Текст книги "Актриса года"
Автор книги: Джон Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Глава 18
– Я Скарлетт О'Хара, – твердил Филипп Кастельман, ведя свою «тойоту» выпуска 1983 года по бульвару Санта-Моника, по направлению к офисам КПР. – Я Скарлетт О'Хара, и никто не заставит меня снова есть редиску.
Выходец из городка Клинтон, что в Южной Калифорнии, Филипп посмотрел «Унесенных ветром» сорок семь раз, последний раз – буквально прошлой ночью по телевизору, купленному в рассрочку, за который следовало сделать еще две выплаты. И всякий раз фильм трогал его до слез. Но прошлой ночью… буквально вчера он приобрел для него уже особое значение. Запуская пальцы в коробку с пралине «Поллиз», он поедал эти липкие сладкие конфеты, которые матушка ежемесячно присылала ему с Юга. Он жевал, смотрел «Унесенных ветром» и видел свое будущее в борьбе, подобной той, что вела Скарлетт О'Хара за Тару и Ретта Батлера.
Филипп переехал в Лос-Анджелес четыре года назад и два последних работал в качестве личного секретаря у Мелиссы Кроули. Ежедневно он отвечал на двести, а то и больше звонков, договаривался о встречах Мелиссы с клиентами и мирился с ее капризами, грубостью и раздражительностью. И, проделывая все это, твердил себе, что рано или поздно его мытарства окупятся, что Мелисса вознаградит его за огромную и тяжкую работу, связанную с ее костлявыми, но красивыми клиентками. Он свято верил в это буквально до вчерашнего дня, когда узнал, какая роль предназначается Клаудио. Если уж этот тупой бразилец сумел выбить что-то из злобной Мелиссы Кроули, то ему, Филиппу, сам Бог велел. Буквально в минувшую ночь Скарлетт в очередной раз спасла Тару, сегодня утром ему предстоит спасти свою карьеру.
Филипп запарковал «тойоту» на служебной стоянке в подземном гараже, аккуратно запер дверцы и направился в контору, ощущая себя при этом бесстрашной Скарлетт в бальном платье, пошитом из старых штор.
– Послушай, Мелисса, – говорила Фатима Бьюлокс в телефонную трубку, – я не собираюсь выслушивать твои указания по поводу того, как мы должны освещать эту историю в «Персонэлити»! Прибереги свою бойцовскую тактику для старых дамочек с Украины, которые голосуют за «Золотой глобус».
– Но, Фатима, – возразила Мелисса Кроули, – я только пытаюсь объяснить тебе наш взгляд на развитие этой истории. Эксклюзивное интервью с Лори Сифер не вписывается в наши рамки. Да большинство журналов готово просто убить за это!
– У большинства журналов нет такого оборота, как у нас! – возразила в ответ Фатима, которой за долгие годы до смерти надоели хитроумные манипуляции и маневры Мелиссы. – В Нью-Йорке решили, что мы должны опубликовать серию обзоров по всем пяти кандидаткам на «Оскара». И если Лори согласна войти в этот список, что ж, чудесно. Если хочет хранить молчание, затаиться… это нам тоже подходит. Одному Господу ведомо, чем занималась она все эти годы.
Обе женщины умолкли. Тем самым они как бы негласно признавали, что слухи о лесбийских наклонностях Лори небеспочвенны. «До чего ж хитра маленькая исламская сучка! – с горечью подумала Мелисса. – Даже меня смогла загнать в угол».
– У Лори имеется для тебя сюрприз, – выдавила наконец Мелисса. Она от души надеялась, что весть о «романе» Лори с Клаудио, об их появлении на публике неизбежно достигнет ушей Фатимы и выбьет тем самым почву из-под ее ног.
– Не далее как вчера Конни Траватано тоже преподнесла нам сюрприз, – ответила Фатима. – И все эти факты мы отразим в публикации, как, разумеется, и твои горячие новости, связанные с Лори.
– Очень хорошо, – ответила Мелисса. – Тогда скажи Теду Гейвину, пусть навестит ее в четверг ровно в два! – И она с грохотом бросила трубку на рычаг, кляня на чем свет стоит Фатиму, Тину Браун, Анну Уинтур и прочих известных ей дам-редакторш.
Услышав, что начальница повесила трубку, Филипп поднялся из-за стола и торопливо направился к ее кабинету.
– Мелисса, – заявил он, входя, – нельзя ли поговорить с вами минутку?
– О чем это? – раздраженно спросила она.
Филипп двинулся к столу, решимость его возрастала с каждым шагом.
– Я так понял, Клаудио собирается сопровождать Лори Сифер на премьеру нового фильма с Мерил Стрип, а также составить ей компанию на время интервью для журнала «Персонэлити».
– Правильно понял. А тебе-то что?
– Я также слышал, что ему прибавили зарплату – на целую сотню в неделю!
– За сверхурочные надо платить.
– Но Клаудио работает у нас всего месяц, а я проработал уже более двух лет. Не кажется ли вам, что это я должен сопровождать Лори и получать надбавку?
Мелисса окинула его ледяным взором.
– Видишь ли, Филипп, Клаудио сопровождает Лори только по одной причине – создать у людей впечатление, что у нее с ним роман. Иными словами, он подставка. А для того чтобы соответствовать данной роли, мужчина должен выглядеть сильным, красивым, мужественным и гетеросексуальным. Клаудио идеально отвечает этим требованиям. Чего о тебе не скажешь… Мало того, твой вид может навести на определенные размышления. Ну, к примеру, если бы нашим клиентом был Мел Гибсон и сказал бы, что ему нужно создать у людей впечатление, что он голубой, вот тогда бы ты стал идеальной кандидатурой для появления с ним на премьере. А пока что, боюсь, твои услуги в качестве подставки в нашем агентстве не требуются.
Мелисса взяла со стола нож для разрезания бумаги с украшенной самоцветами ручкой и начала вскрывать конверты с почтой. Филипп молча ретировался. Его воспаленному воображению представлялась пылающая в огне Атланта.
Лори, облаченная в черное шелковое платье от Армани с накидкой из искусственного меха, нервно расхаживала по кухне. Было без пятнадцати семь, Клаудио должен подъехать с минуты на минуту. Она убрала с пола все разбитые тарелки и бокалы, которыми швырялась Мария, однако память о покинувшей ее возлюбленной до сих пор жгла точно огнем.
Ей казалось, что она предала Марию, согласившись выйти в свет с мужчиной. Мужчины!.. Она не имела с ними дела со дня окончания средней школы. Лори рвало два часа подряд, когда она узнала, что парень, с которым встречалась, бросил ее. Неужели и с Клаудио получится нечто подобное?.. Впрочем, может, и нет: перед тем как нарядиться в платье от Армани, они выпила полпузырька каопектата [29].
В дверь постучали. Лори распахнула ее, и перед ней предстал высокий смуглый мужчина в черном смокинге. В руке он держал одну-единственную розу.
– Это для вас, – томно произнес Клаудио, протягивая ей цветок. Лори покраснела, а он тем временем подставил руку калачиком. – Ну что, отправимся в кино?
В лимузине Клаудио развлекал ее историями из детства, которое прошло в маленьком рыбацком поселке близ Сан-Паулу. Отец его был рыбаком, как и все прочие мужчины в роду. Сам же Клаудио оказался исключением. Как-то раз он побывал на каникулах в Бразилии, где на пляже его заметил какой-то парень и предложил переехать в Лос-Анджелес, обещая устроить работать моделью. Мать же Клаудио была учительницей и просто обожала своих пятерых сыновей.
– Это она научила меня любить и защищать женщин, – добавил он.
Когда лимузин притормозил у входа в кинотеатр, Клаудио подхватил Лори под руку и помог выйти.
– И ни о чем не волнуйтесь, – с улыбкой шепнул он.
Фотографы, столпившиеся на тротуаре, защелкали камерами. Клаудио нежно обнял Лори за талию и привлек к себе. И она почувствовала себя маленькой девочкой в крепких и надежных объятиях любимого папочки.
Фильм «Иностранный акцент» выгодно подчеркивал блестящее дарование Мерил Стрип. Она играла преподавательницу английского, которая сходит с ума и начинает примерять на себя личину то одного, то другого ученика. По ходу действия белокурой обладательнице премии «Оскар» приходится говорить на латышском, сербско-хорватском, армянском, идиш и фарси. Все зрители дружно сходились во мнении, что никто бы не сыграл эту роль лучше Мерил Стрип.
По окончании фильма публика переместилась в музей Арманда Хаммера. Мерил Стрип весело отплясывала то ирландскую джигу, то самбу, то хоки-поки, Клаудио меж тем принес Лори тарелку с клубникой в шоколаде.
– А здесь очень даже ничего, верно? – заметил он и взял одну клубничку.
– Я всегда нервничаю на людях, – сказала Лори и покраснела.
– Все нервничают, когда идут на первое свидание, – заметил Клаудио.
– Да, – рассмеялась Лори. – И знаете, для меня это действительно практически первое настоящее свидание.
Клаудио тоже засмеялся, затем взял с тарелки клубнику и поднес к губам Лори. Та откусила кусочек.
Находившийся в другом конце зала Тед Гейвин схватил Фатиму Бьюлокс за руку.
– Отцепись! – прошипела та. – Тут тебе не мусульманский мир!
– Ты только погляди! – шепнул Тед. – Лори Сифер кормит с блюдечка клубникой какой-то огромный шкаф. Выглядит так, словно только что вышел из мастерской Чиппендейла [30].
Фатима подхватила болтающееся на цепочке пенсне и нацепила на нос.
– Может, какой-нибудь ревностный поклонник?
– Не похоже, – ответил Тед. – Сразу видно, что она чувствует себя очень уютно с этим так называемым поклонником. Нет, ты только посмотри, что они вытворяют!
Клаудио обнял Лори за талию, она начала кормить клубникой его.
– Ну, как тебе это нравится, а, Фатима? Похоже, Лори Сифер переключилась на мужчин, верно?
– Ой, не смеши!
– Знаешь, в жизни довольно часто случаются смешные и странные вещи, – заметил Тед.
– Ну разве что в конгрессе США и у меня в спальне, – пошутила Фатима. Однако и она никак не могла отвести глаз от красивой пары.
– С вами снова Майкл Масто из «Госсип-шоу». Сегодня я приготовил для вас необычное блюдо. Вижу, как вы уже пускаете слюнки и облизываетесь. И многие бездельники вроде меня тоже облизываются, узнав, какого шикарного бразильского жеребца отхватила Лори Сифер! Они вдвоем побывали на премьере нового фильма с Мерил Стрип «Иностранный акцент». Если цитировать Лернера и Лоу, создателей киноверсии «Моя прекрасная леди», наша Лори, казалось, принадлежала к разряду «убежденных старых холостяков». Однако на премьере она проявляла явную симпатию к своему спутнику, кормила его с рук клубникой в шоколаде, а позже вместе с ним и Мерил Стрип лихо исполнила танец апачей. Лори, выдвинутая на «Оскара» за фильм «Потерять Софию», похоже, совсем потеряла голову из-за нового мужчины. А в ее случае он действительно нечто совершенно новое в жизни… Вести с другого фронта. Все мы с огорчением узнали о том, что еще одна номинантка на «Оскара», Фиона Ковингтон, и ее муж Колин Троманс пошли по пути Лиз и Дика. Эта изысканная английская пара объявила вчера о разводе через своего адвоката в Санта-Монике. Пока еще неизвестно, как в связи с этим сложится дальнейшее творческое сотрудничество этих двух звезд с безупречным вкусом…
Глава 19
Карен бросила взгляд на застекленные двери гостиной, и ее взору предстало великолепное зрелище: Джонни Данте, освеженный купанием в бассейне, загорал, сидя в шезлонге. Поджарое, стройное тело, стальные мускулы – избитое выражение, – плотно обтягивающие плавки, которые отчетливо обрисовывали огромный член. Казалось, трусики вот-вот лопнут и он вырвется наружу. Но пока пенис Джонни лежал в них свернувшись и напоминал аспида в корзине, который нанес смертельный любовный укус царице Египта Клеопатре много столетий назад. И Карен подумала: а что, если открыть «корзиночку» Джонни и полюбоваться ядовитой гремучкой, что так уютно покоится внутри, в спячке?
Нет, на сегодня секса, пожалуй, достаточно. В восемь утра позвонил Колин и умолял о свидании. Опасаясь, что роль леди Макбет может ускользнуть, Карен быстро собралась и встретилась с ним в вестибюле Си-би-эй, где Колин дожидался художника-постановщика с целью обсудить кое-какие детали декораций к «Макбету». Времени у влюбленных было в обрез, так что Карен пришлось ограничиться быстрой «ручной» работой в лифте агентства, после чего она отправилась домой. И хотя все происходило в страшной спешке, Карен знала: Колин наслаждался каждой секундой этого совершенно нового для него и потрясающего сексуального опыта. «Пожалуй, по этой части мне в Голливуде просто нет равных», – с гордостью думала Карен.
Она уже хотела присоединиться к Джонни у бассейна, как вдруг зазвонил телефон.
– Алло? – бросила она в трубку и вынула сигарету из сумочки от Шанель.
– Карен, это Сьюзан.
Ее пресс-секретарь. О Господи!..
– Ну, в чем дело, Сьюзан?
– Просто хотела сообщить, что подтвердила твое появление на завтрашнем приеме у Дэвисов.
Мартин Дэвис был самым богатым человеком в Голливуде, пожалуй, побогаче даже самого Дэвида Джеффена. Продав несколько лет назад студию «Двадцатый век – Фокс», они с женой Барбарой целиком посвятили себя организации бесконечной череды пышных благотворительных приемов. Выручка от назначенного на завтра мероприятия должна была пойти в фонд помощи бездомным.
– Очень мило с твоей стороны, Сьюзан, – немного смягчившись мурлыкнула Карен. – Мне всегда хотелось повидать их дом.
– К тому же у тебя есть шанс помочь бездомным.
– Да, конечно, и это тоже.
– Лимузинов они не высылают, так что придется добираться самой. Сегодня утром я послала тебе с курьером карту.
– Я ничего не получала.
– Тебя что, дома не было?
– Нет. С утра пораньше пришлось заскочить в Си-би-эй.
– Но ведь ты работаешь на Ай-си-эм.
– Да, но у меня оказалось там одно небольшое дельце. Ну вот, я поехала и утрясла его.
– Понимаю… – протянула окончательно сбитая с толку Сьюзан.
– Может, снова пошлешь мне эту карту?
– Конечно. Желаю приятно провести день.
Приятно?.. Карен планировала совсем другое. Она намеревалась провести этот день просто отлично, потрясающе. Колина на время успокоила, теперь можно понежиться на солнышке рядом с красивым и простодушным любовником. А позже, если вдруг придет охота… Боже, как же это прекрасно и замечательно – быть кинозвездой!..
– Привет, любимый! – дразнящим тоном протянула Карен и запустила в Джонни кубиком льда. Лед угодил ему в левый сосок.
– Как дела, куколка? – осведомился он, щуря глаза на солнце.
– Прекрасно. А у тебя? Что, решил приобщиться к литературе? – насмешливо спросила она, покосившись на валявшийся у его ног комикс с изображением какого-то супермена.
– Да нет, просто тебя дожидаюсь, – ответил Джонни, притянул Карен к себе и крепко поцеловал в губы. Его язык проник ей в рот, точно лезвие ножа в мягкое сливочное масло. Карен почувствовала, что плоть у него тут же затвердела и, пульсируя, упирается ей в бедро. Сегодня эта часть тела Джонни казалась ей особенно огромной. Он что, гормоны роста, что ли, принимает?
Она с трудом вырвалась из объятий Джонни и уселась в шезлонг напротив.
– У нас впереди весь день, – сказала она.
– Чем займемся?
– Ой, не знаю… Искупаемся, полежим на солнышке. Потом закажем ленч, послушаем музыку. – Из соображений безопасности Карен пыталась удерживать Джонни дома и не демонстрировать окружающим.
– Звучит неплохо. Только я подумал… может, выйдем куда?
– А куда бы тебе хотелось? – настороженно спросила Карен.
– Ну, не знаю. Может, сюда… – С этими словами Джонни запустил пальцы под резинку плавок и извлек довольно большой, сложенный в несколько раз лист бумаги. Развернул его, разгладил и поднес к глазам Карен. То была карта, показывающая, как удобнее добираться до дома Дэвисов. Неудивительно, что член Джонни показался ей таким огромным.
– Откуда это у тебя? – изумилась Карен.
– Посыльный принес, когда тебя не было. И я решил придержать… поближе, что называется, к телу, – ухмыльнулся Джонни и снова сунул карту в трусы.
– Дай сюда! – крикнула Карен. – Это касается моей карьеры.
– О, а я уж было подумал, тебя беспокоит судьба бездомных, – насмешливо протянул Джонни. – Вот, к примеру, приютила меня…
– Я не желаю это обсуждать! Особенно сейчас.
– Да что с тобой такое, а, куколка? Как же это понимать, что ты не собираешься пригласить меня, бездомного и несчастного, на такую шикарную и веселую вечеринку? Стесняешься появляться со мной на людях, да?
– Это здесь совершенно ни при чем.
– А мне остаются лишь забегаловки с гамбургерами да трахание, верно?
– Я уже договорилась, с кем пойду. Это сугубо деловая встреча. От моего спутника зависит, буду ли я сниматься в его новом фильме.
– Кто такой?
– Колин Троманс, – ответила Карен.
– Ах, Колин Троманс!.. – протянул Джонни. – Урод и гомик!
– Ничего подобного! – взвизгнула Карен. – Очень порядочный человек и к тому же англичанин.
– Да какая разница!
– Не дури, прошу тебя!
– Так, стало быть, ты идешь на вечеринку с каким-то недоделанным англичанином, а мне прикажешь сидеть и дожидаться тебя, да?
– Ну… нечто в этом роде, – неопределенно ответила Карен.
– Нет, со мной такие фокусы не проходят! – сказал Джонни и поднялся. – Раз я достаточно хорош, чтобы трахать тебя по четыре часа кряду, стало быть, ты вполне можешь выходить со мной на люди.
– Джонни, пожалуйста! – взмолилась Карен. – Сядь. Давай поговорим спокойно.
– Можешь считать, что уже поговорили, – ответил Джонни, и в глазах его замерцал недобрый огонек. – И еще советую узнать у принца Чарлза, может, он соизволит трахнуть тебя, если появится завтра у Дэвисов.
С этими словами Джонни вошел в дом, схватил свою одежду и прыгнул в автомобиль с откидным верхом, припаркованный во дворе у Карен. Он уже успел отъехать на полквартала, прежде чем она подбежала к входной двери.
Черт! Карен злобно стукнула кулачком по двери, а потом привалилась к ней спиной, как это делала во множестве фильмов Джоан Крофорд. Отчего это мужчины бывают лишь двух типов: или с хорошим большим членом, или умные? Размышления на эту животрепещущую тему прервал телефонный звонок.
– Да? – рявкнула Карен, схватив трубку.
– Это Карен Кролл? – осведомился кто-то вежливо тонким голосом.
– Да, она самая. Кто это?
– О, дорогая, может, прочтешь для меня отрывок из Геттисбергского послания [31].
– Да кто это, черт побери?!
– Ты так здорово исполняла этот отрывок на занятиях по технике речи еще в десятом классе, – сказала звонившая своим, уже нормальным голосом.
– Ида Гункндиферсон! – ахнула Карен. – Как поживаете?
– О, просто чудесно, дорогая! – ответила старушка. – Целыми неделями звоню и никак не могу застать тебя.
– О, я так страшно занята!..
– Хотела поздравить тебя с номинацией на «Оскара», а также рассказать, как протекает жизнь у нас, в твоих родных краях.
– Знаете что, Ида, – торопливо вставила Карен, – я с удовольствием поболтала бы с вами, но не могу. На ленч приглашены гости и…
– О, потрясающе! Кто будет?
Господи, как отвязаться от этой старой крысы?
– Я же говорю, – сказала Карен. – Очень хотелось бы поболтать с вами, но… О Боже, а вот и они подъехали! Том Круз и Николь Кидман. Только что прибыли, и я…
– Господи помилуй! Сам Том Круз с Николь Кидман!
– Да, и я должна угостить их ленчем.
– Тогда, выходит, все слухи о нем просто наглая ложь?
– Какие такие слухи?
– Что он обычно обходится без ленча.
– Нет, он здесь и голоден, как зверь, – сказала Карен. Она уже начала терять терпение.
– И чем же ты собираешься их угощать, если не секрет? Тем, что имеется в доме? – не унималась Ида Гункндиферсон.
– Очень жаль, что не могу продолжать нашу беседу, но в дом только что вошел Том Хэнкс с огромным сандвичем «субмарина». О, а вот и Кэрри Фишер с баночкой пикулей!
– Знаешь, мне так понравилась ее игра в «Непотопляемой Молли Браун»! Жаль, что ей не дали за нее «Оскара». Так и передай малышке Кэрри.
Карен продолжала перечислять несуществующих гостей. Похоже, ей самой ленч сегодня не светил.
Глава 20
Через затемненные стекла лимузина, в котором ехала Эмбер, дома и витрины Пятой авеню проносились словно в тумане. Блеск и роскошь этой улицы лишь усугубляли воздействие коктейля из наркотиков. Голова у Эмбер кружилась, перед глазами все плыло. Отель «Пирр» выглядел так, словно его целиком переправили из Франции через Атлантику, а «Плаза» напоминала гигантскую урну для мусора. Эмбер сунула в рот еще одну пластинку «Джуси фрут» и предложила жвачку Билли Уоррену. В течение трех последних дней они с Билли проживали в гостинице «Марк» на углу Мэдисон-авеню и Семьдесят пятой стрит – номер был любезно предоставлен Эм-ти-ви, на чьей церемонии награждения им предстояло побывать сегодня.
Но для этого сначала следовало прибыть в концертный зал «Рэдио-сити». Эмбер хотела отправиться туда пешком, но стала прилипать к каждой витрине на Мэдисон-авеню, и Билли счел более разумным взять машину. В таком состоянии Эмбер не добралась бы до «Рэдио-сити» и к рассвету.
С утра пораньше они курили травку, затем переключились на кокаин, иначе бы просто не хватило сил одеться. Перед самым уходом приняли по таблетке экстази и запили аперитивчиком – сиропом от кашля. И вот теперь совершенно счастливая и одурманенная Эмбер жевала «Джуси фрут» – с таким энтузиазмом, точно это тоже был какой-то наркотик.
– Слишком уж он чистый, этот гребаный город! – проворчал Билли, поглядывая в окно, что в других обстоятельствах было бы, разумеется, комплиментом в адрес мэра Нью-Йорка Рудольфе Джулиани. Однако подобно каждому истинному рокеру, взращенному на Курте Кобейне и Эдди Веддере, Билли органически ненавидел чистоту и всегда тосковал по грязи. Не далее как прошлой ночью после репетиции шоу они вместе с Эмбер прошлись по Мэдисон-авеню и перевернули все урны на протяжении пяти кварталов, а затем оба по очереди пописали в канаву. Ах, молодость, молодость!
– На вечеринке после шоу можно побросаться жратвой, – предложила Эмбер.
– Умница моя! – хихикнул Билли и слегка куснул ее за мочку уха.
Лимузин притормозил у парадного подъезда «Рэдио-сити», они вылезли из него. Целая армия полицейских удерживала фанов на безопасном расстоянии, за ограждением. Разгоряченные юнцы явились приветствовать своих кумиров.
– Билли, умоляю, Билли, плюнь на меня, плюнь! – верещала какая-то девица с серьгой в брови и вытатуированной на лбу надписью: «Гуманизм отсосет». Он подошел к ней, а Эмбер в этот момент увидела молодого человека, яростно размахивающего газетой.
– Эмбер, прошу, подпиши! Всего один автограф! – умолял он.
«Почему бы нет? – подумала Эмбер. – Ведь в конце концов именно эти люди покупают билеты». Ставя свою роспись, Эмбер мельком покосилась на газету. На первой странице красовался снимок ее матери, Шейны, в покрытом сальными пятнами купальном халате и с грязной желтой банданой на голове. Заголовок, помещенный над снимком, гласил:
«НИЩУЮ БЕЗДОМНУЮ МАТЬ ВЫКИНУЛА НА УЛИЦУ НАРКОМАНКА И КАНДИДАТ НА ПРЕМИЮ «ОСКАР» ЭМБЕР ЛАЙЭНС. СЕРДЦЕ НЕСЧАСТНОЙ ЖЕНЩИНЫ РАЗБИТО».
Кровь застыла у нее в жилах, перед глазами поплыли круги. Так эта тварь разболтала о ее тайне газетчикам! А уж те расстарались вовсю и расписали ее, Эмбер, как бессердечную змею, выгнавшую родную мать на улицу под воздействием наркотиков. Неплохой сюрприз, особенно перед вручением «Оскара». О Боже, до чего ненавистна ей эта старая грязная алкоголичка!
– А ты молодец, Эмбер, что выгнала эту кошелку, – заметил парень.
«О, если бы так же рассуждали и в Академии!» – с горечью подумала она. Но что сходит с рук с фанами, вовсе не обязательно понравится на Беверли-Хиллз. Скорее даже наоборот… Тут Билли схватил ее за руку и потащил к дверям.
– Что случилось, малыш? – спросил он. – Ты такая бледная.
– Должно быть, что-то съела…
– Но мы за весь день не проглотили ни крошки. Одной дурью питались.
– Да нет, не сегодня, в детстве. Мне было тогда очень плохо, и вот я вспомнила…
– Нашла что вспоминать! – проворчал Билли.
К ним, размахивая дощечкой с зажимом для бумаг, подбежал ассистент режиссера.
– Славу Богу, наконец-то! – воскликнул он. – Начинаем через пять минут!
– Мне надо в туалет, – сказала Эмбер и отошла.
– Но ведь вы сами хотели встретиться с Диком Кларком! – воскликнул помреж. – Ведь это вы вручаете ему премию.
– Вот и встретимся… прямо на сцене, – отмахнулась Эмбер и, пробежав через вестибюль, бросилась к дамской комнате. Перед ней выстроились в ряд фарфоровые раковины, на стене – высокое, в рост человека, зеркало. Придирчиво осматривая себя в нем – «А вообще-то выгляжу не так уж и плохо», – отметила она, взбивая и без того пышные рыжие волосы, – Эмбер запустила руку в купленную накануне сумочку от Шанель и выудила оттуда свой любимый пакетик из серебристой фольги.
Ее прервали звуки, доносившиеся из последней в ряду кабинки. Кого-то рвало. Подойдя, Эмбер увидела Кортни Лав. Она блевала, нагнувшись над унитазом.
– Что, дури обкурилась? – осведомилась Эмбер.
– Да нет, это от нервов, – ответила Кортни. – Я должна завершать шоу.
– Удачи тебе! – бросила Эмбер. Уж по крайней мере об этом ей беспокоиться нечего. Обернувшись к зеркалу и развернув пакетик, она высыпала героин на ноготь, поднесла палец к ноздре и глубоко вдохнула. В затылке возникло странное ощущение, точно кто-то стукнул ее мягкой и влажной подушкой. Фантастика, подумала Эмбер, отшвырнула пустую обертку, с щелчком закрыла сумочку и направилась к двери.
Ее поджидал Билл.
– Идем же быстрей, Эмбер! Иначе пропустим свой выход! – Схватив девушку за руку, он повлек ее через толпу к боковому выходу на сцену. Там стоял симпатичный пожилой мужчина.
– Знакомься, Дик Кларк, – сказал Билли.
– Клик Дарк! – пропищала Эмбер. – Приятно познакомиться!.. – И затрясла головой, услышав, как Роузи О'Доннелл, ведущая концерт, произнесла:
– А теперь поприветствуем Билли Уэлша, певца и лидера группы «Токсик Наоми»! А также Эмбер Лайэнс, кинозвезду и номинантку на премию «Оскар» за фильм «Как будто… холодно»!
И тут Эмбер почувствовала, как в лицо ей ударили снопы яркого света. Это Билли вывел ее на сцену концертного зала «Рэдио-сити». Взрыв аплодисментов, затем в зале воцарилась тишина. Билли схватил микрофон и уставился в объектив телекамеры.
– Сегодня мы собрались поприветствовать человека, который стал культовой фигурой в истории рок-н-ролла! – сказал он, а затем обернулся к Эмбер.
Она взглянула на него. Ах, вот кто, оказывается, был тот мужчина!
Пауза. Билли нервно улыбнулся и спросил:
– Кто этот человек, а, Эмбер?
Именно это ей и хотелось знать. Снова пауза. Она слышала, как Роузи О'Доннелл шепчет что-то с другого конца сцены.
– Подсказать? – спросил Билли.
– Не-е-е-т, – протянула Эмбер. – Сама догадаюсь!
Теперь подсказки посыпались уже из первых рядов.
– Ладно, так и быть, намекну, – сказал уже весь вспотевший Билли. – Этот человек вел все самые популярные концерты с участием звезд рок-н-ролла на телевидении!
Эмбер нахмурилась. Лоб горел, в висках стучало, точно внутри, в голове у нее, били в барабан. Ноги словно приросли к полу, и при этом она чувствовала, что ее мотает из стороны в сторону.
– Мало того что намекнул, скажу прямо, в открытую! – вскричал Билли. – Его имя…
– Нет! – пискнула Эмбер. – Сейчас сама догадаюсь. – Снова пауза, на этот раз самая долгая из всех. И тут ее вдруг осенило: – Знаю! – крикнула она. – Это Клик Дарк!
В зале послышались смешки, затем публика снова недоуменно умолкла. И тут оркестр заиграл лейтмотив из «Американского джаза», и на сцену бодрой походкой вышел Дик Кларк. Встал рядом с Билли, обнял Эмбер за плечи.
– Мне нравится, как вы, детишки, посмеиваетесь над стариком, – сказал он и сверкнул ослепительной и доброжелательной улыбкой, призванной убедить родителей, что их дети еще не совсем потерянные существа, пусть даже и увлекаются сексом, наркотиками и роком. – У вас потрясающее чувство юмора, юная леди! – обратился он к Эмбер. – Так держать!
Эмбер до смерти хотелось за что-нибудь ухватиться, но мысль о малейшем движении, даже рукой, претила и казалась невыносимой. И она стояла, словно остолбенев, а Дик Кларк тем временем продолжил:
– Знаете, когда еще в пятидесятые мы затевали эти эстрадные игры в Филадельфии… – Он бубнил и бубнил, но Эмбер не различала слов. Она пыталась разобраться, что происходит с ней. Стук в висках немного утих, но на смену ему пришло ощущение неприятной тяжести и коловращения в желудке, словно в нем работал сушильный барабан для белья старой модели. Во рту сухо, ладони же, напротив, влажные, липкие…
И именно в эти ладони Билли вложил ей приз за достижения в области искусств, который она должна была вручить Дику Кларку. Тяжелый металлический предмет мог бы служить надежным якорем, но Эмбер покачнулась. Она гнулась и склонялась к Дику Кларку, как гнется деревце под порывами сильного ветра.
– Давайте-ка его сюда, юная леди! – воскликнул знаменитый диск-жокей и протянул руки, готовый принять награду.
В этот момент Эмбер почувствовала, как ее буквально выворачивает наизнанку. Она уже было открыла рот, чтобы предупредить Дика Кларка, но вместо слов из него вырвался целый фонтан рвоты – прямо в физиономию знаменитости, а также на приз, который он только что принял из ее рук.
Публика дружно ахнула, потом взвыла, и в зале начался ад кромешный. Роузи О'Доннелл взвизгнула:
– Давайте рекламу!..
Дик Кларк, наверное, впервые в жизни лишился дара речи, а Эмбер в ужасе зажала рот обеими ладонями, чувствуя себя как маленькая девочка-датчанка, которая пыталась спасти от затопления город, заткнув дырку в плотине пальчиком. Затем вдруг она заметила оператора с передвижной камерой. Он огибал сцену, выискивая лучший ракурс. И тут Эмбер словно по команде опустила руки, икнула и облевала несчастного с головы до пят. Рвота налипла на объектив, создав при этом кадры, которые впоследствии журнал «Тайм» назвал одним из десяти наиболее любопытных телевизионных событий года.
Сделав свое дело, Эмбер рухнула на сцену концертного зала «Рэдио-сити» и потеряла сознание.
– «Как будто… в водовороте». С вами Курт Лоудер с «Эм-ти-ви ньюс»! Хочу рассказать, что говорят люди о церемонии награждения, которая состоялась буквально вчера и во время которой актриса Эмбер Лайэнс окончательно потеряла все шансы на присуждение «Оскара». Она имела наглость облевать с головы до ног любимого всеми диск-жокея, божество поклонников рок-н-ролла, великую звезду Дика Кларка! Лайэнс отвезли в госпиталь Святого Луки, где она пробудет под наблюдением врачей несколько дней. Меж тем Кортни Лав в каком-то смысле «переплюнула» выступление Эмбер, совершенно потрясающе исполнив «Боже, храни Америку». Большинство критиков сходятся во мнении, что ее вариант исполнения этого классического произведения затмил даже выступление Натали Коул на прошлой неделе на устроенном президентом гала-концерте для ветеранов вьетнамской войны. Коул в последнюю минуту заменила суперзвезду Конни Траватано, большую любительницу бродить по дорогам магазинам и воровать там…
