Текст книги "Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола"

Автор книги: Джон Эрнст Стейнбек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

Следуя рыцарскому кодексу, сэр Ивейн проявил милосердие. Принял он меч у незадачливого соперника и, взяв его за руку, отвел к воротам замка. Пленника юноша сдал с рук на руки Владычице Скалы, а сам упал без сознания – уж больно много крови потерял он во время боя.

Переполошившиеся дамы перенесли его в опочивальню и тщательно промыли раны. После чего посменно дежурили у постели больного. К счастью, у молодых раны затягиваются быстро, и вскоре сэр Ивейн пошел на поправку.

Владычица Скалы была чрезвычайно рада такому исходу дела и как-то раз зашла поблагодарить юношу за помощь.

– Сэр рыцарь, своими благородными деяниями вы заслужили мою вечную признательность, – молвила она и затем добавила, зардевшись: – Просите любую награду, и ни в чем вам не будет отказа! Можете не отвечать сразу, но подумайте над моими словами на досуге.

После чего дама удалилась, а юноша – еще очень слабый после ранения – впал в беспокойный сон. Пробудившись же, он увидел у своей постели леди Лайну.

– Мальчик мой, – сказала она, – ты целый год провел у меня в обучении и привык получать советы по самым разнообразным поводам. Но в данном вопросе мне бы не хотелось вмешиваться, ты должен принять решение самостоятельно. Скажу лишь одно: здешняя госпожа непременно выполнит свое обещание, можешь не сомневаться. Я видела ее лицо и почувствовала жар ее сердца. Поздравляю, мой мальчик, в своем юном возрасте ты достиг высот, недоступных другим людям. С твоей помощью Владычица Скалы стала богатой дамой, теперь ей принадлежит множество земель и замков. Ты наверняка понял, о какой награде она вела речь. Не смущайся, у тебя есть полное право воспользоваться ее благодарностью. Это очень выгодное предложение, обдумай его хорошенько. Богатые, поистине королевские владения, очаровательная женщина. Жизнь предлагает тебе такие дары, о которых прочие мужчины могут лишь мечтать. Только представь, какая жизнь тебя ожидает. Ты сможешь охотиться в собственных лесах, собирать подати с вассалов, время от времени сражаться с соседями, есть-пить вдоволь и сладко спать с любимой женой, которая, кстати, находится в самом расцвете своей красоты. Однако не думай, что это будет совершенно праздная жизнь. У хорошего хозяина много забот – поля, которые требуется осушать, и урожаи, которые надо собирать. Управление поместьем – нелегкое дело. У тебя будут обязанности по отношению к подданным, в частности разбирать местные тяжбы, когда куры какого-нибудь А разроют грядки в огороде его соседа Б. И если какого-нибудь молодца поймают на браконьерстве, то именно твоей обязанностью будет отрубить заднюю ногу его собаке, выгнать его детей из дома, а самого его повесить на суку ранним воскресным утром. Сможешь ли ты после этого отобедать в кругу семьи и заснуть с чувством исполненного долга? И не думай, пожалуйста, что сельский джентльмен страдает от одиночества. Как правило, раз в году (а то и дважды) в твоих владениях будет появляться странствующий рыцарь. Вы сможете посидеть с ним за кружечкой доброго эля, и он тебе поведает последние новости – кто с кем воюет, где какие турниры устраиваются, как поживает король Артур, как он выглядит и даже что носят придворные дамы в соответствии с последними французскими модами.

Леди Лайна умолкла, потому что заметила, что ее воспитанник уже давно тихонько смеется.

– Вы страшная женщина, мадам! – сказал он.

– Я лишь исполняю обещание, данное нашей любезной хозяйке. Она подрядила меня поработать свахой, и я честно пыталась помочь ей. При случае ты, мой мальчик, сможешь это подтвердить.

– Вот как? В таком случае попросите ее прийти сюда и сами, пожалуйста, тоже останьтесь.

Когда Владычица Скалы вошла в опочивальню, юноша обратился к ней со всей серьезностью.

– Миледи, – молвил он, – зная вас как даму исключительных достоинств, я глубоко польщен вашим вниманием к моей скромной персоне. И поскольку вы отнеслись ко мне со всей добротой и любезностью, то я считаю своим долгом дать вам честный и правдивый ответ. Сколь ни прискорбно, мадам, но я не могу принять ваш щедрый дар, ибо в таком случае я нарушил бы присягу и потерял уважение всего света. Ведь я взял на себя рыцарский обет и поклялся на четырех евангелиях, что непременно исполню его. Надеюсь, вы согласитесь, что рыцарю, изменившему своему слову, не может быть доверия ни в каких делах. Таким образом, я молю вас, миледи, забрать назад ваше великодушное предложение, а вместо того подарить мне на память маленькое колечко со своей руки. Оно будет напоминать мне о вас и поддерживать мой дух в минуты самой смертельной опасности.

Оставшись наедине со своим учеником, леди Лайна с одобрением признала:

– За этот год я обучила тебя лишь одному – искусству владения копьем и мечом. Все прочее ты почерпнул, очевидно, от своей матери. Я верю, мой мальчик, что с таким багажом ты далеко пойдешь и многого добьешься в жизни.

Вскорости они покинули замок Скалы и пустились в обратный путь – приближалось время, когда рыцари должны были встретиться на развилке трех дорог. Уже подъезжая к условленному месту, сэр Ивейн сказал:

– Мадам, вы преподнесли мне бесценный подарок. Скажите, чем я могу отплатить за вашу доброту? Я сделаю все, что в моих силах.

– У меня одна просьба, – медленно произнесла дама. – Я хотела бы, чтобы в знак благодарности ты вечно хранил память обо мне.

– Какая ж это благодарность, миледи? Я и так буду вечно помнить вас. При всем своем желании я не смог бы позабыть время, проведенное рядом с вами.

– Погоди! – остановила его наставница. – Я слишком долго живу на свете, чтобы познать цену обещаниям. Мне известно, сколь недолговечна человеческая память. Но существует хорошее лекарство от людской забывчивости, и изобрела его не я, а наша святая церковь. Каждый год она заставляет всех добрых христиан заново пережить рождение Спасителя, Его смерть и воскрешение. Каким образом? Да посредством обычных религиозных таинств. Мне хотелось бы, чтобы ты пошел по тому же пути.

– Что вы имеете в виду, мадам?

– Ничего святотатственного, мой мальчик! Просто я хочу сказать, что поступки лучше мыслей. А посему я попрошу: в будущем, когда будешь скакать с копьем на противника, не забывай пониже склоняться к шее коня; во время поединка всегда стремись к победе, а победив, проявляй великодушие к поверженному противнику. И вечером, прежде чем отправиться спать, обязательно смазывай жиром свои доспехи. Если ты будешь регулярно выполнять мои советы, этого окажется достаточно. Лучшей благодарности мне не надо!

– Позвольте узнать, мадам… А вы возвращаетесь, чтобы подыскать себе нового рыцаря? – ревниво спросил сэр Ивейн.

– Пожалуй, – улыбнулась дама. – Но подозреваю, мне будет нелегко найти тебе равноценную замену. О Боже! Как, должно быть, тяжело иметь сына!

Прибыв на развилку, юноша поприветствовал своих друзей – Мархальта и Гавейна, а затем препроводил наставницу на ее прежнее место у родника. Там уже сидела тридцатилетняя дама с золотым обручем на волосах. Леди Лайна уселась рядом и водрузила себе на голову тяжелый золотой венец.

– А где же ваша юная подруга? – поинтересовался сэр Ивейн.

– Скоро появится, – хором отвечали дамы. – Она вечно опаздывает.

– Ну, в таком случае прощайте, миледи! – сказал юноша.

Отъехав на изрядное расстояние, он оглянулся – ему померещилось, будто ласковый ветерок донес ответные слова старой наставницы:

– Прощай, сын мой!

И вот встретились рыцари на развилке трех дорог, обменялись первыми впечатлениями. Выяснилось, что у каждого найдется, о чем рассказать товарищам (а еще более – о чем умолчать). Так они и ехали по дороге, сменяя друг друга в роли рассказчика. Вскоре навстречу им попался королевский гонец.

– Ага! – радостно воскликнул он. – Никак это сэр Гавейн и сэр Ивейн! Вы-то мне и нужны. Король Артур послал меня за вами, он желает вас видеть при дворе.

– А что, король по-прежнему сердится? – спросили рыцари.

– Да какое там! Напротив, король очень сожалеет о своем опрометчивом решении и просит вас вернуться в Камелот. Он будет безмерно рад приветствовать вас в своем замке.

Возрадовались сэр Гавейн и сэр Ивейн и сказали своему спутнику:

– Вы должны сопровождать нас!

– Право, не знаю, – засомневался сэр Мархальт. – Наверное, мне лучше вернуться в свое поместье.

– Нет, поехали с нами, – настаивали рыцари. – Иначе ваше приключение останется без достойного завершения.

– Ну, такой-то грех я не могу взять на душу! – рассмеялся сэр Мархальт. – Коли уж дал рыцарскую клятву…

Развернулись рыцари и все трое поскакали в сторону Камелота. А по пути каждый из них оттачивал в уме свою историю – в том самом виде, в каком и будет потом рассказывать ее до конца жизни.

Замечательная повесть о сэре Ланселоте Озерном[2]2
  Воистину замечательная. – Дж. Стейнбек.


[Закрыть]

Окончился долгий и довольно беспокойный период, в течение которого Артур – отчасти благодаря удаче, отчасти силой оружия – навел мир в королевстве и утвердил свое право на английский престол. Каких-то врагов он сокрушил, с иными заключил мир. Однако любой мир требует защиты, и с этой целью король окружил себя самыми искусными и опытными воинами. Так возникло рыцарское содружество, получившее название Круглого Стола.

Казалось бы, наконец-то можно было вздохнуть спокойно. Но тут перед Артуром встала новая проблема – та самая, которую неминуемо приходится решать всем полководцам в мирное время. Он не мог распустить своих рыцарей по домам, ибо в мире по-прежнему было неспокойно. Но, с другой стороны, очень скоро стало ясно, как трудно сохранять боевой дух армии, которая не имеет возможности сражаться. Ведь известно, что ничто не портится так быстро, как хранящийся в сундуке меч и пребывающий в безделье солдат.

Понимая это, Артур решил прибегнуть к уловке, которой пользовались все военачальники во все времена. Дабы сохранить в своих рыцарях мужество и отвагу (равно как и самую способность сражаться), он стал устраивать для них регулярные выезды на охоту, турниры и поединки. Это были грубые мужские развлечения, в ходе которых рыцарям Круглого Стола неоднократно приходилось рисковать жизнью. Но что поделать? Такова цена, которую приходится платить за возможность оставаться рыцарем. Кроме того, эти воинственные игрища содержали в себе элемент состязания, что тоже подогревало рвение Артуровых воинов. Успешное участие в турнирах приносило рыцарям славу и в конечном счете повышало их положение. Так и получилось, что одни рыцари при короле Артуре возвысились, а другие скатились вниз и превратились в законченных неудачников.

Понятно, что такое положение вещей порождало множество обид и разногласий между придворными рыцарями. Воины старой закалки, которым в прошлом выпало участвовать в настоящих войнах, свято блюли свое рыцарское звание. Молодежь же, выросшая на забавах, не понимала, а потому и недолюбливала ветеранов.

Увы, Артур оказался далеко не первым вождем, который с удивлением узнал, что именно мир, а не война, является главным разрушителем человеческих душ; что в периоды затишья поднимают голову мерзавцы и трусы; и что не нужда, а изобилие и богатство лишают людей покоя и порождают в их сердцах тревогу. Долгожданный мир, на достижение которого было положено столько героических усилий, оказался куда большим испытанием, чем долгая и тернистая дорога к нему. В замешательстве наблюдал король Артур, как новое поколение рыцарей понапрасну растрачивает свою силу, все глубже увязая в трясине мелких притязаний, взаимных упреков и обид. Молодые люди, пришедшие на смену ветеранам, выглядели малодушными, жадными и завистливыми. Они беспечно разрушали старинный рыцарский кодекс, ничего не предлагая взамен.

Однако среди многочисленного сообщества Круглого Стола был один испытанный рыцарь по имени сэр Ланселот, который выгодно отличался от своих товарищей. Он неоднократно доказывал свое мужество и отвагу, равно как и благородство души. Что же касается его умения сражаться, то здесь Ланселоту и вовсе не было равных. Никому ни разу не удалось его победить на поединке – разве что только при помощи злых чар или измены. Это был тот самый Ланселот, сын королевы Элейны, которому старый Мерлин когда-то напророчил славу величайшего в мире воина. Ланселот знал об этом и с самого детства готовил себя к тому, чтобы осуществить пророчество. Ради этого он отринул все прочие радости жизни и в результате стал настолько же выше всех рыцарей Круглого Стола, насколько сами они возвышались над всеми прочими современниками. Он так уверенно побеждал всех соперников и выигрывал все призы на турнирах, что вскоре старые рыцари стали побаиваться с ним сражаться, а молодые – те и вообще отказывались выходить на ристалище.

Король Артур любил Ланселота, как брата, да и королева Гвиневера выделяла его среди прочих. Сэр Ланселот со своей стороны, тоже любил их обоих. Гвиневеру он объявил своей прекрасной дамой и поклялся служить ей до конца жизни.

Однако что такое рыцарь без побед? Так уж случилось, что, не имея возможности сражаться и совершенствовать навыки, Ланселот впал в уныние. Оно и понятно: этот человек полжизни положил на то, чтобы стать достойным рыцарем, и по сути ничему другому не научился. Иного призвания он для себя не видел; любви обрести не удосужился; препятствий, которые подтолкнули бы его к зависти, жадности или предательству, не находил. Простые человеческие пороки – как-то привычка к комфорту или чревоугодие – были чужды закаленному рыцарю. Что же касается веры, то и в ней не привык Ланселот искать утешения. Вот так и получилось, что лучший в мире рыцарь оказался не у дел. Он чувствовал себя выброшенной на берег рыбой; гончим псом, отлученным от охоты; боевым луком, с которого сняли тетиву. Вынужденное безделье сильно испортило характер сэра Ланселота: он стал мнительным, беспокойным, начал раздражаться без повода, а потом и вовсе впал в ярость.

Королева Гвиневера, которая вообще хорошо понимала мужчин, а уж своего любимца Ланселота – и подавно, сильно за него тревожилась. Горько было ей наблюдать, как разрушается и приходит в негодность столь совершенное создание под названием «идеальный рыцарь». Пришла она со своими заботами к супругу и стала держать с ним совет. Король Артур признался, что и сам сильно обеспокоен судьбой молодого поколения.

– Не понимаю я их, – жаловался Артур. – У этих молодых все есть: одеваются в шелка и бархат, едят всласть, спят спокойно. Даже муки неразделенной любви им незнакомы: крутят романы, когда вздумается, и с теми, с кем захотят. Нынешняя молодежь не знает, что такое боль и голод, усталость и дисциплина – словом, все то, что формировало рыцарское сословие. И при всем при том они недовольны. Постоянно ноют, жалуются, что родились в плохое время!

– Они по-своему правы, милорд, – сказала Гвиневера.

– Что вы имеете в виду?

– Понимаете, сир, они не находят себе применения. В наше время рыцари не востребованы. А ведь не секрет, что самый злой гончий пес, самая резвая лошадь, красивейшая из женщин и храбрейший из мужчин – все теряют свои достоинства под необоримым воздействием безделья и скуки. Вы поглядите, даже наш безукоризненный рыцарь сэр Ланселот превратился в мелкого брюзгу – он капризничает, словно неугомонный мальчишка, вынужденный просиживать на долгой воскресной обедне.

– Но что же со всем этим делать? – в отчаянии воскликнул Артур. – Я сам вижу, как мое любимое детище – собрание благородных рыцарей Круглого Стола – приходит в упадок и разрушается на моих глазах. Скоро оно попросту исчезнет, подобно песчаной дюне на сильном ветру. Сколько тягот я преодолел, сколько сил положил на достижение мира и спокойствия в своем королевстве. И вот теперь цель достигнута, но оказалось, что мир еще страшнее войны! Вы не поверите, мадам, но я зачастую жалею о прежних темных временах. Хоть бы случилась какая-нибудь рознь, дабы разрешить наши проблемы!

– Не вы первый, не вы последний оказываетесь в таком положении, сир! – усмехнулась королева Гвиневера. – Давайте попытаемся разобраться. Да, в целом у нас в королевстве царит мир. Но, как общее здоровье у человека допускает наличие десятка мелких хворей, точно так же и государственный мир – не что иное как сочетание множества мелких войн.

– Не вполне улавливаю вашу мысль, мадам.

– А между тем она стара, как сама жизнь. Разве вам не приходилось слышать о бессовестных рыцарях, которые собирают целые шайки и хозяйничают на дорогах? Стоит такой разбойник на перекрестке и никому не дает проходу: кошелек, мол, или жизнь. А что уж говорить о страшных великанах, которые уничтожают стада, и огнедышащих драконах, сжигающих поля вместе с урожаем! Вот они, наши мелкие войны – слишком незначительные для королевской армии, но погибельные для мирных жителей, не умеющих собственными силами справиться с бедой.

– А, я понял: вы имеете в виду рыцарские подвиги!

– Действительно, я думала…

– Увы, мадам, нынешнюю молодежь на это не подбить. Старомодные истории о благородных странствующих рыцарях не вызывают у них ничего, кроме смеха. Мне, право, обидно за наших ветеранов, проливавших кровь на бранном поле!

– Одно дело стать великим (на это не все способны), и совсем другое – не дать себе опуститься, не измельчать. Я уверена, что каждый мужчина желает быть значительным! Но это возможно лишь в том случае, если он является частью чего-то неизмеримо более великого, нежели он сам по себе. Даже самый лучший в мире рыцарь теряет свое величие, если долго сидит без дела. Мы должны изыскать идею, которая бы объединила всех ваших подданных. И мне кажется, что такой идеей станет великая война против мелких бед. Нужно только найти подходящий лозунг для нашей кампании. Придумайте же слово, сир! Какое-то общее название для всей этой кучи мелких бед. И мы поднимем все рыцарство на борьбу против них.

– Как насчет справедливости? – предложил Артур.

– Не годится. Как-то расплывчато и холодно. А вот королевская справедливость – уже лучше. Точно, так и назовем! И тогда каждый рыцарь станет персональным проводником и защитником королевской справедливости, ответственным за ее соблюдение. Это может сработать… на какое-то время. А дальше мы придумаем что-нибудь еще. Вот, скажем, Мерлин: у него полно всяких разных пророчеств практически по любому поводу. Нам следует воззвать к его имени, это найдет отклик в сердцах. Людям нравится ощущать себя просвещенными христианами, даже если они действуют в полной тьме и невежестве. Я уверена: молодые рыцари, которые ныне развлекаются тем, что на досуге совращают юных леди, превратятся в ревностных защитников дам.

– Оно бы хорошо! Вот только непонятно, каким образом объявить эту великую войну?

– Начните с самого лучшего в мире рыцаря.

– Вы имеете в виду Ланселота?

– Именно. И пусть он возьмет с собой самого худшего рыцаря.

– Ну, таковых-то у нас достаточно, даже глаза разбегаются. Полагаю, наилучшим кандидатом станет племянник сэра Ланселота, самый ленивый и бестолковый из молодых рыцарей, самый что ни на есть…

– Довольно, милорд! Мне знаком этот юноша по имени сэр Лионель, – вздохнула Гвиневера. – Скажите, сир, если мне удастся уговорить сэра Ланселота стать первым хранителем королевской справедливости, сумеете ли вы отправить с ним его племянника?

– Вообще-то мысль неплохая. Я попытаюсь это организовать. А вы, оказывается, замечательный советчик, моя дорогая!

– Тогда позвольте дать вам еще один совет, милорд. Вы сами знаете, что сэр Ланселот весьма своеобразный человек. Он не такой, как все, и подход к нему требуется особый. Вы легче добьетесь своего, если заставите его поверить, будто это его собственная идея. Давайте-ка сделаем так: я его предварительно подготовлю к идее странствий, а затем передам в ваши руки.

– Годится! – согласился Артур. – Самый лучший и самый худший…

Короля, похоже, всерьез захватила эта мысль. После короткого размышления он сказал с улыбкой:

– Очень интересная комбинация… Такой союз обещает стать непобедимым.

– Вы абсолютно правы, милорд. Именно благодаря подобным союзам и выигрываются войны!

В ту пору королева Гвиневера совсем иначе относилась к Ланселоту. Она его, конечно, любила – за славу, за храбрость и благородство, а также за некоторое простодушие. Но тогда Гвиневера еще не желала изменить его, ее рука еще не тянулась откинуть непослушные локоны со лба рыцаря. Она не изводила его сомнениями и ревностью, не стремилась навечно запечатлеть свой сияющий облик в сердце Ланселота. В то время, о котором мы говорим, королева еще недостаточно его любила, чтобы мучить. Ее тогдашняя привязанность была теплой и спокойной. Под воздействием такого чувства женщина может себе позволить быть дружелюбной, доброй и мудрой. Посему Гвиневера проявила максимум изобретательности и деликатности в достижении своей цели.

Начала она с того, что завела разговор о собственных тревогах. Ах, как это тонко – говорить о своем беспокойстве с беспокойным рыцарем, жаловаться на ощущение неприкаянности… и кому? Неприкаянному рыцарю!

– Я часто завидую мужчинам, – молвила Гвиневера. – Ведь вам открыты все дороги. Вы можете, никого не предупреждая, не испрашивая ничьего разрешения, взять и уехать. Попросту ускользнуть от здешней скуки и бессмысленности в большой зеленый мир со множеством чудес и приключений. Вы можете посещать различные необычные места, отыскивать и исправлять беспорядки, творящиеся в этом мире, наказывать зло и повсюду утверждать королевский мир. Взять хоть вас, сэр Ланселот! Вы имеете возможность хоть сегодня покинуть наш замок и отправиться туда, где нужны настоящие мужчины, где еще ценятся отвага и рыцарская честь. И я догадываюсь, что вы планируете…

– Но, миледи…

– Ах, не надо! Ничего мне не рассказывайте. Не раскрывайте мне своих тайных замыслов. Я еще больше расстроюсь. Знаете, порой на меня что-то находит, и я страстно желаю быть мужчиной! Но, увы, мой удел – вечное ожидание. А единственное доступное развлечение – это вышивать цветными шелками сцены из захватывающей рыцарской жизни. Согласитесь, не слишком увлекательное занятие. О, с какой бы охотой я променяла иглу на меч!

– Но, мадам, вы должны быть счастливы сознанием, что множество мужчин носят ваш светлый образ в своем сердце! Они избрали вас объектом своего рыцарского поклонения и готовы всем пожертвовать ради вашей любви. Они молятся на вас и безмолвно мечтают о вашем благословении, как если бы вы были богиней.

– Увы, сэр рыцарь! Возможно, все, что вы говорите, – правда. Но я-то не богиня и не ведаю, что творится в душах людей. Боюсь, что безмолвные молитвы не доходят до меня. А что касается рыцарского самопожертвования, то мне известен лишь один путь.

– И какой же, миледи?

– Я могу пояснить на примере. Смотрите, сэр Ланселот! Далеко на севере нашей страны обнаружилось настоящее разбойничье гнездо: два брата-злодея сколотили шайку и разоряли всю округу. Они без зазрения совести угнетали мирных жителей, делая их жизнь невыносимой. Хорошо, что при дворе нашелся отважный рыцарь, который не побоялся в одиночку выступить против злоумышленников. Подобно рыцарям былых времен, он выехал в ту далекую сторону и победил разбойных братьев. Но не стал убивать пленников на месте, а отослал их в Камелот – чтобы сдались они мне на милость, а я уж буду решать, казнить их или миловать. Вот в чем заключалось его рыцарское служение. И такие молитвы мне понятны и, скажу больше, приятны. Ведь таким косвенным способом я получаю возможность приобщиться к жизни за пределами нашего замка и побывать там, куда мне как женщине путь заказан.

– И кто же был тот рыцарь? – ревниво спросил Ланселот. – Я его знаю?

– О, нет, сэр! Не просите, я не могу назвать его имя, ибо связана клятвой. Дело в том, что сам рыцарь пожелал остаться неизвестным и очень просил меня не разглашать эту историю.

– Ах, так! Но я все равно узнаю. Пусть, это будет непросто, но я…

Тут Гвиневера прервала его повелительным жестом.

– Скажите, сэр Ланселот, вы мой рыцарь?

– Конечно, миледи. Я же в том поклялся!

– И мои желания что-то для вас значат?

– Они для меня закон, мадам!

– В таком случае я прошу вас ничего не вызнавать.

– Как скажете, моя королева. Но я хотел бы знать: вам действительно доставили удовольствие деяния того рыцаря?

– О, да! Они меня очень порадовали. Благодаря его усилиям я некоторым образом заявила о себе миру, доказала, что я тоже что-то значу.

На том разговор и окончился. Сэр Ланселот поспешил откланяться, а королева с легкой улыбкой смотрела ему вслед – взъерошенный, с нахмуренным лицом, он сейчас напоминал расстроенного ребенка. Но как бы то ни было, а Гвиневера своей цели добилась! Теперь в дело предстояло включиться королю.

Артур увидел, как сэр Ланселот мрачно расхаживает по крепостной стене, и у него тут же созрел план действий. По личному опыту он знал: для сюзерена нет лучшего способа привязать к себе подданного, как обратиться к нему за помощью или советом. В этом ключе он и решил действовать.

Дойдя до конца стены, Ланселот обернулся и увидел короля: Артур стоял, облокотившись на парапет, и мрачно глядел на стаю молодых лебедей, плававших в крепостном рву.

– Простите, милорд, – сказал рыцарь. – Я вам не помешаю?

– О, это вы, сэр! А я вас и не заметил, так глубоко задумался.

– Сир, не стоит вам здесь находиться одному, без охраны.

– Увы, мой друг, я не один, – вздохнул король. – Со всех сторон меня окружают заботы. Как странно, что вы появились в этот миг! А я как раз собирался за вами послать. Скажите, вы верите в мысленную связь между людьми? Возможно ли такое, чтобы один человек явился на безмолвный зов другого?

– Думаю, да, милорд. Во всяком случае со мной такое не раз случалось: стоит вспомнить о друге, и тут же его встречаешь. Правда, трудно сказать, что тут является причиной, а что следствием.

– Это чрезвычайно интересная тема, – откликнулся Артур, – и мы непременно вернемся к ней, но в другое время. А сейчас мне срочно нужна ваша помощь.

– Моя помощь, сир? – удивился Ланселот.

– А что, я не могу попросить вас о помощи?

– О чем речь, милорд! Я всегда готов вам услужить. Боюсь только, что помощник из меня плохой – ведь я не умею носить воду в решете.

– Как вы забавно выражаетесь!

– Это слова из одной песни, которую недавно пел трубадур.

– Ну, неважно. Итак, сэр, я хотел говорить с вами как солдат с солдатом. Полагаю, вы тоже видите, что творится вокруг, и не меньше моего удручены этим. Еще совсем недавно Англия была могущественным государством и неоднократно имела случай доказать сие миру. Вспомните, старина, сколько славных побед мы с вами одержали на поле брани! И что же мы имеем сегодня? Прошло совсем немного времени, и наше могущество тает на глазах. Наши соратники, старые испытанные рыцари, постепенно стареют и теряют свою силу. А молодое поколение, увы, сделано совсем из другого теста. Они не рвутся в бой, а предпочитают развлекаться на балах. Боюсь, очень скоро мы без всякой войны лишимся армии.

– Так, может быть, нам потребна война? Возможно, она бы закалила боевой дух юных рыцарей.

– Вы, как всегда, правы, сэр Ланселот. Но с кем же нам сражаться? В настоящее время у нас нет врагов. А к тому времени, как они появятся, мы станем абсолютно беспомощными. Поймите меня правильно: я не имею претензий к нашим ветеранам. В конце концов они свое отвоевали и заслужили право на отдых. Но посмотрите, кто приходит им на смену! Эти молодые рыцари только и знают, что пляшут на балах да развлекаются. Если им когда и приходится сражаться, то только с неподатливыми застежками на дамских платьях. Согласитесь, что подобное положение вещей недопустимо. Может, вы что-то придумаете? Я очень рассчитываю на вашу помощь, мой друг!

– Я полагаю, сир, что молодежь необходимо обучать воинской профессии.

– Но как? В турнирах эти молодчики не желают принимать участия – боятся повредить свою драгоценную внешность.

– Да уж, мы были другими… Не правда ли, сир? Я помню, как вы насмерть бились возле того источника! И никто даже не догадывался о том, что вы король…

– Давайте не будем отвлекаться, дружище. Старые поединки – это, конечно, хорошо, но меня сейчас больше волнует нынешняя ситуация. Еще полбеды, если бы речь шла о какой-то горстке никчемных изнеженных щеголей. Но болезнь затронула буквально всю молодежь. Отпрыски самых знатных семей никуда не годятся. О, что за времена наступили! Лучшие превратились в худших. Да взять хоть вашего племянника. На теле у этого юноши больше лент, нежели боевых шрамов. А все свои ранения он получил в сражении с колючими шипами роз.

– Вы говорите о сэре Лионеле, милорд?

– О ком же еще? Не хочу сказать, что он самый худший. В том-то и дело, что он типичный представитель своего поколения. Один из толпы хихикающих и гримасничающих болтунов. Посмотрите на них! Самое опасное оружие, которое они держали в руках, это лютня. Рыцарским поединкам они предпочитают интриги и сплетни на придворных пирах.

При этих словах сэр Ланселот пришел в ярость.

– Я вытащу этого щенка за уши и собственноручно утоплю в крепостном рву! – прорычал он.

– Боюсь, мой друг, что вам придется иметь дело не с одним щенком, а с целым выводком, – возразил Артур. – Чего доброго, весь ров забьете. Хотя… Постойте, вот оно, решение! И придумали его вы! Я всегда знал, что на вас можно положиться. Будем надеяться, что вы не ошиблись.

– Я вас не понимаю, сир! – произнес озадаченный Ланселот. – Что я придумал? Не помню, чтобы я что-то предлагал…

– Ну, как же! Вы сказали: я вытащу этого щенка…

– …и собственноручно утоплю, – закончил сэр Ланселот.

– Погодите, давайте остановимся на первой части вашего обещания. Топить не надо, просто вытащите его из привычного окружения. Вы же сами это предложили, сэр. Блестящая идея! Предположим, что мы составим пару – старый, умудренный опытом рыцарь и такой вот юнец, и отправим их вместе в странствие. Допустим, с какой-то важной и опасной миссией. Разве можно придумать лучший способ обучить и закалить молодого человека? Благодарю вас, мой друг! Думаю, и нашим ветеранам это понравится. В кои-то веки им представляется возможность тряхнуть стариной.

– Но, сир, о какой миссии может идти речь?

– А вы думаете, таковой не найдется? Посмотрите, в нашем королевстве полным-полно несправедливостей, которые требуют исправления. Мы могли бы присвоить такой парочке достойное звание – например, защитники королевского мира. Они получили бы верительные грамоты и стали официальными представителями короля. Что вы об этом думаете, сэр Ланселот?

– Пока затрудняюсь сказать, сир. Одно мне ясно: торопиться здесь не следует. Если вы отправите одновременно сотню таких пар, то уже в первый день разразится война – один королевский мир будет воевать против другого.