Текст книги "Наваждение"
Автор книги: Джонатан Келлерман
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
Джонатан Келлерман
НАВАЖДЕНИЕ
(Алекс Делавэр – 22)
Джине Сентрелло посвящается
ГЛАВА 1
Кэт обожала нарушать правила.
«Не разговаривай с незнакомыми людьми».
Сегодня она поговорила с кучей незнакомцев. С некоторыми даже потанцевала, если, конечно, можно назвать телодвижения этих лузеров танцами. В результате травма: отдавленный большой палец, на который наступил лузер в красной рубашке.
«Не сходи с ума, не смешивай напитки». Тогда каким образом ты можешь пить коктейль «Лонг-Айленд», который, по сути, представляет собой смесь всего, чего попало?
Сегодня она выпила три плюс еще несколько рюмок текилы, пиво и выкурила травку, которую ей любезно предложил тип в ретро-рубашке игрока в боулинг. Не говоря уж… нет, не вспомнить. Всякое-разное.
«Не смей пить, когда ты за рулем».
Да, уж лучше не придумаешь. И что она должна была сегодня сделать? Позволить одному из этих лузеров отвезти ее домой на собственном «мустанге»?
По планунамечалось, что Рианна ограничится двумя порциями и поработает водителем, тогда как Кэт и Бетти погуляют вволю. Вот только Бетти и Рианна подцепили парочку крашеных блондинов в рубашках от псевдо-Бриони. Братья, у них какой-то бизнес в Редондо.
«Мы тут подумали, не пойти ли нам развлечься с Шоном и Мэттом, хи-хи, если ты не против, Кэт».
Что она могла на такое сказать? «Оставайтесь со мной, я сегодня в лузерах»?
Вот так она и вывалилась в три утра, нет, в четыре, и бродит по парковке в поисках своей машины.
Черт, до чего же темно! Почему хозяева «Зажигай!», мать их за ногу, не установят внешние прожектора или еще что?..
Она сделала три шага, и одна из ее шпилек попала в щель в асфальте. Она споткнулась и едва не вывихнула щиколотку, с трудом сохранив равновесие.
Слава тебе за быструю реакцию, Супердевочка. А еще спасибо танцевальным урокам, на которые ее заставляли ходить. Хотя она никогда не признается в этом мамаше, не станет подбрасывать дровишки в огонь ее «а что я тебе говорила» дерьма.
Мамаша и ее правила. Хотя в Лос-Анджелесе это было резонно.
Кэт сделала еще два шага, и одна из тонких, как макаронина, бретелек ее топика соскользнула с плеча. Девушка не стала ее поправлять, ей нравилось, как ночной воздух целует ее обнаженную кожу.
Кэт почувствовала себя сексуальной и взмахнула волосами, сразу же вспомнив, что она их только что обстригла, уже не размахаешься.
Видела она нечетко. Сколько же коктейлей она употребила? Может, четыре?
Глубоко вздохнула и почувствовала, что в голове прояснилось.
Затем все снова затянуло туманом. Потом прочистилось. Как жалюзи – то открываются, то закрываются. Бред какой-то, может, та травка была смешана… где же «мустанг»?.. Она пошла быстрее, снова споткнулась, и рефлексов Супердевочки оказалось недостаточно, так что пришлось за что-то уцепиться – за машину… не ее, какую-то поганую маленькую «хонду» или еще какую-то дрянь… Где же все-таки «мустанг»?
На стоянке находилось всего несколько машин, так что заметить его должно было быть легко. Но эта гадская темень… Эти лузеры, владельцы «Зажигай!», жмоты проклятые, как будто они недостаточно зарабатывают на толпе, которая набивается в их заведение.
Дешевки. Как все мужики.
Кроме Рояла. Кто бы мог подумать, что мамашке в конце концов крупно повезет? Трудно было ожидать, что в старушке есть это.
Кэт громко рассмеялась, представив себе картинку: этов мамаше.
Хотя вряд ли, если учесть, что Роял бегал в туалет каждые десять минут. Разве это не означало, что у него непорядок с простатой?
Кэт шатаясь пробиралась по совершенно темной парковке. Небо было таким черным, что ей даже не удавалось разглядеть цепь, окружающую площадку, или склады и полуразрушенные сооружения, типичные для этого нищего района.
На клубном веб-сайте утверждалось, что он находится в Брентвуде. Скорее это волосатая вонючая подмышка Лос-Анджелеса… ладно, вот он наконец, этот идиотский «мустанг».
Девушка поспешила к машине, стуча каблуками по неровному асфальту. Каждый удар отдавался эхом, напоминая те времена, когда ей было семь и мать заставляла ее заниматься степом.
Добравшись до машины, она принялась рыться в сумке в поисках ключей. Нашла их. Уронила.
Кэт услышала звон, когда они упали, но было слишком темно, чтобы определить, куда именно. Она резко нагнулась, едва не упав, зацепилась одной рукой за машину, а другой принялась шарить по земле.
Нигде нет.
Она села на корточки и почувствовала резкий запах – бензин. Так пахнет, когда ты заправляешь машину, и сколько бы ты ее ни мыла, избавиться от вони невозможно.
Бензобак протекает? Только этого не хватало!
Всего шесть тысяч миль пробега, а с этой машиной одни проблемы. Сначала она казалась ей крутой, но потом Кэт разочаровалась и перестала выплачивать кредит. Значит, привет механику. Опять.
«Мы внесем первый взнос, Катрина. Ты только не должна забывать, что пятнадцатого каждого месяца…»
Где же эти проклятые ключи? Она ободрала костяшки пальцев об асфальт, потом обломился накладной ноготь. Захотелось заплакать.
А, вот они.
С трудом встав на ноги, Кэт щелкнула кнопкой дистанционного управления, плюхнулась на водительское сиденье и завела мотор. Машина кашлянула, потом завелась и – «Вперед, Супердевочка!» – двинулась в темную ночь… Ах да, надо фары включить.
Медленно, с преувеличенной тщательностью пьяного, девушка нацелилась на выезд, промахнулась, сдала назад и наконец выбралась со стоянки. Свернула на юг на Коринф-авеню и направилась к Пико. Когда она сворачивала на него, бульвар был совершенно пуст. Поворот получился слишком крутым, «мустанг» оказался на противоположной стороне дороги. Кэт вернулась на свою сторону и наконец заставила глупую машину ехать в правильном ряду.
На Сепульведе зажегся красный свет светофора.
Ни одной машины на перекрестке. Никаких копов.
Кэт проехала на красный.
Двигаясь на север, она чувствовала себя свободной, как будто весь город, да что там, весь мирпринадлежал ей.
Как будто кто-то сбросил бомбочку и выжила одна она.
Нет, правда, было бы клево! Она могла бы проехать по Беверли-Хиллз, плюя на все светофоры, зайти в магазин Тиффани на Родео и забрать все, что понравится.
Планета без людей. Девушка рассмеялась.
Кэт пересекла Санта-Монику и Уилшир и продолжала ехать, пока бульвар Сепульведа не свернул к Пасс. Слева проходило шоссе 405 – разбросанные огни хвостовых фонарей. С другой стороны – холм, сливавшийся с безлунным небом.
Никаких огней в многомиллионных домах на холме, заполненных спящими богатеями. Такими же идиотами, с какими ей приходится иметь дело в «Ла Фам». Женщинами вроде мамаши, которые делали вид, что они не покрываются морщинами и не жиреют как свиньи.
Вспомнив о работе, Кэт напряглась и глубоко вздохнула. Это заставило ее громко рыгнуть и поехать быстрее.
С такой скоростью она быстро проедет холм и окажется в своей квартире.
Глупая маленькая конура в Ван-Нуйз, но она говорила всем, что живет в Шерман-Оукс, потому что это было рядом. Да и кому какое дело?
Внезапно глаза начали закрываться, так что пришлось резко встряхнуться. Сильный нажим на педаль газа, и машина рванулась вперед.
«Вперед, девушка!»
Но через несколько секунд «мустанг» закашлял, заныл и замолк.
Кэт удалось свернуть вправо и остановиться на обочине. Подождав немного, она попробовала снова завести мотор.
Ничего, кроме завывания.
Еще две попытки, потом еще пять.
«Черт!»
Выключатель внутреннего света нашелся не сразу. Вдобавок девушка осветила салон, у нее заломило голову, а перед глазами заплясали желтые точки. Когда зрение вернулось, Кэт посмотрела, сколько осталось бензина.
Черт, черт, черт! Как такое могло случиться? Она готова была поклясться…
Ей послышался нудный голос матери. Она закрыла уши ладонями и попыталась собраться с мыслями.
Где может находиться ближайшая заправочная станция? На расстоянии многих миль ничего.
Кэт ударила по панели с такой силой, что стало больно рукам, и заплакала, устало откинувшись на сиденье.
Потом сообразила, что в освещенном салоне ее всем видно, и щелкнула выключателем.
Что теперь?
Позвонить на пункт помощи! Почему она сразу об этом не подумала?
Ей показалось, что она очень долго искала в сумке мобильный. Еще больше времени ушло на поиски визитки пункта помощи.
Да и набрать номер оказалось затруднительно, потому что, несмотря на освещенный экран, цифры были ужасно крошечными, а руки тряслись.
Когда оператор ответил, она продиктовала свой членский шифр. Пришлось сделать это дважды, потому что глаза плохо видели и трудно было разобрать, где 3, а где 8.
Оператор попросил ее подождать, затем вернулся и сообщил, что ее членская карточка просрочена.
– Не может быть, – сказала Кэт.
– Простите, мэм, но она уже недействительна восемнадцать месяцев.
– Это, черт побери, невозможно…
– Мне очень жаль, мэм, но…
– Жаль ему…
– Мэм, нет повода так сердиться…
– Черта с два нет! – заявила Кэт, отключаясь.
И что теперь?
«Думай, думай, думай…» Ладно, план Б. Позвонить Бетти на сотовый, и если она чему-то помешает, то пусть они застрелятся.
Выдав пять гудков, телефон переключился на автоответчик. Кэт отключилась, и тут же выяснилось, что мобильник разрядился. Нажатие на кнопку «power» ничего не дало.
Это смутно напомнило ей о чем-то, чем она пренебрегла.
Не зарядила телефон, прежде чем вышла из дома. Как, черт возьми, она могла об этом забыть?
Девушку затрясло, грудь сдавило, на лбу выступил пот.
Она лишний раз проверила двери, чтобы убедиться, что они закрыты.
Может быть, мимо проедет какой-нибудь придурочный дежурный из дорожной полиции? Или другая машина?
«Нельзя разговаривать с незнакомыми людьми».
А какой у нее выбор? Просидеть здесь всю ночь?
Кэт уже почти заснула, когда увидела приближающуюся машину. Фары ослепили ее.
Большой джип. Хорошо.
Высунувшись в окно, девушка помахала рукой. Урод промчался мимо.
Через пару минут ее снова осветили фары. Эта машина остановилась прямо около нее.
Дерьмовый пикап, сзади какое-то барахло под брезентом.
Окно с пассажирской стороны опустилось.
Молодой мексиканец. Второй сидел за рулем.
Они как-то странно на нее смотрели.
Пассажир вышел из машины. Маленький, корявый.
Кэт сползла как можно ниже на сиденье, а когда мексиканец подошел и сказал что-то сквозь стекло, сделала вид, что ее нет.
Он стоял и говорил гадости.
Кэт старалась уверить себя, что ее не видно, и мексиканец в конце концов вернулся в свой пикап.
Прошло минут пять после того, как грузовик отъехал, прежде чем она смогла нормально сесть и выдохнуть. Она даже намочила трусики. Стянула их с задницы, спустила по ногам и бросила на заднее сиденье.
Как только она отделалась от исподнего, ей повезло.
«Бентли»!
«Чтоб ты пропал, мерзкий джип!»
Большой, черный, сверкающий, с агрессивной решеткой. И он замедляет ход!
Черт, а вдруг это Клайв? А даже если и он! Все лучше, чем здесь спать…
Когда «бентли» остановился, девушка опустила стекло, стараясь разглядеть, кто там сидит. Большая черная машина немного постояла и двинулась дальше.
– Пропади ты пропадом, богатый ублюдок!
Кэт выскочила из «мустанга» и принялась дико размахивать руками…
«Бентли» остановился. Подал назад.
Кэт пыталась всячески продемонстрировать свою безопасность: пожимала плечами, улыбалась, показывала назад, на свою машину.
Стекло «бентли» бесшумно опустилось.
Внутри только водитель.
И не Клайв, женщина!
«Слава тебе, Господи!»
– Мэм, – пропела Кэт самым своим сладким голосом, который она приберегает для «Ла Фам». – Спасибо большое, что остановились. У меня кончился бензин, и если вы сможете меня подвезти куда-нибудь, где бы я могла найти…
– Конечно, милочка, – сказала женщина. Гортанный голос, как у той актрисы, которая нравится мамаше… Лорен, Лоран… Хыотон? Нет, Бэколл. Лорен Бэколл спасла ее!
Кэт подошла к «бентли».
Женщина ей улыбнулась. Старше матери, волосы седые, огромные жемчужные серьги, классный макияж, костюм из твида, алый шелковый, дорого выглядит, шарф накинут на плечи в небрежной манере, которая так легко дается классным женщинам.
Таким, какой хочет считать себя мамочка.
– Мэм, я очень вам благодарна, – сказала Кэт, которой внезапно захотелось, чтобы эта женщина действительно была ее матерью.
– Залазь, милочка, – сказала женщина. – Поищем для тебя горючее.
«Горючее» – наверняка англичанка.
Кэт, широко улыбаясь, села в машину. То, что началось как дерьмовая ночь, превращалось в крутую историю.
«Бентли» заскользил по шоссе, и Кэт снова поблагодарила женщину.
Женщина кивнула и включила стерео. Что-то классическое – Бог мой, ну и система, будто сидишь в концертном зале!
– Если я могу как-нибудь отблагодарить вас…
– В этом нет необходимости, милочка.
Крупная женщина, большие руки в кольцах.
– Ваша машина – нечто невероятное, – заметила Кэт.
Женщина улыбнулась и прибавила звук.
Кэт откинулась назад и закрыла глаза. Подумала о Рианне и Бетти с парнями в поддельных рубашках. «Как вкусно будет рассказать им свою историю».
«Бентли» молча поднимался на холм. Мягкие сиденья, алкоголь, травка и падение уровня адреналина внезапно повергли Кэт почти в коматозный сон.
Она громко храпела, когда машина мягко повернулась и принялась взбираться на холм, направляясь в темное и холодное место.
ГЛАВА 2
Когда поступил вызов, я обедал вместе с Майло в кафе «Прибой» в Малибу.
Ни у него, ни у меня не было никакой причины быть в этом месте, кроме великолепной погоды. Ресторан представлял собой картонное бунгало с окнами во всю стену и деревянной верандой, высоко поднятой над землей, расположенное к югу от Кэнон-Дюн-роуд. Назван он был не по делу, так как располагался в полумиле от океана и воды из него видно не было. Но кормили там фантастически, и даже на таком расстоянии ощущался запах прибоя.
Был час дня, мы сидели на веранде и ели желтохвоста, запивая его пивом. Майло только что вернулся из Гонолулу, где пробыл неделю и умудрился сохранить свою кожу в первозданной молочной белизне. Неудачное освещение не улучшало его внешнего вида: бугры на лице, рытвины от прыщей, морщины и обвисшие брыл и, как у мастиффа. Сегодняшний великолепный свет лишь вскрывал самое худшее.
Несмотря на это и на самую безобразную гавайскую рубаху, которую мне только довелось видеть, он выглядел прилично. Никакого подергивания и мгновенных гримас, выдававших попытку скрыть боль в плече.
Рубашка представляла собой дикую смесь рыжих слонов, синих верблюдов и желтых мартышек на фоне оливково-зеленой синтетики, которая липла к округлому торсу моего друга.
Поездка на Гавайи последовала за двадцатью девятью днями лежания в больнице: там он поправлялся от дюжины ружейных дробинок, засевших в его руке и плече.
Стрелок, одержимый психопат, был убит, избавив всех от судебных неприятностей. Майло отнесся к своим травмам легко, заявив, что «кость, твою мать, не задета», но я видел его рентгеновский снимок. Несколько дробинок прошли в паре миллиметров от сердца и легких, а одна крупная пакость засела настолько глубоко, что ее нельзя было удалить, серьезно не повредив мускулы, – отсюда подергивания и гримасы.
Несмотря на все это, предполагалось, что в больнице Майло пробудет не дольше трех дней. Однако на второй день он подхватил стафилококковую инфекцию, в результате чего провалялся под капельницей почти месяц. Лежал он в палате для высокопоставленных пациентов, потому что жил вместе с доктором Риком Сильверманом, начальником отделения «Скорой помощи».
Но даже лучшее помещение и хорошая еда не очень-то помогали: у Майло держалась высокая температура, и был момент, когда начали сдавать почки. В конечном итоге он все же выкрутился и начал ворчать по поводу палаты и актрисы двадцати одного года от роду с официальным диагнозом «усталость». При этом специалист по детоксикации практически жил в ее палате.
Однажды два папарацци умудрились пробраться сквозь охрану, но были тут же вышвырнуты личными телохранителями актрисы.
Я тогда пошутил:
– Раз они не могут добраться до нее, может быть, удовлетворятся тобой?
– Да уж, конечно. «Пипл» и «Ас» не смогут выжить без крупного плана обширной полярной тундры, каковой является моя высокопоставленная задница.
Майло выбрался из постели, вышел в холл и уставился на полицейского, торчащего около его двери.
– Любопытный козел.
Он явно поправлялся.
После выписки Майло старательно делал вид, что все в порядке. Рик, Робин и я, а также все, кто его знал, делали вид, что не замечают его скованности и дефицита энергии. Врач подразделения настаивал, что ему необходимо отдохнуть, и его начальник отказался слушать любые возражения по этому поводу.
Что характерно, Майло и Рик обсуждали отпуск в тропиках много месяцев напролет, но когда настало время, по настроению моего друга можно было заключить, что его ждет тюремное заключение.
Он прислал мне одну-единственную открытку: гигантские самоанские борцы сумо возятся на белом песке. Подпись гласила:
«А.!
Окончательно обоспался. Это тебе местные. Еще немного местной жрачки, и прости-прощай мой контракт с модельным агентством.
Твой в примитивном смысле,
М.».
Сейчас он прикончил свою вторую кружку пива и сказал:
– Чего это ты кривишься?
– Разве?
– Я опытный наблюдатель. Ты кривился.
Я пожал плечами.
– Это по поводу рубашки, верно?
– Рубашка классная.
– Тебе повезло, что поблизости нет детектора лжи. Тебе что, не по душе настоящая, островная, высокая мода?
– Слоны на Оаху?
– Тебе все нужно уточнить, – Он потер кусок синтетики между похожими на сосиски пальцами. – Если бы мне встретилась рубашка с Фрейдом, анализирующим махимахи, я бы привез ее тебе в подарок.
– Австралийские орехи были что надо.
– Ну да, ну да.
– Завтра выхожу на работу. Этот отдых сводит меня с ума. Беда в том, что, как только я попаду в офис, выяснится, что делать нечего. Никаких новых дел, не говоря уж об интересных.
– Откуда ты знаешь?
– Вчера послал капитану письмо по электронной почте.
– Затишье в Западном Лос-Анджелесе.
– Затишье перед бурей или еще хуже.
– Что может быть хуже?
– Отсутствие бури.
Он настоял на том, чтобы расплатиться, и полез за бумажником, но тут зазвонил телефон и я воспользовался моментом, чтобы передать официантке свою кредитную карточку.
– Ловкач. – Майло нажал кнопку и послушал. – Ладно, Шон, почему бы и нет? Но если произойдет настоящее преступление, все ставки аннулируются.
Когда мы уходили, я спросил:
– У Шона поддельное преступление?
– Кража машины в Брентвуде. Сначала украли, потом вернули. – Как и большинство детективов из убойного отдела, он считал любой, менее серьезный повод, чем убийство, простой прогулкой.
– Почему же он тебе позвонил?
– Считает, что здесь что-то может быть, потому что на сиденье кровь.
– Действительно, что-то может быть.
– Да, но крови не ведро. Скорее ложка.
– Чья?
– Вот это большая тайна. Нервный малыш нуждается в моем мудром совете. Никто ему не подсказал, что до завтрашнего утра я вольная птица.
Я попридержал язык. Когда он в таком настроении, не до иронии.
Шон Винчи в своем обычном темном костюме, синей рубашке, галстуке и надраенных ботинках ждал нас напротив светлого дома. Он молодой, угловатый, рыжий детектив, бывший басист в панк-группе, одновременно обретший Иисуса Христа и полицейское управление Лос-Анджелеса. Майло покровительствовал этому парню: убрал подальше от начальства и перевел сначала в отдел краж, а затем в подразделение, занимающееся угонами автомобилей. По слухам, все эти передвижения имели отношение к отсутствию у Шона творческой жилки.
Дом за спиной Винчи был одним из тех величественных, роскошных домов мечты, которых в последнее время появляется все больше в богатых районах Лос-Анджелеса.
Мы находились в высокой части Брентвуда, к западу от Банди и к северу от бульвара Сансет, где улочки узенькие, а тротуары заменены травой. Большую часть улицы затеняли высокие эвкалипты. Прямо по соседству располагались одноэтажные ранчо, стоящие в очереди на казнь и ожидавшие разрушения.
Шон показал на широкую дорожку, ведущую к гаражу на две машины. Напротив одной из дверей расположился черный «бентли-арнейдж».
– Колеса для выдающихся, – заметил Майло. – Только этого мне не хватало.
– Привет, лейтенант. Привет, доктор Делавэр.
Майло не должен был заниматься пустяками.
– Как там Гавайи?
– Я привез тебе немного австралийских орехов, – ответил Майло.
– Спасибо. Красивая рубашка.
Майло перевел глаза на «бентли».
– Кто-то это спер и имел наглость оставить пятно крови?
– Или что-то очень похожее на кровь.
– Например?
– Я почти уверен, что это кровь. Экспертов еще не вызывал – хотел послушать, что вы скажете.
– Кто обнаружил?
– Хозяин. – Бинчи полистал свой блокнот. – Николас Губель. Почтенный гражданин, сразу не стал нам звонить.
Майло обошел «бентли». Солнце так светило на краску, что она казалась расплавленной смолой.
– Каким образом он ее нашел?
– Поездил по улицам и обнаружил в трех кварталах отсюда.
– Не очень-то они разъездились.
– Если вы полагаете, что мне следует об этом забыть, я так и сделаю. Я только хотел убедиться, что ничего не упустил.
– Машина не заперта?
– Ага.
– Дай мне какие-нибудь перчатки и покажи эту якобы кровь.
