Текст книги "Жертва безумия"

Автор книги: Джон Сэндфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19

Зазвучал сигнал сотового телефона, и Лукас посмотрел на свой карман.

– Я просил друзей звонить только в случае крайней необходимости.

Лестер взял трубку другого аппарата и набрал номер. Лукас подождал, когда прозвучит еще один сигнал, и лишь после этого открыл телефон.

– Да?

– Лукас, – начал Мэйл. Его голос заглушал шум автомобилей. – Тебе не надоело ловить меня? По правде говоря, я собираюсь устроить себе отпуск.

– Ты на колесах? – спросил Лукас.

Он махнул рукой Лестеру, тот что-то шепнул в трубку и выбежал из комнаты.

– Да, я в машине, – отозвался Мэйл. – Пытаетесь меня выследить?

– Не знаю. Мне надо поговорить с тобой. Сказать тебе все до конца.

– Говори, приятель, но не слишком долго. У меня есть для тебя подсказка. Весьма хорошая.

– Может, сначала скажешь ты? Вдруг я потом тебя разозлю?

Мэйл засмеялся.

– Ты забавный парень. Слушай, это настоящая подсказка. Не такая сложная, как первая.

– Скажи мне о первой.

– Черта с два! – Мэйл оживился. – Вот что: если ты сумеешь воспользоваться новой подсказкой, то возьмешь меня с гарантией. Смотрел «Монти Питона»? Это будет похоже, – он заговорил с плохим английским акцентом, – на честного полицейского.

– Ну, и что там у тебя?

– Одну минуту, я все записал. Я лучше прочту, чтобы не ошибиться. О’кей, вот это… один-двенадцать-десять, четыре-четыре, один-сорок-семь-девять, затем идет длинная линия. И дальше: двадцать-три-два, тридцать-два-девять, шестьдесят-девять-двадцать два.

– Это все? – спросил Лукас.

– Все. Код очень простой, но едва ли ты его раскроешь. Если тебе это удастся, мне крышка. Миссис Манет уверена, что ты угадаешь. Ты же не хочешь, чтобы она проиграла пари, Лукас?

– С миссис Манет все в порядке? Я могу с ней поговорить?

– После того, что она выкинула в последний раз? Черта с два! Мы с ней серьезно потолковали. Кажется, вы, полицейские, называете это семейной ссорой?

– Она жива?

– Да. Но мне пора заканчивать. Я чувствую, что вокруг меня собралась целая туча копов.

– Нет, нет, послушай меня, – настойчиво сказал Лукас. – Ты не понимаешь, что болен. Ты скоро умрешь от своей болезни. Если придешь к нам, клянусь, тебе не сделают ничего плохого, мы только попытаемся вылечить тебя…

– Меня уже лечили, – рявкнул Мэйл. – Лучшие умы пытались вылечить меня, Дейвенпорт. Они пристегивали меня к столу и выбивали из моей головы болезнь. Иногда в моей памяти всплывают месяцы, о которых я напрочь забыл – так хорошо меня лечили. И не думай говорить со мной о лечении. Это оно сделало меня таким. Я должен спешить. После обеда меня ждет одна крошка, ты меня понимаешь? Я еще позвоню.

И он исчез.

Лукас побежал по коридору, выскочил через охраняемую дверь и оказался в службе «911». Лестер уже сидел там с агентом ФБР. Они смотрели через плечо одного из операторов, говорившего в микрофон:

– Темный «эконолайн» или что-то в этом роде, вероятно, восточнее Райс-стрит…

Лестер сказал Лукасу:

– Похоже, он едет по шоссе номер 694. Там уже расставлены пикеты. Мы останавливаем все микроавтобусы, – сказал Лестер.

Они провели в диспетчерской пятнадцать минут, слушая сообщения о микроавтобусах. Вернувшись в отдел, они застали там Слоана: он изучал распечатку.

– Подсказка. – Он помахал бумагой.

– Уже? – спросил Лукас. – Что ты об этом думаешь?

– Возможно, что-то из Библии, – ответил Слоан. – Там такие же цифры, и в последний раз он использовал Библию.

– Боюсь, он придумал что-то похитрее и хочет заморочить нам голову, – возразил Лестер. – Похоже, все дело в цифрах.

– Может, это его адрес, – предположил Слоан. – И номер водительского удостоверения.

– Вероятно, это Библия, – сказал Лукас. – У меня есть человек, способный это проанализировать.

– Элл. – Слоан оторвал взгляд от листа. – В монастыре есть факс?

– Да. – Лукас просматривал запись разговора. – Черт!

– Что?

– Не уходи, – попросил Лукас. – Я хочу отправить это по факсу Элл.

Вернувшись через пять минут, Лукас обвел взглядом отдел по расследованию убийств. Несколько детективов рассматривали карты. Двое сосредоточенно листали Библию.

Подойдя к столу Слоана и поманив Лестера, Лукас прошептал:

– Его лечили – значит, он был в психушке штата. Мы должны убедиться в том, что каждый сотрудник и пациент-старожил видел фоторобот.

Лестер кивнул.

– Почему мы шепчемся?

– Помнишь, он выяснил, что мы разнюхали про его майку? Теперь ему известно, что Энди Манет пыталась передать нам сообщение. Он получает информацию.

– Отсюда? – Лестер посмотрел по сторонам.

– Может, и нет, но я не знаю. Думаю, утечка произошла во время бесед с родственниками. Кто-то из них имеет мотив для устранения Манет. Этот человек в контакте с нашим парнем.

Лестер нервно потер нос.

– Ру будет в восторге.

– Может, пока не стоит говорить ей, – сказал Лукас. – Ради нее самой.

– О чем ты думаешь? – спросил Лестер.

– О том, что следует подбросить дезинформацию всем членам семьи, а затем дождаться его реакции. Выяснив, кто с ним связан, мы расколем его.

– Мы все же должны сказать Ру, – пробормотал Лестер.

– Я бы предпочла, чтобы вы не говорили мне, – призналась Ру.

– Вам за это платят, – серьезно возразил Лукас.

Ру вздохнула.

– Хорошо. Итак, всю важную информацию мы оставляем у себя, хотя, скрыв сообщение Манет от ее родственников, мы не узнали бы, что оно означает.

Лестер рассказал о плане Лукаса подбросить дезинформацию членам семьи.

– Пожалуйста, но лишь бы это оказался не Тауэр.

– Вот что еще, – заметил Лукас. – Мы подключили записывающие устройства ко всем телефонам, имеющимся в справочнике, потому что ждали звонка этого парня. Теперь нам придется прослушивать звонки ее родственников с личных телефонов, которых нет в справочнике. Делать это надо без лишнего шума.

Лестер кивнул.

– Я согласен, но, узнав об этом, они придут в ярость.

– Тогда мы им все объясним, – сказал Лукас. – Но нам надо найти этого человека немедленно. Время истекает.

– Не думаю, что кто-то позвонит со своего телефона.

– Он может это сделать, полагая, что знает, какие звонки мы прослушиваем, – возразил Лукас. – А когда мерзавцу надо связаться с ее родственником, он вынужден звонить сам. Мы должны знать обо всем подозрительном – о странных, загадочных, ошибочных звонках.

– Я понимала, что когда-то наступит такой день, – вздохнула Ру.

– Вы должны сделать это, – сказал Лукас.

– Хорошо. Я свяжусь с Ларри Бакстером, он подпишет разрешение.

– Сегодня же, – попросил Лукас. – Пусть Андерсон узнает телефоны всех членов семьи. Необходимо отправить человека на телефонную станцию: пусть сидит там и слушает.

– Нам начинает не хватать людей, – заметил Лестер.

– Подключи постовых, – посоветовал Лукас. – Нам тут не нужен Эйнштейн.

После звонка Мэйла полицейские остановили на шоссе номер 694 сто сорок четыре микроавтобуса. Двоих водителей задержали, но после проверки отпустили.

– Знаешь, что он сделал? – Лукас указал на верхнюю часть карты, где проходила окружная автомагистраль. – Ручаюсь, он ехал по дороге, параллельной шоссе. Это дорога «С» местного значения. Он догадался, что мы будем искать его на шоссе номер 694.

– Тогда… наша задача сильно усложняется. – Лестер посмотрел на карту. – Нам придется оцепить весь район, а не только одну дорогу или улицу.

– Так мы его не поймаем, он придумает что-то новое.

Лукас уже собирался уходить, когда позвонила Элл.

– Отправляю факс. Вы сейчас его получите.

В дальнем конце офиса зажужжал факс.

– Уже пришел.

– О’кей, – сказала Элл. – Скорее всего это псалтырь.

– Почему ты так думаешь?

– Псалтырь – единственная книга с такими большими номерами глав.

– И что дальше? – спросил Лукас.

– Вот три первых стиха. Это из издания короля Джеймса – думаю, преступник пользовался им. Сомневаюсь, что он набожный человек, поэтому скорее всего у него Библия Джеймса. Возьми факс.

– Одну минуту.

Взяв факс, Лукас вернулся.

– Я готов.

– Псалом 111:10. – Она начала читать. Лукас следил за текстом. – Нечестивый увидит это, и будет досадовать, заскрежещет (gnash) зубами своими, и истает. Желание нечестивых погибнет.

Псалом 4:5: Гневаясь, не согрешайте: размыслите в сердцах ваших, на ложах ваших, и утишитесь (still).

Псалом 146:9: Дает скоту пищу его и птенцам (young) ворона, взывающим к Нему.

– Да. Но что это значит?

Лукас вчитывался в псалмы, но не находил ключа.

– Сначала я ничего не поняла. Подумала, что стихи должны иметь отношение к его состоянию или к состоянию женщин. Решила, что в его сознании родилась какая-то безумная ассоциация. Здесь есть яркие образы: скрежещущие зубы, ворон, скот, нечестивые. Но я не находила ниточки.

– Элл, к чему ты клонишь?

– Ответь на простой вопрос, – сказала монахиня. – Если ответишь положительно, я все объясню.

– Ну?

– В этом деле замешан кто-то по фамилии Кросби?

– Да, мы собираемся опубликовать в газетах и показать по ТВ фотографии женщины, которую зовут Глория Кросби. Она знает нашего парня. Как ты догадалась?

Элл тихо засмеялась.

– Я думала, что это слишком уж просто.

– Что?

– Последовательность трех слов, взятых из первых трех стихов. Вначале надо поставить «пустой стих».

– Элл, черт возьми…

– Каждый стих содержит по одному из этих слов в такой последовательности: пустой, gnash, still, young.

Лукас усмехнулся.

– Проклятие, этот парень мне нравится! Это музыкальная группа: Кросби, Нэш, Стилз и Янг.

– По-моему, да.

– Значит, Кросби у него.

– Такова моя интерпретация. После третьего стиха он сказал: «Затем идет длинная линия». Этим он отделил значение первых трех стихов от последующих. Смысл первых двух из второй тройки мне не ясен. У меня есть догадка, но весьма смутная.

Лукас прочитал первые два стиха под длинной линией, которую она провела на листе бумаги. Сначала шел псалом 22:2.

Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим (still waters).

– Она мертва, – сказал Лукас. – Этот стих читают на похоронах.

– Если только он не намекает на то, что увез ее в Стиллуотер – Тихие воды.

– Да.

Он прочитал пятый стих, псалом 31:9.

Не будьте, как конь, как лошак несмысленный, которых челюсти нужно обуздывать уздою и удилами, чтобы они покорялись тебе.

Подумав, Лукас признался:

– Мне это ничего не говорит.

– Мне тоже. Но я еще пораскину мозгами.

– А что насчет последнего?

– Меня беспокоит стих 68:23. Да будет трапеза их сетью им, и мирное пиршество их – западнею.

– Хм.

– Будь осторожен, – сказала Элл. – Он тебя предупреждает.

– Хорошо. Спасибо, Элл.

– Я молюсь за доктора Манет и детей, но ты должен спешить.

Перед уходом Лукас позвал Андерсона.

– Проверьте, нет ли возле Стиллуотера ферм, где разводят лошадей или лошаков.

– Есть, – ответил Андерсон. – И много. Это район лошадников.

– Составьте список владельцев ферм и пропустите его через компьютер.

Глава 20

Когда Лукас приехал домой, Уивер крепко спала. Он бросил пиджак, брюки и рубашку на спинку стула, потом лег рядом с Уивер.

Заснуть ему так и не удалось. Он встал, прошел на цыпочках в кабинет, сел в старое кожаное кресло и стал думать.

Слишком многое происходило одновременно. Лукас перебирал в уме факты, не находя ни общей схемы, ни пробелов.

Наконец он пришел к выводу, что дело будет раскрыто, когда они установят личность преступника по больничным записям или найдут его информатора. Пока они не располагали ни первым, ни вторым.

Значит: Данн, Тауэр и Хелен Манет, Вулф.

Конечно, есть некоторая вероятность того, что утечка не связана с семьей. Осведомителем мог стать участник расследования – полицейский. Но Лукас сомневался в этом. Похититель явно сумасшедший. Вряд ли полицейский стал бы рисковать ради психа, даже если он его родственник. Больные слишком ненадежны.

Нет. Все дело в материальной заинтересованности.

Вулф. Вулф спала с Манетом. У Манета мало денег. Жалкие крохи…

Лукас нахмурился, посмотрел на часы. Данн ложится поздно. Лукас взял папку Андерсона с ежедневными отчетами и нашел там домашний телефон Данна.

– Алло?

– Мистер Данн, это Лукас Дейвенпорт.

– Дейвенпорт, вы меня напугали. Я подумал, что в такое время может позвонить только тот человек. Чем могу помочь? – Прикрыв трубку рукой, он тихо сказал кому-то: Лукас Дейвенпорт.

– Вечером, в день похищения, вы сказали мне, что Тауэр и Энди Манет совместно владели деньгами фонда, – напомнил Лукас.

– Верно.

– Что произойдет с фондом в случае смерти вашей жены и детей?

После долгого молчания Данн сказал:

– Не знаю. Это определяется уставом фонда и душеприказчиками. Получателями могут быть только Тауэр и его потомки. При отсутствии потомков… думаю, все достанется Тауэру.

– Если Тауэр сыграет в ящик… извините меня…

– Да, да, если Тауэр сыграет в ящик, что?

– Его жена получит деньги?

– Нет. Нет, если Энди и дети будут живы. Господи, что я говорю!

Разговор оборвался. Лукас посмотрел на телефон и снова набрал номер.

Трубку снял полицейский.

– Мистер Дейвенпорт?

– Да, я разговаривал с Данном.

– Господи, сэр, не знаю, что вы сказали, но ему стало плохо. Он сейчас в спальне.

– О…

– Позвать его?

– Нет, нет. Скажите ему, что я сожалею.

– Хорошо.

– Когда он придет в себя, спросите, могу ли я получить устав фонда Манета. У них должен быть экземпляр.

Лукас снова лег в постель, сжал плечо Уивер и шепнул ей:

– Ты можешь проснуться?

– Что? – сонно откликнулась она.

– Ты оперируешь утром?

– В десять.

– О…

– Что?

Она перевернулась на спину и коснулась его лица.

– Мне необходимо поговорить с тобой об этом деле. Я хочу услышать мнение женщины. Но если ты работаешь…

– Ничего. – Она уже совсем проснулась. – Расскажи.

Сообщив ей о последних событиях, Лукас добавил:

– Тауэр может умереть в любую минуту. Если Энди и дети погибнут, деньги достанутся его жене. Около четырех миллионов и дом стоимостью миллион долларов. Вопрос в том, кто информирует преступника: Нэнси Вулф или Хелен?

– Трудно сказать. Насчет Нэнси Вулф я сомневаюсь. Даже если у нее роман с Тауэром, едва ли она уверена, что он женится на ней. Так зачем же ей сейчас бороться за деньги? Убить ради этого женщину и детей? Хелен никак не связана с Энди и девочками. Ее роман с Тауэром начался при жизни матери Энди, поэтому, возможно, она и Энди питают друг к другу антипатию. И если Хелен знает о романе Тауэра с Нэнси Вулф, возможно…

– Да. Если Энди и дети погибнут, она получит больше при разводе. К тому же Манет не переживет потрясения… так что есть основания подозревать Хелен.

– Да, но…

– Что? – спросил Лукас.

– Мы мало знаем об отношениях Вулф и Энди Манет. Говорят, что они – партнерши и старые подруги, но именно в таких случаях порой возникает глубокая тайная ненависть. Она могла появиться много лет назад. Моя лучшая школьная подруга вышла замуж в девятнадцать лет, родила кучу детей, а теперь продает гамбургеры в мотеле. Встретившись с ней последний раз, я поняла, что она меня ненавидит. Энди всегда была богата, а Вулф – нет. Энди вышла замуж за человека, с которым Вулф познакомилась первой, и он стал мультимиллионером. У Энди симпатичные дочери, а Вулф понимает, что в ее возрасте мало шансов выйти замуж и родить детей. Возможно, Энди пыталась помешать ее роману с Тауэром, если знала о нем. Так или иначе, речь идет о сильных и сложных чувствах.

– Ты права. К тому же, если кто-то решил натравить безумного убийцу на Энди Манет, никому это не удалось бы лучше, чем Нэнси Вулф.

– Возможно, вы смотрите не те истории болезни, – заметила Уивер. – А может, вам следует заглянуть в записи Нэнси Вулф. И еще остается Джордж Данн.

– Его поведение начинает настораживать меня, – сказал Лукас. – Он смахивает то ли на лжеца, то ли на актера.

– Иными словами, он социопат, – заключила Уивер.

– Я рад, что ты произнесла это слово.

– Многие весьма преуспевающие бизнесмены – социопаты, если судить по тому, что я о них слышала. Как, впрочем, и хирурги…

– Нэнси Вулф однажды назвала его социопатом, – проговорил Лукас.

– И если ему угрожал развод, который мог отнять у него половину бизнеса… Сколько это в деньгах? – спросила Уивер.

– Если он не врал, то около тридцати миллионов.

– Значит, смерть Энди Манет могла сохранить для него пятнадцать миллионов. Учти: богатые люди очень любят деньги. Если ты спросишь у нескольких человек, владеющих двумя миллионами, что они предпочли бы потерять – один миллион или ногу, думаю, большинство предпочло бы потерять ногу.

– Но это важно, если Энди Манет действительно собирается развестись. Данн утверждает, что пытался восстановить отношения.

– А что еще он мог сказать? Что ненавидит Энди и рад, что ее похитили?

– Ты права.

«Проблема не в отсутствии мотивов, – подумал Лукас, – а в том, что нужно выбрать один из многих».

– Не забывай также о Тауэре, ее отце, – заметила Уивер.

– У тебя больное воображение.

– История знает примеры, когда отцы убивали дочерей. Если он попал в отчаянное положение…

Лукас лежал на спине, сплетя пальцы на животе.

– Когда у меня бывают легкие приступы депрессии, самое неприятное – это лежать ночью без сна, наедине с неотвязными мыслями. Сейчас происходит нечто иное, но сходство есть. Я без конца повторяю фамилии: Данн, Вулф, Манеты; Данн, Вулф, Манеты. Разгадка в них.

Уивер похлопала его по ноге.

– Ты найдешь ее.

– Меня беспокоит кое-что еще. Я заметил что-то в квартире Глории Кросби, но не могу вспомнить, что именно. Это важно.

– Ты забыл?

– Не то чтобы забыл. Я как бы ощущал это, но не мог узнать. Иногда видишь лицо на улице, а потом, не сразу, понимаешь, что это твой одноклассник. Нечто подобное произошло со мной. Я что-то увидел…

– Засни с этой мыслью, – посоветовала Уивер. – Может, сработает подсознание.

Спустя некоторое время он сказал:

– Знаешь, мне не дают покоя те два стиха из Библии. Вероятно, это все же Стиллуотер. Такое совпадение или шутка показались бы мне слишком странными. Но что он имеет в виду?

Уивер пробормотала что-то невнятное.

Проснувшись, Лукас сразу вспомнил о стихах из Библии. А что если ключевое слово – «не». Не будьте, как конь, как лошак несмысленный, которых челюсти нужно обуздывать уздою и удилами, чтобы они покорялись тебе. «Пусть так, все равно ничего ты не понял, лошак несмысленный, – насмешливо подумал он. – И кто это покоряется кому-то?»

Размышляя об этом во время бритья и стоя под душем, Лукас так и не придумал ничего стоящего. Погода была великолепной: солнечные лучи проникали в гостиную сквозь щели в деревянных ставнях. Лукас чувствовал, что сегодня – прекрасный осенний день. Надевая рубашку и галстук, он смотрел утреннюю телепередачу. Метеоролог сообщил, что тучи переместились на восток, и в Огайо начались дожди. В Нью-Йорке к вечеру также пойдут дожди. Заметив, что насвистывает, Лукас удивился этому и перестал. «Погожий день – это прекрасно, – решил он. – И природа не виновата в том, что случилось».

– Значит, все застопорилось? – Ру закурила новую сигарету. Ее кабинет пропах дымом, в нем приходилось ежегодно менять шторы. – И мы можем только буксовать на месте?

– Я послал стихи из Библии в Стиллуотер, – сказал Лукас. – Может, тамошние полицейские что-нибудь поймут.

– А может, святая Дева поцелует меня в задницу, – проворчал Лестер.

– Гадкая мысль, – воскликнула Ру. – Гадкая!

– Думаю, нам надо прижать большую четверку: Манетов, Данна, Вулф. Потрясти их. Ведь кто-то информирует его.

Ру покачала головой.

– Я еще не до конца в это верю. Мы подключили устройства для прослушивания, но я не готова к полномасштабному наступлению.

– Кто прослушивает разговоры? – спросил Лукас.

– Ларри Картер, кто-то из патрульной службы, сегодня вечером – Боб Грив.

– О черт! – Лукас с досадой взмахнул рукой.

– Он с этим справится, – заметил Лестер. – Он не глуп, просто…

– Работает без энтузиазма, – продолжила за него Ру.

– Вот именно, – согласился Лестер.

Лукас встал.

– Я извлекаю все что можно о Данне, Вулф и Манетах из ежедневных отчетов. И собираюсь посмотреть истории болезни в психушке и отобрать возможных кандидатов из записей Энди Манет. В этом таится разгадка, если только нам не повезет прежде.

– Тут нужно большое везение, – заметил Лестер. – Возьми свежий отчет Андерсона. Там есть кое-что новое. Мы получили списки лошадников.

Целый день Лукас просматривал бумаги. Ксерокопируя все примечательное, он складывал копии в отдельную папку. К концу дня у него скопились пятьдесят листов для дополнительного изучения. Решив забрать их домой вместе со стопкой, Лукас покинул офис в шесть часов. Наслаждаясь сумерками, он жалел о потерянном прекрасном дне, который уходил навсегда. Он хотел бы провести его с Уивер, поучиться у нее искусству управления яхтой. Они мечтали приобрести лодку класса «С2». Может быть, в следующем году…

Они провели тихий вечер: быстро пробежали милю, съели легкий обед с морковью. Потом Лукас занялся изучением материалов, а Уивер стала читать книгу «Что я делал?» – автобиографию Ларри Риверса. Время от времени она читала ему вслух отрывки, и они вместе смеялись. Уивер сидела в красном кресле, желтый свет падал на ее лицо, и сейчас она напоминала Лукасу картину Вермеера.

– Мне пора спать, – сказала Уивер в начале десятого. – Завтра придется встать в пять тридцать. Нам надо делать это почаще.

– Что?

– Ничего. Проводить время вместе.

Когда она ушла, Лукас принялся повторно просматривать папки. На папке с надписью «ДЖОН МЭЙЛ» была пометка: «умер».

Этот тип очень подходит, подумал Лукас, начав читать.

Зазвонил телефон.

– Да?

– Лукас, я чуть не помер. Этот мерзавец говорит с Данном, – сообщил Грив.