Текст книги "Грозовые Земли"
Автор книги: Джон Мэддокс Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 65 (всего у книги 96 страниц)
Гейл очнулся от мечтательности, вызванной тонким ароматом масла. Было столько всего, требующего его внимания здесь и сейчас, что ворошить события далекого прошлого не стоило. Впервые с той минуты, что он начал этот поход, Гейл не представлял, что делать дальше. Все будет зависеть от выведанного здесь.
Он до сих пор не понимал, что представляли собой эти люди, что они думали о себе, каковы их стремления. Раньше его королевство редко соприкасалось с ними. Они немного торговали, но в основном через средиземноморцев. Когда Гейла короновали, Мецпа никак не отреагировала. Насколько Гейлу было известно, они не поддерживали дипломатических отношений ни с кем. Они приторговывали то здесь, то там, но в основном наглухо закрылись от остального мира; не границы заперли, а просто никем не интересовались.
Гейл точно знал одно: такая военная мощь, как здесь, предназначалась для чего-то большего, нежели держать в повиновении местное население. Он везде видел марширующие войска, вооруженные причудливыми огненными трубками, оружием, стреляющим маленькими, плотными шариками на невидимой скорости. Прицельной точности на расстоянии более двух десятков шагов они не давали, но броня окажется против них бессильной, а от пули, которую не видишь, увернуться невозможно. Для тех, кто привык к точности своих луков, изрыгающие дым трубки покажутся сперва несерьезным оружием, чуть больше, чем простой источник шума. Но плотный огонь, пусть и не меткий… И уметь обращаться с этим оружием – не нужно быть искусным воином… Сила, быстрота реакции и хорошее зрение не имели никакого значения. Все, что требовалось – умение маневрировать в строю и крепость духа, чтобы выстоять перед оружием противника. С огненными трубками любой фермерский сынок после двухнедельной муштры сравняется с опытным воином. А правители Мецпы набирали великое множество людей и вооружали их этими штуками.
Что у них за планы? Он и прибыл сюда, чтобы выяснить это. Власть Гассема все ширилась на запад и юг от королевства Гейла. Неожиданный удар с востока мог уничтожить народ Гейла. Ему необходимо выведать планы Мецпы и проанализировать их военную мощь. Нет военной системы без слабых мест, и он должен найти их слабое место. Доверить это Гейл не мог никому. Не зря он так долго учился у средиземноморцев. Ничем не заменишь личные наблюдения.
* * *
Появился слуга, чтобы пригласить Гейла к обеду, и он пошел следом сквозь наводящие тоску залы, завешанные старыми гобеленами, в небольшую комнату с накрытым на двоих столом. В центре стола стоял изящный канделябр в виде многоглавого дракона. По стенам развешаны масляные лампы с горящими внутри круглых абажуров тонкого коричневого стекла фитилями.
Он поклонился вошедшей госпоже Утренней Птичке.
Она успела переодеться в другой наряд. К его удивлению, этот выглядел значительно скромнее. Гейл помог ей сесть, потом уселся сам.
– Мы обедаем вдвоем? – спросил он.
– Мой муж уехал в наше имение на юге, а других, равных нам, сейчас в доме нет.
– Пожалуйста, не подумайте, что я сую нос в чужие дела, – сказал Гейл, – но странно, что люди живут в городе, имея прекрасные загородные дома.
– О, я здесь не потому, что мне этого хочется. Я заложница. – Она улыбнулась в ответ на его взгляд. – На самом деле ничего серьезного. Один из наших законов гласит – если знатный господин уезжает из столицы, его жена, или ребенок, или другой член семьи должны оставаться здесь, как гарантия его правильного поведения. Не так мы далеко ушли от старинных феодальных законов. Оба наши сына – в армии, поэтому моя очередь жить в этом унылой каменной громадине.
– Понятно. Должно быть, это вас утомляет.
– Привыкаешь. Всегда можно чем-то компенсировать. – На этом непонятном высказывании слуги внесли первую перемену. – Если вам что-то не понравится, не волнуйтесь, вы не обидите меня отказом.
– Это весьма космополитично, даже в цивилизованном обществе, – одобрительно сказал Гейл. – Большинство людей очень высокого мнения о своих кулинарных пристрастиях, и считают, что все остальные нуждаются в исправлении. Я давно научился есть все, что мне предлагают.
Он поднял стеклянный кубок, с восхищением разглядывая игру света сквозь розовое вино. Вся посуда была из стекла или цветной керамики. К его облегчению, обеденные приборы были не сложнее обычной ложки. По крайней мере, здесь стыдиться не придется.
– Не могу обещать, что все мои соотечественники такие же терпимые, как я, – сказала она, – но мне всегда казалось, что люди из других стран куда интереснее, когда они являются сами собой, а не притворяются одним из нас. В конце концов, я нахожу своих соотечественников скучными, так зачем искать этой скуки в других?
– Превосходная точка зрения, – сказал Гейл.
Мягкий свет преображал даму, стирая следы возраста и распутства, превращая толстый слой косметики из кричащего в таинственный. Беседа и вино тянули Гейла расслабиться в ее присутствии, но время от времени она улыбалась, и металлический блеск ее золотых зубов возрождал тревогу, напоминая, что эти люди ему абсолютно чужды.
– У вас дома остались жена и дети? – спросила она.
Гейл ждал этого вопроса.
– Да, жена, два сына и дочь, – ответил он.
Трудно было понять, обрадовала ее эта новость или нет. Она довольно откровенно говорила о собственных запутанных семейных отношениях, и пока не выказывала ни малейшего физического влечения к нему. Похоже, что предыдущее кокетство было просто данью привычке
– А сколько лет вашим детям?
Гейл помедлил. Он никак не мог привыкнуть к их системе летоисчисления.
– Дайте подумать… Старший сын успел увидеть двадцать два лета, младший – около девятнадцати. Нашей дочери – шестнадцать. В этом я уверен, потому что она родилась в ту ужасную зиму, когда мы потеряли так много кабо.
Утренняя Птичка скептически посмотрела на него.
– Не может быть, чтобы вы оказались отцом таких взрослых детей!
– Моя госпожа льстит мне.
– О, нет, я говорю истинную правду. Я думала, что вам не более тридцати лет.
– Мой народ не привык отсчитывать дни рождения, но мне должно быть более сорока, сказал Гейл.
– Как, должно быть, прекрасно – долго оставаться молодым, – с тоской произнесла она. – Это касается всего вашего народа?
– Почти, – уклончиво отозвался он. На самом деле это являлось особенностью шессинов, но Гейлу было необходимо, чтобы его принимали за уроженца равнин. Не следовало выходить из созданного образа.
– Вы еще заметите, что для достижения таких же результатов мы вынуждены применять искусственные средства, причем с переменным успехом.
Это был явный вызов, и Гейл поспешил поднять перчатку.
– Я уверен, пройдет еще немало времени, прежде чем вам придется прибегнуть к таким ухищрениям.
Она улыбнулась своей золотозубой улыбкой.
– Приятно слышать подобные речи, даже зная, что они неискренни.
Слуги убрали тарелки и внесли бутылку с тонким и длинным горлышком и два крошечных конусовидных бокала. Несомненно, порядок подачи перемен и напитков был строго регламентирован. Госпожа Утренняя Птичка подняла свой бокал.
– За ваш великий успех. – Гейл не совсем понял, что можно на это ответить, но тоже поднял бокал, два ободка соприкоснулись, издав мелодичный звон. Напиток оказался очень ароматным и настолько пряным, что пить можно было только крохотными глотками.
– Это более чем столетний бренди тройной очистки, – сообщила хозяйка. – Так традиционно завершают приятный вечер.
– Вы делаете мне честь, – сказал Гейл. – Хотел бы я суметь достойно ответить на ваше гостеприимство.
– Вы это уже сделали, развеяв мою скуку. Послушайте, мы много говорили о приятных пустяках. Мне кажется, что вас волнует множество вопросов, но вы чересчур вежливы, чтобы задать их.
Гейл еще раз удивился ее проницательности. Что это – простая учтивость или продуманный способ его успокоить перед тем, как проглотить?
– Я не хотел, чтобы вам стало скучно, боюсь, все мои вопросы окажутся очень нудными. Ваш народ такая загадка для меня, да и для всего мира, но все, интригующее меня, для вас наверняка скучнейшая рутина.
Еще одна зловещая золотая улыбка.
– Пожалуйста, чувствуйте себя свободно. Я прекрасно умею менять тему, если она мне скучна.
– Ну, тогда… Я очень много поездил и видел разные политические системы. В общем, все они делятся на две категории. Примитивные народы предпочитают неопределенную власть совета старейшин, хотя там встречается и нечто, похожее на монархию. В цивилизованных странах – могущественный монарх, правящий из центральной столицы, хотя и он может подпасть под сильное влияние советников, иногда они просто подавляют короля. Изредка встречаются республики, но, как правило, это очень маленькие государства, – и они под башмаком у великих королевств. Хочу сознаться, что систему в Мецпе я так и не понял. Похоже, власть исходит из Крэга, но кто осуществляет контроль и как он или они удерживают власть, ускользает от меня.
– Я думаю, тот, кто посетил много стран, должен понимать, где находится власть и как ею распоряжаться.
– От этого зависят безопасность и процветание, – подтвердил Гейл.
– И вот что я вам поведаю: Ассамблея Великий Мужей выбирается из крупных землевладельцев. Членство в ней преимущественно наследуется, но каждые десять лет производится оценка собственности, и, если по какой-то причине земля или богатство утрачены, Великого Мужа изгоняют. Также, если кто-то стал владельцем крупной собственности – необходимо отметить, что это крайне сложно – он может ходатайствовать о включении в Ассамблею. Тайным голосованием члены Ассамблеи выбирают Старейшину. Думаю, вы можете представить, сколько интриг и соперничества расцветает вокруг этой должности, и внутри Ассамблеи формируется множество групп. Если для избрания не хватает голосов, иногда приходится долго жить без Старейшины.
– И это не приводит к определенной нестабильности?
– В общем-то, нет. Землевладельцы предпочли бы вообще не иметь Старейшину. Тогда они смогут превратиться в маленьких королей на своей земле. А простой народ вряд ли знает о существовании Старейшины. Для них значение имеет местная власть и местный военный командир. Именно эти чиновники влияют непосредственно на их жизнь. Осмелюсь сказать, многие не знают, что в последний год у нас Старейшина был, а долгий период до этого правление осуществлялось общим голосованием Ассамблеи.
Это было что-то новенькое.
– А кто сейчас ваш Старейшина?
Ее взгляд стал уклончивым.
– Ну, как же… Господин Мертвая Луна.
– Зловещее имя.
– Не правда ли? Он как раз из тех, кого я упоминала – добился места в Ассамблее благодаря появлению у него собственности.
– И сколько Великих Мужей в Ассамблее? – спросил Гейл.
– Я думаю, около трехсот. Но основных – двадцать-тридцать по-настоящему крупных землевладельцев.
– И среди такого количества соперников господин Мертвая Луна не только получил место в Ассамблее, но и был выбран Старейшиной? Как ему это удалось?
Она явно забеспокоилась.
– Я на самом деле очень мало знаю о нем. Это все мужские игры, а мужчины в Мецпе не привыкли разговаривать о политике с женщинами.
Было видно, что она лгала. Гейл бывал во многих странах и вращался в высшем обществе, он точно знал, что мужи, обладающие властью, обо всем рассказывают своим женщинам. Это был все равно, что закон природы, по которому предмет, выпущенный из рук, падает на землю.
Но что-то подсказывало ему, что настаивать не следует.
– Я очень сомневаюсь, что мне придется иметь дело с этим человеком, просто всегда интересно знать, как происходят такие вещи.
Кажется, она успокоилась.
– Надеюсь, что смогла быть хоть немного полезной. А сейчас, – и она поднялась со стула, – становится поздно. – Она кивнула в сторону часов с круглым циферблатом, которые Гейл заметил только сейчас. Стрелка касалась цифры, изображенной в принятой в Мецпе письменной системе.
– Почти полночь, – сказала Утренняя Птичка, – и я понимаю, что путешествие вас утомило, вам следует отдохнуть. На завтрашнем приеме вы должны быть в хорошей форме. Я руководствуюсь не только соображениями гостеприимства, вы заметили? Я хочу похвастаться вами, как моей ценной добычей.
Гейл тоже поднялся и поклонился,
– Постараюсь не разочаровать вас, моя госпожа.
– Тогда до завтра. – Она одарила Гейла своей золотозубой улыбкой и выскользнула из комнаты, шелестя юбками.
Следуя за слугой в свою комнату, Гейл обдумывал неожиданный поворот событий. Он был готов поклясться, что в начале вечера дама собиралась соблазнить его. Слишком много лет он прожил на свете, чтобы не понять этого.
Он чувствовал одновременно облегчение и тревогу. Что заставило ее переменить решение? Его вопросы о Мертвой Луне и его зловещем имени? Это определенно напугало даму. Или она приняла решение еще раньше? Встретила она его в наряде, могущем дать сто очков вперед любой невванской проститутке, а к обеду переоделась в гораздо более приличное платье. Это можно объяснить местными обычаями. Но потом она начала расспрашивать о жене и детях – не самая подходящая тема для обольстительницы. Упомянула своего мужа и взрослого сына. В уравнении появилась новая составляющая, и теперь его положение выглядело опаснее, чем раньше. С другой стороны, открываются новые возможности.
Глава шестаяКаирн размышлял, всегда ли жизнь воина складывается именно так: путешествие, битва, удачное спасение, восстановление сил после ранения, любовь и прощание. Было мучительно уходить от Звездного Ока, и он боялся, что это предстоит ему еще не раз. Он подозревал, что женщины, похожие на Звездное Око, редко встречаются на пути воина. Слез при расставании не было, но он видел, что ей очень тяжело.
– Я знаю, что ты должен уходить, – сказала Звездное Око, – и я не буду унижаться, умоляя тебя вернуться.
– Звездное Око, – сказал Каирн, сглатывая слезы, – я не могу выразить, как благодарен…
– О, замолчи! Просто уходи.
Озадаченный, совсем не чувствуя себя героем, Каирн повернул кабо в сторону дороги.
– И еще одно. – Каирн повернул назад. Она стояла в двери хижины. – В Крэге есть человек по имени Мертвая Луна.
– И что?
– Избегай его. – Она вошла внутрь и закрыла дверь.
Каирн тронулся в путь, вспоминая слова отца – за женщиной всегда остается последнее слово. Неясно, что именно значили ее слова, но они определенно были последними. Может, она просто хотела таким образом поставить точку. Вряд ли он будет искать общества человека, которого зовут Мертвая Луна.
Два дня скитаний по узким и продуваемым ветром проселочным дорогам – и Каирн выехал на замощенный, слегка изогнутый тракт. Дорога была в отличном состоянии. Оживленное движение, идут шеренги рабов, скованные странно выглядящими цепями, пропущенными через кольца на их шеях.
Громыхали четырехколесные повозки с грузом, их тянули хныкающие зловонные горбунки. В двухколесные тележки, точно так же нагруженные, были впряжены рабы. Каирн снова почувствовал отвращение, видя, как расточительно относятся к рабам в этой стране. Он не испытывал большой симпатии к рабам, но это казалось чрезмерным.
Иногда встречались загадочные носилки, которые несли на своих плечах подобранные один к одному рабы. В открытых носилках всегда сидели мужчины, и Каирн сделал вывод, что в закрытых перемещаются женщины. Один раз изящная рука, украшенная множеством колец, слегка раздвинула занавески, и огромный, карий, сильно накрашенный черным глаз несколько секунд изучал его. Это было занимательно, но Звездное Око на время вытеснила его интерес к другим женщинам. Кроме того, незнакомка направлялась в противоположную сторону.
Он видел шеренги солдат с огненными трубками, перекинутыми через плечо. Они маршировали в ногу, что благородным людям казалось правильным и мужественным, а всем остальным – смешным. Но в самих солдатах ничего смешного не было. Они выглядели беспощадными и умелыми, и все же было странным видеть солдат без режущего оружия, только с ножами или маленькими топориками.
Каирн заметил, что униформа у солдат была разной. Он прошел мимо одной группы в белых туниках и черных штанах. Другая группа, расположившаяся лагерем у дороги, была одета во все красное. Он догадался, что они принадлежат к разным полкам, но с таким же успехом они просто могли принадлежать разным землевладельцам и носить цвета своих хозяев. Если, конечно, землевладельцам разрешалось иметь собственные армии. Насколько он знал, обычно это разрешалось.
Самым странным казалось исключительное единообразие их снаряжения. Каждый солдат, независимо от цвета униформы, имел одинаковое оружие и принадлежности. Они не подразделялись на легкую и тяжелую пехоту, разведчиков, кавалерию, регулярные и местные вспомогательные войска и все такое прочее. Создавалось впечатление гигантской централизованной организации, которая контролировала все стороны жизни солдат. Мысль показалась пугающей. Даже старый враг его отца, Гассем, не обладал такой властью.
Начало смеркаться, и Каирн съехал с дороги в лес. Он устал находиться в четырех стенах и жаждал снова уснуть под звездным небом, даже если звезды были плохо видны из-за деревьев. Заходить далеко в лес не хотелось, Каирн побаивался заблудиться, но ему необходимо было побыть одному.
Он напоил кабо из ручья, потом привязал его на небольшой поляне, где в изобилии росла трава. Каирн не собирался ничего варить, но все равно развел костерок ради огня, радующего душу, и в надежде, что он поможет отогнать насекомых. Прежде, чем совсем стемнело, он осмотрелся вокруг, чтобы не оказаться рядом с опасными животными. Вообще-то местность выглядела густонаселенной, а большие хищники редко живут рядом с человеком, но осторожность никогда не помешает.
Каирн обнаружил следы множества небольших зверьков, но они не могли причинить ему вреда. Были видны и другие отпечатки – следы человека. Каирн призадумался, стоит ли ночевать здесь или поискать небольшую деревню.
Кто-то оставил следы ног, обутых в сандалии. Кто бы это ни был, он был вооружен, Каирн видел следы остроконечного оружия, на которое опирался человек. Местные фермеры искали заблудившийся скот? Он так не думал. Ему еще не встречался фермер, носивший с собой столько оружия.
Рядом с одним отпечатком ноги Каирн увидел странный круглый след, озадачивший его, но потом он сообразил, что след оставлен толстым концом огненной трубки. Владелец поставил оружие на землю и, видимо, облокотился на него, оставив след. Неужели солдаты патрулировали эти леса? Но он не видел солдат, вооруженных остроконечным оружием. Это привычка охотников и преступников.
Каирн решил надеяться, что это охотники. Он слишком устал, чтобы идти дальше в темноте. Раны еще болели, и он не успел обрести прежнюю энергию. Кто бы это ни был, их было всего пятеро или шестеро, а он вновь был достаточно уверен в себе, чтобы справиться с этим отребьем.
Каирн перекусил из своего дорожного запаса, потом лег и завернулся в одеяло. Было так здорово снова оказаться на открытом воздухе, хотя очень не хватало рядом Звездного Ока. Он уснул под жужжание насекомых.
Проснулся Каирн с ощущением, что он не один. Он быстро сел и потянулся за оружием. Его не было на месте. Слишком гордый, чтобы вскочить и закричать, он решил подождать, пока гости объявятся сами.
– Приветствуем тебя, житель равнин. – Голос раздался с противоположной стороны, из-за кучки дымящихся углей, бывших его костром.
Каирн видел силуэт сидящего, и больше ничего, но чувствовал, что рядом есть и другие.
– Кто вы? – спросил он. – И почему вы не хотите показать себя, как поступают честные люди? – Вопрос был глупым, но помог сохранить достоинство.
– Мы с подозрением относимся к любому, кто вторгается на нашу территорию, – сказал человек.
– Вторгается? Я не знал, что куда-то вторгаюсь. Я ехал по дороге и не хотел проводить еще одну ночь в поселении, поэтому и остановился здесь.
– В любом случае ты чужеземец. Житель равнин, в этой стране любой, ищущий места, где его не увидят, считается подозрительным. Ты бы пришел в этот лес, зная, что здесь есть люди?
– Я знал, что вы здесь. Я видел следы вокруг всей поляны. Это у тебя огненная трубка? И с тобой еще пять или шесть человек, во всяком случае, если, вы – вместе.
Повисла пауза, и Каирн понял, что произвел впечатление.
– И все это ты прочитал по оставленным нами следам? Ты, должно быть, искусная ищейка.
– Не лучше других моих соотечественников. Мы учимся обращать внимание на такие вещи. Так кто вы? Люди вне закона?
Он услышал сдавленные смешки.
– В определенном смысле.
– Ну, я не представляю для вас угрозы, поэтому верните мне оружие.
– Ты легко можешь до него дотянуться. Я просто не хотел, чтобы ты делал резкие движения до того, как окончательно проснешься. Ну-ка, раздуй огонь. – Последнее относилось к кому-то другому, и к костру подошел человек с охапкой сухих веток. Через несколько мгновений костер ярко вспыхнул, и в его свете Каирн увидел того, кто сидел напротив.
Человек был немного старше, чем он сам, одетый в простое платье очень хорошего качества. Свет костра не позволял разглядеть цвет, но, похоже, он не был ярким. В такой одежде мог ходить охотник. Теперь Каирн видел остальных, одетых примерно так же, хотя и не настолько хорошо. Все выглядели аккуратно и были тщательно выбриты. Это не разбойники. Двое опирались на деревянные луки. Еще двое держали короткие копья.
– Так что привело тебя в наш лес? – спросил старший.
Он сидел, скрестив ноги, перекинув через плечо огненную трубку. Что-то в ней казалось необычным, приглядевшись, Каирн понял, что его трубка темного цвета. Раньше он видел только белые. Эту же нелегко будет разглядеть в глубине леса.
– По какому праву ты допрашиваешь меня? – возмутился Каирн. – Вы что, представляете официальную власть? – В ответ на это все искренне рассмеялись.
– Нет, но эти леса – мои, и я имею право знать, кто здесь ходит.
– Твои леса? А участок дороги возле леса – тоже твой?
Человек улыбнулся.
– Я великодушно разрешил правительству и путешественникам пользоваться дорогой. Согласно старинному закону дороги принадлежат государству.
По мнению Каирна, человек выражался необычно – одновременно и как разбойник, и как уважающий законы гражданин. Несмотря на странный смысл, говорил он правильно и тщательно подбирал слова. Как и Звездное Око, это был образованный человек, несмотря на окружающие его обстоятельства. В этой стране много неожиданных людей. Из следующего вопроса стало ясно, что человек то же самое думает о Каирне.
– Что ты за человек – вооружен и едешь верхом, как обычный житель равнин, а разговариваешь, как принц?
Это звучало тревожно близко к правде.
– Даже дикий кочевник может кое-чему научиться, а хорошими манерами воины обладают в силу происхождения.
– Это уж наверняка, – сказал человек, улыбаясь, как будто у них имелся общий секрет. – Ты заинтриговал меня, чужеземец. Пойдем, будь моим гостем. Скоро рассветет, пора подумать о завтраке.
– Спасибо за предложение, но мне надо отправляться дальше. У меня неотложное дело, которое не терпит проволочек.
– Нет никаких проблем. Проведи со мной немного времени, и я дам тебе проводника, который сэкономит тебе целый день пути по большой дороге.
Каирн отметил, что до сих пор не получил назад свое оружие.
– Что ж, я принимаю твое приглашение.
Человек подозвал кабо Каирна и приторочил к седлу его немногочисленные пожитки. Они тронулись в путь, человек уверенно шел вглубь леса. Каирн вел под уздцы кабо. Тот сердито постанывал, будто хотел сказать, что любой дурак может понять – солнце еще не встало.
– Мы еще не познакомились, – заметил человек.
– Я чужой в вашей стране и, думаю, мне следует назвать себя первым. Я Каирн из страны Гейла, Стального Короля.
– Только имя, никакого титула?
– Мы свободные люди и не нуждаемся в титулах.
– Ну, а мы, несомненно, не являемся свободными людьми и очень любим титулы. Я Драгоценный Камень, Хозяин Черного Леса.
Наверняка он сам придумал это, подумал Каирн. Даже в стране с такими звучными, говорящими именами его имя звучало, как причуда поэта.
Они шли не дольше часа, и солнечные лучи только начинали пробиваться сквозь верхушки деревьев, как вдруг кто-то из них тихо свистнул. Высоко с верхушки дерева послышался ответный свист. Взглянув на светлеющее небо, Каирн разглядел силуэт человека, устроившегося на крохотной наблюдательной площадке среди ветвей.
Миновав дерево с часовым и пройдя еще около ста шагов, они оказались на широкой поляне, и Каирн заморгал, как будто увидел мираж. Посреди поляны возвышалась огромная бревенчатая усадьба, двухэтажная, с крутой высокой крышей. С обеих сторон стояли высокие деревянные блокгаузы, и все это окружали отдельно стоящие постройки.
– Добро пожаловать в Лесной Дом, – сказал хозяин. – Отведи кабо к кому-нибудь из моих людей и заходи.
Помещение изнутри оказалось выше, чем ожидал Каирн. С тяжелых поперечных балок над головой свисали керамические цепи, поддерживающие канделябры. Свечи не горели, потому что яркий свет струился через переднюю дверь, достаточно широкую, чтобы сквозь нее проехала повозка. Еще больше света лилось сквозь стеклянные окна наверху.
За длинным столом женщины сервировали еду. Вероятно, они ожидали возвращения патруля. Драгоценный Камень уселся во главе стола и жестом предложил Каирну занять место рядом. Каирн принялся за еду, стараясь не особенно спешить. Он был не слишком голоден, зато хорошо знал, что у многих народов есть закон – не нападать на человека, разделившего с ними трапезу. Если хозяин и обратил на это внимание, то из вежливости промолчал.
– Это первый по-настоящему большой дом в вашей стране, в который я попал, – сказал Каирн. – Надо признаться, такого я не ожидал.
– Да и не следовало бы, потому что таких здесь немного. Жители Мецпы не любители сельского стиля.
– Ты говоришь о жителях Мецпы так, будто сам к ним не относишься, – заметил Каирн.
– Я к ним и не отношусь. Черный Лес – часть Северного Прибрежья, которое когда-то было независимым королевством. Нет, мы признавали верховную власть Мецпы, но на самом деле это был союз. А потом они направились дальше на север, и их владычество стало настоящим. Нашу королевскую власть отменили, а предатель стал членом Ассамблеи, вроде как подачку кинули в виде нашей автономии, которую никто не принял всерьез.
– Не очень-то ты любишь Мецпу, – сказал Каирн, – и еще меньше боишься говорить об этом вслух.
– Я аристократ, и в своем доме говорю, как хочу. – В первый раз хозяин выказал признаки гнева.
– Если они смогли завоевать твою страну, – напрямик спросил Каирн, – почему они терпят тебя?
– Они меня не трогают, потому что я сумел стать незаметным. Второстепенный аристократ на пути растущей власти должен уметь стать незаметным. – Он откинулся на сиденье, тон смягчился. – Ваше равнинное королевство – такая же растущая власть.
Каирн покачал головой.
– Мой король подчинил себе равнины и холмы, объединил их и научил людей жить в мире. Он не ищет новых территорий.
– Все они так говорят. Нет короля, что завоевал бы одну страну и не захотел еще.
– Король Гейл не похож на других, – настаивал Каирн.
– Слышал я и это. Что-то вроде таинственного святого, да?
Каирн засмеялся.
– Что-то вроде, но объяснить это сложно. Он ведь король не по праву наследования. Он старший над старшими, говорит с духами, но вместе с тем он – величайший воин нашего времени.
– Сильное сочетание. Но это не значит, что ему хватает своей территории.
– Населения у нас мало, места много. В дальних странах нет ничего такого, что может привлечь нас или нашего короля, только разве возможность торговать. Он сделал нас сильными, чтобы мы могли жить в безопасности. У нас тоже есть враги, готовые захватить наши земли. Король Гейл заставил их пересмотреть эти планы.
– А теперь, – он оперся на локти, – меня поражает, что для незаметного аристократа, каким ты себя описал, мечтающего только остаться в тени и не привлекать внимания узурпаторов, ты что-то чересчур интересуешься захватническими амбициями такого далекого от тебя короля.
Услышав это, Драгоценный Камень откинулся назад и захохотал.
– Ну, настоящий дикий кочевник! Значит, титулы тебя не интересуют, а? Так кто ты, Каирн? Старейшина? Изгнанный принц? Обычные воины не рассуждают так здраво. Они восхваляют своего короля или проклинают его, но редко обращают внимание на его отношения с остальным миром, если это не означает войну. Да, я очень интересуюсь королем Гейлом. Я привечал многих путешественников и торговцев в этом грубом месте, пытаясь узнать о нем хоть что-нибудь. Но ты – первый житель его страны, с которым я разговариваю, не считая нескольких воинов, сопровождавших торговые караваны, и все они мыслили крайне узко. Для них Гейл – святой король, а весь остальной мир – просто обременительные иностранцы. А вот ты – человек с кругозором.
Каирн предостерег себя: легко клюнуть на откровенную лесть. Он получил знания куда более глубокие, чем его сородичи, но никто лучше его самого не знал, как скуден его опыт.
– И откуда такой интерес к королю Гейлу? – спросил Каирн.
– Пойми, то, что я сейчас скажу, некоторыми может быть истолковано, как предательство, и, если ты побежишь с доносом в Крэг, я буду все отрицать до последнего вздоха.
Каирн пожал плечами.
– Я не имею никакого отношения к вашей внутренней политике.
– Очень хорошо. Я слышал, что король Гейл создал непревзойденную армию на своих равнинах. Это кавалерия, и вооружены они большими луками, как у тебя, и с помощью этой армии он уничтожил всех врагов еще до того, как завладел своей легендарной стальной шахтой.
– Это правда, – сказал Каирн.
– Тогда во всем мире только его армия в состоянии победить Мецпу! – Это было сказано со всей страстью.
– Может, и в состоянии, но зачем? Почему он должен хотеть воевать со страной, которая ему никогда не вредила и не угрожала?
– С юга и востока Мецпа ограничена морем. Она расширяла свои владения на север, пока это было выгодно. Поколение назад Мецпа пересекла реку и контролирует все старые государства западного побережья – они стали частью Великой Мецпы. Теперь ее манит дальний запад.
– Почему? – потребовал ответа Каирн. – Что, Мецпа жаждет завладеть пастбищами? Мехами?
– Теперь Ассамблею Великих Мужей возглавляет Мертвая Луна, а Мертвая Луна очень хочет заполучить стальную шахту.
Каирн надеялся, что его следующие слова не приподнимут завесу над его собственной почти безнадежной миссией.
– Рассказывай еще.
– Что может быть более логичным? В Мецпе умеют прекрасно обращаться со стеклом, керамикой и с тем металлом, на который удается наложить лапу – золото, бронза и им подобные. Но сталь – до сих пор самая драгоценная вещь в мире, и с ней можно будет вершить великие дела. Для всего мира сталь означает оружие и инструменты. Для Мецпы это – механизмы, чего остальной мир пока не понимает.
