Текст книги "Фурия первого лорда (ЛП)"
Автор книги: Джим Батчер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 41 страниц)
Глава 5
Снаружи штабного шатра раздался тяжёлый топот сапог бегущего человека, затем Антиллар Максимус, словно желая расшвырять всех с своего пути одной силой голоса, во всю глотку проорал пароль часовым, охраняющим центральный вход.
Тави тут же оторвался от своих докладов, поднял руку, и маэстро Магнус замолчал. Старый курсор собрал готовые страницы с письменного стола, придерживая несколько оставшихся одной рукой.
Мгновение спустя Максимус распахнул полог шатра, впуская порыв напоенного ароматом весеннего дождя ветра.
Тави усмехнулся про себя предусмотрительности Магнуса. Страницы не разлетелись.
Старый курсор был ранен всего два дня назад – но позволил себе отдохнуть только одну ночь, после того как трибун Фосс выпустил его на службу, и, хотя полученные травмы, очевидно, ещё давали о себе знать, на следующее утро вернулся в штабной шатёр.
– Тави, – сказал Макс, с трудом переводя дыхание, – ты должен это увидеть. Я уже велел привести твоего коня.
Тави удивлённо приподнял бровь, когда Макс обратился к нему по имени, и встал.
– Что стряслось?
– Ты должен сам это увидеть, – повторил Макс.
Тави проверил застежки на своей броне, чтобы убедиться, что они туго затянуты, перекинул перевязь с гладиусом через плечо и последовал за Максом к лошадям.
Он оседлал коня, подождал пока Макс и два дежурных легионера тоже сядут на лошадей и жестом дал команду Антиллару отправляться.
В первые дни после высадки канимы и алеранцы обосновались в своих лагерях в строгом порядке.
Только один нерешенный вопрос оставался причиной для беспокойства – маленький ручеек, питавший колодец в долине между двумя алеранскими лагерями, который бежал так глубоко, что не было никакой возможности направить его в пределы досягаемости ни того, ни другого Легиона.
В результате всем трем группам приходилось довольствоваться колодцами, которые инженеры Тави пробурили в каменистой почве долины, и несколькими мелкими водоемами приблизительно в центре лагеря Канимов.
До сих пор они делили воду без серьезных происшествий: никто не был убит, хотя один каним и два алеранца были ранены.
Тави следовал за Максимусом к самым южным воротам лагеря канимов.
На часах стояли два стражника из касты воинов, один в алых с черным стальных доспехах Нараша, второй в шуаранских черно-голубых.
Нарашанский воин воздел в приветствии лапу и крикнул:
– Открыть ворота для гадары Мастера войны.
Ворота, сделанные из шкуры левиафана, натянутой на каркас его же огромных костей, широко распахнулись, и они вошли в укрепления канимов.
– Это началось десять минут назад, – сказал Макс. – Я приказал легионеру находиться рядом и записывать все, что услышит.
Тави нахмурился, глядя вперед, уверенно сдерживая коня, который пытался повернуть, как только они попали в лагерь канимов, и запах волков-воинов наполнил ноздри животного.
Впереди уже собралась толпа, и многие еще продолжали прибывать.
Даже сидя верхом на высокой лошади, Тави едва мог что-нибуть увидеть поверх голов столпившихся канимов, большинство из которых выпрямившись в полный восьми и более футовый рост, вытянув шеи, заглядывали вперед.
Движение стало слишком плотным, и Тави со своими людьми остановились, воздух вокруг них наполняли рычащие гласные и рокочущие согласные языка канимов.
Макс попытался возобновить их продвижение через толпу, но даже рев его легионеров не смог проложить им путь в ураганном, рокочущем гуле скопища канимов.
Раздался звучный металлический рев канимских горнов, и маленькая фаланга воинов-канимов в красных доспехах флегматично промаршировала сквозь толпу, как если бы шли против течения быстро бегущего ручья.
Тави разглядел серебристый мех Градаша, мастера охоты – воинское звание примерно равное центуриону – идущего во главе воинов.
Он расставил их вокруг алеранцев, потом слегка склонил голову набок в жесте уважения. Тави его повторил.
– Тавар, – прокричал Градаш. – С твоего позволения, я буду твоим провожатым.
– Благодарю тебя, мастер охоты, – отозвался Тави.
Градаш снова обнажил горло и принялся выкрикивать приказания. В короткий срок толпа зевак оказалась свирепо сметена в сторону, и лошади алеранцев продолжили свой путь вперед.
Через мгновение они добрались до центрального водоема и обнаружили там дюжины алеранцев, вместе с канимами столпившихся вокруг бассеина. Разглядев причину, Тави втянул в себя воздух сквозь зубы.
Не удивительно, что все собрались поглазеть.
На поверхности воды стояла фигура в мантии. Мантия была из изысканной серой ткани с глубоким капюшоном.
Тави не мог разглядеть других черт скрывавшихся под мантией, кроме темных губ и бледного, изящного подбородка. Но и этого было достаточно, чтобы сердце в его груди перевернулось.
Это была королева ворда.
Отряд канимских солдат привёл Тави и его сопровождающих к дальней стороне бассейна, где рядом с Варгом и Насагом стоял старый каним с серым мехом, одетый в броню из хитиновых пластин Ворда.
Поверх брони на нём была красная мантия с капюшоном, покроем идентичная одежде, какую носили шаманы канимов, но Тави впервые видел такое облачение, сшитое не из бледной, мягкой человеческой кожи.
Меж тем Королева Ворда хранила полную неподвижность. Тави окинул взглядом остальные водоёмы и увидел, что на каждом из них стоят абсолютно одинаковые на вид изображения. Толпа вокруг продолжала расти.
– Кровавые вороны, – выругался Макс. – Это передача по воде.
Тави скрипнул зубами. Для проецирования изображения с помощью магии воды требовалось довольно сложное заклинательство.
Проецирование одновременно нескольких изображений было невоз… Ладно, не совсем невозможно… но очень, очень маловероятно. Тави не был уверен, что такое удалось бы самому Гаю Секстусу.
– Она там просто стоит, – нахмурившись, сказал Макс. – Почему она просто стоит?
– Ферус, – сказал Тави одному из стражи. – Возвращайся в лагерь. Передай Крассусу, я хочу, чтобы все Рыцари Воздуха немедленно установили воздушное наблюдение на пятьдесят миль окрест. Я хочу, чтобы наши Рыцари Земли приступили к патрулированию радиусом десять миль, и убедились, что к нам не ведется подкоп. Пусть кавалерия сопровождает группы не меньше двадцати, вернуться до наступления темноты.
Ферус грохнул кулаком по груди и развернул коня, прокладывая себе дорогу из лагеря канимов.
Макс хмыкнул.
– Ты полагаешь, что это отвлекающий маневр?
Тави указал на толпу.
– Если это не так, то отлично для этого подходит. Не стоит рисковать. Идем.
Тави направил свою лошадь вперед, пока не остановился около Варга и Насага.
– Утро доброе, – сказал Варг, изучая водную проекцию.
– Доброе утро, – ответил Тави.
– Я уже приказал своим самым скоростным кораблям отплыть в море, – сказал Варг. – И отправил с ними несколько позаимствованных у тебя колдунов, приглядеть за океаном.
Многие заклинатели воды, профессионально использовавшие свои таланты, чтобы скрыть корабли от левиафанов, привыкли путешествовать с канимами за последние шесть месяцев.
В основном канимы не были в восторге от заклинательства фурий, но экипажи их судов были весьма впечатлены навыками заклинателей.
– Думаешь, они придут по морю?
Уши Варга дернулись в разные стороны – канимский жест обозначавший больше, чем пожатие плечами и меньше, чем слово «нет».
– Я думаю, Королева должна была вернуться сюда после Кании. Думаю, она не использовала один из наших кораблей. Они проводят операции на любой территории. Не стоит рисковать.
Тави кивнул.
– Я отправил разведку по земле и воздуху.
– Что от тебя и ожидалось, – сказал Варг, показывая зубы, данный жест в понимании алеранцев обозначал одобрительную улыбку, или угрозу – в понимании канимов.
Учитывая личность Варга, Тави решил, что скорее подходят оба варианта. Варг знал Тави достаточно хорошо, чтобы предположить его реакцию и предупредил его об этом.
Такое умение было бесценным качеством для союзника. А для врага это было ужасно.
Макс фыркнул и заметил Насагу:
– Вы, ребята, бросаетесь самыми лестными угрозами из всех, кого я вообще встречал.
– Спасибо, – серьезно сказал Насаг. – Было бы честью убить кого-нибудь такого вежливого, как ты, трибун Антиллар.
Макс издал грудной смешок и слегка склонил голову на бок, показывая горло Насагу. Рот молодого канима растянулся в легкой канимской ухмылке.
Они подождали в тишине еще пару минут, пока толпа продолжала расти.
– О, – произнес Тави.
Варг глянул на него.
– Вот почему Королева не заговорила, – объяснил Тави. – Она вызвала свое изображение и ждет, чтобы весть об этом распространилась, и было время, чтобы собралась толпа.
Он нахмурился:
– А это значит…
– Это значит, что она не может видеть подобным образом, – прорычал Варг. – Она не может собрать сведения подобным образом.
Тави кивнул. Это может объяснить, как королеве Ворда удалось вызвать появление сразу нескольких изображений.
Вызвать проекцию – не было сложной задачей в заклинании воды. Сложнейшей задачей было передать свет и звук с противоположной стороны.
– Она хочет поговорить с нами, – сказал Тави. – Я имею в виду, со всеми нами. Вороны, она должно быть заставила появиться это изображение в каждом водоеме, способном его спроецировать.
Тави покачал головой:
– Жаль, что я не подумал об этом.
Варг хмыкнул.
– Во время войны это удобно. Можно давать указания жителям, извещать их о передвижениях врага, командовать так, что подчинённые не будут застигнуты врасплох. Достаточно просто сказать им, что тебе нужно, не теряя времени на ожидание посланников.
Каним задумчиво прищурился и продолжил:
– Хотя королева Ворда ни в чём из этого не нуждается.
– Верно, – согласился Тави. – Ей этот способ управления ни к чему.
– Ворд всегда действует разумно. Логично. У неё наверняка есть для этого причина.
– Так и есть, – Тави почувствовал, как его губы сами сжимаются в линию. – Это начало атаки.
Вдруг изображение шевельнулось, и собравшаяся толпа притихла.
Королева Ворда подняла руку в знак приветствия.
В этом жесте было что-то неестественное, что делало его похожим на церемонный, словно ей приходилось сознательно ограничивать амплитуду движения суставов, и это было непривычно.
– Алеранцы, – сказала она, ее голос звучал громко, распространяясь, чтобы быть услышанным на сотни миль во всех направлениях. Канимы, стоявшие ближе всего к водоему, прижали уши к голове и, среагировав на всплеск звука, раздался всеобщий вой.
– Я – ворд. Я захватил сердце ваших земель. Я осадил ваши сильные места. Я убил вашего Первого Лорда. Вы не сможете уничтожить меня. Вы не сможете противостоять мне.
На несколько мгновений повисла тишина. Королева Ворда дала время, чтобы слова дошли.
– Ворд вечен. Ворд вездесущ. Среди звезд, между мирами, мы достигаем своих целей. Мы становимся сильнее. Нас невозможно победить. Вы можете противостоять нам какое-то время, но через десять, сто, тысячу лет мы вернемся, сильнее и мудрее, чем были до этого. Это неизбежно. Ваш род обречен.
Снова тишина. Тави пробежался взглядом по толпе. Все не отрываясь смотрели на королеву Ворда.
Алеранцы выглядели бледными или удрученными, или просто были поглощены речью, язык тела канимов читать было труднее, но даже воины волков казались подавленными.
Это было лицо существа, которое почти уничтожило всю их цивилизацию – миллионы и миллионы канимов, целые народы, самый маленький из которых был почти вполовину больше всей Алеры.
Но, несмотря на индивидуальную реакцию, каждый из присутствующих смотрел. Слушал.
– Я не испытываю персональной ненависти или злобы. У меня нет желания причинять боль или страдания никому лично. Я делаю то, что должна делать, чтобы защитить своих детей и дать им возможность процветать. Этот мир – их наследие. Он будет принадлежать им.
Изображение сдвинулось, неспешно поднимая свои худые, бледные руки. Она сдернула капюшон, медленно открывая свое прекрасное лицо молодой женщины, на самом деле, очень похожей на Китаи.
У нее были такие же высокие скулы, такие же длинные, тонкие белые волосы, такие же острые черты лица, смягченные полными губами и широкими, раскосыми глазами.
Но у Китаи глаза были ярко зелеными, а у королевы Ворда – черными, фасеточными, как у насекомого, свет отражался в них гипнотизирующими, чуждыми цветами.
– Но я готова дать вам шанс, алеранцы. Нет необходимости в войне между нашими народами. Я заберу ваши города. Но тех, кому хватит мудрости преклониться перед течением истории, я приведу в безопасные места, в которых вам будет разрешено жить самим по себе, сохранить ваши семьи и жить в соответствии с вашим укладом в полной автономии, с одним условием: Вам не разрешается иметь детей. Это в моей власти.
– Война может закончиться. Битвы могут закончиться. Смерть, голод и страдания могут закончиться. Я отдам вам для переселения Амарантскую Долину. И пока вы там, вы под моей защитой. Ни одна внешняя угроза не причинит вам вред. Вся мощь ворда защитит вас. Моя сила позволит вам прожить долгую жизнь, свободную от любой эпидемии и чумы, известной вашему виду.
– Я прошу вас проявить благоразумие, алеранцы. Я предлагаю вам мир. Я предлагаю вам безопасность. Пусть раздор между нами закончится. Ваши лидеры не защитят вас. Ваши Легионы полегли напрасно. Миллионы жизней были потеряны напрасно. Пусть это закончится.
– Я делаю вам это предложение. Любой алеранец, который желает уйти под мою защиту должен сделать следующее: невооруженным прийти в любую часть мира, находящуюся под моей защитой. Перевяжите лентой из зеленого сукна свою руку. Это будет сигналом моим детям, что вы подчинились естественному ходу жизни. Вы будете накормлены, получите помощь и будете доставлены в места безопасности, свободы и мира.
Ничто не нарушало тишину.
Кровавые вороны, подумал Тави. Это гениально.
– Не отбросите свое неразумное желание продолжить конфликт, и вы не оставите мне иного выбора.
Она подняла руки, накидывая капюшон, вновь скрывший ее чуждую красоту. Ее голос упал до тихого, спокойного, невыразительного шепота.
– Я приду за вами.
Тави попытался унять охватившую его дрожь. Макс даже не пытался.
– Передайте соседям. Передайте вашим друзьям. Передайте всем, кто не был здесь и не видел, как ворд предлагает вам мир и защиту.
Воцарилась тишина. Никто не двигался.
Макс спросил, очень тихо:
– Мир и защиту. Думаешь, она всерьез?
– Без детей, – прошептал в ответ Тави. – Удушение убивает медленнее, чем чистый укол – но делает это так же верно.
– Ты даже не почувствуешь, как тебя не станет, – ответил Макс.
– По крайней мере, я знаю почему, – сказал Тави.
– Что «почему»?
– Королева ворда содержит стедгольд с пленными алеранцами, недалеко от Алера Империи. Как животных в зверинце. Это эксперимент, посмотреть как все будет работать.
Макс уставился на него.
– Откуда ты это знаешь?
– Государственная тайна.
Макс скорчил гримасу:
– Если все слышали это, во всей Алере… Тави, ты понимаешь, что люди будут слишком напуганы, чтобы что-то делать?
– Понимаю.
– Дезертирство или сдача в плен даже части наших людей может погубить нас. Мы на грани.
– Вот почему она и делает это. Я говорил – это нападение, Макс.
Варг всматривался в Тави сощуренными глазами, его уши насторожились. Каним был достаточно близко, чтобы услышать даже их приглушенные голоса.
– Что мы собираемся со всем этим делать? – вздохнул Макс. – Вороны, посмотри на них.
Все, канимы и алеранцы смотрели на изображение королевы ворда. Их страх и неуверенность наполнили воздух, как густой дым.
– Тавар, – внезапно прорычал Варг, – твой шлем.
Тави взглянуд на канима, затем стянул свой шлем и передал его Варгу.
Канимский Мастер Войны запрыгнул на невысокое каменное ограждение бассейна со шлемом в руках. Он прошел по неглубокой воде, пока не остановился перед образом королевы ворда.
Махнув шлемом по горизонтальной дуге, он зачерпнул воду, образовывавшую покрытую капюшоном голову королевы ворда, обезглавив водяной образ.
Потом запрокинул голову и единым глотком осушил шлем.
Варг вытянулся во все свои девять футов роста перед тем, как взреветь, его низкий голос бросал вызов самому водному волшебству.
– Я ЕЩЕ НЕ НАПИЛСЯ!
Его меч взвизгнул, покидая ножны, когда Варг вскинул его над головой и повернулся к воинам-канимам.
– КТО ВЫПЬЕТ СО МНОЙ?
Тысячи глаз сосредоточились на Мастере Войны. Тишина стала чем-то хрупким и прозрачным, чем-то, что было на грани разрушения.
Страх, гнев, отчаяние наполнили воздух, как пугающий, порывистый ветер, предвещающий шторм или водоворот, кружащий пловца.
Тави очнулся и рванулся вперед, чтобы встать рядом с Варгом. Его подбитые гвоздями сапоги поцокали по камню ограждения и подняли брызги при движении сквозь воду.
Он забрал шлем из лап Варга, зачерпнул водяное сердце образа королевы Ворда и сделал глубокий глоток.
Сталь заскрежетала о сталь, когда десять тысяч мечей покинули ножны. Внезапный, яростный рев канимов сотряс воздух с такой силой, что вода в бассейне затанцевала и запрыгала, как под сильнейшим штормовым ливнем.
Созданные водным волшебством фигуры не могли сохранить свою целостность под действием такой разрушительной силы и со всплеском опали в бассейны, разбитые яростным совместным ревом Канимов и алеранцев.
Тави присоединился к ним, крича в бессловесном гневе и вытянув свой меч, поднимая его вверх.
Шторм приветственных криков Канимов усилился вдвое, заставляя пластины лорики Тави дрожжать и дребезжать друг о друга, складываясь в громоподобное скандирование: «ВАРГ! ТАВАР! ВАРГ! ТАВАР!»
Тави и Варг отсалютовали друг другу по-канимски, затем он развернулся и направился обратно к лошади. Он оседлал нервно пританцовывающее животное, подозвал Макса и второго стражника.
Пока они выезжали из лагеря канимов, толпа продолжала скандировать его канимское имя, расступаясь перед ними, словно море брони из мечей, клыков и ярости.
Тави послал своего коня в галоп и направился обратно в лагерь Первого Алеранского.
– Что мы собираемся делать? – спросил Макс, пока они ехали.
– То же, что и всегда, когда враг атакует нас, – сказал Тави. Он показал зубы в волчьем оскале. – Мы дадим сдачи.
Глава 6
Инвидия вошла в огромное, куполообразное сооружение, где королева ворда обедала, и, как всегда, содрогнулась.
Стены состояли из слабосветящегося зеленого кроуча. Всюду были воронки и холмики кроуча, распадающиеся на абстрактные фигуры, прекрасные и отталкивающие одновременно.
Потолок простирался в пятидесяти футах над головой, и Инвидия могла бы использовать обширное пространство под ним для обучения полету.
Паукообразные создания, хранители, копошились на кроуче, их многоногие прозрачные тела терялись в окружающем свечении стен, пола и потолка.
Если хранитель не двигался, можно было споткнуться об него, так хорошо они сливались с массивной конструкцией.
Тысячи созданий роились здесь, беспрепятственно карабкаясь по стенам и через перекрытия в постоянном и раздражающем движении.
В центре купола располагался старинный стол из банкетного зала Верховного Лорда Цереса, вокруг которого были расставлены стулья.
Это была массивная конструкция из родезийского дуба, покрытая витиеватой резьбой, подарок прадеду нынешнего Верховного Лорда.
Полкогорты легионеров могло расположиться вдоль него, и никто не услышал бы стука их закованных в броню плеч друг о друга.
Королева ворда сидела на одном конце стола, ее руки были аккуратно сложены на скатерти. Грязная, ни разу не стиранная скатерть была покрыта пятнами лишь великим фуриям ведомых жидкостей.
Королева сделала бледной рукой жест, приглашающий сесть слева от нее.
Обычное место Инвидии было по правую руку королевы.
Если Инвидия по каким-то причинам была заменена, она понимала, что будет мало шансов покинуть купол живой.
Она подавила желание облизнуть губы и сосредоточилась на своем теле, не позволяя своему сердцу биться быстрее, коже – покрыться холодным потом и зрачкам – суживаться.
Спокойствие. Она должна оставаться спокойной, уверенной, осведомленной и, главное – полезной.
Ворд не знает такой вещи, как отставка. Если не считать отставкой быть заживо погребенной и переваренной кроучем.
Инвидия пересекла зал, отталкивая ногой со своего пути медленно двигающихся хранителей, и села рядом с королевой.
Она должна пережить эту трапезу. Как всегда, выжить.
– Добрый вечер.
Какое-то время Королева молчала, уставившись на стол, ее чужеродные глаза ничего не выражали. Затем она сказала:
– Объясни жесты, которые используют алеранцы, чтобы выказать уважение своим начальникам.
– В каком смысле? – спросила Инвидия.
– Солдаты делают так, – сказала Королева, поднеся кулак к своему сердцу и затем снова его опустив. – Граждане гнут поясницы. Супруги прижимаются друг к другу губами.
– Последнее является не совсем жестом уважения, – сказала Инвидия, – а вот остальные – да. Они являются признанием статуса другого человека. Такое признание считается необходимым и подобающим в устое общества.
Королева медленно кивнула.
– Это жесты подчинения.
На этот раз Инвидия вскинула бровь.
– Я никогда не считала их таковыми. Однако, это является правильным описанием, хотя и неполным.
Королева обратила свои встревоженные глаза на Инвидию.
– В каком смысле неполное?
Прежде чем сказать, Инвидия обдумала свой ответ.
– Жесты почтения и уважения являются чем-то большим, нежели простое признание главенства другого. Согласно данному жесту, лицо, принимающее его, так же принимает на себя обязательства.
– Какие?
– Защищать и содействовать лицу, оказывающему данный жест.
Королева прищурила глаза.
– Тот, кто обладает наибольшей силой, не имеет обязательств ни перед кем.
Инвидия покачала головой.
– Не важно, насколько может быть могущественна отдельная личность, она только часть большего целого. Жесты уважения – это взаимное признание этого факта – что и дающий, и принимающий – часть чего-то большего, чем они, и у каждого своя роль в этом целом.
Королева ворда нахмурилась.
– Это признание нужно для структуры. Для порядка. То, что хорошо для всех, то что должно быть – будет. Это значит, что часть признает такой порядок.
Инвидия пожала плечами.
– В основном да. Многие алеранцы не задумываются так глубоко о смысле этих жестов. Это просто часть того, как работает общество.
– И если этот жест не сделан – то что тогда?
– Конфликт, – ответила Инвидия. В зависимости от персоны, которая была оскорблена, может быть самый широкий спектр последствий – от ответного оскорбления до тюремного заключения или вызова на дуэль.
– Правосудие через поединок? – спросила королева.
– Да, – ответила Инвидия.
– Право силы выше закона. Это выглядит как противоречие идеалам алеранского общественного строя.
– Лишь на первый взгляд. Дело в том, что некоторые алеранцы являются гораздо более могущественными, в прямом и переносном смысле, чем почти все остальные. Попытка добиться от таких личностей определённого поведения любым открытым предписанием может привести к столь же открытому конфликту, в результате которого многие люди могут пострадать.
Королева на минуту задумалась.
– Таким образом, неписаные правила используются, чтобы избегать таких ситуаций. Те, кто слабее, предпочитают пойти на мелкие уступки, чтобы не провоцировать прямую конфронтацию с тем, кто превосходит силой. В свою очередь обладатели великой мощи должны учитывать возможность прямого конфликта с кем-то, кто является равным им по силе, до принятия решения.
– Совершенно верно, – ответила Инвидия. – И самый безопасный способ улаживать конфликты заключается в принципе равенства всех перед законом. Те, кто слишком часто игнорируют закон, предпочитая поединок чести, становятся изгоями в обществе и рискуют, что другой гражданин возьмёт дело в свои руки.
Королева сложила руки на столе и кивнула, соглашаясь:
– Хотя среди Ворда редко используются косвенные средства разрешения конфликта.
Инвидия нахмурилась.
– Я не представляю, как у вашего рода может возникнуть любой внутренний конфликт.
На лице королевы промелькнуло что-то похожее на выражение огорчения и досады.
– Это случается редко.
Затем она выпрямилась, откашлялась – фальшивый звук, насколько Инвидия могла сказать, она никогда раньше так не делала – и спросила:
– Как прошел день?
Это был сигнал к началу ритуала обеда. Хотя она учавствовала в нем неоднократно, от этого Инвидия не стала чувствовать себя более комфортно.
Она вежливо ответила и некоторое время поддерживала пустой, приятный разговор с королевой, пока восковые пауки, хранители, подносили к столу тарелки, чашки и приборы.
Стройные ряды похожего на насекомых ворда взбирались по ножкам стола, накрывая для королевы и Инвидии…
… и для кого-то, кто очевидно займет место по правую руку от королевы. Незанятый стул и накрытый столовый прибор раздражали.
Инвидия скрыла свою реакцию, повернувшись рассмотреть последних восковых пауков, несущих несолько накрытых блюд и бутылку цересского вина.
Инвидия откупорила бутылку и налила вино в бокал королевы, затем себе. Потом она обратила взор на бокал перед пустующим местом.
– Наливай, – сказала королева. – Я пригласила гостя.
Инвидия так и сделала. Затем она начала открывать блюда.
На каждой тарелке ровным квадратом лежал кроуч. Каждый едва заметно отличался от предыдущего.
Один выглядел так, словно его запекли в печи – весьма неудачно. Края были черными и жесткими. Поверхность другого была обсыпана сахаром.
Третий был украшен желатиновой глазурью и выложен спелой вишней. Четвертый был покрыт тем, что когда-то было плавленным сыром – но он был сожжен до темно коричневого.
Инвидия нарезала каждый кусок на четыре части, затем начала выкладывать на тарелку Королевы по порции с каждой тарелки. После этого, то же самое она положила себе.
– И нашему гостю, – пробормотала Королева.
Инвидия покорно наполнила третью тарелку.
– Для кого мы устраиваем прием?
– Мы не устраиваем прием, – ответила Королева. – Мы потребляем пищу в группе.
Инвидия склонила голову.
– Тогда кто будет нашим компаньоном?
Королева сузила свои фасетчатые глаза, остались видны лишь черные щелки. Она уставилась на огромный, длинный стол и произнесла:
– А вот и она.
Инвидия повернула голову, чтобы взглянуть на гостя, вошедшего под светящийся зеленым купол.
Это была вторая королева.
У нее была такая же внешность, что и у Королевы. Действительно, она могла бы быть ее сестрой-близнецом – молодая женщина, немного старше подростка, с длинными белыми волосами и такими же мерцающими глазами.
На этом сходство заканчивалось. Более молодая Королева прошла с чужеродной грацией, даже не пытаясь сымитировать движения человека.
Она была совершенно нага, ее бледная кожа была покрыта какой-то переливающейся зеленой слизью.
Младшая Королева прошествовала к столу и остановилась в нескольких футах, уставившись на свою мать.
Королева указала на пустой стул.
– Садись.
Младшая Королева села. Через стол она посмотрела на Инвидию немигающими глазами.
– Это мое дитя. Она новорожденная, – сказала Королева. Она повернулась к молодой Королеве. – Ешь.
Какой-то момент молодая Короева рассматривала еду. Затем она схватила голой рукой кусок и сунула его в рот.
Королева хмурясь наблюдала за этим поведением. Затем она взяла вилку и с ее помощью начала отламывать небольшие кусочки, медленно поедая их.
Инвидия последовала примеру старшей Королевы и ела так же.
Еда была… «омерзительной» – слово было настолько далеко от истины, что казалось несоответствующим.
Инвидии пришлось научиться есть кроуч. Существо, поддерживавшее ее жизнь, нуждалось в том, чтобы она употребляла кроуч.
Она была поражена, что на вкус он может быть еще хуже. Ворд не имел никакого понятия о готовке. Сама идея была для них чуждой.
В результате, не стоило ожидать, что они будут делать это хорошо – но в этот вечер они совершили не что иное, как злодеяние.
Она как можно аккуратнее проглотила еду. Старшая Королева спокойно ела.
Молодая Королева закончила есть в течение двух минут и сидела, уставившись на них, ее эмоции было невозможно определить.
Затем, молодая Королева повернулась к своей матери.
– Зачем?
– Мы потребляем вместе пищу.
– Зачем?
– Потому что, это может сделать нас сильнее.
Какой-то момент молодая Королева обдумывала это. Затем спросила:
– Как?
– Создав между нами связь.
– Связь, – молодая Королева медленно моргнула. – Что, есть нужда в ограничении движений?
– Не физическая связь, – сказала ее мать. – Символическая, ментальная привязанность. Чувство родства.
Молодая королева обдумывала это несколько секунд.
– Такие вещи силу не повысят.
– Существует нечто большее, чем физическая сила.
Молодая Королева склонила голову. Она уставилась на свою мать, а затем, обескураженно, на Инвидию.
Алеранская женщина почувствовала внезапное тяжелое, агрессивное давление сознания молодой Королевы, посягающего на ее мысли.
– Что это за существо?
– Средство для достижения цели.
– Она чужая.
– Нужная.
Голос молодой Королевы повысился.
– Она чужая.
– Нужная, – повторила старшая Королева.
Молодая Королева снова замолчала. Затем, сохраняя все те же эмоции, она произнесла:
– Ты – дефективная.
Казалось, будто гигантский стол взорвался. Осколки, некоторые из которых были шести дюймов в длину и ужасно острые, разлетелись, словно стрелы.
Инвидия инстинктивно отшатнулась и едва успела подставить свое защищенное хитином плечо, закрыв себя от летящего шипа, который мог вонзиться ей в глаз.
Звук настолько давил на барабанные перепонки Инвидии, что одна из них лопнула от высокочастотных, громогласных воплей и криков.
Она вскрикнула от боли и соскочила со стула, подальше от стола, по ходу движения черпая скорость фурий ветра; охваченная странным изменением чувства времени, растянувшим мгновения в секунды, секунды в моменты. Только так она могла увидеть происходящее.
Королевы ворда бились на смерть.
Даже с помощью фурий воздуха, Инвидия едва могла проследить за их движениями.
Мелькали черные когти. Летели удары.
Выпады превратились в двадцатифутовые прыжки, закончившиеся на ближайшей стене, прильнув к ней, две королевы продолжили свое сражение, подпрыгивая и взбегая вверх по куполу, словно пара сцепившихся пауков.
Взгляд Инвидии метнулся к разбитому столу. От него остались щепки.
Рваная борозда прошла через один из углов, где молодая королева бросилась вперед, прорываясь сквозь стол из прочной древисины, словно тот был не большей преградой, чем сугроб мягкого снега.
Инвидия с трудом могла вообразить требовавшиеся для этого гигантские силы и сосредоточенность – у создания, появившегося на свет, казалось, менее часа назад.
Но какой бы быстрой и ужасающей молодая королева ни была, со второй ей не сравниться.
Если когти доставали старшую королеву, от ее, казалось бы, мягкой плоти сыпались искры, отражая атаку. Но когда ранили младшую королеву, ее плоть разрывалась, и зеленовато-коричневая кровь струилась тонкими дугами.
