Текст книги "Жертва безумия"

Автор книги: Джон Сэндфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13

Мэйл нажал кнопку выключения и с телефоном в руке выбежал из дома. Реактивный лайнер приближался к Миннеаполису. Вот как они появятся, подумал он, ища на небе красные и белые мерцающие огни вертолетов. Облава.

Он подбежал к микроавтобусу, вскочил в него, поискал в кармане джинсов ключи, дал задний ход и выбрался на гравийную дорогу. Если они приближаются, он, отъехав на север, затеряется в транспортном потоке…

Мэйл был не столько напуган, сколько возбужден и обозлен. Они купили его! Он был готов поставить сто против одного, что за этим звонком стоял Дейвенпорт. Нет, тысячу против одного. Ловкий ход. Такой ловкий, что Мэйл невольно улыбнулся. Ловкий ход!

Но все же недостаточно ловкий, подумал он.

Проехав милю, Мэйл посмотрел с вершины холма назад, в сторону дома, но увидел только освещенную дверь кухни. Машин поблизости не было. Мэйл въехал на стоянку, но глушить мотор не стал. Никаких признаков погони.

Спустя мгновение он выключил двигатель, вышел из машины и прислушался. Ничего, кроме слабого ветра.

Энди и Грейс почти потеряли надежду найти оружие. Они отыскали лишь большой кривой гвоздь, вбитый в потолочную балку. Если бы им удалось вытащить гвоздь, они заточили бы его о кусок гранита в стене.

– Это будет что-то вроде короткого ножа для колки льда, – сказала Энди.

Обдумывая, как вытащить гвоздь с помощью банок из-под клубничной содовой, они начали экспериментировать. Им удалось без особого труда отделить верхнюю и нижнюю крышки – Энди, обмотав руку полотенцем, оторвала алюминиевый диск. Теперь у них была тонкая, гибкая металлическая пластинка. Они согнули ее пополам, чтобы заточить край и превратить его в лезвие.

Однако алюминий был слишком мягким – его не вонзишь в тело. Таким оружием можно лишь выколоть глаз.

– Если бы он… был на тебе, я бы попыталась перерезать ему глотку… – побледнев, предложила Грейс.

Энди покачала головой и провела алюминиевой пластинкой по тыльной стороне руки.

– Для этого нужна большая сила, – сказала она. – Посмотри.

На кисти появилась длинная красная полоса с капельками крови.

– Сделать глубокий порез труднее, чем ты думаешь. – Она посмотрела на потолок с торчащим гвоздем. – А вот гвоздь бы нам подошел. Если бы удалось его вытащить…

– Мы должны это сделать! – воскликнула Грейс.

Забравшись на плечи матери, она начала ковырять древесину алюминиевой пластинкой. Головка гвоздя торчала, но он оставался неподвижным. Вдруг они услышали шаги Мэйла.

Грейс схватила мать за руку.

– Не борись с ним, – сказала она. – Пожалуйста, не борись.

Но она должна бороться.

Иначе он потеряет к ней интерес и возьмется на Грейс или… просто убьет их. Мэйл хочет, чтобы она сопротивлялась. Он хочет одерживать победу над ней. Энди понимала это.

Мэйл вытащил Энди из погреба, запер его, потом толкнул ее к матрасу. Она споткнулась и упала. Лучше упасть самой, чем оказаться сбитой с ног.

Ему понравился страх в ее голосе. Он был готов избивать Энди, чтобы она боялась, но она научилась умолять.

– Пожалуйста, Джон, – сказала она. – Пожалуйста, не причиняй мне боли.

– Раздевайся, – приказал Мэйл.

Стягивая блузку, Энди незаметно обвела взглядом подвал. Что здесь можно использовать в схватке?

– Эй, поторапливайся, черт возьми! – рявкнул Мэйл.

Он подошел к ней совсем голый.

– Джон…

– Ну, начнем. Попробуй что-нибудь новое. Если ты укусишь меня, я изобью тебя до полусмерти, отведу Грейс в дом и суну ее руки в машину для измельчения мусора. Поняла?

Объятая ужасом Энди кивнула.

– Тогда о’кей… – усмехнулся он.

Потом он сказал:

– Знаешь, что сделал этот чертов Дейвенпорт? – и рассказал ей о радиоигре. – Я все понял, – хвастливо заявил Мэйл. – Они морочили мне голову в течение минуты, но я все понял.

Он говорил очень оживленно.

– Он считает себя чертовски умным. Но ему мешает кое-что, о чем он не догадывается.

– Что? – машинально спросила Энди, продолжая исподтишка осматривать подвал. Сегодня Мэйл не бил ее и вел себя спокойно. Казалось, он расслабился. Я справлюсь, подумала она.

В углу стояли коричневые горшки – ими можно наносить удары. Что там – бутылка из-под пива? О, она могла бы отбить дно, и тогда у нее появилось бы настоящее оружие.

– У меня есть шпион, который следит за каждым моим шагом, – сообщил Мэйл.

Увлекшись осмотром подвала, она потеряла нить беседы.

– Шпион? – спросила Энди. Это его фантазии?

– Ты знаешь этого человека, – сказал Мэйл, повернувшись, чтобы посмотреть на ее реакцию. – Это твой друг. Он дал мне наводку.

– Кто это? – Она поняла, что Мэйл не врет – тон был слишком спокойным.

– Не могу сказать.

– Почему?

– Хочу, чтобы ты сама догадалась. Может, твой муж мечтает избавиться от тебя и детей. Может, твоя мать…

– Моя мать умерла…

– Да? Как?

– Утонула.

– Тогда твоя партнерша. Или отец.

Она решила рискнуть.

– Джон, по-моему, ты сочиняешь.

Ей показалось, что он вот-вот ударит ее: его глаза потемнели от гнева. Потом Мэйл сказал:

– Да, я обманываю тебя. Шпион действительно существует. Но я не знаю, кто он. Он позвонил мне совершенно неожиданно и спросил: «Ты помнишь Энди Манет, которая упрятала тебя в лечебницу? Она постоянно говорит о тебе…»

– Он так сказал? – Поверив ему, она ощутила панический страх.

– Да. Он говорит, что ты считаешь меня исчадием ада. После этого я почувствовал, что не могу выбросить тебя из головы. Я никогда не забывал тебя, но ты была где-то в глубине моего сознания. Я не испытывал потребности заняться тобой. Но после звонка…

– Да? – Вновь почувствовав себя психиатром, Энди ощутила и свою власть над ним.

– Я помню, как сидел в тюремном помещении напротив тебя… ты была в таком платье… с этими грудями… от тебя пахло духами… иногда я видел твои ноги, мне казалось, что я вижу твою письку. По ночам я лежал и думал о ней. Я мог ее видеть? Или нет?

– Я не сознавала… – Энди провоцировала его.

– Ты не догадывалась, что меня заводит, а я не мог объяснить этого. Я сидел, смотрел на твои груди и чувствовал, что горю.

– Кто-то тебе звонил?

– Я не желаю говорить больше. – К нему внезапно вернулась злость. Мэйл замкнулся. – Я хочу трахаться. – Он сильно ударил ее в плечо, и Энди отпрянула. – Иди сюда, пока я не избил тебя.

Потом она спросила:

– Могу я кому-нибудь позвонить? Мужу или кому-то еще? Просто сказать, что мы живы.

– Нет, – раздраженно ответил он.

– Джон, очень скоро они решат, что мы мертвы, постепенно свернут все мероприятия, и начнется долгая беспощадная облава. Тебя поймают и навсегда посадят в тюрьму. Если они узнают, что я жива, ты сможешь… заключить с ними сделку.

Она заговорила спокойно, так, словно Энди беспокоилась о его будущем. Вдруг Мэйл оборвал ее:

– Сделки не будет. Со мной – не будет.

– Ты выиграешь от этого, – сказала она. – Подумав, что я мертва, они станут делать все что хотят. Если же они будут знать, что я жива, их положение осложнится. Уверена, ты как игрок понимаешь это. Пусть люди знают, что я еще здесь, и помнят обо мне.

Мэйл, начав одеваться, швырнул ей ногой одежду.

– Я подумаю об этом. Ты не будешь звонить сама. Возможно, мы что-нибудь запишем. Я воспроизведу запись из другого места.

– Джон, это было бы… – она с трудом улыбнулась, – это было бы очень хорошо.

На его лице появилось самодовольное выражение. Ему нравилась лесть, особенно из ее уст.

– Я подумаю об этом.

Вернувшись в погреб, она сказала Грейс:

– Мы должны продумать сообщение, которое он запишет на пленку. Изобрести какой-то код.

Она была возбуждена. Грейс так печально смотрела на мать, что Энди спросила:

– В чем дело?

– У тебя все лицо в крови, мама. Все лицо, – сказала Грейс.

Энди вытерла засохшую кровь: она потекла из носа, когда возбужденный Мэйл начал избивать ее.

Глядя на забившуюся в угол Грейс, Энди удивилась, что не заметила крови. Значит, она привыкла к этому.

Но на этот раз что-то изменилось. Что-то изменилось.

Глава 14

Усталая Роуз Мари Ру поднялась по лестнице.

Лукас и Т. Конрад Хауард вошли вслед за ней в дом Манета. В гостиной уже собрались люди. Напряженный, печальный Данн со взъерошенными волосами стоял спиной к холодному камину, держа в руке хрустальный бокал. Посмотрев мимо Ру и Хауарда, он кивнул Лукасу.

Хелен Манет сидела в кресле. Нэнси Вулф бросила на Лукаса взгляд, полный ненависти. Когда он ответил на ее взгляд, она поправила волосы и отвела глаза в сторону. Она потягивала спиртное, стоя перед портретом женщины с холодными, темными глазами.

Помощник адвоката готовил напитки; детектив в футболке поглощал кукурузные хлопья из целлофанового пакетика, прислонившись к дверному проему, и со скучающим видом ждал телефонного звонка.

Манет казался еще более усталым и старым, чем накануне. Наблюдая за ним, Лукас подумал, что, вероятно, Манет наслаждается ролью одного из главных героев трагедии.

– Ничего не вышло, – сказала Ру Манету, покачав головой. – Я очень сожалею.

– Проклятие! – Данн в бешенстве отвернулся от них.

– Это еще не полный крах, – сказал Хауард. Он не любил иметь дело с богатыми людьми, близко знакомыми с сенаторами Соединенных Штатов.

– Мы засекли его, но не смогли удержать надолго. Мы отслеживали его двадцать секунд, потом он догадался. Мы имеем представление, где он: это южный пригород, Иган или Эппл-Вэли.

– У тебя есть там объекты, – сказал Манет Данну. Глаза Данна сверкнули от ярости.

– Да, но сегодня вечером я не отвечал там на телефонные звонки, – рявкнул он.

– Я имел в виду не это, – заметил Манет. – Я хотел сказать, что ты знаешь этот район.

– Да, мне известно, что в этом проклятом районе живут триста тысяч человек…

– Очевидно, преступник считает, что мистер Дейвенпорт отвечает за радиопоиск, – вставил Хауард.

– Вы правы, – отозвался Данн, – из всех полицейских, с которыми я разговаривал, только он не прячет голову в задницу. – Данн шагнул к Лукасу.

– Я хочу назначить вознаграждение. Мне все равно, какое. Миллион.

– Не надо так много, – сказал Лукас. – На нас обрушится лавина сумасшедших. Начните с пятидесяти тысяч.

– Хорошо. Я объявлю об этом сегодня же, – проговорил Данн.

Манет молча покачал головой и скептически улыбнулся.

Выйдя из дома, Ру сказала:

– Счастливая семейка.

– Нэнси Вулф и Тауэр Манет – что вы об этом думаете? – спросил Лукас.

Ничто не удивляло Роуз Мари Ру – она слишком долго жила в мире политики.

– Когда мы беседовали с ними вчера вечером, она коснулась его руки.

– А сегодня пыталась удержать его от стычки с Данном. Оберегала Тауэра, – заметил Лукас.

– Знаете, Лукас, в вас развито женское начало.

– Что???

– Не берите в голову.

– Но что вы имели в виду? – заинтересовался Лукас.

– Вы больше, чем другие мужчины, полагаетесь на интуицию. Вы подозреваете, что у Нэнси Вулф роман с Тауэром Манетом?

– Сейчас я в этом уже не сомневаюсь.

– Только потому, что она взяла его за рукав? – спросила Ру. – Это серьезный аргумент!

– Важно то, как она коснулась его рукава. Если вы считаете это проявлением женского начала, я не возражаю.

Глубокой ночью они стояли у висевшей на стене карты, глядя на обведенный красным карандашом квадрат, который находился к юго-востоку от аэропорта.

– Это уже кое-что, – заметил Лестер. – Он оказался умнее, чем мы думали. Господи, нам не хватило минуты! Еще минута, и мы бы его взяли.

Лукас бросил в мусорную корзину бумажный стаканчик из-под кофе.

– Мы должны начать тотальную облаву. Он позвонит снова. Удивляюсь, что он еще не сделал этого.

– Можем приступить завтра, – сказал Андерсон. – Сейчас мы готовы на восемьдесят процентов. К утру мы обретем полную силу.

– Нам следовало уже приготовиться, – возразил Лукас.

– Мы готовы, но не на сто процентов. Понадобятся люди из других смен. – Андерсон повернулся к нему.

– Нужно оцепить район шоссе номер 494, послать дополнительные силы на шоссе номер 35 от начала и до конца Эппл-Вэли, – распорядился Лукас.

– Хитрый мерзавец, – произнес Лестер, мрачно разглядывая карту.

Когда Лукас лег, Уивер уже спала. Ему хотелось поговорить с ней, но он решил не будить ее и пролежал без сна около часа, обдумывая дневные события и ощущая тепло Уивер.

Когда зазвонил телефон, Уивер уже ушла, а Лукас только что принял душ. Он замер, а затем поспешил в гостиную, оставляя за собой мокрые следы.

– Как дела, Лукас? – бодро осведомился Мэйл.

– Они живы?

Патрульные машины должны выехать через тридцать секунд.

– Пытаешься выследить меня?

Лукас повторил свой вопрос:

– Живы они или нет?

– Да, живы, – злобно ответил Мэйл. – У меня есть сообщение от Энди Манет.

– Я возьму карандаш.

– Оно записано на пленку. Но это тебе не поможет. Я пользуюсь сотовым телефоном, но на этот раз нахожусь весьма далеко.

Проклятие.

– Включай. Я взял карандаш.

– Ладно. Не знаю, хорошо ли будет слышно…

«Джордж, папа, Женевьев, тетя Лайза, это Энди. Со мной и Грейс все в порядке, и мы надеемся, что Женевьев благополучно вернулась домой. Человек, у которого мы находимся, не разрешил ничего говорить о нем, но позволил нам послать это сообщение. Надеюсь, что смогу снова поговорить с вами. Удовлетворите любые требования этого человека, чтобы мы вернулись невредимыми. Вот все, что я могу сказать…»

В жалобном, испуганном голосе Энди теплилась надежда.

– Пока все, приятель, – проговорил Мэйл. – Признаюсь, мне понравилась идея с ди-джеем. Она меня встряхнула. Скажи этому парню, что в его отсутствие я заеду к нему домой и навещу его семью. Захвачу с собой кусачки. Мы неплохо позабавимся.

Когда Мэйл исчез, Лукас посмотрел на аппарат, как на таракана. Через пятнадцать секунд позвонила Марта Грэшем из центра связи.

– Мы все записали.

– Отлично. Лестер там?

– Нет, но сейчас с ним говорит Данн, он в курсе.

Лукас поспешил в спальню, оделся и стал ждать звонка. Он услышал его, завязывая галстук.

– Да, Фрэнк. Это была она?

– Да. И она пытается что-то сказать нам. Мы еще не знаем, что именно, – сказал Лестер.

– Почему вы так решили?

– Потому что она обращается к тете Лайзе.

– И что?

– Я только что говорил с Тауэром Манетом. Тетя Лайза умерла десять лет назад.

– Поручи кому-нибудь собрать информацию о тете.

– Мы уже занялись этим, но я хочу, чтобы ты взглянул на материал. Черт возьми, Лукас, нам нужен фокусник, который вытащит кролика из шляпы.

– Надо прикрыть Мило с радиостанции, – сказал Лукас. – И его семью. У него двое детей.

– Я пошлю людей. Но что насчет Женевьев?

– Женевьев мертва, но мы знаем это, а Энди Манет – нет.

Они беседовали с Манетом и Данном в кабинете Ру, обсуждая, почему Энди упомянула тетю Лайзу.

– Лайза Фармер была сестрой моей первой жены, – сообщил Манет. – Она жила в большом загородном доме с конюшней, поэтому в детстве Энди ездила верхом. Может, она хочет сказать, что этот человек – фермер. Или лошадник. Что-то в этом духе.

– Если только она в полном сознании, – тихо заметил Данн.

– Моя дочь… – начал Манет.

– Не сомневаюсь, что вы любите дочь, Тауэр, но я тоже ее люблю и, право же, знаю ее лучше. Она не в себе. Ее голос и манера речи изменились, Энди страдает, она в отчаянии. Надеюсь, что это именно она послала сообщение, но не следует зацикливаться на этом. Вполне возможно, она забыла, что тети Лайзы уже нет.

Данн бросил взгляд на Лукаса.

– Женевьев мертва?

– Будьте готовы к этому.

Они решили быстро осмотреть фермы и конюшни, сличить список фермеров округа Дакота со списком людей, совершавших сексуальные преступления, а также с другими списками. Лукас, получив отчет Андерсона, унес его в свой кабинет и стал читать. Он не обнаружил ничего интересного и, охваченный беспокойством, направился в отдел по расследованию убийств, где столкнулся с Блэком и Шеррил.

– Что в университете? – спросил Лукас.

– Кроме любителя огня и секса, у нас есть еще пять психов. Сейчас мы выбираем одного из них, – сказала Шеррил. Она держала в руках пачку папок. – Вам нужны ксерокопии?

– Да. Андерсон что-то сказал насчет того парня – Мэйла. Этот след оказался ложным?

– Да, – ответил Блэк. – Он утонул.

– Черт, – воскликнул Лукас. – Все так сходилось!

Шеррил кивнула.

– Его вытащили из Сент-Питера, а через пару месяцев он бросился посреди ночи с моста на Лейк-стрит. Мэйла выловили через неделю возле Форт-Снеллинга.

– Как его опознали?

– На нем нашли идентификационную карточку, – сообщила Шеррил. – Медэксперт проверил по зубам и подтвердил, что это Мэйл.

– Ладно, – Лукас кивнул. – А кто этот новый любитель огня и секса?

– Фрэнсис Ксавье Питер, ему тридцать четыре года. Он устроил за десять дней в Сент-Луис-парке шестнадцать пожаров. Никто не пострадал, но несколько домов сгорело. Мы разговаривали с его родителями, они сказали, что он актер и живет на Западном побережье. Они давно не получали от него вестей, у него нет телефона. Энди Манет лечила его в течение двух лет. Она не очень-то его жаловала. Он нападал на нее дважды во время сеансов психотерапии.

– Актер?

– Судя по их словам, – подтвердила Шеррил.

– Человек, с которым мы имеем дело, – заметил Лукас, – вполне может быть актером. Он любит играть…

– Вот что еще, – вмешался Блэк. – У Фрэнсиса Ксавье Питера длинные светлые волосы.

– Да, возможно, это он. Он похож на фоторобот? – спросил Лукас.

– У него круглое крестьянское лицо, – сказала Шеррил.

– То есть не похож?

– Не слишком, – согласилась она.

– Сделайте запрос, – сказал Лукас.

Глава 15

– Они приближаются к тебе. Ты должен уехать. – Голос был напряженным.

Мэйл, стоя между двумя раскрытыми компьютерами и, меняя жесткие диски, улыбнулся далекому собеседнику.

– Скажи, что ты имеешь в виду? Совсем не то, что я должен уехать! Нет, ты хочешь сказать, что я должен убить их и спрятать трупы.

– Говорю тебе – убирайся отсюда, – донеслось из трубки. – Я не думала ни о чем таком…

– Черт возьми, – сказал Мэйл. – Ты считала, что манипулируешь мною. Нажимала на кнопки…

Он услышал вздох. Что он выражал – злость, отчаяние, предвкушение? Мэйл хотел знать это. Когда-нибудь он догадается, кому принадлежит этот голос. И тогда…

– К тому же они не так близко, как ты думаешь. Ты просто подстрекаешь меня избавиться от них.

– Тебе известно, что за сообщение послала Энди Манет? Ее тетка давно умерла. Ее звали Лайза Фармер, она жила на ферме. Теперь они обыскивают фермы в округе Дакота, потому что засекли тебя в этом районе с помощью радиоаппаратуры. У тебя мало времени.

Щелк.

Мэйл, посмотрев на трубку, бросил ее и прошелся по гостиной, насвистывая мелодию, которую запомнил в давние дни в больнице. В камерах стояли громкоговорители, через которые транслировались передачи «Радио Миннесоты». Простенькая мелодия Моцарта, вероятно, он слышал ее сотни раз. Мэйлу было не до Моцарта. Он хотел слышать ритм, а не мелодию – барабанную дробь, которая будоражит кровь, или ударные, но только не струнные.

Однако сейчас он насвистывал мелодию Моцарта, чтобы не думать о том, как Энди Манет перехитрила его. Пока он не хотел убивать ее.

Неужели она действительно сделала это? Чувствуя, что это так, он злился. Беда в том, что он доверился ей, дал Энди шанс, а она предала его. Так бывает всегда. Ему следовало знать, что это произойдет снова. Мэйл поднес руки к вискам, почувствовал пульсацию крови и начинающуюся боль. Господи, с ним вечно случалось такое: когда он пытался что-то сделать, кто-то всегда все портил.

Он походил по гостиной и кухне, открыл холодильник, рассеянно заглянул внутрь и захлопнул дверцу. Потом вышел через заднюю дверь на лужайку и зашагал к полю, к старому дому.

Перескочив через повалившийся забор, он оказался посреди склона и побежал вперед, стиснув кулаки.

Им казалось, будто они добились прогресса с Мэйлом: он не стал мягче, но Энди чувствовала, что, не имея власти над ним, она все же влияет на него.

Они по-прежнему старались вытащить гвоздь. Им не удавалось расшевелить его, но он обнажился уже на целый дюйм. Еще несколько часов, думала она, и они смогут извлечь его из балки.

Но тут появился Мэйл.

Услышав, как он бежит по лестнице, Энди и Грейс переглянулись. Что-то произошло. Грейс, сидевшая на корточках перед монитором, покачнулась.

Когда дверь открылась, они увидели дикую злобу в его глазах.

– Выходи, мать твою, – приказал он.

Грейс слышала, как Мэйл бьет Энди.

Прижавшись к двери, она барабанила по ней кулаками и кричала:

– Мама, мамочка, мама!..

Потом она вернулась к матрасу и закрыла уши руками, потом стиснула зубы, чтобы не закричать, и ощутила себя предательницей. Она боялась, что Мэйл займется ею.

Через час Мэйл швырнул Энди в погреб. Прежде она возвращалась одетой; теперь Энди была обнаженной, как и сам Мэйл.

Грейс прижалась к стене. Мэйл стоял на пороге лицом к девочке. Его разъяренный вид ужаснул ее. Она опустила голову и закрыла глаза. Мэйл постоял еще несколько мгновений, потом с грохотом захлопнул дверь.

Энди не двигалась.

Грейс не смела поднять голову, боясь увидеть Мэйла. Но через несколько секунд она открыла глаза. Мэйл исчез.

– Мама? Мама? – прошептала Грейс.

Энди застонала, изо рта у нее текла кровь.