Текст книги "Возвращение домой"

Автор книги: Джина Грэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 17

– Неправда, Сара. Я нашла тебя и привезла сюда именно для того, чтобы спасти мою компанию. – Лицо Эвелин оставалось бесстрастным, но впервые голос показался надтреснутым, а во взгляде промелькнуло волнение. Сара испытала мрачное удовольствие от того и другого.

– Ах неужели? Неужели вы хотите мне сказать, что вам и в голову не приходило, что я могла бы стать вашим донором?

Несколько секунд Эвелин просто смотрела на нее. Рурк метался взглядом от одной пары зеленых глаз к другой, наблюдая молчаливую битву между матерью и дочерью. Связанные кровью – самой прочной связью в мире, но разлученные долгой жизнью, глубокой обидой, сильным гневом, они, казалось, никогда не смогут перекинуть мостик друг к другу.

– Нет, я этого не говорю. Я тебе уже сказала, что никогда не стану лгать. Конечно, такой вариант приходил мне в голову. Но я прекрасно понимала, у меня нет никакого права просить тебя об этом, Сара. И я не буду просить.

– Но вам и незачем. Разве нет? Вы просто предоставили сделать это за вас доброму старому доктору Андервуду. Если не сработает – ну что ж, к вашим услугам еще и распрекрасная семья Кэтчемов. Я уверена, Эрик и Китти примутся умолять меня быть донором. Китти вполне может бухнуться передо мной на колени и всплакнуть. Она уже дала ясно понять, что является «дочерью вашего сердца». Даже Мэделин выдавит слезинку, воспользуется своим актерским даром. Но Чэд и Пол… Они… – Сара сделала неопределенный жест. – Ну конечно, вы можете рассчитывать и на хорошего милого старого Уилла. Уж по крайней мере сыграть в искренность по отношению к вам он всегда сумеет.

Сара с презрением посмотрела на Эвелин.

– Нет, вы не станете просить меня о донорстве. Просто сделаете так, чтобы я не могла отказаться.

– Сара…

Глаза ее метнулись к Рурку, он поморщился, увидев пламя гнева в глубине бледно-зеленых глаз.

– Может, ты успокоишься? Давай обсудим… Подожди, куда ты?

– В лабораторию, куда же еще! – резко бросила Сара.

– Ты собираешься сделать анализ?

Впервые спокойствие Эвелин дало трещину. Она удивленно смотрела на Сару.

– А что? Конечно! – Саркастически бросила Сара. – О чем вообще разговор? Капелька крови, немного костного мозга. Да могу ли я отказаться после того, как вы сделали меня богатой женщиной? – Потом, погасив искусственную улыбку, Сара с горечью посмотрела на Рурка: – Ты знаешь, где меня найти. Зайди перед уходом. – Даже не взглянув в сторону Эвелин, Сара вышла.

Рурк задумчиво смотрел ей вслед. В комнате повисла тишина, воздух загустел от напряжения.

– Она вне себя, – пробормотала Эвелин. – Но скоро успокоится. Я заметила, Сара не в состоянии долго злиться. Хорошее качество, особенно для дела.

Рурк повернулся к Эвелин, посмотрел на нее и сощурился:

– Ты действительно вытащила ее сюда, чтобы спасти себе жизнь?

Эвелин вскинула одну бровь.

– И ты тоже?

Но Рурк не отступал.

Наконец она вздохнула.

– Нет, не для этого я ее вытащила сюда. Ты, Рурк, лучше других знаешь, зачем я вызвала Сару. Но я действительно борюсь за свою жизнь. Вполне естественно, такая мысль приходила мне в голову.

Несколько секунд он молча смотрел нее, изучая, потом кивнул и пошел к двери. Прежде чем он взялся за ручку, тихий голос остановил его:

– Точно так же, как тебе, я уверена, приходила мысль жениться на Саре – это ведь верный путь возглавить компанию.

Рурк оглянулся и встретился с устремленным на него взглядом зеленых глаз Эвелин. Они долго, не отрываясь, смотрели друг на друга.

Рурк увидел Сару, вышедшую в коридор из лаборатории. Она шагала быстро, нервно, обхватив ладонями локти. Напряженная, как скрипичная струна. Никогда раньше Рурк не видел такого холодного выражения на ее лице.

– Уже все?

Рурк подошел к ней, Сара вскинула голову.

– На это не надо много времени. – Она обошла его и двинулась вперед, стуча каблуками по плиткам пола. Он прибавил шагу, догоняя.

– Сара, нам надо поговорить…

– Нет. – Она резко остановилась и посмотрела ему в лицо. Она была белее бумаги. – Не надо! Не смей! Если после всего этого ты снова скажешь, что Эвелин желает мне только добра, клянусь Богом, я ударю тебя!

Лицо доктора Андервуда не могло скрыть разочарования.

Когда он вошел, три пары взволнованных глаз устремились на него, но прежде чем он открыл рот, Эвелин все поняла.

– Мне жаль, – сказал он, качая головой. – Вы подошли довольно близко, Сара, но точного совпадения с Эвелин нет.

Рурк нахмурился:

– Объясните.

– Для пересадки нужна полная идентичность материала. В противном случае организм отторгает чужие ткани. Часто случается, что кровь пациента и донора не уживаются, если говорить простым языком.

Эвелин закрыла глаза и обмякла в кресле. Она думала, что приготовилась к худшему, но все равно услышанная от доктора Андервуда новость накрыла ее, будто волна прилива. Страх с новой силой сдавил грудь.

Насколько глупа она была! Где-то в подсознании сидела уверенность, что невероятное внешнее сходство с Сарой обещает и внутреннее.

Доктор Андервуд похлопал Эвелин по руке.

– Мне очень жаль, правда, Эвелин, но нельзя терять надежду. Мы продолжим поиски донора. Люди постоянно приходят на тестирование. Никогда не знаешь, когда найдешь то, что ищешь.

– Да, конечно, Джон. Не беспокойся, пожалуйста. Со мной все в порядке. Правда.

– Ну и что теперь? – спросил Рурк.

– Продолжим лечение, попытаемся добиться ремиссии с помощью антираковых лекарств, переливания крови и тромбоцитов. Поскольку от этого пациент становится уязвимее для инфекции, проведем курс лечения антибиотиками.

– Это можно делать дома. – В мягком тоне Эвелин отчетливо слышался приказ.

Джон Андервуд был другом и лечащим врачом Эвелин уже двадцать лет, и так же, как Рурк, все понял.

Смирившись, он вздохнул и уже тоном не доктора, а друга сказал:

– Очень хорошо. После того как мы закончим серию переливаний, можешь отправляться домой. Но не на работу. И пока не дашь согласие ехать на ранчо, где члены семьи присмотрят за тобой, я настаиваю, чтобы при тебе неотлучно дежурила медсестра. – Заметив желание Эвелин возразить, доктор предупреждающе поднял руку: – Нет, Эвелин, только так и никак больше. Я не хочу, чтобы ты оставалась одна в своей квартире.

У нее не было ни сил, ни воли сопротивляться даже для вида. Откровенно говоря, она чувствовала себя ужасно и не испытывала удовольствия от одиночества.

Когда доктор Андервуд ушел, в комнате повисло тягостное молчание. Рурк сидел на краю дивана, безвольно свесив руки между коленями и удрученно опустив голову. Сара сидела рядом и смотрела в окно, очень сдержанная, с бледным лицом.

Внимательно посмотрев на нее, Эвелин помимо воли ощутила какое-то особое волнение в груди и быстро отвела глаза.

Рурк поднял голову и печально посмотрел на нее.

– Эвелин… Я… мне очень жаль. Господи, как все неправильно! Не знаю, что сказать еще.

– Ничего не говори. Был шанс, он отпал. Что можно сделать? Ничего. Сейчас нужно только одно, главное, – наметить план действий.

Эвелин поймала на себе удивленный взгляд Сары, но не отводила глаза от Рурка.

– Ты как-то говорил, что несколько недель смог бы удержать прессу. Как по-твоему, это еще возможно? Следующее заседание правления состоится почти через две недели, на нем мы должны объявить семье о моем состоянии. Все откроется. Сара столкнется с очень сильным сопротивлением Кэтчемов. Я хотела бы, чтобы она узнала абсолютно все, что только возможно, о нашем бизнесе, прежде чем пресса накинется на нее.

– Я постараюсь.

– Хорошо. Я хочу, чтобы ты использовал отпущенное время для работы с Сарой. Научи ее всему, начни прямо сейчас. Если возникнут какие-то неожиданности за рубежом, требующие твоего присутствия, бери ее с собой. Проследи, чтобы она тщательно вникала в дела.

– Хорошо. Ты как, Сара?

Эвелин увидела сомнение в глазах дочери. Потом заметила, как она подавила его и снова стала спокойной и уверенной.

Сара перевела взгляд с Рурка на Эвелин и задержала на ней на несколько секунд дольше.

– Конечно. В конце концов именно для этого я сюда и приехала.

Укол был едва уловимым, но очень прицельным. Точным. Эвелин кивнула, давая понять, мол, уловила. Наблюдая, как Сара и Рурк выходили из комнаты, она почувствовала гордость. Да. О да. Сара справится. Прекрасно справится.

Они молча прошли в гараж, сели в машину. Рурк вставил ключ в замок зажигания, но вместо того, чтобы повернуть его, обернулся и внимательно посмотрел на Сару.

– Скажи мне, пожалуйста, если бы твой анализ дал положительный результат, ты бы пошла на это? Стала бы донором Эвелин?

Она вздохнула:

– Если честно, не знаю.

Гнев и обида кипели в ней. Сара твердила себе: болезнь Эвелин – не ее забота. Но как ни старалась, не могла отрицать – она чувствует зов крови.

Рурк засмеялся:

– О, откровенно говоря, я-то думаю, ты стала бы донором Эвелин. Может, и не хотела бы, но стала.

– Правда? А почему ты так уверен?

– Такова твоя натура. Стоит понаблюдать, как ты заботишься о Джулии Андерсон. О бывшем муже. О Дженнифер и Синди. Могу держать пари, время от времени ты интересуешься делами старой соседки, миссис Блэнкеншип. Я прав?

По глазам Сары и румянцу на щеках он понял ответ.

Рурк улыбнулся и коснулся пальцем ее разгоревшейся щеки.

– Ты уже не сможешь ни убежать, ни улететь от Эвелин. Как бы ты ни сердилась и ни обижалась на нее. Потому что, Сара Андерсон, ты заботлива по своей натуре.

Сара хотела поспорить, но что скажешь против правды? Поэтому она просто пожала плечами.

– Ну и что? Что в этом плохого?

– Да абсолютно ничего.

Рурк тронул машину и выехал из гаража. Когда они вырулили на улицу, он снова взглянул на нее.

– В общем-то это очень привлекательная черта. Еще одна, общая у вас с Эвелин.

О том, где Эвелин, знали только Сара, Рурк, доктор Андервуд и специально подобранные медработники отделения, где размещались особо важные персоны.

Для всех остальных Эвелин Делакорт-Кэтчем наслаждалась долго откладываемым, но очень заслуженным отпуском в своем домике в горах. Любой, пожелавший проверить, а такие находились, мог взять бинокль или фотоаппарат с мощными линзами и увидеть дом, построенный из кедровых бревен и стекла, прилепившийся в горах Колорадо.

Крутая гористая местность, новейшая электроника, надежно охраняемый вход обеспечивали уединенность и безопасность. Рыскающие вокруг частного владения в двести акров любопытствующие могли видеть элегантную стройную женщину, отдыхающую на специальной площадке или направляющуюся после отдыха в дом.

Рурк сам нашел Элоис Мартин. Небогатая вдова была просто счастлива за хорошие деньги выступить двойником Эвелин Кэтчем. На десять лет моложе, но с такой же фигурой, волосами, не важно, что лицом ничуть не похожа на Эвелин, с большого расстояния это незаметно, она прекрасно справлялась с поставленной задачей.

Увидев в одной из хьюстонских газет зернистое фото с подписью: «Местная королева косметики Эвелин Делакорт-Кэтчем расслабляется в горах», Сара удивилась и позабавилась. А ее уважение к Рурку поднялось на несколько градусов.

Пока дублерша Эвелин наслаждалась двухнедельным отпуском в горах, Сара работала как черт. Каждое утро приходила в офис раньше всех, даже раньше Элис, и возвращалась домой в лучшем случае в десять вечера.

Сара уже знала, сколько всего ей надо изучить, оказалось, гораздо больше, чем предполагала раньше. «Эв косметикс» действительно гигантская корпорация, разбросанная по разным странам мира, но абсолютно все сведения о ее деятельности попадали на стол Эвелин. Вопросы, отчеты, жалобы шли каждый день из разных отделений хьюстонского комплекса. И с десятков фабрик, товарных складов, центров по распространению продукции, исследовательских лабораторий со всего земного шара.

Это были отчеты о том, принят ли покупателями новый товар. Данные о реализации. Цифры прибыли и убытков. Заявления. Планы дальнейшего развития. Реклама. Анализ погрузочных расходов. Информация о налогах. Торговые тарифы. Изучение потенциальных возможностей рынка. Анализ затрат и многое другое.

Каждый день надо принимать решения: какие фабрики расширять, какие товары продвигать, какие снимать с производства, где открывать центры по распространению.

И конечно, отвечать на неизбежные досадные жалобы покупателей на аллергию и другие неприятные последствия от использования товаров «Эв косметикс». Чаще всего, как выяснялось, причиной неприятностей являлось неправильное применение косметики.

А также возникали проблемы на строительных площадках оздоровительных комплексов – «Восточного рая» и «Западного рая»: срывались сроки, происходили несчастные случаи – гораздо чаще, чем предполагалось.

Вот ими приходилось заниматься каждый день. Если отложить их и не решить сразу – можно оказаться похороненным под грудой проблем.

Рурк проследил, чтобы Сара встретилась отдельно с руководителем каждого отдела – бухгалтерского, юридического, отдела маркетинга, производственного, торгового. Они держались с Сарой вежливо и доброжелательно, стремились помочь ей увидеть полную картину комплекса и понять особую роль каждого конкретного звена.

По собственной инициативе Сара стала знакомиться с рабочими, тщательно вникая в каждое сказанное слово, кем бы оно ни было произнесено – работягой-грузчиком, мелким клерком почтового отделения, работницей у конвейера, секретаршей или офисным клерком.

И только одного не обнаружила Сара, к чему психологически подготовилась, – снисходительного и недоброжелательного отношения со стороны мужчин-подчиненных. По опыту, обретенному в так называемые «просвещенные девяностые», она знала, что большинство мужчин по-прежнему считают женщину в бизнесе существом низшего порядка. За недолгую историю существования ее компании Саре не раз приходилось сталкиваться с подобным мнением. Некоторые мужчины вообще встречали в штыки женщину-руководителя. Они отказывались подчиняться ее приказам, выслушивать мнение об их работе. Одним словом, воспринимали женщину на высоком посту как откровенный вызов их мужскому «я».

Что касается «Эв косметикс», если там и работали мужчины с таким отношением к женщине, то по крайней мере у них хватало здравого смысла не показывать ничего подобного. Когда Сара поделилась своими предположениями с Рурком, тот весело расхохотался:

– Нет, здесь такой проблемы не существует. Эвелин не потерпит даже намека на подобный шовинизм или на старомодные представления, что «это мужской мир». Компания избавилась от экстремистов в брюках еще много лет назад.

У самого Рурка с этим никаких проблем. Если и есть мужчина в «Эв косметикс», который ничуть не беспокоится о своем мужском достоинстве, это Рурк Фэллон. Обожание Эвелин, уважение к ней сквозило в каждом его слове.

Сначала Сара пыталась уверить себя, что это неискренне, что это лакейство. Но она быстро поняла – ничего подобного. Рурк был в компании силой, с которой все считались.

Рурка любили все. Он обладал уникальной способностью устанавливать дружеские отношения со всеми подчиненными, но при этом никто не забывал – он босс. От очаровательной улыбки Рурка Фэллона женщины приходили в трепет, как школьницы, однако никто ни на секунду не сомневался в его авторитете. Если Рурк давал указания, все подчинялись без лишних вопросов. Он всегда говорил очень вежливо, но если сталкивался с некомпетентностью, ленью или просто плохим знанием дела, его голос и манера держаться становились жесткими.

В Рурке многое привлекало Сару. Он не только хорош собой, не только обладает поразительным магнетизмом, но еще и умен, терпелив, честолюбив. И самое смешное – Саре больше всего нравилось в нем не что иное, как… преданность Эвелин.

И это же являлось самым большим препятствием для личных отношений Сары с ним.

Узнав о болезни Эвелин, Сара поняла, как сильно Рурк беспокоится о здоровье ее матери. В тот же вечер она уверилась и в другом – его влечет к ней, Саре, но все равно, в первую очередь и всегда он будет принадлежать Эвелин.

По дороге домой под маской молчания она едва сдерживала ярость. Сара сидела в машине, сложив на коленях руки, отдалившись от Рурка, оставляя без внимания его попытки завести разговор. Возле двери квартиры он попытался ее обнять, но она оттолкнула его, а когда он поинтересовался, в чем дело, объяснила.

– Черт побери, Сара! Но она мой босс! – резко ответил Рурк. – Чего же ты ждешь от меня?

– Именно того, что ты делаешь, неужели непонятно? Я злюсь, но черт побери, честно говоря, не могу тебя обвинять. Твой выбор правильный. После всего, что она для тебя сделала, конечно, ты обязан быть преданным ей всецело.

– А почему ты так ставишь вопрос: или – или? Может, Эвелин и совершила ошибку в прошлом, я могу допустить, что и сейчас она не всегда ведет себя так, как надо. Но Сара, она тебе не враг, в конце концов!

– Я знаю. Но мы с ней не друзья. И сколько ни напрягай воображение, наши отношения нельзя назвать семейными. В лучшем случае мы вынужденные союзники. Я сожалею, но этот союз еще не настолько крепок, чтобы я рискнула завести роман со вторым человеком в ее команде. Я должна знать наверняка – мужчина, мною выбранный, в любой ситуации будет именно со мной.

Опечаленный решением Сары, Рурк попытался переубедить ее, но она твердо стояла на своем.

Правда, ей было нелегко. Боль осталась при ней. Гнев прошел, а влечение к Рурку росло день ото дня. Ей постоянно приходилось напоминать себе о том, как глупо с ее стороны позволить чувствам побороть здравый смысл.

К счастью, им много приходилось работать, и ни на что, кроме работы, времени не оставалось, не говоря уж о романтических отношениях. Сара и Рурк задерживались в офисе допоздна, временами им помогала Элис, но чаще всего они были вдвоем. В такие вечера Сара все больше и больше узнавала Рурка.

Заседание правления назначили на последний понедельник мая. Меньше чем за неделю до этого, в одно раннее воскресное утро, Сара сидела за столом Эвелин, углубившись в производственный отчет, когда Рурк распахнул дверь, соединявшую их кабинеты, и энергично прошагал к столу.

– Мне только что позвонил Джейк Эберсоул, подрядчик из «Восточного рая». Сегодня рано утром сработала пожарная система и залила все западное крыло главного здания. Стены, изоляция, все дерево, сделанное на заказ, вплоть до стеновых панелей – все пропало.

– Но я не понимаю. Гидравлические испытания системы проводились на прошлой неделе. Как она могла выйти из строя?

– Она и не вышла. Просто кто-то, миновав автоматический контроль, повернул вентиль.

– Ты хочешь сказать, это диверсия?

– Похоже, что так.

– Но… почему?

Рурк подошел к широкому окну кабинета Эвелин. Уперев руки в бедра, уставился на улицу. Выходной, в офисах никого, поэтому он в обычных джинсах и в рубашке из ткани шамбре, с рукавами, засученными по локоть. В такой позе рубашка плотно обтягивала широкую спину и плечи Рурка.

– Я думаю, кто-то пытается загнать нас в угол.

– Что это значит?

– Кто-то пытается устроить нам финансовые трудности.

– Как? Я понимаю, происшедшее нам дорого обойдется. Но мы ведь застрахованы?

Он повернулся и посмотрел на Сару.

– Если страховая компания обнаружит, что мы стали мишенью диверсантов, она постарается избавиться от нас. А без страховки банк не только откажет нам в дополнительных займах, необходимых для окончания строительства, но и может отозвать займы, уже данные нам.

– Но ведь это просто один… несчастный случай… – Голос Сары затих, она не закончила фразы, вспомнив странные недоразумения и несчастные случаи на обеих строительных площадках в последние два месяца.

Посмотрев на Сару, Рурк догадался, о чем она думает.

Его брови поднялись.

– Совершенно верно. На нынешней стадии это все трудно доказать, но бьюсь об заклад: не все происшествия – несчастные случаи.

– Но кто на это решился? Кто? И почему?

Скрестив руки на груди, Рурк оперся бедром о подоконник.

– Строительство обоих курортов зашло так далеко, что его невозможно прекратить. Мы слишком много вложили денег. Выбора нет, строительство надо завершать. Если банки от нас откажутся, компания должна будет выложить крупную сумму на окончание работ. А в данный момент с деньгами очень туго из-за досадных судебных процессов и расходов на монтаж оборудования. Единственный путь собрать необходимые деньги – продать большую часть акций компании.

– Как раз то, чего Эвелин не хочет ни в коем случае, – пробормотала, нахмурившись, Сара. – А как ты думаешь, она знает, что все неприятности на стройках не случайные?

– Впрямую мы еще не обсуждали, но, насколько я знаю Эвелин, вероятно, она подозревает. Что же касается исполнителя – возможно, он не один. Таких, кто хочет распродажи акций «Эв косметикс», несколько. Да взять любого члена клана Кэтчемов.

– А стоит ли ей рассказывать о последнем случае? Она очень тяжело переносит химиотерапию, и я уверена, ее не стоит тревожить.

Рурк оттолкнулся от подоконника и подошел к столу. Упершись обеими ладонями в крышку, он низко наклонился и ухмыльнулся:

– Дорогая, я и думать не хочу, что она с нами сделает, если мы ей не расскажем. Эвелин даже на смертном одре захочет знать о компании абсолютно все.

Внезапно его настроение изменилось. Ухмылка превратилась в ласковую улыбку, взгляд смягчился, потеплел.

– А я говорил тебе когда-нибудь, что у тебя красивые глаза?

По спине Сары пробежали мурашки. Он стоял так близко, ее сердце подпрыгнуло. Слишком близко.

– Рурк. Я не…

– Они такие ясные и зеленые, что мужчина может в них утонуть.

Взгляд Рурка скользнул по губам Сары и задержался. Она ощущала его как прикосновение. Дыхание перехватило, но Сара не могла заставить себя отвести взгляд от голубых глаз Рурка, загоравшихся ярким огнем под тяжелыми веками. А когда голова его стала медленно опускаться, единственное, что смогла сделать Сара, – изо всех сил вцепиться в ручки кресла.

Поцелуй был нежным, как шепот, грудь судорожно сдавило. Терпеливо, настойчиво он приглашал отдаться поцелую. Ее губы раскрылись, дрожа против воли. Его язык скользнул внутрь и коснулся ее языка, она застонала.

Но лишь через несколько секунд Сара с удивлением поняла, что это она стонет, и отпрянула.

– Рурк, нет… пожалуйста… Не надо. – Сара отвернулась.

Он слегка отодвинулся, на несколько дюймов. Его взгляд заставлял чаще биться ее сердце. В этом взгляде было все – жажда, разочарование, загорающаяся страсть. Сара почувствовала, как этот взгляд физически притягивает ее к себе, она понимала, что, если он окажется более упорным, у нее не хватит сил сопротивляться.

– А ты упрямая женщина, Сара, – прошептал Рурк, проведя пальцем по ее шее. – Но и я терпеливый мужчина. Если я чего-то хочу, то найду способ добиться своего. Несмотря ни на какие препятствия.

В мгновение ока он стал другим, выпрямился, взял с угла стола сумочку Сары и сунул ей в руки.

– Все, пошли. Рассказать Эвелин, что кто-то из членов семьи готов нанести ей удар в спину, нелегкое дело. Но мы должны это сделать.