Текст книги "Жертва безумия"

Автор книги: Джон Сэндфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Пройдя половину коридора и свернув за угол, он вдруг вспомнил, что не назвал ей номер журнала с интересовавшим ее материалом, и отправился назад. Не доходя пятидесяти или шестидесяти футов до двери, он увидел, как мужчина борется с дочерью Манет.

– Он затолкнул ее в микроавтобус, обошел его и уехал, – закончил Гедлер.

– Вы видели в микроавтобусе детей?

– Ммм, да… – Гедлер отвел глаза, и Лукас подумал: он лжет. – Они обе были на полу. Миссис Манет сидела, но на ее лице была кровь.

– Что вы делали в этот момент? – спросил Лукас.

– Я бежал по коридору к двери, думал, что мне удастся остановить их, – пояснил Гедлер, снова отводя глаза. – Я опоздал. Он уже выезжал на дорогу. Я точно видел, что у него были номера штата Миннесота. Красный микроавтобус, сдвигающаяся дверь. Молодой человек, крупный. Не полный, а мускулистый. В футболке и джинсах.

– Вы видели его лицо?

– В общем, нет. Но у него длинные светлые волосы, как у звезды рок-н-ролла. Они падали на плечи.

– Хм. И это все?

Гедлер обиделся.

– Я думал, это уже кое-что. Я побежал за ним, но он уехал. Потом я бросился назад и попросил женщин в канцелярии набрать номер 911. Я не виноват, что вы не поймали его.

Лукас улыбнулся.

– Кажется, тут еще была девочка, которая что-то видела.

Гедлер пожал плечами.

– Сомневаюсь, что она много видела. Девочка, похоже, растерялась.

– Я вытянул из нее все что мог, – сказал Грив. – Примерно такие же показания, как и у мистера Гедлера. Мать девочки очень волновалась.

– О’кей. – Лукас провел на месте преступления еще десять минут.

– Не много информации, да?

– Только кровь, – сказала Шеррил. – Мы уже знали, что есть кровь, от Гедлера и девочки.

– И красное вещество на стоянке, – добавил Хендрикс, поглядев на салфетку. – Уверен, это какая-то полурастворимая в воде краска, которой он покрыл для маскировки микроавтобус.

– Думаете?

– Все говорят, что машина была красного цвета, как это вещество. По-моему, весьма вероятно. Но я не понимаю…

– Чего?

Хендрикс почесал в затылке.

– Почему он сделал это средь бела дня и один? Вдруг тут какая-то ошибка, или это импульсивный поступок наркомана? Но если это экспромт, почему он выбрал миссис Манет? Похоже, он знал, кто она… если только его не привлекли дети из богатых семей. Может, ему было безразлично, кого похитить. Он увидел «лексес».

– Тогда почему он не схватил одного ребенка? Если человеку нужен выкуп, зачем ему родственники? Они отдают деньги, – заметил Блэк.

– Все это выглядит нелепо, – сказала Шеррил, и все кивнули.

– А вдруг это подсказка. Она – психотерапевт, возможно, этот парень – ее пациент, псих, – предположил Блэк.

– Надеюсь все же, что эта акция была спланирована и ее совершили ради денег, – возразил Лукас.

– Да? – Хендрикс с интересом посмотрел на него. – Почему?

– Потому что если какой-нибудь наркоман или псих совершил импульсивный поступок и не выбросил их где-нибудь к этому моменту…

– То они уже мертвы, – закончила Шеррил.

– Да. – Лукас обвел взглядом маленький кружок полицейских. – Если похищение не было запланированным, Энди Манет и ее дети уже покинули этот мир.

Глава 3

Начальник полиции жила по соседству с другими городскими политиками в коттедже из плитняка, построенном в двадцатых годах в лесистой местности к востоку от озера Харриет в Миннеаполисе. В 1978 году молодой человек не купил бы такой дом.

Через дверь доносилась трансляция футбольного матча. Лукас нажал кнопку звонка. Муж начальника полиции тотчас открыл дверь и через очки посмотрел на гостя близорукими глазами.

– Проходите, – сказал он, распахивая дверь. – Роуз Мари в кабинете.

– Как она себя чувствует?

– Расстроена.

На высоком лысеющем юристе была куртка с пуговицами, и от него чуть пахло трубочным табаком. Лукас проследовал за ним через уютный дом, уставленный глубокими диванами и креслами, изделиями из дуба начала века. Вся эта мебель, вероятно, осталась от преуспевавших родителей-фермеров.

Роуз Мари Ру, шеф полиции Миннеаполиса, сидела в кресле в строгом синем костюме и курила.

– Скажите же мне, что вы нашли их! – Она обернулась к Лукасу.

– Миссис Манет ударили так сильно, что с нее слетели туфли, на одной из них кровь, – сказал Лукас. – Свидетели утверждают, что Энди Манет и ее младшая дочь были в крови, хотя, возможно, это что-то вроде краски. У нас есть описание человека, который сделал это…

– Петуха, – вставил муж Ру.

Они уставились на него. Он не был в суде с двадцатипятилетнего возраста, и его полицейский жаргон имел телевизионное происхождение.

– Да, петуха, – подтвердил Лукас и обратился к Роуз Мари: – Описание весьма приблизительное: крупный, сильный, светловолосый.

– Черт возьми!

Ру затянулась сигаретой и выпустила дым к потолку:

– Завтра здесь появятся люди из ФБР…

– Знаю. Шеф городского отделения говорил с Лестером, интересовался, собираемся ли мы квалифицировать это как киднеппинг. Лестер ответил, что, вероятно, да. Мы прослушиваем телефоны в офисе и доме Тауэра Манета. То же самое – у Данна и Энди Манет.

– Полагаю, это киднеппинг, – заметил муж Ру, явно наслаждаясь беседой. – Что же еще?

– Возможно, это дело рук сумасшедшего, – возразил Лукас. – Манет – психотерапевт. Нельзя исключить и убийство. Семейные разборки. У них куча денег. Множество мотивов.

– Не хочу об этом и думать, – проговорила Ру. – Что насчет Данна?

– С ним говорил Шеффер. У него нет настоящего алиби. Но мы знаем, в микроавтобусе был не он. Данн утверждает, что сидел в своей машине – там есть радиотелефон, но он им не пользовался в течение того получаса, когда произошло похищение.

– Вы знакомы с Данном? – спросила Ру.

– Нет. Я поеду к нему сегодня.

– Это тяжелый человек, – сказала она. – Но не сумасшедший. Если только с ним ничего не случилось после нашей последней встречи.

– Семейные проблемы? – спросил Лукас.

– У такого, как он, они должны быть. Но он способен с ними справиться. Данн не выкинул бы такое.

Она поднялась с кресла.

– Едем, у нас назначена встреча.

Лукас посмотрел на часы. Восемь.

– Куда? Я собирался навестить Данна.

– Сначала нам надо поговорить с Тауэром Манетом. У него дома, на Айлз-лейк.

– Я вам нужен?

– Да. Он позвонил и спросил, не могу ли я поручить это дело вам. Я сказала, что уже сделала это. Тауэр хочет познакомиться с вами.

«Порше» за пять минут доставил их к Айлз-лейк.

– Ваш муж назвал этого человека петухом, – заметил Лукас в машине.

– Тем не менее я его люблю, – усмехнулась Ру.

Дом Манета был местным ориентиром на западном берегу озера; к нему вела извилистая дорога, а сбоку от нее высилась каменная стена. Свет фар выхватил из темноты предосенний сад с многолетними растениями. Дом сложен из того же коричневого плитняка, что и у Ру. Все три этажа были ярко освещены; проникая сквозь заросли вечнозеленых растений под окнами, свет падал на дорогу.

– Все на месте, – сказала Ру.

– Сколько ему лет?

– Думаю, семьдесят. В последнее время ему нездоровится.

– Сердце?

– Кажется, этой весной у него был инфаркт. Едва он оправился, с ним случился легкий инсульт. Считается, что Манет выздоровел, но он уже не тот, что прежде. Он стал какой-то… надломленный.

– Похоже, вы хорошо его знаете, – сказал Лукас.

– Я знакома с ним много лет. Он и Хамфри руководили партией в шестидесятых и семидесятых годах.

Лукас припарковался возле зеленой «мазды-миаты». Выбравшись из машины, Ру взяла свою сумочку и захлопнула дверцу:

– Мне нужен автомобиль покрупнее.

– «Порше» – это дурная привычка, – пошутил Лукас, поднявшись на крыльцо.

Человек в сером деловом костюме, с профессионально-грустным лицом хозяина похоронной конторы, стоял за стеклянной входной дверью. Он открыл ее, увидев, как Ру тянет руку к звонку.

– Ральф Энрайт, шеф, – тихо проговорил он. – Мы беседовали на балу спонсоров.

– Помню, как поживаете? Я не знала, что вы дружите с Тауэром.

– Он попросил меня выступить в роли консультанта, – отозвался Энрайт. – Он выглядел так, словно напился с утра.

– Хорошо, – кивнула Ру. – Тауэр здесь?

– Да. – Энрайт посмотрел на Лукаса. – А вы…

– Лукас Дейвенпорт.

– Да-да, сюда, пожалуйста.

– Юрист, – пробормотала Ру, когда Энрайт направился в глубь дома. – Шестерка.

Дом был обставлен роскошно. Толстые восточные ковры подчеркивали изящество мебели. Декоративные детали усиливали это впечатление, а гравюры тридцатых годов свидетельствовали о хорошем вкусе. Лукас не разбирался в искусстве и дизайне, но здесь даже стены источали запах денег. Это он чувствовал.

Энрайт провел их в просторную гостиную с диванами и креслами. Трое мужчин беседовали стоя. Две элегантно одетые женщины сидели в креслах. Казалось, все эти люди ждут, когда их сфотографируют.

– Роуз Мари…

Тауэр Манет шагнул навстречу гостям. Это был рослый человек с высокими скулами; седая прядь падала ему на лоб. В одном из мужчин Лукас узнал старшего агента городского отделения ФБР, загорелого, плотного, с крепкими челюстями. Детектив кивнул Лукасу. Третьим оказался Дэнни Купичек – подчиненный Лукаса, занимавшийся специальными расследованиями.

Женщин Лукас не знал.

– Спасибо, что приехали, – сказал Манет. Лукас видел его на телеэкране, но сейчас он был более худой и бледный, однако глаза его агрессивно горели.

Когда он протянул Роуз Мари руку, его губы дрогнули. Лукасу его рука показалась прохладной и хрупкой; под тонкой кожей проступали набухшие вены.

– Лукас Дейвенпорт, я давно слышу о вас. Есть свежие новости? Давайте пройдем в библиотеку. Я скоро вернусь, господа.

Библиотека, небольшая прямоугольная комната, была уставлена томами в кожаных переплетах с золотым тиснением.

– Прекрасная библиотека, – заметил Лукас.

– Спасибо, – отозвался Тауэр. – Есть что-нибудь новое?

– Прояснились некоторые… тревожные обстоятельства, – сказала Ру.

Тауэр напрягся, словно ожидая удара в лицо.

– Какие?

– Я только что вернулся из школы, – начал Лукас. – Мы нашли туфлю вашей дочери на автостоянке, под машиной. Дождь не намочил ее. На ней кровь. Мы получим из медицинского колледжа данные о крови миссис Манет и быстро установим, ее ли это кровь. Если ответ будет положительным, значит, у нее кровотечение, но оно могло начаться от удара в нос, губу или голову. В подобных случаях кровь идет обильно… Да, там обнаружена кровь. Свидетели также утверждают, что ваша дочь и ее младшая дочь Женевьев…

– Да, Жен, – тихо произнес Манет.

– …были в крови после нападения, когда их видели внутри микроавтобуса похитителя. Но мы установили, что, возможно, преступник покрыл машину красной водорастворимой краской. Именно ею могла быть испачкана ваша дочь. Пока мы этого не знаем.

– О Господи, – в ужасе прохрипел Манет.

– Это может плохо кончиться, – предупредила Ру. – Мы надеемся на лучшее, но вы должны быть готовы ко всему.

– Наверно, мне следует что-то сделать, – сказал Манет. – Пообещать вознаграждение? Обратиться к людям?

– Мы можем предложить вознаграждение, – согласилась Ру, – но надо подождать, не потребует ли преступник выкуп.

– У вас есть хоть какие-то гипотезы? – спросил Лукас. – Например, кто мог ненавидеть вас или миссис Манет?

– Нет… – задумчиво проговорил старик. – За что?

– Ее могли выследить. Это не похоже на случайное нападение, – заметил Лукас. – Но тут есть элемент безумия. Похитителя подстерегало множество препятствий. Он захватил трех человек средь бела дня и сумел скрыться.

– Вот что я вам скажу, мистер Дейвенпорт. – Манет сделал три неуверенных шага к глубокому креслу. – У меня больше врагов, чем у многих других. В этом штате есть несколько десятков людей, которые считают, что я разрушил их карьеру, благополучие, возможно, семью, и ненавидят меня. Это политика. К несчастью, такое происходит, когда какая-либо сторона проигрывает в политическом состязании. Поэтому некоторые живущие здесь люди…

– Это и не пахнет политикой, – возразила Ру.

Манет кивнул:

– Согласен. Какими бы безумцами ни были некоторые из этих людей, думаю, подобное не пришло бы им в голову.

– Всегда есть вероятность… – начал Лукас.

Ру удивленно посмотрела на него.

– Политики обычно оставляют для себя спасительную лазейку. Здесь лазейки нет. Даже если он выбросит их на углу, ему грозит длительное заключение. Человек с политическим мышлением так не поступит.

– Если он не сумасшедший, – сказал Лукас.

Ру кивнула:

– Такая вероятность существует.

– А это наводит на мысль о врачебной практике вашей дочери, – заметил Лукас. – Нам нужен доступ к ее бумагам.

– Женщина в гостиной, та, что помоложе, – коллега и партнерша Энди, Нэнси Вулф. Я поговорю с ней, – отозвался Манет.

– Мы хотели бы начать как можно скорее, – заявил Лукас. – Завтра утром.

– Надеюсь, это обычный киднеппинг, совершенный ради денег. Мне страшно подумать, что их увез какой-то псих.

– А что вы скажете насчет Джорджа Данна? – спросил Лукас. – Он утверждает, что в момент похищения был в своем автомобиле. Свидетелей нет.

– Этот сукин сын… – Манет поднялся с кресла и быстро обошел комнату. – Проклятый псих. Я никогда не думал, что он способен причинить вред Энди или девочкам, но сейчас… Не знаю.

– Полагаете, мог?

– Данн – безжалостный сукин сын. Он способен на все.

В библиотеку заглянули две женщины.

– Тауэр, с вами все в порядке?

– Да.

Женщины зашли в библиотеку. Нэнси Вулф, стройная и загорелая, с золотисто-каштановыми волосами, обратилась к Манету:

– Вам необходимо отдохнуть. Я утверждаю это как терапевт, а не как психиатр.

Вторая женщина, уже немолодая, с румянами на щеках, подошла к Манету и взяла его за руку.

– Поднимись наверх, Тауэр. Если не можешь заснуть, хотя бы полежи…

– Я никогда не ложусь раньше двух часов ночи, – рассердился Манет. – Зачем же мне сейчас подниматься в спальню?

– Но вечер был очень утомительный, – заметила женщина. Лукас понял, что это жена Манета. Она обратилась к Ру: – Тауэр в состоянии стресса, а у него неважно со здоровьем.

– Мы хотели сообщить ему, что делаем все возможное, – сказала Ру и, взглянув на Манета, добавила: – Я поручила Лукасу руководить расследованием.

– Спасибо. Если вам понадобится помощь, контакты с людьми, которых я знаю, непременно позвоните. И дайте мне знать насчет вознаграждения, если это поможет.

– Джордж Данн, – напомнил ему Лукас.

– Набери его номер, Хелен, – попросил Манет. – Я поговорю с ним.

– А после этого, Тауэр, вы должны полежать с закрытыми глазами хоть полчаса, – настаивала Нэнси Вулф. – Вам нужно время, чтобы подумать обо всем.

Лукас отвез Ру домой и обещал позвонить до полуночи, если что-то прояснится.

– Лестер руководит обычными действиями, – сказала Ру, когда машина остановилась. – Вы должны, образно говоря, отщипнуть кусочек луны.

– Не уверен, что мне это удастся. Здесь происходит нечто сложное.

– Если вы не справитесь, нас ощиплют, – предупредила Ру. – Хотите пятнадцать секунд политики?

– Конечно.

– Это дело из тех, о которых говорят многие годы. Найдя Манет и ее детей, мы станем героями. Безупречными. Но если оплошаем… – Ее голос оборвался.

– Тогда пусть ощиплют меня, – предложил Лукас.

Дом Джорджа Данна – скромное белое здание в стиле ранчо – стоял среди деревьев в конце улицы в Эдине. Лукас оставил «порше» на подъездной дороге, поднялся по каменным ступеням и нажал кнопку звонка. Дверь открыл круглолицый полицейский в слаксах и спортивной рубашке.

– Шеф Дейвенпорт…

– Привет, Рик, – сказал Лукас. – Вас прислали сюда следить за телефонами?

– Да. – Он понизил голос. – И за Данном.

– Где он?

– В своем кабинете. Там горит свет.

Полицейский кивнул влево.

Дом был завален картонными коробками: несколько стояло в передней комнате, другие виднелись на кухне. Мебели было мало – диван и кресло в гостиной, круглый дубовый стол в комнате для завтраков. Лукас прошел по коридору и вскоре увидел, что Данн сидит за прямоугольным обеденным столом в комнате, предназначенной для семейного отдыха. У стены стоял телевизор с большим экраном; он работал, но звук был отключен. На трех картонных коробках покоилась стереосистема.

Данн согнулся над стопкой бумаг возле лампы с гибким кронштейном, освещавшей половину его лица. Слева от Данна у стены стояли шесть ящиков с документами. Половина из них была открыта. Рядом находились другие картонные коробки. В дальнем углу комнаты между тремя креслами расположился стеклянный кофейный столик.

Лукас вошел в комнату.

– Мистер Данн?

Тот поднял голову.

– Дейвенпорт?

Данн положил ручку и поднялся.

Футбольный защитник, он уже десять лет не выходил на поле. У него были широкие плечи, крупная голова, мужественное лицо, ровные белые зубы. Данн пожал Лукасу руку и указал на кресло.

– Спрашивайте.

– Вам нужен адвокат? – спросил Лукас.

– У меня уже был адвокат. Выброшенные деньги.

– Вы сказали, что в момент похищения вашей жены вы были в своей машине. Но у вас нет свидетелей и вы не можете подтвердить это телефонным разговором.

– Я звонил ей, когда она собиралась ехать в школу. Я сообщил это вашему человеку…

– Но это было за час до происшествия. Прокурор может сказать, что вы, узнав ее планы, успели добраться до школы или послать кого-то. После этого звонка вас не было в кабинете и никто вас не видел.

– Знаю. Надумай я совершить это… я бы подготовил лучшее алиби, – возразил Данн. – Кроме машины я был кое-где еще. Четверть рабочего дня я провожу в автомобиле, посещая полдюжины объектов от западного берега озера Миннетонка до Сент-Круа.

– И вы постоянно пользуетесь автомобильным телефоном, – заметил Лукас.

– После рабочего дня – нет. – Данн покачал головой. – Я звонил в офис из Йорквилла – там ведутся работы в Вудбери, потом поговорил с Энди и поехал домой. Здесь меня уже ждали полицейские.

– Кто, по-вашему, ее похитил? – спросил Лукас.

– Вероятно, один из психов, которых она лечит. Среди них есть подонки, сексуальные маньяки, пироманы, убийцы. Она никому не отказывает.

Лукас пристально посмотрел на Данна. Свет от лампы падал на руки Данна, но его волевое лицо находилось в тени; он мог бы сыграть дьявола в черно-белом кино.

– Вы испытываете к жене сильную антипатию?

– Я не испытываю к ней антипатии. Я ее люблю.

– В городе говорят иначе.

– Да. – Он потер лоб. – Я переспал с женщиной из офиса. Один раз.

Вскочив с кресла, Данн достал из коробки бутылку виски.

– Выпьете?

– Нет, спасибо.

– Эта потрясающая крошка сидела передо мной пять дней в неделю, – пояснил Данн, рисуя в воздухе пышную женскую фигуру. – Мы с Энди иногда конфликтовали, но не слишком сильно. Мы оба работали, были постоянно заняты, мало виделись… А та крошка, мой менеджер по перевозкам, постоянно находилась под рукой. И в конце концов я ее трахнул. Прямо на столе. Потом она надела деловой костюм, взяла сумочку, пришла в офис Энди и заявила, что она любит меня, а я – ее. – Данн горько засмеялся. – Господи, какая кошмарная ситуация!

– Похоже, для вас это был не самый удачный день.

– Я пожалел о том, что связался с ней. Я потерял в один день жену и хорошего менеджера.

Лукас внимательно наблюдал за ним. Данн не играл.

– А что, если вы убили по финансовым мотивам?

– Господи, вы шутите? – изумился Данн.

Лукас покачал головой.

– У вас могли быть мотивы? Это вполне вероятно.

– Нет. Между нами говоря, там нет больших денег.

– Хм…

– Знаю, Тауэр Манет и его миллионы, фонд Манета, компания и тому подобное. – Данн открыл холодильник и бросил в бокал пару кусочков льда. – Энди получает около сотни тысяч долларов в год – это ее доля в фонде Манета. Когда девочки достигнут восемнадцатилетия, они тоже кое-что получат. По достижении двадцатипятилетия и сорокалетия им достанутся более значительные суммы. В случае их смерти… мне ничего не светит. Я бы получил только дом и мебель. Да мне ничего и не нужно.

– Кстати, о Манете, вы упомянули…

– Возможно, в пятидесятых годах Тауэр имел десять миллионов плюс доход от фонда и оклад члена правления. Но он носился по всему свету, покупал яхты, приобрел дом в Палм-Бич, трахал всех подряд. А в семидесятых пристрастился к кокаину. Ему уже не хватало процентов с десяти миллионов, и он стал запускать руку в основной капитал. Потом ввязался в политику, и расходы возросли. Ему казалось, что он черпает воду чайной ложкой из океана. Но затраты суммировались. В семидесятых и восьмидесятых он наделал массу ошибок: купил акции во время сильной инфляции, а потом продал их с огромной потерей. В это время он встретил Хелен…

– Хелен – его вторая жена? Она значительно моложе его?

– Кажется, ей пятьдесят три или пятьдесят четыре года. Не так уж она и молода. Его первая жена, Берни, мать Энди, умерла лет десять назад. Он уже тогда встречался с Хелен. Она была красивой женщиной. Правильные черты лица и великолепная грудь. Тауэр всегда питал слабость к хорошему бюсту. Хелен занималась недвижимостью, она втянула его в ФВН, чтобы он возместил потери, связанные с приобретением акций.

– Что такое ФВН?

– Фонд вложений в недвижимость. Это произошло перед падением рынка недвижимости, и Тауэр снова погорел. Потом – кризис восемьдесят седьмого года… Он уже дышал на ладан.

– Значит, он – банкрот?

У Данна был такой вид, словно у него в голове работает калькулятор. Спустя мгновение он сказал:

– Сейчас он способен наскрести… миллион? Конечно, дом оплачен, он стоит больше, но Тауэр не может продать его. Он должен где-то жить, поддерживая определенный уровень… Думаю, он получает шестьдесят тысяч со своего миллиона и еще сто тысяч от фонда. Сохраняет за собой место в правлении, но оно приносит ему не больше двадцати-тридцати тысяч. Сумма составляет меньше двухсот тысяч.

– Господи, да он питается отбросами! – с сарказмом заметил Лукас.

– Именно так ему и кажется Именно так. Он тратил полмиллиона в год, когда «кадиллак» стоил шесть тысяч, а миллион был огромной суммой. Сейчас он живет на четверть миллиона, а «кадиллак» стоит сорок тысяч.

– Бедняга!

– Миллион не такая большая сумма, – улыбнулся Данн. – Человек, владеющий парой хороших бензоколонок «Эксон», стоит не меньше миллиона, возможно, больше. Парой бензоколонок. Мы не говорим о яхтах и поло.

– Значит, вам незачем было убирать свою жену, – задумчиво проговорил Лукас.

– Черт возьми, если кого-то и следует убрать, так это меня. Я стою в пятнадцать-двадцать раз дороже Тауэра, хотя мои деньги не так хороши, как деньги Тауэра.

– Почему?

– Потому что я их заработал, – отрезал Данн. – Как и вы с вашей компьютерной компанией. Я читал о вас в «Городском бизнесе». Там написано, что вы, вероятно, стоите пять миллионов и продолжаете расти. Вы должны чувствовать это – ваши деньги пахнут потом.

– Я не вижу этих денег, – сказал Лукас. – На данном этапе они – просто бумага. – Помолчав, он добавил: – А страховка? У Энди есть страховой полис?

– Да. – Данн наморщил лоб и потер подбородок. – И весьма солидный.

– Кто получит деньги в случае ее смерти?

Данн пожал плечами:

– Дети… если только… О Господи! Если дети умрут, деньги получу я.

– Вы – единственный наследник?

– Да… не считая Нэнси Вулф, которая получит полмиллиона. Их сотрудничество оказалось весьма успешным, и они оформили страховку на случай смерти одного из партнеров, чтобы выкупить половину офиса.

– Для Нэнси Вулф полмиллиона – большая сумма?

Данн задумался.

– Приличная. Она зарабатывает от ста пятидесяти до ста семидесяти пяти тысяч долларов в год, но значительную часть съедают налоги. Полмиллиона ей пригодились бы.

– Вы разрешите нам посмотреть записи вашей жены?

– Конечно. Почему бы и нет?

– Многие медики считают, что записи психотерапевтов должны быть защищены.

– Я подпишу решение, – сказал Данн. – Вы его привезли?

– Я пришлю его вам сегодня.

Взглянув на Лукаса, Данн спросил:

– Чем это вы играете?

– Кольцом.

– А… Женитесь или разводитесь?

– Подумываю жениться.

– Брак – это прекрасно, – сказал Данн. – Посмотрите. Все в коробках. Для каждой вещи – своя коробка.

– Вы… слишком легко относитесь к этой ситуации.

Лицо Данна словно окаменело.

– Дейвенпорт, мне так страшно, что я едва ворочаю языком. Я никогда не испытывал такого страха, от которого пересыхает во рту. Я думал, что это образ, но, оказывается, это правда… Вы должны их найти.

Лукас поднялся.

– Никуда не уезжайте.

– Хорошо. – Данн бросил взгляд на Лукаса. – Вы – крепкий парень, верно?

– Вероятно.

– Готов поспорить, вы – футболист.

– Хоккеист.

– Да, у вас шрамы… Думаете, я вам по зубам? – Данн расслабился и слегка улыбнулся.

Лукас кивнул.

Данн спросил:

– Как, по-вашему, вы найдете мою жену и детей?

– Непременно.

– Но вы не знаете, в каком они будут состоянии, – заметил Данн.

Лукасу казалось, будто что-то давит на него.

– Не знаю, – признался он.