Текст книги "Наваждение"

Автор книги: Джонатан Келлерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 28

Когда до закусочной «У Гордито» осталось два квартала, Таша попросила:

– Высадите меня здесь, сэр.

Майло вернул ей сумку, и мы смотрели, как она, покачивая бедрами, идет по Хайленд-стрит. Еще одно он-она помахало ей от фанерного столба. Таша едва заметно кивнула и продолжила путь.

– Перевертыш, – сказал я, трогаясь с места. – Похоже, этого мы упустили.

– Ничего ты не упустил, – возразил Майло. – Она все придумала. Скольким процентам ее рассказа ты веришь?

– Если бы ей хотелось соврать, она не стала бы придумывать все эти подробности.

– Твид, – фыркнул он. – Просто услужливый парень.

– Если Корвуц мне не врал, он встречался с Брайтом всего дважды, после чего тот добровольно пошел на двойное убийство, о чем его даже не просили. Этот тип любил избавлять людей от ненужных беспокойств.

– Тони слабый. Надо придумать, как бы его расколоть. Каким образом мне завлечь его к себе в офис?

– Элла собирала карточки представителей разных обслуживающих фирм. Скажи ему, что ты пытаешься связать ее убийство с бандой мошенников, занимающихся перепланировкой домов, которые обирают пожилых людей. Объясни, что у тебя есть фотографии, которые ты бы хотел ему показать. А в процессе можешь ему подсунуть снимок с удостоверения Брайта, как бы случайно упомянуть его имя и последить за реакцией.

– Творческий подход… Ладно, давай соберемся в девять и все обмозгуем… нет, лучше в половине десятого. Как только мы продумаем сценарий, я позвоню Тони и попрошу его заехать в участок. Этот тип никогда не выходит из дома до трех часов дня, так что, если будем готовы к полудню, мы его застанем.

В девять пятнадцать на следующее утро я пил крепкий кофе в офисе Майло, а он разбирал очередную стопку посланий и разных записок.

Службе по наблюдению за условно-досрочно освобожденными не удалось найти Брэдли Майсонетте, но они продолжают активные поиски.

Уилсона Гуда тоже до сих пор не обнаружили, и школа Святого Ксавьера «чрезвычайно обеспокоена». Помощник Гуда, второй тренер Пат Крохан, пытался связаться с Андреа Гуд по ее рабочему телефону в фирме графического дизайна, но ему сказали, что миссис Гуд внезапно уволилась четыре дня назад.

– Женушка с муженьком дали стрекача, – прокомментировал Майло.

– У них есть собака, – напомнил я. – Если они уехали надолго, то наверняка взяли пса с собой, а вот если скрылись на время, то вполне могли оставить его на передержку. Хочешь, я попытаюсь узнать?

– Конечно… проклятое дело, шестнадцать лет… две записки от Гордона Беверли, просто справляется… шеф информирует о собрании через три дня для обсуждения всех текущих вопросов… Давай поговорим о Тони.

Зазвонил телефон.

– Что? Я занят… кто? Они договаривались о встрече… ладно, ладно, не имеет значения, веди их сюда… что?! Блеск! Я спущусь вниз. – Он вскочил с места, кинулся к двери и распахнул ее, приказав мне: – Сиди здесь, никуда не уходи.

Прошло пять минут, а Майло все еще не возвращался. Я использовал это время для того, чтобы поискать все заведения в Голливуде, которые брали собак на передержку. Нашел восемь, под видом ветеринарного врача Дичера начал обзванивать всех по очереди, справляясь о здоровье моего пациента Инди Гуда, померанцевого шпица-акробата.

Приятный женский голос ответил мне на мой четвертый звонок – в гостиницу для животных «Криттерленд».

– О, он чувствует себя прекрасно. Энди о чем-то беспокоится?

– Она звонила в мой офис, чтобы убедиться, что сделаны все прививки. – Я сам не знал, что это могло бы означать.

– Ну, И иди, как обычно, задирается и плохо ладит с другими. Энди не говорила, что она собирается его забрать?

– Боюсь, что нет. А что, она не назначила точной даты?

– Не беспокойтесь об этом, доктор, с ним все будет в порядке. Не знаете, как чувствует себя ее муж?

– А с ним что-то не так?

– Именно поэтому она и оставила собачку у нас, чтобы позаботиться о мистере Гуде, – у него какой-то тяжелый грипп. А вы знаете, как может вести себя Инди.

– Задирается, – повторил ее слова я.

– Требует постоянного внимания.

– Я решил, что они уехали в отпуск, хотя припоминаю, что Энди была несколько обеспокоена. Ну, по крайней мере собака в надежных руках.

– Энди такая милая! Никогда не встречалась с ее мужем, но ему явно повезло с женой.

Только я успел положить трубку, как в открытую дверь постучал полицейский:

– Лейтенант в пятой, просит вас к нему присоединиться.

Я пошел в кабинет для допросов и обнаружил, что Майло, отодвинув стол в сторону, сидит напротив двух женщин.

– Дамы, это доктор Делавэр, наш консультант-психолог. Доктор, познакомьтесь с миссис Эппл и миссис Бруно.

Одна брюнетка, другая блондинка. Обе нервно улыбаются. Каждой за сорок, на обеих кашемировые водолазки, джинсы, сшитые на заказ, по кольцу с крупным камнем, серьги на винтах. А все эти камни в украшениях – белые бриллианты чистой воды.

Брюнетка нервно дергала край своей водолазки сливового цвета. У нее было чистое овальное лицо, тренированное тело, голубые глаза и мальчишеская кепка на темных волосах.

Ее светловолосая подруга была потолще и немного моложе, с подведенными карандашом бровями и умными карими глазами. Рыжий кашемир, тщательно уложенные локоны. Она первой протянула мне руку.

– Барб Бруно.

– Сюзан Эппл, – представилась брюнетка на несколько децибел мягче.

– Мы сестры.

– Сюзан и Барб – владельцы того участка, где Кэт Шонски была…

– Катастрофа, – перебила его миссис Бруно. – Нам позвонили прямо на круизный лайнер. Мы все были жутко расстроены.

Сюзан Эппл добавила:

– Мы собирались построить на этом месте олимпийский бассейн для наших семей. Только подумать, что…

– Дело не в том, что мы собираемся менять наши планы, – вновь заговорила ее сестра. – Мы не можем позволить такому кошмару портить нам жизнь. Семья для нас всегда была главным – так воспитывали нас родители. Кто-нибудь из вас помнит большой магазин «Сиркл эф Рэнч» в Брентвуде? Он принадлежал нашему отцу, Рубену Флейшеру.

– Никогда о таком не слышал.

– Вот как…

Миссис Эппл подняла руку и, ухватив короткую прядь волос за ухом, начала ее крутить. Взгляд младшей сестры заставил ее руку опуститься, и я представил себе назидательный детский голос: «Перестань дергать себя за волосы».

Барб Бруно сказала:

– Мы все еще не уверены, что поступили правильно, придя сюда. Вы позвонили Сюзан, она перезвонила мне, и мы решили, что скорее всего это ерунда. Затем мы об этом подумали… я об этом подумала и снова позвонила Сюзан; мы еще раз все обсудили и решили, что в любом случае прийти к вам – наш долг.

– Мы вам очень признательны, – кивнул Майло. – Теперь если бы вы сказали нам…

– Хотя нельзя сказать, чтобы мужья нас поддержали, как раз наоборот, – вставила Сюзан Эппл, снова дергая прядь волос и избегая смотреть на сестру.

– Они оба адвокаты, у каждого своя фирма, – проинформировала миссис Бруно.

– Корпоративные тяжбы, – уточнила ее сестра. – И Хэл и Майк обязательно признались бы вам, что у них нет опыта в криминальных делах, но они хотели быть уверены, что мы защищены.

– Перестраховщики, – отметила Барб, после чего из замшевой сумки появился сложенный лист бумаги обычного для юристов формата.

Майло прочитал его и положил на стол.

– Вы требуете гарантированной конфиденциальности?

– Думается, это не слишком много, – заметила Барб, – если учесть, что мы пришли сюда добровольно.

– Мы даже не уверены, что знаем что-то полезное, – добавила Сюзан. – Если честно, то надеемся, что нет. Но на всякий случай.

– Мы можем подвергаться опасности, – нахмурилась Барб. – Если мы попали в точку.

– То есть знали преступника и донесли на него, – подхватила Сюзан.

Майло сказал:

– Дамы, такие поступки граждан достойны всяческого одобрения. Но даже если я это подпишу, бумага окажется бесполезной, потому что у меня нет полномочий, чтобы…

– А у кого есть? – тут же спросила Барб.

– Понятия не имею, мэм. Подобный вопрос никогда раньше не возникал.

– Да будет вам, я вижу это постоянно. «Закон и порядок» и другие сериалы.

Майло заметил:

– Когда речь идет о делах федерального значения, конфиден…

– Видишь? – Барб резко повернулась и постучала по колену своей сестры. – Именно так Майк и сказал.

– Хэл все-таки думает, что это может быть применено и к нефедеральным делам.

Барб закатила глаза. Майло откашлялся.

– Дамы, я обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы обеспечить вашу полную безопасность. Ваши имена не войдут ни в какие открытые для прессы отчеты, если только не состоится суд и адвокат защиты не потребует…

– Именно это и сказал Майк!

– Хэл не отрицал…

– Дамы, если дело до этого дойдет – и тут большой вопрос, – подозреваемый будет под арестом.

– А как насчет залога? – спросила Сюзан.

– Не верьте телевизору, мэм. Убийц не выпускают под залог.

– Убийцы, – содрогнулась Барб. – Трудно представить себе, что это произошло на нашей собственности… это так унизительно… так вы не подпишете, лейтенант?

– Подписать-то я могу, но тогда получится, что я вас обманываю, мэм. И если у вас есть полезная информация, вы в любом случае должны мне все рассказать.

Молчание.

– Дамы, вы знаете так же хорошо, как и я, что это ваша обязанность.

– Похоже, – сказала Барб, – нас наказывают за то, что мы захотели выполнить свой гражданский долг. Если бы мы не пришли сюда сами, мы бы не поставили себя в такое положение.

– Это справедливо в отношении любого героя, – улыбнулся Майло.

Барб покраснела, и цвет тут же передался второй сестре, как будто они были соединены пуповиной.

Сюзан заметила:

– Мы не рвемся в герои, но…

– …мне кажется, что до определенной степени мы и есть героини, – закончила Барб.

Майло сложил листок и положил его в карман пиджака.

– Пожалуйста, расскажите мне, что заставило вас сюда прийти.

Теперь настала очередь Барб дергать себя за волосы. Сюзан удивленно взирала на нее.

Сестры переглянулись, и Барб предложила:

– Если вы не можете подписать бумагу, давайте договоримся следующим образом. Когда все утихнет, мы построим наш бассейн. Очевидно, что это следует сделать, так велит фэн шуй – очищающая роль воды. Городские правила едва не свели нас с ума, а градостроительный совет в буквальном смысле довел до ручки, потому что никак не мог понять идею совместного владения собственностью и двойной ответственности. Они хотели навязать нам идиотские нормы, касающиеся размера и глубины, требовали особого ограждения, хотя все наши дети прекрасные пловцы и наша главная цель – построить бассейн олимпийских размеров. Это никак не отразится на соседях, потому что у нас прекрасные планы насчет ландшафтного дизайна, а забор мы собираемся привезти прямиком из сада дзэн в Ниигате, в Японии.

– Где они разводят рыбу кой, – заметил я.

Барб просияла:

– Совершенно верно. У нас дивный пруд, замечательные рыбки.

Сюзан сказала:

– Моя дочь – член команды пловцов в школе Арчер, ей требуется полная длина бассейна для нормальных тренировок.

– Все уже давным-давно вышли из того возраста, когда могли бы утонуть. Мы даже готовы дать письменные обязательства, хотя не считаем, что в этом есть необходимость. Вот почему нам бы хотелось, чтобы вы на них повлияли и ускорили этот процесс.

– На градостроительный совет, – догадался Майло.

– Одно агентство всегда связано с другим, – пояснила Сюзан. – Так говорит Хэл.

– Попросите какого-нибудь вашего большого начальника, а еще лучше начальника пожарного департамента, потому что и тут есть проблемы, позвонить начальнику строительного отдела и все с ним уладить. Мне кажется, это меньшее, чем вы могли бы нам помочь.

– Это возможно.

– В самом деле? – быстро спросила Сюзан.

Сестра бросила на нее строгий взгляд:

– Ну разумеется. Было бы желание…

– Я лично поговорю с шефом полиции, – пообещал Майло. – У нас скоро заседание.

– Замечательно! – восхитилась Барб, двигаясь к нему поближе.

– Я вас слушаю, – улыбнулся Майло.

Барб кивнула:

– Ладно. Когда вы позвонили Сью и спросили насчет этого типа, Брайта, она сказала, что не знает его. Потому что она и в самом деле его не знает. То есть мы обе не знаем. Но потом мы разговорились и сообразили, что случилось нечто, что, с нашей точки зрения, было немного странно.

Она протянула руку к сестре.

– Появился этот тип, который пытался уговорить наших мужей инвестировать в его бизнес. Водил нас ужинать в новый ресторан Вольфганга в Беверли-Уилшире, потратил кучу денег на вино и очень хвастался.

– «Четыре времени года» в Беверли-Уилшире, – пояснила Барб. – Теперь у нас два ресторана с таким названием на расстоянии мили друг от друга. Туристы наверняка будут путаться.

Сюзан продолжала:

– Этот тип очень к нам приставал. Ездил домой – в мой дом, потому что кухню Барб в это время ремонтировали и они с Майком и Лейси питались у нас. Наши мужья все еще рассматривали его предложение, поэтому его пригласили на вечеринку с коктейлями, которую мы устраивали.

– Все готовилось в моей кухне, – похвасталась Сюзан. – Мы передвинули мебель, и гости имели возможность полюбоваться видами из окон гостиной на втором этаже.

– Замечательная получилась вечеринка! – поддержала ее Барб. – Люди потом неделями о ней рассказывали. Единственным неприятным эпизодом был они то, что он сказал нам обеим. Но самое безумное, что мы об этом не догадывались до вчерашнего дня, когда начали делиться впечатлениями.

– Так что очевидно, что это было не случайное замечание, – закивала Сюзан.

– Очевидно, – согласился Майло.

– Сначала он начал расспрашивать об участке, – сказала Барб, – и казалось, что он искренне заинтересован. Но многие люди так себя ведут, потому что в наше время редко кто владеет большим участком земли в самом центре Бель-Эйр. К тому же никто не мог понять, как мы со Сью так прекрасновсе делили. Так что это не привлекло бы нашего внимания. Но когда он узнал подробности…

– Насчет бассейна, – вмешалась Сюзан. – Хотя я ему уже все рассказала, он завел точно такой же разговор с Барб…

– Играл в игры, как будто мы с ней всегда обо всем не договаривались, – возмущенно вставила Барб.

– Получается, что не всегда, – заметила Сюзан.

– Не важно. Дело в том, что после разговора о бассейне он улыбнулся как-то очень странно и неприятно.

– Похотливо, если хотите знать, – сказала Барб. – Я чувствовала, что он весь вечер на меня настраивался.

– На меня тоже, – отрезала Сюзан.

– Ничего такого, чтобы возмутиться, лейтенант. Но знаете, как бывает: затянувшееся рукопожатие, поцелуй в щеку, слишком уж близко к губам…

– Не слишком умное поведение, если учесть, что он уговаривал Хэла и Майка вложиться в его бизнес. Он что, надеялся, что на нас это подействует и мы повлияем на мужей?

– На секунду я подумала, что он в самом деле меня поцелует, – сказала Барб. – Но вместо этого он шепнул мне на ухо: «Получится прекрасный семейный участок». Я сказала: «Простите?» И он добавил: «Участок. Для захоронения. Многие семьи в Европе имеют такие участки, это признак аристократизма».

– Как будто это могло на нас подействовать, – пожала плечами Сюзан. Потом ее голубые глаза расширились. – Он сказал мне то же самое. Слово в слово!

– Мы обе его проигнорировали и никому об этом не рассказывали, – продолжала Барб. – В этом не было необходимости, потому что Хэл и Майк решили не иметь с ним дела. Они пытались выяснить, откуда он взялся, и не смогли ничего найти.

– Никакой биографии? – заинтересовался Майло.

– Именно. Он объяснял это тем, что жил в Европе и все свои проекты осуществлял за рубежом. Майк сказал, что это все чушь собачья.

– Хэл сказал то же самое. Так что у нас не было повода думать о словах этого типа. Он был выброшен из нашего круга.

– Но теперь, – сказала Барб, – когда нашли эту бедную девушку…

– Как зовут этого человека? – спросил Майло.

– Если не будет суда, наши имена останутся конфиденциальной информацией? – уточнила Сюзан.

– На сто процентов.

Еще одна молчаливая сестринская консультация, после которой Барб Бруно произнесла:

– Он в самом деле скользкий тип. Ездит на «бентли», носит хорошие костюмы… Мы даже не можем быть уверены, что имя, которым он представляется, – настоящее.

Майло ждал.

– Скажи им, – велела Сюзан Эппл.

– Все зовут его Ник. Николас Сен-Губель.

ГЛАВА 29

Майло вышагивал по кабинету для допросов.

Сестры только что ушли, напомнив нам про обещание помочь с их проблемами.

Мой друг попытался вытащить из них детали относительно человека, которого они знали как Николаса Сен-Губеля. Барб Бруно считала, что ее грубый гость играет в теннис, а Сюзан Эппл полагала, что он предпочитает гольф. Обе женщины высоко оценили его одежду, но ее владелец показался им «слишком скользким».

Обе выбросили его адрес и номер телефона, но когда Майло назвал Брентвуд-стрит, где мы познакомились с Губелем и «бентли», они хором произнесли:

– Точно!

Мы попросили у них номера телефонов их мужей. И вновь одинаковая реакция:

– Майк не хочет иметь к этому никакого отношения.

– Хэл тоже.

– Спасибо, дамы, вы настоящие героини.

– Губель! – Он разминал плечо и пытался пригладить волосы.

– Возраст и рост подходят, – сказал я. – Худее, чем в тех описаниях Брайта, которые мы имеем, но диета творит чудеса.

– И он сумел ее придерживаться. – Одна рука моего друга легла на ремень брюк. – Уже одно это, черт побери, делает его преступником!

– Таша говорила про Твида, что у него отекшее лицо, а у Губеля впалые щеки.

Майло хлопнул по стене ладонью с такой силой, что даже пол задрожал.

– Эта сволочь заявила об угоне «бентли», чтобы встретиться с нами лицом к лицу. Он же абсолютно уверен, что все копы идиоты!

– Ему с детства сходили с рук всякие дурные поступки, вот он и решил, что непобедим…

– Но нам он представлялся уже не как Сея-Губель. Что это? Новая игра? «Я на самом деле не так чист»?

– У него всюду игра, – заметил я. – Он морочил сестрам головы, а потом вернулся и зарыл труп у них под носом. Наверное, очень веселился, представляя себе, как экскаватор выроет кости Кэт.

– Разыгрывал из себя испуганного гражданина, а я его успокаивал! – Майло нахмурился. – Боюсь, что он знаком с мэром.

– Весьма вероятно. Розалин Картер посещала те же вечеринки, что и Джон Гейси.

– О Господи! – простонал он и сделал еще три круга. – Этот гад следил за Кэт в своей собственной машине, затем наплел нам про угон и возвращение «бентли» и специально оставил кровавое пятно, чтобы мы задергались.

– Собственные колеса – прекрасное прикрытие, – заметил я. – «Бентли» – машина видная, даже ночью ее вполне мог кто-нибудь заметить. Ну и что? Разве кто-нибудь мог бы его заподозрить? Если бы парень не заставил сестер нервничать, его бы никогда ко всему этому не привязать.

– Правильно, – согласился мой друг. – С чего это он вдруг заговорил о семейном участке?

– От наглости.

– Алекс, зачем пугать сестер, если он хотел, чтобы их мужья вложили в его дело свои деньги?

– К тому времени он уже, возможно, осознал, что адвокаты не клюнут, так что поддразнивание их жен было скрытой формой агрессии. Или ему просто захотелось сказать гадость. Этот парень для нас сложная добыча, потому что невозможно предсказать, чего он хочет. Я не уверен, что он и сам это всегда знает.

– Что ты имеешь в виду?

– Его мозг представляется мне полем сражения, где постоянно борются логика и принуждение. Его образ жизни – способность приспосабливаться и жить просто, когда это необходимо, – говорит о том, что логика превалирует. Затем наступает момент, когда возникает нужда избавиться от лишней энергии, и тогда умирают люди.

– Этот его образ жизни привел к тому, что он расчистил себе путь к наследству, превышающему миллион, с помощью ножа.

– Большинство психопатов быстро спустили бы все деньги, а он умудрился их сохранить и приумножить. Я ничуть не удивлюсь, если выяснится, что он и в самом деле занимается торговлей. Это работа для одиночки и связана с риском, будоражащим кровь.

Майло потер лицо:

– Восемь лет между Сафранами и Кэт – слишком большой интервал.

– Согласен. Наверняка есть еще трупы.

– Пока никаких других убийств, связанных с черными лимузинами, но это ничего не значит. Многое даже не попадает в «Новости».

– Машины – его реквизит, – предположил я, – а не почерк. Он использует их в местностях, где все ездят на машинах. Он приспосабливается. Ни разу не регистрировал машину в Нью-Йорке.

– Пошел куда-то с Сафранами и прикончил их… потом что, подальше, в Европу? Интересно, он хоть по какому-то поводу говорил правду?

– Хорошие лжецы смешивают выдумку с правдой. Заметь себе – он использовал собственное имя в Нью-Йорке, но сменил его, когда вернулся в Калифорнию. Возможно, таким образом прикрывал совершенные в промежуточный период преступления.

– Ник Сен-Губель, плохой мальчик в масштабе континента… Интересно, откуда он взял такое имечко?

– Возможно, старым способом.

Марло ввел «Губель» в базу данных и получил отрицательный ответ. Поиск по вебсайтам также не принес результатов.

– Ладно, – сказал он, – воспользуемся древним способом.

Секретарша босса сообщила, что тот в Сакраменто, курит сигары с губернатором и что послание она передаст. Тогда я позвонил Сэму Полито, и он помог нам добиться доступа к его зятю, помощнику прокурора на Манхэттене. Его секретарша записала данные, и через десять минут нам звонил их клерк Элбани.

Николас Губель родился в Йонкерсе в том же году, что и Анселл (Дейл) Брайт, и умер от менингита в нежном пятилетнем возрасте. Впервые номер социального страхования на это имя был выдан двадцать пять месяцев назад.

Потом Майло полчаса бился с налоговым управлением США, пытаясь обнаружить, сдавал ли Губель налоговые декларации последние два года.

Я сказал;

– Парень шесть лет отсутствовал в стране, а затем вернулся и стал легальным.

– Я задействую Интерпол, но поскольку они концентрируются на терроризме, на это потребуется время. Тем временем хитрый Ники будет спокойно завтракать в «Брентвуд-кантри-март»!

Майло встал, схватил пиджак, проверил обойму своего пистолета и надел кобуру.

Мой друг попросил дежурного предоставить в его распоряжение шесть полицейских в гражданской одежде и три машины без опознавательных знаков. Для всего этого понадобились еще сорок пять минут, так что, когда мы все отправились в Брентвуд, было примерно два часа дня.

Никаких групп специального назначения, потому что в зеленом и милом районе, где жил Губель, это было бы слишком заметно. Но бронежилеты для всех, а также пистолеты и ружья.

Майло приказал остальным машинам заблокировать квартал, а сам остановился в десяти домах от тихого домика. Потом велел мне сидеть в машине и дальше пошел пешком с таким видом, будто наносил обычный светский визит.

Прошел шесть домов. Остановился и указал на табличку «Сдается в аренду», установленную перед тихим домиком.

Майло вынул пистолет и прижал его к бедру. Штаны на нем были темными, и пистолета практически не было видно. Короткая остановка у входной двери, затем звонок.

Неизбежная тишина. Он обошел дом со стороны.

Я продолжал сидеть в машине.

Майло вышел из-за дома, покачал головой и снова вложил пушку в кобуру. В руке он держал мобильный телефон, нажимая на кнопки с такой силой, будто хотел его сломать.

Через десять минут к дому подъехал белый «ягуар», из которого вышла низенькая брюнетка в желтом брючном костюме.

Майло приветствовал ее:

– Миссис Хэмидпор?

– Меня зовут Сорая. А вы?.. – Женщина поправила табличку с объявлением о сдаче в аренду.

– Лейтенант Стержис, мэм. Спасибо, что приехали.

– Вы сказали, что с домом проблема, поэтому я и приехала. Так в чем проблема?

– Как давно он сдается в аренду?

– Два дня.

– А сколько времени пустует?

– Хозяин точно не знает. Так в чем дело?

– Когда в последний раз хозяин разговаривал с жильцом?

– Жилец хозяину не звонил. Это управляемая собственность.

– Вашей компанией?

– Теперь нами.

– А раньше кем?

Она назвала конкурента.

– Хозяин остался недоволен их работой? – поинтересовался Майло.

– Ничего подобного. Жилец съехал, не предупредив заранее и не заплатив за два последних месяца. Но хотя бы оставил дом чистым.

Майло потер лицо.

– Вы его потом снова вычистили?

– Вчера, – кивнула Сорая Хэмидпор. – Как обычно перед новым съемом.

– Пылесосили?

– Чистили ковры шампунем, чтобы выглядели получше, но там и так все было выскоблено. Некоторые комнаты выглядели так, будто в них вообще никто не жил.

– Кто хозяин дома, мэм?

– Он живет во Флориде.

Майло вытащил блокнот:

– Имя, пожалуйста.

Сорая поджала губы:

– Тут, понимаете, не все так просто…

– Почему?

– Хозяин не хотел бы, чтобы его имя трепали.

– Он что, отшельник?

– Не совсем. – Сорая снова повернулась к табличке и что-то соскребла с ее поверхности.

– Мэм…

– Нам обязательно нужно в это вдаваться?

– Обязательно, уж поверьте мне, мэм.

– Проблема с домом в том…

– …что его арендатор оказался плохим человеком.

– Понятно… А моя проблема с владельцем в том, что ему бы не хотелось фигурировать в деле. Но…

– Лейтенант? – Крупный блондинистый полицейский в не заправленной в джинсы рубашке помахал рукой с расстояния футов в десять. Когда он подошел поближе, рубашка надулась пузырем и стало видно оружие.

Казалось, вид пистолета заворожил Сораю Хэмидпор.

– В чем дело, Грег? – спросил Майло.

– Простите, что беспокою, но на станции полно вызовов и дежурный хотел бы знать, как долго мы еще будем вам нужны.

– Одна машина остается, остальные могут уезжать. Мы собираемся разобрать это место на части.

– На части? – пискнула Хэмидпор.

– Ордер… – начал Грег.

– Подписан, опечатан и доставлен. – Майло подмигнул Грегу так, чтобы агент не заметила.

Тот ухмыльнулся:

– Понятно, лейтенант. – И поспешил назад к машинам.

– Вы не имеете права разбирать дом на части, – запротестовала Сорая.

– Он вполне мог быть местом преступления, мэм.

– О нет! Не может быть, там так чисто…

– Мы располагаем химическими реактивами, позволяющими узнать, что скрывается под поверхностью.

– Но у меня уже есть клиент, который заинтересован…

– Мы постараемся сделать все максимально быстро, мэм.

Сорая Хэмидпор воздела руки к небу:

– Это настоящая катастрофа!

– Вот что я вам скажу, – заметил Майло. – Если мы сможем поговорить с владельцем и узнаем у него подробности о жильце, это вполне поможет сократить…

– Владелец – это… Я могу узнать подробности, но он не любит… – Агент набрала в грудь воздуха и назвала имя известной кинозвезды.

– Он знал мистера Губеля? – спросил Майло.

– Нет, он его никогда не видел. Собственность управляется, а хозяин живет во Флориде. – Она прикрыла рот ладонью. – Какие-то дела с общественной собственностью, последний развод… К тому же у него там есть место, где держать собственный самолет.