактерии, погодные явления, сам облик людей. Поэтому она создала для нас безупречно стерильную среду. Ее также не устраивало тяготение. Она привыкла к невесомости и отдавала пред-почтение этому состоянию. В этих условиях я был рожден и взращен.

Мой организм полностью лишен естественного иммунитета. От контакта с любым из вас я тяжело заболею, а то и погибну. У меня слабые, атрофированные мышцы. Эффект искусственного тяготения, созданный сейчас на «Летящем в ночи», хорош для вас, а для меня это страшное мучение. В настоящий момент я сижу в парящем кресле и тем не менее испытываю боль. Вот вам одна из причин, почему я нечасто беру на борт пассажиров.

– Значит, вы разделяете отношение вашей матушки к человеческой породе? – спросила психиатр.

– Вовсе нет! Я отношусь к людям с симпатией. Я смирился со своей природой, но это не мой выбор. Я могу испытать вкус нормальной человеческой жизни только косвенно, через ощущения своих редких пассажиров. В такие моменты я, можно сказать, упиваюсь их чувствами.

– Если бы вы всегда поддерживали на своем корабле состояние невесомости, то могли бы чаще перевозить пассажиров, – заметил биолог.

– Верно, мог бы, – вежливо отозвался Ройд. – Однако я обнаружил, что люди не слишком любят путешествовать в невесомости. Продолжительное парение вредно для их здоровья и настроения. Конечно, я мог бы напрямую наслаждаться обществом своих гостей, даже не вставая с кресла и не снимая скафандра. У меня был подобный опыт. Оказалось, что это ограничивает мое участие в общении. Я превращаюсь в уродца, в ничтожество, предмет жалости. Поэтому я предпочел изоляцию.

В салоне «Летящего в ночи» воцарилась тишина.

– Мне очень жаль, что так случилось, Мой друг, – сказал, обращаясь к призраку, Кароли де Бранен.

– И мне жаль, – пробормотала психиатр, наполняя шприц эспероном. – Ваш рассказ звучит довольно правдоподобно, но правдив ли он? То, что мы слышали, – не доказательства, а голословные утверждения, пускай вполне связные. Голограмма может утверждать что угодно, называть себя хоть порождением Юпитера, хоть компьютером, хоть военным преступником, хоть носителем смертельной заразы… —

Женщина быстро подошла к распростертому на обеденном столе телепату. – Он по-прежнему нуждается в лечении, а мы – в доказательствах. Лично я не желаю больше трястись от страха. Мы сможем прямо сейчас с этим покончить. – Психиатр повернула безвольную голову своего пациента, нашла артерию и прижала к его шее шприц-пистолет.

– Нет! – сурово произнес голос из репродуктора. – Прекратите! Это приказ. Вы находитесь на моем корабле!

Психиатр опустила шприц. Все увидели ярко-красное пятнышко на шее телепата.

Юноша уже приподнимался на локтях.

– Сосредоточься на Ройде! – велела психиатр строгим профессиональным голосом. – У тебя получится. Все мы знаем, какой ты молодец. Сейчас, благодаря эсперону, с твоих глаз спадет пелена…

Бледно-голубые глаза испытуемого смотрели бессмысленно.

– Я должен приблизиться… – пробормотал он. – Да, у меня первая категория. Вы знаете, как велики мои возможности, но на таком расстоянии…

Она обняла своего подопечного за плечи, погладила по голове.

– Эсперон позволит тебе преодолеть любое расстояние. Ты чувствуешь, как наливаешься силой? Как проясняется твой взор? – В голосе женщины звучала непоколебимая уверенность. – Помни об опасности! Ступай, найди ее! Ты умеешь видеть сквозь стены. Расскажи нам о Ройде. Правдива ли его история? Ответь нам. – Призывы медика звучали теперь как магические заклинания.

Телепат сбросил ее руку и сел.

– Да, я чувствую… – Он широко распахнул глаза. – Тут что-то не так. Ужасная головная боль… Мне страшно!

– Не бойся! – подбодрила психиатр. – От эсперона не болит голова, наоборот, он улучшает самочувствие. Тебе ничто не угрожает. – Она опять погладила своего пациента по голове. – Скажи, что ты видишь.

Телепат перевел взгляд испуганного ребенка на призрак Ройда, облизнул губы.

– Он…

И тут его череп взорвался, словно граната.

По прошествии трех часов экипаж собрался, чтобы обсудить ситуацию.

Меланта Джирл пыталась погасить истерику коллег. Забыв о бренди, она выкрикивала приказания, словно родилась командиром. Коллеги с готовностью повиновались. Трое завернули в простыню обезглавленное тело телепата и унесли его в хвост корабля, где просунули в воздушный шлюз вблизи силовой установки. Еще двое, выполняя приказание Меланты, стали приводить в порядок салон. Однако очень скоро у кибернетика, вытиравшей со стола кровь, началась сильная рвота. Кароли де Бранен вынужден был увести женщину к себе в каюту.

Сама Меланта Джирл оказывала помощь психиатру, стоявшей вплотную к несчастному в момент его гибели. Осколок кости ранил ее в лицо, под самым правым глазом; вся она была забрызгана кровью и находилась в глубоком шоке. Меланта удалила из щеки пострадавшей осколок кости, отвела ее вниз, помогла умыться и усыпила, сделав инъекцию снотворного из ее же аптечки.

Теперь она собрала остальных в самом просторном грузовом отсеке, где коротали ночи трое членов экспедиции. Из восьмерых пришли семеро. Психиатр по-прежнему спала, зато кибернетик как будто пришла в себя: она сидела на полу, скрестив ноги, бледная и осунувшаяся.

Первым взял слово Кароли де Бранен.

– Не понимаю… Что здесь произошло? Как это случилось?

– Очень просто: Ройд убил его, – с горечью произнесла технолог.

– Не могу в это поверить! – простонал де Бранен. – Не могу, как хотите! Мы с Ройдом подолгу беседовали ночами, когда все остальные крепко спали. Это мягкая, пытливая, чувствительная натура. Он мечтатель, способный увлечься волкринами. На такое зверство он не способен. И к тому же каким способом он мог бы это совершить?

– Когда все произошло, его голограмма мгновенно пропала, – напомнила лингвист. – С тех пор у него не нашлось, что нам сказать.

– Остальные тоже не проявили разговорчивости, – заметила Меланта Джирл. – Я не знаю, что подумать, но чувствую: Кароли близок к истине. У нас нет прямых доказательств вины капитана.

Ксенотехнолог презрительно фыркнула.

– Какие еще вам нужны доказательства?

– Собственно, – продолжила Меланта, не обращая на нее внимания, – я даже не уверена, что это чей-то злой умысел. До инъекции эсперона все было спокойно. Может, виноват сам укол?

– Ничего себе побочный эффект! – бросила женщина-лингвист.

– Это не входит в сферу моей компетенции, – сказал биолог, хмурясь, – но мне известны свойства эсперона. Он может давать как органические, так и психические последствия. Возможно, причиной гибели телепата стал его собственный талант, усиленный инъекцией. Эсперон мог не только обострить его телепатические способности, но и разбудить иные психические свойства.

– Например? – спросил кто-то.

– Скажем, биоконтроль или телекинез.

Меланта Джирл снова предвосхитила дальнейшую аргументацию:

– Резкий рост внутричерепного давления из-за прилива крови к голове. Одновременное падение давления воздуха вокруг головы. То и другое спровоцировало на короткое время эффект вакуума. Есть над чем подумать…

Совместные размышления только ухудшили общее настроение.

– Это могло произойти само собой, – пробормотал Кароли де Бранен.

– Или более сильная личность обратила против него свою мощь, – упрямо возразила технолог.

– Среди людей не существует телепатов, способных завладеть чужим телом, рассудком и душой, даже на короткое мгновение…

– Вот-вот! – подхватила технолог. – Среди людейтаких не существует.

– Снова ваши существа с газового гиганта? – насмешливо спросила кибернетик.

– Можно было бы напомнить о сверхчувствительных жителях Крея или о гитианках, засасывающих чужие души, – сказала технолог высокомерно. – Но к чему демонстрировать эрудицию, когда достаточно единственного примера – хранганского Разума!

Это предположение привело всех в смятение. Все смолкли и молча заерзали, пытаясь представить огромную враждебную мощь Разума Хрангана, скрытую в командном отсеке «Летящего в ночи». Атмосферу разрядила Меланта Джирл.

– Глупости! – Она махнула рукой. – Задумайтесь над своими словами! Или вам это уже не под силу? Все вы тут специалисты по инопланетным мирам – вам должны быть подвластны чужие языки, психология, биология, технология. Будьте же на высоте! Тысячу лет мы воевали со Старой Хрангой, но ни разу не сумели установить связь с хранганским Разумом. Если Ройд Эрис хранганец, то это означает, что после Коллапса они умудрились существенно улучшить свои навыки общения.

Технолог покраснела.

– Вы правы, – пробормотала она. – Я склонна к поспешным умозаключениям.

– Друзья! – взял слово Кароли де Бранен. – Обойдемся без паники и истерик. Случилось ужасное: один из наших коллег погиб, и причина его кончины нам неведома. Мы должны спокойно разобраться в том, что произошло, и при этом не вправе выдвигать поспешных обвинений против невиновных. Если мы не найдем ответа сами, то по возвращении на Авалон его сумеет дать следствие. Надеюсь, тело в полной сохранности?

– Оно в помещении силовой установки, – доложил лингвист. – Там полный вакуум. Идеальные условия.

– Значит, вернувшись, мы сможем передать его компетентным службам, – удовлетворенно заключил де Бранен.

– С возвращением нельзя медлить, – сказала технолог. – Прикажите Эрису повернуть обратно!

Такого де Бранен не ожидал.

– А как же вол крины? Если мои расчеты верны, то уже через неделю мы с ними познакомимся. На обратный путь уйдет шесть недель. Неужели мы не потратим еще одну, чтобы убедиться в их существовании?

Но технолог стояла на своем.

– У нас на глазах погиб человек! Перед смертью он предупреждал об инопланетянах и о страшной угрозе. Возможно, мы тоже в опасности. А вдруг ее источник – волкрины, превосходящие могуществом даже хранганский Разум? Вы готовы пойти на такой риск? И ради чего? Не исключено, что ваши источники – вымысел, преувеличение, ложь, а ваши выводы и подсчеты – ошибочны. Волкрины могли изменить курс и оказаться на расстоянии многих световых лет от места, где мы выйдем из прыжка!

– Все понятно! – вставила Меланта Джирл. – Лучше развернуться. Вдруг мы их не найдем? А главное, это так опасно!

Де Бранен улыбнулся, лингвист хохотнул.

– Не смешно! – буркнула технолог, но спорить дальше поостереглась.

– За то время, которое потребуется, чтобы выйти из прыжка и отыскать волкринов, опасность вряд ли возрастет, – продолжила Меланта. – К тому же выход все равно обязателен – иначе не произвести перепрограммирование. А главное, мы уже преодолели немалый путь, и эти волкрины вызывают у меня сильное любопытство. – Она оглядела слушателей. Никто не нашел, что ей возразить. – Итак, экспедиция продолжается.

– Что же нам делать с Ройдом? – спросил де Бранен.

– С капитаном мы будем общаться, как раньше, если, конечно, получится, – решительно постановила Меланта. – Откровенность не повредит. Возможно, случившееся потрясло его не меньше, чем нас, возможно, он опасается, что мы возложим вину на него и каким-то образом причиним ему вред. Так рассеем же его опасения! Если не найдется других желающих с ним побеседовать, я сделаю это сама.

Желающих не нашлось.

– Хорошо. Советую всем сохранять спокойствие.

– Не забывайте о приготовлениях! – спохватился де Бранен. – Все приборы должны быть готовы к включению в момент выхода из прыжка и возвращения в нормальное пространство.

– Компьютер уже включен, – доложила кибернетик тихим голосом. – Как вы и просили, я закончила проверку сегодня утром.

Она пребывала в глубокой задумчивости, но де Бранен не обратил на это внимания. Он завел с лингвистами разговор об их участии в программе. Мало-помалу темой беседы снова стали волкрины, и ученые забыли о своих страхах.

Ройд, не упустивший ни слова, остался доволен.

Она возвратилась в салон одна. Там было темно: кто-то выключил свет.

– Капитан! – позвала она.

Он явился на зов – бледный, мерцающий призрак. На нем белело все то же старомодное дымчатое одеяние.

– Вы слышали, капитан?

В голосе, раздавшемся из репродукторов, звучало удивление.

– Я слышу и вижу все, что происходит в каждой точке моего корабля, Меланта. Для этого мне не обязательно включать мониторы. Но вам, кажется, это уже известно. Давно ли?

– С тех пор, как вы похвалили предложение раскрыть загадку Ройда по аналогии с газовыми гигантами.

– Да, раньше я не допускал ошибок…

– Верю, капитан. Только не забывайте, что перед вами усовершенствованная модель. Я бы все равно догадалась.

Ройд долго молчал.

– Когда вы начнете меня успокаивать? – спросил он наконец.

– Уже начала. Разве вам не легче?

Призрак пожал плечами.

– Я рад, что вы и Кароли не считаете меня убийцей.

Она улыбнулась. Ее зрение уже привыкло к темноте. Слабого свечения голограммы хватало, чтобы различить стол, на котором все произошло, темные пятна на нем. Кровь! Она услышала тихое журчание и содрогнулась.

– Мне здесь не нравится.

– Готов вас сопровождать, куда бы вы ни перешли.

– Я останусь, – решила она. – У меня есть к вам просьба, Ройд: закройте глаза и заткните уши! Продолжайте наблюдать за нами только здесь, в салоне. От этого всем полегчает.

– Они еще не догадываются.

– Осталось совсем недолго. Ваша оговорка насчет газового гиганта прозвучала при всех. Кого-то уже наверняка осенило.

– Если я соглашусь исполнить эту просьбу, у вас все равно не будет способа проверить, не обманываю ли я вас.

– Я бы вам поверила, – сказала Меланта.

Призрак долго молчал, раздумывая.

– Дело ваше, – молвил наконец голос Ройда. – Все отключено. Теперь я могу видеть и слышать вас только здесь.

– Верю.

– Как и моему рассказу?

– Ах, ваш рассказ… – вздохнула она. – Необыкновенная, волшебная история! Если это обман, я бы умоляла вас лгать еще и еще: у вас это отлично получается. А если правда, то вы сами необыкновенное и волшебное существо.

– Так и есть, – заверил ее призрак тихо. – Меланта… – Он поперхнулся.

– Я вся внимание.

– Вы близки с мужчинами…

– Ну и?.. – спросила она с улыбкой. – В этом деле я мастерица.

– Не знал, что это так… увлекательно.

Снова тишина. Она старалась не замечать звука падающих капель.

– Да, – сказала Меланта после долгого колебания.

– О чем вы?

– О том, что переспала бы с вами, будь это возможно.

– Откуда вы знаете, что у меня на уме?!

– Недаром я усовершенствованная модель. Хотя и не телепатка. Я же говорила, что вижу на три хода вперед.

Ройд долго обдумывал ее слова.

– Кажется, теперь я успокоился, – услышала она.

– Вот и хорошо. А теперь успокойте меня.

– Как? – спросил Ройд.

– Что здесь произошло? Мне нужна правда. – Ответа не последовало. – По-моему, вам что-то известно. Вы открыли нам свою тайну, чтобы предотвратить инъекцию эсперона нашему телепату. Почему?

– Эсперон – опасный наркотик, – ответил Ройд.

– Дело не только в этом, капитан, – сказала Меланта. – Что убило несчастного?

– Не я.

– Кто-то из нас? Волкрины?

Ройд ничего не ответил.

– На вашем корабле прячется инопланетянин?

Молчание.

– Нам грозит опасность? Грозит ли опасность лично мне, капитан? Я не чувствую страха. Наверное, это от глупости?

– Я симпатизирую людям, – заговорил Ройд. – Люблю брать на борт пассажиров, когда это возможно. Да, я за ними наблюдаю. Это не такое страшное прегрешение. Больше всего мне нравитесь вы и Кароли. Вам нечего бояться. Я не допущу, чтобы с вами что-то произошло.

– А что может произойти? – не отступала она.

Ройд не удостоил ее ответом.

– Как же остальные, Ройд? О них вы тоже позаботитесь? Или беда обойдет только Кароли и меня?

Ответа все не было.

– Сегодня вы не слишком разговорчивы, – заметила Меланта.

– Я утомлен, – сказал голос. – Идите спать, Меланта. Мы наговорились досыта.

– Хорошо, капитан, – согласилась она и улыбнулась, подняв руку. Рука призрака тоже поднялась, соприкоснувшись с ее ладонью. Темная теплая плоть окуталась бледным свечением.

Меланта Джирл вышла из салона. Только в коридоре она почувствовала, что дрожит.

Полночь. Тишина. Кошмары кончились, ученые забылись сном. Спал даже Кароли де Бранен, чья неуемная любовь к горячему шоколаду сдалась, потесненная воспоминанием о кровопролитии в салоне.

В большом грузовом отсеке тихо покачивались три гамака. В двух мирно похрапывали, в третьем лежала кибернетик, так и не осмелившаяся уснуть. Наконец, не в силах сдерживать волнение, она покинула гамак, натянула комбинезон и сапоги, тронула за плечо ксенотехнолога.

– Идем! – прошептала она.

Они вышли в коридор, оставив Меланту Джирл одну.

– Какого черта? – сонно прошептала технолог, полуодетая и растрепанная.

– Я придумала, как узнать, говорит ли Ройд правду, – ответила кибернетик. – Меланте это не понравится. Хочешь, попробуем?

– Что попробуем? – пробормотала ксенотехнолог, не скрывая любопытства.

– За мной!

Меньший грузовой отсек был переоборудован в компьютерный зал. Они тихо вошли. Система находилась в режиме готовности; по включенным дисплеям пробегали причудливые разноцветные линии. В отсеке было сумрачно, едва слышался слабый гул. Кибернетик нажала на несколько клавиш, и система ожила.

– Что ты делаешь? – спросила технолог.

– Кароли велел мне подсоединить нашу систему к бортовой, – ответила кибернетик, увлеченно щелкая по клавиатуре. – Ройд хотел познакомиться с данными о волкринах. Что ж, пожалуйста! Соображаешь, что это значит?

Технолог начала понимать.

– Теперь системы объединены.

– Да. Ройд может познакомиться с вол кринами, а мы – с самим Ройдом. – Кибернетик нахмурилась. – Хотелось бы знать о компьютерах «Летящего в ночи» больше, но, надеюсь, мне удастся разобраться и так. Де Бранен заказал перед отлетом очень совершенную модель.

– Хочешь перейти с нашей системы на его, отменить команды Эриса и подчинить корабль нам?

– Не исключено, – ответила кибернетик не очень уверенно. – Попробовать можно, но зачем?

– На всякий случай. Если такая возможность существует, мы будем иметь ее в виду. Вдруг возникнут экстренные обстоятельства?

Кибернетик пожала плечами.

– Экстренные обстоятельства, газовые гиганты… Моя задача проста: развеять опасения по поводу Ройда.

Она подъехала в кресле к пульту управления, над которым поблескивали шесть дисплеев метрового диаметра, и включила один. Из пустоты возникла новая голографическая клавиатура, ежесекундно менявшая очертания, по дисплею побежали диковинные символы. Понаблюдав за изображением, кибернетик заставила его замереть.

– Вот и ответ на вопрос о системе. Можешь забыть о захвате, разве что тебе придут на помощь сыны газового гиганта… Наша система не годится бортовой в подметки. Другого нечего было ожидать: недаром корабль полностью автоматизирован, не считая самого Ройда… Все-таки Ройд существует… Корабль-робот имел бы другие программы. А я-то готовилась к неприятному открытию… Вот и данные систем жизнеобеспечения. Посмотрим, посмотрим…

Длинные женские пальцы зависли над мерцающей, колеблющейся клавиатурой.

– Ничего необычного! – заключила она разочарованно. – Стандартная переработка отходов, водный цикл, приготовление пищи: белки, витамины… – Она присвистнула. – Мой компьютер – умница! Вот мхи, поглощающие углекислый газ, вот кислородный цикл… Вынуждена тебя разочаровать: ни метана, ни аммиака.

– Ну и целуйся со своим компьютером!

– Ты пробовала? – Кибернетик улыбнулась, пальцы снова пришли в движение. – Чего бы еще поискать? Подскажи.

– Помнишь капсулу с питательным раствором, аппаратуру для поддержания жизни эмбриона? Проверь, не сказки ли все это. Найди биографию Ройда и его чокнутой мамаши, выясни, в чем состоял их бизнес, вся эта коммерция… – Она шлепнула кибернетика по плечу.

– Бортовой журнал! На корабле обязательно должен быть бортовой журнал. Вот его бы хорошо отыскать!

– Спасибо за совет.

Кибернетик слилась со своей любимой машиной. Внезапно дисплей покраснел, словно от натуги, пошел бликами. Она пренебрежительно усмехнулась.

– Защита? Ничего, расколем!

Краснота рассеялась.

– Ты не представляешь, какой это восторг – проникнуть в чужую систему, преодолев заслон. Наверное, то же самое испытывает мужчина, лишая невинности девственницу…

Где-то в коридоре завыла сирена тревоги. Кибернетик выругалась.

– Эта дрянь всех перебудит!

От волнения технолог больно впилась ногтями ей в плечо. Дверной проем, ведущий в коридор, стал медленно перегораживаться стальной пластиной.

– Это что еще?.. – прошептала кибернетик.

– Аварийная герметизация, – ответила технолог еле слышно. Ее прошиб холодный пот. Она хорошо разбиралась в конструкции космических кораблей. – Срабатывает при загрузке и разгрузке отсека в условиях вакуума.

Обе, не сговариваясь, подняли глаза. На потолке пришла в движение внутренняя заслонка грузового люка. Разверзлось отверстие, демонстрирующее изнанку корабельной обшивки. Потом лязгнул затвор внешней заслонки. Женщины увидели кошмарную пустоту, сияние которой обожгло им глаза.

– О!.. – простонала кибернетик.

По всему кораблю надрывались сирены. Пассажиры проснулись в испуге. Меланта Джирл спрыгнула с гамака и голая выбежала в коридор. Кароли де Бранен с трудом разлепил глаза. Психиатр тихо бранилась, борясь с действием снотворного. Биолог вскрикнул от неожиданности.

Откуда-то раздался стальной скрежет, по корпусу корабля пробежала могучая дрожь. Лингвисты вывалились из гамаков.

В середине командного отсека «Летящего в ночи» находилось сферическое помещение с безликими белыми стенами, вмещавшее сферу поменьше – пульт управления, зависший в самом центре. Во время межзвездного прыжка стены мутнели, ибо не могли отражать бесконечные искажения пространства-времени.

Но теперь помещение погрузилось в темноту, голографический пейзаж ожил, повсюду засияли звезды – кусочки льда в непроглядной черноте. Не стало ни верха, ни низа, исчезли ориентиры, и только сфера-поплавок придавала смысл этой модели бескрайней бездны.

«Летящий в ночи» вышел из межзвездного прыжка.

Меланта Джирл вскочила на ноги, нажала клавишу переговорного устройства. Из-за завывания сирен трудно было что-либо расслышать.

– Капитан! – крикнула она. – Что происходит?

– Не знаю, – ответил голос Ройда. – Пытаюсь разобраться. Ждите на месте. Соберите остальных.

Меланта повиновалась. Только когда все столпились в коридоре, она вспомнила, что не одета, и шмыгнула к своему гамаку.

Из девяти человек остались шестеро. Психиатр так и не пришла в себя, пришлось нести ее на руках. Технолога и кибернетика найти не удалось. Пятеро бодрствующих в тревоге поглядывали на задраенную дверь третьего отсека.

Сирены смолкли, из репродукторов раздался голос Ройда:

– Мы вернулись в стандартное пространство. Корабль имеет повреждения. Третий грузовой отсек, служивший вам компьютерным залом, получил пробоину. Компьютер автоматически вывел нас из прыжка, иначе весь мой корабль вскрыло бы, как консервную банку.

– Ройд, – обратился к нему де Бранен, – двое из моей команды…

– Судя по всему, в момент нарушения герметичности отсека на вашем компьютере работали люди, – продолжил Ройд, тщательно подбирая слова. – Двое членов вашей команды предположительно мертвы. Я не могу судить определенно: по просьбе Меланты я еще раньше отключил большую часть своих микрофонов и камер, оставив работать только те, что установлены в салоне. Поэтому мне не известно, что произошло. Однако корабль невелик, и раз их нет с вами, можно предположить худшее… – Он сделал паузу. – Не знаю, утешит ли вас это* но смерть их была мгновенной и безболезненной.

Лингвисты переглянулись. Лицо биолога залила краска гнева. Он хотел что-то сказать, но Меланта Джирл бесцеремонно зажала ему рот.

– Вам известно, как это произошло, капитан? – спросила она.

– Да, – нехотя ответил он.

Биолог успокоился, и Меланта убрала ладонь от его рта.

– Говорите, Ройд!

– В это трудно поверить, – сказал он, – но, похоже, ваши коллеги открыли грузовой люк отсека. Не могу себе представить, чтобы они сделали это намеренно. Скорее всего, это случилось в ходе попыток завладеть банком данных и системой управления «Летящего в ночи».

– Понимаю… – проговорила Меланта. – Ужасная трагедия!

– Да, – согласился Ройд. – И, боюсь, она еще кошмарнее, чем вам представляется. Я еще не определил степень ущерба, причиненного кораблю.

– Мы вас не задерживаем, капитан, – сказала Меланта. – У вас много дел, а мы еще не вышли из шока. Продолжим беседу утром, когда вы определите состояние корабля. Согласны?

– Хорошо, – сказал Ройд.

Меланта нажала несколько клавиш на переговорном устройстве. Прибор не отзывался: Ройд сдержал слово и прекратил прослушивание.