Текст книги "Дикари Гора"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

– Ну так посмотри, что за отметина, выжжена в твоей собственной прекрасной коже, – усмехнувшись, предложила Джинджер.

Девушка опустила взгляд и с ужасом, взглянула на клеймо на своём бедре.

– Оно не отличается от того, которое носим мы, – сказала Джинджер.

Теперь девушка с ужасом смотрела на Джинджер.

– Они отлично Тебя заклеймили, не так ли? – спросила Джинджер.

– Да, – признала девушка, с дрожью в голосе.

– С нами они сделали то же самое.

– Значит я, теперь тоже, всего лишь клеймёная рабыня! – пролепетала рыжеволосая, постепенно осмысливая свой новый статус.

– Точно, – подтвердила Джинджер.

– Значит я, тоже, по крайней мере, в теории, могу быть выставлена для продажи, – ошеломлённо, прошептала она.

– Я уже слышала предложения твоей цены, – сказала Джинджер. – Ты уже на торгах!

– Нет! – закричала девушка. – Я – Миллисент Обри-Уэллс из Пенсильвании. Я не могу продаваться!

– Ты – безымянная рабыня – животное, продаваемое для удовольствия Владельцев, – просто сказала Джинджер.

– Я не продаюсь! – закричала девушка.

– Тебя уже продают, – заметила Джинджер, и, подумав, с усмешкой добавила, – и я, со своей стороны, не стала бы платить за Тебя слишком много.

В бешенстве рыжеволосая попыталась вскочить на ноги, но аукционист, схватил за волосы, скрутил её и бросил на помост, на живот перед собой. Затем он дважды взмахнул своим хлыстом.

– Ой! – закричала она, – О-о-о!

Работорговец отошёл от неё, и рассмеялся. Она хорошо корчилась. Её тело было очень чувствительным. Это предвещало её высокие качества, как рабыни. Она подняла голову, и дико посмотрела на Джинджер.

– Я действительно должна быть продана? – попросила она плача.

– Да.

– Ой! – взвизгнула девушка, от боли, под ещё одним ударом аукциониста.

– О-о-о-о! – Она снова заговорила без разрешения. Теперь она лежала на прилавке спокойно, едва дыша, избитая и напуганная. Она не хотела почувствовать хлыст на своей спине снова. Я думаю, что лежа там, она теперь начала более полно и явно, чем смела прежде, постигать действительность своего положения, что фактически она оказалась тем, чем она казалось, выпоротой, выставленной на продажу рабыней.

– О чём эти женщины спрашивали Тебя? – спросил покупатель у Джинджер.

– Они хотели выяснить своё положение, Господин, – ответила Джинджер.

– Они, что действительно такие глупые? – удивился мужчина.

– Я так не думаю, Господин, – поспешила ответить Джинджер. – Просто, они происходят из другого мира, и пока не готовы, к тому чтобы понять местную действительность, уже не говоря о том, чтобы найти себя вовлеченными в эти реалии.

– Но, не беспокойтесь, Господин, – поторопилась сказать Джинджер, – мы учимся очень быстро.

– А вот это мне известно, – усмехался он.

Джинджер смотрела себе под ноги, глотая обиду. Это было верно. На Горе девушки учились стремительно.

Я видел, что парень в широкополой шляпе, позади Джинджер и Эвелин, сделал знак аукционисту.

– Если никого из здесь находящихся, не хочет далее исследовать девушек таверны для их покупки, то мы отправляем их загон к остальным рабыням, – провозгласил аукционист.

Джинджер и Эвелин, обменялись пораженными взглядами. Поскольку никто не отозвался, аукционист кивнул двоим помощникам. Мгновение, и парни заломили изумлённым девушкам левые руки, согнули их и выпроводили из зала через боковую дверь из зала.

А парень в широкополой шляпе, как мне показалось, имеет определённое влияние в Кайилиауке. Во всяком случае, в доме Рама Сэйбара к нему относились серьезно.

– Один пять, – сказал он аукционисту, как только тяжелая дверь закрылась позади вытащенных девушек таверны.

– Есть ли какие-либо другие предложения? – на всякой случай спросил аукционист.

В павильоне стояла тишина. Меня заинтересовало то, что не было никаких других предложений.

– Один пять, – объявил аукционист. – Один пять, за каждую.

Парень в широкополой шляпе, тем временем, указал на девочку на центральном прилавке. Это уже не удивило меня. Я заключил, что она его заинтересовала. Покупка двух девушек таверны, похоже, была тесно связана именно с этим интересом. Видимо, он хотел, их использовать для её обучения, и в особенности для обучения гореанскому. С другими аспекты её обучения он мог справиться и сам. Не нужно объяснять, насколько это приятно, бескомпромиссно тренировать красавицу для самых интимных удовольствий. Тем более что девушка на прилавке именно такой красавицей и была. И всё же, почему-то, меня несколько озадачивал его интерес к рыжеволосой варварке.

Несомненно, если рассматривать её достоинства цвет и форму лица, волосы, утончённость, фигура и привлекательность, то она сильно отличалась от других девушек, которых он сегодня приобрёл. Конечно, могло быть и так, что он был человеком с широким спектром вкусов.

– У нас есть предложение рабыню шесть девять, – напомнил аукционист последнюю цену. Ногой он приподнял её связанные руки немного вверх над спиной. Он так и стоял с правым ботинком над её спиной. – Шесть девять, – повторил он, глядя человека в широкополой шляпе.

– Семь пять, – повысил тот цену.

Аукционист убрал ботинок от спины распластанной рабыни, и за волосы поставил на колени.

– Семь пять, – повторил своё предложение коренастый парень.

Аукционист, за волосы, склонил девушку к её ногам. За тем, с помощью своего хлыста указал, что девочка должна втянуть живот и поднять голову. Она сделала так.

– Очень хорошо, – сказал парень в широкополой шляпе. – Семь восемь.

Аукционист казалось, колебался.

– Семь девять, – наконец проговорил он.

Кажется, это было именно то предложение, которого ждал аукционист. Оно было на серебряный тарск, или сотню медных, выше предыдущей цены в шесть девять.

– Есть ли какие-либо другие предложения? – выкрикнул аукционист. Я чувствовал, что таковых не будет. И как мне казалось, аукционист так же их не ожидал. Но задать подобный вопрос было его обязанностью.

Девушка дрожала, покорно высоко задрав подбородок.

Больше предложений не было. Никто, как оказалось, не желал предлагать цену выше, чем предложенная парнем в широкополой шляпе. Это было интересно. Такого на невольничьих рынках Гора я ещё не встречал.

– Доставьте её в зону хранения, – сказал аукционист, обращаясь к надсмотрщику стоящему в шаге от прилавка, и тот поднялся на помост.

– Она твоя, – объявил аукционист человеку в широкополой шляпе. Его помощник схватил девушку за руки. Вот теперь, прежняя Миллисент Обри-Уэллс, из Пенсильвании, поняла, что была продана. Её увели поверхности прилавка.

– Это был заключительный аукцион вечера. Разрешите мне напоминать Вам всем, что рынок еще не закрыт. Он остается открытым для следующего ана. В оставшееся до закрытия время, обратите своё внимание на прекрасные закуски и деликатесы, которые для Вашего удовольствия, пристёгнуты к рабским прилавкам, расположенным вдоль стен. В меньших домах любая из них, несомненно, была бы достойна, встать на центральный прилавок. Но все же, здесь, в доме Рам Сэйбара, в этом доме выгоды и сделок, никто из них не будет стоить Вам больше чем тарск серебром!

Я оглядел девушек на боковых прилавках. Некоторые дерзко притворились, что им всё безразлично. Большинство, и это было видно слишком очевидно, выглядят испуганно. Я думаю, что теперь не было среди них ни одной, кто бы ещё не понимал, что она была рабыней. Я думаю, что не было среди них ни одной, кто ещё не понимал, что она скоро может полностью принадлежать мужчине.

– А теперь, все к боковым прилавкам, пожалуйста, Благородные Господа, – пригласил аукционист, экспансивным жестом его открытой руки, – все к прилавкам!

Мужчины начали собираться к боковым прилавкам. Несколько пошли к прилавку девушки, с которой говорила Джинджер. Она хорошо дёргалась под кнутом надсмотрщика. Несколько девушек хныкали. Первая продажа для женщины часто является самой трудной.

– Иди за мной, – сказал парень в широкополой шляпе, и, отвернувшись, прошел боковую дверь.

Озадаченный, я последовал за ним.

По другую стороны двери мы оказались в зоне хранения, длинном похожем на гараж, помещении граничащим с главным залом. Здесь был деревянный пол, набранный узкими продольными досками. Через каждые пят футов параллельно половым доскам, были нарисованы желтые линии. В начале и конце каждой лини, также желтой краской, были написаны цифры.

На одной из этих линий под номером шесть, в затылок друг дружке стояли на коленях семь девушек. Они были варварками, но уже стояли на коленях в позе рабынь для удовольствия, опираясь на пятки, держа колени широко разведёнными в стороны, с прямой спиной и высоко поняв голову.

– Ты неплохо держался, там, в зале, – сказал мне парень. – Подозреваю, что Ты не новичок в военном деле.

– Драться мне приходилось, – ответил я, уклончиво.

– Ты – наемник? спросил он.

– Своего рода, – продолжал я уклоняться от прямых ответов.

– А что Ты забыл здесь, в Кайилиауке?

– Я здесь по делу, – сказал я, осторожно.

– И как много твоих преследователей? – внезапно спросил он.

– Преследователей? – опешил я.

– Готов поспорить, что Ты в бегах, – пояснил он. – Не поможешь мне с этими цепями? – Он наклонился, и откуда-то извлёк моток лёгких цепей, с пристёгнутыми к ним ошейниками. Он перебросил этот моток через левое плечо и подошёл ко мне, стоящему около последней на линии коленопреклонённой девушки, и вручил мне ошейник завершающий цепь. Я сжал его на шее ближней ко мне девушки. Он закрылся и с тяжелым металлическим щелчком замкнулся.

– Я не в бегах, – наконец, сделав дело, ответил я.

Девушка, оказавшись и на цепи, заскулила.

– Я вижу, – усмехался парень.

– С чего Ты решил, что я в бегах? – заинтересовался я.

– Такие навыки как у Тебя, здесь, в приграничье не приносят большой прибыли, – ответил он, и вручил мне следующий участок цепи с ошейником.

– О, – только и смог сказать я в ответ. Я посадил на цепь следующую девушку. Ошейники были снабжены кольцами в передней и задней части, шарнир был справа, а замок слева. Это – знакомая мне форма караванного ошейника. Длина цепи между ошейниками приблизительно три – четыре фута. Некоторые звенья цепи были закреплены к кольцам ошейника непосредственно и несъёмно, посредствам ковки, но некоторые из них были пристёгнуты карабинами. У другой стандартной формы караванного ошейника шарнир расположен спереди и замок сзади, как и обычного рабского ошейника, но у этого ещё есть одно дополнительное кольцо, обычно справа. Это кольцо крепится к протянутой вдоль всего каравана, обычно, единственной цепи. Девушки, ведомые на такой цепи, пристёгиваются карабинами с защёлкой. Преимущество первого вида караванных ошейников состоит в том, что цепь, если девушки добавлены или изъяты, может быть без сложностей удлинена или сокращена, добавлением ещё одного ошейника, лидо удалением лишнего. Цепь, которую легко несут пятьдесят рабынь, конечно, будет неподъёмно тяжела для пяти или шести. Преимущество второго типа состоит в том, что расстояние между девушками можно регулировать, ставя их, ближе или дальше друг от друга, и так же могут быть удобно удалены или добавлены в караван. То, какой вид караванных ошейников, является лучшим для каждого конкретного ассортимента девушек, зависит, прежде всего, от намерений и целей их владельца. Парень в широкополой шляпе выбрал, конечно, первый вариант. Это намекало мне о том, что он ожидал, что его собственность, по той или иной причине, будет вычтена из цепи.

– Даже если сейчас Ты не находишься в бегах, – сказал он, – Я советую Тебе рассмотреть такую возможность.

Я посмотрел на него, и он вручил мне ещё один ошейник с цепью.

– Ты должен покинуть город, и быстро, – посоветовал мне он.

Тем временем, я защёлкнул ещё один ошейник на горле следующей рабыни, включи её в караван.

– Почему?

– Хобарты – гордые ребята, – объяснил он, – и их тщеславие было сильно уязвлено этой ночью, да ещё и перед рабынями. Они вернутся за тобой, причём со своими дружками, а ещё с арбалетами и мечами. Они захотят утолить свою месть.

– Я их не боюсь, – ответил я, пожав плечами.

– Когда Ты намеревался покинуть Кайилиаук?

– Утром.

– Хорошо, мне не придётся менять свои планы.

– И меня нет никакого намерения, менять свои.

Военные забавы не были уместны с моём случае.

– Сажай на цепь следующую, – приказал незнакомец, вручая следующий ошейник.

Я добавил к каравану блондинку, и он сразу вручил мне следующий сегмент, скинув его с плеча.

– Каковы твои намерения? – спросил он меня, не отрываясь от дела.

– Я прикупил кое-какой товар, – отозвался я, также продолжая своё занятие. – А намерение моё – пойти в Прерии.

– Опасно, – заметил он.

– Это я уже услышал.

– Ты знаешь какой-либо из их языков?

– Даже не знаю, как будет «Нет» на языке краснокожих, – засмеялся я.

– Тогда, тебе стоит их избегать, – рассмеялся он в ответ.

А добавил следующую красотку к каравану, брюнетку с крепкими ногами и короткой стрижкой.

– Всё уже решено, – пояснил я.

– Будет трудно заплести эти волосы, – сказал парень, подняв кроткие волосы брюнетки, – ну да ничего отрастут.

Взяв у него очередной ошейник, я посадил на цепь следующую рабыню также брюнетку.

– Мне любопытно, – решился спросить я, своего неожиданного собеседника, – относительно причины выбора девушек, что Ты купил. Эти семь, хотя, конечно, довольно привлекательны, но как мне кажется, там, на прилавках были несколько других, покрасивее, но которых Ты не захотел купить.

– Возможно, – он усмехался, и вручил мне ещё одно звено цепи, скинув со своего плеча.

– Пожалуйста, не надевайте на меня в ошейник, – взмолилась седьмая варварка, смотря на меня полными слез глазами. Она говорила на английском языке. У неё были светло-коричневые волосы. Я поднёс ошейник к её горлу, и защёлкнул это. Для меня она была ничем, всего лишь ещё одним прекрасным компонентом в караване. И она опустила голову, подавляя рыдания.

– Ты действительно твёрдо настроен, пойти в Прерии?

– Да.

– Сколько у тебя кайил?

– Две, – ответил я, – одна, верховая, вторя вьючная, для товаров.

– Удачно, – отметил мой товарищ. – Белым не разрешается приводить в Прерии больше, чем двух кайил на каждого входящего. А также, если белых больше пяти, то не более десяти кайил.

– Это правила Кайилиаука?

– Нет. Это правила краснокожих.

– Тогда, – усмехнулся я, – получается, что только небольшие группы белых могут пойти в Прерии верхом, большой группе придётся передвигаться пешком, и они окажутся во власти жителей той местности.

– Точно, – подтвердил он мой вывод.

Двух рабынь с повязками на глазах и со связанными за спиной руками, впихнули в комнату. Надсмотрщик, держа их за руки, подвёл к нам, и затем, по указке моего собеседника, заставил встать на колени на желтую линию, перед, до настоящего времени стоявшей первой девушкой каравана. Обе явно были напуганы. Это были Джинджер и Эвелин.

– Кому нас продали? – простонала Джинджер.

– Куда нас привели? – спросила Эвелин.

Надсмотрщик ткнул Джинджер ботинком в бок, так что она упала на пол. Потом взял Эвелин за волосы левой рукой, а правой отвесил ей две пощёчины, наотмашь сначала ладонью, а затем тыльной стороной руки, от чего на губах девушки появилась кровь. После чего, вновь поставил обеих на колени, на жёлтую линию.

– Простите нас, Господин, – взмолилась Джинджер.

– Простите нас, Господин, – повторила Эвелин.

Я быстро добавил Джинджер и Эвелин к каравану, используя предметы, подаваемые моим товарищем.

– Последние три из них, вместе, – посчитал надсмотрщик, – тянут на десять девять. Оставшуюся приведут через пару енов.

Я видел, как монеты перешли из рук в руки.

Маленькие запястья Джинджер и Эвелин были безжалостно стянуты верёвками.

Через пару енов, как надсмотрщик и предположил, рыжеволосую варварку ввели в помещение.

– А она – красавица, – сказал я парню в широкополой шляпе.

– Что верно, то верно, – согласился он, – но самое главное, это тип женщины, к которому она относится. Она станет великолепной рабыней.

Спотыкающуюся девушку подтащили к каравану, и грубо толкнули вниз, на колени, туда, куда указал её новый хозяин, во главу каравана. К её ужасу, ей пинком, раздвинули колени. Ей подбородок задрали вверх, и через мгновение она была пристёгнута на цепь, вместе с другими рабынями.

Я посмотрел вниз на рыжеволосую. Новый хозяин девушки поднял её волосы, показывая их мне.

– Вот это уже достаточно, чтобы заплести, – похвалил он.

– Если кто-то захочет это сделать, – поправил я. Сам я предпочитаю видеть рабынь с длинными, распущенными волосами, в крайнем случае, скрепленными, сзади, лентой или шнурком.

Он позволил волосам упасть, вниз на спину.

– Она принесла бы хорошую цену, – заметил я, – почти на любом рынке, с которым я знаком.

– А я смогу получить за неё пять, шкур желтого кайилиаука, – пояснил свои планы мужчина.

– О, нет, Господин! – внезапно угнетённо закричала Джинджер.

– Нет! Господин! – вторила ей Эвелин. – Пожалуйста, нет! Пожалуйста, нет!

Парень в широкополой шляпе наклонился, и один за другим, развязал запястья Эвелин, Джинджер и рыжеволосой красавицы, что когда-то была Миллисент Обри-Уэллс, из Пенсильвании. Джинджер и Эвелин тряслись, почти в истерике. Но все, же им хватило присутствия духа, чтобы поместить их руки ладони вниз, на бедра. Ладони рыжеволосой варварки также были помещены на бедра, но пришлось сделать это, применив силу, она пока не понимала, чего от неё хотят. Когда она левой рукой попыталась прикоснуться к своему клейму, её хозяин взял ладонь и твёрдо вернул обратно на верхнюю часть бедра.

– Да, Господин, – прошептал девушка, на английском языке. Я был рад видеть, что она оказалась достаточно умна. Конечно, свежее клеймо, нельзя тревожить.

Хозяин девушек, снял повязки с глаз Джинджер и Эвелин.

– О, нет! – зарыдала Джинджер.

– Нет, Нет! – всхлипнула Эвелин. – Только не это, пожалуйста! – Они разглядели, кем был тот, кому он теперь принадлежали, и похоже, это добавило им тревоги и ужаса. Все же, за момент до этого они уже почувствовали, кто их купил, и конечно заранее боялись.

И теперь их худшие страхи оказались сбывшимися. Вот только я пока не понимал их ужаса.

Он казался мне достаточно приветливым товарищем.

– Продайте нас, милостивый Господин! – просила Джинджер, заливаясь слезами.

– Пожалуйста, Господин, – следом взмолилась Эвелин, – мы – только бедные рабыни. Сжальтесь! Продайте нас другому!

– Сделайте нас девками кувшина! – молила Джинджер. – Закуйте нас! Пошлите на ферму!

– Мы – только бедные рабыни, – уже просто подвывала Эвелин. – Пожалуйста, пожалуйста, Господин, продайте нас другому! Мы просим Вас, милостливого Господина. Продайте нас другому!

– Дом Рама Сэйбара, – удивлённо сказал мужчина, – желает, чтобы Вы обе были удалены из Кайилиаука.

Несколько других девушек, как я заметил, также были напуганы и полны страха. Это же касалось и рыжеволосой. Они не понимали слов, но ужас других рабынь был им доступен. При этом ни одна из них, я не отметил не без удовлетворения, не посмели изменить свою позу. Они уже начали подозревать то, что такое рабская дисциплина на Горе.

– Господин! – плакала Джинджер.

– Пожалуйста, Господин! – вторила своей подруге Эвелин.

– В позу, – резко приказал человек в широкополой шляпе.

Немедленно, девушки выровнялись в караване, встали на колени, откинувшись на пятки, широко раскинув колени, положив руки на бедра, держа спины прямо и подняв головы. Видя это, другие девушки на цепи позади них, поспешно начали пытаться улучшить свои позы. Рыжеволосая, не могла видеть происходившего сзади, но от звука команды, и движения цепи, передающееся ей через заднее кольцо ошейника, со страхом ощущая, что там что-то происходит, также постаралась выпрямиться.

– Эти две рабыни, вторая и третья, – сказал я, указывая на Джинджер и Эвелин, – кажутся довольно обеспокоенными, обнаружив, что Ты – их хозяин.

– Да, кажется так, – согласился парень в широкополой шляпе.

– С чего это они воспринимают Тебя с таким ужасом, – полюбопытствовал я, – с гораздо большим, чем кажется необходимыми со стороны рабыни относительно её владельца?

Для рабыни естественно, конечно, воспринимать своего Господина с определенным трепетом. Она – в конце концов, домашнее животное, которое принадлежит ему, и над кем у него есть полная власть. Разумная рабыня никогда не будет преднамеренно вызывать недовольство у своего хозяина. Во-первых, это будет ей стоить слишком дорого, чтобы поступить так опрометчиво. Во-вторых, по причинам, которые иногда неясны даже для мужчин, имеющим отношение к тому, что она женщина, и как женщина, она редко желает сделать подобное.

– Я не думаю, что – лично я, это то, что у них вызвало такой ужас, – усмехнулся он.

– И в чём тогда источник их трепета перед тобой? – уже не на шутку заинтересовался я.

– Кто знает, что происходит в головах симпатичных маленьких рабынь, – попытался уйти от ответа мой собеседник.

– Ты, кажется, пытаешься отмолчаться – сказал я, внимательно к нему присматриваясь.

– Возможно, – признал он.

– Твой караван, меня поражает, отличная подборка закованных красоток. Но всё же, мне кажется, что различие между первыми тремя девушками и последними семью просто бросаются в глаза, впрочем, я могу сказать, то же самое и про первую и двух последующих.

– Да, – не стал он спорить, – это верно. Присмотрись к последним семи. Обратил внимание на их особенности? Ты видишь, что они довольно сильны?

– Ну и что? – переспросил я, всё ещё не понимая.

– Вьючные животные, – бесстрастно пояснил он. – Они – вьючные животные.

– Да, я думаю, что они смогут быть таковыми, – согласился я, присмотревшись к рабыням повнимательнее. Его маршрут теперь казался открытой книгой. Не больше двух кайил вспомнил я, может быть введено любым белым.

– А первая девушка, она также будет вьючным животным?

– И она тоже, по крайней мере, на первом этапе, будет, как и все они нести поклажу, но в дальнейшем, у меня есть на неё некоторые другие виды.

– Это я уже понял.

– Она принесёт мне пять шкур желтого кайилиаука.

– Тогда Ты получишь с неё роскошную прибыль

– Да, – согласился он, усмехнувшись. Одежда из шкуры желтого кайилиаука, даже среднего качества, может стоить целых пять серебряных тарсков.

Я смотрел на рыжеволосую девочку в караване, прежнюю Миллисент Обри-Уэллс. Она даже не знала, что была предметом нашей беседы.

– А что на счёт двух других? – показал на Джинджер и Эвелин.

– С их помощью я смогу общаться с рыжеволосой, – объяснил он. – Должен же кто-то дать ей понять, и желательно быстро, характер её положения, а также эффективность, хорошее знание и всю полноту тех услуг, которые будут от неё требоваться. Также, они смогут преподавать ей гореанский, что будет держать их всех занятыми, и помогут мне выдрессировать её до должного уровня.

– Теперь, я понял.

Он переложил поудобнее остаток караванной цепи с ошейниками на своём плече. Очевидно, он пришёл в павильон продаж, ещё не зная точно, скольких девушек он купит. Довольно трудно спрогнозировать такие вещи точно, особенно покупая оптом. Многое зависит от представленного ассортимента невольниц и от цены живого товара, в данном конкретном случае.

– Переходы могут быть длинными, – сказал он.

– Переходы? – переспросил я.

– Да.

– Я смотрю, что все эти рабыни – варварки, даже вторая и третья девушки. А почему Ты не приобрёл нескольких гореанок для своего вьючного каравана?

– В качестве вьючных животных, более уместно использовать бестолковых варварок, чем гореанских девушек.

– Конечно, – поддержал его я.

– Но есть, – конечно, и другая причина, – усмехнулся он.

– Какая же? – мне стало любопытно.

– Эти варварски пройдут вперед в караване, будучи столь же неосведомленными и невинными как кайилы, – высказал он своё видение вопроса.

– Это почему же? – не понял я.

– Да потому, что, – он усмехался вновь, – гореанки могут умереть от страха.

Джинджер и Эвелин застонали.

– Эти рабыни, – указал я на двух бывших девушек таверны, – не кажутся мне полностью неосведомленными.

– Даже эти рабыни, – сказал он, – что кажутся настолько пронизанными ужасом, уверяю тебя, пока даже не начинают понимать, что может с ними случиться на этом пути.

Две девочки уже тряслись в панике. Однако их желание, конечно, было ничем. Они, как животные, вместо которых их будут использовать, должны идти, туда, куда приказал их хозяин.

– Я понимаю это так, что Ты со своими вьючными рабынями, намереваешься отправиться в Прерии.

– Да.

– Завтра утром?

– Да.

– Значит Ты – торговец?

– Да.

– Я искал вдоль границы одного такого по имени Грант.

– Мне это известно.

– И как оказалось, никто ничего не знал о его местонахождении.

– О?

– Мне это показалось несколько необычным.

– И что же тебя так удивило?

– Этот парень, Грант, очень известный здесь торговец. Не кажется ли Тебе странным, что ни у кого не было бы ясного представления относительно его местонахождения?

– Да, это действительно может показаться немного странным.

– Вот я так подумал, – заметил я, – у этого парня, Гранта, похоже, немало друзей, очень хорошо к нему относящихся, и эти друзья желают защитить его.

– Если это так, – заметил он, – то тогда этот Грант, по крайней мере, в некоторых отношениях, просто везунчик.

– Ты его знаешь.

– Да.

– Ты знаешь, где его можно найти?

– Да, знаю.

– И Ты сможешь проводить меня к нему?

– Я и есть Грант, – рассмеялся мой новый товарищ.

– Почему-то я так и подумал, – рассмеялся я в ответ.