Текст книги "Цирк мертвецов"

Автор книги: Джон Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Джил Дин подождал, пока его собеседник не начнёт рассказывать дальше, но тот молчал, и Джил спросил:

– Этот человек, этот исполнитель фолк-музыки…

– Стоуни.

– Он отвёз тебя домой?

– Я не вернулся домой. Я оказался дома чрез пять лет. Джин припарковал машину рядом с домом Мелани и выключил мотор, хотя радио всё ещё продолжало работать. Сначала он не поверил рассказчику, он словно бы уже слышал эту историю, да и рассказывал тот её без всякого интереса, голосом человека, который, по мнению Джина, мог соврать. Он потянулся к выключателю, но рассказчик продолжал, что он и его «дорожный приятель» добрались до Шоуни, штат Оклахома, где Стоуни познакомил его с легендарным фолк-музыкантом Делом Дьюрандом.

– Мы сидели у Дела в гостиной, пили виски и пели его песни. Например, классику типа «Lucinda Over the Valley» и «Fortune’s Child».

Кто-то приходил в течение всей ночи, фолк-музыканты вроде Сиско Хьюстона, Джека Бродяги Элиота и Джоко Макферсона, темнокожего блюзового гитариста, из дельты Миссисипи.

Той ночью я первый раз в жизни сильно напился, а спустя несколько дней потерял девственность с одной из племянниц Дела, девочкой по имени Полли, которая рассказала мне, что у Дела какая-то редкая форма рака и через несколько лет он умрёт.

Став теплее, голос рассказчика тянулся в ночи и наполнял её новой тайной, он описал свои путешествия со Стоуни, коротко рассказал о своём пребывании в Денвере с проституткой по имени Гейл, девушкой бит-легенды Нила Кэссиди, послужившего прототипом Дина Мори-арти в книге Джека Керуака «На дороге» [121]121
  «Оn the Road» (1957) – роман Керуака считается культовой книгой Разбитого поколения.


[Закрыть]. Ещё он рассказал о том, что встретил Элвиса на вечеринке у церкви в Гринвуде, штат Миссисипи.

– Затем мы поехали в Калифорнию и там расстались со Стоуни. – В голосе говорившего проскользнула неподдельная печаль. – Он вернулся в Северную Каролину, думая помириться с женой, а я остался в Лос-Анджелесе. Как и все, я думал, что стану актёром, и в самом деле меня взяли на несколько ролей, потому что я был симпатичным и хорошо сложенным парнем. Я появился в паре эпизодов фильма «Сахарная нога» [122]122
  «Sugarfoot».


[Закрыть], вестерне с Уилом Хатчинсом в главной роли. Ещё я сыграл молодого безымянного наемного убийцу в первых частях Бродяги [123]123
  «Maverick».


[Закрыть]. Ещё я сыграл в фильме «Нашествие похитителей тел» [124]124
  «Invasion of the Body Snatchers» (1956) – фильм режиссёра Дона Сигела («Убийцы»,1964; «Грязный Гарри», 1971) по роману классика научной фантастики Джека Финнея «Похитители тел», самый знаменитый из всех фильмов 50-х гг. о космических захватчиках, давно уже стал культовым не только для поклонников жанра, но и для многих поколений кинематографистов. Снято уже два римейка – отличные фильмы Филипа Кауфмана (1978) и Абеля Феррары (1993), не говоря уже о большом количестве прямых или косвенных подражаний вроде «Чужого» Ридли Скотта или «Нечто» Джона Карпентера.


[Закрыть]. Я познакомился с режиссёром Доном Сигелом, и он разрешил мне пожить в его домике для гостей пару недель после окончания съёмок.

– А твоя мама? – прервал Джил Дин его речь, грозящую превратиться в монолог.

– Что мама?

– Она же волновалась. Она знала, где ты?

– Иногда да, иногда нет. Время от времени я посылал ей открытки и позвонил в её день рождения.

– Но…

– Ей было всё равно, Джил. Через шесть месяцев после того, как я ушёл, она вышла замуж за человека, у которого были свои дети. Совершенно внезапно у неё появилась целая семья, о которой нужно заботиться, и до тех пор, пока я был жив и здоров, она была абсолютно счастлива.

Джин наклонился к приёмнику и подумал, что он ошибся. Этот парень не мог выдумать эту историю: Уил Хатчинс, «Сахарная нога», дом для гостей Дона Сигела – слишком точные подробности.

– Ты когда-нибудь потом видел своего отца, Роберт?

– Роберт? – В голосе человека зазвучало напряжение – Откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Ты сам сказал это в начале разговора.

– Нет, не говорил.

– Да нет же, сказал.

– Я назвал свою фамилию?

– Нет.

Человек медленно выдохнул:

– Отлично. А теперь я повешу трубку.

– Секундочку, – сказал Джил Дин. – А твой отец?

– Он до сих пор жив. Я сказал, что он был знаком с Чарльзом Мэнсоном? – спросил человек, и Джин почувствовал, что его тело стало совершенно неподвижным. Секундой позже кто-то в доме Мелани зажёг свет над крыльцом.

– С Чарльзом Мэнсоном? Это правда? – недоверчиво спросил Джил Дин.

– В сороковых годах мать Мэнсона Кэтлин переехала в Индианаполис. Она жила с торговцем из Национальной «обувной компании», там же работал мой отец. Они вместе отдыхали. Мэнсону было лет двенадцать. Мать выгнала его из дома, когда он попытался угнать велосипед, был задержан и направлен в центр для несовершеннолетних. Он сбежал оттуда, его опять поймали и отправили в исправительную школу для мальчиков преподобного отца Флэнагана [125]125
  Father Flanagan’s Boys Town.


[Закрыть]в городе Омаха. Он сбежал и оттуда. Он и ещё один парень украли старый «Плимут» и загнали его в канаву под Джонсонвиллем, штат Айова. По пути они совершили два вооружённых ограбления – автозаправочной станции и продуктового магазина. Когда Мэнсона арестовали, ему было всего тринадцать лет.

Мужчина лет тридцати с коротко подстриженными светлыми волосами появился в дверях дома Мелани. На нём были тугие шорты и полосатая бело-голубая рабочая рубашка. «Может, выключишь радио? – спросил он, поглядев на стоянку. – Мы бы хотели отдохнуть».

Джин потянулся к ручке приёмника, убавил громкость, и голос Джила Дина продолжал:

– Кажется, ты многое знаешь о мистере Мэнсоне.

– Мой отец много знает. А моя информация получена из вторых рук. Они с Чарли переписывались, когда его первый раз посадили. Тебе бы посмотреть его письма. Когда-нибудь они будут много стоить.

Со спутанными волосами из глубины дома вяло появилась Мелани, чья спортивная фигура четко обрисовывалась под ночной рубашкой. Она встала за коротко остриженным человеком и обняла его за бёдра. Через секунду-другую Джин увидел, как её губы целуют плечо мужчины, а рука вдоль талии скользнула в трусы.

– Выключи его, – сказал мужчина, засмеялся и пошёл внутрь.

– В чём дело?

– Они могут нас увидеть. Мелани подняла голову:

– Кто?

– Да там, внизу.

– К чёрту, кто бы там ни был, – нежно сказала Мелани, широко зевнула и последовала за человеком, исчезая в сумраке. Джин с легким удивлением ощутил укол ревности, подождал, пока они оба не уйдут в дом и не выключат свет над крыльцом, и завёл мотор.

По пути в «Дезерт-Йнн» Джин почувствовал, что ревность его быстро уступила место обиде: какого чёрта она трахается с кем-то всего через несколько часов после того, как она трахалась с ним?

– Так не должно быть! – заорал Джин, ветер подхватил его злой голос и разнёс по мягкому пустынному воздуху; он сильно стукнул кулаком по рулю, и машина громко загудела.

– Было приятно пообщаться, – сказал Джил Дин своему собеседнику. – Очень интересная история.

– И каждое слово в ней – правда.

– Давайте об этом предоставим судить нашим слушателям, – сказал Джил Дин и объявил рекламную паузу.

Дома Джин был возбуждён и долго не мог заснуть, он дважды хотел позвонить Мелани, но каждый раз останавливался, когда ему оставалось набрать только одну цифру. Перед рассветом, когда ещё окончательно не рассвело, он вспомнил короткий, но смутивший его разговор в среду с Мартином Бендером, своим адвокатом в деле против «Трансуорлд Эр Лайнз» [126]126
  TWA («Тгапсе World Airlines») – американская авиатранспортная компания.


[Закрыть]. Тихим, почти нежным голосом Бендер сообщил Джину, что раздобыл частичную запись того разговора, который состоялся в кабине пилотов за несколько секунд до того, как самолёт Элис разбился.

– У самолёта отказало крыло, – сказал Бендер. – И Стюарт, и второй пилот Ли Доэрр говорили о мигающем красном огне в районе шасси. Они хотели совершить аварийную посадку в Молайне, но тут самолёт потерял управление.

– Они уверены, что самолёт разбился из-за технических проблем?

– Запись подтверждает версию «Эф-Эй-Эй» [127]127
  FAA (сокр. от «Federal Aviation Administration») – Федеральное авиационное агентство.


[Закрыть].

– Мартин, парень был алкоголиком. Может быть, он был пьян и…

– Второй пилот не был пьян, Джин. Даже если бы Стюарт умер и лежал на полу, Доэрр мог в одиночку посадить самолёт. Мы никогда не сможем доказать, что это была ошибка пилота.

– То есть мы проиграем дело, если я попытаюсь настаивать на этой версии?

– У них ещё пять тысяч дел. И каждый уверен в своей правоте.

Они помолчали. Джин глубоко вздохнул:

– На записи есть ещё голоса, помимо голосов Стюарта и Доэрра?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты читал запись, там были ещё чьи-нибудь голоса? Элис была в кабине? – спросил Джин. Произнеся имя, он мгновенно увидел лицо Элис и вздрогнул.

– Не знаю, может быть, – ответил Мартин Бендер. – У нас есть только та часть, которая относится к делу.

– Я хочу услышать её последние слова, если они есть на плёнке.

– Не думаю, что смогу раздобыть эту информацию. Такие вещи сообщаются только родным или ближайшим родственникам.

Джин сказал:

– Но она была моей невестой!

– Я знаю, но…

– Я не успокоюсь до тех пор, пока не буду знать наверняка.

Глава 14 – Один эпизод с Чарли

Начиная с конца 1970-х, чёрный рынок фотографий и предметов, связанных с убийствами Чарльза Мэнсона, стремительно рос не только в Соединённый Штатах, но и по всему миру. Что не осталось незамеченным самим Чарльзом Мэнсоном и теми его последователями, которые остались верны лидеру, когда его посадили в тюрьму. Например, в 1981 году сварщик из Траверс-Сити, штат Мичиган, купил за 500 долларов пару испачканных брюк Патриции Кренвинкел, а ещё через шесть месяцев заплатил 750 долларов за майку с логотипом The Kinks [128]128
  Группа образована в 1962 г. в предместьях Лондона (British Invasion – 1964-66 гг.). «You Really Got Me», «Sunny Afternoon» ещё десятка три хитов. Альбом «You Really Got Ме» (1964) почти догнал Стоунз и других. В числе лучших пластинок – «Something Else»(1967), «The Village Green Preservation Society» (1968), концептуальные «Arthur [Or The Decline And Fall Of The British Empire]» (1969), «Lola Versus Powerman And The Money Go Round»(1970), «Lola»(1971). Сценический имидж лидера Kinks P. Дэвиса – красная охотничья куртка, сапоги с ботфортами, прическа в стиле «модов» – стал впоследствии моделью, которую вначале взяли на вооружение «отцы» глиттер-рока и которой позже (в несколько измененном виде) продолжали пользоваться «металлические» группы.


[Закрыть], в которой Клем Гроган был сфотографирован возле здания суда в Лос-Анджелесе, где судили Чарли.

«Он сказал, что заплатит мне 1000 долларов, если я пришлю ему свою фотографию, где я голая, – сообщала Чарли Сандра Гуд в письме, которое она написала ему из исправительного учреждения в Олдерсоне, штат Западная Виргиния, где она отбывала пятнадцатилетнее заключение за угрозы по почте представителям бизнеса и правящих кругов. – Он хочет иметь что-нибудь настоящее из Долины Смерти или времён нашей жизни на ранчо. У меня ничего нет, но есть у Пискли, – писала она, имея в виду Линетт Фромм, также отбывающую срок в Олдерсоне за попытку убийства президента Джеральда Форда [129]129
  Линетт Фромм (Пискля) – одна из первых участниц «Семьи» Мэнсона. 5 сентября 1975 г. в Сакраменто, штат Калифорния, в то время как 38-й президент США Джеральд Форд проходил через толпу собравшихся поприветствовать его людей, какая-то растрепанная молодая женщина бросилась к президенту, целясь в него из пистолета. Но выстрела не последовало. Позднее при осмотре оружия полиция констатировала, что пистолет был заряжен, но произошла осечка. Задержанной оказалась двадцатичетырехлетняя Линетт Фромм. Она была арестована и предстала перед судом. Фромм отказалась от адвокатов и не предпринимала попыток защитить себя в суде. Но она приложила максимум усилий, чтобы сделать достоянием гласности философию Чарли Мэнсона.


[Закрыть]. – Спорю, что если ты оставишь на них свой автограф, он заплатит гораздо больше».

«Дай мне обдумать это», – написал Чарли в ответ.

Потом, в 1982 году, на газетных прилавках Лос-Анджелеса, Нью-Йорка и других крупных городов появился журнал, посвященный мэнсонабилии. Он назывался «The Dead Circus» («Цирк мертвецов»), и в первом номере появилась цветная фотография Чарли во весь разворот с возбуждённым членом. Фотография, купленная известным коллекционером предметов искусства в Филадельфии за 10 тысяч долларов, оказалась фальшивкой. На самом деле, фотография была сделана на Вудстоке в то самое известное дождливое воскресенье, когда все хиппи валялись в грязи нагишом. Человек, похожий на Мэнсона, с бородой и большим членом оказался мастером по сандалиям из Таоса, штат Нью-Мексико.

Прочитав об этом в «Сан-Франциско Кроникл», Чарли рассмеялся. «Теперь, – сказал он, – я по меньшей мере знаю, сколько стоит мой член».

Но так как эта тема интересовала многих, у Чарли созрела идея – одновременно и хитрая и злая, – идея, которую он вынашивал много лет. Забудь о непристойных фотографиях девушек с возбуждёнными грудями и неприкрытыми влагалищами. Забудь об испачканных брюках Патриции Кренвинкел или использованных презервативах Текса Уотсона. Если ты действительно хочешь иметь частичку от легендарной семьи Мэнсона, то что же можно считать самым главным?

Чарли задал этот вопрос Виктору Зиммеру, осуждённому за сексуальные преступления психу, который сидел в соседней с ним камере в Векавилле.

– Не знаю, – ответил Виктор, его пальцы вцепились в решётку, на безразличном лице медленно появлялось выражение смущения. – Намекни.

– Не могу.

– Почему, Чарли?

– Ты можешь рассказать, – сказал Чарли и вспомнил, что 12 октября 1969 года, в тот день, когда его и его последователей арестовали на ранчо Баркера в Долине Смерти, одну девушку не вытащили из пустыни и не надели на неё наручники, эту девушку никогда не судили. Она разбила лагерь в нескольких милях к западу от Голер Уош рядом с пересохшими водопадами в долине Страйпид Бьютт. Она уехала в это потаённое место накануне поздним вечером на пятнисто-голубом лёгком автомобильчике, одном из тех, которые были украдены из «Палмлдейл Багги Билдерс» в июле.

Утром в воскресенье эта девушка – Элис Макмиллан, несмотря на жару и чёрную точку самолета, кружащего над ней, пересекла перевал Менгеля, где в 1944 году погиб знаменитый золотоискатель Карл Менгель. В двух сотнях ярдов к северу от его хижины, в соответствии с картой, набросанной Чарли, из красных камней была сложена пирамида, вокруг которой стояли жестянки из-под пива и пустые гильзы. Под камнями лежал военный рюкзак с экземпляром книги «Незнакомец на странной земле» [130]130
  Stranger in a Strange Land – роман о человеке с Марса классика американской фантастики Р. Э. Хайнлайна, давно уже стал легендой, и не только для поколения детей-цветов, для которых он был путеводной книгой уровня Библии и Бхагавадгиты. Любимая книга Мэнсона.


[Закрыть], шесть коробочек с шестнадцатимиллиметровой плёнкой и 20 тысяч долларов в мелких купюрах.

– Книгу прочти. Деньги можешь потратить, – сказал Чарли Элис. – Но не показывай никому фильм, пока я не свяжусь с тобой. Ладно?

– Хорошо.

– Обещаешь?

– Обещаю, – ответила Элис. – Он будет в безопасности.

Той ночью Чарли мастурбировал первый раз за месяц, и в том незаполненном пространстве за глазными яблоками, где желание встречается с пустотой, он увидел женщину, повернутую к нему спиной, она шла босиком по полю бледно-зелёной травы. Прямо перед ней было озеро, голубую поверхность его колебал ветер; приблизившись к берегу, она скинула белое льняное платье на мокрый песок.

Чарли думал о женщине каждый раз, когда мастурбировал. Пейзаж всегда был разным, но она всегда удалялась от него, безразличная к его глубокой тоске и горечи, скопившейся в сердце.

На следующий день рядом с Чарли поселился другой узник. Его звали Леонард Тисдейл, и его приговорили к пожизненному заключению за похищение и изнасилование семи женщин в холмах к северу от Сан-Луис-Обиспо. Четыре его жертвы были студентками в Кал Поли, двое работали медсестрами в медпункте в лагере, а одна была официанткой в филиале «Говард Джонсон» [131]131
  Howard Johnson – гостиничная есть по всему миру.


[Закрыть].

Как говорили, все семеро были высокими, стройными и очень симпатичными.

– Такое количество мёртвых пёзд, – сказал Чарли Леонарду. – Пустая растрата.

Леонард только пожал плечами:

– Если уж ты вымогал у них деньги, то нет смысла оставлять их в живых.

– Это жадность, Леонард.

– Это моё дело. У тебя – своё.

– Пёзды – это святое. Я прав? – спросил Чарли у Виктора Зиммера, который стоял в своей камере, а на губах его играла странная улыбка. – Ты как думаешь, Вик?

– Пизда есть пизда, – ответил Виктор. В мыслях он представлял себе последнюю девушку, которою убил, её выдавленные глаза и то, как красная каша из её внутренностей текла по его пальцам на землю к ногам. – Тёплая или холодная. Вот что я думаю, Чарли.

– Я просто проверял, – сказал Чарли и улыбнулся. – Просто проверял. Подсчитываю голоса.

Глава 15 – Пока Джин был в Лас-Вегасе: Крис Лонг возвращается

Восемь часов вечера. Вот уже почти час, как Эдди Корнелл сидел в баре «Ревеллс», глотал двойные порции текилы (впрочем, не доставлявшие ему радости) и курил одну за другой сигареты «Мальборо». К этому времени он был совершенно спокоен, дышал носом и время от времени слегка хмыкал и слушал десять искренних песен Патти Пейдж подряд в музыкальном автомате. Крис Лонг опаздывал на час, и Эдди решил подождать его до восьми тридцати, нет, до девяти, – и тогда, если он не придёт, уйти.

(Хотя обычно он опаздывал сам, Эдди не любил, когда опаздывают другие, что, несомненно, служило помехой, когда он был нечистым на руку полицейским или сейчас, когда он работал детективом в полиции Лос-Анджелеса и занимался расследованием убийств. Чтобы поймать преступника, требовалось приличное терпение, особенно, если ты полагался на информацию, полученную от «осведомителей», которые были крайне ненадёжны, указывая время встречи, если вообще называли его. Хотя для Эдди Лонг был не просто информатором, а человеком, вполне вероятно, замешанным в убийствах, и свободно ходил он по улицам только потому, что оказался полезным кому-либо вроде Эдди или его коллег.)

Нервы Эдди были напряжены, подняв глаза, он увидел отражение своего усталого лица в зеркале за баром, лица, не допускающего легкомыслия и внушающего страх.

Затем он поднял подбородок и постарался придать своему лицу более дружелюбное выражение, зная, что будет ждать Лонга всю ночь, лишь бы только узнать, говорит ли он правду.

– Я нашёл, – сказал Лонг Эдди, позвонив ему домой днём. – Я нашёл то, что ты искал.

– Не ври, Лонг.

– Да ладно тебе. Это правда. Я знаю эту девушку. Она была здесь. Она была в центре событий.

– Это всё ерунда, пока я не увижу сам фильм.

– Да пошёл ты к чёрту! Пойду тогда в другое место.

– Тебе некуда идти, – уверенно произнёс Эдди, что должно было показать, что он слышал угрозу Лонга и пропустил её мимо ушей. – Всё, что здесь творится, проходит через меня.

– Послушай, Эдди…

– Половина.

– Сорок процентов.

– Половина. Долгое молчание.

– Ладно, Эдди, по рукам.

– Встречаемся в «Ревеллс» в семь. И не смей опаздывать.

В музыкальном автомате заиграл «Теннессийский Вальс», и Эдди посмотрел в сторону бара. Клайд Феб наливал пиво стройному чернокожему мужчине болезненного вида. На мужчине была дешёвая кожаная куртка и модные золотые часы «Роллекс», которые вполне могли оказаться подделкой. Когда песня закончилась, Эдди спросил у Клайда:

– Ты с ней когда-нибудь танцевал?

– Танцевал с кем?

– Угадай.

Во взгляде Клайда, которым он наградил Эдди, сквозило раздражение.

– Не знаю, о чём ты говоришь, – ответил он.

– Конечно, знаешь. С мисс Патти Пейдж – модной певицей.

Клад поставил кружку с пивом рядом с чернокожим мужчиной, который усмехнулся:

– Да ладно тебе, расскажи. Ты танцевал с ней или нет?

Клайд несколько секунд неодобрительно смотрел на чернокожего человека, особенно его заинтересовали следы хирургических швов вокруг глаз, затем захромал к кассе.

– Не твоё дело, Джимми, – ответил он, выбивая чек. – И не ваше.

Чернокожий посмотрел на Эдди:

– Клайд по-прежнему влюблён. Занятно, да?

Эдди молча кивнул. Внезапно, наблюдая за тем, как чернокожий наполовину опустошил свою кружку, он кое-что вспомнил. Джимми. Да, именно. Его звали Джимми Хилтон, он был боксёром в пятидесятые годы, стройный боец во втором полусреднем весе, который выиграл свои первые тридцать два боя. Эдди вспомнил, что видел тот бой, когда Джимми победил Феликса Эскобара, гордость Восточного Лос-Анджелеса, отправив его в нокаут в шестом раунде страшным хуком слева.

– Я видел, как ты побил Эскобара, – сказал Эдди. Чернокожий человек долго и с удивлением смотрел на Эдди.

– Эскобара, говоришь? Ты был там?

– Сбоку от ринга. Вместе с Джеком Гаваной и Карлом Ризом.

– Ты ставил на меня?

– Да, конечно.

– Тогда ты выиграл кучу денег.

«Исход боя предрешён», – сказал Эдди Карл Риз за десять минут до начала первого раунда. Контракт Эскобара курировал Джек Гавана, а карьерой Хилтона занимался Джо Монумент, чернокожий ростовщик из Детройта, где родился Хилтон. Монумент был главным человеком, работающим на преступную семью Трапани, особенно на Джо Карбо, мошенника, контролировавшего рынок бокса на Восточном побережье. В следующей схватке Хилтон сражался за титул с Кидом Гевиланом. В течение пятнадцати раундов Хилтона жестоко избивали, и шесть раз он вставал из нокдауна.

Прикрыв глаза, Эдди раскачивался на высоком стуле возле стойки бара, пытаясь вспомнить, в каком же году дрался Эскобар, в 1956-м или 1957-м. Как бы там ни было, он к тому времени вот уже два года как окончил школу и брал взятки. «Господи Иисусе», – тихо пробормотал Эдди и покачал головой, почувствовав лёгкий трепет в сердце. Тут он открыл глаза и заказал следующую порцию, стремясь погасить возникшую печаль.

В старших классах школы Эдди был знаменитым на весь Лос-Анджелес футболистом, тощим злобным защитником, играл за «Нотр-Дам», штат Огайо, и за каждый из главных университетов Западного побережья. Он был более востребован, чем Джон Арнетт, быстрый полузащитник из «Мэныоел Артс», который стал известным, играя за университет Лос-Анджелеса и затем уже профессионально – за «Лос-Анджелес Рэмз».

– К чёрту школу. Ненавидел учиться. И всегда хотел быть полицейским, – рассказывал Эдди Джину после того, как они некоторое время работали вместе. Их дружба скорее была построена на общности желаний, нежели на внутреннем доверии. – Я был упрямым, относительно умным и любил справедливость. Неплохо для начала.

Эдди два года строго соблюдал правила и даже дважды был отмечен за храбрость, второй раз – во время ареста Ленни Симика, Подглядывающего Тома, серийного маньяка-насильника, терроризировавшего округу парка Хэнкок, модного района, расположенного в нескольких милях к востоку от центральной части города. Согласно отчёту, Эдди заметил Симика, стоящего на коленях на клумбе перед домом на пересечении Мэнсфилд и шестой, представляющем образец архитектуры Тюдоров и принадлежащем актрисе Ронде Флеминг. В правой руке он держал маленький сверхмощный бинокль, увлечённый разглядыванием чего-то в окне на первом этаже, а левой пытался удовлетворить ненасытную похоть.

– Когда я велел ему поднять руки, он выронил бинокль и уставился на меня, словно он был в трансе, продолжая теребить свой член, пока не начал выдирать клочки волос. Его сперма полилась тонкой серебристой струйкой. Я едва мог этому поверить, – рассказывал Эдди Джину. – Я был настолько изумлён, что не заметил, как он вытащил нож. Сукин сын перерезал мне все сухожилия на плече, прежде чем я справился с ним.

Позже Джин узнал, что Лени Симик умер в карете «скорой помощи», везущей его в голливудский пресвитерианский госпиталь. В официальном заключении о смерти было написано, что он умер от обширной мозговой гематомы, появившейся в результате удара тупым предметом по голове. По-видимому, Эдди забил Симика до смерти, он стал одним из трёх людей, которых он убил, находясь на службе и обстоятельства смерти которых впоследствии были названы подозрительными.

Арест получил громкую огласку в газетах, благодаря чему Эдди стал местной знаменитостью, интервью с ним брали радио и телевидение. Когда глава полиции Паркер награждал его медалью за храбрость, он сказал о достижениях Эдди в школе, где он занимался атлетикой, и назвал его «героем, выросшим в нашем городе, идеальным полицейским и тем молодым человеком, кого он с гордостью назвал бы своим сыном».

Именно в то время, когда Эдди находился в оплачиваемом отпуске, оправляясь от глубокой раны руки, в гостинице «Амбассадор» он и познакомился с Карлом Ризом. В «Коконат Гроув», знаменитом ночном клубе при гостинице, выступали певица Джули Лондон [132]132
  Julie London – исполнительница проникновенных лирических песен в свинговых ритмах и мелодичных баллад «Our Day Will Соте», «Fly Me То The Moon»(входила также в репертуар Фрэнка Синатры), «Cry Me A River», «Everyday I Have The Blues», «Watermelon Man», «The End Of The World» и др.


[Закрыть]и клоун Шеки Грин, и Эдди получил два бесплатных билета на вечернее выступление в качестве подарка от Уильяма Морриса, представляющего интересы благодарной Ронды Флеминг. Риз ужинал за соседним столиком. С ним были две женщины, которым было лет по двадцать, может даже меньше, на лицах у обеих была написана скука, свое лукавство и бесшабашность они прятали за заученной маской безразличия.

В тот вечер Эдди был со Стефани Колер, она работала в «Арт Моралес», ломбарде, офис которого находился в Северном Голливуде. Эдди познакомился с ней в «Джим-бос», баре с живой музыкой на Лэнкершиме и трахнул её в ту же ночь на раскладном диванчике в её слишком жаркой гостиной.

В перерыве между отделениями Карл Риз хлопнул Эдди по плечу:

– Просто хотел пожать тебе руку. Этот сукин сын Си-мик получил по заслугам. Извините за грубость, – сказал он Стефани, которая улыбнулась ему в ответ.

– Не переживайте. Я слышала и похлеще, – сказала она. – Я работаю в ломбарде.

– Я знаю.

– Не думала, что вы узнаете меня.

Эдди с изумлением взглянул на Стефани:

– Вы знакомы?

Стефани горделиво улыбнулась:

– Время от времени в «Арт» приходят клиенты от мистера Риза.

– У меня несколько клубов, – начал объяснять Риз, и обе женщины, пришедшие с ним, посмотрели на Стефани, недовольные тем, что он обращал внимание на кого-то ещё. Скука с их лиц исчезла, теперь они выражали большую твёрдость и агрессивность. – Иногда кое-что появляется.

За секунду до того, как Шеки Грин появился на сцене, в «Коконат Гроув» вошёл прилизанный и выхоленный Фрэнк Синатра. С ним под руку шла актриса Ава Гарднер, она смотрела прямо перед собой, зная, что является самой желанной женщиной в этом прокуренном зале. Ещё вместе с ними был президент «Твентис Сенчери Фокс» Дэррил Занук, его нынешняя подружка – симпатичная загорелая молодая женщина с гладкой кожей и серебристыми волосам и два телохранителя, на лицах которых нельзя было прочесть ни одной мысли.

– А вот и Фрэнк, – сказал Карл Риз, и женщины, бывшие с ним, проследили за его взглядом. В ту же секунду грусть из их глаз исчезла, и в них засветилось ожидание чего-то. – Ведите себя хорошо, и я вас после концерта познакомлю.

Шеки Грин уже представил половину всех известных людей, присутствующих в зале. Тем вечером там были жокей Джонни Лонгден, Бетти Грэйбл и её муж Гарри Джеймс, лидер группы. Когда Шеки представил Фрэнка Синатру, зал взорвался аплодисментами, и Ава Гарднер заставила его подняться с места, что он и сделал с некоторой неохотой и застенчивостью, которые лишь усилили его мальчишеское очарование.

– Ава очаровательна, – сказала Стефани. – Не так ли, Эдди?

– Да. Конечно.

– Готова спорить, ты хотел бы переспать с ней, – проговорила Стефани, когда аплодисменты начали затихать. – Я бы хотела, если бы была мужчиной.

Эдди моментально стал осторожным. Прежде чем он успел придумать ответ, Шеки Грин произнес:

– Сегодня у нас особый гость – полицейский, который повёл себя как настоящий герой. Большинство из вас читали о нём в газетах, слышали его по радио или видели по телевидению. Его зовут Эдди Корнелл.

Публика заохала и заахала, и снова раздались аплодисменты; Шеки спустился по ступенькам и в свете прожекторов пошёл по заполненному залу. Когда он подошёл к столику Эдди, его лицо светилось настоящим восхищением.

– Давай, Эдди. Вставай! – весело воскликнула Стефани. – Они хотят видеть тебя.

Эдди встал, и зал разразился приветственными криками.

– А вот и Эдди Корнелл, – закричал Шеки Грин в микрофон. – Лучший среди полицейских. Слышишь, Эдди. Они любят тебя. Скажи же что-нибудь!

Эдди взял микрофон и с гордым видом стал ждать, пока кончатся аплодисменты. Его гладко прилизанные волосы освещал прожектор. С милой застенчивостью он произнёс:

– Я просто хочу поблагодарить всех, кто был так добр ко мне в последние несколько недель. Отдельное «спасибо» я хочу сказать мисс Ронде Флеминг, которая пригласила меня сюда сегодня.

Тут Шеки Грин вставил:

– Она хотела бы быть здесь сегодня лично, Эдди, но у неё съёмки в Мексике.

– Я не сделал ничего особенного, – сказал Эдди, теперь он хотел рассказать правду, хотя и не всю, – люди, с которыми я работаю, совершают подобные поступки каждый день, поэтому мне немножко странно, что меня как-то особенно выделили. И мне будет гораздо спокойнее, когда весь этот шум уляжется.

Шеки Грин вновь завладел микрофоном:

– Эдди, прежде чем вновь занять своё место, не представишь ли ты нам свою очаровательную подругу?

– Конечно, – сказал Эдди, а Стефани отодвинула стул й встала, скромно потупив глаза, но сердце её бешено колотилось. – Это Стефани Колер.

Шеки Грин наклонился и поцеловал Стефани в покрасневшую щёку.

– Давайте, – сказал он, оценивающе глядя на Эдди и Стефани, – ещё раз поаплодируем этой паре.

После концерта Карл Риз извинился и вышел из-за столика; Эдди заметил, как он идёт прямо сквозь толпу тихо переговаривающихся людей, приветствуя их кивком головы, рукопожатием, а иногда и поцелуем в щеку. Увидев его, Фрэнк Синатра быстро встал, похлопал Риза по плечу и обнял. Риз что-то прошептал ему на ухо, и Эдди показалось, что Синатра обрадовался.

Одна из женщин, сидящих за столом Риза, посмотрела на Синатру с плохо скрываемым желанием и произнесла:

– Всё бы отдала, за одну ночь с этим человеком.

– Это был бы рай, – сказала её подруга, улыбнувшись по-детски застенчиво. – Он бы никогда не забыл время, проведенное с нами.

– Просто так, исключительно ради удовольствия.

– Хотя бы столько времени, за которое он успевает спеть одну песню.

Женщины дружно засмеялись, и Синатра вновь занял своё место. Довольно улыбающийся Риз протянул руку Дэррилу Зануку, коснувшись ухоженного плеча Авы Гарднер.

Эдди сказал:

– Этот парень знает всех.

– Всех нужных людей, – поправила Стефани.

– Ты спала с ним?

Стефани подняла глаза от бокала с шампанским и секунду помедлила с ответом.

– Нет, Эдди. Не спала.

– А ты вообще когда-нибудь трахалась со знаменитостью?

– Только с тобой, – наполовину шутливо ответила она. – Ещё вопросы есть?

– Да нет. Всё.

– Хорошо.

– Пока нет.

Через несколько секунд распорядитель появился перед столиком Риза. Он был высоким и стройным, с властным лицом и печальными глазами. Тихо, словно бы не желая смущать женщин, он сообщил им, что лимузин, который отвезёт их домой, скоро будет у входа.

– Домой? О чём вы? – сказала одна из женщин. – Мы пришли с Карлом. Мы поедем домой вместе.

– Он хотел познакомить нас с Фрэнком, – сказала другая и посмотрела на пустой столик Синатры.

– Мне очень жаль. Я просто передаю то, что меня просили, – спокойно, но осторожно ответил распорядитель. – Я сообщу вам, когда машина будет у входа. Идёмте со мной, – сказал он, оборачиваясь к Эдди и Стефани. – Меня попросили проводить вас за сцену.

Карл Риз сидел в глубоком кресле возле двери в гримёрке Джули Лондон и пил виски из высокого стакана. У него на коленях стояла тарелка, на которой громоздились холодные закуски из роскошного буфета. Соблазнительная певица с выдающимися формами и бывшая жена актёра Джека Уэбба сидела, положив ногу на ногу, рядом с Фрэнком и Джеймсом Болденом, своим чернокожим барабанщиком.

– Я первый раз увидела Фрэнка на сцене в Чикаго, – рассказывала Джули Болдену. Она говорила почти так же мягко и сексуально, как пела. – Он работал у Джонни Розелли на Уобаш. А я пела в «Карлтоне».

– Я выступал вместе с Диной Вашингтон у Розелли, – сказал Болден.

– Но теперь ты выступаешь со мной, – сказала Джули Лондон и погладила его по бедру. – Верно, Джеймс?

– Да, Джули.

Фрэнк Синатра пригладил волосы расчёской, которую достал из кармана, и встал, чтобы взять ещё один стакан. Он выглядел уставшим, а яркий свет в комнате подчёркивал нездоровый цвет его лица.

– Ава хотела бы остаться на вторую часть выступления, но она не смогла. У неё завтра ранний вылет.

– Она потрясающе красива, – сказала Джули Лондон. – Намного красивее, чем ты заслуживаешь.

– Я пью за это, – сказал Фрэнк и поднял стакан.

– У неё не только очень красивое лицо, но и грудь, и задница. Фигура в целом, – сказала Джули Лондон, и на минуту в комнате воцарилась тишина Тут Карл Риз сказал:

– Но она не поёт так, как ты, дорогая.

– Я бы поменялась с ней своим голосом в любую секунду.

– Ничего подобного, – сказал Фрэнк Синатра. – Ты покоряешь всех своим голосом.

– Предпочла бы, чтобы мужчины дрались из-за меня, а не слушали мой голос.