Текст книги "Выйти замуж за ловеласа"

Автор книги: Джиллиан Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– Неужели он еще жив? – спросила она, обернувшись.

Девон молча потащил жену в противоположную сторону.

– Пошли. Нужно вернуться в дом до того, как гости Грейсона выбегут в сад, чтобы узнать, что за новое развлечение придумал для них гостеприимный хозяин дома.

– Иди с ним, Джоселин, – поддержал его Грейсон. – Я тут сам все улажу.

Так он и сделал.

С уверенностью человека, с раннего детства привыкшего повелевать, Грейсон Боскасл, маркиз Седжкрофт, без особого труда убедил гостей, что поединок в его саду не более чем очередная экстравагантная выходка, которыми славились братья Боскасл. Много времени для этого не понадобилось – большинство приглашенных ничего другого и не ожидали от членов этой буйной семейки.

Ни слова об этом происшествии так никогда и не просочилось в газеты – если сам маркиз сказал, что ничего интересного не произошло, стало быть, так и есть. В конце концов, Боскаслы привыкли сами заботиться о своих родственниках. Братья – о сестрах. Мужья – о женах.

Девон дал себе слово впредь чаще прислушиваться к тому, что говорит его внутренний голос.

И благодарил судьбу, что она предоставила ему еще один шанс.

Глава 22

К удивлению Девона, Джоселин уснула, едва он усадил ее в карету, и не проснулась даже, когда он на руках нес ее в спальню. Ожидавшие возвращения хозяев Тисл и миссис Хэдли, увидев на пороге мрачного, как туча, Девона, молча принесли бренди и теплые одеяла, после чего бесшумно удалились. Девон с благодарностью кивнул – сказать по правде, он даже не надеялся, что этой ночью ему удастся уснуть.

Он был счастлив уже тем, что может просто прижимать ее к себе, беззвучно повторяя клятвы, которые твердо собирался сдержать. Он думал, что ему придется успокаивать ее, но измученная тем, что выпало на ее долю, Джоселин спала крепким сном.

Оставалось только надеяться, что ее не станут мучить кошмары – хотя сам Девон знал, что никогда не сможет забыть о том, что произошло этим вечером.

Может, завтра ему и удастся уснуть…

Сколько пройдет – неделя, две, – прежде чем его перестанет преследовать это леденящее кровь зрелище: его жена с этой ужасной веревкой на шее… Возможно, когда-нибудь он и сможет забыть страх, когда он бежал к ней, боясь опоздать.

Может, к утру ему удастся отыскать подходящие слова, чтобы объяснить ей, что он тогда пережил. Хватит ли у него смелости хотя бы шепотом признаться ей в любви, пока она спит?

Неужели это он с пеной у рта когда-то клялся, что никогда не позволит себе влюбиться? Неужели он и в самом деле верил, что его драгоценная свобода стоит того, чтобы обречь себя на жизнь, лишенную смысла?

Боже, каким же идиотом он был, надменно считая, что если и влюбится, то сам выберет время, место и женщину!

Почему никто никогда не потрудился объяснить ему, что в таких делах нельзя загадывать.

Впрочем, сейчас это уже не важно.

Он все равно никого бы не послушал. А может, ему говорили, да он не обращал внимания.

Девон только вздохнул, вспомнив кредо, которому был верен всю жизнь. Теперь ему оставалось только сожалеть о тех ошибках, которые он когда-то совершил, сам того не желая.

Знай он, что Джоселин придется расплачиваться за его грехи, он сделал бы все, чтобы ее защитить. Не будь он слепым тупоголовым ослом, он бы ни на минуту не отошел от жены. Пусть это станет ему наукой на будущее.

Поймав себя на этой мысли, Девон улыбнулся. Теперь его жене век от него не избавиться, подумал он. С этого дня она может забыть о том, чтобы отправиться куда-то без него. Он станет ее другом, ее возлюбленным… и защитником – отныне и навсегда.

А когда она проснется, они спустятся вниз, чтобы отдать должное сытному завтраку, который приготовит им миссис Хэдли, – теперь они будут лишь смеяться, если кому-то придет в голову упомянуть кого-то из них в газетах, потому что с этого дня даже мысль об измене будет казаться им смешной и вздорной.

– Который час? – Приподнявшись на локте, Джоселин окинула растерянным взглядом комнату. – И каким образом я оказалась дома?

– Ты уснула в карете, – прошептал он. – Я принес тебя сюда на руках. Не помнишь?

– Нет… помню только, как заснула. А больше ничего. Вряд ли мне скоро захочется куда-то выйти. – Губы ее задрожали.

– Джоселин, – хрипло проговорил он, прижав ее к себе, – это я во всем виноват. С самого начала… я один был в этом виноват.

– Разве? – тихо спросила она.

– Конечно.

Девон отметил, что она и не пыталась спорить. Что ж, наверное, он это заслужил.

– Не думаю. Ты в последнее время начал исправляться, – заключила она. Ему вдруг показалось, что она посмеивается над ним.

– Ты так считаешь?

Джоселин с улыбкой подняла на него глаза.

– Уверена. Девон рассмеялся:

– Спасибо. Твои слова меня окрыляют.

– Я действительно не виню тебя, Девон, – тихо прошептала она.

– Зато я, черт возьми, себя виню! Если бы вчера потерял тебя. – Девон с трудом проглотил комок в горле. Ужас, стоявший в его глазах, говорил сам за себя.

Он любил ее.

Все было ясно без слов. Но… Боже мой, как ей хотелось, чтобы он это сказал!

Она помнила застывший на его лице страх, когда он вскинул пистолет. Она помнила, как он бился в ее честь на рыцарском турнире у Олтона и как она тогда мечтала, чтобы это когда-то случилось – потому что она уже тогда любила его, хоть и боялась сказать ему об этом.

Сегодня ее мечта сбылась – Девон признался ей в любви. Правда, несколько своеобразно, на ее взгляд… но он снова доказал, что всегда готов встать на ее защиту.

Он был тем, о ком она всегда мечтала. И сейчас он хотел ее.

Обвив его шею руками, Джоселин молча опрокинула Девона на постель. Она чувствовала его нерешительность – вероятно, он опасался, что она еще не оправилась после пережитого. И не понимал, что только он сейчас может избавить ее от ночных кошмаров.

Он был нужен ей. Нужны его ласки, его любовь, его прикосновения. Джоселин дрожащими руками гладила его плечи, не в силах оторваться от него. Ее защитник! Он с самого начала принадлежал ей – ей одной! Он любил ее.

– Все хорошо, – прошептала она, прижавшись губами к его шее. Похоже, он нуждался в утешении не меньше ее самой.

Крепко обняв жену, Девон потерся о ее плечо колючей щекой.

– Он… не сделал тебе больно?

Джоселин нахмурилась – ей было неприятно снова говорить о Терли. Однако она догадывалась, что этот вопрос мучает Девона с того момента, как он увидел их в саду.

– Нет, – поспешно ответила она. – Я верила, что ты спасешь меня. Так и вышло.

Он глубоко вздохнул.

– Я был ослом. Почему я с самого начала не подумал о Терли? Жаль, что не заметил его на балу. Я бы не спускал с него глаз.

– Как ты мог догадаться? – прошептала она, целуя его в плечо. – Все уже позади. Этот негодяй получил по заслугам.

Закрыв глаза, Девон наслаждался прикосновением ее губ. Уложив Джоселин в постель, он разулся, стащил с себя сюртук и жилет, оставшись в одной только белой муслиновой рубашке.

Потом он склонился к ней, и Джоселин с радостной готовностью обняла его. Пальчики ее игриво коснулись его спины, и Девон почувствовал хорошо знакомое возбуждение.

Он не мог устоять перед ней с той самой ночи, как увидел ее в башне.

И с каждым разом он все сильнее хотел ее. Так, как хотят только любимую.

– Джоселин…

– Все, что мне нужно в жизни, – это ты. – Голос ее прервался. – Я хочу, чтобы мы всегда были вместе – как сейчас!

– Так и будет, – пообещал он.

– Девон… – прошептала она.

– Обещаю. – Сжав лицо жены в ладонях, он припал к ее губам.

– Я хочу почувствовать, как ты заполнишь меня. – Это было первое, что она смогла сказать, когда отдышалась.

Господи… как он ее понимал! Он хотел этого еще сильнее, чем она… и, уж конечно, сильнее, чем ему хотелось признаться. Ему нужно было, чтобы она снова чувствовала себя в безопасности. Он внезапно почувствовал облегчение оттого, что больше не нужно скрывать от себя правду, оттого, что судьба дала ему шанс.

Они снова обнялись – обнялись так, словно свиделись после долгой разлуки.

Мысль о том, что сегодня он мог потерять ее навсегда, заставила его понять, какой невыносимой стала бы его жизнь без нее. Она завоевала его сердце, которое до нее не принадлежало ни одной женщине.

Девон поспешно стянул с себя рубашку. Через мгновение она очутилась в его объятиях. Он мог овладеть ею прямо сейчас, но Девон не торопился. Ему не хотелось думать о том, что мог сделать с ней Терли. Черная злоба душила его – Девон продолжал казнить себя за то, что его не оказалось рядом с женой в такую минуту.

Но теперь она с ним, и, Бог свидетель, отныне никто не посмеет даже пальцем коснуться ее. Кроме его самого, разумеется.

Он мягко, но решительно привлек ее к себе, и Джоселин, выгнувшись дугой, слабо застонала, когда рука мужа легла ей на живот.

Губы Девона сомкнулись вокруг задорно торчавшего соска – он слегка пощекотал его языком и удовлетворенно хмыкнул, когда тот превратился в тугой бутон. Раздвинув мягкие складки, он просунул руку между ее ног и принялся умело, и не спеша ласкать ее.

Беспомощно дрожа, Джоселин раздвинула ноги, но Девон не торопился.

– Ты всегда такая влажная, стоит мне только коснуться тебя, да? – прошептал он хриплым от желания голосом.

– Значит, ты должен делать это чаще. – Джоселин призывно задвигалась.

Девон весь дрожал от нетерпения. До чего же страстная женщина досталась ему в жены! С трудом, заставив себя оторваться от ее груди, он вскинул на нее глаза.

– Может, существуют какие-то ограничения, о которых я не знаю?

Джоселин, приподнявшись на локтях, окинула взглядом его смуглое красивое лицо.

– Ни одного!

Лицо Девона стало беспощадным.

– Тогда потом не жалуйся! Сама напросилась.

Он снова и снова ласкал ее языком, доводя до экстаза, скрипя зубами, чтобы сдержаться и не выплеснуть раньше времени свое семя.

Джоселин сладострастно извивалась в его руках. Торопила его. Умоляла. Он отпускал ее только для того, чтобы снова продолжить эту чувственную игру.

– Жестокий… – простонала она. – О Господи! Бессердечный, бесчувственный человек! Самый…

Внезапно она содрогнулась всем телом, вскрикнула и обмякла в его руках.

Девон, приподнявшись на локтях, смотрел на нее, втягивая дрожащими ноздрями ее терпкий, мускусный аромат. Он уже едва владел собой.

Джоселин со стоном упала на подушки.

– Нет, какой же ты все-таки горячий, Девон! – всхлипнула она. – Я чуть не умерла…

– Нет, любимая… – его губы раздвинулись в хищной усмешке, – это была только прелюдия.

Хватая воздух пересохшими губами, Джоселин бросила на мужа недоверчивый взгляд.

– Все наперебой твердили мне, что я выхожу замуж за страшного грешника.

– О да! – Он легко коснулся поцелуем ее губ. – А если бы я знал, какая ты грешница, то мы поженились бы еще раньше – когда твой отец хотел выдать тебя за меня!

– Подумать только, сколько времени мы потеряли!

– Я потерял, – поправил Девон. – Но я намерен наверстать упущенное… если ты, конечно, позволишь мне это сделать.

– Ты так говоришь, будто боишься, что я брошу тебя.

– Знаешь, будь я на твоем месте, я бы так и сделал.

Он не дал Джоселин времени подумать над его словами. Изнемогая от желания, Девон закинул ее ноги к себе на плечи и одним мощным толчком ворвался в нее. Джоселин вскрикнула – мышцы ее еще слегка болели, однако очень скоро боль исчезла, сменившись наслаждением.

– Может, мне стоит помучить тебя, как только что ты мучил меня? – прошептала она, прижимаясь к нему.

Его самоуверенная усмешка подсказала ей, что мысль о том, что он может потерпеть поражение, даже не приходила ему в голову.

Джоселин так и подмывало доказать, как он не прав, недооценивая ее, однако огонек, блеснувший в глазах мужа, слегка остудил ее пыл. Она была точно воск в его руках. От одного звука его голоса у нее подгибались колени. От одного взгляда на него ее охватывал знакомый жар. Смуглое красивое лицо Девона напоминало ей портрет одного знаменитого распутника эпохи Возрождения, который она видела много лет назад.

Он сдвинулся немного ниже, и от предвкушения чего-то чудесного вся ее кожа моментально покрылась мурашками.

– По-моему, тебе чего-то хочется, верно?

– Не дразни меня!

– Я не слышал ответа.

– Дьявол!

– Теперь меня так зовут?

– Самое подходящее для тебя имя.

Она нетерпеливо заерзала под ним, но Девон, продолжая сладостную пытку, не торопился. Джоселин, застонав, попыталась притянуть его к себе.

Ее мучитель, словно не догадываясь о терзающем ее желании, вдруг отодвинулся, и Джоселин слабо ахнула.

– Глубже! – застонала она.

– Даже так? – спросил он.

– Я хочу почувствовать тебя!

– Насколько глубоко ты хочешь, скажи. Джоселин всхлипнула.

– Девон, ну не томи меня.

Договорить она не успела – одним мощным толчком он ворвался в нее, и у Джоселин перехватило дыхание.

Какими словами передать, что она чувствовала? Огненные сполохи вспыхивали и гасли у нее перед глазами. Наслаждение было настолько острым, что ей казалось, еще немного, и она потеряет сознание. Словно какая-то неведомая сила, подхватив Джоселин, унесла ее на вершину наслаждения. Уже не думая ни о чем, она отдалась ему.

Девон уже не щадил ее – раз за разом он все глубже входил в нее, пока они оба не взмыли к вершинам блаженства. Мысли и чувства их взорвались ослепительной вспышкой. Мир на мгновение перестал существовать.

Джоселин, закрыв глаза, ни о чем не думала, бездумно наслаждаясь своим счастьем. Она чувствовала себя в безопасности. Теперь она была под его защитой. Он любил ее.

Наконец напряжение мало-помалу оставило Девона, и он провалился в сон. К сожалению, не прошло и двух часов, как какой-то шум и возня на первом этаже заставили его проснуться. Рывком сев, он протер глаза, заметил свое отражение в зеркале, и по губам его скользнула усмешка. Голый до пояса, заросший щетиной двойник ухмыльнулся в ответ.

Узкий солнечный луч, пробравшись в спальню через щель между портьерами, полз по голой лодыжке его жены. На ковре перед кроватью валялся ее маскарадный костюм. Девон нахмурился – голоса внизу, с каждой минутой становившиеся все громче, показались ему знакомыми. Слишком знакомыми. Он досадливо застонал.

Джоселин, заворочавшись, с трудом оторвала от подушки растрепанную голову.

– Кто-то пришел, – пробормотала она. – По-моему, рановато для гостей, как ты считаешь?

Девон шепотом выругался. Охотнее всего он бы сейчас вытянулся возле нее и снова уснул.

– Ты права.

– Может, это… полиция?! – встрепенулась она. Лицо у нее стало испуганное. – Господи, как же я забыла?! Капитан Терли… ты ведь убил его!

– Было дело, – уныло ответил он. – Скорее всего, это действительно пришли за мной. Что же до Терли – очень надеюсь, что я его прикончил.

Джоселин села, не замечая, что простыня сползла, обнажив ее грудь.

– Если будет расследование, может, тебе стоит хотя бы побриться? А заодно и надеть штаны.

Вместо ответа Девон безмятежно вытянулся возле нее, подсунув руку под голову. Судя по выражению его лица, он не спешил спуститься вниз, чтобы встретиться с нежданно нагрянувшими к ним гостями, хотя, если честно, сильно сомневался, что дождется, когда они, устав его ждать, уберутся восвояси.

Несомненно, он узнал голоса – это были Грейсон и Эмма, его старшие брат и сестра. Оставалось радоваться, что хотя бы Хит в Шотландии, иначе он тоже наверняка примчался бы сюда, угрюмо подумал он.

– Да, конечно, расследования не избежать, – смиренно кивнул он.

Его жена, ахнув, зажала ладонью рот.

– Может, лучше мне сначала самой побеседовать с мировым судьей? – испуганно спросила она. – Я расскажу, как капитан Терли опоил миссис О'Брайен, как потом он похитил меня и как я боялась, что он причинит вред малышу. Скажу ему, что ты… – Она осеклась. – Послушай, не понимаю, почему ты относишься к этому так легкомысленно? – возмутилась она. – Неужели так трудно хотя бы выказать уважение к официальным властям?

Девон лениво потянулся.

– Зачем?

– Даже не знаю, что на это сказать! – потеряв терпение, буркнула она. – Нет, я, конечно, догадываюсь, что тебя оправдают. Более того, хоть ты и застрелил Терли, не думаю, что тебе вообще придется предстать перед судом, не говоря уже о том, чтобы тебя поволокли в тюрьму… Но хотя бы из чувства приличия сделай вид, что раскаиваешься! А заодно и оденься! – Она возмущенно покачала головой. – Вид у тебя, как… как у распутника!

Девон спокойно зевнул.

– Лично я собираюсь вернуться в постель. А ты перестань болтать и лучше поцелуй меня!

– Черта с два!

Приоткрыв глаза, он смотрел, как жена спрыгнула с постели и принялась рыться в гардеробе в поисках подходящей одежды. Девон обежал взглядом ее обнаженное, позолоченное солнцем тело. Груди ее соблазнительно заколыхались – от возмущения Джоселин забыла о своей наготе, предоставив ему возможность полюбоваться ею.

Она наклонилась, чтобы натянуть чулок, и Девон почувствовал, как в груди вновь просыпается желание. В паху появилась знакомая тянущая боль. Девон прищурился, раздумывая, не овладеть ли ею прямо сейчас, пока она стоит, согнувшись, благо прямо перед ними тогда оказалось бы зеркало, но потом не без сожаления отказался от этой мысли. Еще чего доброго, в пылу страсти опрокинут что-нибудь из мебели, решил он, и тогда его родственнички, перепугавшись, уж точно заявятся сюда. Можно себе представить, какое лицо будет у Эммы, ухмыльнулся он.

Джоселин резко выпрямилась, сунув ему под нос его же собственный жилет.

– Ждешь, пока я оденусь, чтобы позвонить лакею? Или так и собираешься, весь день валяться в постели с этой похотливой ухмылкой? – набросилась она на него.

Девон уселся, слегка поморщившись, – восставшая плоть не вовремя напомнила о себе.

– Мне кажется, или твои груди за последние несколько недель заметно пополнели? Может, я просто не имел удовольствия рассматривать их при дневном свете?

Джоселин швырнула в него жилетом.

– Может, желаешь обсудить мою грудь с мировым судьей?

– Ни за что, если, конечно, ты не хочешь, чтобы я и в него всадил пулю.

– Ты можешь хоть иногда быть серьезным?!

– Я серьезен как никогда.

– Девон, ради всего святого…

Он молниеносным движением схватил ее за руку и ловко опрокинул к себе на колени.

– И соски стали темнее, так ведь? – Девон осторожно коснулся кончиком пальца тугого бутона. – Не мог же я ошибиться… Дай-ка, посмотрю поближе!

Джоселин задрожала – нежность, с которой этот смуглый дьявол взял в руки ее груди и взвесил их на ладонях, словно спелые персики на рынке, свела бы с ума любую женщину.

– Почему ты мне не сказала? – просто спросил он, подняв на нее глаза.

Джоселин покачала головой. Почему-то она нисколько не удивилась, что мужчины этой семейки разбираются в подобных вещах. На то они и Боскаслы.

Однако не слишком приятно сознавать, что муж даже в этом намного опытнее ее самой.

– А ты откуда знаешь? – недовольно спросила она.

– О чем? – нахально ухмыльнулся он.

Джоселин заморгала, почувствовав, как на глаза неожиданно навернулись слезы.

– Джейн предупредила, чтобы я пока никому ничего не говорила – сказала, мол, дурная примета заранее проболтаться о таких вещах.

– Ясно. – Большая мужская ладонь, словно защищая, легла ей на живот. – Тогда я тоже не стану никому говорить. Буду нем как рыба. Пока кто-нибудь не спросит, конечно.

Джоселин покосилась на его смуглое лицо, и сердце у нее сжалось от нежности. Как же она любит его!

– А если спросят, что ты скажешь?

– Ну, не могу же я врать, верно?

– Хм… Наверное, действительно не стоит. То есть, я хочу сказать, такой секрет невозможно хранить вечно. Только какое-то время.

– И не собираюсь, – ухмыльнулся он. – Пусть все знают! Поедем в парк, встанем на углу, и будем рассказывать об этом всем, кто проходит мимо, хочешь? А если кто-то не услышит, как я хвастаюсь этой новостью, то я сообщу о ней в газетах – тогда уж точно об этом будет оповещен весь Лондон!

– Значит, ты рад? – робко спросила она.

– Господи… да я вне себя от счастья!

Она провела рукой по его густым волосам.

– Может, все-таки оденемся? А то ведь нас ждут… Девон с хитроватой усмешкой посмотрел на нее.

– Это ты о чем? Ах, действительно, я тебе не сказал. Там внизу всего лишь маркиз собственной персоной.

– Маркиз? – ошеломленно переспросила она. – Это какой? Грейсон?

– А что, есть какой-то другой? – ехидно прищурился он. – Ну да, Грейсон. Маркиз и его генерал-майор.

– Его – кто?

– Нежный диктатор, который, из всех нас веревки вьет.

Эмма.

Он вскочил с постели, дав ей возможность еще раз полюбоваться своим гибким, мускулистым телом.

– Держу пари, сейчас она устроит мне трепку за то, что я не смог защитить тебя. Рядом с Эммой даже мировой судья просто сущий ангел. Вот увидишь, я еще горько пожалею, что меня не бросили за решетку, – пробурчал он.

– Так что, прикажешь мне растить нашего малыша одной? – насмешливо бросила Джоселин. – Спрыгнув с постели, она грациозно переступила через валявшиеся на полу панталоны Девона.

Девон не спеша, одевался. Натянув сюртук, он ласково чмокнул ее в нос.

– Одной? В такой семье, как наша, этого можно не опасаться, – фыркнул он. – И потом не бойся, я никогда не брошу нашего малыша. Боскаслы хоть и греховодники – я, кстати, тоже отнюдь не святой, – но семья у нас всегда на первом месте! Даже у самых пропащих!

– Ну, Эмма не такая!

– Знаю. И потом она всегда права, поэтому рядом с ней как-то особенно болезненно чувствуешь собственную ущербность!

Джоселин кивнула. Глаза у нее снова были на мокром месте. И вовсе не из-за того, что, как выяснилось, внизу их терпеливо дожидались маркиз с сестрой. Страстная привязанность, которую все члены семьи питали друг к другу, изумляла ее до сих пор. Может быть, именно поэтому она и влюбилась в него. Преданность близким была у Боскаслов в крови.

И ребенок, которого она носила под сердцем, скорее всего, унаследует качество, которым отличаются его благородные предки.

Вместе с их буйным и необузданным нравом.

– Если я этому не помешаю, – забывшись, закончила она вслух.

Девон покосился на жену.

– Ты что-то сказала?

Она улыбнулась. Да, грехов у него немало – однако он, по крайней мере, выглядит чертовски привлекательно. Кашлянув, Девон поправил безупречный галстук.

– Может, тебе тоже стоит одеться, прежде чем спуститься к ним.

– Великолепная идея! – сухо заметила Джоселин. Он подошел к кровати – в глазах его прыгали чертики.

– Но если хорошенько подумать, может, и не стоит. – Он принялся поспешно расстегивать жилет.

Джоселин смущенно рассмеялась. – И что ты скажешь брату? Глаза Девона блеснули.

– Что-то мне подсказывает, что Грейсон все поймет. Бог свидетель, он мог бы написать учебник по искусству соблазнять женщин.

Джоселин юркнула под простыню.

– А он не обидится, если мы не спустимся?

– Нет, если мы пообещаем назвать нашего первенца в его честь, – швырнув сюртук в угол, весело объявил Девон.

– А если будет девочка?

– Тогда назовем ее в честь Эммы.

– А вот Эмма точно не поймет нас. – Джоселин замялась. Круглыми глазами она смотрела на Девона, поспешно стаскивающего с себя панталоны. – Эмма… – заикаясь, промямлила она с некоторым трудом, внезапно позабыв, что хотела сказать, – Эмма наверняка сочтет наше поведение неприличным. Согласно этикету, которому она привыкла следовать, мы ведем себя просто скандально!

Девон, присев на край постели, нагнулся, чтобы поцеловать ее.

– Ты так считаешь? Тогда, может, напишем свой собственный учебник по этикету?

– Желаешь попробовать себя на литературном поприще? Интересная мысль – но писать о таких вещах лежа, в чем мать родила…

– Джоселин, – он прижался лбом к ее лбу, – помолчи хоть минутку, хорошо? Кажется, на меня снизошло вдохновение. По-моему, я знаю, какая будет первая строчка.

– «Я люблю тебя», – серьезно сказал он. – Прекрасное начало, правда?

Джоселин прижалась к нему. Ему не нужно было говорить ей о любви – она и так это знала, – но как же приятно было услышать!

– Ну, с таким вступлением можно не сомневаться, каким будет конец, – нежно проговорила она.

– И каким же?

– «Я тоже люблю тебя».

Он опрокинул ее на постель.

– Ну, раз начало и конец, придумали, значит, осталось написать только середину. И что-то мне подсказывает, что нам не придется долго ждать вдохновения.