Текст книги "Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола"

Автор книги: Джон Эрнст Стейнбек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)

Джон Стейнбек
Легенды о короле Артуре и рыцарях круглого стола

Вступление

Много славных книг писано о короле Артуре и о его благородных рыцарях на французском языке, кои я видел и читал за морем, но на нашем родном языке их нет…

И посему я, по простому моему разумению, мне Богом ниспосланному, при благоволении и содействии всех этих благородных лордов и джентльменов, предпринял напечатать книгу, недавно на английский язык коротко переложенную, о славной жизни помянутого короля Артура и иных из рыцарей его по списку, мне переданному, каковой список сэр Томас Мэлори, почерпнув из неких французских книг, на английском языке в кратком изводе составил.

И я, в согласии с этим моим списком, составил набор, дабы люди благородные могли узнать и перенять благородные рыцарские подвиги, деяния добрые и достойные, кои совершали иные из рыцарей в те времена и через то прославились, а злые люди бывали наказаны и часто повергались в позор и ничтожество. И притом смиренно умоляю всех благородных лордов и дам и все другие сословия, каких бы состояний и степеней ни были они, кто увидит и прочитает труд сей, сию книгу, пусть воспримут и сохранят в памяти добрые и честные дела и следуют им сами, ибо здесь найдут они много веселых и приятных историй и славных возвышенных подвигов человеколюбия, любезности и благородства. Ибо истинно здесь можно видеть рыцарское благородство, галантность, человеколюбие, дружество, храбрость, любовь, доброжелательность, трусость, убийства, ненависть, добродетель и грех. Поступайте же по добру и отриньте зло, и это принесет вам добрую славу и честное имя.

Также принято будет чтение сей книги и для препровождения времени, а верить ли и принимать за истину все, что в ней содержится, или же нет, вы вольны и в своем праве. Но написано все это нам в назидание и в предостережение, дабы не впадали мы во грех и зло, но держались и укреплялись в добродетели, через это можем мы заслужить и достигнуть доброй славы и честного имени в сей жизни, а после сей краткой и преходящей жизни – вечного блаженства в небесах, что да ниспошлет нам Тот, Кто царит в небесах, един в трех лицах. Аминь.

И с тем, приступая к означенной книге, которую я посвящаю всем благородным князьям, лордам и леди, джентльменам и дамам, кои пожелают прочесть или послушать о славной и благородной жизни этого великого завоевателя и превосходного короля Артура, некогда правившего нашей страной, прозывавшейся в те дни Британией, я, Вильям Кэкстон, простой человек, предлагаю всеобщему вниманию сию книгу, которую я отпечатал и которая толкует о благородных деяниях, подвигах воинской славы, рыцарства, доблести, человеколюбия, мужества, любви, галантности и подлинного великодушия, равно как о многих удивительных историях и приключениях.

Томас Мэлори. Смерть Артура[1]1
  Здесь и далее цитаты из «Смерти Артура» Т. Мэлори приводятся в переводе И. М. Бернштейн.


[Закрыть]

Почему-то многие взрослые люди благополучно забывают, каких мучений им стоило научиться читать. А между тем это, возможно, величайшее усилие, которое каждому индивиду приходится предпринимать в своей жизни. Задача осложняется еще и тем, что усилие это предпринимается на заре нашей жизни. Ведь все мы постигаем грамоту в раннем детстве. Попытки взрослых научиться читать, как правило, оказываются малоэффективными – дело сводится к простому заучиванию набора символов. Подумайте сами: ведь неспроста же человечество существует на земле уже миллионы лет, и лишь в последние десять тысяч лет освоило этот волшебный фокус – превращать крошечные закорючки в магию слов.

Не знаю, насколько применим мой личный опыт ко всем остальным людям, но я наблюдал за собственными детьми и узнавал в них себя. Уж они-то, по крайней мере, прошли мой тернистый путь от начала и до конца.

Я до сих пор помню свои детские ощущения: все слова – не важно, напечатанные или написанные от руки – казались мне злобными демонами. А книги, которые доставляли мне столько страданий, были моими злейшими врагами.

И это при том, что рос я в доме, где литературу знали и ценили. С Библией я познакомился едва ли не в колыбели. Дядья мои охотно цитировали Шекспира, а беньяновское «Путешествие паломника» я впитал, что называется, с молоком матери. Но все эти тексты проникали в меня через уши. Я легко воспринимал звуки, ритм, образы. Что же касается книг, то они так и оставались для меня орудиями жестокой пытки – щипцы и клещи, тиски для больших пальцев и прочая, и прочая. Бр-р, меня до сих пор бросает в холодный пот от этих воспоминаний. А затем в один прекрасный день в комнату вошла тетушка и, отвергнув все мои возражения, вручила мне книгу. Я с ненавистью разглядывал черные буковки, которые никак не желали складываться в слова. Я и не припомню мига, когда все стало постепенно меняться. В конце концов страницы раскрылись и впустили меня в свой мир. Волшебство свершилось! Библия, Шекспир и «Путешествие паломника» принадлежали всему миру, но эта книга… она была только моей! Как вы догадываетесь, она оказалась сокращенной кэкстоновской версией романа Томаса Мэлори «Смерть Артура». Я был очарован необычным произношением слов, да и сами слова – старинные, давно уже вышедшие из употребления – имели надо мной неизъяснимую власть. Возможно, именно тогда во мне и поселилась страстная любовь к английскому языку, которой я страдаю всю свою жизнь. Я с удивлением открыл для себя проблему языковых пародоксов: оказывается, cleave означает одновременно и «прилипать, склеиваться», и «раскалываться»; словом host может обозначаться как враг, так и гостеприимный друг; a king (король) и gens (род, клан) происходят от одного и того же корня. Довольно долгое время я пользовался своим тайным языком: yclept и hyght, wist и accord означали для меня «мир»; entente – «цель», a fyaunce – «обещание». Старательно шевеля губами, я произносил букву, в старину известную как «торн» (thorn), на манер буквы «р» – которую она напоминала очертаниями – вместо того, чтобы произносить правильный звук th. Сейчас, задним числом, я не стыжусь этого. Ибо все в моем родном городке первое слово в названии «Ye Olde Pye Shoppe» произносили как «йе». Так что даже лучшие из лучших навряд ли были лучше меня, маленького мальчика. Уже гораздо позже я узнал, что в этом злополучном «Ye» буква «у» заменила устаревший «торн». Однако тогда я шептал про себя таинственные и прекрасные слова – «Когда народится это дитя, повелите отдать его мне тайно через задний замковый выход некрещеным» – и, как ни странно, узнавал их, каким-то шестым чувством улавливая смысл высказывания. Думается, меня очаровывала сама странность языка, и она же помогала мне проникнуть в далекую сцену, где вершились непонятные события.

И в этой сцене я находил все черты, присущие человеку, – и доблесть, и печаль, и разочарование, но в особенности рыцарственность – пожалуй, единственное качество, являющееся несомненным изобретением западной цивилизации. Полагаю, мое чувство справедливости, моя непоколебимая установка «положение обязывает» и моя нетерпимость к угнетению одного человека другим – всё берет начало в той таинственной книге. Она оказалась бережной ко мне – не ранила мои чувства, как это делали почти все детские книжки. И мне не казалось странным, что король Утер Пендрагон возжелал жену своего вассала и добился ее при помощи хитрого обмана. Я не был шокирован, узнав, что рыцари были как добрыми, так и злыми. В моем родном городе имелись люди, которые рядились в одежды добродетели, но были, как я знал, самыми настоящими грешниками. Когда мне доводилось испытывать чувство смятения или печали, я спешил поскорее к своей книге. Дети ведь, как известно, бывают добрыми, а случается, что и злыми, жестокими. Все эти противоречивые качества я находил в себе самом, но все они присутствовали и в моей волшебной книге. И это успокаивало. Если я оступался в жизни – неверно делал выбор между любовью и преданностью, – то ведь туже самую ошибку допускал и мой любимый Ланселот! Я мог понять темные бездны Мордреда, потому что открывал их и в своей душе. Надеюсь, во мне было что-то и от Галахада (хотя, увы, до обидного мало). Там же, в глубине моей души, обреталась потаенная жажда увидеть, прикоснуться к Священному Граалю – она и по сей день там.

Шли годы, а чары Мэлори не рассеивались. И тогда я начал исследовать истоки этой бессмертной литературы. Я прочел «Черную Книгу Кармартена», «Мабиногион и другие валлийские легенды», «Красную Книгу Хергиста», труд Гильды Премудрого «О погибели Британии», а также «Описание Камбрии» Гиральда Камбрийского и множество «французских книг», которые упоминает Томас Мэлори. Дальше – больше. Я закопался в научные изыскания, штудировал Чамберса, Соммера, Голлонца, Сэнтсбери, но всегда возвращался к Мэлори. Вернее сказать, к Мэлори в кэкстоновской редакции, поскольку на протяжении долгих лет это была единственная доступная нам версия «Смерти Артура». Так продолжалось до того момента, когда в 1934 году было объявлено, что в библиотеке Винчестерского колледжа обнаружена ранее неизвестная рукопись романа Мэлори, получившая название Винчестерского манускрипта. Известие об этом открытии глубоко взволновало меня. Однако на тот момент я не принадлежал к ученой когорте исследователей – был просто горячим поклонником романа, а следовательно, не имел ни возможности, ни нужной квалификации для того, чтобы ознакомиться с драгоценной находкой. Лишь в 1947 году Юджин Винавер, профессор французского языка и литературы в Манчестерском университете, издал свой трехтомный труд, посвященный творчеству сэра Томаса Мэлори вообще и Винчестерской рукописи в частности. Трудно было найти более подходящего человека для подобной работы, ибо сама специализация профессора Винавера предполагала блестящее знание не только «французских книг», но и других – валлийских, ирландских, шотландских и бретонских – источников. Помимо своей великолепной эрудиции и строго научного подхода, Винавер привнес в эту работу радостное ощущение чуда, которого так недостает традиционной методологии.

Долгое время я мечтал познакомить свое поколение со старинными историями о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола. Ведь истории эти не умерли, они и поныне живут в сердцах людей, даже тех, кто никогда не читал их. Однако здесь существуют свои сложности. Боюсь, что архаичная лексика и величественный ритм сочинений Мэлори окажутся неприемлемыми для современного читателя. Да, лично меня подобные конструкции очаровывали в детстве и продолжают очаровывать сейчас. Но я далеко не уверен, что большинство читательской аудитории разделяет мои чувства. Мне хотелось пересказать артуровские легенды простым и современным языком – так, чтобы их могли читать мои собственные юные сыновья и другие, не столь юные, читатели. В своем предполагаемом труде я мечтал передать самую суть Мэлори, сохранить канву повествования, ничего не убавляя и не прибавляя к исходному тексту. Наверное, в глубине души мне хотелось оспорить безусловную монополию кинематографа и карикатурных рисованных комиксов. Ведь в наши дни эта низкопробная продукция является, по сути, единственным источником информации для юношества, не способного совладать с трудностями средневековой лексики и произношения. Если б мне удалось реализовать свой план и сохранить таинственную магию Мэлори, то я чувствовал бы себя счастливейшим человеком на земле. Изначально я не собирался заново переписывать роман. В мои задачи не входило сокращать или облегчать текст, идеализировать его героев. Я искренне верил, что само величие артуровского мифа станет гарантией против любого стороннего вмешательства. Ход моих рассуждений был таков: в лучшем случае я подарю эти истории сотням и тысячам современных читателей, ну а в худшем – не слишком наврежу бессмертной книге Мэлори. В конце концов я расстался со своим возлюбленным Кэкстоном, покинув его ради Винчестерской рукописи, ибо последняя, на мой взгляд, гораздо ближе и глубже отражает исходный текст «Смерти Артура». Я безмерно благодарен профессору Юджину Винаверу, который обеспечил мне доступ к знаменитому манускрипту.

Представляя на суд читателей свой роман, я, со своей стороны, могу только присоединиться к просьбе сэра Томаса Мэлори, который в конце одной из глав говорит: «А я прошу всех тех, кто прочтет эту повесть, помолиться за написавшего ее, дабы послал ему Господь поспешное и скорое освобождение. Аминь».

Джон Стейнбек

ЛЕГЕНДЫ О КОРОЛЕ АРТУРЕ И РЫЦАРЯХ КРУГЛОГО СТОЛА

Мерлин

Все это произошло в те далекие времена, когда в Англии правил король Утер Пендрагон. Дошли до него как-то слухи, что некий корнуолльский герцог совершает набеги на его владения. Утер повелел своевольному герцогу прибыть к королевскому двору, да привезти с собой жену – леди Игрейну, которая славилась своей красотой и премудростью.

Когда же герцог явился во дворец, королевские советники уговорили его помириться с повелителем, ибо тот предлагал свою дружбу и гостеприимство. И все бы хорошо, да вот беда: взглянул Утер на леди Игрейну и увидел, что она чудо как хороша. Влюбился без памяти король и пожелал немедля возлечь с красавицей. Однако леди Игрейна оказалась верной и добродетельной женой, а потому отказала королю.

Более того, она улучила минутку и сообщила обо всем мужу.

– Полагаю, сэр, что нас сюда пригласили вовсе не из-за ваших проступков, – сказала она герцогу. – Задумал король обесчестить меня, а через меня – и вас, моего законного супруга. Отказа он не потерпит, а посему молю: давайте уедем отсюда как можно скорее и будем скакать всю ночь, чтобы до рассвета добраться до родных владений и обрести безопасность.

Так они и сделали: под покровом темноты тайно покинули королевский замок, так что ни Утер, ни его приближенные не заметили их бегства.

Когда же сие обнаружилось, король впал в неистовую ярость. Спешно собрал он совет, на котором и поведал лордам о вероломстве герцога. Перед лицом королевского гнева мудрые советники тут же изобрели хитроумное решение. Они посоветовали Утеру послать к герцогу гонца с приказом немедленно вернуться.

– Если же он откажется повиноваться, – сказали они, – то вы, ваше величество, будете вправе объявить ослушнику войну и стереть его с лица земли.

Король последовал их совету и отправил гонцов. Те, однако, вскоре возвратились и принесли неутешительные вести: герцог наотрез отказывался подчиниться приказу. Ни он сам, ни его жена не намерены являться пред светлые королевские очи.

Пуще прежнего разгневался Утер и отправил непокорному вассалу новое послание, в котором грозил страшными карами. Пусть-де герцог заблаговременно позаботится о своей защите, ибо не позднее, чем через сорок дней, король явится самолично и силой вытащит его из самого укрепленного замка.

Герцог со всей серьезностью отнесся к этому предупреждению. Он должным образом укрепил две свои лучшие крепости и приготовился к длительной осаде. Леди Игрейну он отправил в замок Тинтагель, расположенный на неприступной скале, а сам засел в Террабиле – крепости, обнесенной толстыми стенами, со множеством крепких ворот и потайных ходов.

Тем временем король Утер собрал войско и выступил в поход против мятежного герцога. Он встал лагерем вокруг Террабиля и предпринял попытку силой захватить замок. Люди герцога отчаянно оборонялись. Много славных рыцарей полегло в ходе боев, однако победа так никому и не досталась. Столь велико было разочарование короля, что он в конце концов занемог и лежал в своем шатре, снедаемый тоской и неразделенной страстью к прекрасной Игрейне.

Явился тогда к нему благородный рыцарь сэр Ульфиус и стал вопрошать короля о причине его болезни.

– Откроюсь я тебе, сэр Ульфиус, – сказал король. – Болезнь моя проистекает из ярости и безнадежной любви. А против этого недуга медицина, увы, бессильна!

– Милорд, – молвил сэр Ульфиус, – думаю, нам следует послать за Мерлином. Он мудрый человек и весьма искусный маг. Уж он-то изыщет средство, дабы разрешить все проблемы и развеять вашу печаль.

Сказав так, рыцарь отправился на поиски волшебника.

Мерлин и вправду был умным и проницательным человеком, который к тому же обладал редкостным даром пророчества. Посему не удивительно, что за ним закрепилась репутация могущественного чародея. Много лет потратил Мерлин на изучение сокровенных тайн человеческой души и знал: простой, неискушенный человек легко теряется и становится податливым, когда не понимает, что творится. Поэтому Мерлин всегда окружал себя ореолом таинственности. Вот и сейчас – не успел сэр Ульфиус выйти на поиски мага, как тотчас же наткнулся на старика в лохмотьях. Тот поинтересовался, какая нужда привела сэра рыцаря на дорогу.

Возмущенный его дерзостью Ульфиус не снизошел до ответа, ибо невместно благородному господину отвечать на вопросы нищего попрошайки.

Тогда старик рассмеялся и сказал:

– Можешь не отвечать, я и так знаю: ты ищешь Мерлина. Остановись, сэр рыцарь, ты его уже нашел. Вот он я!

– Какой же ты Мерлин? Ты просто жалкий оборванец, – отмахнулся Ульфиус.

– Именно, – весело хохотнул незнакомец, – жалкий оборванец, а по совместительству великий маг Мерлин. В моих силах помочь королю Утеру. И если твой господин пообещает мне должную награду – ту самую, что я запрошу, – то я взамен берусь исполнить его заветное желание. И пусть король не беспокоится: дар, который он мне преподнесет, никак не умалит его королевского достоинства. Напротив, он послужит более к его выгоде и чести, нежели к моей.

Подивился сэр Ульфиус таким речам и произнес:

– Коли ты говоришь правду, старец, и требования твои окажутся разумными, то со своей стороны могу пообещать, что ты получишь желаемое.

– А раз так, скачи поскорее к своему королю, – молвил Мерлин. – Я же последую за тобой со всей возможной быстротой.

Обрадованный сэр Ульфиус повернул коня и скакал без передыху, пока не добрался до королевского шатра. Там он сообщил Утеру Пендрагону, что все в порядке – он разыскал Мерлина.

– И где же сей маг? – в нетерпении воскликнул король.

– Видите ли, милорд, – отвечал рыцарь, – он движется пешком, поэтому придется запастись терпением. Но старик обещал мне поспешать изо всех сил…

Глядь, а Мерлин уже стоит в дверях! Стоит и улыбается, ибо весело ему было поражать людей своими чудесами.

Приветствовал Утер волшебника и пригласил в свой шатер. Приблизился Мерлин и повел такую речь:

– Сир, ваше сердце, равно как и ваш разум, открытая книга перед моим взором. Мне ведомо, о чем вы мечтаете. И если поклянетесь своим миропомазанием, что дадите мне то, о чем попрошу, то я берусь исполнить ваше самое сокровенное желание.

Столь велико было нетерпение Утера, что он тут же принес торжественную клятву на четырех евангелиях.

– Ну так слушайте, сир, – молвил волшебник. – В первую же ночь, как вы возляжете с Игрейной, она понесет от вас дитя. И желаю я, чтоб вы отдали мне новорожденного младенца. Обещаю, что ничего худого с ним не случится. Напротив, все устроится к вашей чести и к выгоде ребенка. Согласны ли вы на такие условия?

– Согласен, – отвечал король. – Ты получишь все, о чем просишь.

– Тогда поднимайтесь, сир! Не время разлеживаться, ибо сегодня же ночью ваше желание исполнится – леди Игрейна окажется в ваших объятиях. И случится это в замке Тинтагель, что высится на неприступной скале над морем.

– Как такое возможно? – спросил удивленный Утер.

И пояснил Мерлин, что намеревается прибегнуть к магии.

– При помощи чар я внушу герцогине, что вы не кто-нибудь, а ее супруг. Мы же с сэром Ульфиусом будем вас сопровождать, приняв облик верных герцогских рыцарей. Однако заклинаю вас, милорд: говорите в замке как можно меньше – дабы не выдать себя и не загубить все предприятие. Как прибудем, скажитесь усталым и сразу же отправляйтесь в спальню. И поутру не вставайте с постели, пока я за вами не приду. А сейчас займитесь приготовлениями, сир. Скоро выступаем, ибо до Тинтагеля путь не близкий – добрых десять миль будет.

Собрались они не мешкая и поехали к указанному замку. Но дежуривший на крепостной стене Террабиля герцог заметил их отъезд и решил воспользоваться представившимся случаем. Он рассудил, что в отсутствие короля будет легче одолеть его войско, а потому дождался наступления ночи и организовал смелую вылазку в стан врага. Увы, сам герцог был убит в завязавшейся схватке, и случилось это за три часа до того, как Утер Пендрагон достиг Тинтагеля.

А пока же король скакал вместе с Мерлином и сэром Ульфиусом в сторону моря, и ночные тени клубились вдоль дороги подобно призракам в развевающихся одеждах. Неясные тени окружали их со всех сторон, да и сами всадники незаметно менялись, принимая новое обличье. Когда же они подъехали наконец к крепким воротам Тинтагеля, стража опознала в них герцога и двух его надежных рыцарей – сэра Брастиаса и сэра Иордануса. Гостей беспрепятственно пропустили в замок. Леди Игрейна радостно приветствовала супруга и по темным коридорам провела его в свои покои. Король Утер возлег с прекрасной дамой и – в полном соответствии с предсказаниями Мерлина – зачал в эту ночь дитя.

На рассвете волшебник, как и обещал, появился в герцогской опочивальне и стал торопить своего господина. Утер поцеловал на прощание леди Игрейну и удалился. Ничего не подозревавшая стража открыла ворота, и мнимый герцог поскакал прочь со своими спутниками. Вскоре их фигуры растворились в предутреннем тумане.

Позже леди Игрейна узнала, что ее муж был убит той ночью, причем задолго до того, как его двойник наведался в ее покои. Несчастная женщина терялась в догадках, но не посмела ни с кем поделиться своими сомнениями. В печальном одиночестве оплакивала она павшего супруга и раздумывала, как ей жить дальше.

Теперь, когда герцога не стало, развязанная война потеряла всякий смысл. И королевские бароны стали уговаривать Утера заключить мир с вдовой. А его и уговаривать не надо было, поскольку это полностью соответствовало его тайным устремлениям. Итак, король попросил сэра Ульфиуса устроить его встречу с леди Игрейной, что и было незамедлительно исполнено.

Когда все собрались, слово взял сэр Ульфиус.

– Что плохого в том? – заговорил он, обращаясь к баронам. – Наш повелитель молодой и сильный мужчина, а жены не имеет. А миледи Игрейна мудра и прекрасна…

Здесь он запнулся, но после паузы продолжил:

– Она свободная женщина и вполне может снова выйти замуж. Было бы только справедливо, если бы король Утер соблаговолил сделать ее своей королевой. И мы все порадовались бы такому союзу!

Присутствовавшие рыцари шумно выразили одобрение и стали уговаривать Утера поторопиться с решением. Король охотно позволил себя убедить, и тем же утром сыграли они пышную свадьбу – ко всеобщей радости и веселию.

У леди Игрейны было три дочери от герцога, и король решил устроить тройное бракосочетание. В тот же день король Лот, повелитель Лотиана и Оркнеев, женился на старшей дочери по имени Моргауза. А король Нантрес из Гарлота взял в жены Элейну, среднюю дочь Игрейны. Третья же сестра – Моргана – была еще слишком юна, и ее определили на обучение в монастырскую обитель. Там она изучала черную магию и колдовство и со временем столь преуспела в этих науках, что стала могущественной волшебницей.

Прошло полгода. Королева Игрейна успешно вынашивала свое дитя и с нетерпением ждала его рождения. И вот как-то раз ночью, лежа подле супруги, король Утер решил испытать ее искренность и правдивость. Он стал убеждать Игрейну открыть ему имя отца будущего ребенка. Королева оказалась в сложном положении: ей не хотелось гневить своего супруга, но она молчала, не зная, как объяснить таинственные обстоятельства той давней ночи.

– Не бойтесь ничего, – уговаривал Утер. – Просто расскажите мне всю правду, и клянусь: какова бы она ни оказалась, я не стану любить вас меньше.

Король настаивал, заклинал ее всеми святыми, и леди Игрейна наконец решилась.

– Хорошо, сэр, – сказала она, – я расскажу вам все без утайки. Только не просите объяснений, я и сама многого не понимаю. Это случилось той ночью, когда убили моего мужа. Он был уже несколько часов как мертв… если, конечно, его рыцари ничего не путают. И тем не менее в наш замок Тинтагель явился мужчина, в точности похожий на моего супруга. Он выглядел и говорил, как герцог. С ним еще приехали два рыцаря, которых я хорошо знала, – сэр Брастиас и сэр Иорданус. У меня не возникло ни малейших подозрений. Так что я преспокойно отправилась с этим человеком в опочивальню и возлегла с ним, как и подобает доброй супруге. И вот, клянусь как перед Богом, в ту ночь и был зачат мой ребенок. Я сама в смятении, милорд, ибо по всему выходит, что этого никак не могло быть! Но кто же тогда был тот мужчина? Сего я не знаю и объяснить никак не могу.

Возрадовался король Утер, поскольку убедился в полной честности своей супруги.

– Истинную правду вы мне рассказали, прекрасная Игрейна! – воскликнул он. – Ведь это я сам приходил к вам той ночью в обличье вашего супруга. Идея принадлежала Мерлину, он же все это и устроил с помощью магии. Так что не печальтесь, дорогая, и не ломайте больше голову: отцом вашего ребенка являюсь я, король Утер Пендрагон.

При этих словах отлегло от сердца у королевы Игрейны, ибо прежде сильно тревожила ее тайна той ночи.

Некоторое время спустя пришел к королю Мерлин и заявил:

– Сэр, знаменательный миг приближается – скоро появится на свет ваше дитя. Настало время обсудить, как мы будем его растить.

– Я помню о своем обещании, – ответил Утер, – и поступлю по твоему совету.

– Тогда вот как мы сделаем. Среди ваших вассалов есть один почтенный лорд, которому принадлежат многие земли в Англии и Уэльсе. Зовут его сэр Эктор, и он является, несомненно, честным и преданным человеком. Распорядитесь послать за ним, и вы сами сможете убедиться в достоинствах сэра Эктора. Если останетесь довольны, то выкажите ему свою королевскую волю: пусть леди Эктор передаст собственное дитя кормилице, а сама вскармливает вашего сына. После рождения королевского наследника вы должны еще до крещения отдать его мне, а я уже тайно отвезу его к сэру Эктору.

Так все и сделали. Пригласили означенного лорда, и он торжественно пообещал принять в семью и воспитать королевского младенца. За это Утер Пендрагон богато вознаградил его – пожаловал новыми землями.

Когда леди Игрейна разрешилась от бремени, король призвал к себе верных рыцарей и двух придворных дам и повелел им завернуть дитя в драгоценное полотно и вынести через потайную дверь за пределы замка.

– Там вас будет дожидаться нищий старик, которому и надлежит передать младенца, – пояснил Утер.

Таким образом ребенок попал к Мерлину. Он, как и собирался, отвез его во владения сэра Эктора и передал на вскармливание супруге лорда. Вскорости Мерлин пригласил священника и по всем правилам окрестил ребенка. И нарекли его именем Артур.

Не прошло и двух лет после всех этих событий, как серьезная болезнь одолела Утера Пендрагона. Прознав о его беспомощном состоянии, враги стали вторгаться в пределы Англии и убивать королевских подданных – как рыцарей, так и мирных жителей. Явился тогда Мерлин к королю Утеру и сказал ему:

– Сэр, нет у вас права лежать дома в суровую годину. Долг короля – превозмочь свою болезнь, сколь бы тяжкой она ни казалась. Вам следует подняться с постели и выступить навстречу врагу, пусть даже вас и отвезут туда на носилках. Вставайте, милорд, и возглавьте свое войско! Только так вы сможете одолеть неприятеля и спасти страну.

Послушался король Утер волшебника. Хоть и слаб он был, а поднялся со своего ложа. Рыцари погрузили его на повозку, и в таком виде король отправился в боевой поход. Возле города Сент-Олбанс встретились они с вражеской армией и вступили в жестокую схватку. Множество военных подвигов совершили в тот день сэр Ульфиус и сэр Брастиас. Глядя на них, воодушевились королевские воины. И яростно атаковали они вероломных захватчиков и многих поубивали, а остальных обратили в бегство и прогнали за северную границу. После окончания битвы король возвратился в Лондон, дабы отпраздновать славную победу. Однако тут последние силы покинули Утера Пендрагона: впал он в забытье и пролежал три дня и три ночи, не двигаясь и ничего не говоря. Растерянные и убитые горем бароны обратились за советом к Мерлину.

– Ничего тут не поделаешь, – сказал чародей, – жизнь короля в руках Божьих. Что же до вас, благородные рыцари, то надлежит вам завтра поутру собраться у постели больного, дабы присутствовать при его волеизъявлении. А я попытаюсь с Божьей помощью разговорить короля.

И вот на следующее утро Мерлин в присутствии баронов приблизился к ложу Утера Пендрагона и громовым голосом спросил:

– Сир, подтверждаете ли вы, что после вашей смерти корона должна перейти к вашему сыну Артуру?

Собрался с силами король Утер и громко – чтобы слышали все бароны – произнес:

– Дарую Артуру свое отеческое и Божье благословение! Пусть он помолится за упокой моей души…

Затем, помолчав, добавил:

– Власть переходит к нему по чести и по праву! А если же откажется он от своих притязаний, то не видать ему моего благословения.

Это были последние слова Утера Пендрагона, ибо в скором времени испустил он дух.

Погребли его, как и подобает славному королю. Весь двор погрузился в скорбь, леди Игрейна и бароны оплакивали своего почившего повелителя. Англия осталась без правителя, и потянулись долгие годы безвластия. Чужеземные захватчики угрожали ее границам, а честолюбивые лорды сеяли смуту внутри страны. Многие бароны собирали армии и пытались захватить английский трон. Не было ни мира, ни покоя в державе. Ни один человек не чувствовал себя в безопасности, ибо в те времена попирались все законы, как Божеские, так и человеческие. Видя такое дело, Мерлин пришел к архиепископу Кентерберийскому и посоветовал бросить клич среди лордов и славных рыцарей – дабы все они под страхом отлучения от церкви собрались в Лондоне в канун Рождества. Маг верил, что в эту священную ночь Господь даст чудесный знак и укажет, кому же править несчастным королевством. Внял мудрому совету Мерлина архиепископ и разослал вестников по всем городам и весям. Многие лорды и рыцари откликнулись на зов и загодя явились в Лондон – чтобы успеть получить отпущение грехов и с чистым сердцем вознести молитву Господу нашему Богу.

И вот на рассвете собрались они в самом большом храме столицы, скорее всего в соборе Святого Павла, и стали молиться. Когда же завершилась заутреня и ранняя обедня, вышли они на церковный двор и подивились. Воистину Господь явил им чудо: перед главным престолом воздвиглась большая глыба мрамора, увенчанная стальной наковальней, а из наковальни торчал обнаженный меч. Выполненная золотыми буквами надпись гласила: