Текст книги "Секреты Штази. История знаменитой спецслужбы ГДР"

Автор книги: Джон Кёлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 44 страниц)

Неудавшееся покушение

В 1955 году Маркус Вольф испытывал отчаянную нужду в человеке, который имел бы доступ к информации, собиравшейся западноберлинском филиалом управления верховного комиссара США в Германии. У главного управления внешней разведки там был один агент, Гейнц Бильке, работавший простым клерком в отделе труда. Он снабдил Штази характеристиками на тех сотрудников управления, которые занимали более влиятельные должности и могли бы пойти на сотрудничество с Штази. Среди них была Криста Трапп, двадцатишестилетняя секретарша начальника восточного отдела. Криста Трапп жила со своей матерью, которой в то время было пятьдесят два года. Ее отец был в плену в СССР и умер вскоре после возвращения. У Кристы был и дополнительный источник доходов. В свободное от работы время она давала уроки английского языка.

В начале 1955 года соседка Трапп Хильдегард Дисковски пригласила ее в театр, сказав, что у нее есть лишний билет, так как у мужа появились срочные дела и он не сможет пойти с ней. Трапп приняла это приглашение. В антракте соседка встретила «друга». После теплых приветствий Хильдегард представила его Трапп как Генриха Герлаха, преуспевающего бизнесмена. Несколько дней спустя Дисковски зашла к Трапп и сказала, что Герлах хотел бы изучать английский язык и не согласится ли она давать ему уроки. Трапп согласилась. Неделю спустя Герлах пригласил свою учительницу на обед. Живая и симпатичная Криста отказалась, но Герлах настаивал, усыпая ее цветами и коробками конфет. «Он не был безобразным, но не в моем вкусе, – скажет она позднее. – Просто он не соответствовал моему культурному уровню». 16 июня 1955 года Герлах опять пригласил ее на обед. На этот раз она согласилась, но при условии, что ее будет сопровождать мать. Герлах не стал возражать и заехал за женщинами в машине с водителем. Женщины сели в автомобиль, и через несколько минут езды Трапп поинтересовалась у Герлаха, куда он везет их, потому что машина ехала в направлении Нойкельна, где жили люди с достатком ниже среднего. Герлах ответил, что у него там срочное дело, которое займет буквально пару минут. Машина въехала на улицу, которая вела прямо в советский сектор. На границе их остановили восточно-германские пограничники.

В этот момент Трапп поняла, что происходит. Если бы она знала, что одна из ее коллег, Элизабет Эрдман, была похищена Штази 24 апреля, за два месяца до этого, она бы отклонила приглашение на обед. Эрдман, секретаршу политического отдела управления, похитили, когда она возвращалась из Западной Германии в Берлин на автобусе. На КПП пограничники вывели ее из автобуса и привезли в управление Штази, в Потсдам. Ее допрашивали всю ночь, склоняя к подписанию обязательства о сотрудничестве. Она отказалась, и вскоре ее освободили. Эрдман тут же сообщила об этом инциденте своему начальству. По какой-то необъяснимой причине американское правительство хранило молчание еще в течение 62 дней, пока не похитили Трапп, и лишь тогда оба инцидента были обнародованы на пресс-конференции.

Бесстрашная и находчивая, Трапп распахнула дверь автомобиля и вытащила из него свою мать. Обе женщины побежали в американский сектор, однако вынуждены были остановиться, после того как пограничник выхватил из кобуры пистолет и пригрозил открыть стрельбу. Машина с «учеником», который все это время сидел внутри, отъехала. Женщин разделили и увезли в разных машинах, которые стояли на КПП с включенными двигателями. Криста Трапп и ее мать стали жертвами тщательно разработанного плана, имевшего целью принудить молодую женщину к работе на Штази, после того как тактика «Ромео» провалилась.

Автором этого плана был майор Штази Хорст Енике, бывший солдат люфтваффе, вступивший в компартию во время пребывания в советском плену. История плена была изложена на восьми страницах, и на последней после подписи Енике стояла также подпись капитана Вернера Прозецки, бывшего конторского служащего с неполным средним образованием и ветерана компартии. Енике и Прозецки представили свой план Маркусу Вольфу 23 марта 1955 года, рекомендуя реализовать его 4 апреля 1955 года. «Доработать по части пересечения границы и прикрытия „Штайна“. В остальном принять», – написал вверху страницы Вольф и расписался, поставив дату 30 марта 1955 г. «Штайн» – псевдоним Генриха Герлаха (или того, кто выступал под этим именем). Он был помечен аббревиатурой GM – секретный сотрудник. Шофером был офицер Штази. Поскольку Трапп долго не поддавалась на уговоры Герлаха пообедать вместе, а последний испытывал на себе постоянное давление начальства, желавшего быстрых результатов, он и согласился взять ее мать. Это было уже нарушением плана.

Согласно сценарию, машину Герлаха должен был остановить полицейский и сделать вид, что просматривает список разыскиваемых лиц. Затем он должен был проинформировать Трапп, что она должна проследовать в сопровождении двух детективов в полицейское управление. Там Герлаха должны были арестовать и при этом объяснить Трапп, что он разыскивается за контрабандную торговлю между Востоком и Западом. Роли детективов должны были исполнять Прозецки и еще один сотрудник Штази. «В случае, если „Т“ причинит беспокойство, например станет кричать на границе, „Штайн“ должен силой помешать этому, и тогда соответственно поменяется легенда, то есть он будет официально выступать как наш сотрудник». Они не рассчитывали на то, что Трапп выпрыгнет из машины и вытащит оттуда свою мать. Таким образом Герлах сохранил свое инкогнито.

Прозецки отвез Трапп на конспиративную квартиру Штази, где их уже ждал Енике. Там оба офицера стали обрабатывать женщину, пытаясь завербовать ее. «Они сказали, что знают, где я работаю, и хотели, чтобы я подробно рассказала им о своей работе, о своих начальниках и коллегах, – рассказывала Трапп автору этой книги. – Затем они назвали Восточный блок „лагерем мира“ и предупредили, что рано или поздно Западный Берлин перейдёт под их контроль, и тогда меня привлекут к ответственности за сотрудничество с американцами, которое противоречило интересам германского народа». В этой части ее рассказ в точности соответствовал плану Енике. Ей предложили зарплату 500 марок в месяц и пообещали единовременное вознаграждение в 10 000 марок (2500 долларов) после трех лет работы на Штази. Они также пообещали помочь ей эмигрировать в США. «Если вы не подпишете обязательство работать на нас, – сказал Енике напуганной Трапп, – вы никогда больше не увидите свою мать». Ледяным голосом он добавил: «Вы не выйдете отсюда!». Последняя угроза также соответствовала плану, хотя и с некоторой модификацией, так как сотрудники Штази не рассчитывали на присутствие матери Трапп: «В случае, если „Т“ не примет наше предложение, следует оказать на нее дальнейшее давление (арестовать по обвинению во враждебной деятельности против ГДР)».

Однако генерал Вольф, майор Енике и капитан Прозецки не приняли в расчет такие качества Трапп, как находчивость, решительность и мужество. В этом их ввела в заблуждение соседка Трапп Хильдегард Дисковски, которая была агентом Штази под псевдонимом «Гизела». Она охарактеризовала Трапп как аполитичную особу, которая часто высказывала опасения, что Советы могут когда-нибудь оккупировать Западный Берлин. «У нее нет силы воли, она проявляет непостоянство и сомнения и относительно легко поддается чужому влиянию». Трапп когда-то мечтала стать актрисой, и вот теперь обстоятельства дали ей шанс сыграть роль перепуганной насмерть девицы. «Отпустите меня домой и дайте время обдумать ваше предложениё, – сказала она офицерам Штази. – Вы должны понять, что мне будет нелегко действовать за спинами моих нанимателей». Прозецки проникновенным голосом ответил, что полностью понимает ее и что наличие опасений характеризует ее с хорошей стороны, как осторожную женщину. Однако Енике, игравший роль «плохого полицейского», заорал на Трапп, требуя от нее немедленного решения, и опять стал угрожать судебным преследованием. Наконец она согласилась, но не хотела ставить подписи под обязательством о сотрудничестве. «Почему я должна это делать? Неужели моего слова недостаточно?». На нее нажали посильнее, и она повиновалась. Ей дали 300 западных марок (75 долларов), за что она должна была написать расписку, составленную «в компрометирующих выражениях». Прежде чем отпустить Трапп, ей дали первое задание: снимать при помощи копировальной бумаги копии со всех документов, которые ей приходилось печатать, оставлять у себя все стенографические блокноты, сообщать о разговорах, которые ведут между собой американцы и немецкие служащие, обо всех кадровых изменениях.

На рассвете Трапп отвезли на границу с американским сектором, где ее уже ожидала мать под охраной полиции. Женщины ступили на территорию Западного Берлина и, поймав такси, отправились домой. Явившись на службу, Трапп немедленно уведомила о происшедшем свое начальство и отдала деньги, полученные от Енике. Позже Трапп неоднократно звонили из Штази и приказывали встретиться с курьерами и передать собранную информацию, однако она игнорировала эти приказы. Сотрудники отдела безопасности государственного департамента и военные контрразведчики присматривали за ней вплоть до 1956 года, когда она с матерью эмигрировала в США.

Двойной черпак

Как-то пасмурным ноябрьским утром 1982 года сержант Джеймс Холл взял у своего соседа собаку и вышел прогуляться по Груневальду, фешенебельному берлинскому кварталу. Дойдя до виллы, где размещалось советское консульство, Холл вытащил из кармана письмо и опустил его в почтовый ящик консульства. В письме, написанном по-английски, выражалось желание «работать на вас». Если этим предложением заинтересуются, то предлагалась встреча на площадке для отдыха водителей на скоростном шоссе Авус в 7 часов вечера того же дня. На Холле будет рубашка в клеточку. Встреча состоялась, и в тот же вечер два представителя советской стороны отвезли Холла в Восточный Берлин, Поездом городской железной дороги они доехали до станции Фридрихсштрассе, где находился пограничный КПП. Там сотрудники КГБ провели американца по тайному проходу, который использовался восточно-германскими и советскими спецслужбами для проникновения в Западный Берлин. Они предъявили пограничникам специальные пропуска, и Холла пропустили вместе с ними, не потребовав у него никаких документов. На выходе их уже ждала машина, которая отвезла их на виллу близ резидентуры КГБ в Карлсхорсте. В ходе встречи с чекистами, которая продолжалась два часа, Холл рассказал им о своей работе в берлинском центре электронной разведки и наблюдения армии США. Этот центр был оснащен самой секретной, современнейшей аппаратурой и находился на Тойфельсберге (Чертовой горе). Эта гора высотой в 300 футов была сооружена из обломков зданий, разрушенных во время второй мировой войны бомбами союзной авиации и снарядами советской артиллерии. Эта искусственная возвышенность была идеальным местом для наблюдения за всеми военными и гражданскими коммуникациями на плоской восточно-германской равнине и за ее пределами, Здеск был расположен также центр Агентства Национальной Безопасности США. Этот пост раннего предупреждения играл очень важную роль. В военное время он мог создать серьезные помехи в системах связи армий Варшавского договора. Холл прошел проверку высшей степени и обладал допуском к сверхсекретной информации.

КГБ был чрезвычайно рад заполучить такого ценного и притом добровольного помощника и согласился, «нанять» его. Двадцатитрехлетний сержант из города Шэрон Спрингс стал предателем. Очевидно, сотрудники КГБ, как это бывало в подобных случаях, некоторое время наблюдали за ним, чтобы удостовериться, не является ли он агентом-двойником американской разведки. На прощание Холлу сказали, что первая рабочая встреча состоится в начале 1983 года.

Холл поступил на военную службу в 1976 году и был направлен в управление безопасности сухопутных сил. Сначала он служил в Шнееберге, где находился другой центр электронного слежения. Это была возвышенность высотой в 2224 фута, находившаяся близ чехословацкой границы. Именно там он познакомился с местной девушкой Хайди. Их свадьба по времени совпала с переводом Холла в Берлин в 1981 году и началом его шпионской деятельности в пользу Советов. Так как он женился на иностранке, потребовалось подтверждение его допуска. У него был прекрасный послужной список, и после проверки происхождения и связей жены допуск был подтвержден.

В течение последующих двух лет Холл тайком выносил из Тойфельбергского центра самые секретные документы, пряча их либо в полевой камуфляжной куртке, либо в спортивной сумке с двойным дном, которую ему дали сотрудники КГБ.

Он отъезжал в своей машине в какое-нибудь уединенное место и перефотографировал добычу при помощи фотокамеры, также полученной от КГБ. Этот специальный шпионский фотоаппарат с встроенным источником света работал от батарейки, и одной пленки в нем хватало на перефотографирование около сорока документов. Аппарат имел объектив, который мог захватывать половину листа размером 11 на 8 дюймов. Приложив камеру к документу, пользователь затем двигал ее по нему. КГБ, с курьером которого Холл встречался раз в месяц, напал на золотоносную жилу. Советская госбезопасность получила сверхсекретные инструкции по электронному наблюдению, документы по радиочастотам, использовавшимся американской разведкой, и материалы перехвата радио– и телефонных переговоров между штабами стран членов Варшавского договора.

В 1983 году предательская деятельность сержанта Холла вступила в новую фазу. В автомастерской берлинского центра в качестве гражданского вольнонаемного служащего трудился Хусейн Йилдирим, турецкий механик, пользующийся симпатией многих солдат и офицеров. За его золотые руки американцы прозвали Йилдирима «мастером». Холл частенько бывал в мастерской, осуществляя технический уход за своей машиной, и подружился с «мастером». Однажды они обсуждали финансовые проблемы и турок сказал, что подумывает о том, чтобы взять в банке кредит и организовать свое дело. «Делать деньги нетрудно, – сказал Холл. – Продавай секреты, вот и все». Турок счел это хорошей идеей и сказал Холлу, что у него есть друзья-соотечественники, которые могут хорошо заплатить за секреты. С этого времени Холл начал «черпать из двух источников».

Холл быстро сообразил, что турки вряд ли будут интересоваться американскими секретами и что в действительности «мастер» работал на восточно-германскую разведку. Впрочем, и сам Йилдирим признал это и сказал Холлу, что восточные немцы хотят с ним встретиться. Но как? Поскольку Холл являлся носителем секретной информации, ему было запрещено посещать страны Варшавского договора. Турок объяснил, что переходить границу у Берлинской стены не потребуется. Представители Штази встретят его на окраине города, в месте, окруженном несколькими рядами высоких заборов. Это место используется для засылки агентов. Под забором был подкоп. Место находилось в безлюдном районе, поросшем деревьями и кустарником, в юго-восточном пригороде Берлина Целендорфе, граничившем с деревней Кляйн Махнов, принадлежавшей ГДР. Холл против встречи не возражал.

Сержант в гражданской одежде появился в том месте, где его ожидали два сотрудника Штази. Один из них назвался Вольфгангом, другой Хорстом. Они помогли ему пролезть под забором и отвезли на конспиративную квартиру Штази. Этими сотрудниками были полковник Вольфганг Кох и подполковник Хорст Шмидт из девятого отдела главного управления внешней разведки. Холл не взял с собой никаких документов – их доставил Йилдирим, выполнявший роль курьера. Холл, разумеется, умолчал о том, что он уже работал на КГБ. Речь шла о будущих операциях и о вознаграждении. Кох согласился выплачивать по 10 000 долларов при каждой встрече и присвоил Холлу псевдоним «Пауль», который позднее заменили на «Ронни». Холл, желавший получить от жизни то, что не могла ему дать армейская зарплата, остался доволен. В Западный Берлин он вернулся тем же путем. На следующей встрече сотрудники Штази дали ему британский паспорт на имя Р. С. Хильера и сертификат о прививках на то же имя.

За четыре года службы в Тойфельбергском центре Холл передал противнику сотни сверхсекретных документов. Среди наиболее ценных был проект «Троян», касавшийся мировой сети электронного наблюдения, которую в военное время можно было использовать для определения местонахождения бронетехники, ракет и самолетов – путем записи передач их раций. Однако хуже всего было то, что в результате предательства Холла была выведена из строя компьютерная программа, которая имела целью определение слабых мест в системе советских военных коммуникаций. Ущерб, причиненный этими действиями, оценивался в сотни миллионов долларов. Восточные немцы выразили благодарность Холлу особым образом. Его пригласили в Восточный Берлин на встречу с Эрихом Мильке и Маркусом Вольфом, где Холлу была вручена медаль «За боевые заслуги» министерства государственной безопасности и 5000 долларов. Холлу разрешили потрогать медаль и прочитать удостоверение к ней, но после этого ему пришлось вернуть ее.

Тем временем аналитики КГБ начали сравнивать документы, полученные ими от германских коллег, с теми, которые поступали от их собственного агента, и установили их идентичность. На совещании в штаб-квартире КГБ в Карлсхорсте представители обеих спецслужб пришли к выводу, что они работают с одним и тем же человеком. Советы решили не тратить больше твердую валюту на то, что они получали бесплатно от своего восточно-германского союзника.

После этого совещания Холл перешел в единоличную собственность Штази до конца апреля 1985 года, когда он сообщил полковнику Коху о своем переводе в 513 группу военной разведки, дислоцированную в форте Монмут, штат Нью-Джерси. Восточно-германская разведка не обладала инфраструктурой для работы со шпионами в Соединенных Штатах, так как шпионаж в этой стране был прерогативой КГБ, за исключением экономической и политической разведки. По этой причине Холл перешел в распоряжение КГБ. Была разработана сложная система «почтовых ящиков» в Нью-Джерси, городе Нью-Йорке и на Лонг-Айленде, где Холл оставлял пленки. Почтовым ящиком на Лонг-Айленде он воспользовался всего лишь один раз. Из-за очень интенсивного движения в Нью-Йорке поездка на Лонг-Айленд отнимала невероятно много времени. Когда Холл служил в Нью-Джерси, берлинский центр электронной разведки получил «Оскара АНБ» (Агентства Национальной Безопасности) за результаты, достигнутые в 1985 году. Руководство АНБ и военная разведка тогда не знали еще, что в тот период благодаря деятельности Холла работали впустую.

В форте Монмут Холл прослужил только год. В этот период он летал в Вену, чтобы установить связь с КГБ. Он воспользовался номером телефона, который ему дали перед отъездом из Германии. Там Холл встретился с советским экспертом по электронной разведке. Никаких документов он с собой не привез, но сделал устный доклад. В конце встречи представитель КГБ сказал Холлу, что КГБ известно о том, что он поставлял информацию восточно-германской разведке и что в дальнейшем это не должно повториться. Сержант пожаловался на сложность с использованием «почтовых ящиков». Куратор из КГБ проявил понимание и снабдил его специально обработанной бумагой, на которой можно было писать невидимые письма, и дал адрес. Ни бумагой, ни адресом Холл так и не воспользовался. Он потерял их, когда упаковывал вещи, готовясь к возвращению в Германию. В форте Монмут он прослужил только год и был повышен в звании до штабного сержанта.

Холл получил назначение в 302 батальон военной разведки пятого армейского корпуса, дислоцированный во Франкфурте. Там шпионская деятельность Холла приобрела еще больший размах. Режим безопасности в этом подразделении практически отсутствовал, что позволило Холлу «одалживать» секретные и совершенно секретные документы сотнями. На помощь ему из Западного Берлина прибыл Йилдирим.

Теперь Холл опять вернулся в распоряжение Штази. Для фотографирования документов он приобрел автофургон. Позднее это создало большие неудобства, и Холл снял квартиру близ своей части. Квартплату и другие расходы, включая стоимость переносной фотокопировальной машины, которую Холл брал с собой на учения, дабы не прерывать ни на минуту свою шпионскую работу, оплачивала Восточно-германская разведка. Он снимал копии со всего, что попадало к нему на стол. Как-то Холл узнал, что личный состав его части будет подвергнут проверке на детекторе лжи. Встревожившись, Холл срочно запросил у своих шефов из Штази инструкций, как ему обмануть «ящик». Ему тут же отправили необходимую информацию, однако она была составлена таким сложным языком, с обилием специальных терминов, например, «кардиоваскулярный», что он с трудом разобрался в ней. Оказалось, что ему нечего было бояться. Операторы полиграфа не имели опыта и не смогли толком разобраться в показаниях.

Несмотря на то, что побочные занятия отнимали у него много времени и сил, Холл продолжал считаться лучшим специалистом в своей части и имел прекрасные отзывы командования, что помогло ему получить направление на учебу в школу уорент-офицеров в Соединенных Штатах (соответствует школе прапорщиков в российской армии). Он закончил ее в феврале 1988 года и был направлен для дальнейшего прохождения службы в разведотдел штаба 24-й пехотной дивизии, дислоцированной в форте Стюарт, штат Джорджия, западнее Саванны. Йилдирим к этому времени тоже перебрался в Соединенные Штаты и жил в Бель-эйр-Бич, штат Флорида, вместе с Пегги Бай, с которой он познакомился в Берлине и которая помогла ему оформить иммиграцию. Помимо работы курьером Штази турок занялся контрабандой алмазов в Европу и США из Сьерра-Леоне, государства в Западной Африке, хотя это занятие, возможно, было и не таким прибыльным, как шпионский бизнес.