Текст книги "Выйти замуж за ловеласа"
Автор книги: Джиллиан Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Глава 3
Девон привалился плечом к громадной мраморной статуе запряженного в колесницу льва, нависшей над идущей под потолком галереей. Отсюда он мог наблюдать за толпой гостей внизу, не опасаясь, что кто-нибудь его заметит. Игравшая на его губах усмешка сделала заметными морщинки в уголках его рта. Это было так забавно… он мог даже хохотать тут, если бы захотел, и никто бы ничего не заметил. А поводов посмеяться у него хватало. Прямо у него на глазах Чизвик, этот самый нескладный Ромео за всю историю любительских подмостков, покачнувшись, стал медленно заваливаться назад, с риском сломать себе копчик. Джоселин, всплеснув руками, ринулась на помощь своему незадачливому поклоннику. Девон лениво проводил ее взглядом.
И брови его удивленно поползли вверх.
Она кубарем скатилась по лестнице, успев подхватить перевернутый Адамом табурет. Адам, кряхтя, протянул руку и – очевидно, случайно – ухватился за… эээ… заднюю часть Джоселин. Девон возмущенно фыркнул, заметив, как он украдкой похлопал девушку по мягкому месту. Ну-ну, с каждой минутой все забавнее, хмыкнул он про себя. Интересно, что она сделает? Отвесит ему оплеуху? Или даст хорошего пинка, так что этот хлюпик снова окажется на полу?
Увлекшись, Девон свесился через перила, чтобы, упаси Боже, ничего не упустить. Интересно все-таки, что она сделает, изнывая от любопытства, подумал он.
Она не сделала ничего.
Девон ошеломленно тряхнул головой. Может, она вообще не заметила, как похотливая ручонка Чизвика скользнула по ее попке? Или ему просто почудилось, что он похлопал ее по заду, а на самом деле рука просто скользнула по воздуху? Или же… Девон задумался. Вдруг это была вялая попытка Чизвика осуществить то, на что намекал Девон, когда говорил о «твердой руке»?
«Ну, коли так, тебе в жизни ее не оседлать», – злорадно подумал он. На мгновение он позволил своему разгулявшемуся воображению нарисовать картину того наслаждения, которое бы испытал, случись ему заполучить в свою постель Джоселин. Девон мог бы поклясться, что прикосновение его руки Джоселин уж точно заметила бы!
Но сможет ли он заставить ее простить его – простить по-настоящему? Только сейчас ему впервые пришло в голову, что тогда, четыре года назад, он пренебрег посланным ему приглашением потому, что с первого взгляда невзлюбил ее отца. Потому что ему были чертовски неприятны его надменность, командный тон, которым он всегда обращался к нему. А саму Джоселин он тогда почти не знал – во всяком случае, настолько, чтобы сказать, приятно ему ее общество или нет.
Девон впервые задумался, каково ей жить с таким отцом. Интересно, дочерью сэр Гидеон Лидбери тоже командует? Девону было хорошо известно, что солдаты, служившие в его полку, втайне презирали своего командира, что вовсе не говорило о том, что он был бездарным служакой. Однако ходили упорные слухи о его жестокости, о том, что сэр Гидеон частенько дает волю рукам. Слухи, естественно, всячески старались замять прежде, чем они поползут дальше.
В общем-то, самого Девона это не касалось, И ему не было до этого никакого дела. По его мнению, Джоселин могла прекрасно сама за себя постоять.
Да, она была способна на многое. И в частности, вызвать его интерес. Проклятие, выругался он про себя. Какого черта… неужели этот проклятый инстинкт, свойственный всем Боскаслам без исключения, инстинкт соблазнить – и в то же время защитить – не мог выбрать другого времени, чтобы проснуться и во весь голос заявить о себе, грозя разрушить все далеко идущие планы, которые он строил на этот вечер?! Почему это случилось именно сейчас? Если Джоселин и нуждается в защите, так это от таких, как он сам, черт возьми!
Девон был в бешенстве. К сожалению, меняться уже слишком поздно. Он такой, какой есть – и тут уж ничего не поделаешь.
Из всех детей он страдал больше всех, когда умерла их мать, а у отца от горя внезапно помутился рассудок, и у него стали случаться припадки бешенства. Больше всех доставалось Дрейку. Почему-то именно он вызывал ярость Ройдена Боскасла. А Девон… Девон с детства привык играть роль миротворца. Но если бы не поддержка братьев и сестер, кто знает, возможно, он так бы и плыл по жизни, не зная, что такое любовь… или просто привязанность.
Душа Девона так долго блуждала в потемках, что он уже потерял всякую надежду на искупление.
– Подглядываете? Ну и как, удалось увидеть что-нибудь интересное?
Покосившись, он увидел спускавшуюся по лестнице Лили. На губах Девона заиграла усмешка.
– Незапланированная сцена, которой наверняка суждено стать самым запоминающимся моментом нынешнего спектакля, – ухмыльнулся он, позволив себе окинуть выразительным взглядом ее облаченную в шуршащие шелка изящную фигуру. – Во всяком случае, пока это так. Ну а сейчас я готов поучаствовать в частном спектакле.
Лили с улыбкой стала рядом с ним, облокотившись о перила.
– Почему вы вечно стараетесь выставить беднягу Чизвика в неприглядном свете? – полюбопытствовала она. – Это так не похоже на вас. Или я ошибаюсь?
Ухмылка Девона стала шире.
– Ну, я ничего не имею против старины Чинни. И стараюсь выставить его ослом исключительно для того, чтобы позлить Джоселин.
Лили, подняв веер, кокетливо ударила им Девона по плечу.
– Но для чего? Неужели бедняжка имела несчастье вас обидеть? Интересно чем?
Девон небрежным движением кисти отвел веер в сторону.
– Сам не знаю. Собственно говоря, она ничего мне не сделала… Просто ее семейка в свое время распустила слух, что я, видите ли, нанес им смертельную обиду.
– Вот как? Что за история? – заинтересовалась Лили. – Наверняка она мне понравится!
– Несколько лет назад сэр Гидеон Лидбери оказал мне честь пригласить меня на обед – ничего особенного, просто завуалированное предложение поухаживать за его дочерью. К сожалению, я имел несчастье не просто пренебречь оказанной мне честью, но еще оказался настолько дурно воспитан, что не потрудился даже придумать благовидный предлог для отказа или хотя бы прислать записку с извинениями. Говоря иначе, я просто смылся, – хмыкнул он.
– Она показалась вам до такой степени непривлекательной? – со скептической усмешкой спросила Лили.
– Непривлекательной мне казалась сама мысль о женитьбе, – ухмыльнулся Девон. – Впрочем, своего мнения на этот счет я не изменил до сих пор.
Отодвинувшись от перил, Девон двинулся по коридору, связывающему между собой обе лестницы. У него не было ни малейшего желания обсуждать с Лили свою личную жизнь, тем более, когда он сам себя толком не понимал.
– Итак, вас двоих связывают общие воспоминания, – задумчиво протянула она, сделав несколько шагов вслед ему и стараясь при этом не наступить на его длинную тень. – Как я понимаю, это тайна, да?
Внезапно это показалось ему настолько забавным, что он даже остановился.
– Нет, дорогая, – расхохотался он. – Сказать по правде, настоящее интересует меня куда больше, чем прошлое. А также наслаждения, которые ждут меня в будущем. И в первую очередь кто разделит со мной постель в эти выходные. Но я никогда не делал из этого тайны.
Лили грациозно повернулась, позволив взметнувшимся юбкам выгодно обрисовать ее точеную фигурку. Вся ее поза выражала спокойное безразличие – глядя на нее, можно было подумать, что она не поняла тайный смысл, вложенный в эту фразу.
Однако Девон знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что это не так.
Лили бросила взгляд на висевшую на стене тигровую шкуру.
– Вы любите охотиться? – с любопытством поинтересовалась она.
– Только если чувствую, что игра становится опасной. Если понимаю, что намеченная жертва бросает мне вызов, – задумчиво протянул он.
Лили с усмешкой тронула обтянутыми перчаткой пальчиками висевший у нее на поясе веер из слоновой кости.
– Звучит, как бы это сказать? – Она задумалась.
– Как?
– Заманчиво.
– В самом деле? – пробормотал он. Взгляд его стал непроницаемым.
Какое-то время оба молчали. Чувствуя, что Лили погрузилась в собственные мысли, Девон не делал ни малейшей попытки прервать затянувшуюся паузу.
– Забавно… на моей памяти это первый раз, когда мы незнаем, что сказать друг другу. Раньше такого не бывало, верно?
Уголки губ Лили, дрогнув, изогнулись в улыбке, и Девон невольно залюбовался смешливыми морщинками, нисколько не портившими ее безупречную кожу. По слухам, Лили была чрезвычайно разборчива в выборе любовников: целая череда титулованных джентльменов, которая прошла через ее постель, делала ее в глазах остальных весьма лакомым кусочком. Поговаривали даже, что в сексе она, мол, не знает себе равных, а злопыхатели, которых было немало, ехидничали, что в ее алькове творятся такие вещи, о которых и говорить, мол, неудобно. А тот факт, что оба они были достаточно умны, чтобы не влюбиться, друг в друга, делал ее в глазах Девона еще более привлекательной.
– Помните, когда я увидела вас в первый раз? – слегка насмешливым тоном протянула она. Выражение лица у нее стало томным. – Это было на пикнике. Я попросила хозяйку представить вас, но вы таинственным образом исчезли прежде, чем она успела выполнить мою просьбу. Единственное, что мне тогда удалось узнать, – это, что я имела удовольствие видеть младшего брата Дрейка Боскасла. По словам хозяйки, одного этого уже было достаточно, чтобы я дважды подумала, стоит ли мне играть с огнем.
– Я польщен, – с обезоруживающей улыбкой бросил Девон.
Губы вдовушки соблазнительно приоткрылись. Полная грудь, колыхнувшись, слегка приподнялась, едва не выпав при этом из-за глубокого выреза серого шелкового платья. Однако прежде чем кто-то из них успел что-то сказать, звук раздавшихся на лестнице шагов заставил обоих попридержать языки.
У Девона вырвался раздраженный вздох – и не только потому, что их прервали на самом интересном месте. Просто из всех, кого ему хотелось видеть в эту минуту, полковник Джейсон Лидбери, старший брат Джоселин, наверняка оказался бы на последнем месте. При виде Девона тонкие губы полковника изогнулись в язвительной усмешке. Это был высокий, широкоплечий, весьма привлекательный джентльмен в военном мундире, очень похожий внешне на своего задиристого, вспыльчивого как порох отца.
Судя по всему, он унаследовал от сэра Гидеона не только внешность, но и нелюбовь к Девону, потому что лицо у него стало мрачным, как туча. «Господи, своей злопамятностью члены этой семейки могут поспорить с распущенностью, которой славились необузданные Боскаслы», – уныло подумал про себя Девон.
– Ну-ну, вот так сюрприз! – пробормотал Джейсон, переводя выразительный взгляд с Девона на Лили и обратно. – Итак, брат Боскасла прижал в углу самую очаровательную леди из всех, что я видел на этом приеме!
Глаза Девона угрожающе сверкнули. Это было предупреждение.
В отличие от него Лили, похоже, ничуть не обиделась. В ее взгляде мелькнула мягкая усмешка.
– Ах, как жаль, что я не прихватила с собой свою тетушку для сопровождения, – промурлыкала она.
– Боюсь, мадам, что даже она могла стать жертвой соблазнителя, – сухо процедил Джейсон, метнув в сторону Девона неодобрительный взгляд. Лицо его было хмурым. – Видите ли, – он сокрушенно пожал плечами, – к моему величайшему сожалению, в наше время даже среди представителей родовитой аристократии встречаются джентльмены, способные не задумываясь нанести вред репутации леди.
Ну вот, еще одно напоминание о том оскорблении, которое Девон в свое время нанес его сестрице! С трудом, подавив вздох, Девон предложил руку Лили.
– Похоже, я вновь имел несчастье забыть о хороших манерах. Мадам, могу я проводить вас вниз, чтобы вы могли немного освежиться? – учтиво предложил он.
– С удовольствием. – Лили с нарочитой застенчивостью опустила глаза, давая понять, что принимает его предложение. И тут же снова вскинула их. На лице ее отразилась тревога – на лестнице послышались торопливые шаги, и в полумраке возникла женская фигура. – Господи, – с легким раздражением пробормотала она, – похоже, сюда идет кто-то еще!
На этот раз их разговор был прерван появлением Джоселин. При виде этой троицы щеки девушки слабо порозовели, в темных глазах отразилась целая буря чувств. Однако она быстро взяла себя в руки, бросив на Девона уничтожающий взгляд, она с невозмутимым видом направилась к ним.
Девон с усмешкой покосился на Джоселин. Внезапно он почувствовал острое желание сделать все, чтобы подчеркнуть, что какого бы низкого она ни была о нем мнения, он вполне его заслуживает. А заодно и доказать самому себе, что не только не годится в спутники жизни для юной невинной леди вроде нее, но что она должна еще благодарить судьбу, что в свое время он не встал у нее на пути, оказав ей уже одним этим немалую услугу. Он и сам не знал, откуда взялось это желание, но противостоять ему было свыше его сил.
– Что случилось? – недовольно буркнул Джейсон, бросив осуждающий взгляд на сестру. Лицо его стало суровым.
Джоселин с любопытством покосилась на Лили. Девон мог бы поклясться, что заметил в ее глазах огонек извечной женской ревности, хотя, по его мнению, ни о каком соперничестве в данном случае и речи быть не могло. Лили всего лишь мимолетное увлечение. Тогда как Джоселин… Джоселин была слишком неискушенной, невинной и милой, чтобы у кого-то могла подняться рука сорвать этот цветок.
– Я хотела спросить, не видел ли кто лорда Чизвика? – смущенно объяснила она.
– А зачем он вам? – спросил Девон. Искушение поддразнить ее оказалось сильнее его. – А… понял! Вероятно, его разыскивает матушка!
Джоселин с высокомерным видом пропустила его слова мимо ушей.
– Мы с Адамом условились сыграть наверху в кости, – пробормотала она. – Он был со мной… и вдруг куда-то исчез.
– Ах, в кости! – Лили расправила плечи. Ее роскошное бедро словно бы случайно прижалось к ноге Девона, однако он был слишком искушен в подобных играх, чтобы попасться на эту удочку. – Как забавно! Я бы тоже с удовольствием сыграла! – воскликнула она.
– Я тоже! – промурлыкал он, но так тихо, что его могла услышать только Лили. – Только наедине. Назовите время и место, и я к вашим услугам, дорогая.
А потом, сам не зная почему, он украдкой бросил взгляд через плечо, на Джоселин, с неприкрытым презрением в темных глазах наблюдавшую за этой сценой. Она ничего не слышала, успокаивал себя Девон, однако выражение ее лица ясно говорило о том, что она ни на мгновение не обманывается на их счет. Вряд ли Джоселин заблуждалась, считая, что они с Лили договариваются сыграть партию-другую в кости. Глядя на нее, Девон с трудом подавил желание рассмеяться.
Миссис Кранли не ответила и ничем не дала понять, что слышала его слова. Впрочем, в этом не было никакой нужды. То, что она согласится, стало ясно сразу же – еще когда он только положил на нее глаз. Девон ничуть не сомневался, что птичка попалась в сети – оставалось только подождать, когда она сама позовет его. Чутье подсказывало ему, что это случится скоро.
Сэр Гейбриел Боскасл, весьма самоуверенный, хоть и далекий от совершенства джентльмен, приехал на прием незадолго до последнего танца, за которым должен был последовать поздний ужин. Это был первый раз, когда он удостоился приглашения на один из пресловутых приемов лорда Ферншо, и это притом, что его гораздо более популярные в высшем свете кузены Боскаслы неизменно возглавляли список самых почетных гостей.
Увы, Дрейка Боскасла, его злого гения, тут не было, а Гейбриел дорого дал бы, чтобы спровоцировать его на какую-то выходку. Он подозревал, что Дрейк и эта бывшая гувернантка, его жена, упивавшиеся радостями медового месяца, вероятно, еще долго не вылезут из супружеской постели. Нет, он ни в чем не винил кузена. Жалел его – это да. Зато отсутствие необходимости подлизываться к Дрейку наполняла Гейбриела счастьем.
Поскольку Дрейк, женившись, вынужден будет покончить с веселой холостяцкой жизнью, Гейбриел сознавал, что просто обязан занять его место и пуститься во все тяжкие, следуя примеру остальных неженатых братьев Боскасл. Как ни странно, он вдруг поймал себя на том, что начинает потихоньку входить в роль «конкурента со стороны» и, больше того, это даже начинает ему нравиться. Возможность с головой окунуться в совершенно новый для него мир бурных развлечений, мир, в котором его непутевые родственники чувствовали себя словно рыба в воде, тот самый мир, что еще совсем недавно отверг его, неудержимо манила Гейбриела.
И он дал себе слово, что изведает их все – от первого до последнего, воспользовавшись тем пропуском, который дали ему неугомонные кузены.
Войдя, Гейбриел с независимым видом позволил горничной стащить с его плеч тяжелое черное пальто из толстой шерстяной ткани. Безмолвное одобрение, которое он прочел в глазах девушки, позволило ему предположить, что его надежды не останутся, обмануты и эту ночь он наверняка проведет не один. В ответ он одарил ее улыбкой, многообещающей и безразличной одновременно.
– Это все, сэр? – робко спросила она. – Вам больше ничего не нужно?
– Пока нет.
Пожирая глазами Гейбриела, направившегося в сторону гостиной, девушка судорожно прижала к себе его пальто. К ней тут же подскочила еще одна горничная. Узнав фамилию припозднившегося гостя, она слабо ахнула, после чего засыпала товарку вопросами.
– Ну, надо же – сразу двое Боскаслов! – благоговейно прошептала одна из них… достаточно громко, чтобы Гейбриел услышал ее слова. – Ох, батюшки… у меня сейчас сердце разорвется!
Гейбриел невольно рассмеялся.
Нет, конечно, он нисколько не возражал бы заполучить в свою постель смазливую горничную. Но с другой стороны, не для того же он тащился сюда из Эссекса, чтобы обольщать хозяйских служанок, верно? Нет, Гейбриела манила куда более соблазнительная добыча – сказать по правде, мечтал заманить в постель прелестную Лили Кранли. Белокурая вдовушка ничуть не скрывала, что сгорает от желания найти себе мужчину, способного удовлетворить ее аппетиты и при этом не озабоченного матримониальными прожектами. Ей не было никакой нужды снова выходить замуж – покойный супруг оставил ей достаточно денег, чтобы она имела возможность удовлетворить любой свой каприз. От своих многочисленных любовников прелестная Лили не требовала ничего, кроме пылкой страсти.
Конечно, тот немаловажный факт, что Девон Боскасл, по слухам, ухаживал за ней, только разжег аппетиты Гейбриела. Теперь миссис Кранли стала еще соблазнительнее в его глазах. Забавно, что до того, как Девон во всеуслышание объявил о своих планах сделать Лили своей любовницей, Гейбриел почти не замечал ее. Впрочем, его это нисколько не удивляло – соперничать с кем-то из Боскаслов для Гейбриела было так же естественно, как дышать.
Он даже не потрудился повернуть головы – к чему? Он ведь и без того слышал, как обе горничные благоговейно вздыхают ему вслед. Нет, взгляд Гейбриела устремился к другой женщине, чья точеная фигура и облако рыжевато-золотистых волос делали ее неотразимой. Не Лили, конечно, мысленно вздохнул он, но достаточно хороша, чтобы он не скучал в ближайшие несколько дней.
От всего облика юной леди, той самой, что привлекла внимание Гейбриела, веяло неприступностью. Гейбриел только взглянул на нее, и кровь ударила ему в голову. Мысленно он поклялся, что эта девушка будет принадлежать ему. Между тем он голову дал бы на отсечение, что до этого дня они не встречались – ее лицо было ему незнакомо. Впрочем, как и физиономия какого-то тонкогубого субъекта, от которого она, похоже, не могла оторвать глаз. Господи, спаси и помилуй, неужели это… нуда, Чизвик! Гейбриел поморщился. Этот кавалерийский офицер, которого сам Гейбриел считал дикарем и пещерным человеком, славился тем, что каждое воскресенье исправно навещал свою матушку.
– Можешь меня поздравить – вдовушка уже моя! Как дела, Гейбриел?
Вздрогнув, тот слегка повернул голову, мигом узнав прозвучавший за его плечом низкий голос. И ничуть не удивился, увидев незаметно подошедшего к нему Девона Боскасла, своего кузена. Удивило его другое: неужели младший братишка Дрейка готов продолжить традицию дружеского соперничества, уже несколько лет продолжавшегося между Дрейком и Гейбриелом? Двое кузенов без конца измывались друг над другом. Добивались расположения, одних и тех же дам, постоянно ссорились между собой. Но спаси Боже того безумца, который осмелился бы перейти дорогу кому-то из Боскаслов!
Гейбриел простодушно пожал плечами.
– А что, ты уже успел застолбить участок? – с наигранно невинным видом поинтересовался он, догадываясь, что опоздал. Когда он уезжал, в Лондоне только и разговоров было, что о Девоне и Лили Кранли.
– Спроси у нее самой! – ухмыльнулся Девон.
На его красивом лице, правильностью черт и чистотой линий напоминавшем лицо античной статуи, промелькнула усмешка, полная такого самодовольства и надменной уверенности в собственной неотразимости, что Гейбриелу стало не по себе. Впервые ему пришло в голову, что этот младший отпрыск Боскаслов, возможно, унаследовал худшие пороки своих братьев.
Веселый, обожающий всякие проделки Девон, казалось, выбирался из одного шумного скандала только для того, чтобы угодить в другой, но до сих пор ему все сходило с рук. Его все любили – благодаря неотразимому мужскому обаянию и умению всегда уладить дело миром, он был желанным гостем в любой компании. О его многочисленных победах над женщинами ходили легенды. Недооценивать такого соперника было бы глупо и недальновидно. Гейбриел по собственному опыту знал, к чему это приводит.
– Она моя, – добавил Девон с таким самоуверенным видом, что можно было позавидовать. В глубине души Гейбриел даже гордился им – черт, да ведь они с Девоном родня. Но…
– А как насчет пари, в чьей постели твоя прелестная вдовушка окажется раньше? – брякнул он. И моментально пожалел, что вовремя не прикусил язык.
Девон метнул в его сторону испепеляющий взгляд, подтвердивший худшие опасения Гейбриела. Судя по своей репутации баловня женщин, Девон, похоже, превзошел старших братьев.
– Пари? Что ж, я не прочь… если, конечно, тебе не жалко своих денег. – Девон дружески хлопнул Гейбриела по плечу, и тот едва удержался на ногах.
В улыбке, с которой Гейбриел смотрел на кузена, не было ни капли фальши – ничего, кроме искреннего восхищения. «В конце концов, что он теряет», – подумал Гейбриел. К тому же он всегда любил Дева, что нисколько не помешало бы ему сделать все, чтобы увести у него из-под носа Лили.
Небрежным кивком, отпустив лакея до утра, Девон повернулся и вдруг заметил лежавшую на полу записку, которую чья-то рука в этот самый момент подсунула под дверь его спальни. Он уже направился, было к двери, чтобы выглянуть в коридор и посмотреть, кто это был, но благоразумно отказался от этой мысли. В конце концов, любовные записочки, в которых назначались свидания, на приемах, подобных нынешнему, были самым обычным делом.
Подобные проделки и прочие шалости, вроде интимных встреч наедине, и были главной причиной, почему представители лондонской знати слетались сюда, словно мухи на мед, хотя, конечно, любой из них скорее бы откусил себе язык, чем признался в этом.
Сам Девон уже успел тактично отклонить с десяток таких приглашений, полученных им во время танцев и потом, когда все общество сидело за ужином. Их последний с Лили разговор не оставил ему ни малейших сомнений, что капитуляция прелестной вдовушки последует незамедлительно. А то, что Гейбриел, похоже, тоже положил на нее глаз, не имело для Девона ровно никакого значения.
Впрочем, непохоже, чтобы кто-то из присутствовавших на приеме джентльменов увлекся ею всерьез. Да и сама Лили, как ему казалось, не стремилась отдать кому-то предпочтение.
Ему приходило в голову, что миссис Кранли решила помучить его до завтра. Девон не возражал. По своему опыту он знал, что небольшая любовная прелюдия сделает капитуляцию еще слаще. К тому же Девон был терпелив, умел не только получать, но и дарить наслаждение, а дружбу и доверие ценил ничуть не меньше страсти.
Поэтому ему и в голову бы не пришло сделать вид, что он не понимает сделанных ему намеков, тем самым, нанеся миссис Кранли обиду, тем более что следующая неделя обещала подарить ему столько радостей.
Но к величайшему удивлению Девона, очарование Лили было тут ни при чем. Нет, его тянуло к прелестной вдовушке… но одновременно с этим Девона мучило еще одно искушение, с каждой минутой все более громко, заявляя о себе, – и это-то как раз и сбивало его с толку. Другая женщина. Женщина, чьи широко раскрытые темные глаза смотрели на него с нескрываемым презрением. Женщина, которую он упустил четыре года назад, позволив ей ускользнуть из его рук… Девон горько усмехнулся. По странной иронии судьбы он хотел только ее.
Это все потому, что Джоселин Лидбери не имеет ничего общего с завсегдатаями подобных приемов, твердил он себе. Адам Чизвик, этот тюфяк, вряд ли способен защитить ее. Собственно говоря, если бы он всерьез собирался взять на себя роль ее защитника, то ему не следовало ни на минуту оставлять ее… особенно с таким распутником, как Девон Боскасл.
Подойдя к двери, он нагнулся, поднял с пола записку и не спеша сломал еще не успевшую застыть печать. Тщательно составленное послание не оставляло никаких сомнений в том, что леди ничуть не меньше его самого сгорает от желания предаться любовным утехам. Итак, ее кокетливое поведение за столом не обмануло его.
Девон поднес записку к глазам.
«Мой ненаглядный дьявол! Мы оба уже достаточно взрослые люди, чтобы осознавать, чего мы хотим, и вместе с тем достаточно молоды, чтобы давать волю своим желаниям. Несмотря на свою репутацию, в душе я по-прежнему осталась скромной женщиной. Поэтому если то, что я прочла в ваших глазах, не сиюминутный каприз, если вы искали моего внимания не для того, чтобы посмеяться надо мной, тогда жду вас сегодня ночью. Приходите, четверть первого в восточную башню – там нам никто не помешает, и мы, наконец, получим возможность дать волю чувствам. Надеюсь, что вы еще не потеряли ко мне интерес. Если хотите сделать мне приятное, наденьте ваше пресловутое домино, которое пользуется такой дурной славой. Л.».
По губам Девона скользнула усмешка. От бумаги исходил явственный аромат лилий, лучше любой подписи, говоривший о том, кто был автором записки. Странно… раньше он не замечал, чтобы она пользовалась этими духами. Девон невольно поморщился. Лили недостает утонченности, решил он. Глупо брызгать на бумагу одеколоном – тем более женщине, за которой он волочился целый месяц.
Пожав плечами, он направился к стоявшему у стены дубовому гардеробу, по дороге небрежно уронив записочку на стол. Сняв с себя длиннополый сюртук, который был на нем весь этот вечер, Девон вытащил из гардероба домино – просторный черный плащ с капюшоном и полумаску, делавшими его похожим на разбойника с большой дороги, и невольно ухмыльнулся – это одеяние напомнило ему об одном из самых шумных лондонских скандалов. Он не знал, собирается ли Олтон Ферншо в этом году устроить маскарад, но на всякий случай позаботился прихватить его с собой.
И как это он сразу не сообразил? Скорее всего, его недолгая, но яркая карьера в роли грабителя подействовала на Лили Кранли как изрядная порция афродизиака. Девон припомнил, как она во время разговора пару раз туманно намекала на его прошлые подвиги. Кто бы мог подумать, что одна-единственная шалость, о которой сам он уже не раз успел пожалеть, повлечет за собой столько разговоров, возбуждая самые невероятные фантазии женщин по всей Англии, женщин, которых он и в глаза никогда не видел!
Девон, покачав головой, недоуменно пожал плечами. Ему вдруг почему-то стало неприятно. Сам бы он предпочел, чтобы дамы восхищались его остроумием… или недюжинным умом… или, на худой конец, его изобретательностью в любви. Как-то несправедливо, поморщился он, что своими победами на любовном фронте он до сих пор обязан совершенному когда-то просчету. Будь его воля, он бы с радостью забыл об этом.
Но… что было, то было. Именно полумаске и черному с капюшоном плащу он во многом обязан тем, что женщины бросаются ему на шею. Это только доказывает, добавил про себя Девон, что умный человек способен, что угодно обратить себе на пользу.
