Текст книги "Грозовые Земли"
Автор книги: Джон Мэддокс Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 96 страниц)
Несмотря на то, что Гейл был безоружен, он мог действовать обеими руками, а при его мастерстве это почти уравнивало шансы против Агаха, вооруженного кинжалом. Гейл решил, что лучше всего ему действовать на встречных ударах. Теперь оставалось лишь вовремя понять, куда целит ножом соперник. Он действовал не торопясь, готовый выжидать сколь угодно долго, пока Агах не выдаст своих намерений.
Сыпя проклятиями, керрил всем телом метнулся к противнику, нож его устремился вниз и тут же вспорхнул вверх, готовый вонзиться юноше в пах и распороть живот снизу до верху. Однако, Гейл и не думал отступать или уклоняться в сторону, а вместо этого сделал шаг вперед, скрестив перед собой руки, чтобы перехватить запястья врага.
В тот самый миг, как он ощутил прикосновение ножа к коже на животе, юноша с силой ударил лбом в переносицу Агаха. Тот отпрянул, и из разбитого носа ручьем потекла кровь. Подскочив к нему вплотную, Гейл схватил врага за запястье, уперся пятками в землю и рванул на себя, вложив в это движение всю свою силу.
Керрил взревел от боли. Плечо его вывернулось из сустава, а Гейл, пригнувшись, перебросил врага через себя. Тот рухнул лицом прямо в костер.
Огромный сноп искр взвился к небесам. Потянуло вонью паленых волос и кожи. Зрители отпрянули во все стороны, а Гейл, рванувшись вперед, за волосы вытащил Агаха из огня. Удар его был так силен, что керрил потерял сознание и больше не мог сопротивляться.
Гейл, удерживая противника за волосы, настороженно взглядом окинул его соплеменников, толпившихся поблизости, а затем согнул правую руку и ударил Агаха по шее ребром ладони. Раздался резкий хруст. Тело керрила обмякло и повалилось на землю у костра.
– Он сам решил свою судьбу, – заявил шессин, продолжая наблюдать за соплеменниками поверженного врага. – Этого довольно? Или кто-то желает занять его место? – С этими словами он пристально воззрился на Карвоса.
Несколько мгновений царила мертвая тишина, затем Карвос выступил вперед.
– Это правда, что Агах был нашим предводителем, но большой любви к нему никто не питал. Родичей у него нет, и мстить за его смерть некому. Теперь я вождь керрилов, и наш спор закончен. Таково мое слово.
Тяжелым взглядом он обвел соплеменников, и те, пусть медленно и неохотно, но все же опустили головы в знак согласия. Карвос перевел взгляд на Гейла.
– Закончим на этом.
Шонг выступил вперед и пнул носком сапога тело Агаха, валявшееся у костра.
– Унесите эту падаль из лагеря, пока не собрались хищники. Можете исполнить все, какие нужно, обряды, чтобы успокоить дух этого негодяя, но не забудьте, что лагерь должен быть собран назавтра с восходом солнца. Мы выступим как обычно. Ты, – окликнул он мальчишку, который неподалеку чинил упряжь, – принеси сюда кинжал и ножны Агаха. Теперь это добыча Гейла.
Молодой шессин поднял свое оружие с земли. Мальчуган отдал ему нож Агаха, который Гейл также прицепил к поясу.
– Ты скоро будешь как ходячая оружейная лавка! – засмеялся Шонг, пока они шли к большому костру.
– Меч мне также достался как добыча после поединка, но им я горжусь куда больше.
– В жизни случается всякое, но ты не прав: тебе есть, чем гордиться. Порой человек должен делать неприятные вещи, чтобы заставить других уважать себя. Уж лучше погибнуть самому, чем позволить какому-то ублюдку над собой издеваться. Однако, теперь никто не рискнет выказать к тебе неуважения.
– И все же для меня загадка: почему Агах словно бы сам напрашивался на драку? Возможно, кто-то подбил его на это?
– Пожалуй, в твоих словах есть доля истины. Разумеется, Агах был краснобаем и хвастуном, и многих противников лишил жизни, но едва ли он стал бы сражаться, если бы не чуял в том для себя какой-то выгоды. Возможно, он позарился на твой великолепный меч. Если бы он победил, то взял бы клинок себе.
Однако, Гейлу этот довод показался не слишком убедительным. Конечно, жадные люди не редкость, но едва ли ради какой-то железки они станут рисковать жизнью. Также он сомневался, чтобы Агахом руководила простая ненависть. Нет, скорее всего, ему кто-то заплатил за убийство Гейла. Но кто? Следует ли этот человек с их отрядом или остался в Касине? Об этом стоило поразмыслить как следует.
Вечером у костра Гейл заметил, что прочие спутники избегают его: как видно, их смущало, что совсем недавно он пролил кровь другого человека. Вот почему Гейл очень удивился, завидев картографа Шаулу, который подошел и уселся рядом, держа в руках флягу с вином. Он наполнил кружку юноши и взял себе вторую.
– Позволь поздравить тебя с победой! – воскликнул он.
– Какая там победа… – Гейл криво усмехнулся. – Это была просто грязная драка против никчемного подлеца…
– Тогда поздравляю с тем, что ты остался в живых. Поверь, за это всегда стоит выпить. Я рад, что ты разделался с этим негодяем. Иначе кому бы я тогда давал уроки географии?
До сих пор Гейл старался не упускать ни единой возможности расспросить картографа об окрестных землях.
– Да, Агаха это бы явно не заинтересовало, – согласился молодой воин и, помешкав, все же решил поделиться с Шаулой своими подозрениями насчет керрила.
– Полагаю, ты прав, – согласился с ним картограф. – Ты человек своеобразный, не похожий на других, а такому легко нажить врагов. Касин всегда славился своими интригами, а больше всего недоброжелателей окружают дом любого знатного человека. Многие видели, как быстро ты завоевал уважение Пашара. Какой-нибудь тщеславный, честолюбивый человек, тщетно добивавшийся такого результата долгие годы, вполне мог счесть себя уязвленным.
Что касается самого Гейла, то он бы ничуть не удивился, узнав, что за его убийство заплатил сам Пашар, который, возможно, узнал об их отношениях с Шаззад и счел безродного чужеземца недостойным своей дочери. Разумеется, об этом он не обмолвился Шауле ни словом…
Впрочем, и саму верховную жрицу нельзя сбрасывать со счетов. Юноша слышал немало древних легенд о женщинах, подобных паучихам, которые лишали жизни своих возлюбленных.
Однако, поразмышляв еще немного, Гейл сказал себе, что если продолжать в том же духе, то не останется ни одного человека, свободного от подозрений. К тому же он ничего не мог узнать наверняка…
– Насколько я понял, у подножия гор мы пробудем достаточно долго, – вновь обернулся он к картографу.
– Нас ждет двухмесячная зимовка, – кивнул Шаула. – Боюсь, придется немного поскучать. В том городе, где мы остановимся, нет никаких возможностей поразвлечься.
– Тогда мы могли бы потратить это время на учебу, – предложил молодой воин.
Шаула заулыбался.
– С удовольствием. Обещаю, что расскажу тебе все, что знаю об окрестных землях и, если захочешь, я даже готов научить тебя рисовать карты.
– Нет, я не об этом, – с серьезным видом возразил Гейл. – Больше всего я бы хотел научиться читать и писать.
Глава девятая
Верхом на своем кабо Гейл выехал на вершину холма у подножия горы. Что-то показалось ему неладным, но ощущение это было слишком мимолетным, и он так и не сумел понять, в чем дело.
Каждый день, если позволяла погода, молодой воин старался выбраться из лагеря и разъезжал по окрестностям, что бы хоть немного побыть в одиночестве. Эти места были расположены достаточно высоко над уровнем моря, и теперь с наступлением холодной ветреной зимы прочие члены экспедиции предпочитали без нужды не выбираться из своих шатров и палаток. По большей части погода их не баловала. Моросил нудный мелкий дождь, перемежавшийся порой мокрым липким снегом.
Однако, в этот день впервые за долгое время небо, наконец, прояснилось. Слепящие солнечные лучи озаряли заснеженные склоны гор на горизонте. Горы простирались на юг и на север, насколько хватало глаз, и в это время года они полностью перекрывали дорогу на восток. Не проходило дня, чтобы в отряде Шонга люди не услышали отдаленный гул, напоминавший раскаты грома: это в долину с гор сходили мощные снежные лавины.
Иногда Гейл выезжал высоко в горы, наблюдая за окрестностями, и там ему мерещились очертания смутных фигур, отдаленно напоминающие человека. Разглядеть этих созданий было очень непросто, ибо несмотря на высокий рост, они были совершенно белого цвета и терялись на фоне снега, покрывавшего склоны. Бесшумно, точно призраки, эти существа скользили среди огромных сугробов… Гейл попробовал расспросить о них местных жителей, но те лишь пожимали плечами и отделывались ничего не значащими фразами, однако на лицах их читался суеверный страх.
Возвращаться на место стоянки каравана молодому шессину всегда было в тягость. Ведь жизнь в этом крохотном городке на западной оконечности горного перевала была на диво унылой и однообразной. За крепостной насыпью ютились два десятка хижин, наполовину врытых в землю для защиты от непогоды. Столбы дыма поднимались над крышами, крытыми дерном.
Холод и непогода заставили молодого воина сменить привычный наряд на куда более теплую и тяжелую одежду: Куртку и штаны из прекрасно выдубленной шкуры на меховой подкладке. На ногах у него красовались мягкие кожаные сапоги до колен, а на плечах – плащ из квильей шерсти. Впервые в жизни юноша оказался в тех местах, где зима была по-настоящему суровой.
Мимолетное необъяснимое ощущение явилось вновь, однако, на сей раз Гейл успел сосредоточиться и понять, в чем дело. Это было всего лишь дуновение воздуха, – но неожиданно теплое… Ветер с юга! Без всяких сомнений, это был первый признак наступления весны. С торжествующим возгласом Гейл пустил кабо вниз по склону, торопясь поскорее попасть к городку, где стоял лагерем их отряд. Наконец-то! Бесконечное ожидание вконец измучило юношу. Он уже был уверен, что весна никогда не настанет, и они так и не двинутся с места. Но теперь начнут таять снега, освободятся перевалы, и отряд, наконец, двинется через горы навстречу неведомым опасностям и приключениям.
Однако, ждать пришлось еще очень долго. Добрых четыре недели с гор постоянно шли лавины, словно хребты вознамерились полностью избавиться от своих белых одежд. Когда же снег, наконец, растаял, то узкие горные речушки превратились в непреодолимые бурные потоки.
Все это время участники похода готовили в дорогу животных, проверяли и чинили упряжь. Керрилы, получив деньги, давно уже покинули их вместе с гужевыми насками, и отряду пришлось нанять новых погонщиков из числа местных жите лей, а также закупить новых вьючных животных, безрогих и косматых. Они отличались куда более покорным и миролюбивым нравом, чем их равнинные сородичи. К тому же они были меньше по размеру и с острыми узкими копытами, помогавшими животным карабкаться по крутым горным уступам.
И вот, наконец, настал долгожданный день, и Шонг отдал приказ к выступлению. Горные луга уже покрылись крупными цветами, а животные, переждавшие зиму в низинах, возвращались на высокогорные пастбища. Первые дни Гейл ерзал в седле от нетерпения: ему казалось, что караван, ведомый местными проводниками, движется слишком медленно. Однако, сейчас любая спешка была бы слишком опасной, ведь узкие крутые тропинки среди обрывистых склонов, едва обнажившиеся от снега, таили множество опасностей.
Чем выше караван взбирался в гору, тем холодней становилось вокруг, словно зима вновь вступила в свои права. За ночь на земле намерзала корка льда, и после того, как сорвавшись в пропасть, погибли несколько людей и животных, Гейл перестал досадовать на то, что их отряд слишком медлит в пути.
Всякий раз во время дневного привала или вечером, покуда разжигались костры для стоянки, Гейл доставал из-за пазухи заостренную с одного конца палочку, чтобы поупражняться в письме прямо на мягкой земле. Он уже давно осознал, что владение грамотой дает человеку власть ничуть не меньшую, чем оружие или даже командование войском. Молодой человек еще только начал открывать для себя все тайны сохранения и передачи знаний, но уже прекрасно понимал, какая сила в них таится. Он быстро понял, что буквы легко различать между собой: ведь каждая из них означает некий звук, а из звуков складываются слова. Куда сложнее оказалось воспринимать цифры, ведь для этого нужно было запомнить не только десять значков, но и их различные сочетания, которыми обозначались количества больше десятка. Арифметика для Гейла оказалась нелегким трудом, но он дал себе зарок непременно овладеть и этой наукой.
Проводники покинули караван и вернулись в родной город после того, как вывели путешественников на гребень горы и получили обещанную плату. Теперь отряд остался наедине с горными громадами, особенно остро ощущая свою уязвимость и незащищенность. Они забрались так высоко, что едва могли дышать в разреженном воздухе, и движения людей сделались слишком медлительными, они быстро уставали. Нередко путникам мерещились какие-то странные картины. Так произошло и с Гейлом, уже в то время, когда отряд спускался по восточному склону горы, оставив позади очередной перевал. Сперва юноша решил, что это не более чем галлюцинация, плод воображения, рожденный недостатком воздуха и усталостью от долгого перехода.
Молодому шессину померещилась женщина. Одинокая, странно одетая фигурка карабкалась по горной тропе, направляясь к нему навстречу. Разумеется, это не могло быть ничем иным, как призрачным видением. Откуда взяться одинокой женщине в этих местах? Гейл даже зажмурился и тряхнул головой, уверенный, что женщина сейчас исчезнет, – но этого не произошло. Молодой воин заозирался по сторонам, пытаясь понять, заметил ли неладное кто-нибудь еще. Но рядом не было никого, ведь он выехал слишком далеко вперед от каравана.
Гейл вновь взглянул на женщину. Та по-прежнему не сходила с тропы, но движения ее сделались медленными и затрудненными. Еще несколько шагов – и она упала.
Подняться она уже не смогла. Несомненно, ее ожидала скорая гибель от холода и истощения.
Гейл ударил кабо пятками в бока, чтобы направить его вперед. Он по-прежнему не сомневался, что женщина лишь мерещится ему, и был готов к тому, что в любой миг видение исчезнет или изменится. Но ничего подобного не произошло. Он подъехал уже совсем близко и мог четко различить очертания фигуры неподвижно лежащей женщины. Когда между ними оставалось не больше десятка шагов, последние сомнения развеялись окончательно. Спешившись, он подбежал к упавшей женщине. Та лежала на боку, как младенец, поджав колени к подбородку и прикрывая лицо полой длинной накидки.
Юноша осторожно тронул женщину за плечо, перевернув так, чтобы она легла на спину. Голова незнакомки упала на сгиб его руки. Отведя полу плаща, он, к своему великому изумлению, увидел лицо редкостной красоты. Удлиненное, с тонкими высокими скулами, но изможденное от перенесенных страданий или просто сильной усталости. Однако даже это не портило совершенных черт. Кожа женщины была оливкового оттенка, полные губы посинели от нехватки воздуха. Пышные каштановые волосы струились по руке молодого человека, бережно поддерживающего ее голову.
Гейл никогда не видел таких одеяний, как те, что были на незнакомке. Одежда оказалась той яркой расцветки, которую любили на его родных Островах, но ткань была тяжелой и грубой. Ее украшали вытканные рисунки из пересекающихся линий. Еще недавно, судя по всему, наряд женщины состоял из толстой куртки и облегающих штанов, но теперь превратился в сплошные лохмотья. Ее обувь на грубой подошве изодрана, а сквозь многочисленные прорехи просачивались капли крови.
Ресницы женщины вдруг затрепетали и распахнулись. Глаза оказались удивительного зеленого цвета, причем радужная оболочка столь велика, что за ней почти не было видно белка. Гейл не мог понять выражения ее лица. Возможно, подумал он, незнакомка сейчас просто ничего не чувствует. Это прекрасное создание находилось на грани смерти от усталости и истощения, а холодная земля, на которую она упала, вытягивала из ее тела последние капли тепла. Гейл подхватил женщину на руки и удивился тому, какая она легкая. Он отнес ее к своему кабо. Тот тыкал носом в дерн и разочарованно фыркал, поскольку зеленая травка еще не успела достаточно подрасти и животное не могло ею полакомиться. Осторожно, стараясь не испугать кабо, Гейл перекинул через его спину женщину и вскочил в седло. Приподнял незнакомку и крепко обнял рукой.
Казалось, кабо даже не заметил, что на его спине теперь двойная ноша. Женщина снова закрыла глаза. Очевидно, тепла, которое исходило от тела юноши, оказалось достаточно для того, чтобы, изнемогшая в неравной борьбе со стихией, она безропотно приняла его защиту. Кто была эта женщина? Откуда она появилась? Что делала одна, высоко в горах, обреченная на гибель? Ответов на эти вопросы Гейл не знал. И, судя по состоянию женщины, похоже, на время ему придется умерить свое любопытство.
Когда он вернулся к отряду, глаза Шонга удивленно распахнулись.
– А я-то думал, ты ищешь внизу подходящее место для стоянки, – заметил он. – Вместо этого, вижу, нашел женщину. Как это случилось?
Гейл рассказал о том, что произошло, и Шонг кивнул.
– Я подумал, – сказал в заключение Гейл, – что она, должно быть, от кого-то убегала. Неплохо было бы узнать об этом до того, как мы двинемся дальше. Конечно, если у нее будут силы, чтобы говорить.
– Здравая мысль. Мне кажется, она скоро придет в себя и сможет рассказать то, что нас интересует.
Отряд продолжил спуск. Восточный склон хребта оказался более пологим, нежели западный, и они уже могли различить перед собой гостеприимную на вид долину. Исчезли глубокие обрывы и узкие обваливающиеся тропинки, по которым они пробирались так долго. Было ясно, что если не произойдет ни чего непредвиденного, они окажутся на ровной земле еще до заката.
– А что, если эту женщину кто-то преследует? – продолжил прерванный разговор Гейл.
– Тогда нам придется ее вернуть, – ответил Шонг. – Мы ведь, в конце концов, не военный отряд.
– Нет, ни за что! – воскликнул юноша, непроизвольно крепче прижимая к груди бесчувственное тело женщины.
– А, понимаю, – сказал купец. – Ты прекрасно усвоил правила торговли. Согласен, мы возьмем за нее выкуп.
– Я ее не отдам, – отрезал Гейл.
Шонг раздосадовано, однако с некоторым интересом взглянул на юношу.
– Мой юный друг, я надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что это не рыбка, которую ты выловил в пруду. Это, вообрази себе, женщина. И у нее может быть хозяин, а если и не хозяин, то муж. Женщины имеют обыкновение сбегать как от одних, так и от других. Я не собираюсь подвергать людей опасности из-за того, что тебе приглянулась изголодавшаяся полумертвая беглянка. – Некоторое время он помолчал, затем добавил: – Позволь мне взглянуть на нее.
Откинул край плаща Гейл, приоткрыл лицо женщины, как матери показывают личико спящего младенца.
– Гм… Надо признать, она довольно хороша собой, И ее одежда была когда-то более чем приличной, рабынь так не одевают. – Шонг вздохнул. – Мне кажется, тебя не оставляет желание погеройствовать. Но предупреждаю: если найдется тот, кто сможет предъявить на эту красавицу свои права, и если у него будет возможность и силы напасть на караван, я не стану помогать тебе оставить ее. А ты, если собираешься совершить глупость, то убедись сперва, что не впутаешь нас в серьезные неприятности.
– Ты прав, – вынужден был согласиться Гейл.
Пока отряд спускался с главного склона, солнце било им в спину. Они направились дальше по холмистой возвышенности, за которой простиралась огромная равнина. Стало значительно теплее – настолько, что, когда был объявлен ночной привал, люди без промедления принялись стягивать с себя тяжелые плащи, куртки и лосины. Теплую одежду свернули и упрятали в тюки – нужда в ней отпала до следующей зимы. В этих краях весна вступила в свои права. На лугах и холмах пестрело множество распустившихся цветов, над ними гудели пчелы. Кабо и насков распрягли, и животные с наслаждением принялись жевать свежую зеленую траву. Все они после длительного и тяжелого перехода через горы сильно отощали. Шонгу пришлось приказать погонщикам, пока отряд не разобьет лагерь, не позволять животным есть и пить.
Вскоре пламя костров весело затрещало повсюду. Утомленные путники с радостью уселись поближе к огню, наслаждаясь долгожданным отдыхом. Несколько всадников отправились на поиски дичи. Гейл проследил за тем, удобно ли устроили его найденыша, и двинулся к ближайшему ручью. Он прошел дальше того места, где утоляли жажду животные, и в нескольких минутах ходьбы вверх по течению отыскал достаточно глубокое место. Юноша снял с себя грязную, пропахшую потом одежду. От холодной воды его тело моментально покрылось мурашками, но Гейл, стиснув зубы, все же заставил себя зайти в ручей поглубже. Избавившись от тяжелой одежды, которую вынужден был, не снимая, носить с осени, он чувствовал себя словно заключенный, наконец выпущенный из тюрьмы. Гейл яростно тер тело песком, собранным со дна ручья и окунался, смывая с себя грязь.
Когда он почувствовал себя достаточно чистым, не в силах более терпеть ледяную воду, Гейл быстро выбрался на пологий берег и обсох под последними лучами заходящего солнца. Его еще влажные темные волосы тяжелой гривой падали на спину. Впервые за долгие месяцы юноша обмотал вокруг бедер повязку из шкуры ночного кота. Надев пояс с оружием и подхватив копье, он вновь почувствовал себя самим собой.
Когда Гейл вернулся к костру, Шонг, не вставая с места, взглянул на него снизу вверх.
– По-моему, погода еще недостаточно теплая для твоего одеяния, – заметил он.
– Я уже задыхался под этими мехами и шкурами, – ответил юноша. – Лучше немного померзнуть, зато носить свою собственную шкуру, прикрыв ее мехом животного, покровителя моего племени. А как там моя находка? Еще не подает признаков жизни?
Шонг покосился на лежащую у костра, закутанную в одеяла женщину. Она еще не пришла в себя, лишь тяжело прерывисто дышала да издавала иногда тихие стоны.
– Ей еще повезло, что она вообще осталась жива. Наверное, бедняжке пришлось карабкаться вверх несколько суток.
– А может, попробовать привести ее в чувство? Хорошо бы ее покормить, она совершенно истощена.
Купец пожал плечами.
– Думаю, будет лучше оставить ее в покое. Сомневаюсь, что у нее хватит сил разжевать вяленое мясо из наших запасов. А ничего другого у нас сейчас нет.
Охотники вернулись, еще до темноты, но удача им не улыбнулась: они пришли без добычи. Горные прыгуны были очень осторожны и, едва завидев человека, уносились прочь длинными скачками. Больше повезло пешим носильщикам, вооруженным пращами. Они принесли несколько мелких зверьков и немного дичи. Вскоре в воздухе уже витал упоительный запах жарящегося мяса. Шонг приказал оставить немного жаркого на случай, если женщина придет в себя.
Гейл ел, не сводя глаз с женщины. Она словно зачаровала юношу. В ней было что-то загадочное помимо ее удивительной красоты и необычности обстоятельств их встречи. У Гейла возни ощущение, что встреча эта была предопределена. По какой случайности она оказалась в том же самом месте, что и он? И не только это – ведь если бы он появился на горной тропе хоть немного позже, он обнаружил бы лишь хладный труп. В этот момент женщина застонала и пошевелилась, перевернувшись на бок. Плащ соскользнул с ее тела, а задравшаяся куртка открыла выступавшие ребра. Женщина настолько исхудала, что даже сквозь толстую ткань штанов отчетливо проступали бедренные кости. Если незнакомка была такой красивой даже после выпавших на ее долю тяжелых испытаний, как же ослепительно она выглядела раньше?
Через какое-то время, когда все уже поели, Гейл вдруг почувствовал на себе ее взгляд. Посмотрев на женщину, он понял, что не ошибся. Глаза незнакомки были открыты и обращены к нему. Казалось она не испугалась непривычной обстановки, и на ее лице читалась явная настороженность.
Гейл встал и взял кружку. Наполнив ее кипевшей в котелке похлебкой, он подошел к женщине. Просунув руку под плечи и чуть приподняв, он помог ей сесть. Когда юноша поднес кружку к губам незнакомки, она, не сопротивляясь, сделала несколько глотков – сперва осторожно, потом все более и более жадно, крепко сжимая ее дрожащими пальцами. Их кончили, прикоснувшиеся к руке Гейла, были холодными как лед. Выпив половину кружки, она откинулась назад и покачала головой. Гейл продолжал поддерживать ее за плечи, женщину била лихорадочная дрожь.
Она слишком долго голодала. – Гейл поднял голову и увидел подошедшего к ним Шонга. Не надо пока давать ей больше.
Юноша кивнул и опустил женщину обратно на ложе. Через несколько секунд она уже спала. Эту ночь Гейл провел рядом с ней. Женщина несколько раз просыпалась, и он давал ей попить немного бульона. Она что-то бормотала во сне, но Гейл не мог разобрать ни одного слова.
Место, где отряд разбил лагерь, оказалось удобным во всех отношениях: свежая вода, сочная трава. Шонг дал людям и животным возможность в течение двух дней отдохнуть и набраться сил. Правда, Гейл очень скоро понял, что понятие начальника экспедиции об отдыхе совершенно не подразумевает наличие свободного времени. У животных нужно было не только тщательно проверить копыта, шкуру, пасть и глаза, но и подлечить их мелкие болячки. Кроме того, следовало внимательно осмотреть каждый ремень и моток веревки, а также тщательно проверить тюки с товаром.
При малейшей возможности Гейл навещал свою незнакомку. Товарищи посмеивались над его заботливостью, но помнили об осторожности. Они еще не успели забыть судьбу, постигшую Агаха. Под вечер первого дня привала он застал женщину сидящей на свернутом плаще. На одном ее колене стояла чашка с бульоном, на другом – кубок разбавленного водой вина.
– Наша красотка выглядит значительно лучше, – сказал подошедший Шонг, – и я велел принести ей более существенной пищи.
– Она еще ничего не говорила? – спросил Гейл.
– Ни единого слова. Но не думаю, что она нема или безумна. Скорее всего, до того, как что-то сказать, наша новая спутница просто хочет понять, куда она попала и что ее ждет.
– Вчера ночью она говорила во сне, значит, не немая, – подтвердил Гейл и сел рядом с женщиной. Та взглянула на него, но ничего не сказала.
– Как твое имя? – спросил Гейл. Женщина по-прежнему молчала. Тогда он указал на себя и произнес: – Гейл. – Потом поднес палец к ее груди и вопросительно поднял брови, надеясь, что она поймет эту нехитрую пантомиму.
Медленно, точно это требовало от нее огромных усилий, она подняла руку и прикоснулась ладонью к углублению между выступающими ключицами.
– Диена, – произнесла она едва слышно.
Значит, незнакомка его поняла. Гейл протянул руку, указывая на высившиеся за ними горы и тропинку, по которой спустился их отряд.
– Земля Бурь. Мы, – он показал на себя и своих спутников, – пришли сюда оттуда. А ты? – И он снова прикоснулся к ее груди, приподняв брови.
Женщина нахмурилась, будто не вполне расслышав его слова. Однако в ее взгляде, вопреки опасениям Гейла, не было непонимания. Помолчав, она повторила:
Земля Бурь? – Произношение было немного странным, но он смог разобрать, что она сказала.
К ним подошел Шаула.
– Используй слова попроще и проговаривай их очень медленно, – посоветовал он. – Здесь более всего распространены северный или южный наречия, но у этих двух языков общие корни. По тому, как эта женщина произносит гласные, я думаю, она родом с севера.
Шаула был прав. Гейл вырвал пучок травы и показал женщине.
– Трава, – сказал он.
На этот раз незнакомка кивнула.
– Трава.
Гейл догадался, что она не просто повторила за ним, но произнесла слово на своем языке. Оно звучало странно, но узнавалось довольно легко.
– Северный язык, – с довольным видом кивнул Шаула. Гейл продолжил урок. Пары дюжин слов оказалось достаточно, чтобы показать, что ее язык включал много понятий из северного диалекта, на котором говорили к западу от гор. Единственным словом, которого не оказалось в языке женщины, было «наск». Очевидно, эти животные не встречались там, откуда она была родом. К своей радости, юноша обнаружил, что ей знакомы кабо – Диена произносила это слово как «кабио».
В перерывах между работой он старался как можно чаще общаться с Диеной всегда тщательно следа о том, чтобы не утомить женщину. Лекарь Тувас осмотрел Диену и сообщил, что здоровье ее в порядке, если не считать сильного истощения. Тувас очень интересовался различными лекарственными растениями и охотно соглашался лечить людей, даже ничего не получая за это.
На утро третьего дня, когда участники экспедиции стали сворачивать лагерь и вновь собираться в путь, Гейл устроил для Диены что-то вроде седла на спине одного из насков. Его погонщиком был человек, с которым юноша познакомился в деревне, где они проводили зимовку, – Гейл ему доверял. Ни кто не сказал юноше по этому поводу ни слова – возможно, просто потому, что не осмелился.
В пути Гейл все время старался найти возможность ехать рядом с Диеной. Между ними быстро росло взаимопонимание. Они уже могли без труда разговаривать, почти полностью понимая речь друг друга.
– Как ты оказалась так высоко в горах? – спросил юноша. Прежде чем ответить, Диена некоторое время смотрела на него испытующим взглядом оценивая, стоит ли ему довериться.
– Я сбежала от эмси, – сказала она. – Я знаю, что они никогда не ходят в горы. Мне казалось, я смогу перебраться на другую сторону. Но горы оказались такими высокими…
– Тебе здорово повезло, что я случайно на тебя наткнулся. Для того, чтобы добраться на ту сторону, тебе пришлось бы преодолеть хребет. Такой переход крайне тяжел и занимает много дней.
Женщина поежилась.
– У меня все равно не было другого выхода.
Гейл окинул взглядом окрестности но не увидел ничего, кроме парящих в воздухе птиц.
– А мы можем встретить этих эмси? – Если Диена так отчаянно пыталась убежать от этих людей, то при встрече с ними, скорее всего, могут возникнуть серьезные проблемы.
– Это возможно. – Диена выглядела озабоченной, но не испуганной. – Но вас много, и вы хорошо вооружены. Эмси вряд ли осмелятся напасть. Скорее, они захотят торговать с вами.
– Вот и славно, – сказал Гейл. – Для этого мы и пришли сюда. Но как случилось, что ты стала их… пленницей? – Островитянин не решился произнести слово «рабыня», опасаясь, что это может оскорбить Диену.
Женщина вскинула руку, – Гейл заметил, что пальцы ее слегка дрожат, – Диена показала на северо-восток.
– Там обитает мой народ – матва, племя Большого Лука. Мы враждуем с эмси уже много поколений.
Диене пришлось повторить эти слово несколько раз, пока Гейл смог сообразить, о чем она толкует. За исключением подобных редких случаев, они уже прекрасно понимали друг друга. Сложность заключалась лишь в том, чтобы разобраться в непривычном произношении и привыкнуть к легким различиям в построении фраз.
