Текст книги "Фурия первого лорда (ЛП)"
Автор книги: Джим Батчер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 41 страниц)
Один, с грубым темным мехом, был одет в старую, поношенную броню военной касты, в которой не хватало нескольких частей.
Другой – худой, с золотистым мехом и глазами-бусинками – носил жакет со стальными заклепками, который был основным обмундированием нынешних ветеранов канимского ополчения.
Маркус испытал легкий шок, когда пришло осознание.
Варг никогда бы не послал воина в качестве курьера, а тем более такого, который крайне небрежно выглядел, вроде этого.
А тот, с золотистым мехом, был больше похож на Шуаранца, единственного канима с таким оттенком меха, которого Алеранцы никогда не видели.
Шуаранские канимы не отправились в Алеру с оккупационными войсками Сарла. Они никогда не покидали Канию.
Следовательно, они никогда не станут членами военно-подготовленного ополчения Насага – это будет то же самое, что попросить разорвать на части канима, ложно утверждающего, что он является членом данного подразделения.
Гордость канимов была яростной, ревностной и бесспорной.
Возможно, плохо обмундированный воин посылался в качестве гонца.
Возможно, каним с золотистым мехом все время находился в строю, и алеранцы просто никогда не замечали его присутствия.
Все это было возможно, в отдельности.
Но в совокупности?
Маркус почесал нос кончиком пальца, и когда он снова опустил руку, она плавно легла всего в дюйме от рукояти его меча.
Он бросил взгляд на Октавиана, надеясь предупредить его.
В этом не было необходимости.
Капитан, очевидно, пришел к тем же выводам, что и Маркус, и, оставаясь в то же время внешне спокойным, он незаметно подцепил большим пальцем пояс, поместив его в непосредственной близости от рукоятки кинжала в ножнах за спиной.
– Доброе утро, – вежливо произнес Октавиан, совсем чуть-чуть наклонив набок голову в знак приветствия и превосходства. – У вас ко мне дело, господа?
Каним в доспехах прошаркал несколько шагов вперед, запустив руку в сумку на боку.
Его рука-лапа появилась, сжимая каменный нож. Каним в доспехах проревел по-канимски:
– Один народ!
И полоснул капитана по горлу.
У Маркуса оборвалось сердце.
Капитан был серьезным противником, когда использовал заклинание металла, но против каменного оружия эти способности были бессильны.
Магия металла не могла предупредить его о выпадах оружия и в противостоянии с канимом он будет вынужден опираться только на свою физическую подготовку, а без помощи фурий ни один алеранец не мог сравниться в силе с канимами, и только самые быстрые могли соперничать с ними в скорости.
Октавиан дернул головой назад и на волосок разминулся с режущим ударом.
Он отпрянул назад, сделал по кругу пару шагов, доставая кинжал из-за пояса, и метнул его.
Сделав полтора оборота, клинок вонзился в незащищенное место на бедре канима.
От внезапной боли каним взревел и споткнулся.
– Сэр, – крикнул Маркус, одним движением вытащив и подкинув меч.
Он не остановился, чтобы убедиться в том, что Октавиан поймал его. Он занялся вторым канимом, который достал тонкую, деревянную трубку.
Как только Маркус приблизился, каним поднес трубку ко рту и дунул, из другого конца вылетела маленькая вспышка цвета и стали.
Маркус пригнул голову и почувствовал, как снаряд звякнул о прочную алеранскую сталь его шлема.
Затем, призвав свою фурию земли, он бросился на покушавшегося.
Каним был невероятно силен, но неопытен.
Они оба жестко впечатались в землю, и вместо того чтобы сломя голову бежать, каним принялся молотить конечностями в бесполезных попытках вонзить свои когти или клыки в Маркуса.
У Маркуса не было времени, чтобы бороться с противником. Он должен был быстро вывести канима с золотистым мехом из строя и помочь Октавиану.
Поэтому он одной рукой взял запястье канима в костедробительный захват, а затем, используя фурию для увеличения силы, ударил ему другим кулаком по голове, сокрушая череп.
Маркус оглянулся и увидел, как капитан переломил примитивный каменный меч канима быстрым движением гладиуса и тут же молниеносно нанёс четыре косые разреза поперёк канимской брони.
Любые два из них, вероятно, были смертельными, но капитан привык всё делать тщательно.
Лишь удостоверившись, что противник полностью выведен из строя, он развернулся в сторону Маркуса и второго канима, с мечом, уже занесённым для удара.
Двое мужчин встретились взглядами, пока закованный в броню поверженный каним медленно оседал на землю позади капитана, и Маркус с изумлением осознал, что ход рассуждений Октавиана был идентичен его собственному.
Он разделался с противником быстро и оперативно, чтобы успеть помочь товарищу.
Взгляд Октавиана прошел по Маркусу и каниму с пробитой головой.
Затем он повернулся обратно к мертвому сопернику, хмурясь.
– Вороны, – прорычал он. – Кровавые вороны.
Ворвались стражники. Без колебаний они оба вонзили мечи в канима, поверженного Маркусом.
Что капитан, что легионер, подумал Маркус. Когда стражники подошли ко второму поверженному каниму, капитан помахал им рукой.
– Все кончено, – он посмотрел вверх. – Маркус, ты ранен?
– Выживу, – ответил Маркус, тяжело дыша.
Он был в достаточно хорошей форме, чтобы соответствовать канонам Легиона, но несколько месяцев провел на корабле, где не было реальных способов поддерживать соответствующую форму.
И, прямо сказать, уже не молод.
Октавиан обтер кровь с меча Маркуса о темный мех мертвого канима, потом предложил ему забрать оружие, подав эфесом вперед.
Мркус кивнул в знак благодарности, осмотрел оружие на предмет пятен или повреждений, нашел его состояние пригодным для службы и вернул меч в ножны.
Октавиан глянул на Маркуса и просто сказал:
– Спасибо.
Затем он вышел из палатки, пребывая в сильном гневе или, возможно, это просто была реакция на покушение на его жизнь.
Три легионера глядели ему в след.
– Что произошло? – спросил один из стражников. – Я полагал, что мы союзники.
Маркус хмыкнул и, хлопнув его по защищенному броней плечу, направил следовать за капитаном.
– Я тоже, солдат. Я тоже.
Глава 8
– Ради бога, миледи, – сказала Верадис невозмутимым голосом. – Вы должны успокоиться.
Исана бросила через плечо несколько недовольный взгляд на молодую женщину, которая ходила взад и вперед по ее жилищу, самой большой комнате в лучшей гостинице Ривы.
– Как я могу успокоиться, зная, с какими людьми мне придется иметь дело?
– Не каждый человек в Сенате – искусный интриган, тратящий всю свою энергию, чтобы получить больше власти и влияния за счет всех остальных.
– Нет, – согласилась Исана. – Некоторые из них – бездарные интриганы.
Верадис приподняла бровь, выражение ее лица говорило о легком неодобрении.
Исана выдохнула. Она сложила руки перед собой и сделала глубокий вдох, пытаясь обуздать свои эмоции.
– Я сожалею. Теперь, когда мы узнали, что мой сын вернулся, они собираются надавить гораздо сильнее, чтобы отнять у него право по рождению. Мне не стоило отягощать этим ваши мысли, Верадис.
– Конечно же стоило, миледи, – ответила Верадис. – Для этого и нужны помощники. И для того, чтобы посоветовать вам взять на слушания в Сенат другой платок. Этот вы совершенно изорвали.
Девушка поднялась и, торжественно пройдя, встала перед Исаной, предлагая ей свернутый белый носовой платок. Исана взяла его со слабой улыбкой.
– Только человек с определенным складом ума может стать хорошим сенатором, – негромко сказала ей Верадис.
– Он должен быть хорошим оратором. Он должен быть способен убедить других следовать его точке зрения. Он должен уметь договариваться и находить компромиссы. И самое главное – он должен защищать граждан, выбравших его на этот пост – это в его собственных интересах. Это прежде всего. Пока его избиратели довольны – он сохраняет свое положение.
Верадис элегантно повела плечиком.
– Сенаторы предпринимают все усилия, чтобы защитить интересы голосовавших за них. Некоторые ходят по краю лезвия между законным представительством и криминалитетом. Некоторые весело танцуют, заходя за эту линию и возвращаясь обратно.
Молодая цереанка встретились с Исаной глазами и сказала:
– Но, по-своему, вы можете полагаться на них больше, чем почти любой человек в Империи. Они будут действовать, чтобы защищать свои интересы. Что означает, что они наживут врагов среди своего круга. Вы можете положиться на них, чтобы свести старые счеты или примирить их, миледи.
Исана слабо улыбнулась:
– Сенатор Теогинус сказал почти то же самое.
Верадис усмехнулась:
– Дядя Тео – просто закоренелый старый махинатор. Но он неплохо разбирается в этой кухне, миледи.
– Ему можно доверять? – спросила Исана.
Верадис серьезно задумалась над ответом.
– При данных обстоятельствах, я думаю, да. Валериус из Аквитейна, кроме прочего – одного из городов, наиболее отдаленного от угрозы ворда. Дядя был одним из тех, кто больше всех добивался принятия мер, после предупреждения Графа Кальдерона о ворде, и Валериус чуть ли не распял его за это. Если Дядя Тео говорит, что у него есть поддержка среди Сенаторов в областях, наиболее пострадавших от ворда, я бы сказала, что он почти наверняка честен и, весьма вероятно, прав.
Исана покачала головой.
– Вам пришлось сделать паузу, чтобы решить, обманывает вас ваш собственный дядя или нет.
– Мой дядя Сенатор, – сказала Верадис, ее серьезные глаза на мгновение сверкнули. – Да, миледи. Я люблю его. И я его знаю.
– Полагаю, уже довольно поздно переживать по этому поводу, – сказала Исана. – К этому времени они уже должны были собраться.
Верадис кивнула.
– Миледи… вне зависимости от сегодняшнего исхода, вам следует знать, что есть огромное множество людей, для которых вы всегда будете Первой Леди Алеры.
Исана подняла руку.
– Нет, Верадис. Ставки слишком высоки. Междоусобицы – вот то, что наверняка нас уничтожит. Несмотря на недавние события, я верю, что Алера – это Империя законности. Если ее законодатели решат так… – Она покачала головой. – Пытаться упорствовать, открыто бросить им вызов, только нанесет вред Империи. Мы ни в коем случае не должны сосредотачивать наше внимание на внутренних распрях, вместо того, чтобы обратить его на то, что его действительно заслуживает.
На ее лице ничего не отразилось, но Исана почувствовала внезапное обострение интереса Верадис.
– Если верх возьмет Валериус, вы снова станете не более, чем стедгольдером. Ваш сын превратится в еще одно незаконнорожденное дитя Гражданина. А Аквитейн Аттис, человек, несущий ответственность за Второе кальдеронское сражение и смерти ваших друзей и соседей, будет править Империей.
– Верно, – ответила Исана. – Империей. Которая все еще будет существовать.
Она покачала головой и вздохнула.
– Я не забыла, что он совершил. Но мы не переживем грядущие события, если не объединимся. Если это значит, что я должна… – она пожала плечами. – Если мне придется принять возвращение домой, где все заселено врагами, и что Аквитейну никогда не придется ответить за то, что он сделал с долиной Кальдерон – да будет так.
Верадис медленно кивнула. А затем спросила:
– А Октавиан. У него такое же мнение?
Исана минуту обдумывала вопрос. Затем кивнула:
– Думаю, да. Точно.
– Даже если так, – сказала Верадис, – вы знаете, что, если Алера выстоит против ворда, тогда Аквитейн вряд ли позволит себе оставить Октавиана в живых и на свободе.
Исана поморщилась. Затем она вздернула подбородок, мужественное, привлекательное лицо Аквитейна появилось перед ее мысленным взором, и ответила Верадис:
– Если Аквитейну суждено стать Первым Лордом, ему стоит выбирать свои сражения – и своих противников – с великой осторожностью.
Верадис напряженно уставилась на нее, потом медленно покачала головой.
Исана повела подбородок вбок, вопросительно нахмурив брови.
– Мой отец часто обсуждал со мной природу власти, – сказала Верадис. – Одна из вещей, на которую он часто жаловался, – это то, что те, которые единственно достойны обладать властью, на самом деле не стремятся к ней.
Исана нахмурилась:
– Не понимаю.
Верадис улыбнулась, и на секунду в ее лице не стало грусти и торжественности. Исана была поражена деликатной красотой молодой женщины.
– Знаю, – сказала она. – И это доказывает точку зрения моего отца.
Она наклонила голову полным достоинства и формализма жестом и сказала:
– Я выполню все ваши пожелания, миледи.
Исана собиралась ответить, но раздался быстрый стук в дверь, и Арарис вошел с поклоном.
– Миледи, – прошептал он, склоняя голову, – к вам посетитель.
Исана выгнула бровь, поворачиваясь к двери и расправляя платье.
Что бы ни решил Сенат, они, должно быть, послали своего представителя, чтобы проводить ее к ним… но чувства Исаны подсказывали ей, что обычное ледяное спокойствие Арариса в какой-то степени нарушено.
Эскорт, предпочтенный Сенатом, может многое сказать об исходе дебатов.
– Благодарю, Арарис. Пожалуйста, пусть войдет.
Исана не была уверена, кого ожидала увидеть, но в ее мысленном списке уж точно не фигурировал Аквитейн Аттис.
Вошел Верховный Лорд, блистательный в алом и черном, хотя он и добавил официальную геральдику дома Гаев – алого с лазоревым орла на груди туники.
Его волосы цвета темного золота были безупречны, даже придавленные тонким стальным обручем короны Алеры, а в темных глазах было напряжение и сосредоточенность, как и каждый раз, когда Исане доводилось видеть этого человека.
Аквитейн вежливо склонил голову, хоть и не сильно.
– Леди, – негромко проговорил он.
– Лорд Аквитейн, – ответила Исана, поддерживая нейтральный тон, – что за неожиданный…
Она улыбнулась, слегка.
– … визит.
– Выбор времени очень важен. Со всеми сенаторами в их палатах, их информаторами, пренебрегающими своими обязанностями. Я хотел бы поговорить с вами наедине, если вы позволите.
– Вы женатый человек, сэр, – ответила Исана, без малейшего намека на обвинение. Так звучало намного более осуждающе, подумалось ей, – я думаю, это будет весьма неуместно.
– По правде говоря, – возразил Аквитейн, – я уже удостоверился, что мой развод с Инвидией действителен с сегодняшнего дня.
– Какое ужасное бремя свалилось с ваших плеч, – сказала Исана.
Аквитейн медленно вдохнул через нос и так же выдохнул.
Исана почувствовала легкий след разочарования, тут же скрытый за стеной, возведенной заклинателем металла.
– Я бы предпочел, – сказал Аквитейн, – обсудить это в приватной беседе.
Исана смотрела на него, как будто ожидая окончания предложения.
– Пожалуйста, – добавил Аквитейн, его голос почти перешёл в рычание.
Верадис прочистила горло и сказала:
– Я буду ждать снаружи, миледи.
– Как вам будет угодно, – ответила Исана. – Но Арарис останется со мной.
Судя по тому, в каком быстром темпе Арарис вошел в дверь, он начал двигаться ещё до того, как Исана закончила фразу.
Он придержал дверь открытой для Верадис, затем закрыл за ней, когда она вышла.
Аквитейн ухмыльнулся:
– Вы мне не доверяете, леди?
Исана в ответ лишь улыбнулась.
Аквитейн издал короткий, довольно неприятный смешок.
– Есть всего несколько человек, кто может вести себя в такой манере по отношению ко мне, и у них есть на то веские основания. Я считаю себя благоразумным человеком, но я также не очень хорошо реагирую на грубость и неуважение.
– Если бы вы были Первым Лордом, – ответила она, – это могло бы стать проблемой. Но это не так.
Он прищурил взгляд.
– Не так?
– Пока нет, – произнесла Исана тоном, который почти можно было назвать враждебным.
Она спокойно выдержала взгляд мужчины в течение минуты в полной тишине, затем сменила тон на более подходящий для беседы.
– Если только Сенат уже не сообщил вам, какие будут результаты слушаний, я полагаю.
Аквитейн покачал головой и ответил таким же тоном:
– Валериус, конечно, уверяет меня, что все будет так, как он и хотел. Печально, но я осознаю цену таким обещаниям.
Она наградила его еще одним острым взглядом, и его рот растянулся в львиной ухмылке.
– Вы решили, что я пришел позлорадствовать по поводу вашего отстранения, леди?
– Я допускала такую возможность, – призналась она.
Он покачал головой.
– У меня нет времени, чтобы тратить его на такие ничтожные мелочи.
– Тогда зачем вы пришли?
Аквитейн прошел через комнату к буфету и плеснул вина из бутылки в приготовленный бокал.
Затем поднял его и лениво поболтал вино внутри бокала.
– Сенаторы, конечно, в бешенстве. Они чувствуют возможность урезать власть и права, связанные с постом Первого Лорда, несмотря на ужасающую действительность. Если будут настаивать на своём, и Алера при этом уцелеет – тогда они добьются успеха. А мы уже видели, что происходит после ослабления власти Первого Лорда. Независимо от того, как всё обернётся в будущем, вы и я одинаково заинтересованы в защите Империи.
Исана изучала его, пока он неторопливо отпил глоток вина.
Потом она сказала:
– Давайте на секунду допустим, что я согласилась. Что вы предлагаете?
– Брак, – спокойно сказал Аквитейн.
Исана обнаружила, что сидит в кресле, совершенно не понимая, как она там оказалась.
Она просто уставилась на Аквитейна, силясь заговорить, но онемевшие губы не слушались. От Арариса, стоявшего крепко как скала спиной к двери, повеяло слепой ревнивой яростью, которая пролетела по комнате ослепляющей вспышкой.
Он быстро подавил этот порыв, коснувшись рукой рукояти меча, но всё же, короткий жгучий всплеск его эмоций вывел Исану из ступора, как если бы она вышла из тёмного подвала и посмотрела прямо на солнце.
Через секунду она смогла проговорить хоть пару слов:
– Вы сошли с ума?
Снова сверкнули зубы Аквитейна.
– Да вся ситуация сумасшедшая, – ответил он. – Но на самом деле это разумное решение. Я сохраню корону, а линия наследования перейдет к вашему сыну после моей смерти или отхода от дел. И учитывая природу наших отношений, его личная безопасность станет моей обязанностью, иначе я потеряю уважение граждан за неспособность защитить собственного наследника.
– А как насчет ваших детей? – спросила Исана.
– У меня их нет, – ответил Аквитейн. – Во всяком случае, мне о них неизвестно – и уж конечно, у меня нет законных наследников. И, при таких способностях в магии воды, в вашей власти полностью контролировать, удастся ли мне или нет зачать законного наследника, вы можете решить никогда не рожать мне детей, и в этом случае Октавиан благополучно примет корону, когда станет старше, мудрее и будет готов возглавить Империю.
Исана сузила глаза, догадавшись.
– Конечно, – сказала она, – если со мной что-то случиться, вы будете вольны взять другую жену. В этом случае, у ребенка, которого она бы вам родила, появились бы притязания на трон – притязания, на пути которых стоит мой сын.
Аквитейн издал сочувственный смех.
– Инвидия когда-то была виртуозом предательства, – сказал он. – Я вижу, что ваш с ней союз распался к счастью.
– Кроме того, – продолжала Исана, – как вы можете быть уверены в том, что я не стану строить заговор против вас, когда вы будете безоружны?
– Вы не пойдете на такое, – просто сказал Аквитейн. – Вы не такой человек.
– Не такой человек, чтобы решиться на убийство ради защиты своего ребенка?
– Не тот, кто вонзает нож в спину, – сказал он. – Для этого вам нужно смотреть мне в глаза. Я переживу это.
Исана просто смотрела на мужчину. Для нее Аквитейн всегда оставался просто мужской копией Инвидии, ее партнером в безжалостных политических баталиях.
Она никогда бы не подумала, что он из той породы, кто считает, что не все замышляют что-то друг против друга и способны на убийство и предательство, если только это сулит выгоду.
Хотя, возможно, этому не стоило удивляться. Инвидия была способна разглядеть в других верность, внутреннее… благородство. Исана полагала, что это придавало их слову большую ценность, чем несколько секунд теплого дыхания.
И, конечно, она использовала эти черты Исаны.
– Скажите мне, – отозвалась Исана. – По какой причине я должна предпочесть этот план, вместо того, чтобы поддержать законную преемственность в Империи?
– По трем причинам, – ответил он тотчас же. – Во-первых, потому, что это устранило бы необходимость в идущей в Сенате борьбе, обезоружив вовлеченных в нее Сенаторов. Валериус раздувает этот конфликт, основываясь на том, что это военное время и командование должно быть немедленно передано преемнику. Наш союз лишит основания угрозы Валериуса, предотвратит распад Сената на отдельные фракции по этому вопросу и поможет избежать создания опасного прецедента, когда Сенат диктует свои условия кабинету Первого лорда.
– Какая вторая?
– Потому, что в этом случае у меня не было бы ни причин причинять вред вашему сыну, ни необходимости защищать себя от него. У Октавиана есть способности, я охотно признаю. Но, учитывая опыт и преимущество положения, мои выше. Любая борьба за власть между нами будет иметь катастрофические последствия как для него лично, так и для Империи в целом.
Конечно, высмеивать это заявление Аквитейна было бы гораздо проще, думала Исана, если бы она только что так решительно не отстаивала эту точку зрения перед Верадис.
– И в-третьих, – сказал Аквитейн, – потому что это спасет жизни. Ворд наступает. Слишком много времени уже было потрачено именно потому, что были сомнения в том, на ком в действительности корона. Каждый день наш враг становится сильнее. Октавиана корона или моя, эти дни сомнений парализуют нас. Я – здесь. Он – нет.
Исана язвительно вздернула бровь.
– Интересно, Лорд Аквитейн, а вы случайно не находились вчера вечером рядом с бассейном? Или рядом с каким-нибудь другим водоёмом.
Аквитейн поднял руку ладонью вверх, уступая.
– Допустим, он, скорее всего, жив и вернулся из Кании. Допустим, проявление его возможностей меня впечатлило… – Аквитейн покачал головой, выражение его лица напомнило Исане человека, готовящегося проглотить что-то неприятное. – Не впечатлило. Вдохновило. Его обращение к нашему народу имело большее значение, чем просто заявление о его присутствии. Он принес им мужество. Он принес им надежду.
– Как и подобает Первому Лорду, – сказала Исана.
– Полагаю, он все еще на западном побережье. И путь оттуда далек, леди Исана. Если наши люди пробудут в межвластии до его прибытия, мы не доживем до следующей весны. Я верю, что этого можно избежать только открытым сотрудничеством. Объединение наших домов успокоит народ и граждан. Если мы позволим сенату решать, неизбежны сомнения, вопросы и заговоры, вне зависимости от того, кому достанется трон.
Аквитейн шагнул вперед и протянул руку.
– Я не вечен. Я могу пасть в приближающейся войне. В любом случае, корона достанется ему. Нам не придется испытывать друг друга. Жизни будут сохранены. А наши люди получат шанс на спасение.
Еще одна вспышка ярости хлестнула по чувствам Исаны, когда Арарис сделал полшага вперед от двери.
В этот раз вспышка была столь сильна, что Аквитейн ее тоже ощутил. Он повернулся к Арарису и несколько мгновений смотрел на него.
Затем он по очереди взглянул на них и протянул.
– О. Видимо, я чего-то не знаю.
– Я думаю, что вы должны уйти, Аттис, – произнёс Арарис. Его голос был тихим и очень, очень спокойным. – Так было бы лучше для всех нас.
– То, что происходит за пределами этих стен, является более важным, чем вы, Арарис, – хладнокровно возразил Аквитейн. – Это более важно, чем я. И хотя ваша привычка бросаться на защиту женщин, даже испорченных, по любому пустяку вполне понятна, ваши эмоции совершенно не имеют отношения к проблеме.
Глаза Арариса вспыхнули, и очередной всплеск гнева ударил Исану.
Ей показалось, что у неё, как от порыва ветра, шевельнулись ресницы.
– Странно, – парировал Арарис. – Я так не думаю.
Аквитейн покачал головой, растянув губы в бессмысленной улыбке.
– Мы уже давно не школьники, Арарис. У меня нет особого желания в любой близости сверх того, что требуется для галочки. Что касается меня, я буду весьма доволен, если вы оба будете жить своей частной жизнью, независимо от того, какой выбор сделает Леди Исана.
– Арарис, – тихо сказала Исана и подняла руку.
Тот ещё одну нескончаемую секунду продолжал сверлить взглядом Аквитейна.
Затем взглянул на нее, нахмурившись, пока она молча призывала его понять, что она собирается делать.
После бесконечного числа сердечных сокращений Арарис заметно расслабился и вернулся на своё место у двери.
Аквитейн посмотрел на отошедшего мечника и снова повернулся к Исане, задумчиво хмурясь.
Он смотрел на нее довольно долго, затем медленно опустил руку и сказал:
– Твой ответ «нет».
– Ваше предложение резонно, Лорд Аквитейн, – сказала она. – Очень резонно. И ваши аргументы весомы. Но цена слишком высока.
– Цена?
Она слегка улыбнулась.
– Вы хотите, чтобы я пожертвовала своим миром ради этого плана. Отказалась от плодов труда всей жизни. Избрала обман и пустые идеи. Оставила в своем сознании и сердце бесплодную пустошь, такую же выжженную, голую и столь же бесполезную, как все эти фермы, которые вы уничтожили, чтобы замедлить ворд.
Аквитейн задумался на мгновение. Затем, кивнув, сказал:
– Я не понимаю. Но должен принять ваш ответ.
– Да, думаю, должны.
Он нахмурился.
– Октавиан знает, что должен принять против меня меры защиты. И я, в свою очередь, также должен защитить себя против него. По возможности, я буду избегать прямой конфронтации. У меня нет особого желания причинить ему вред. – Он встретился глазами с Исаной. – Но в жизни может обернуться по-всякому. И я увижу Империю единой, сильной и готовой защитить себя.
Она почти незаметно наклонила к нему голову и сказала:
– Тогда с вашей стороны самым мудрым будет исполнить волю Гая Секстуса, Лорд Аквитейн.
– Гай Секстус мёртв, леди. – Он тоже слегка поклонился в ответ. – И посмотрите, куда нас завело исполнение воли этой старой змеи.
Аквитейн кивнул Арарису и вышел из комнаты.
Арарис закрыл дверь за Верховным Лордом и повернулся к Исане.
Потом медленно выдохнул, и только тогда убрал руку с рукоятки меча.
Исана шагнула к нему, и их руки переплелись. Она крепко обняла Арариса, прижавшись щекой к его груди.
Потом закрыла глаза и оставалась неподвижной в течение нескольких минут. Арарис осторожно обхватил её, стараясь не слишком сильно прижимать к стальным пластинам брони.
Пока они стояли рядом, Исана чувствовала, как тает спокойная сдержанность, дарованная заклинательством металла, которое он использовал, чтобы обуздать свои эмоции.
Некоторое время для неё существовало лишь его присутствие, тепло его любви, незыблемой, как скала, и Исана позволила этому теплу отогнать холод забот и страхов.
Чуть погодя она спросила:
– Я правильно поступила?
– Ты же знаешь, что да, – ответил он.
– А точно? – спросила она. – У него был аргумент. Даже несколько.
В горле у Арариса заклокотало рычание. Мгновение спустя он сказал:
– Может быть. Тогда спроси себя кое о чем.
– О чем?
– Смогла бы ты жить во лжи?
Она пожала плечами.
– Раньше могла. Чтобы защитить Тави.
– Как и я, – сказал он. – Я был там.
Он указал на шрамы на лице.
– Заплатил за это сполна. И когда… когда я избавился от этого бремени, это было лучшее, что случилось со мной со времени гибели Септимуса.
– Да, – тихо сказала Исана.
Подняв руку, она опустила ее на его изборожденное шрамами лицо, на горящее там старое клеймо труса. Она наклонилась и мягко поцеловала его в губы.
– Нет, я так больше не смогу.
Он наклонился и уперся своим лбом в ее:
– Да, это так.
Они какое-то время молчали, и, наконец, Исана спросила:
– Что имел в виду Аквитейн, говоря о защите не той женщины?
Арарис невнятно и задумчиво хмыкнул.
– Дело было после битвы при Семи холмах, – сказал он. – Септимус лично возглавил одно из крыльев конницы, преследовавшей противника после того, как мы одержали победу на поле боя. Командиры повстанцев бежали в полдюжины различных стедгольдов, где… где не очень-то церемонились с рабами.
Исана вздрогнула.
– Один, например… забыл его имя. Высокий, долговязый парень, граф. Он хорошо владел мечом, а его слуги стояли насмерть, чтобы защитить его. Я, Олдрик, Септимус и Майлз пытались прорвать их последнюю линию обороны. Нам это удалось, но с трудом. – Он вздохнул. – Под конец было просто отвратительно. Этот граф держал в своих покоях несколько рабынь. Одна из них покончила с собой, когда увидела, как он умирает. Другие тоже были не в лучшей форме. Все были не старше шестнадцати лет, и все носили ошейники подчинения.
Исане вдруг стало дурно.
– Мы захватили жителей стедгольда живыми, по большей части. Один из них был тем, кто надел на них ошейники. Таким образом, мы освободили от них трёх девушек, но четвёртая… – Арарис покачал головой. – Ей было лет четырнадцать. Она носила ошейник с десяти лет. И она была…
– Испорченной? – осторожно предположила Исана.
– Сломленной, – ответил Арарис. – Она понятия не имела, как общаться с другими людьми, если не нужно предлагать себя. Она едва могла одеться. Ей регулярно давали вино и афродин. Красивый ребёнок, на самом деле, но стоило лишь посмотреть ей в глаза. Сразу было видно, что её психику повредили, и она не поправится.
– Конечно, Принцепс взял её под защиту. Но она с каждым днём становилась всё более расстроенной и отчаявшейся. Словно её мир перевернулся. Она не знала, где она нужна и что делать. К тому времени, как мы вернулись в Алеру Империю, она только дрожала и всё время кричала. – Он взглянул на Исану. – Она была заклинательницей воды, причём сильной.
Исана едва не задохнулась:
– Но… это означает, что, как только её способности проявились…
Арарис кивнул.
– Она начала во всех подробностях ощущать то, что чувствовали эти мужчины, когда брали ее. Бедный ребенок. Смерть была бы милосерднее, чем то, что она пережила. – Он откашлялся. – В общем, она кричала и плакала без перерыва, пока однажды ночью не затихла. Септимус послал Майлза проверить, как она – а тот глаз на неё положил с тех пор, как впервые увидел её. Он был всего на год или два старше неё. Майлз, выполняя приказ Принцепса, вломился к девушке и застал с ней Олдрика.
– Вороны, – ахнула Исана.
– Майлз приревновал и возмутился тем, что Олдрик использовал её – хотя девушка не возражала. Поэтому он тут же вызвал Олдрика на поединок чести.
– Самый знаменитый поединок в Алере Империи, – заметила Исана.
Арарис кивнул.
– Майлз этим обрекал себя на верную смерть, так что я толкнул его под переднюю часть фургона. Вот откуда у него больное колено. А я занял его место на поединке чести.
Исана нахмурилась:
– Зачем?
– Потому что то, что делал Олдрик, было неправильно. Независимо от того, или вопреки тому, что это её успокоило. – Он одарил её короткой, слабой улыбкой. – Есть некоторые вещи, которые просто нельзя игнорировать.
Она медленно кивнула.
– Продолжай.
– Дальше особо нечего рассказывать, – пожал плечами Арарис. – Я победил Олдрика, но не мог его убить. Он был одним из сингуляров Принцепса. Почти братом для меня. Но пока он еще не поднялся с колен, Септимус подошёл к нему и обрушился на него с бранью, на глазах у половины жителей столицы. Изгнал его из своего окружения и дал понять в недвусмысленных выражениях, что Олдрику лучше не попадаться ему на глаза, если тот хочет уцелеть.
