Текст книги "Грозовые Земли"
Автор книги: Джон Мэддокс Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 96 страниц)
Глава шестая
В сопровождении вооруженных до зубов телохранителей король Гассем спускался с холма, где находилась его резиденция, в обществе одного из невванских мореходов. Мощеная улица с двух сторон была ограничена сточными канавами, в которых сейчас бежала вода: ночью на город обрушился сильный шторм. Воздух был свежим и прохладным, хотя настоящих холодов в этих краях никогда не знали.
– Корабль довольно потрепанный, господин, – говорил мореход, – но ты сразу сможешь оценить его возможности.
– Именно в этом я и нуждаюсь, – отозвался Гассем. – Знания… В войне на суше мне нет равных, но я не имею опыта морских сражений.
Они свернули на набережную, что тянулась вдоль самой гавани. У причалов еще стояли корабли, что были там в день захвата Флории, но теперь рядом с ними стояли суда, на которых прибыли воины Гассема. Когда булыжная мостовая сменилась каменными плитами, спутники свернули к длинному доку, внутри которого стояло поврежденное судно. Нос корабля украшал бронзовый таран. Рядом с кормой валялись обломки разбитого рубля.
– Древняя лохань, – пояснил мореход. – Должно быть, ее бросили здесь, когда невванский флот ушел на юг. Корабль нуждался в починке, но, разумеется, когда твои воины напали на город, об этом все позабыли.
Гассем по трапу взобрался на палубу корабля.
– И на что же он способен? – поинтересовался король у моряка, последовавшего за ним.
– На таких парусах можно идти лишь при попутном ветре. Зато весла помогают хорошо маневрировать в бою. Таран используют при сближении с противником. Если правильно выбрать курс, то вражеский корабль обречен, но лишь когда на море не слишком сильное волнение. Как видишь, на палубе установлены катапульты – это метательные орудия, которые применяют на значительном расстоянии от противника. Для снарядов используют горючие смеси, которые вспыхивают даже на воде, так что даже если стрелок промахнется, вражескому судну все равно грозит большая опасность.
– Так значит, при морских сражениях никто не схватывается в рукопашной? – разочарованно спросил король.
– Почему же? Чаще всего именно этим все и заканчивается, – возразил моряк. – Первым делом врага обстреливают из катапульт…
– Да, похожее орудие я видел на крепостной стене, – вспомнил Гассем.
– Затем корабли сближаются, продолжая осыпать друг друга градом снарядов, – продолжал пояснения моряк. – В отверстиях вдоль борта укрепляются щиты, чтобы прикрыть гребцов. На больших кораблях их рассаживают под верхней палубой. Когда корабли сближаются, то они выбрасывают крючья, стараясь взять противника на абордаж. Лучше всего нападать с кормы, потому что это самая незащищенная часть судна, и если же враг отобьет нападение, то нужно попытаться при отходе сломать ему руль, чтобы избавиться от преследования.
Гассем задумчиво кивал, впитывая новые для него сведения.
– И скольких воинов вмещает такой корабль?
– Это зависит от многих условий. Обычно судно такого размера берет на борт два десятка тяжело вооруженных солдат. При абордаже они первыми идут в атаку, и если возникнет такая необходимость, то гребцы также могут вступить в бой: у них имеются щиты, топоры и кинжалы… Но это судно совсем невелико. Если же говорить о крупных кораблях, то там может быть не меньше двух сотен воинов и три или четыре сотни гребцов. А если судно уходит недалеко от родного порта или за ним по берегу следует армия, то к началу морского сражения корабль берет на борт столько человек, сколько способен выдержать.
– Отлично. Я все понял. А теперь ответь мне еще на один вопрос. Тебе известно, что у меня нет настоящего флота, кроме тех кораблей, на которых мы переправили сюда воинов с Островов. Ты полагаешь, что король Неввы использует флот против меня?
Мореход погрузился в раздумья.
– Пашар вполне способен на такое. Он мог бы морем доставить в эту гавань свои войска. Полагаю, для этого он обратится за помощью к правителю Чивы.
– С какой стати? – полюбопытствовал Гассем.
– Лишь у чиванцев во флоте есть несколько катамаранов: это огромные двухкорпусные галеоны, способные перевозить тысячи воинов. Этого будет достаточно, чтобы захватить порт. Галеоны они пошлют вперед, поставят у причалов и спустят сходни. Как только на берег сойдут первые воины, то прочие невванские суда станут пришвартовываться к тем, что пристали первыми, и воины по палубам будут перебираться на сушу. Мне доводилось видеть подобный маневр.
– Раз тебе знакомо подобное искусство, то ты должен знать и о том, как защититься от нападения с моря. Что нам надлежит сделать?
– Прежде всего, мой господин, следует перекрыть подходы к причалу. Для этого нужно соорудить преграды для судов из цепей или заостренных бревен. Кстати говоря, в любом приморском городе должен быть королевский чиновник, ведающий этими вопросами. Если он остался здесь, мы могли бы расспросить его. Если же нет, то мы и сами можем выяснить принципы обороны этой гавани.
– Я вижу, ты знаток своего дела, – улыбнулся Гассем. – Я выделю тебе в помощь несколько человек, чтобы вы обыскали порт и нашли все необходимое для защиты от нападения с моря. О результатах поисков немедленно доложишь мне.
Мореход вытянулся в струнку.
– Твоя воля для меня закон, господин!
Гассем кивнул. Досадно, что этот человек – лишь один из немногих невванцев, кто добровольно пошел на службу к новым хозяевам.
– Служи мне честно. Когда я начну строить собственный флот, то мне потребуются опытные люди. Те, кто хорошо проявит себя, смогут подняться очень высоко. – Судя по выражению лица моряка, слова короля попали в цель: тот был тщеславен, хотя и старался это скрывать. – Но, мне кажется, ты говорил и об иных способах защиты. Что ты имел в виду?
– Пашар может попробовать доставить солдат на огромных галеонах и высадить их на берег неподалеку от города. Вероятно, он уже понял, что в открытом поле с тобой ему не тягаться, но он может попробовать осадить Флорию. В его войске есть для этого особые люди…
– И на что они способны? – поинтересовался король.
– К примеру, они могут вырыть ходы под стенами, чтобы через них ворваться в город.
Шессины из свиты короля, услышав эти слова, расхохотались.
– Где же это слыхано, чтобы люди рылись в земле подобно рогачам?!
Король также засмеялся.
– Пожалуй, ради того, чтобы взглянуть на это зрелище, стоит подпустить их поближе к стенам. Впрочем, нет. Я не стану рисковать. Мы установим дозорные посты по всем направлениям на много дней пути от города. Тогда мы сможем обнаружить наступающую армию задолго до того, как враг приблизится.
– Сомневаюсь, чтобы Пашар осмелился на это, когда понял, что ему не одолеть тебя в бою, – заметил моряк. – Я лишь описываю все существующие возможности. Но больше верю в морскую блокаду. Он постарается перекрыть фарватер и захватывать или топить все корабли, что постараются прийти к тебе на помощь. Тогда на многие месяцы он сможет перекрыть доступ к гавани.
– А с какой скоростью идут военные корабли? – вдруг полюбопытствовал Гассем.
– Ну, это не всегда однозначно… Если ветра нет, то на веслах они движутся довольно быстро, а под парусами – куда медленнее. Но если толково использовать одновременно паруса и гребцов…
– Нет, мы поступим иначе… – король задумался. – Пожалуй, моряк, у меня будет для тебя другое поручение. Я желаю, чтобы за неделю ты восстановил и подготовил к плаванию этот корабль. У тебя будут все необходимые полномочия. Можешь брать столько людей и материалов, сколько тебе понадобится. Гребцов наймешь среди моряков, что болтаются в гавани. Справишься?
– Разумеется, господин. Но я хотел бы предупредить тебя…
– О чем?
– Сомневаюсь, что эта утлая лохань сможет составить ядро твоего флота.
Гассем рассмеялся, но в смехе его звучали неприятные угрожающие нотки. И все же он с дружелюбным видом похлопал моряка по плечу.
– Пусть тебя это не тревожит. Я отнюдь не намерен идти в бой с невванским флотом на этом суденышке. Просто приведи его в порядок и спусти на воду. Потом я скажу тебе, что делать дальше. И не забудь о поиске защитных сооружений в гавани.
– Слушаю и повинуюсь, мой господин, – бодро откликнулся мореход.
Гассем, вернувшись во дворец, поведал Лериссе о своем замысле. Королева лежала на кушетке, а вокруг вертелись ее прислужницы. Опочивальня была переделана в соответствии со вкусами Лериссы, а со стороны внутреннего дворика доносился шум нового строительства. По комнате расхаживала дрессированная птица. Остановившись, она эффектно распустила роскошный веер изумрудно-зеленых и алых перьев. Это создание величественно поводило великолепным ярким хвостом и поглядывало на присутствующих с такой потешной важностью, что королева не могла удержаться от смеха.
– У местной знати в домах было полно дрессированных животных, птиц и каких-то совершенно невероятных созданий. Они держали у себя даже крошечных древолазов, которых ценили за забавные ужимки, – пояснила Лерисса.
Король погладил ее по плечу:
– Богатство стало причиной их падения. Такие люди не способны измыслить оригинальные развлечения.
В юности Гассем считал, что быть богатым означает владеть каггами или другим скотом. Теперь он знал, что правителю гораздо важнее иметь собственный флот.
– По-моему, ты прав насчет кораблей, – заметила Лерисса. – Несомненно, мы проверим его слова, но я уверена, что твой моряк говорит правду. Мои соглядатаи донесли, что Пашар уже несколько раз встречался с послами Чивы. Это совсем не похоже на обычный обмен любезностями между двумя дружественными державами.
Королева понемногу осваивалась с новой ролью руководителя тайной службы Гассема. Впервые она смогла наконец участвовать в делах своего мужа.
– А что происходит в Омайе? – спросил Гассем.
– Ничего особенного. Как видно, у Неввы отношения с этим королевством весьма натянутые. Король Омайи Оланд с радостью прибрал бы к рукам приграничные невванские земли. Он в любой момент может заявить, что Пашар – узурпатор, незаконно занявший трон. Это сразу же уничтожит все договоренности Омайи с прежним королем Неввы.
Гассем попытался представить себе расположение этих стран.
– А какие еще королевства, кроме Чивы и Омайи, граничат с Неввой?
Он до сих пор и не научился разбираться в географических картах, а удержать все сведения в голове было непросто. Королева обернулась к рабыне.
– Отвечай, Денияз.
Та опустила глаза и стояла в той позе, которую всегда принимала при появлении короля. Ее шею охватывал медный ошейник рабыни.
– Омайя лежит на северо-востоке, – произнесла Денияз. – Чива – на юге и юго-востоке от Неввы. Между этими двумя государствами лежит плохо изученная территория, которая именуется Зоной. На нее не претендует ни одно королевство. Местные жители имеют странное обличье, живут в деревнях обособленно и не общаются друг с другом. В Зоне существует горная местность, Каньон. Людей, которые там обитают, называют колдунами. Земли эти почти бесплодны, хотя через них протекает большая река.
– Кто бы мог подумать, колдуны… – усмехнулся Гассем. – С этим надо будет разобраться. А что находится к северу отсюда?
– На север от Флории… О, прошу меня простить, господин, я хотела сказать – от Города Победы… – Так Гассем переименовал захваченный город, – … очень мало поселений. Четкой границы, отмечающей пределы Неввы, не существует. Народы северных земель – дикие охотники и скотоводы. Они не представляют угрозы цивилизованным государствам, поэтому на тех рубежах Неввы не построено даже пограничных крепостей. Я могла бы показать на карте… – Это был тонко рассчитанный и безошибочно угодивший в цель укол, напомнивший, что король не умеет ни читать, ни разбираться в географических картах.
– Плевать я хотел на картинки, которые малюют какие-то болваны! – грубо перебил ее Гассем. – В них нет никакого смысла! Зато я знаю земли, по которым прошел со своим войском!
– Лучше поведай нам о бесплодных пустынях. – Лерисса попыталась увести разговор от предмета, так разгневавшего короля.
– Сама я никогда там не бывала, только слышала рассказы, – отозвалась рабыня. – Это иссушенная солнцем местность, где крайне редко выпадают дожди. Люди селятся вдоль русла рек или в оазисах – немногочисленных плодородных островках среди пустыни. К пришельцам там относятся очень недружелюбно. На этих землях властвует человек, которого одни называют королем, другие же считают колдуном и магом. Никто не знает, откуда он взялся и сколько лет правит Пустынными Землями. Поговаривают, будто он живет на свете уже не одну сотню лет. В любом случае, эта местность никому не нужна: помимо оазисов, там только камни и песок. Кроме того, там полно опасных диких зверей и еще каких-то жутких созданий, которых не встретишь ни в каком другом месте. В королевском зверинце Касина выставляли пустынную змею – это было чудище длиной в два десятка шагов и толщиной с туловище взрослого мужчины. Тварь выглядела вялой и ко всему безразличной, но раз в месяц в ее клетку помещали кагга, и она пожирала его целиком, в один присест.
– Не самые привлекательные земли, – протянул король, – но я овладею и ими тоже. А вся эта магия… – Он задумался. – Об этом нужно узнать подробнее. Моя королева, пусть твои соглядатаи соберут побольше сведений об этих землях, об их правителе, верованиях – в общем, обо всем, что только можно. Если, конечно, эта странная земля и вправду существует.
– Я сделаю все возможное, – пообещала Лерисса. – Ты усматриваешь в этом какую-то угрозу?
Гассем поморщился.
– Даже не знаю. Возможно, мы извлечем из этого какую-то пользу. Сперва необходимо узнать об этих местах как можно больше. Пока я не уничтожил на Островах всех бездельников, именующих себя Говорящих с Духами, они успели настолько заморочить людям головы, что те искренне верили, будто завывания этих старых недоумков наделены колдовской силой.
– Но ведь магия и правда существует, – возразила королева.
Король кивнул.
– Да, но мы видели только небольшие ее проявления. Охотники на Островах, владеют магией огня и могут призывать диких животных. Но я никогда не видел, чтобы колдовство давало полную власть над другими людьми. Впрочем…
– Ты веришь, что такая магия существует? – спросила Лерисса.
– Я поверю во что угодно, лишь бы это придало мне сил, – засмеялся Гассем.
С искренним восхищением король Гассем наблюдал, как военный корабль маневрирует в маленькой гавани Города Победы. Вместе с королевой он сидел на складном кресле у края длинного мола. В честь их появления, пристань была украшена дорогими тканями и цветами из оранжереи, ранее принадлежавшей храму богини цветов. День выдался яркий, солнечный и на диво безоблачный, хотя все признаки указывали, что скоро начнется сильный шторм. Впрочем, такое нередко случалось в это время года.
За спиной у королевской четы и на соседних причалах собралась огромная толпа народа. По внешнему виду людей нетрудно было определить, как изменился облик города при новом правителе. Здесь было множество шессинов и женщин-островитянок, присоединившихся к своим мужьям. Местное население тоже выглядело не так, как раньше. Многие рабы теперь получили свободу и служили новым хозяевам, пытаясь во всем подражать завоевателям. Мужчины отращивали длинные, как у шессинов, волосы, а женщины, носившие прежде вычурные, со множеством складок, одежды, теперь на манер островитянок одевались в простые платья и набрасывали на плечи накидки. Кое-кто даже пытался подражать королеве и ее придворным дамам, которые вообще почти не прикрывали свои великолепные тела, однако отнюдь не все выглядели столь же привлекательно.
Мореход по имени Голба наблюдал за своими гребцами, которые старались в такт, без единого всплеска, погружать в воду весла, поднимать их над поверхностью, когда кораблю предстояло замедлить ход и резко опускать, чтобы судно остановилось.
Гассем подал знак, и четыре большие лодки отделились от причала и устремились в гавань. Каждая из них была раз в шесть меньше галеры и несла по пяти гребцов с каждого борта. Галера стала их преследовать. Обладая превосходящим числом весел, она могла двигаться намного быстрее, но каждый раз, когда судно подходило к одной из лодок, та ускользала, резко меняя курс или разворачиваясь. Чтобы не упустить беглянку, галере приходилось замедлять ход и таким образом терять драгоценное время.
– Так я и знал, – воскликнул Гассем. – Военный корабль двигается быстро, но он не столь подвижен.
– Лодки могли бы обогнать судно, если бы на борту было меньше народу, – сказала королева.
– Люди, что находятся там, изображают воинов, которых нам нужно доставить с Островов в следующем году, – пояснил король. – Я должен быть уверен, что они смогут пробиться через блокаду. К тому же большие корабли еще менее маневренные, чем эта галера.
– А вдруг противник также станет использовать небольшие суда? – спросила Лерисса.
– К тому времени, как они до этого додумаются, мои воины уже окажутся на материке. А на будущий году я буду иметь флот, достаточно сильный для того, чтобы предотвратить нападение противника с моря. Теперь взгляни на это… – Гассем подал знак, и высокий воин взмахнул длинным красным вымпелом.
По сигналу, лодки развертелись и атаковали галеру. Каждая пыталась занять наиболее выгодную позицию у кормы корабля, но действовали они разобщенно. Толпа с берега радостно приветствовала появление первых воинов на палубе захваченного корабля. Те были вооружены тренировочным оружием – тупыми копьями, легкими дубинками и булавами. С палубы корабля в нападающих полетели затупленные стрелы. Оружие обеих сторон было помечено яркими красками, чтобы потом можно было определить, кто больше попал в цель. За учебным боем наблюдали находящиеся на судне опытные воины.
– Славная возможность поразмяться, – усмехнулся король. – Лодки орудуют достаточно умело, но им еще предстоит научиться лучше согласовывать свои действия. – Гассем, как и все наблюдающие за учебным боем зрители, от души захохотал, когда высокий воин свалился за борт и, беспорядочно хлопая по воде руками, пытался удержаться на ее поверхности.
– Им нужны щиты поменьше, мой король, – предположил вождь асаса, который стоял за плечом Гассема. – Большие щиты мешают двигаться по палубе.
– Нет, – возразил другой командир. – Большие щиты нужны для защиты от стрел и камней. Но те, кто пойдет в атаку, могут сменить свои щиты на меньшие.
– Вы оба правы, – заметил король, выслушав обоих. – И еще нам потребуется очень много коротких мечей. Смотрите, воины могут использовать копья, только пока находятся в лодках. На борту корабля они бесполезны.
Лерисса позволила себе ненадолго отвлечься. Мужчины обожают увлеченно обсуждать мельчайшие подробности сражений. Сейчас они забавляются, словно дети, но в настоящем бою все куда серьезнее. Он будет кровавым и жестоким.
За прошедшие месяцы королева привыкла слушать рассказы Денияз о великолепии королевских дворов. Члены королевских семей и высшая знать жили в свое удовольствие, проводя время в развлечениях и интригах. Гассем считал, что такое существование бессмысленно, но Лериссе оно казалось не столь уж непривлекательным. Какой смысл завоевывать весь мир, если не пользоваться плодами этих побед? Суровой жизни можно было вдоволь хлебнуть и в воинских общинах шессинов!
Гассем ценил власть ради нее самой, тогда как Лерисса мечтала о тех удовольствиях, которые эта власть может дать. Конечно, властвовать, возвышаясь над остальными, приятно само по себе, но, на ее взгляд, этого все же недостаточно. Пусть рабы ползают у ее ног, но при королевских дворах дамы развлекаются куда более изысканно. Денияз рассказывала о некоторых таких развлечениях: наркотиках, усиливающих ощущение наслаждения, и разнообразии любовных игр, неведомых на Островах. Но больше всего королеву интересовали интриги. Ни одна женщина ее народа не могла сравниться с Лериссой по положению, но всем этим она была обязана Гассему. И когда островитяне чествовали ее, они просто выказывали одобрение избраннице короля. На самом деле, они ценили только силу и воинское искусство. Однако интриги должны были помочь королеве добиться истинной власти. Пару недель назад Денияз заметила, что королева, возможно, могла бы развлечься перепиской с некоторыми придворными дамами из Неввы, Чивы или Омайи. Эта мысль удивила Лериссу, ведь ее супруг воюет с Пашаром.
В ответ Денияз лишь рассмеялась, – теперь, оставаясь наедине с королевой, она вела себя куда более вольно.
– Нет, госпожа, это никому не покажется странным! Война – мужское дело, и отношения между знатными дамами их не заботят. Однако, после окончания войны нередко победители и побежденные стараются скрепить новые отношения, устраивая браки между своими отпрысками.
Лерисса провела рукой по волосам женщины, поражаясь, какие неожиданные мысли рождаются в этой голове. Впрочем, эта идея показалась ей любопытной.
– И кому же, ты полагаешь, мне стоит написать ко двору Пашара?
– Лучше всего – принцессе Шаззад, моей кузине. Она единственная в Невве, кто равен тебе по положению. К тому же она далеко не глупа и понимает, что ее отец – старик, проигравший Гассему важную битву. Меня ничуть не удивит, если принцесса и сама уже подумывает о том, чтобы наладить отношения между вами.
Зная непредсказуемый нрав своего мужа, королева спросила у Гассема дозволения вести такую переписку.
– Делай, что хочешь, – пожал плечами король. – Все равно эта Шаззад скоро станет твоей рабыней, так что в этом не будет особого вреда. Но какую пользу ты хочешь получить от такой переписки?
– Шаззад может быть известно многое из того, что не узнают твои соглядатаи.
– Но если она умна, то никогда тебе этого не расскажет, – возразил Гассем. – Либо, наоборот, солжет, чтобы ввести тебя в заблуждение.
– Уверена, что смогу распознать обман, – уверила мужа Лерисса.
– Тогда действуй. Однако, придерживайся той же тактики, что и со своими соглядатаями: все подвергай двойной проверке. И пусть каждое полученное письмо тебе читают несколько разных людей, чтобы ты могла быть уверена в том, что правильно поняла все, о чем там говорится.
– Ты совершенно прав. Порой мне кажется, что было бы неплохо и самой научиться читать. Не думаю, что это искусство окажется слишком сложным.
– Поступай, как считаешь нужным, – дал согласие король.
Писцы, бывшие у королевы в услужении, объяснили ей, что искусством чтения лучше всего овладевать с детства, однако, к своему удивлению, Лерисса обнаружила у себя немалые способности. К тому же сам процесс обучения увлекал ее. Понемногу она даже научилась разбираться в картах. Постепенно королева узнавала, насколько сложен окружающий ее мир. Города – это не просто увеличенные в размерах деревни, – там жизнь куда более сложная и запутанная, а жрецы и торговцы занимают порой куда более важное место, нежели воины. Кроме того, их интересы зачастую переплетаются. Что касаются государств, то они напрямую зависели от городов и развивались на протяжении многих столетий, когда на престоле сменялись не только короли, но и целые династии. Порой королева подолгу лежала ночами без сна, размышляя о том, что в истории этих земель все победоносные завоевания Гассема, возможно, так и останутся лишь крохотной страницей…
«Дражайшая сестра моя, королева Лерисса, я была счастлива получить твое послание. До сих пор для меня ты была лишь одной из многих, кто следует за могущественным завоевателем – королем Гассемом…»
Когда Денияз дошла до этих строк, внимательно слушавший ее Гассем усмехнулся с довольным видом. Денияз продолжила чтение:
«Между прочим, мне довелось увидеть твоего царственного супруга в день той роковой битвы, когда он говорил с моим отцом…»
– Еще бы ей не считать ту битву роковой, ведь Пашар ее проиграл! – воскликнул Гассем. – Так, стало быть, эта девица, что сопровождала короля, была принцессой Шаззад… То-то она показалась мне похожей на нашу малышку Денияз…
– Они с Шаззад – двоюродные сестры, – пояснила Лерисса. – Читай дальше.
«Я весьма досадую на то, что наша встреча невозможна, из-за ведущейся войны. Не столь часто выпадает возможность пообщаться с умной и красивой женщиной, равной тебе по положению. Двор моего отца, в основном, состоит из мужчин и, полагаю, у вас все обстоит точно так же. Эти бесконечные военные совета делают придворную жизнь невыносимо тоскливой. На меня нагоняют скуку эти постоянные переговоры и приемы послов из Чивы и Омайи».
– Ложь! – прорычал Гассем. – Ведь твои соглядатаи доносили, что у Пашара и Оланда Омайского весьма прохладные отношения…
– Ну, конечно, она лжет, мой дорогой, – засмеялась королева. – В своих посланиях я тоже лгу и лукавлю. Несомненно, мы еще скажем друг другу немало неправды. Однако, наша задача – выделить среди этой лжи редкие зерна истины.
Король захохотал, и Лерисса вздрогнула от неожиданности. Она так редко слышала его смех!
– Ладно, я так рад, что ты, наконец, нашла себе игру по душе. К тому же, похоже, ты в ней преуспела. – Гассем сжал руку королевы. – Впрочем, меня это не удивляет. Как-никак мы с тобой не совсем обычные люди.
Лерисса с улыбкой взглянула на своего мужа. В такие мгновения любовь к нему затопляла ее сердце.
«… досадно, что все достойные внимания молодые люди только и думают, что о верховой езде, поединках и военных упражнениях. Меня это очень огорчает. Полагаю, что тем же самым занимаются и превосходные воины твоего супруга».
– Эта женщина и впрямь столь глупа или просто хочет такой казаться? – полюбопытствовал король.
– Полагаю, она отнюдь не дура, но очень старается выглядеть глупее, чем на самом деле, – откликнулась Лерисса.
– Понимаю. Я видел ее лишь мельком, но мне она показалась умной и сильной женщиной. Было бы жаль ошибиться.
«… мне показалась знакомой рука, что писала твое послание. Неужто ты взяла к себе на службу мою беспутную двоюродную сестру Денияз, доставившую нам всем столько огорчений? Когда твой супруг захватил город, она находилась во Флории, будучи изгнанной из столицы и до сих пор не вернулась. Напомню, что женщин столь знатного рода отправляют в изгнание лишь за вполне определенные проступки…»
Денияз прервала чтение, вспыхнув от гнева и стыда, а король с королевой с довольным видом рассмеялись. Стиснув зубы, Денияз продолжила:
«Чудесно, что теперь между нами возникла эта связующая нить. Я всегда относилась к Денияз с любовью, несмотря даже на ее не вполне уместные предпочтения…»
Забывшись в ярости, Денияз швырнула на пол пергамент.
– Мерзавка! – выдохнула она. – Эта гадина воображает, будто ей все позволено лишь потому, что она королевская дочь! Знали бы вы, чем она сама занимается на своих проклятых обрядах…
– Каких еще обрядах? – удивилась королева.
– Она – верховная жрица одного из запретных культов, но ее никто не осмеливается тронуть, опасаясь гнева отца.
Лерисса с живым интересом подалась вперед.
– А теперь расскажи нам поподробнее обо всем, что касается твоей сестры…
