Текст книги "Консультант"

Автор книги: Джон Макнейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Джон Макнейл
Консультант

РЕЗУЛЬТАТЫ СПЕЦИАЛЬНЫХ ОБСЛЕДОВАНИЙ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ, ЧТО ПОЧТИ ПОЛОВИНА ВЛАДЕЛЬЦЕВ ЭВМ НЕ УДОВЛЕТВОРЕНА ИХ РАБОТОЙ. ПРИМЕРНО В 75 % СЛУЧАЕВ ВИНИТЬ ЗА ЭТО ОНИ МОГУТ ЛИШЬ САМИХ СЕБЯ.

Из журнала «Экономист»

ПРОЛОГ

– Как только я разделаюсь с этим делом, залягу спать на целую неделю, – сказал Майкл Харви и остановился, чтобы закурить. – Ей-богу, – добавил он и устало потёр небритое лицо.

Кристофер Вебб лишь усмехнулся в ответ, и они двинулись дальше по пустому, ярко освещённому коридору, в котором их сопровождало лишь эхо собственных шагов. Они миновали тамбур, отделанный белым пластиком. Навстречу подул лёгкий ветерок. Воздух здесь был прохладный, сухой и лишённый запахов. Когда Вебб взялся за ручку следующей двери, он почувствовал лёгкий укол статического электричества. Дверь открылась, они вошли в машинный зал.

Последние пылинки с их обуви поглотил пушистый коврик. Перед ними тянулись строгие ряды стальных шкафов, окрашенных в красный и чёрный цвета. Энергично посвистывали на высоких оборотах дисководы, им вторил более глухой тон моторов накопителей на магнитных лентах и шум кондиционеров. Лампы дневного света ярко освещали помещение, изгоняя тень из закоулков.

– Им пришлось попотеть, пока они затащили все эти игрушки сюда под землю, – сказал Харви. – Один оператор мне рассказывал, что они вынуждены были раскопать весь тротуар, и Ломбард-Стрит из-за этого была закрыта для проезда целый уикэнд.

– Техники-то здесь хватает, – равнодушно ответил Вебб. Все компьютеры давно уже казались ему на одно лицо. Восхищаться их возможностями он предоставлял молодым – таким как Харви.

Они миновали неустанно стрекочущее устройство, и тут Харви остановился.

– Приветствую вас в операционном командном центре, – провозгласил он шутливо и, распахнув узенькую дверь в стене, жестом пригласил Вебба войти в какую-то комнатушку, служившую, видимо, кладовкой. В её дальнем углу стоял дисплей, а перед ним кресло, со спинки которого небрежно свисала джинсовая куртка.

– Чья это была идея – загнать тебя под землю? – спросил Вебб.

– Вообще-то моя, – ответил Харви.

– Не сказал бы, что это идеальное место для встреч с клиентами, – заметил Вебб. В этой крохотной комнатушке шум кондиционеров казался особенно неприятным, а тоненькая дверь пропускала почти все звуки, доносящиеся из машинного зала.

– У меня не было другого выхода, Крис. Это единственный стóящий дисплей во всём здании, который не на глазах у всех, а это для меня, сам понимаешь, главное.

– А если именно этот дисплей использует невидимка?

– Что ж, мы неплохо развлечёмся, если он сюда придёт, – Харви театрально напружинился, пытаясь изобразить грозу преступников.

– Кто знает, что ты тут сидишь?

– Чамберс.

– А кто ещё?

– Один или два оператора видели, но они на меня внимания не обращают.

Вебб ещё раз оглядел комнатку. Дверь в неё не была застеклена. Окна здесь тоже не было. «А ведь Харви хорошо выбрал место, – решил Вебб наконец. – Удобный уголок».

– Главное теперь, чтобы у тебя всё получилось, – сказал он.

Программист только пожал плечами.

– Я сижу над программой, не разгибаясь, уже двое суток, Крис, на её подготовку и отладку в нормальных условиях необходимо не меньше недели. Не бойся, – добавил он, ободряюще улыбнувшись Веббу, – будет работать.

Он подсел к дисплею и включил его.

Вебб нервно поправил галстук и ещё раз оглядел комнату.

– Чамберс будет с минуты на минуту, – выразительно произнёс он.

Харви пожал плечами.

– Ну и что?

– Он здесь занимает пост начальника группы контроля, Майк. И компьютеры – далеко не то, в чём он разбирается лучше всего, понятно?

Харви молча кивнул в ответ.

– Собственно, Чамберс гибрид: наполовину – полицейский, наполовину – агент по страхованию. Это именно то, что требуется в его работе. В компьютерах он ни черта не понимает и не пытается это скрыть. Надо сказать, что ему также совершенно безразличны программисты и их небрежные манеры.

– Ладно, а от меня-то ты чего хочешь?! – наконец возмутился Харви.

– Чтобы ты хоть немного привёл себя в порядок. Надень куртку и чуток причешись. Ты сто́ишь «Лондон Альянс» чистых девяносто фунтов в день. Постарайся хоть немного тянуть на эту сумму.

Недовольно Харви натянул куртку и снова повернулся к дисплею. Когда дисплей подтвердил готовность к работе, он облегчённо вздохнул и откинулся в кресле поудобнее.

//ХАРВИ 25/8

//НАЗВАНИЕ ПРОГРАММЫ=ШЕРЛОК

СТАРТ

Вебб ждал продолжения, но экран был пуст.

– И это всё? – спросил он у Харви.

– Программа работает, но результаты на дисплей не выдаются, – пояснил Харви. – Она отзовётся только тогда, когда в машине начнёт происходить что-то, имеющее отношение к нашей операции.

– Хотел бы я знать, – задумчиво сказал Вебб, – будет ли это квалифицировано как мошенничество, или только как хищение?

– А есть существенная разница?

– Кое-какая. За мошенничество можно попасть в тюрьму, а вот за хищение – далеко не всегда…

Если вы решили вытащить Дугласа Чамберса на работу в полночь, вам для этого необходимо запастись веской причиной. Эту мысль Чамберс недвусмысленно выразил своим появлением. Он распахнул дверь с такой силой, что едва не сорвал её с петель.

– Прошу прощения, что мы вынуждены были вызвать вас посреди ночи, – сказал Вебб, – но у нас не было другого выхода.

Толстяк только махнул рукой.

– У меня сегодня гости, пришлось извиняться. Хорошо, что это мои старые, очень старые друзья, они меня поняли.

– Вначале мы хотели работать без вас, – продолжил Вебб, – и доложить всё утром. Но потом я решил, что вам будет интересно увидеть всё собственными глазами.

– А что именно я увижу, господин Вебб?

Чамберс приблизился к дисплею, наклонив голову, как будто брал след. Вебб взвешивал каждое слово, чтобы добиться максимального эффекта.

– Ваша вычислительная система нарушена или будет нарушена, как мы предполагаем, вскоре после половины первого ночи…

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно.

Чамберс пожал могучими плечами и огляделся в поисках стула. Убедившись, что сесть некуда, он прислонился к стеллажу, который слегка наклонился под его тяжестью.

– Что ж, это любопытно, – наконец сказал он, и по комнате распространился явный запах пива.

– Вас это удивляет?

– Немного.

– Но ведь вы сами заказали нам проверку всей вашей автоматизированной системы. Видимо, вы хотели узнать, что в ней не в порядке…

– Мы хотели узнать, что с ней всё в порядке, – поправил его Чамберс. – Какие-то подозрения у меня, конечно, были, что да, то да. Но я был уверен, что просто перестраховываюсь, если говорить честно, то я надеялся получить от вас квитанцию, что всё у нас здесь о'кей…

– Вот этого вы от нас, к сожалению, получить не сможете. Дело в том, что на прошлой неделе в это же время Харви тут обнаружил кое-что интересное.

– Я натолкнулся на две душонки, – усмехнулся Харви. – Как вам это нравится?

– На что вы натолкнулись? Говорите понятнее, чёрт возьми!

– На мёртвые души, – пояснил Вебб. – Харви имеет в виду, что он обнаружил лиц, которые имели в вашей компании пенсионное страхование и должны быть мертвы, но они не мертвы…

– То есть, они не мертвы для машины, – добавил Харви.

– Ага, теперь понимаю, – буркнул Чамберс. Но, судя по выражению его лица, до полного понимания ему было ещё далеко.

– Среди ваших клиентов существуют тысячи пенсионеров или инвалидов, которые получают от «Лондон Альянс» пенсию. Некоторым она перечисляется на их счета в других банках, а части клиентов вы ежемесячно отправляете чеки. Эта рутинная процедура повторяется из месяца в месяц, пока застрахованный не умрёт. Как только наступит смерть, в соответствии с условиями страхования, наследник умершего или другая особа, имеющая на это право, должны известить вас о случившемся. После чего вы прекращаете выплату пенсии.

– Это всем известно, – нетерпеливо буркнул Чамберс.

– Имейте терпение. Ну, а что, если кто-то решит скрыть от вас смерть застрахованного? Или если он сообщит вам о временном выезде и укажет адрес, куда вы на это время должны высылать ему чеки? – добавил Харви.

– Тогда он каждый месяц будет получать от вас в подарок кругленькую сумму, причём, будет иметь эту радость на протяжении многих лет.

– Такое может случиться и случается порой, – ответил Чамберс, не теряя спокойствия. – И это случалось довольно часто до тех пор, пока не появились ЭВМ. Кроме того, периодически мы проводим персональный контроль застрахованных, так что с этим трюком далеко не уедешь.

– Ой ли? – подковырнул его Вебб. – Представим теперь, что кто-то из застрахованных в вашей компании умер. Вы выполните все необходимые формальности, прокрутите всю эту бумажную карусель и, наконец, закроете его документацию. После этого умрёт и личное дело покойника. Со всеми почестями оно будет погребено в вашем архиве. Теперь уже вашим контролёрам нет повода им заниматься. Для «Лондон Альянс» он перестал быть статьёй расходов, не так ли? Все административные процедуры закончены и сюда, в вычислительный центр, поступает требование, чтобы запись об умершем была ликвидирована и в памяти машины. А что, если кто-то проигнорирует это требование? Что, если он вместо этого осуществит в памяти ЭВМ лишь изменение адреса? Никто об этом никогда не узнает, а вы будете платить и дальше, до скончания веков или ликвидации вашей компании…

Теперь до Чамберса дошло. Он нахмурился и медленно качнул головой в знак согласия.

– Кто этим занимается?

– Кто-то из персонала, обслуживающего ЭВМ, – сказал Вебб. – Это может быть только кто-то из них.

– Но кто именно?

– Чтобы узнать это, мы и сидим сейчас тут, – Вебб широко улыбнулся. – Но пока мы об этом не имеем ни малейшего понятия.

– Это не совсем так, – вступил в разговор Харви и показал клочок бумаги, на котором он от руки что-то написал. – Кто бы это ни был, для компьютера его имя звучит АА3795, или АА, как мы его назвали для краткости.

В эту минуту дисплей проснулся, и на экране появилась надпись:

//ШЕРЛОК – СИСТЕМНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

ВКЛЮЧЕНА ПРОГРАММА КОРРЕКТИРОВКИ ИНФОРМАЦИИ О ПЕНСИЯХ

Харви взглянул на часы.

– Точно по расписанию…

– Вы мне ещё не сказали, какую роль в этом деле играет ваш дисплей, – сказал Чамберс. – Это мне пока неясно.

– Воришка пользуется точно таким же устройством, – ответил Вебб. – Это отмычка, с помощью которой он забирается в банк данных, а значит, взламывает и всю систему. На прошлой неделе вы получили сведения о смерти двадцати застрахованных. Ну, а я натолкнулся на тот факт, что некоторые из них умирать не пожелали. На вход ЭВМ поступило двадцать распоряжений об исключении скончавшихся из списка получателей пенсий, но внутри машины умерло лишь восемнадцать человек. Вот так у меня и получился баланс – восемнадцать умерших и две бессмертные души. Операция «Воскрешение», как я установил, была проведена с помощью аналогичного дисплея.

Дисплей Харви выдал на экран новую информацию:

+++ ЧИСЛО ОДНОВРЕМЕННО ПОДКЛЮЧЕННЫХ ТЕРМИНАЛОВ ==

ЛОКАЛЬНЫЕ 22

УДАЛЕННЫЕ 0

– Отлично! – потёр руки Харви. – Дело облегчается.

Он повернулся к Чамберсу и усмехнулся.

– Все такие дисплеи у вас ведь расположены в этом здании? Значит, нам сегодня предстоит погоня за злодеем!

Чамберс встал, прочёл надпись на экране дисплея и беспомощно пожал плечами.

– Ещё минуточку, – попросил он.

– Всю работу делают программы формирования банка данных о пенсионерах, – терпеливо продолжил разъяснения Вебб. – Одна из этих программ специально предназначена для учёта вновь поступающих сведений о смерти застрахованных. Так вот, наш приятель АА вмонтировал в программу какую-то вставку и как только этой ночью его программа включится, здесь начнутся интересные дела.

Чамберс вытянул из кармана смятую пачку сигарет, злобно оглядел комнатку, заставленную коробками с лентами и медленно засунул сигареты опять в карман.

– Что за мерзость, эта вставка? – за грубостью слов он пытался скрыть растерянность.

– Вставка – это изменение в программе, сделанное после того, как она была написана и отлажена, – ответил Вебб. – Даже если кто-то начнёт изучать запись программы, он не найдёт ни следа вставки.

– Но ведь это бы значило… – прервал его Чамберс, обеспокоенный той истиной, которая постепенно начала до него доходить.

– Невидимое преступление, – подхватил Вебб. – Не слишком приятная вещь, не правда ли?

Дисплей снова ожил и выбросил на экран новую информацию:

+++ ЧИСЛО ОДНОВРЕМЕННО ПОДКЛЮЧЕННЫХ ТЕРМИНАЛОВ ==

ЛОКАЛЬНЫЕ 2

УДАЛЕННЫЕ 1

– Ах, хитрец! – вскрикнул Харви. – Его время приближается и он осторожничает. Подключился откуда-то из другого места.

– Но я его всё равно достану, – сказал Чамберс с кривой усмешкой и рывком ослабил галстук. – Я пойду по его следу, раскопаю все адреса, которые он подсовывает машине и найду его хоть под землёй. Я прав?

Вебб кивком головы выразил что-то, смахивающее на одобрение.

– Мне надо было раньше заняться компьютерами, – сказал Чамберс. – У меня бы получилось.

+++ ЧИСЛО ОДНОВРЕМЕННО ПОДКЛЮЧЕННЫХ ТЕРМИНАЛОВ ==

ЛОКАЛЬНЫЕ 3

УДАЛЕННЫЕ 1

– Для столь позднего часа у вас тут слишком оживлённо, – хмыкнул Харви.

– Что вы с ним сделаете? – спросил Вебб у Чамберса.

– Это уже не моё дело.

– Ну, а что с ним сделает компания?

– Этого никто не заранее сказать не может. Но уж наверняка всё будет сделано без шума, как всегда, – ответил Чамберс, пожатием плеч дав понять, что его это нисколько не волнует.

– Но вы его наверняка выгоните?

– И это необязательно. Если уж дело будет совсем плохо, ему дадут понять, что лучше подать заявление об уходе. Но скорее всего, его просто переведут туда, где он ничего не сможет скомбинировать.

– И это всё? – удивился Вебб.

И тут дисплей снова ожил:

//ШЕРЛОК – СИСТЕМНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

ВКЛЮЧЕНА ПРОГРАММА КОРРЕКТИРОВКИ ЧИСЛА УМЕРШИХ

КОЛИЧЕСТВО МЕРТВЕЦОВ ДЛЯ СПИСАНИЯ ЗА ПРОШЛУЮ НЕДЕЛЮ – 16

– Ну и выражения у вас в этой программе! – саркастически сказал Чамберс, обращаясь к Харви.

– Да, сегодня их списывается не слишком много, – не дал сбить себя с толку программист. – Это благодаря хорошей погоде.

– А всё-таки, если бы я поймал кого-то из наших сотрудников с рукой, запущенной в кассу… – гнул свою линию Вебб.

– Для начала вы бы попробовали пару месяцев поработать в нашем деле, – огрызнулся Чамберс. – Тогда вы увидите, как много на самом деле крадут в мире бизнеса. Тащит каждый: страховые агенты, персонал, буквально все. Крадут бумагу, крадут почтовые марки. У вас могут украсть всё, что не привинчено или не прибито. Просто такова жизнь.

Но тут дисплей вновь проснулся и выбросил на экран информацию, которой они так ждали:

//ШЕРЛОК //РЕШЕНИЕ

АДРЕС ДИСПЛЕЯ == 14

– Это местный дисплей! – радостно охнул Харви. – Значит, он всё-таки здесь, в здании.

Он вытащил из кармана листок с какой-то записью и начал быстро водить пальцем по строчкам.

– Третий этаж, – наконец сказал он. – Отделение страховой статистики, комната номер 327!

Чамберс глядел на него с недоверием.

– Но ведь вы сказали, что это будет кто-то из персонала, обслуживающего машину?

– Так оно и есть, – уверенно ответил ему Вебб. – Просто свои делишки он удалился делать в тихий уголок наверху.

Вебб по-дружески ткнул толстяка пальцем в грудь.

– По-моему, если вы хотите поймать его с поличным, надо вам идти туда немедленно и поспешить!

* * *

Они ехали по затихшему Сити, тёмному и пустому в эти ночные часы. Только когда начали приближаться к Флит-стрит, Лондон стал оживать. Окна в редакциях ярко освещали тротуар, возле которого стояло много машин. Вебб свернул на боковую улицу и начал крутиться по району, пока не нашёл бар, работавший в столь поздний час. Они спустились по узеньким ступенькам вниз, и Вебб заплатил кругленькую сумму за временное членство в клубе, которому принадлежал этот бар.

– За это платит «Лондон Альянс» – сказал он весело и заказал два больших стакана виски, самого дорогого и лучшей марки, какая только была в этом баре.

– Не понял…

– Да просто мы это поставим в счёт, вот и всё!

Харви неуверенно улыбнулся.

– Питание, транспортные расходы, – пояснил ему Вебб. – Ясно?

– Крадут бумагу, крадут почтовые марки. Крадут даже писсуары! – Харви удалось очень похоже изобразить ланкастерский диалект Чамберса.

– Ну, конечно, разве он сам об этом не сказал? Пользуется кто попало. А чем мы хуже?

С лица Вебба постепенно исчезла улыбка, теперь он говорил совершенно серьёзно.

– У этой компании нет никакой действенной формы самозащиты, Майк. Если их кто-то обведёт вокруг пальца, они даже не сумеют ему за это отплатить.

– Они для этого просто слишком глупы, – решительно сказал Харви и взобрался на высокий табурет у бара.

– Вот этого я не говорил, – строго сказал Вебб. – Клиент нам платит, никогда не забывай об этом. Он нанимает нас, чтобы мы ему сказали о том, чего он не знает или сделали то, чего он сам сделать не умеет. Поэтому он оплачивает право быть столь глупым, сколь ему хочется. Но ты не имеешь права никогда, даже на минуту, поверить в то, что он действительно глупец и невежда. Это самый главный рецепт, как избежать ненужных ошибок.

Вебб усмехнулся.

– Ты отличный специалист, Майк, но профессионалом ты ещё не стал.

– Ладно, может ты и прав. Завтра я к ним пойду с самого утра и устраню эту вставку. А то они сами её всё равно не найдут.

– Этот АА сделал своё дело совсем неплохо, – задумчиво проговорил Вебб. – Мне его даже жаль. Идея была отличная. Хитрая голова. Ещё чуть-чуть и он стал бы неуловимым. Всего-то и надо было – внести в программу поправку, не позволяющую определить адрес дисплея и воспользоваться дисплеем из другого места. Тогда мы бы его ни за что не ухватили…

– Да ладно о нём… – сказал Харви. – Завтра я с утра уничтожу все следы этого АА и дело с концом!

– Гром не гремит дважды, – ответил ему Вебб со странной какой-то улыбкой и крепко схватил своего подчинённого за плечо.

– Даже не могу себе представить, как бы они эту вставку сами смогли из программы удалить, – ничего не поняв, задумчиво сказал Харви.

– Оставь её там! – рявкнул на него Вебб.

– Что оставить?

– Эту идиотскую вставку! Просто оставь её там, где она есть!

Сузив зрачки и приблизив своё лицо вплотную к лицу ничего не понимающего Харви, он в упор смотрел на него.

– У меня есть идея…

Часть первая
СОГЛАШЕНИЕ

ЛЮБЫЕ МАТЕРИАЛЫ И ДАННЫЕ, ПРЕДОСТАВЛЯЕМЫЕ СОТРУДНИКАМ, ПРЕДНАЗНАЧЕНЫ ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫПОЛНЕНИЯ ИМИ СЛУЖЕБНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ В СФЕРЕ СВОЕЙ КОМПЕТЕНЦИИ, ПРИЧЕМ В ИНТЕРЕСАХ И ВО БЛАГО БАНКА. ПОСЛЕ РАСТОРЖЕНИЯ ТРУДОВОГО СОГЛАШЕНИЯ СОТРУДНИК ОБЯЗАН ВОЗВРАТИТЬ БАНКУ ВСЕ МАТЕРИАЛЫ, КОТОРЫМИ ОН РАСПОЛАГАЕТ В СИЛУ ЗАНИМАЕМОЙ ДОЛЖНОСТИ, И В ДАЛЬНЕЙШЕМ ХРАНИТЬ МОЛЧАНИЕ О ЛЮБЫХ СВЕДЕНИЯХ, КОТОРЫЕ ЕМУ СТАЛИ ИЗВЕСТНЫ В ПЕРИОД ЕГО СЛУЖБЫ В БАНКЕ.

Из текста трудового соглашения для сотрудников «Секьюрити Централ Бэнк оф Охайо»

1

Александр Харрингтон глядел прямо перед собой, и ему казалось, что его посадили в застеклённую витрину, вознесённую куда-то в облака. Под собой он ощущал самое мягкое кожаное кресло, которое только можно представить, а туфли его утонули в ворсе белого ковра. Гигантские затенённые окна отфильтровывали жар осеннего солнца и окрашивали облака мягким серым цветом. Кроме облаков его глаза видели только верхушки других небоскрёбов и их верхние этажи. Он находился в избранной компании коммерческих гигантов, где числом этажей меряют богатство и силу компаний. Вдали виднелось здание биржи, за ним «Нейшинэл Вестминстер Бэнк», расположенный в Дрэпэрс Гарден. Харрингтон не удержался от иронической усмешки, когда поймал себя на мысли, что он сидит чуть выше конкурентов. За его спиной секретарша, подобранная, наверное, по принципу соответствия интерьеру президентского этажа, что-то печатала на электрической машинке. Это был единственный звук, который нарушал тишину.

Харрингтон внезапно сообразил, что окна президентского этажа находятся прямо под названием банка, венчающим здание небоскрёба. Хотя Харрингтон не мог видеть название, он чётко представлял гигантские чёрные буквы «Уотерман». Чёрные на чёрном фоне. Вообще всё здание было тёмным – чёрный металл и серое матовое стекло, и это не нравилось Харрингтону. Такая неприязнь к небоскрёбу «Уотерман» могла бы показаться странной любому, если учесть, что её испытывал человек, распоряжающийся всей вычислительной техникой банка. Но Харрингтон и в компьютерах никогда не видел ничего приятного. Просто он на этом деле зарабатывал себе на жизнь и делал это настолько хорошо, насколько мог. И ничего более.

Он отошёл от окна, но теперь выбрал кресло спиной к окнам и лицом к дверям зала заседаний, куда уже давно ожидал приглашения войти.

От нечего делать он начал листать довольно потрёпанный номер «Мэнэджмент Тудэй» и вскоре понял, почему этот экземпляр не отправлен давно в корзину для бумаг. Журнал был заглажен так, что сам открывался на развороте, где были помещены большие фотографии Мейера Уотермана и президента банка сэра Невилла Джонсона. Заголовок статьи гласил: «Уотерман вырывается вперёд». Харрингтон так же, как и большинство руководящих работников банка, знал эту статью почти наизусть. Центральное место в ней занимало описание системы «БАНКНЕТ», обширной сети ЭВМ и устройств связи с ними, а также и той роли, которую сыграло создание системы в нынешнем рекордном расцвете банка. Автор статьи восторженно описывал, как новейшая вычислительная техника вдохнула свежую струю в один из старейших банков Сити. Банк «Уотерман», отмечалось в статье, расходует на вычислительную технику, если пересчитать эти суммы на одного занятого или на один фунт активов, значительно больше, чем другой клиринговый банк. Но при этом одновременно банк вышел и на первое место по сумме доходов. Эти два факта тесно связаны друг с другом, именно поэтому журнал счёл нужным опубликовать фотографию Дэвида Клемента, одного из директоров банка, который является автором идеи компьютеризации банка и который руководил её реализацией.

Клемент! Всегда все сливки ухитряется слизать этот Клемент. Всегда ему удаётся сосредоточить на себе внимание публики! Харрингтон раздражённо отбросил журнал. На другом конце холла секретарша по-прежнему двумя пальчиками что-то выстукивала на машинке, и пощёлкивание шариковой головки по бумаге напомнило Харрингтону звук, однажды услышанный им на его загородной вилле. Такой звук издавала какая-то птица, пытаясь расколоть скорлупу орешка о столбик обледеневшей изгороди.

– Я думаю, – сказал сэр Невилл Джонсон, – что с большинством присутствующих здесь вы знакомы, не так ли?

На зеркальной плоскости стола заседаний были разбросаны листы белой бумаги. За президентским креслом, на деревянной обшивке стены по геральдическому голубому морю плыл алый адмиральский корабль. Единственная дата под гербом гордо напоминала, что банк «Уотерман» основан в 1773 году.

– Почему ты не садишься, Алекс? – спросил его Клемент.

Харрингтон пододвинул к себе пустое кресло и, усевшись в него, начал оглядывать собравшихся за столом. Действительно, с большинством присутствующих он был знаком. Кое с кем постоянно сталкивался по работе, депутата парламента Кеннета Милбурна он видел выступающим по телевидению, остальные заглядывали в вычислительный центр на экскурсию (хотя, помнится, их тогда больше заинтересовало поданное шерри, чем работа машин). Других он помнил по тем торжествам, которые руководство крупных компаний проводит в надежде воссоздать атмосферу «семейного предприятия».

– Дэвид Клемент посчитал, что сегодня вы понадобитесь как ассистент, – продолжал президент. – Может быть, вам покажется странным, что вас предварительно не ознакомили с вопросом, по которому мы вас сегодня пригласили. Однако лично я считал это необходимым.

Он надел массивные роговые очки, чтобы зачитать повестку дня, как будто и сам уже забыл, зачем, собственно, Харрингтона впервые вызвали на заседание правления банка.

– Итак, господа, сегодня мы бы хотели обсудить вопросы безопасности нашей вычислительной системы. Мы пригласили вас, Алекс, чтобы вы могли участвовать в решении, которое мы сегодня примем и которое повлияет на вашу работу и работу ваших подчинённых.

Последние слова президента ускользнули от внимания Харрингтона, глядевшего только на Клемента. «Ах ты, подлец! Ты же мог мне хотя бы намекнуть! А теперь придётся импровизировать перед этими идиотами, большинство из которых может принять за ЭВМ обычный магнитофон». Внезапно Харрингтон осознал, что наступила пауза, и все смотрят на него. Все, кроме Клемента. Это была его типичная тактика. Отвести внимание от себя. Послать вперёд другого, которому может достаться случайная пуля.

Президент намекающе покашлял.

– Безопасности отдельных систем нами было уделено очень много внимания и усилий, – начал докладывать Харрингтон. – Эти меры были связаны как с программированием «БАНКНЕТа», так и с системой контроля данных и операций, равно как и с физической безопасностью самого вычислительного центра. Те из присутствующих, кто бывал в нашем так называемом «Информационном Центре-Лондон», видели меры безопасности собственными глазами и убедились в той последовательности, с которой мы их соблюдаем. Если у вас имеются дополнительные вопросы, я готов на них ответить.

– Спасибо, Алекс, – сказал президент. – Айвор, я просил вас провентилировать этот вопрос. Вы можете нам что-нибудь сообщить?

Айвор Сасскинд возглавлял управление по вопросам долгосрочной политики банка. Он был единственным курильщиком в зале, и пепельница перед ним уже была полна окурков.

– Я специально не подготовил к сегодняшнему заседанию никакого письменного доклада, поскольку то, о чём я буду говорить, требует максимальной степени секретности. А если доверить их бумаге – секрет уже не сохранишь. В прошлом месяце я участвовал в конференции «Американской банковской ассоциации» в Сан-Диего. И уж коли я забрался в Штаты, я слетал в Охайо, где расположена компания «Секьюрити Централ». Некоторые из присутствующих, возможно, знают, что президент этого банка – мой шурин, Джеральд Шульц. Честно говоря, я намеревался просто провести пару приятных деньков в Кливленде, поиграть с племянниками. Однако, я застал Джеральда и членов его штаба в состоянии глубочайшего кризиса. Кто-то «взломал» их вычислительную систему, причём, чрезвычайно ловко. Как потом выяснилось, это сделал один из их лучших и довереннейших программистов. Он ушёл от них ещё год назад, и выглядело это вполне невинно. Однако, на самом деле с того времени компьютер банка начал активно работать на этого пройдоху, собирая сливки и переводя их на счёт в другом банке.

Сасскинд замолк, внимательно оглядел лица присутствующих и вперил в Харрингтона столь долгий и пронзительный взгляд, что начальнику отдела вычислительной техники на секунду даже показалось, что именно его сейчас призовут к ответственности за то, что произошло.

– Как выяснилось, речь шла о сумме, составляющей восемь миллионов долларов, – тихо добавил Сасскинд.

– Бог ты мой! – охнул Милбурн.

– Махинация была обнаружена случайно, – продолжал Сасскинд. – На неё натолкнулся младший программист, занявшийся экспериментами, на которые он вообще-то и права не имел. Им просто повезло, потому что ни одна из предыдущих ревизий не обнаружила ничего тревожного. Как вы понимаете, Джеральд пережил немало тяжких минут в эти дни.

– Но всё же, она была обнаружена? – сказал сэр Нэвилл. – А это для нас имеет большое значение.

– Махинация заключалась в том, что некоторые эксперты по ЭВМ в Штатах называют частной податью. Операционная система была тайно изменена таким образом, что взыскивала с каждой финансовой операции, которая проходила через ЭВМ, незаконную дань. Таких операций за день осуществляется, как вы сами понимаете, немало. Эта дань составляла от доли цента до нескольких центов. Однако умножьте эти числа на количество операций в день, предположите, что это продолжается довольно долго, и вы получите… Впрочем, сумму я уже вам назвал. Надеюсь, вы её забудете, как только выйдете из этой комнаты. У Джеральда и так было немало неприятностей…

– Но они уже поймали этого ворюгу, разве не так? – прервал молчание руководитель управления кассовых операций Хью Линдсей-Джонс.

Сасскинд лишь криво улыбнулся.

– К несчастью, им лишь на минуту показалось, что они его поймали. Они выследили номер счёта, на который переводились ворованные деньги и сразу же устранили из программы эту вставку. Но этот парень ухитрился «заминировать» систему. Именно «заминировать», я не оговорился – специалисты считают, что это правильный термин. Дело в том, что ликвидация вставки привела к переводу ста одного доллара на никому не известный счёт, а это, оказывается, был сигнал тревоги для грабителя. С того момента его больше никто не видел. И восьми миллионов тоже.

Похоже было, что Линдсей-Джонс опять хочет что-то сказать, но Сасскинд жестом остановил его.

– В тот же момент, когда они, сами того не сознавая, подали вору сигнал тревоги, машина стёрла всю информацию с дисков, на которых были записаны важнейшие данные о клиентах банка. Джеральд сперва считал, что это сделано для уничтожения каких-то дополнительных следов. Но сейчас он пришёл к другому выводу. Он думает, что это просто была злая шутка.

– Господи! – вырвалось у Харрингтона. Бессмысленное уничтожение информационного массива показалось ему ещё более мерзким поступком, чем сама кража.

Сасскинд грустным кивком подтвердил, что он разделяет чувства Харрингтона и продолжил.

– «Секьюрити Централ» имеет по всему Охайо систему автоматических платёжных устройств в каждом крупном городе и посёлке. Поэтому грабитель имел возможность следить за «сигнальным» счётом из любого места и в любое время дня и ночи. Всё, что предпринимал банк, лишь облегчало грабителю его задачу. Но никакие контрмеры не смогли предотвратить кражу!

– Скажите, Айвор, а что они теперь собираются делать? Я имею в виду «Секьюрити Централ», – задал вопрос Линдсей-Джонс.

– Прежде всего, молчать об этом до гробовой доски, – ответил Сасскинд. – А во-вторых, списать эти восемь миллионов по статье «непредвиденные расходы на развитие вычислительной системы».

– Повесить это на шею компьютеру, а почему бы и нет? Уолл-стриту это будет всё равно, – сказал Уотерман с предельной циничностью, на которую он только был способен.

– Конечно, это можно сформулировать и так, хотя всё равно это ощутимо для банка. Наконец, в-третьих, Джеральд хочет получить полную уверенность в том, что такое не повторится, и намеревается для этого провести чрезвычайную и динамичную операцию по защите системы, пусть уже и после взлома…

– Запереть конюшню, когда коня уже украли, – съязвил кто-то.

– Итак, мы добрались до сути дела и, думаю, всем уже ясно, о чём идёт речь. Мы должны предпринять аналогичную операцию, но до того, как нашу систему взломают или попытаются это сделать, а не потом. Что касается меня, да и всех нас, я бы не хотел, чтобы «Уотерман энд компани» когда-нибудь пережила такой позор.