Текст книги "Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола"

Автор книги: Джон Эрнст Стейнбек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

И сунула ему кусок овсяного хлеба, твердого и безвкусного, как кусок черепицы. И пока юноша безропотно поглощал свой малоаппетитный ужин, леди Лайна принялась устраиваться на ночлег. Улегшись на землю, она тщательно укуталась в походный плащ.

– Ох уж эта ночная прохлада! – вздохнула дама. – От нее ноют все суставы. Что ни говори, а возраст дает себя знать. Видать, смерть моя не за горами. Да и ладно… Мир не вспомнит обо мне, зато я оставлю за своей спиной целую вереницу настоящих мужчин. Учебный плац в моем имении – это кузница превосходных рыцарей. А теперь, юный сэр, расскажите мне о своей матери. Какая она? О Фее Моргане ходит столько слухов.

– Ну, моя мать всегда была добра ко мне, – начал Ивейн. – Конечно, она не могла проводить со мною много времени – при ее-то положении и обязанностях. И тем не менее она была мне доброй и заботливой матерью. Если все идет нормально, и у нее хорошее настроение – о-о-о, тогда в мире не сыскать более щедрого и веселого человека! Слышали бы вы, как она поет – точно ангел небесный. А танцует! Она умеет так шутить, что все со смеху покатываются.

– А если Моргана в дурном настроении? Что тогда? – спросила леди Лайна.

– Ну, тогда лучше не показываться ей на глаза. Видите ли, у моей матери очень горячий нрав.

– Надеюсь, она не давала тебе особых советов, как вести себя на ристалище?

– Не понимаю, что вы имеете в виду, мадам.

– Не увиливайте, сэр! Я, конечно же, имею в виду магию. И вы отлично меня понимаете.

– Да что вы, мадам! Моя мать никогда не пользуется магией. И меня от этого остерегала.

– В самом деле? Ну хорошо, коли так.

Дама поудобнее устроилась на земле, заботливо подоткнув плащ под ноги.

– Вы, должно быть, часто встречались с Артуром, – сказала она. – Расскажите мне о короле. Каков он в повседневной жизни?

– Таков же, как и на троне, мадам. Да, собственно, он всегда король, всегда на троне. Лишь однажды…

– Что?

– Мне не хотелось бы об этом говорить.

– Что-то компрометирующее?

– Скорее загадочное. Потому что, понимаете, мадам… он же в первую очередь король!

– А вы увидели что-то человеческое, не присущее королю?

– Наверное, можно и так сказать. Как-то вечером мы все сидели в зале. Моя мать, миледи Моргана, как раз была в ударе, мы веселились и смеялись до упада. И тут к ней явился гонец. Мать вышла к нему, а когда вернулась, была чернее тучи. Я счел за благо потихоньку улизнуть и пойти на крепостную стену. Ночью там так хорошо: свежий ветер, яркие звезды над головой…

– Вы, наверное, часто там проводили время.

– Ну да, постоянно. А откуда вы знаете, мадам? Короче, в тот раз я услышал странные звуки – словно щенок скулит… или будто кому-то нестерпимо больно, и он старается зажать себе рот руками. Я осторожно подкрался и там, в тени старой башни, увидел короля… Он плакал, мадам, и действительно зажимал себе рот руками.

– И что же вы сделали? Заговорили с ним?

– Нет, миледи, не посмел. Я тихо удалился.

– Вот и правильно. Это лучшее, что вы могли сделать.

– Тот случай сильно удивил меня, мадам, и еще… Я почувствовал, что сердце мое разрывается от горя. Король не должен так рыдать, ведь он же король!

– Я понимаю тебя, мой мальчик. Никогда никому об этом не рассказывай, и я тоже буду молчать. Однако, если когда-нибудь тебе вздумается помечтать о королевской короне, вот тогда вспомни эту историю! А сейчас ложись спать, сынок. Нам рано вставать.

Как выяснилось, «рано» в понимании леди Лайны – это когда только начали бледнеть звезды на небосклоне. Юноша долго ворочался на сырой земле и едва лишь успел погрузиться в глубокий сон, как спутница растолкала его и швырнула на грудь кусок черствого хлеба.

– Вставай, – сказала она, – и читай свои молитвы.

Пока они собирались в путь, дама тихонько бормотала себе под нос:

– О Боже! Такое впечатление, будто за ночь все мои суставы проржавели. Нет, старость познается не по вечерней усталости, а вот по таким утренним мучениям – когда все кости болят и ноют.

Молодой Ивейн вполуха слушал ее жалобы, ему и собственных забот хватало. Сон никак не желал выпускать его из своих объятий: седлая коня, юноша то и дело спотыкался; замерзшие и онемевшие пальцы никак не могли справиться с обилием пряжек и завязок.

Они уже давно были в пути, когда наконец взошло солнце и первые рассветные лучи осветили проселочную дорогу у них под ногами и придорожные кусты.

Ближе к обеду путники перешли вброд неглубокую речку и очутились на широкой равнине, которая постепенно повышалась и переходила в поросшие утесником холмы. Холмы тянулись до самого горизонта – целая гористая страна, никак не желавшая расставаться с ночным мраком. Сэр Ивейн чувствовал себя не слишком уютно в этих краях. По пути им то и дело встречались отары овец, пасущиеся на склонах холмов. Заслышав стук копыт, эти флегматичные животные вскидывали голову и провожали всадников равнодушным взглядом, а затем вновь преспокойно возвращались к своему занятию. И всегда где-нибудь неподалеку на горном хребте можно было разглядеть темную фигуру пастуха. Он бдительно следил за своими подопечными, а рядом обычно крутилась лохматая овчарка, встречавшая незнакомцев угрожающим рычанием.

– А люди ли это? – усомнился Ивейн.

– Да как тебе сказать, – усмехнулась его спутница. – Когда – люди, когда – нелюди… а бывает, что и серединка на половинку. Во всяком случае, к ним лучше не приближаться. Чужаков здесь не любят и спуску им не дают.

Она все утро ехала молча. Но стоило коню замедлить шаг на подъеме, как леди Лайна обрушилась на юношу с упреками:

– Поторопитесь, молодой человек! Холмы сами к нам не приблизятся.

Солнце начало клониться к закату, когда они наконец преодолели последний горный кряж и увидели небольшую укромную лощинку. Скорее даже это была всего лишь ровная площадка, затерявшаяся среди горных склонов. С трех сторон ее обрамляли тесно скучившиеся приземистые строения, больше напоминавшие овечьи загоны. Домики были выстроены из камней, очевидно, выкорчеванных из этой же площадки, и крыты кровельной дранкой. Окна в них были узенькими, зато двери – низкими и широкими, словно в расчете на могучих коротышек. Посреди площадки Ивейн увидел столб, на котором крепился мешок с песком размером с человеческую фигуру. С поперечной планки свешивались кольца различного диаметра, предназначенные для тренировки копейщиков. Здесь же был установлен вращающийся деревянный манекен с дубинкой, который вознаграждал колотушками неловкого рыцаря с копьем. Юноша понял, что это и есть тренировочный плац его проводницы. Оборудован он был не слишком затейливо, но вполне эффективно. Что касается строений, то в некоторых из них содержались овцы и свиньи; в других – не слишком, впрочем, отличавшихся по виду – обитали местные жители.

На громкий окрик леди Лайны из домов выскочили несколько низкорослых и темнолицых мужчин, которые почтительно приветствовали даму. В сторону сэра Ивейна они бросали неприязненно-оценивающие взгляды. Между собой мужчины разговаривали на каком-то незнакомом языке.

– Ну, вот мы и приехали, юноша, – сказала дама. – Добро пожаловать в мое скромное жилище! Комфорта не обещаю – это место не предназначено для отдыха и приятной жизни.

Бросив беглый взгляд на закатное небо, она продолжала:

– Сейчас можешь немного осмотреться, сынок. Советую особое внимание обратить на гостеприимные окрестности и дружелюбные лица моих слуг. У тебя есть три часа до захода солнца. За это время ты должен принять решение: решишь уйти, никто задерживать не станет. Но коли останешься до утра, то о скором возвращении в большой мир можешь забыть. Ближайшие двенадцать месяцев тебе придется провести в моем лагере. Если попытаешься сбежать, мои люди выследят тебя (а они это умеют, уж ты мне поверь), и тогда местное воронье всласть попирует на твоих юных косточках.

Сэр Ивейн никуда не ушел, и потянулся долгий период его учения. Час за часом он упражнялся с копьем, а леди Лайна стояла рядом и зорко за ним следила. Она подмечала все ошибки и безжалостно критиковала юношу. Прошло немало времени, прежде чем дама признала результаты Ивейна удовлетворительными. После этого она заменила неподвижную цель на мешок, раскачивающийся на веревке. И все началось сначала: юноша то и дело ошибался, а учительница издевательски комментировала все его промахи. За этим последовали тренировки с мечом. Причем, дабы укрепить мышцы Ивейна, дама утяжелила его меч изрядным куском свинца, и сражаться заставляла не с живым противником, а с вертикально укрепленным бревном. И вновь проверяла и критиковала ширину каждого пореза, угол, под которым он был нанесен, и так далее и тому подобное. Питание было таким же грубым, как и работа. Как правило, юноше приходилось довольствоваться овсяной кашей с вареной бараниной и плошкой холодной солоноватой воды. По вечерам Ивейн едва добирался до своей постели, овечьей шкуры в углу барака, и, согнав какого-нибудь замешкавшегося гуся, тут же засыпал как убитый. А утром – еще затемно – его будил тычок тяжелого башмака в бок. Начинался новый день изнурительных тренировок.

Через два месяца глаз Ивейна обрел надлежащую меткость, а рука твердость. Теперь ему не приходилось задумываться над вопросами скорости и баланса – натренированное тело двигалось само собой. Дама по-прежнему внимательно отслеживала его результаты, и вот однажды настал день, когда она признала: да, у нее появился материал, из которого можно вылепить настоящего воина. Только тогда она стала изредка хвалить юношу, и как же он радовался каждой похвале!

– Ты продвигаешься довольно сносно, мой мальчик, – говорила леди Лайна и тут же добавляла: – Хотя мне доводилось встречать и лучших учеников.

А как-то она завела серьезный разговор:

– Я не раз подмечала гневный блеск в твоих глазах и прекрасно понимаю его причину. Небось, ты думаешь: «Я рыцарь! Почему я должен жить, как свинья?» А известно ли тебе, что означает слово «рыцарь»? Оно очень, очень древнее, и изначально этим словом называли человека, который служит своему господину. Подумай над этим хорошенько, сынок! Ведь недаром говорится, что путь к мастерству лежит через преодоление. Это очень старая поговорка, и – как большинство старых поговорок – она подтверждена временем. С завтрашнего дня начнешь тренироваться с живым противником.

И действительно, на следующее утро Ивейн сменил надоевшее бревно на молчаливого неуловимого валлийца – одного из слуг леди Лайны. Тот двигался фантастически быстро и неизменно ускользал от копья юноши. Зато теперь дама сменила тон общения с сэром Ивейном. Если прежде она обращалась с ним как со свиньей, то теперь стала разговаривать как с умным псом или, может, даже с недоразвитым ребенком.

– Многие люди инстинктивно закрывают глаза за мгновение до удара, – говорила она. – Это естественно. Но ты обязан победить свою привычку. Во время боя всегда держи глаза открытыми, ибо в миг слепоты может произойти все что угодно.

Так прошли два месяца, а за ними и еще два. Тело Ивейна стало поджарым и крепким, как тисовое дерево. По вечерам ему уже больше не хотелось умереть, да и к традиционной утренней побудке – когда носок чужого сапога впивается в ребра – он как-то привык и уже не вздрагивал от испуга. Теперь юноша сам видел свои ошибки и старался их исправлять. Он научился получать удовольствие от ежедневных занятий и в конце дня не спешил покидать тренировочный плац.

– Ты никогда не станешь великаном, – втолковывала ему леди Лайна, – этаким человеком-утесом, о который разбиваются набегающие волны. С этим ничего не поделать, таким уж тебя создал Господь. Но недостаток собственного веса ты можешь восполнить грамотной тактикой: пусть вес твоего противника работает на тебя. Следи за тем, чтобы твое копье всегда было достаточно длинным. Во время поединка не сиди в седле соломенным чучелом, старайся наклониться вперед и как можно теснее прильнуть к шее коня. Во-первых, в таком положении врагу труднее в тебя попасть. А во-вторых, если тебе повезет ударить первым, ты таким образом погасишь мощь ответного удара. И вообще, запомни, мой мальчик: ты никогда не должен уподобляться стене! Не пытайся силе противопоставить грубую силу – есть шанс проиграть. Вместо того делай ставку на мозги. Еще до начала боя постарайся познакомиться со своим противником, изучи его сильные и слабые стороны. Так, чтобы противостоять первым и использовать вторые. Некоторые глупцы рассчитывают, что, если они замаскируются – сменят доспехи и девиз на щите – их не узнают. Это попросту смешно! Если я хоть раз видела рыцаря сражающимся, то всегда его опознаю – даже если он нацепит на себя пивной бочонок и приедет на гусе!

Близился к концу девятый месяц, Ивейну впервые представилась возможность выйти за пределы лагеря. Дама привела его в укромную долину, по которой протекала маленькая речушка. Там они увидели с дюжину темноволосых коренастых мужчин, упражнявшихся в стрельбе из лука. Они были одеты, как обычные крестьяне, и вооружены большими – почти вровень с их ростом – луками. Мишени крепились на стволах прибрежных деревьев. И хотя они казались совсем крохотными и располагались далеко от лучников, практически все стрелы попадали в цель.

– Вот оно, будущее! – воскликнула дама. – Смотри внимательно, мой мальчик, это то, что придет на смену рыцарству.

– Что вы имеете в виду, миледи? Это же забава простолюдинов.

– Твоя правда, – согласилась Лайна. – Однако я уверена, что десяток таких забавников запросто остановят десяток благородных рыцарей.

– То, что вы говорите, полная ерунда! Для рыцаря в доспехах стрела представляет не большую опасность, чем укус насекомого.

– Ты так полагаешь? – усмехнулась леди Лайна. – Хорошо, дай-ка мне свой щит и нагрудные пластины.

Когда юноша разоблачился и передал ей все требуемое, дама отошла на сотню шагов и повесила щит вместе с доспехами на кол.

– А теперь, Дэвид, – обратилась она к одному из простолюдинов, – выпусти-ка восемь стрел, да поскорее.

Стрелы вылетели одна за другой, как привязанные, и точно легли в цель. Когда через несколько секунд леди принесла стальную пластину, она больше всего напоминала подушечку для булавок. Четыре стальных наконечника пробили металл и очутились там, где полагалось находиться живой плоти Ивейна.

– Многовато даже для благородного рыцаря, – с насмешкой произнесла леди. – Нет, определенно, если б мне предстояло воевать, я сделала бы ставку на этих парней.

– Но они не посмели бы! – с горячностью воскликнул сэр Ивейн. – Ведь всякому известно, что ни один простолюдин не выстоит против рыцаря, прирожденного воина.

– Все может измениться, – возразила дама. – Сейчас считается, что война – дело профессиональных воинов, точно так же, как религия – вотчина священников. Но в один прекрасный день может появиться вожак, которому будет плевать на церемонии. Он захочет получить победу любой ценой, и тогда… Вот тогда настанет конец рыцарству, мой мальчик.

– Какая кощунственная мысль! – возмутился юноша. – Если только крестьяне восстанут против своих правителей, то весь наш мир – и религия, и власть – развалится на куски!

– Пророческие слова! Так и будет.

– Я вам не верю, – сказал Ивейн, – но все же спрошу из чистого любопытства: и что же, по вашему мнению, произойдет потом?

– Потом? Потом из этих же самых кусков возникнет новый мир.

– И кто его построит? Такие, как эти?

– А кто же еще? Больше ведь некому.

– Если допустить, что вы правы, миледи… То я от души надеюсь, что не доживу до столь прискорбного времени.

– Конечно не доживете! Если допустить, что я права, то вы превратитесь в мешок, нашпигованный стрелами. А теперь в путь – нам пора возвращаться. Вы превратились в достойного рыцаря, одного из лучших в мире, и в ближайший месяц вам предстоит пройти испытание. Однако мне очень хотелось, чтобы вы предварительно узнали, какое будущее ожидает всех рыцарей.

Она повернулась к низкорослым крестьянам с длинными луками и произнесла несколько непонятных слов. В ответ они засмеялись и, ритуальным жестом коснувшись лба, что-то ответили.

– Что они сказали? – мрачно поинтересовался юноша.

– Они сказали: «Ступайте с миром», – процитировала дама. – А что они еще могут сказать?

И вот прошел последний месяц тренировок. Никогда еще учительница Ивейна не была столь требовательной, резкой и язвительной. Действия, которые раньше заслуживали пусть мимолетной, но похвалы, теперь вызывали лишь беспощадную критику. На тренировках она преследовала юношу с горящими глазами, а с ее сжатых губ слетали лишь ядовитые замечания и бесконечные поучения. Казалось, леди Лайна стремилась любыми путями передать, втиснуть, навязать ученику собственные знания, наблюдения, открытия. И вот, как-то раз после обычного дня – как всегда, наполненного уничижительными отзывами и обвинительными заявлениями – наступил вечер, когда голос ее смягчился. Отступив на шаг, она разглядывала ученика – уставшего, грязного и потного.

– Ну вот, – неожиданно произнесла дама, – это все, что я могла тебе дать. Лучше, чем сейчас, ты уже никогда не будешь готов.

Ивейну понадобилось несколько минут, чтобы осмыслить услышанное. Так, значит, период ученичества подошел к концу?

– Теперь я настоящий рыцарь? – с надеждой спросил он.

– Ты будешь достоин этого звания по завершении испытания, – охладила его энтузиазм леди Лайна. – Но мне, по крайней мере, удалось превратить тебя в ту глину, из которой получаются настоящие рыцари.

Затем она спросила с волнением в голосе:

– Скажи, мой мальчик, я была строгой наставницей?

– Строже учителей я не встречал, миледи.

– Хорошо, – вздохнула она. – От души надеюсь, что так и есть. Завтрашний день отводится тебе на подготовку, а послезавтра мы выступаем.

– Выступаем? Но куда, мадам?

– Как куда? На поиски приключений! Теперь у меня есть инструмент. Надо проверить, насколько он хорош.

На следующее утро юноша проснулся затемно – такую привычку он себе завел в стремлении избежать ежедневного пинка по ребрам, – но тут же вспомнил, что тренировки закончены. Сегодня можно поспать подольше – и как же часто он об этом мечтал в последние месяцы! Но сейчас сон почему-то бежал прочь. Повертевшись еще немного на грубой шкуре, Ивейн поднялся и отправился к ручью помыться. Полдня юноша плескался, тер и скреб свое тело. Слуги смеялись, глядя, как с него сходят слои грязи, жира и золы, а из-под них начинает просвечивать белая кожа. После этого Ивейн облачился в новый костюм – куртку и штаны из мягкой, прочной овечьей кожи, по качеству напоминавшей замшу. Он был немало удивлен, когда появилась леди Лайна с подарком.

– Это волшебные доспехи, – пояснила она, протягивая ему сверток. – Магия сосредоточена на их поверхности. Здесь не сыщется ни единой уязвимой точки, куда могло бы проскользнуть острие чужого меча или копья. Взвесь их на руке. Чувствуешь, какие легкие? Вот тебе горшок очищенного бараньего жира. Если каждый день станешь смазывать свои доспехи, то они никогда не заржавеют и будут благополучно защищать тебя от вражеских ударов. А теперь взгляни на щит! Видишь, какой он гладкий и выпуклый, все крепления и пряжки сделаны заподлицо. А это твой шлем – отличная вещь, не правда ли? Легкий, простой и очень прочный. Вот здесь крохотная дырочка, куда ты сможешь вставить перья. Но и только – больше ничего не пролезет. А вот и волшебный меч. Возьми его в руку!

– Да он же ничего не весит, мадам! – воскликнул юноша, взвесив оружие в руке. – Не слишком ли он легок?

– Он кажется тебе легким, потому что ты привык к работе с утяжеленным мечом. Не волнуйся, сынок, он весит достаточно. Весь фокус в хорошем балансе. Если держать меч в вытянутой руке, острие не перевешивает – для этого рукоять специально сделали потяжелее. И плюс ко всему необычная форма: благодаря ей противник неверно оценивает длину меча.

– Ну да… Он выглядит коротким!

– А ты сравни его с другим, с обычным, и увидишь, который из них длиннее. Ну и, наконец, твое копье. Оно тоже волшебное, его выковали здешние гномы. Смотри, береги его. Другого такого копья не сыскать в целом свете!

– Но что же я буду делать, когда оно сломается?

– Оно не треснет и не сломается. На самом деле внешность его обманчива. Дело в том, что внутри у этого копья длинный стальной прут, а сверху он обернут сыромятной кожей, которая не менее прочна, чем стальная сердцевина. Так что можешь не беспокоиться – оно не сломается. Далее, обрати внимание: у этого копья есть запасная рукоять. Если ты воспользуешься ею, то сможешь на целый фут удлинить древко. Это даст тебе неоценимое преимущество в бою с более тяжелым противником – в виде права первого удара. Ну вот, я действительно научила тебя всему, что знаю сама. И буду очень довольна, если хотя бы половина осядет в твоей голове. Теперь ступай отдыхать. Мы выезжаем завтра, но не с самого раннего утра. Надо же себя когда-то и побаловать.

Добравшись вечером до постели, Ивейн обнаружил, что она застелена чистыми полотняными простынями, которые благоухали лавандой; а в изголовье лежала подушка, набитая мягчайшим гусиным пухом. Лежа на этом роскошном ложе, юноша припоминал свою жизнь в горном лагере и все те уроки, которые ему преподала леди Лайна.

На следующее утро после обязательной молитвы и завтрака сэр Ивейн принялся собираться в путь. Он облачился в доспехи, не переставая дивиться их легкости и удобству. Новое обмундирование совершенно не стесняло движений.

Но еще большее изумление вызвала у него леди Лайна, представшая перед ним в день отъезда. Его строгая учительница совершенно преобразилась: теперь это была не злобная истязательница с орлиным взглядом, а прекрасная женщина, знатная дама, чьи глаза мерцали мягким золотым светом. Волосы ее были аккуратно уложены в изысканную прическу, и даже сама походка у леди Лайны изменилась, обретя аристократическую плавность. Ее одеяние составляла лиловая нижняя туника с широким золотым шитьем по низу; поверх нее было накинуто дорожное сюрко – пурпурного цвета, богато отороченное мехом горностая. На голове у Лайны красовалась тонкая золотая корона, какую обычно носят высокопоставленные дамы. Она ехала верхом на кобыле светло-золотистой масти, сопровождали ее двое слуг на мохнатых пони. Свои большие луки они разобрали и держали в руках на манер посохов, а пучки длинных оперенных стрел выглядывали у них из-за спины.

– Вперед, рыцарь! – скомандовала дама Ивейну.

– Но, мадам, в какую сторону мы поедем?

– В ту же самую, откуда приехали.

И они двинулись сквозь густой туман, широкими полосами лежавший на холмах. По дороге они то и дело встречали пастухов, которые мелодичными голосами приветствовали земляков.

Спустившись с гор, они пересекли обмелевшую речку и въехали в лес – голый и мрачный в преддверии весны. Темные ветви дубов и берез смыкались над головами всадников, напоминая корабельный такелаж в штормовую погоду. Безлюдная местность, да еще в такое унылое время года, не радовала юного рыцаря.

– Похоже, мы выбрали не слишком-то благоприятный день для приключения, – сказал он.

Леди Лайна, хранившая молчание все время, пока они спускались с холмов, негромко рассмеялась.

– А тут бесполезно выбирать время, – сказала она. – Приключения случаются (или не случаются) независимо от наших желаний и намерений. Когда слушаешь рыцарские баллады, то только диву даешься: там что ни день, то куча чудес встречается. В жизни я такого не замечала. У меня самой бывали такие путешествия, когда я могла ехать целыми неделями, и самой большой неожиданностью становились опухшие суставы после ночевки в сыром лесу.

– Но сейчас-то мы едем в определенном направлении – наверное, туда, где нас ждет какое-нибудь приключение?

– Ты прав, мой мальчик. Здесь есть такое местечко, где ежегодно в начале весны устраивается турнир для благородных рыцарей. Позже все странствующие рыцари собираются уже в других, более известных местах. Мне очень хотелось бы, чтоб ты выступил на здешнем турнире – так сказать, в качестве подготовки к более знаменательным событиям.

В этот момент позади них раздался стук копыт и бряцание металлических доспехов. Вскоре их нагнал рыцарь, который обратился к Ивейну с такими словами:

– Сэр, я приглашаю вас сразиться со мной на поединке!

Юноша бросил взгляд на старые проржавевшие латы незнакомца, на его тощего коня, отметил, сколь неловко рыцарь держится в седле, и после секундного колебания ответил:

– Увы, благородный сэр, я вынужден отклонить ваш вызов. Уповаю на ваше великодушие и прошу разрешения мирно проехать стороной, ибо есть у меня на то веская причина. Дело в том, что я поклялся не вступать ни с кем в поединок, пока не сражусь со своим старым врагом.

– Ну, что ж, – отвечал незнакомец. – Я уважаю ваш обет и, будучи честным рыцарем, не настаиваю на поединке.

– Отлично сказано, сэр! От души благодарю вас за понимание.

Странствующий рыцарь поприветствовал даму, прикоснувшись к своему забралу, и проследовал мимо. Он ехал, неуклюже раскачиваясь на ходу и делая героические попытки удержаться в седле, в то время как его престарелый конь разошелся не на шутку и скакал подобно юному, сноровистому жеребчику.

– Молодец, мой мальчик! Ты принял правильное решение, – молвила леди Лайна, когда незнакомец отъехал достаточно далеко.

– Мне неприятно, что пришлось солгать, – пожаловался Ивейн.

– Это благородная ложь во спасение, – утешила его дама. – Подумай, ведь бедолага ничем перед нами не провинился. С какой стати ты будешь ранить его тело и его гордость?

– И тем не менее, мадам… Мне бы хотелось до начала турнира испытать свое новое оружие.

– Потерпи, сынок! Терпение – одна из рыцарских добродетелей.

И действительно, прошло совсем немного времени, как сэру Ивейну представилась возможность проявить себя. Едва маленький кортеж въехал в уединенную лощинку, всадники вновь увидели своего недавнего знакомца в проржавевших доспехах. Несчастный рыцарь сидел на земле, прикрываясь сломанным щитом, а над ним громоздился внушительных размеров всадник. Он методично колол поверженного противника копьем, словно рачительный садовник, нанизывающий прошлогодние листья на палку с гвоздем.

В глазах Ивейна вспыхнул недобрый огонек.

– Защищайтесь, сэр! – крикнул он.

– Это еще что такое? – обернулся высокий рыцарь. – О! Маленький мальчик в игрушечных доспехах. Ну что за неудачный день! То ржавая куча металла, то несмышленый мальчишка…

В поисках поддержки Ивейн бросил нетерпеливый взгляд на леди Лайну. Нота, сделав вид, будто ничего не заметила, преспокойно отъехала на дальний конец лощины. Юноша понял: наставница хочет, чтобы свой первый серьезный бой он провел самостоятельно. И он стал лихорадочно припоминать все, чему научился за последние месяцы. Из глубины подсознания выплыла куча полезных советов и, подобно гудящему пчелиному рою, завертелась в его голове. Затем от общей невнятной массы отделилась одна пчелка и прожужжала: «Прежде чем сражаться, изучи своего соперника». И юный рыцарь внезапно успокоился. Он проверил подпруги у коня, освободил меч в ножнах и осторожно, не спеша начал выдвигаться на дальний конец открытой площадки, а сам тем временем поглядывал в сторону высокого рыцаря, своего потенциального противника.

Наконец поединщики заняли позиции, развернулись и, опустив вниз копья, ринулись навстречу друг другу. Однако на полпути сэр Ивейн неожиданно остановился и, развернув коня, поскакал обратно.

– Простите, сэр, – крикнул он издалека. – У меня подпруга ослабла!

Делая вид, что подтягивает ремешки, он внимательно наблюдал, как его соперник сидит в седле, как он управляется со своим конем, каков его жеребец на ходу. Он успел еще бросить взгляд на леди Лайну и увидел понимающую улыбку у нее на лице.

Высокому рыцарю ничего не оставалось делать, как осадить своего разгоряченного, упирающегося коня.

– Вечная морока с этими детьми! – проворчал он, натягивая поводья и пуская коня тяжелой, неуклюжей рысью.

Теперь сэр Ивейн увидел все, что хотел, и был готов к поединку. Они снова стали съезжаться, постепенно набирая скорость. Когда расстояние сократилось до нескольких футов, юноша неожиданно отклонился от прямого курса и на полном скаку нанес удар врагу – мягко, почти нежно ткнул копьем в его нагрудную пластину. Не ожидавший подвоха рыцарь закачался в седле и со всего маху сверзился на землю. Его разъяренный жеребец ускакал прочь и скрылся в близлежащем леске.

Ивейн подъехал к поверженному противнику и крикнул:

– Просите пощады, сэр рыцарь!

Тот угрюмо смотрел снизу вверх на молодого человека – так, словно видел его впервые.

– Ежели предположить, что удар этот был случайным, – сказал он, – то значит, мне не повезло. Но коли это не случайность, то мне не повезло вдвойне. Увы, сражаться пешим я не могу – кажется, у меня бедро сломано. А скажите, сэр, у вас действительно подпруга ослабла?

– Вы будете просить пощады? – грозно спросил Ивейн.

– Ох, ну конечно буду, – вздохнул рыцарь. – А куда мне деваться? И как же неловко все получилось! Ведь я намеревался участвовать в турнире, и вот зачем-то польстился на этот мешок с костями.

– Могу вас порадовать: теперь вы пленник того самого джентльмена, которого изволили назвать мешком с костями!

Ивейн направился к рыцарю в проржавевших доспехах и сообщил ему:

– Я передаю его в ваши руки, сэр. Уверен, что вы обойдетесь с ним столь же великодушно, как и со мной. Пожалуйста, позаботьтесь о его ране. А оружие и доспехи можете забрать себе в качестве боевого трофея.

– Благодарю вас, сэр! Хотелось бы узнать ваше имя.

– Пока мое имя вам ничего не скажет, – скромно отвечал Ивейн. – Возможно, вы услышите его на турнире, если надумаете туда приехать.

– Ну конечно, я именно туда и направлялся. И вот еще что, сэр… Для меня будет великой честью сражаться на вашей стороне!

Маленький кортеж продолжил свой путь, и немного погодя леди Лайна сказала:

– Не пытайся провернуть подобный трюк с опытным рыцарем. Он тебя сразу раскусит.

– Я понимаю, – вздохнул сэр Ивейн. – Но мне во что бы то ни стало хотелось выиграть первый поединок.

– На сей раз у тебя все получилось, мой мальчик, и получилось неплохо. Однако в следующий раз постарайся придумать что-нибудь похитрее. Например, ты мог бы, как и полагается, обменяться с ним ударами. Гарантирую, что в следующий раз он упал бы и без твоей помощи.

Но видя, как юноша поник от ее критики, дама добавила:

– Не расстраивайся, сынок. Для первого раза это было хорошо! Может, ты и прав, что решил перестраховаться. Но смотри, не возгордись раньше времени! Тебе еще предстоит встреча с серьезными противниками.

Как в воду глядела леди Лайна. По пути на этот первый весенний турнир они обогнали еще трех рыцарей, и всякий раз Ивейну приходилось с ними драться. Юноша доблестно выдержал испытание: всех троих он вышиб из седла, но дальше продолжать бой отказывался.