Текст книги "Фанатка"

Автор книги: Джонатан Бейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Радости на балконе

– Катись к черту! – рявкнул он и хотел захлопнуть дверь у Питера перед носом.

Тот успел поймать ее и распахнуть с силой, удивившей обоих. Питер вломился в квартиру, не дав себе труда спросить разрешения. Раз у него отняли так много, то и он возьмет, что ему нужно. А ему надо поговорить – и поговорить не откладывая.

– Майк, помоги мне, – произнес он, пытаясь говорить спокойно, не показать того, что кипит у него внутри. Пытаясь забыть о ней – если о ней вообще можно забыть! – хоть на минуту.

– Я уже сказал, что мне осточертело играть в эти игры.

– Да не я же в чертовы игры играю! – вскричал Питер.

* * *

– Ты уверен, что вошел в тот самый дом? – спросил Майк.

Питер стоял перед раздвижной стеклянной дверью, что вела на балкон. Он смотрел на силуэты домов на фоне ясного неба и почему-то размышлял о Рождестве, чулках, в которые кладут детям подарки, и о подарках под елкой. Без них Рождество – не Рождество.

– Уверен, – отозвался он наконец. – Это была квартира Дины. Она самая. Несомненно.

– Ты говорил, что девчонка с приветом, но… – Майк умолк на полуслове.

– Но? – помог ему Питер.

– Ничего. Она дурит тебе голову, парень.

– Но ведь нельзя просто так взять и исчезнуть…

– Еще как можно, – перебил Майк беззастенчиво.

Питер тихонько выдохнул. Казалось, воздух был заключен у него в легких, как в тюрьме, а сейчас его выпустили на свободу. Тут же и память вернулась: Питер вспомнил про свой мешок с бутылками вина. Обернулся посмотреть, куда его положил: нельзя же вернуться домой без покупки.

– Я был совершенно уверен, что видел, как она сегодня входила к тебе в офис, – сказал Питер, заметив свой мешок на кофейном столике. Ему надо было домой.

Услышав эти слова, Майк насторожился:

– Когда ты ее видел?

– Сразу после того, как оставил рукопись.

Майк удивленно покачал головой:

– Ты шутишь, наверное.

– С чего ты взял?

– Я тебе покажу.

Майк прошел в кухню и вернулся оттуда с рукописью в коробке. Вручил ее Питеру:

– Погляди. Это тебе все объяснит?

Питер открыл коробку. Титульная страница была такой, как надо.

А вот остальное – нет.

Посвящение «Джулианне и Кимберли – каждое слово, всегда, только для вас» было жирно зачеркнуто красным, как кровь, маркером. Питер буквально ощутил, с какой силой и яростью черкала по странице чужая рука. Он поглядел, что там дальше. Ничего – лишь номера страниц да название романа вверху мелким шрифтом.

Склонившись над кофейным столиком, Майк выбрал бутылку вина и извлек ее из мешка:

– Я думал: ты таким образом даешь понять, чтоб я катился ко всем чертям.

– Нет, я бы высказался более прямо.

– Надеюсь.

Встав на ноги, чуть пошатываясь под тяжестью собственного греха, Питер вышел на балкон: в комнате ему было трудно дышать. Майк стоял у него за спиной, с бокалами для вина. Он щедро налил себе, затем передал бутылку и второй бокал Питеру. Сказал успокаивающе:

– Мы вполне можем с этим справиться.

– Как? – Питер тоже плеснул себе в бокал.

Майк глянул на часы, затем ответил:

– У меня есть друг – частный сыщик. Он за час выяснит всю подноготную твоей девицы. Мы ее найдем. И мигом прекратим эти бесчинства.

Питер пригубил вино и кивнул.

– Завтра с утра первым делом к нему и двинемся, – сказал Майк.

– Почему не сегодня?

– У меня свои планы.

Питер отлично знал, что у Майка подразумевается под словом «планы». Не такой ответ хотел бы он услышать.

– Мы с ней встретились в «Скорз», когда ты ушел, – продолжал Майк. – Ты много потерял, ей-богу.

– Вот и ответ на мой вопрос?

– Именно. Сперва обед в ресторане «Четыре времени года», потом мы приедем сюда пропустить по маленькой.

Майк раскинул руки, наслаждаясь панорамой города. Широко улыбнулся, предвкушая радости, которые ожидают его на этом самом балконе. Уже совсем скоро. Она непременно возьмет в рот.

В окне вагона

Экспресс подошел первым: Питеру всегда казалось, что первым к платформе подходит именно экспресс. Майк посчитал, что Питер на нем и поедет.

– Я подожду обычный, – сказал он, протягивая руку на прощание.

Питер не стал спорить. Он пожал агенту руку и проговорил:

– Надо положить этому конец.

– Позвони мне утром, – ответил Майк. – Обещаю, мы этим займемся. Я уже сталкивался с подобным – и успешно решал проблемы.

Обычный поезд подошел с другой стороны платформы. Застыв на месте, Питер смотрел, как Майк направился к вагону; агент вдруг обернулся, вспомнив:

– И принеси мне настоящий экземпляр романа. Я жду не дождусь, когда смогу наконец прочитать. – Он вошел в вагон поезда.

– Обязательно, – обещал Питер, затем решительно повернулся и ринулся в дверь экспресса.

* * *

Здесь было почище.

Или, быть может, грязь не задерживалась из-за скорости поезда.

Питер уселся, глядя прямо перед собой в окно вагона. Затем прочитал рекламные объявления. Они были те же, что и в обычных поездах: дерматолог обещал гладкую, без единой морщинки, кожу; туалетное мыло пугало микробами, которые вездесущи; обращение «Будьте взаимно вежливы» просило пассажиров уступать места беременным женщинам, инвалидам и старикам.

Экспресс отошел от станции первым; приятный женский голос сообщил, что это поезд номер четыре южного направления, следующая остановка – «Гранд-Сентрал». Однако экспресс двигался куда медленней, чем ожидал Питер. Настолько, что обычный поезд догнал его и пошел вровень.

Питеру превосходно был виден вагон, где сидел Майк. Литературный агент, как и все, невидящим взглядом смотрел прямо перед собой. Взгляд, которым смотрят в метро. Взгляд, который спасает вам жизнь.

Неожиданно Майк расплылся в улыбке, на лице появилось удивленное выражение. Он повернулся, разговаривая с кем-то, кого Питеру было не видать, – его закрывал пассажир, который стоял в проходе и изучал карту подземки.

Питер подвинулся вправо и влево, пытаясь рассмотреть, с кем же там Майк общается. Однако он так и не смог ничего увидеть, пока пассажир, изучавший карту, не отошел.

И тогда Питер понял, что Майку недолго осталось улыбаться.

Не замечая ничего

Он глядел в вагон другого поезда так, будто сцена, которую он видел, не могла быть реальной. Как будто Питер сам ее придумал, спьяну записал, а затем стер с диска. Или словно то была вырезанная либо потерянная глава из романа, который ему, к счастью, никогда не придется писать.

Они были точно влюбленные в баре. Невооруженным глазом было видно, как они увлечены, как их тянет друг к дружке. Ее голова чуть опущена, она глядит снизу вверх; Майк с нежностью поглаживает ее по волосам; оба то преувеличенно смеются, то улыбаются. Настолько поглощены друг другом, что решительно не замечают ничего кругом. Ну как так можно?

Питер встал и шагнул к противоположному окну, прижался к стеклу ладонями. Крикнул:

– Это она!

Поезда слишком сильно шумели, стекла были слишком толстые – Майк не услышал.

Люди в вагоне подались от Питера прочь – кто переместился на сиденье, кто встал и перешел в другой конец вагона. Однако они и не подумали смотреть мимо. Питер не замечал чужих взглядов – ему было не до того.

Он стучал кулаками в окно, пытаясь привлечь внимание Майка. Безнадежно – агент весь ушел в свой собственный маленький мир.

Питер выхватил телефон.

Нет сигнала.

Снова заколотил по стеклу в надежде, что сумеет предупредить друга.

Что Майк, быть может, все-таки его увидит.

Однако экспресс начал набирать скорость.

Питер побежал в конец вагона, расталкивая пассажиров, которые не успевали посторониться.

В соседний вагон.

Слишком медленно.

Экспресс разгонялся и опережал другой поезд.

Последний рывок.

Последний удар по стеклу.

– Майк! – закричал Питер. – Это Дина!

Бегом

Поезд остановился на станции «Вокзал „Гранд-Сентрал“».

У Питера был выбор: бежать бегом или дожидаться обычного поезда.

Ресторан находился на Пятьдесят Второй стрит.

Питер поглядел: ни сигнального огня, ни надписи, ни голоса, который бы сообщил, что поезд номер шесть прибывает на станцию.

Ни-че-го.

Пешком он доберется быстрее.

Несомненно.

Если только не умрет по пути.

* * *

– Говорит Майк Левин. Я не могу подойти к телефону, поэтому оставьте свое сообщение.

Рванув дверь, выбегая со станции на улицу, Питер закричал в трубку:

– Майк, девушка в вагоне! Это она! Та, о которой я тебе говорил!

Он начал замечать на бегу, как люди на него смотрят. С испугом, с тревогой, они раздавались перед ним, прятались, как будто он был заразен. Смертельно опасный вирус. Неужто он – человек, который уже не жив, чья жизнь порушена его собственной несдержанностью, мыслями, которые нельзя было допускать в голову?

Неужели что-нибудь этого стоит: слава, свобода, чувство освобождения? Женщина?

«Надо, надо было ее убить, когда была возможность», – думал Питер и бежал со всех ног в надежде успеть, спасти Майку жизнь.

Как на пожар

Он не был соответствующе одет. Не похож на богатого зануду, который готовится заплатить кучу денег за обед вдвоем.

Штаны цвета хаки, футболка да курточка с капюшоном, надетая для тепла. Все это старое, поношенное. Уж никак не костюм для дорогого ресторана.

Пожалуй, Питер выглядит так, словно явился грабить богатых клиентов. Запыхавшийся, красный, да и когда он последний раз брился для Джулианны?

Метрдотель ресторана «Четыре времени года» поглядел на него с неприязнью.

– Могу ли я чем-нибудь помочь, сэр? – осведомился он.

Единственный ответ, который пришелся бы метрдотелю по душе, был бы «Нет, благодарю» – и немедленный уход неудобного посетителя.

Питер попытался осмотреть главный зал. Только бы их увидеть, увидеть Дину. Он убьет ее прямо здесь, если придется.

– Мне нужно поговорить с Майком Левиным, – объяснил он. – По неотложному делу.

Метрдотель выглядел смущенным. Казалось, он всю свою жизнь тренировался вызывать на лице это выражение.

– Извините, сэр, – ответил он. – Мистер Левин позвонил и отменил заказ столика на сегодняшний вечер. Его здесь нет.

– Быть того не может, – воскликнул Питер, и наиболее любопытные посетители не удержались от взглядов. – Я с ним только что расстался. Он направлялся сюда. Вы уверены, что его нет?

– Абсолютно уверен, сэр.

Можно было уходить, однако Питер не тронулся с места. Он не мог двинуться. Еще не сейчас. Сначала надо сообразить, где…

– Могу ли я еще вам чем-нибудь помочь, сэр?

* * *

Питер метнулся вон из ресторана, одним гигантским прыжком слетел с лестницы, приземлился возле такси, которое как раз подъехало, оттолкнул ожидавшего машину человека. Нырнул в салон, захлопнул дверцу, выкрикнул адрес Майка Левина и велел гнать во весь дух.

Вслед неслись ругательства и выкрик:

– У вас там пожар, что ли?!

Но Питер этого уже не слышал.

Открытая дверь

Мигающие огни полицейских машин должны были его насторожить.

Однако он не обратил внимания, не заметил их, не связал.

Выскочив из такси, он кинулся дальше, нырнул под желтую ленту, которой полиция огородила место происшествия, сказал, что живет в этом доме. Никто его не остановил, ни о чем не спросил. Всем было не до него.

В лифте он ехал один; только музыка играла, как в магазине или кафе, – негромкая, мягкая.

Слушая ее, Питер чуть успокоился.

И вместе с тем музыка его сильно встревожила.

* * *

Дверь в квартиру Майка была распахнута, и открыта раздвижная стеклянная дверь на балкон. Пустые страницы новой рукописи валялись по всей комнате, похожие на гигантские конфетти, как будто их разбросали в приступе страшного гнева.

Опоздал. Догадываясь об этом, осознавая, зная точно, – Питер, тем не менее, ринулся на балкон с криком:

– Майк!

Перегнулся через перила, глядя вниз, на красно-синие огни, окружавшие заляпанную кровью белую простыню. Вцепился в поручень, чтобы не упасть самому. При взгляде с такой высоты мир закружился, в голове у Питера застучало. Колени начали подгибаться, как вдруг чья-то рука легла ему на плечо.

Он обернулся, сжав кулаки, готовый дать отпор.

– Эй, спокойно, – проговорил совершенно незнакомый человек.

– Кто вы? – услышал Питер свой собственный голос.

– Я собирался вас спросить о том же, – незнакомец предъявил полицейский жетон.

Питер попытался прочесть имя. Перед глазами плыло.

– Детектив Гэри Джессап, – услышал он голос чужака. – А вы кто?

– Питер Робертсон.

– И что вы тут делаете, мистер Робертсон?

Питер поглядел детективу в лицо. Он и рад был бы ответить на вопрос – да вот только он сам не знал в точности, что он тут делает.

Джеральдина

Питер сидел на краю дивана. Сколько молодых женщин до него тут сидели – вернее, лежали? Насколько они были пьяны или отуманены наркотиками, сколько им было заплачено, с какой силой их принуждали? Последней из них, разумеется, была Дина.

Все дороги ведут к Дине – или они с ней кончаются?

Напротив Питера расположились детективы Гэри Джессап и его напарник Томас О'Рейли. Один – высокий и худой, другой – низенький, толстый и с лысиной. Оба одеты в готовые костюмы, купленные на распродаже и уже изрядно поношенные. Один задавал вопросы; что бы Питер ни отвечал, все казалось не то, судя по сумрачному хмыканью полицейского. Другой что-то записывал в блокноте, разговаривал с напарником так, словно Питера в комнате не было, и прихлебывал остывший кофе. Ни одному из них не присудили бы награду за дикцию или манеры.

Питер рассказывал, что привело его в квартиру Майка.

– …поспешил сюда, как только понял, что Майк отменил обед в ресторане, – закончил он, глядя на бумажный мешок на кофейном столике. Из мешка выглядывало горлышко оставшейся не распитой бутылки, и Питер вспомнил, что позабыл здесь свою покупку. И что он всего лишь вышел из дома в магазин и страшно задержался. Вдруг Джулианна что-нибудь заподозрит? Вдруг она…

– Вы можете подтвердить свои слова? – спросил Джессап.

– Я позвоню в ресторан, – О'Рейли поднялся и с мобильником вышел на балкон.

– Послушайте, я пришел сюда, потому что она подменила рукопись моей новой книги, – попытался объяснить Питер.

– Угм, – отозвался Джессап и взял в руки коробку из-под распечатки. – «Будь осторожен с желаниями», – прочел он написанное Питером. – Звучит почти как угроза.

Питер уставился на полицейского, не веря собственным ушам. Угроза? Нет, то была шутка, легкая насмешка над другом. Его рукопись сильно запоздала. Майк, возможно, и прочесть бы ее до конца не смог, не то что продать. Разумеется, работа над романом сказалась на авторе нелучшим образом, и он мог неудачно пошутить.

– Майк был моим другом.

– Я это уже слышал.

– Послушайте, – Питер раздраженно повысил голос, – я не сомневаюсь, что метрдотель в «Четырех временах года» меня вспомнит.

– Он помнит, – вернулся с балкона О'Рейли. – Тут парень не соврал.

– Ага. Ну а как насчет девушки?.. – Позабыв ее имя, Джессап глянул на своего напарника.

– Дина, – подсказал тот.

– Вы знаете о ней еще что-нибудь, кроме имени?

Питер замешкался с ответом.

– Мы… э-э… останавливались в одной и той же гостинице в Мэдисоне. Это было, – он задумался, подсчитывая, как давно его жизнь полетела к черту, – ровно две недели назад.

– В каком номере она жила?

Питер отрицательно качнул головой:

– Понятия не имею.

Он ведь на самом деле не подходил даже к ее двери.

– И ни адреса в Нью-Йорке, ни телефона? Ровным счетом ничего?

Питер глянул на Джессапа, затем на О'Рейли. Он хотел бы рассказать им все как есть, но что, если дойдет до Джулианны? Этим он не мог рисковать. Хотя уже и рискнул.

Поэтому он солгал – или, если угодно, слегка исказил истину. Насколько ему известно, адрес Дины и номер ее телефона изменились. Полицейские пытались уточнить, но он в ответ лишь качал головой.

– Мы можем узнать все номера, с которых ему звонили домой, за последние две недели, – сказал в конце концов О'Рейли.

Джессап согласился с этим и в свою очередь спросил:

– Вы говорите, у вас с женой есть дочь?

– Да, есть. Ее зовут Кимберли.

– Если та женщина вас преследовала, почему вы не заявили в полицию? Вы не подумали о безопасности семьи?

Вопрос застал Питера врасплох. А в самом деле, почему не заявил? Почему дотянул до убийства Майка? «Чтобы спасти свой брак и семью», – ответ прост, но как раз браком он и рисковал больше всего.

– Я… не думал, что она… опасна, – вымолвил Питер, запинаясь.

– Вы считали ее достаточно опасной, чтобы предупредить мистера Левина, – указал Джессап.

– Наверное, – признал Питер. – Да, считал.

Джессап хмыкнул и неожиданно спросил:

– У вас был роман с мисс Бейли?

Питеру вспомнился поцелуй – в сущности, единственное, что было настоящим, – поцелуй в дверях гостиничного номера.

Он буквально ощутил тепло рук Дины, как будто она их так и не убрала с той поры. Как будто она до сих пор его целовала. Как будто он, Питер, повторил бы все с самого начала, представься ему такая возможность.

Нет! Не повторил бы. Теперь он был в этом убежден.

– Это еще что за вопрос? – спросил он вместо ответа.

– Совершенно очевидный вопрос, – вставил О'Рейли.

Питер бросил на него быстрый взгляд. Полицейский раздражен тем, что не понимает мотивов ее поведения.

– Нет, у меня не было с ней романа.

Джессап снова хмыкнул и начал:

– Дина…

– Что Дина?

– Это уменьшительное имя? Прозвище?

– Это значит «Бог судил», – ответил Питер.

– Да неужели?

– У меня была тетка по имени Дина, – снова вступил словоохотливый О'Рейли. – Когда она умерла, я только тогда и узнал, что ее полное имя было Джеральдина.

Питер насторожился.

– Священник все твердил, мол, пусть покоится с миром душа Джеральдины О'Рейли, – продолжал полицейский, – пусть покоятся с миром души всех…

– Черт! – пробормотал Питер, откинувшись на спинку дивана. Внезапно встал на место недостающий кусочек мозаики, и Питер наконец увидел картину целиком.

– …умерших. Я думал, не на те похороны попал, – заключил свой рассказ О'Рейли. – Пришлось у матери спросить, кто такая Джеральдина.

– Джеральдина – это Анжела, – сказал Питер.

Полицейские переглянулись, затем дружно уставились на него.

– Анжела? – переспросил Джессап.

– В первой книге об этом говорится вскользь. Что ее назвали в честь тетки по имени Джеральдина. Как у вас, – добавил Питер, обращаясь к О'Рейли. – Анжела терпеть не могла свое имя и заставляла всех называть себя Анжелой, Ангелом. Это прозвище ей дал отец, оно и осталось за ней навсегда.

– Погодите-ка, погодите. Кто такая Анжела?

– Главная героиня моей первой книги. Ее настоящее имя – Джеральдина Бейли. Она так себя называет во втором романе, чтобы никто не догадался, кто она такая.

Питеру живо вспомнилось, как они с Диной впервые встретились в фойе Театра на Уилли-стрит. Дина сжимала в руках первое издание «Анжелы по прозвищу Ангел».

«Это я, – сказала она тогда. – Эта книга – я».

– Второй роман – тот, который исчез? – Джессап припечатал ладонью пустую коробку из-под рукописи.

– Ну да. Дина была одержима моей героиней, она знала книгу наизусть.

Он вспомнил, что видел на панели домофона: «Дж. Бейли». Надо же – ему тогда и в ум не пришло, что Дина может быть уменьшительным именем от Джеральдины.

– Черт побери! Теперь я понимаю, что она даже назвалась…

О'Рейли перебил:

– Вы уверены, что мы говорим о реальной девушке? Эта ваша Дина – настоящая?

– Да, конечно. Ее зовут Бейли, Джеральдина Бейли.

Полицейские явственно сомневались в его словах. О'Рейли отошел в сторонку и сказал в рацию:

– Поищите данные на Джеральдину Бейли. – Он обратился к Питеру: – Ее возраст? Внешность?

– Двадцать один год. Маленького роста, от силы пять футов два дюйма. Стройная. Черные волосы, зеленые глаза.

– У вас хорошая память, – проговорил Джессап, глядя на Питера с подозрением.

О'Рейли повторил описание Дины в микрофон.

– Она выглядела совсем как повзрослевшая Анжела, – пояснил Питер. – Нетрудно ее описать.

– У вас есть экземпляр той книги про Анжелу?

– Я могу дать вам прямо сейчас, – Питер поднялся с дивана.

Он прошел к дорогим, с застекленными дверцами, книжным шкафам. Открыл шкаф, где стояли по алфавиту книги клиентов Майка, потянулся взять свою с полки…

– Странно.

– Что странно? – спросил Джессап.

Питер непонимающе глядел туда, где должна была стоять его книга, им лично подписанная для Майка. Пустая щель между корешками в два пальца шириной. И больше ничего.

– Она пропала. – Питер старался припомнить, видел ли он это раньше. Может быть, Майк разозлился от того, что, как он думал, Питер отказался от его услуг литературного агента, да и выбросил книгу?

Он отвернулся от шкафа. Оба детектива подошли к нему вплотную.

– Ага, – Джессап бросил на своего напарника выразительный взгляд. – Так оно всегда и бывает, верно?

Попасть в «десятку»

Все правильно.

Его не было ни в одной базе данных.

Хотя список его преступлений должен был быть метровый. Его должны были не раз арестовать и осудить. Он должен был сидеть в тюрьме. Пожизненно.

Должен, должны… но не сделали.

Она закурила, затянулась глубоко-глубоко, потому что дым успокаивал.

«Так здорово, что надо бы объявить вне закона», – подумалось ей, когда она увидела результаты сличения отпечатков пальцев. Нетрудно снять отпечатки у покойника и посмотреть, по каким еще делам они проходят.

Радует, когда в старых «глухих» делах вдруг появляется перспектива.

Она снова затянулась сигаретой, откинув голову на спинку кресла, бездумно разглядывая из года в год расползающееся по потолку желтое пятно у себя над столом.

Наверное, легкие уже черные от тех сотен пачек «Кэмел», что она выкурила.

В мозгу у нее тихонько звенело: «В „десятку“, в „десятку“!» Редкий успех. Доказательства вины неопровержимы, дело можно смело передавать в суд, и он примет решение, которое суд высшей инстанции не отменит. Виновный получит двадцать лет строгого режима. В Синг-Синге.

А то, может, и смертный приговор огребет.

Легко приговорить покойника к смертной казни. Пола Росси опять глубоко затянулась и выдохнула дым, на этот раз тихонько присвистнув.

Уж если не ради этого стоит жить, то неизвестно, ради чего стоит.