Текст книги "Возвращение домой"
Автор книги: Джина Грэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Должен сказать тебе, это действительно забавно. Секреты бывает трудно хранить. И дорого. Не так ли? Так что мы должны встретиться и обсудить это дело».
Подписи не было. Она и не нужна. У Эрика скрутило живот, он свернул письмо и уставился на проклятую фотографию. На ней был он, с лицом искаженным от страсти, обнаженный, в постели в обнимку с… другим мужчиной.
Глава 13
Семья была недовольна.
И настолько явно, что даже случайный человек, наблюдая, как они входят в офис «Эв косметикс», заметил бы сразу. Девушка в приемной и дежурные охранники были слишком хорошо вышколены и даже не моргнули глазом, когда по отделанному мрамором вестибюлю бурей промчалась Мэделин, за ней прошествовала вечно ноющая Моника, а следом – шипящая друг на друга мужская половина семьи. И даже Китти, славившаяся хорошим характером, и та была раздражена.
Но тем не менее они приехали. Все до единого. За час до назначенного времени Кэтчемы стали подтягиваться из разных концов страны на машине, в лимузине, в самолете, на вертолете.
Штаб-квартира «Эв косметикс» занимала сорок два акра по Интерстейт, 10 на западной оконечности Хьюстона. Административное здание, пятнадцатиэтажное модерновое сооружение из стекла и стали, как часовой, возвышалось над исследовательскими институтами, экспериментальными лабораториями, фабриками по производству косметических средств и упаковки, над складами и погрузочными терминалами. Этот комплекс – центр косметической империи с отделениями по всему земному шару.
К двенадцати часам все были на месте. Эрик, Китти, Уилл, Чэд, Пол и Моника, Мэделин и Лоуренс расселись за большим овальным столом в роскошном зале, отделанном панелями из вишневого дерева. За широкими окнами зеленел ухоженный газон. Единственные из присутствующих, не владевшие акциями компании, были Эрик и Рурк. Медсестра Уилла, миссис Уолтере, устроилась за спиной своего пациента.
Как только Эвелин вошла, со всех сторон посыпались жалобы, семейство говорило разом, и эта какофония звуков ударила ее, словно тяжелая волна.
– …да что же такое важное могло случиться?
– …нефтяная компания Кэтчемов не может остаться без главы. Ты понимаешь?
– …пришлось перенести маникюр, чтобы явиться сюда.
– …мне надо было на ранчо, а не…
– …мы с Лоуренсом как раз вели важные переговоры. Скажи ей, дорогой.
– …спокойно, не обращай ни на что внимания.
Эвелин села во главе стола и окунулась в этот гомон. Она приготовила блокнот и ручку, устроилась поудобнее и бросила взгляд на Рурка, он, как обычно, был по правую руку от нее.
Рурк пожал плечами, его губы слегка дрогнули, а взгляд вопрошал: ты ведь ничему не удивляешься?
Эвелин будто не слышала протестующих возгласов. Наконец до собравшихся дошло, что она и рот не откроет, пока все не угомонятся, и постепенно шум утих, и в зале повисла мрачная тишина.
И тогда она посмотрела на них, невозмутимо переводя глаза с одного на другого, а они ерзали под ее взглядами, будто провинившиеся дети. Эвелин подняла изящной формы бровь.
– Ну как, закончили? Хорошо, – проговорила она, когда все закивали. Положив руки на стол, Эвелин снова обвела их взглядом. – Я прекрасно понимаю, вы все очень заняты. Поэтому буду кратка. Некоторые события последнего времени подсказали, что мне следует выбрать преемника.
С разных концов стола донеслись удивленные возгласы, все очень оживились, расправили плечи, даже полупарализованный Уилл. Внимание всех сосредоточилось на Эвелин, жалобы на жизнь забыты.
– Какие именно события?
Эвелин посмотрела на последнего мужа приемной дочери и заметила вспышку нетерпения в его глазах. Как всегда, ум Лоуренса-крючкотвора уцепился за деталь. Тримейн – прекрасный специалист по налогам, ценный член правления, но сейчас Эвелин обошлась бы без его педантизма.
После долгих раздумий она приняла решение не сообщать о болезни до тех пор, пока об этом нельзя будет молчать. Как только банкиры узнают, насколько она серьезна, финансовое положение компании станет очень уязвимым. В итоге это может обернуться бедой для всей семьи.
– А в чем дело? Что тебе вдруг напомнило, что и ты смертна?
– Чэд, – Мэделин бросила на брата раздраженный взгляд, – ты не можешь обойтись без грубых выпадов? Главное то, что Эвелин наконец приняла решение, которое надо было сделать раньше. И уже это здорово.
– Мэдди права. Ты поступаешь мудро, моя дорогая, – кивнул Уилл с глубокомысленным видом. Но весь эффект от его фразы смазался из-за невнятной речи… А еще из-за того, как многозначительно они со старшим сыном посмотрели друг на друга. – Никому не ведомо, что ждет впереди, и поэтому не мешает быть готовым ко всему. Вот, посмотрите на меня. Если бы Пол не подхватил бразды правления, когда со мной случился удар, что было бы сейчас с нефтяной компанией? Да, конечно, ты все делаешь правильно, моя дорогая.
– Спасибо, Уилл, – насмешливо сказала Эвелин. – Рада, что ты одобряешь мое решение.
– Ну, и ты уже сделала выбор? – хмуро спросил Чэд.
Эвелин чуть не расхохоталась. По лицу пасынка она поняла – его прямо разрывает на части. Чэд жаждал власти, которую давало высокое положение в компании, но сама мысль оказаться заключенным в четырех стенах офиса и с утра до ночи руководить международной компанией ужасала его.
– Господи, да неужели не ясно? – откинувшись в кресле, заявил его брат Пол с вызывающей улыбкой. – Кроме отца, которого болезнь вывела из игры, я единственный, у кого есть опыт управлять большой компанией.
Чэд ощетинился:
– Что за чушь ты несешь! А скотоводческая компания – это, по-твоему, что – киоск с лимонадом на обочине дороги?
– Да разве изображать ковбоя на ранчо…
– Перестаньте вы оба, наконец!
Резкий окрик Китти потряс обоих мужчин. Горящие глаза обычно тихой, спокойной сестры метались от брата к кузену и блестели подозрительной влагой.
– Вы без конца пикируетесь и соревнуетесь друг с другом. Всю жизнь. Мне, к примеру, это надоело. Слушайте, вы, взрослые мужчины, неужели не можете вести себя как подобает?
Все удивленно уставились на Китти, Эвелин сощурилась и пристально посмотрела на младшую падчерицу. Китти чем-то обеспокоена. Эвелин догадалась, как только вошла. Девушка была бледной, с темными кругами под глазами, будто плакала три дня подряд. И очень напряженная, как струна. Эвелин решила поговорить с ней после собрания.
– Да, да, скажи им, Китти-Кэт, – растягивая слова, вмешался Эрик. Он бросил на Эвелин изучающий взгляд. – В любом случае нет никакого смысла бросаться словами. Я уверен, Эвелин уже сделала свой выбор.
– Да, сделала. – Она посмотрела на Рурка, тот молча поднялся и вышел из комнаты.
– Что происходит? Куда он?
– Минуту терпения, Пол.
Прежде чем Эвелин успела что-то добавить, Рурк вернулся с Сарой. Сходство Сары с Эвелин поражало, его невозможно было не заметить. Он усадил девушку в кресло, в котором только что сидел, а сам опустился рядом, в свободное. На лицах собравшихся отразилась целая гамма чувств: потрясение, любопытство, недоверие. Единственным человеком в комнате, кроме Эвелин и Рурка, знавшим о существовании Сары до собрания, была Элис. Эвелин представила ей дочь накануне, очень коротко, когда секретарша привезла ей домой важные бумаги на подпись. Элис была потрясена.
– О миссис Кэтчем… Не могу поверить. И хочу сказать… я и понятия не имела… – Взгляд илисто-коричневых глаз то и дело метался в сторону Сары. Элис потрясло, ошарашило невероятное сходство девушки с боссом. – Дочь. У вас взрослая дочь. За все годы вы никогда, ни разу не говорили мне… – Она шмыгнула носом, давая понять, как ее обидело недоверие Эвелин. А потом, вдруг засияв, будто крестная мать, Элис повернулась к Саре и крепко обняла ее. – Я так рада познакомиться с тобой, Сара. Просто замечательно. Подумать только. Дочь!.. – Она отпустила Сару и с обожанием, со слезами на глазах смотрела на нее. – И такая красивая.
Сейчас наступил нелегкий момент, и Сара взглянула на Эвелин.
– Кто эта женщина? Что она здесь делает? – подавшись вперед и сверля Сару глазами, забормотал Уилл. Его правая рука вцепилась в ручку инвалидного кресла, а нос стал подергиваться, как у зверька, учуявшего опасность.
Настал момент, которого Эвелин боялась больше всего на свете. Ей так не хотелось говорить. Почти тридцать три года она хранила свою ужасную тайну. Хранила так глубоко, что сама почти забыла о ней. Почти. А теперь весь мир должен узнать о Саре.
Сейчас начнутся домыслы, догадки. Многие, а пожалуй, большинство, будут считать, что у нее в молодости было пылкое увлечение, что ее бросил любовник. Пришедшая в голову мысль неприятно поразила Эвелин, и она вздрогнула. Как будто ее снова собирались изнасиловать.
Что ж, надо постараться выдержать шепоты, предположения, смешки за спиной. Деваться некуда.
– Погоди минутку! Да я тебя знаю! – вдруг взорвалась Мэделин, прежде чем Эвелин успела открыть рот. – Ты была с Сиси Рейнольдс на награждении!
Сара кивнула:
– Да, это я.
– Так я и знала! Так я и знала! Вот почему твое лицо показалось мне знакомым. – Но внезапно победный блеск в глазах Мэделин погас, она сощурилась и поджала губы. – После церемонии по городу поползли слухи, будто ты переделала ее до неузнаваемости.
– Да. Я являюсь… была… консультантом по имиджу.
– Значит, из-за тебя я потеряла роль Эммы в «Истории семьи Коллингзвудов»? – ощетинилась Мэдди. – Сиси ни за что не досталась бы эта роль, если бы ты не привела ее в порядок и не научила держаться, как леди.
– Да ради Бога! Мэделин! Прекрати! Сейчас нет времени на всякую чепуху.
– Чепуху? Чепуху?Если хочешь знать, речь идет о моей карьере. А эта женщина…
– О, да заткнись ты наконец! Мне плевать на все ваши голливудские игры! – Чэд метнул взгляд на Сару. – Я хочу знать, кто эта женщина и что она здесь делает!
Эвелин встретила взгляд пасынка с совершенно спокойным лицом, но с вызовом вздернув подбородок. Она даже сумела улыбнуться.
– Я хочу вам всем представить Сару Андерсон. Мою дочь.
Повисло гробовое молчание. А потом как будто взорвался ад.
– Твоя… кто? – взвизгнул Уилл.
– Дочь? – завопил Пол. – С каких это пор?
Чэд подался вперед, вцепившись руками в край стола.
– Не может быть, чтобы ты говорила серьезно!
Эрик и Китти осели в своих креслах, будто громом пораженные, их удивленные взгляды замерли на Саре. Губы Китти дрожали, и казалось, она вот-вот расплачется.
– Черт побери! Лоуренс, да не сиди ты как чурбан! – шипела Мэдди. – Сделай что-нибудь в конце концов.
Фарфоровыми голубыми глазами Моника смотрела то на одного, то на другого.
– А что вы все так разволновались? Из-за того, что у Эвелин незаконный ребенок? Подумаешь! Большое дело!
– Ой, да заткнись ты, Моника!
– Хорошо! – Блондинка вспыхнула и резко откинулась на спинку кресла, глаза ее метали молнии, когда она смотрела на мужа, но Пол был слишком занят – орал на мачеху.
Весь этот гвалт длился несколько минут. Эвелин молча замерла, иногда искоса поглядывая на Сару и Рурка.
Надо отдать должное Саре, она хорошо держалась, с совершенно непроницаемым, как у Моны Лизы, лицом.
Сидя рядом с ней, Рурк наблюдал за происходящим, а его глаза подозрительно весело блестели.
– Проклятие! Заткнетесь вы все наконец и дадите сказать хоть слово! – завопил Уилл. И хотя говорил он нечленораздельно, но в тоне звучала властность. Собравшиеся с ворчанием повиновались. Уилл уставился на Эвелин, сверля ее здоровым глазом. – Черт побери, что такое ты тут устраиваешь?
– Ничего. Я абсолютно серьезно. Сара – моя дочь. Я родила ее, когда училась в колледже, за пять лет до встречи с Джо. Я отдала ее удочерить, сразу после рождения.
– А мой брат знал о ней?
Эвелин твердо посмотрела на Уилла:
– Конечно. Я никогда не обманывала Джо и ничего не скрывала от него.
– Даже то, что ты вышла за него замуж из-за денег?
Эту реплику Чэда Эвелин оставила без внимания, только едва заметно сощурилась. За двадцать пять лет брака с Джо ей так и не удалось установить теплые отношения с его сыном, но до серьезной вражды дело не доходило. Сейчас Чэд был не просто ошарашен, а по-настоящему зол. Впрочем, она могла его понять.
– А почему мы должны поверить, что эта женщина твоя дочь? Да она может быть кем угодно. Если ты думаешь, что мы позволим тебе взять и подсунуть нам незнакомую девицу, ты ошибаешься…
– Да не говорите глупости, – с презрением бросил Рурк стальным голосом.
Пол гневно посмотрел на него, но Рурк твердо встретил злой взгляд.
– Любому зрячему видно сходство Сары и Эвелин.
– Он прав, кузен, – протянул Эрик, пристально глядя на Сару. – Сходство поразительное.
– Хорошо. Она твоя дочь, и что дальше? Почему она здесь? Это собрание владельцев акций. А не воссоединение семьи, черт побери! – Напряженное лицо Пола горело огнем от злости, казалось, еще немного – и его хватит удар.
– А Сара – владелица акций. Я отдала ей четыре процента. Сегодня утром мы подписали бумаги.
– Что?Это невозможно! – Чэд хлопнул руками по столу и привстал в кресле. – Этими акциями могут владеть только члены семьи.
– Верно.
– Ага.
– И никаких исключений! – запротестовали Уилл и еще несколько человек.
– Эта женщина может быть твоей ублюдочной дочерью, но она не Кэтчем! – прорычал Пол.
Уголком глаза Эвелин заметила, как Сара вздрогнула, а Рурк успокаивающе положил руку на ее запястье. Эвелин перевела холодный взгляд зеленых глаз на Пола.
– А ей не обязательно носить имя Кэтчем. Она моя плоть и кровь и вправе иметь акции. Кстати, у нее больше на то прав, чем у любого из вас, как мне представляется. Поскольку именно я сделала компанию такой, какая она есть. Джо лишь финансировал меня. Если не верите – спросите Лоуренса.
– Черт побери! О чем это она? – хором воскликнули Пол и Чэд.
Все присутствующие уставились на Лоуренса. Он заерзал в кресле, словно оно стало горячим.
– Ну… – он откашлялся, поиграл карандашом, – потом наконец обвел всех глазами и поморщился. – Эвелин права. По уставу корпорации только люди, находящиеся в родстве с основателями компании, могут владеть акциями «Эв косметикс», то есть с Джо и Эвелин. В общем-то… Эвелин запустила компанию за шесть месяцев до замужества. Потом произошла реорганизация, и Джо вложил деньги. Вплоть до его смерти они были равноправными партнерами, с пятьюдесятью процентами акций каждый. Поэтому дочь Эвелин… – он неловко посмотрел в сторону Сары, – мисс Андерсон… имеет такие же права на акции, как и любой из вас.
– Лоуренс! – пронзительно вскрикнула Мэдди. – Ты должен быть на нашей стороне!
– Извини, дорогая, но…
– Итак, дело в том, что Сара может иметь и имеет свою долю акций, нравится вам это или нет. Не важно. – Эвелин посмотрела каждому сидящему за столом в лицо, стараясь довести смысл своих слов до всех присутствующих. – С сегодняшнего дня Сара будет активно участвовать в руководстве компанией. И еще одно. Конечно, я поставлю это на голосование, но, прежде чем мы сделаем перерыв, она получит место в правлении.
Прошло четыре часа. Рурк, сидя в офисе Эвелин, расправил плечи, поднял руки над головой и потянулся.
– Могло быть хуже, по крайней мере обошлось без крови.
– Пока обошлось, – заметила Эвелин.
Сара удивленно перевела взгляд с Рурка на Эвелин.
– Что вы имеете в виду? Конечно, сначала они разозлились, но к концу заседания, похоже, смирились. Кроме Пола, правда. А остальные держались даже приветливо.
– Они просто последовали указанию Уилла, – объяснила Эвелин.
Когда Эвелин объявила, что Сара станет членом правления и займется повседневным руководством компанией, Пол вспылил. И лишь вмешательство отца предотвратило ужасную сцену.
– Если вы думаете, что я собираюсь спокойно сидеть и слушать все это, то вы…
– Ну, ну, сын, не кипятись, – предостерегающе сказал Уилл, взяв Пола за руку.
Он перевел взгляд с Эвелин на Сару. Здоровая половина рта скривилась, и эту гримасу следовало расценивать как улыбку примирения.
– Справедливость есть справедливость. Сара, я могу называть тебя так, дорогая?
Она кивнула:
– Конечно.
– Хорошо, хорошо. Ну вот, поскольку Сара член семьи Эвелин, стало быть, она вправе занять место в правлении.
– Да черт побери, отец! – снова вспылил Пол.
Но отец усмирил его взглядом.
И тут же с льющейся через край обезоруживающей доброжелательностью, которой Уилл искусно пользовался, он откатил кресло от стола и поехал к Саре. Здоровой рукой пожал ей руку.
– Мы, Кэтчемы, придаем очень большое значение семье, ты сама увидишь. И сейчас я хочу первым приветствовать тебя. Теперь ты с нами. И, моя дорогая, я искренне надеюсь, ты извинишь нас за волнение, за небольшой переполох. Мы вовсе не грубияны. Просто все вышло неожиданно, нас застали врасплох. Здесь нет ничего личного. Ты ведь понимаешь, правда?
Сара улыбнулась ему и почувствовала огромное облегчение.
Рурк посмотрел на нее, и во взгляде его ясно читалось: «Ну и наивный же ты ребенок!»
– Не попадайся Уиллу на удочку. Не воспринимай как несчастного инвалида. Он стреляный воробей. Можешь не сомневаться, он разозлился не меньше Пола, но понимает – другого выхода нет. В отличие от сына Уилл слишком умен и не собирается тратить время и силы на схватку, которую наверняка проиграет. Он пытается перестроиться и найти способ заставить сложившуюся ситуацию работать на себя.
– Ты хочешь сказать, что его улыбки и слова – чистая фальшивка?
Рурк пожал плечами.
– Ну конечно, может, и не совсем, но я бы советовал не расслабляться и не терять бдительность. Если ты дашь шанс, старый буйвол втопчет тебя в землю.
– Да почему же? Человек в его состоянии едва ли захочет взять бразды правления такой компании, как «Эв», в свои руки?
– Нет. Но он и все остальные хотят получить возможность продать свои акции. Им всем постоянно нужны деньги. Уже несколько месяцев подряд они давят на меня, требуют разрешения пустить акции в открытую продажу. Вероятнее всего они сразу же начнут обрабатывать тебя в надежде, что ты поддашься и повлияешь на меня.
– Я думаю, у вас есть причины сохранять «Эв косметикс» в рамках семьи.
– Несколько причин. Первая – самая первая – мое твердое обещание Джо. Вторая – я знаю Кэтчемов. Если бы я разрешила пустить акции в продажу, они освободились бы не от одной-другой – на рынке появились бы крупные пакеты акций.
– То есть их купили бы страховые компании, банки и инвестиционные фирмы?
– Да. А они, естественно, захотят внедрить в совет директоров своих людей.
– И что в этом плохого?
Эвелин посмотрела на Сару долгим взглядом.
– Джо всегда говорил: мудрый хозяин никогда не наймет конокрада охранять табун лошадей. И я думаю, он прав.
– Но вы же не собираетесь продавать свои акции, значит, контрольный пакет ваш? И я думаю, новые владельцы акций не станут ворчать, как члены семьи. Они чужие.
– Возможно. Но я знаю, как управлять Кэтчемами. И кроме всего прочего, я не хочу, чтобы чужие, посторонние люди запускали руки в мою компанию. Я ее строила с нуля. И буду управлять ею, как хочу.
– Гм, по-моему, это честно, если иметь в виду все жертвы, на которые вам пришлось пойти, – с улыбкой сказала Сара. – Вы отдали ребенка, вышли замуж за старика из-за денег, чтобы наладить «Эв косметикс», да, компания должна оставаться вашей. Вы ее заслужили.
Удар был точным, как и рассчитывала Сара. В зеленых глазах Эвелин появился еле заметный блеск. Она обратила свое мраморное лицо к дочери и ничего не сказала.
Взяв сумочку, Сара поднялась и пошла к двери. Схватившись за ручку, не удержалась и оглянулась:
– Я надеюсь, это стоило того.
Глава 14
– Почему ты отпустила ее в таком настроении? Почему не объяснила?
Эвелин отвела взгляд от пустого дверного проема, в котором только что исчезла Сара, и посмотрела на Рурка.
Его темные брови сошлись на переносице, гнев, смущение, любопытство – все это отразилось на лице.
– Мне было бы трудно объяснить. Я действительно вышла замуж за Джо из-за его денег.
– Что?
– Это правда. О, и он, конечно, понимал. Это часть нашей сделки, ее условия предложил Джо.
– Сделки? Ты хочешь сказать, твой брак с Джо Кэтчемом был сделкой? Не верю!
За долгие годы знакомства с Рурком Эвелин всего несколько раз видела его таким ошеломленным. Она даже развеселилась.
– Это правда. Я работала гримершей в Голливуде, на студии «Эпик», когда мы встретились. Мэделин тогда была четырнадцатилетней девочкой, но уже пять лет снималась в кино. В общем, пошла по стопам матери. Джо навещал ее в студии, а я работала в фильме, в котором у нее была роль. Почти с первой минуты нашего знакомства Джо решил жениться на мне. – Эвелин улыбнулась, ее лицо смягчилось. Как красиво ухаживал за ней будущий муж. Цветы, звонки, записки, романтические ужины, бесчисленные знаки внимания. Она вспомнила обезоруживающую ковбойскую галантность Джо, его юмор, силу и нежность, и теплая волна омыла ее сердце. – Я сказала, что не люблю его, а он ответил – не важно. Он любил меня и не сомневался, что я тоже научусь. Словом, Джо предложил финансовую поддержку «Эв косметикс», если я соглашусь за него выйти. К тому времени моему бизнесу было чуть больше шести месяцев, я работала полный день на студии и изо всех сил старалась запустить свою косметическую линию. И с каждым днем все основательнее залезала в долги. Деньги нужны были отчаянно. Раньше я никогда никого по-настоящему не любила и сомневалась, что такое случится в будущем. Мне нравился Джо, я уважала его, ну и вот… – Она пожала плечами. – Конечно, сомнения возникали, но я рассудила: если каждый получает то, что хочет, сделка честная. Выйти замуж без любви, но за порядочного мужчину, который нравится, казалось малой ценой за осуществление мечты.
Но Эвелин не упомянула, что, кроме всего прочего, она отчаянно хотела детей. Почему-то после того, как она отдала Сару, у нее возникло неодолимое желание – испытать материнство.
Но, к сожалению, эта мечта оказалась несбыточной.
Она растила троих детей Джо, которых очень любила, несмотря на сложность их характеров, но признавалась себе – это не то. Даже сейчас сердце Эвелин ныло от боли.
– Но ты же любила Джо, – настаивал Рурк. – Черт побери, я знаю, ты его любила. Достаточно было посмотреть на вас вместе, чтобы понять.
Эвелин усмехнулась:
– Но вспомни, мы с Джо были женаты пятнадцать лет, когда ты пришел сюда. Конечно, потом я полюбила его – он оказался прав, но когда выходила замуж, любви не было. Так что видишь, я не могу обижаться на Сару за правду.
Рурк сощурился и бросил на нее изучающий взгляд.
– О, за этим скрывается что-то большее. Почему-то мне кажется, ты специально стараешься сохранить дистанцию между собой и Сарой. Наблюдая за тобой, я в этом убедился. Ты стремишься отбросить любую возможность, которая способна помочь наладить отношения между вами. И ты, похоже, твердо решила не показывать ей своих чувств. Не понимаю почему.
– Я не хочу никаких личных отношений с Сарой. Не для того я вытащила ее сюда. У меня к ней нет никаких чувств, кроме благодарности и облегчения от мысли, что она может спасти мою компанию.
Рурк хмыкнул и встал.
– Да, правильно, – сказал он, направляясь к двери. – И Джо ты, значит, не любила.
* * *
Сара так хлопнула дверью квартиры, что хрустальная люстра в холле нежно зазвенела.
Сделав два шага, она остановилась, напряженная, прижав руки к бокам, зажмурив глаза и сжав зубы. Она шла пешком от квартиры Эвелин, но нисколько не остыла. До сих пор в ней клокотала ярость. Да такая сильная, что ей хотелось что-нибудь разнести вдребезги. Боже мой! Где ее выдержка? Куда подевалось умение владеть собой?
– Имидж. Имидж. Имидж, – твердила Сара сквозь стиснутые зубы, как заклинание.
Имидж – это все. Жизнь. И она это знала. В конце концов она консультант по имиджу. Многие годы Сара совершенствовала свой собственный облик: собранность, достоинство, независимо от того, что подбрасывает судьба. Даже если это грубое давление фанатичного отца.
Сара взрослела, и все чаще Эдгар озадаченно смотрел на девочку, когда та вскидывала подбородок, молча уставившись на него. Подобная манера держаться не всегда спасала ее и мать, Джулию, от тяжелых кулаков, но молчаливого вызова девчонки отец не выдерживал, он приходил в ярость. За многие годы тренировки Сара научилась владеть собой, так почему сейчас у нее ничего не получается?
Она хотела относиться к Эвелин с холодным безразличием. С таким же, как та к ней. Хотела показать этой женщине, что она для нее, Сары, пустое место.
Иногда ей прекрасно удавалось. К примеру, вчера Сара целый день провела с Эвелин и Рурком, знакомилась с работой компании. Ее поразили бесчисленные детали, возникающие при руководстве такой огромной корпорацией, и Сара не могла не отдать должное Эвелин, признавая ее невероятные деловые качества. А потом откуда-то из самых глубин Сары внезапно поднялись гнев и боль и выплеснулись наружу.
Черт побери, в таких случаях она ничего не могла с собой поделать и позволяла Эвелин заметить, как глубоко задета.
«Это ненормально. Я должна взять себя в руки», – пробормотала Сара.
Умом девушка понимала: нападками на Эвелин она ничего не добьется, враждебность может помешать работе, а зачем? И что еще важнее, самой Саре противно быть скандальной и мстительной, это не в ее характере.
Итак, велела себе Сара, с сегодняшнего дня она должна быть рядом с Эвелин собранной и деловой. Только так.
Несколько раз она медленно и глубоко вдохнула и выдохнула, повращала напряженными плечами, встряхнула руки.
– Ты это можешь, – бормотала она, заставляя себя расслабиться. – Ты выдерживала и не такое. Ну вспомни. Просто надо владеть собой. Всегда. Что бы ни происходило.
Заставив себя сдвинуться с места, Сара медленно пошла по квартире в шикарную спальню. Нехотя сняла костюм и блузку, повесила в шкаф, потом расстегнула пояс с резинками, сняла чулки, бросила их в ажурную корзину для грязного белья. Неспешное раздевание немного успокоило, и когда Сара осталась в кружевных шелковых трусиках и лифчике винного цвета, узел, стеснявший грудь, почти развязался.
Сара привезла с собой немного вещей, но, как всегда, отправляясь в поездки, захватила джинсы и уютный свитер, которые обычно надевала вечерами, оставшись одна. Сара влезла в джинсы, натянула через голову домашний свитер, и в этот момент в дверь позвонили.
Рурк нажал на кнопку и нахмурился. Опершись о косяк, размышлял, а что он здесь делает? По удивленному лицу Сары, открывшей дверь, он понял: и у нее возник такой же вопрос.
– Рурк?
– Надеюсь, ты любишь китайскую кухню?
– Ну… я… В общем, да. Да, люблю китайскую кухню.
– Хорошо. Я много чего принес.
Не дожидаясь приглашения, поскольку Рурк вовсе не был уверен, что оно последует, он прошел мимо нее прямо в кухню. С удивленным лицом Сара закрыла дверь и зашагала следом за нежданным гостем, догнав в тот момент, когда он, поставив сумку на большой кухонный стол, вынимал упаковки с едой. Вкусный аромат свинины в соусе, запах жареного риса, других блюд наполнили кухню. Сара неуверенно встала в дверях.
– Рурк…
– Я не знал, что ты любишь, поэтому взял всего понемногу. Ты ведь наверняка хочешь есть после целого рабочего дня. Я-то точно проголодался. – Он быстро посмотрел на нее. – Ты еще не обедала, да?
– Ну… нет. Но…
– Хорошо. Я так и думал, что у тебя не было времени. Садись и давай, пока еще все теплое, – командовал Рурк, указав на одну из табуреток, окружавших кухонный стол.
Он заметил, что Сара переоделась. Красивый деловой костюм цвета бургундского вина с бледно-розовой шелковой блузкой, в котором он видел ее на заседании правления, сменили мешковатый свитер и джинсы, белесые и мягкие от многочисленных стирок. На лице почти не осталось губной помады, волосы растрепались, наверное, когда она натягивала свитер через голову. И к тому же она была босиком.
Рурк с трудом подавил улыбку. Он мог бы поспорить на месячный оклад, что мисс Сара Андерсон, такая сдержанная, сплошное совершенство, едва ли позволяла людям увидеть себя в столь уютном беспорядке. Ему вдруг страшно захотелось посмотреть, а какая она вообще в разобранном виде.
Сара переминалась с одной босой ноги на другую, то и дело одергивая свитер. Она хотела что-то сказать, потом закрыла рот, потом снова открыла и снова закрыла. Наконец, совершенно ошеломленная, вздохнула и устроилась на табуретке, взяв коробочку, которую он протянул ей через стол.
Рурк собрался было сесть напротив Сары, но, заметив некоторое облегчение на ее лице, в последнюю секунду передумал и расположился рядом. Он не знал точно, почему так поступил, и не собирался сейчас докапываться до сути, просто ему захотелось немного похулиганить.
Он прекрасно видел, как нервничает Сара от его близости. Ее грудь вздымалась и опадала, было ясно – девушка волнуется. Хорошо. Почему только он должен чувствовать себя не в своей тарелке?
Прежде чем приняться за еду, Рурк снял пиджак, галстук, закатал рукава рубашки. Когда он открывал коробочки и разливал по бокалам принесенное из бара вино, его закрученный над левым локтем рукав задевал ее руку. Она всякий раз вздрагивала, а он каждый раз подавлял улыбку.
Сара сняла крышку с коробочки, по кухне разнесся душистый и влажный запах креветок. Закрыв глаза, она глубоко втянула в ноздри аромат восточных специй.
– М-м-м… пахнет божественно. – Палочками подхватила креветку и с удовольствием засунула в рот, смакуя, наслаждаясь необычным вкусом, стала жевать. До этого она и не вспоминала об ужине. А сейчас вдруг почувствовала страшный голод.
– Да, «Чин-су» – один из лучших ресторанов в городе. – Рурк ловко подхватил горку жареного риса. – Он в двух кварталах отсюда.
– М-м… Полезная информация, – ответила Сара, чтобы хоть что-то сказать и скрыть неловкость, которую испытывала. Она никак не ожидала, что, больно уколов Эвелин и демонстративно покинув ее кабинет, она в затрапезном виде у себя на кухне будет ужинать наедине с Рурком.
Сара искоса посмотрела на Рурка, не отрываясь от еды. Если у него и остался неприятный осадок после ее выпада против Эвелин, то он и вида не показывал, держался абсолютно свободно, никакого напряжения в лице. За два дня, проведенных в обществе Рурка, Сара оценила его мастерство дипломата.
Она старалась ни о чем не думать, кроме еды, но правым боком постоянно ощущала тепло, исходившее от него. Ее взгляд то и дело ловил движение мускулов на руках с закатанными рукавами. Смуглая кожа выделялась на фоне белого хлопка, запястья были широкие и крепкие. У него, заметила Сара, большие, красивой формы руки, широкие ладони и длинные закругленные пальцы с ухоженными ногтями. Короткие черные волосы словно припорошили кисти рук, она заметила даже коротенькие волоски между костяшками пальцев. Обычно Сара не обращала внимания на такие мелочи, и никогда ничто подобное не возбуждало ее. Но сейчас все это вызывало откровенно эротические чувства.
