Текст книги "Наваждение"

Автор книги: Джонатан Келлерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 16

В полдень следующего дня я встретился с Майло в холмах над Сепульведа-пасс.

Пустой участок примерно в миле от того места, где нашли машину Кэт Шонски. Два кинолога бродили по кустам между современными домами на сваях, держа на поводках шоколадного Лабрадора и шотландскую овчарку. Обе с умными глазами, прекрасно выдрессированные. Обе специализировались на поисках мертвой плоти.

Майло сказал:

– Отвечаю на твой незаданный вопрос: это одна из немногих открытых и неогороженных площадок здесь. Что ни о чем не говорит – девчонка вполне может быть в Алхамбре. Но сегодня утром мы дали целой своре ищеек понюхать ее одежду и провели их по всему району. Первый час прошел впустую, затем одна собака прибежала сюда и несколько возбудилась.

– Несколько?

– Она потом передумала и отвлеклась. Такое случается чаще, чем ты думаешь. Так что теперь тут работают трупные собаки.

– Кому принадлежит этот участок?

– Им владеют пополам два соседних дома. Сестры, вышедшие замуж за адвокатов. Они собираются построить здесь совместный плавательный бассейн.

– Вот тебе счастливая семья, – улыбнулся я.

– Если Лесси и Рин Тин Тин найдут что-то с червями, счастья у них поубавится. – Майло осунулся, а его одежда была не просто мятой – она выглядела так, будто он в ней дрался с грабителем.

– Просидел ночную смену? – поинтересовался я.

– Торчал у дома Тони, а в семь утра отправился на квартиру к Кэт. Выглядела она так, как будто там только что закончила съемки Марта Стюарт.

– Ловкие мамины ручки?

– Я все равно пригласил экспертов. Никаких следов насилия или борьбы, но одну вещь мамочка все же не нашла – пакетик с травкой в коробке под тампонами. Никаких квитанций на получение кредитных карт, что подтверждает, что старушка Моника перекрыла ей кислород. Также никаких счетов за телефон или налоговых деклараций, но Кэт не хранила свои бумаги. В квартире ни одной книги, только журналы «Ас» и «Элль», причем старые. Она все же сохранила несколько сувениров, привезенных из путешествий, – дешевое дерьмо с Гавайев, Таити, Козумель. Еще фотографии: она в бикини, улыбка во весь рот, и никаких мужчин рядом. Наверное, она просила кого-нибудь сфотографировать ее, чтобы потом доказать, как она была счастлива.

– Похоже, ей было одиноко.

Майло зевнул.

– Тем не менее я изъял оттуда блузку.

Мы вернулись к наблюдению за собаками. Лабрадор-ретривер колесил по участку с настойчивостью спринтера, тренирующегося перед большими соревнованиями. Остановился и снова забегал. Шотландская овчарка быстро потеряла всякий интерес к поискам, и проводник отвел ее к фургону.

– Собачья жизнь, – заметил Майло. – Если ничего не произойдет в ближайшее время, я отправлюсь в бутик, где работала Кэт. Должен же хоть кто-то что-нибудь знать о ее личной жизни.

– Я все думаю об убийствах в «Оджос негрос», – сказал я. – Леонору Брайт убили всего через восемь дней после смерти ее отца, ее мачеха была смертельно больна, так что брата с сестрой ожидало наследство, причем очень скоро. По закону им полагалось поровну, а в случае смерти одного из них его или ее половина отходила тому, кто остался в живых. Леоноре было чуть больше тридцати, так что скорее всего она не составляла никакого завещания.

– Ужасный братец расправился с ней, чтобы не дать шанс познакомиться с адвокатом?

– Это мотив, и он не слишком отличается от того, который мы выдвигаем в случае с Тони Манкузи – убить мать, прежде чем она изменит свое завещание.

– Имеется специалист по решению проблем с наследством, и оба, Анселл и Тони, сумели его разыскать?

Я поморщился:

– Знаю, это звучит неубедительно, но вспомни об угнанных черных лимузинах и маскарадных костюмах.

– Убийца с театральными пристрастиями… не могу решительно отвергнуть это предположение, но прежде чем я полезу в новую историю, позволь мне сосредоточиться на сегодняшнем дне. Если мы сможем обнаружить какую-то связь между Тони и Анселлом, у меня перехватит дыхание.

– Дональд Браген считал, что Анселл не способен на насилие такого уровня, потому что его голос по телефону звучал женственно.

– Тони тоже считают голубым. Ладно, убийца-гей с театральными пристрастиями. Браген что-нибудь мог сказать об Анселле, за исключением его вокальных особенностей?

– Он даже настоящего имени Анселла не знал, потому что тот называл себя Дейл и утверждал, что у него есть алиби на время убийства – якобы работал. Браген ему поверил.

– О Господи!

– Шериф Карденас обещал поинтересоваться прошлым Анселла. Вчера я искал его в Интернете, ничего не нашел, зато имя Дейл Брайт встретилось четыре раза, но это оказались четырнадцатилетняя девушка, которая играет в хоккей на траве в подготовительной школе во Флориде, шестидесятилетняя агент по страхованию из Огайо, священник из Небраски и фермер, написавший книгу о пшенице и умерший в тысяча восемьсот семьдесят шестом году.

– Я бы поставил на девушку… Ладно, давай убедимся, что мы…

Он замолчал на середине фразы – лабрадор сел. И остался сидеть.

Сначала появилась голова.

Кэт Шонски закопали на глубине трех футов, голой, лежащей на спине со слегка раздвинутыми ногами. В светлых волосах свили гнездо черви. Кожа уже приобрела зеленовато-серый оттенок, и плоть кусками отваливалась от скелета. В тех местах, до которых не добралось разложение, виднелись темные полосы – возможно, ножевые раны. Я досчитал до двадцати трех и бросил это занятие.

В могиле обнаружился алый шарф, брошенный по диагонали на грудь и живот. Когда его сняли, все увидели водительские права Катрины Шонски, вставленные меж половых губ.

– Это нам послание, – сказала Диана Понс, патологоанатом, стоящая на коленях около трупа.

– «Смотри, что я сделал»? – хмыкнул Майло.

– «И я хочу, чтобы весь мир об этом узнал».

Понс упаковала права и попросила пакет побольше для шарфа. В ожидании она осматривала шею Катрины. Видимых пятен не нашла, но если учесть, что и от шеи почти ничего не осталось, выводы можно будет делать только после вскрытия.

Она снова положила шарф на тело и осторожно приподняла голову одной рукой, второй ощупывая ее сзади.

– Там кость раздроблена, Майло. Хочешь сам пощупать?

Майло опустился рядом с ней, и Диана положила его руку в перчатке на нужное место.

– О да, – подтвердил он. – Похоже на разбитую яичную скорлупу.

– Сначала ее кто-то ударил, – сказала Понс. – Может быть, чтобы она потеряла сознание, прежде чем он начнет ее резать? – Она взглянула на два ближайших дома: в такой близости от частных владений необходимо вести себя тихо.

Майло поднялся.

– Тебе бы в детективы, Диана.

Она усмехнулась:

– Да я и так уже почти детектив.

Принесли конверт. Осторожно опустив голову, Понс взяла шарф и развернула его. Прозрачная ткань, вьющаяся по ветру.

– Тут лейбл Луи Вуиттона.

– Я считал, они занимаются только чемоданами.

– Они всем занимаются, лейтенант. – Понс с удовольствием посмотрела на шелк. Ветер подул сильнее, и ошметки грязи слетели с шарфа и упали на труп. Отдав шарф, Диана убрала ее пинцетом. – Стоит целое состояние, но тем не менее его тут бросили. – Прекрасное начало для тех шуток, которыми копы и эксперты иногда пытаются отвлечься от ужаса увиденного. Но на этот раз все промолчали.

Санитары из морга завернули тело в пленку и увезли, а через пару минут уехала и Диана; криминалисты взялись за работу.

Майло предложил:

– Самое время навестить Монику Хеджес. Если хочешь, можешь тоже поехать.

– Конечно.

Я доехал за ним до Уилшира, затем свернул налево, но тут он вдруг остановился и жестом велел мне последовать его примеру.

– Визит отменяется. Дома никого нет, а ситуация неподходящая, чтобы оставлять послание. Давай проверим то место, где работала Кэт. Ты у нас модный парень?

– Не слишком.

– Это плохо, – огорчился он. – Я-то надеялся, что ты поработаешь переводчиком.

Бутик «Ла Фам» находился на Сан-Винсент, к западу от Баррингтона. Он втиснулся между кафетерием, специализирующимся на индонезийском кофе, и парикмахерским салоном с витриной, набитой красивыми головками.

Магазин был узким, но с высоким потолком и белыми стенами, увешанными винтажными постерами. Пол устлан старым мрамором винного цвета, немногочисленная мебель – тяжелая, в викторианском стиле, а одежда в витрине напялена на недокормленные манекены. И никаких покупателей в пределах видимости.

Мы с Майло прошли по узкому проходу между вешалками с одеждой. На некоторых из платьев и топов висел и таблички «распродажа», благодаря чему цены опустились до трехзначных.

По стерео пела Эдит Пиаф. На бирках: «Сделано во Франции». Я о таких модельерах никогда не слышал, но это не имело значения.

Майло заметил:

– Я не слишком присматривался к одежонке в шкафу Кэт, но она явно была не отсюда. И никаких шарфов я тоже не обнаружил… Эй, как дела? – Это он обращался к брюнетке со впалыми щеками в кружевном топе, которая сидела за прилавком, пила «Эвиан» и читала модный журнал.

За ее спиной высились полки с игрушками для ванны, свечи в форме фруктов и разные пасты и гели, которые не пропустила бы охрана в аэропортах.

Она встала, обошла прилавок скользящей походкой – голова откинута, бедра вперед, – напоминая сбежавшую модель. Лет тридцать, плюс-минус, темные глаза в густых тенях, макияж толщиной с глазурь на торте, призванный скрыть цвет лица не лучше, чем у Майло. Черный топ заправлен в замшевые кремовые джинсы.

– Привет, ребята. Кому-нибудь из вас хочется задобрить подружку или речь идет о дне рождения?

Майло отогнул отворот пиджака, чтобы продемонстрировать жетон.

– Полиция. Только что нашли труп Катрины Шонски. Ее убили.

Веки девушки задрожали.

– О Господи! Милостивый Боже! Кэт!

Ноги у нее подогнулись. Я поймал ее за локоть и усадил на мягкий бархатный диванчик. Майло принес ее бутылку с водой и попытался напоить.

Девица начала задыхаться. Я вернулся к прилавку и взял пакете эмблемой магазина, но когда вернулся, она уже дышала нормально и разговаривала с Майло.

Ее звали Эмми Коутсакас, но она называла себя Эмили. Она работала вместе с Кэт Шонски весь последний год. Поначалу она всячески восхваляла умершую коллегу. Мы это перетерпели, ожидая, когда шок пройдет, и вскоре Эмми уже призналась нам, что они с Кэт не дружили.

– Но я не хочу говорить ничего плохого, видит Бог.

Майло предположил:

– Вы просто не сошлись характерами.

– Мы никогда не ссорились, но если честно, лейтенант, наши взгляды на профессию были разными.

– На что?

– На эту работу. Кэт могла быть бестактной.

– С вами или покупателями?

– И со мной и с ними, – сказала Эмили. – Я не хочу сказать, что она старалась быть грубой, но… Ох, не знаю, что я такое говорю… Простите, поверить не могу…

– У Кэт был острый язычок, – подсказал я.

– Она была… порой, дело было в том, чего она не говорила клиентам.

– Не хотела вовремя похвалить?

Девушка выпрямилась.

– Если честно, ребята, весь этот бизнес зиждется на страхе. Наши покупательницы в основном зрелые женщины. Кто еще может позволить себе такие цены? Речь идет о дамах, которые когда-то носили восьмой размер, а теперь дошли до четырнадцатого. С возрастом наше тело меняется. Я знаю, потому что моя мама была танцовщицей и все это произошло с ней.

Она погладила свой плоский живот.

– Кэт этого не понимала? – подсказал Майло.

– У нас много покупательниц, которые приходят сюда в особых случаях. Они хотят выглядеть сногсшибательно и готовы за это платить. Часто приходится работать с клиенткой. Вы должны оценить ее достоинства и недостатки, причем сделать это незаметно, и направить ее к вещам, которые будут ее стройнить. Если она примеряет что-то и это выглядит отвратительно, вы должны сказать что-то приятное и направить ее к другим вещам.

– Психология в действии, – заметил Майло.

– Я изучала психологию в колледже, и можете мне поверить – это помогает в работе.

– Кэт относилась к работе по-другому, – вставил я.

– Она считала, что ее обязанности ограничиваются тем, чтобы помочь отнести вещи в примерочную и стоять рядом, изучая свои ногти. Она никогда не высказывала своего мнения, никогда. Даже если покупательница явно в этом нуждалась, ждала, чтобы ее оценили. Я как-то попыталась сказать ей, что мы не просто продавщицы, и знаете, что она ответила? «Они взрослые люди, могут и сами выбрать». Но это несправедливо. Людям нужна поддержка, верно? Даже если что-то выглядело хорошо, Кэт просто молча стояла рядом. Она не давала никаких советов, и в результате многие клиентки возвращали купленные ими вещи. Возвраты всегда оплачивались из наших комиссионных.

– А вы делите комиссионные?

– Так было раньше, но потом я сказала владельцам, что не хочу делить свои комиссионные с таким человеком, как Кэт. Они меня ценят, и в результате я стала зарабатывать в три раза больше, чем она.

– Комиссионные составляют большую часть вашей зарплаты?

– Семьдесят процентов.

– Значит, Кэт зарабатывала мало?

– И еще как по этому поводу жаловалась. Постоянно. Это было неразумно. Ей только и нужно было, что стать милой. – Эмми закусила губу. – Я понимаю, что это звучит так, будто я хочу очернить ее, но так оно и было. Поэтому, когда она перестала приходить на работу и не отвечала на звонки, владельцы решили, что она сбежала, и через три дня ее уволили.

– А кто у вас хозяева? – спросил Майло.

– Мистер и миссис Лейбович. Заработали деньги в цветочном бизнесе и ушли на пенсию. Началось это с хобби Лауры, миссис Лейбович. Они каждый год ездят в Париж, откуда она привозит дивные вещи. Ее друзья их обожают.

– Речь идет об отсутствующих хозяевах?

– По большей части. Я менеджер, а Кэт… была помощницей менеджера. – Прошедшее время глагола заставило ее поморщиться. – Вы знаете, кто ее убил?

– Пока нет, – покачал головой Майло. – Вот поэтому мы и пришли сюда.

– Представить себе не могу, кто мог такое сделать.

– Кэт когда-нибудь ссорилась с клиентами? Или с кем-то еще?

– Нет-нет, все наши покупательницы – воспитанные люди. Очень милые дамы.

– Как насчет мужчин в жизни Кэт?

– Никогда никого не встречала, – ответила Эмили. – Но по ее словам, она перебрала кучу лузеров и поклялась не связываться с мужчинами.

– С кем-нибудь конкретным?

– Нет, до имен у нас никогда не доходило. Она просто иногда бросала вскользь ядовитое замечание. Это у нее здорово получалось.

– Насчет мужчин?

– Мужчин, работы, жизни в общем и целом. Ее мать… она очень часто говорила о своей матери. Якобы она на нее постоянно давила, и Кэт это ненавидела. Из того, что я слышала, я заключила, что у нее было тяжелое детство. В целом она мне казалась несчастным человеком. Наверное, поэтому она и пила.

– На работе?

Молчание.

– Эмили?

– Иногда от нее слишком сильно пахло мятой, когда она появлялась. Пару раз она забывала про мяту, и я чувствовала запах алкоголя. Я даже начала держать рядом жидкость для полоскания рта, специально для нее.

– Кэт любила погулять?

– Наверное… Знаете, кто может ответить вам на эти вопросы лучше, чем я? Ее подруга Бет. Она работает в ювелирном магазине в нашем же квартале. Именно она сказала Кэт о том, что у нас была вакансия.

– Спасибо за совет, – кивнул Майло.

Эмили проводила нас до двери, по дороге поправляя висящие на плечиках платья. Не успел Майло взяться за ручку двери, как она сказала:

– Возможно, это пустяк, но я все же расскажу вам об одном клиенте.

Мы остановились.

– Это не было ссорой, но… да нет. Я уверена, что это ерунда.

– Нам все может помочь, Эмили.

– Ладно… Примерно месяц назад, может быть, пять-шесть недель, хозяева отпустили меня наутро, я пришла только после ленча и застала Кэт в развеселом настроении. Она непрерывно хихикала, что было совсем ей несвойственно. Я спросила, в чем дело, и она сказала, что произошла совершенно дикая вещь. Клиент – мужчина – вошел в магазин и начал лапать развешенные вещи. Кэт решила, что он, как и другие, ищет подарок. Она его проигнорировала, как обычно делала. Мужчина продолжал осматривать товар, причем интересовали его большие размеры. Через какое-то время Кэт занервничала, подошла к нему и спросила, не нужна ли ему помощь.

– Что заставило ее занервничать?

– То, что она с ним наедине, да и застрял он надолго. Мы же не большой магазин – сколько времени может понадобиться, чтобы посмотреть все наши товары? А у большинства мужчин вообще нет терпения, они заходят и тут же выходят или просят помочь. Но этот мужчина сказал, что ему ничего не нужно, и Кэт вернулась за прилавок. Но все же что-то ее насторожило и она решила посмотреть на этого типа еще разок. Видеть его она не могла, но слышала, что он находится за двойным рядом вешалок, поэтому она подошла и выглянула. Мужчина снял одно из платьев и прикладывал его к своему телу. Гладил его, вроде как примерял. Кэт призналась, что не сумела сдержаться и расхохоталась, а мужчина услышал и поспешно повесил платье на место. Но вместо того чтобы извиниться, Кэт просто осталась стоять. В свою очередь, клиент тоже не стал убегать, а повернулся и нагло так уставился на нее. Как будто хотел показать, что ему вовсе не стыдно. Кэт сказала, что это ее разозлило, она-де не собиралась терпеть такое хамство от извращенцев, поэтому она тоже уставилась на него. Думаю, это можно назвать конфликтом.

– Похоже, уверенный в себе извращенец, – заметил Майло.

– Кэт решила, что это отвратительно, – сказала Эмили, – а меня ее поведение возмутило. У каждого есть свои секреты, зачем же ставить человека в глупое положение?

– И что случилось потом?

– Мужчина еще немного посмотрел на Кэт, потом сдался и быстро ушел. Кэт сказала, что она еще долго смеялась, чтобы он, уходя, мог ее слышать. Наверное, все это ерунда, но вы спрашивали насчет проблем…

– Кэт описала этого мужчину?

Обведенные темными тенями глаза округлились.

– Вы думаете, это мог быть он? О нет, вдруг он вернется?

– Я уверен, что тут нет никакой связи, Эмили. Нам просто необходимо собрать как можно больше фактов.

– Я бы ужасно испугалась, – сказала Эмили. – Быть здесь вместе с…

– Все будет хорошо, Эмили. Кэт его описала?

– Нет-нет. Она только смеялась и потом еще весь день хихикала.

ГЛАВА 17

Ювелирный магазин под названием «Кашет» мы увидели в конце квартала.

– Как талантливый детектив, я готов поспорить, – заявил Майло, – что это тот магазин, где работает Бет Холлоуэй. Но прежде всего нам следует позаботиться о сахаре в крови.

Я пошел за ним в кафетерий. Заведение было почти пустым, но потребовалось время, чтобы привлечь внимание мальчишки в наушниках, который прятался за кофеваркой.

Майло купил два бублика размером с фрисби, смазанных кремом, налил в бумажный стаканчик дармовой воды и отнес все это богатство к крайнему стулу.

Один бублик исчез, и мой друг вытер подбородок.

– Давненько мне не попадались дела с подтекстом.

Много лет назад Майло приходилось отчитываться перед капитаном, который обязательно старался подсунуть ему все убойные дела «с нетрадиционным подтекстом», попадавшие в подразделение. Подразумевалось все, кроме позиции «мужчина на женщине», причем чем красочнее, тем лучше.

На трупе Кэт Шонски были видны все признаки сексуально окрашенного преступления – сначала тяжелая рана головы, потом явно избыточная работа ножом, сексуальное положение тела, презрительное расположение водительских прав. Но ничего не говорило о каком-то другом варианте, кроме «мужчина на женщине».

– Не уверен, что я различаю тут подтекст, гений.

Майло улыбнулся.

– Что смешного?

– Посмотрим, куда нас это приведет.

От витрин ювелирного магазина несло блеском и соблазном. Молодой человек, с лицом, напоминающим лопату, долго изучал нас, прежде чем нажать на кнопку, открывающую дверь. Пока мы находились в магазине, он не вынимал рук из-под прилавка.

Когда Майло представился и попросил указать нам Бет Холлоуэй, молодой человек несколько расслабился.

У подруги Кэт были большие светлые глаза, безукоризненная кожа и загорелые руки, причем тонкие запястья украшала маленькая коллекция браслетов. На девушке было облегающее темно-серое платье с глубоким вырезом, и ей очень нравилось часто наклоняться и демонстрировать обширное веснушчатое декольте. Глаза клиента, с которым она разговаривала, все время перебегали с этого обилия плоти на бирюльки на подносе.

Бет сказала:

– Великолепное, мистер Уэйн, не правда ли?

Пожилой мужчина вздохнул:

– Всегда так трудно выбрать…

Бет прикоснулась к его запястью:

– Вы же всегда знаете, как поступить, мистер Уэйн.

– Ну, если вы так говорите… – Он поднял побрякушку из платины с сапфирами.

– Просто идеальное, она будет в восторге.

Уэйн поднес кольцо к свету и повернул его.

– Хотите лупу, сэр?

– Как будто я понимаю, что я там увижу.

Бет засмеялась.

– Уж поверьте мне, мистер Уэйн, это в самом деле очень хорошие камни. Причем цельные, не сколки.

Клиент еще раз покрутил кольцо.

– Ладно, беру.

– Замечательно! Я подгоню его по размеру для миссис Уэйн за два дня. Хотите, чтобы мы доставили его к вам домой?

– Нет, на этот раз не надо. Я хочу подарить ей его за ужином.

Бет хлопнула в ладоши:

– Как романтично! Вашей жене очень повезло, мистер Уэйн.

– Зависит от того, в какой день вы ее об этом спросите.

Мужчина ушел, и мисс Холлоуэй повернулась к нам, приглаживая платье:

– Привет!

Майло представился и объяснил причину нашего появления.

Она застыла. Потом расплакалась, закрыв лицо одной рукой, а второй опершись о прилавок.

Мужчина в темном костюме унес поднос с кольцами, запер его в сейф и с любопытством посмотрел на нас.

– Простите, что пришлось вам сообщить такое, – сказал Майло.

Бет побежала в глубину магазина, распахнула дверь и исчезла.

Мужчина в темном костюме спросил:

– Вы ведь говорите о Кэт из «Ла Фам»?

– Вы ее знаете?

– Bay! – ответил тот.

Майло повторил вопрос.

– Я туда пару раз заходил, думал, может куплю что-нибудь жене.

– Кэт вас обслуживала?

– Она присутствовала, но особо ничего не делала, – сказал мужчина. – Так вы о ней? Ужасно.

– Что именно?

– Знать кого-то, кого убили.

– Что вы может о ней сказать?

– Да ничего. Я просто говорю.

– Что говорите?

Губы мужчины искривились.

– Она не была слишком услужливой продавщицей, – попытался ему помочь я.

– Ага, только мне это без разницы, – сказал мужчина. – Я свою работу исполняю. С драгоценностями иначе, их надо охранять. А с тряпками – тут уж как получится…

Появилась Бет Холлоуэй в шоколадного цвета свитере поверх платья. Глаза ее опухли.

– Что случилось с Кэт? – спросила она.

– Пока мы не слишком много знаем, – ответил Майло. – У вас есть время?

– Конечно. Все, что угодно, только найдите животное, которое это сделало.

– Никаких кандидатов на ум не приходит?

Мужчина в темном костюме придвинулся поближе.

Бет сказала:

– Очень жаль, но нет.

– Давайте прогуляемся, – предложил Майло.

Когда мы вышли из магазина, он показал на кафетерий.

– Меня вырвет, – поморщилась Бет. – Давайте просто пройдемся.

Она быстро зашагала, размахивая руками.

– Что мне сейчас нужно, так это десятимильная пробежка.

– Для меня вам понадобится фургон «неотложки», – усмехнулся Майло.

– Вам стоит попробовать. Очень бодрит.

– Кэт занималась спортом?

– Ни в какую, хоть я и пыталась ее уговорить. – Она замедлила шаг, затем снова пошла быстрее. Мы проходили мимо магазинов, обгоняли пешеходов. Бет Холлоуэй врезалась в толпу как женщина, у которой есть план.

Майло позволил ей освобождаться от энергии квартала полтора.

– Не хотите ли вы что-нибудь нам сказать, прежде чем мы начнем задавать вопросы?

– Кэт везло на лузеров, но я не могу представить себе, чтобы кто-нибудь из них был таким чудовищем.

– Как насчет имен?

– Был такой Рори – Рори Клайн. Работает в почтовом отделении большой кинокомпании. Думает, что станет важным агентом. Ему, наверное, сорок, но старается выглядеть моложе. Кэт познакомилась с ним в клубе. Где конкретно, не знаю. Он ей нравился, но выяснилось, что секс его не интересует: ему достаточно держаться за руки и слушать музыку. Она же от этого чувствовала себя непривлекательной.

Майло записал имя.

– Следующий?

– Следующий был Майкл… как же по фамилии? – Она поправила волосы. – Простите, не могу вспомнить. Майкл, не в пример Рори, обожал секс. Все время. Кэт говорила, что он сущий жеребец, но вскоре выяснилось, что он женат. Бухгалтер или что-то в этом роде… Вспомнила, Майкл Браунинг.

– Кэт перестала с ним встречаться, когда узнала, что он женат?

– Нет, но ей надоело. И он, и секс с ним. Только количество, никакого качества – так она сказала. Третий был настоящим уродом. Настоящая деревенщина, он работал с «роллс-ройсами».

– Клайв Хатфилд, – подсказал Майло.

Бет напряглась.

– Вы его подозреваете?

– Рианна назвала нам его имя, поэтому мы пошли и поговорили с ним.

– И?..

– Разумеется, Клайв не прекрасный принц, но, к сожалению, у него железное алиби. Кто-нибудь еще?

– Нет, – сказала она. – Рори, Майкл и Клайв, бригада лузеров.

Майло попросил девушку рассказать о последней ночи в жизни Кэт Шонски, и она подробно рассказала о своих перспективных отношениях с Шоном, который драил доски для серфинга.

– Знаете, это настоящая связь. То есть мне очень жаль, что Кэт пришлось ехать домой одной, но ведь это не моя вина, правда?

– Разумеется, нет.

– Она рассердилась. То, что случилось, имеет отношение к вождению в пьяном виде?

– Не похоже на то.

– Слава Богу. Я бы ужасно себя чувствовала.

– Бет, есть ли кто-нибудь еще, кроме Рори Клайна и Майкла Браунинга, о ком нам следует знать?

– Никто не приходит в голову.

– В ту ночь Кэт ни с кем не познакомилась в клубе?

– Да нет, ни с кем. Это ее и злило. Мы хотели было пригласить ее, потом решили, что будет неудобно. – Она пошла быстрее, сжав зубы и молча плача.

– А Кэт не рассказывала о каких-нибудь своих проблемах с кем-нибудь?

– Только с матерью. Они не ладили.

– А с коллегами по работе?

– Она ненавидела свою работу; считала, что девушка, которая с ней вместе работала, подлиза. Меня это огорчало, потому что это я рассказала ей о вакансии.

– Что ей не нравилось в работе?

– Маленькая зарплата, скука и все такое. Кэт в жизни досталось. Ее настоящий отец умер, когда она была совсем маленькой, а мать была потаскухой и постоянно меняла мужчин, причем один был хуже другого. В конце концов она нашла себе богатого мужика.

– Какие у Кэт были отношения с этим богатым мужиком?

– Странно, но он ей нравился больше, чем мамаша. Говорила, что он не такой настырный, не давит на нее. Мать же ее постоянно критиковала. – Бет втянула воздух и долго не выдыхала. – Кэт была очень красивой, но не сознавала этого. Знаете – я только сейчас это поняла, – я ведь никогда не видела ее счастливой.

– Как она справлялась со своей несчастной жизнью?

– Что вы имеете в виду?

– Иногда люди пытаются улизнуть.

– А, – сказала она, – вы о том, что она пила? Да, иногда она сильно перебирала. Но вы же только что сказали, что случившееся не имеет к этому никакого отношения.

– Не имеет. Она ни с кем в последнее время не ругалась?

– Ничего не припоминаю.

– Тут нам рассказали странную историю, Бет.

– Какую?

Майло поведал об инциденте со странным клиентом.

– Ах это… – махнула рукой девушка.

– Кэт вам рассказывала.

– Она считала, что это было уморительно. – Беглая улыбка показала, что Бет согласна с покойной.

– Она описала этого мужчину?

– Господи… вы считаете, что он…

– Мы только собираем факты, Бет.

– Описывала ли она его… нет, только сказала, что внешне он голубым не выглядел, так что трудно было догадаться.

– Мускулистый?

– Наверное.

– Позвольте мне спросить вас о другом, Бет. На Кэт могли произвести впечатление деньга?

– Как и на всех остальных.

– Но не слишком?

Хорошенькое личико сморщилось в недоумении.

– Красивые дома, большие счета в банке… роскошные машины. Что ее больше всего привлекало?

– Да все, что вы перечислили, – сказала Бет Холлоуэй. – Это и делает ее нормальной.