Текст книги "Жестокое искушение (ЛП)"
Автор книги: Джилл Рамсовер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 9
Глаза Лины расширились так, что виден был лишь ореол идеальной небесно-голубой радужки. Ее пульс бился, как крылья бабочки. И на одно мгновение, затаив дыхание, я подумал, что она действительно может это сделать. Она хотела. В этом я не сомневался. Она изучала мои губы, словно уже чувствовала их вкус. Я мог бы сократить это расстояние за нее и положить конец мучениям, но что-то подсказывало, что она должна сделать это сама. Она должна сделать выбор, чтобы сдаться.
В конце концов, она не была готова. Что-то удерживало ее.
Когда она наконец отстранилась, ярость опалила меня изнутри. Она выбирала его вместо меня. Выбирала остаться в своей ебанутой ситуации, вместо того чтобы рискнуть и что-то изменить.
Почему? Это не имело ни малейшего смысла. И почему, черт возьми, меня это вообще волновало?
Мой разум лихорадочно искал возможные причины. Я хотел понять, потому что, как бы ни старался, не мог искоренить в себе того жалкого оптимиста, который хотел видеть в людях хорошее. Эта моя сторона была слабой и опасной. Она настаивала, что Лина в ловушке и отчаянно нуждается в помощи, но более вероятно, что мной снова манипулировала женщина и ее планы.
– Мне нужно идти, – голос хриплый, будто она только что выиграла жестокую битву.
Я не хотел отпускать ее, пока она не объяснится, но моя гордость не позволила. Сам факт, что допускал возможность помочь ей, говорил о многом. Ее дисфункциональные отношения с матерью не были моей проблемой. Моя задача – заманить ее подальше от Лоуренса Веллингтона. Вот и все.
С этим в голове я подавил свое раздражение и взял ее за руку.
– Я провожу тебя, – сказал я.
Она не отстранилась, и я решил игнорировать удовлетворение, которое мне это доставило. Когда мы забрали ее пальто и вышли на улицу, она остановилась и скрестила руки на груди, защищаясь от холодного ночного воздуха.
– Скажи мне одну вещь, Оран. Почему ты вступил в Olympus? Если у тебя есть все это… – она сделала жест в сторону здания. – Зачем тебе Olympus?
Ее вопрос казался неожиданным. Какая разница, почему я вступил? Из всех вещей, которые она могла спросить, почему именно это? Я подумал о том, чтобы поставить свой ответ в зависимость от ее собственного, но решил не делать этого. Я пытался завоевать ее доверие. Это требовало больше тонкости, чем я ожидал.
– Нетворкинг, – ответил я. Расплывчато, что не совсем ложь. Мне нужно было познакомиться с Лоуренсом и втереться в его мир.
– Разве твой клуб здесь уже не предоставляет этого?
– Часть моей работы для семьи – быть в курсе. Иметь друзей в высоких кругах. Olympus идеален для этого.
Она изучала меня, будто мой ответ был решающим в ее оценке меня. И я снова не понимал, почему.
– Мне жаль, что ты уходишь. Я бы предложил отвезти тебя домой, но сомневаюсь, что ты согласишься.
– Ты прав. Я бы не согласилась, – грусть в ее улыбке царапала мои сомнения и неуверенность.
Когда смотрел, как она уходит, задавался вопросом, не совершаю ли я ошибку, не слушая свою интуицию. Я сомневался в себе с тех пор, как узнал о предательстве Кейтлин, но до этого мои инстинкты всегда были острыми.
Здоровая доза цинизма была необходима в жизни, которую я вел. Как и хорошо отточенные инстинкты. Если не научусь снова доверять себе, я застряну в вечной неопределенности.
Моя интуиция подсказывает, что Лина в беде.
Если это так, то следующий вопрос: что я собираюсь с этим делать?
– Ты не думаешь, что пора уменьшить масштабы? Четырехфутовая елка на подставке или столе была бы так же красива и требовала бы гораздо меньше усилий. – Я уставился на елку, с которой боролся уже полчаса, расправлял ветки, и скривился.
Нана ударила меня своей тростью.
– Я тебя уменьшу, Оран Байрн, если ты даже подумаешь об этом.
Пэдди захихикал в своем кресле.
Я мрачно посмотрел на него.
– Спасибо за поддержку.
– Парень, ты же знаешь, как она любит Рождество. Не будь дураком.
Нана плюхнулась в свое кресло, размахивая тростью.
– Девочки уже достали украшения. Все, что мне нужно от тебя, – это елка. Разве это так много?
– Ты совершенно права, Нана, – я наклонил голову с преувеличенным смирением. – Не знаю, что на меня нашло.
Она фыркнула, когда вернулся к своей задаче расправлять ветки. По крайней мере, два года назад она согласилась перейти на елку с уже встроенными гирляндами. Вешать гирлянды на каждую ветку, как она настаивала, было настоящей головной болью. Я на неделю опоздал с тем, чтобы достать елку с чердака, так что уже балансировал на грани. Нана действительно обожала все, что связано с Рождеством.
– Я точно знаю, что на тебя нашло, – мудро заметила Нана. – Ты не был прежним с тех пор, как Кейтлин ушла.
Отлично. Началось.
– Было бы глупо не учиться на своих ошибках, Нана.
– Ах, есть разница между осторожностью и тем, чтобы запереть свое сердце. Ты, Оран Байрн, оттолкнул всех за последние месяцы. Кейтлин была сумасшедшей, согласившись на брак по расчету в надежде разрушить нашу семью. Редко встретишь кого-то настолько психически больного. Это было позором, но это не повторится. И если ты будешь жить так, будто это может случиться снова, то позволишь ей победить. Ты действительно этого хочешь? Подумай, как бы она обрадовалась, узнав, как ты изменился.
Нана не была полностью неправа. Это действительно бесило, хотя и не должно было, потому что эта восьмидесятипятилетняя женщина всегда оказывалась права. Каждый год я ожидал увидеть признаки того, что старушка сдает, и каждый год с облегчением замечал, что она все так же остра.
– Я просто пытаюсь быть умным, как ты, Нана, – сказал с явной лестью, надеясь выкрутиться из разговора. – Я не хочу снова оказаться в дураках.
– Пф. Говори себе что угодно, но в глубине души ты знал, что с ней что-то не так.
– Правда? – ехидно спросил я. – И откуда ты знаешь?
Она наклонилась вперед, указывая на меня пальцем.
– Помнишь, в прошлое Рождество, когда твой брат упомянул, что мог бы оставить своих малышей с тобой и Кейтлин на выходные, ты ему сказал, что это плохая идея? Я видела тебя с этими мальчишками, Оран Байрн. Ты их обожаешь, и раньше ты за ними присматривал.
– Откуда ты вообще знаешь об этом разговоре? – Я был бы больше удивлен, если бы она не доказывала регулярно, что у нее глаза и уши повсюду.
Нана предпочла проигнорировать мой вопрос.
– А еще был факт, что за год вашего брака твоя мама организовала три девичника, и Кейтлин ни на одном из них не появилась, потому что ты либо строил для нее другие планы, либо не передавал приглашение. Теперь ты можешь пытаться убедить меня, что это были совпадения, но знаешь, что я думаю о таких вещах.
– Что это чушь, я знаю.
– Именно. Теперь ты говоришь, что не хочешь снова оказаться в дураках, но у тебя была интуиция тогда, она есть и сейчас. Тебе просто нужно ее слушать. То, что ты делаешь сейчас, – это отталкиваешь всех, чтобы вообще не полагаться на инстинкты. Это понятно. Признать, что ошибся в человеке, на котором женился, разрушительно для любого. Вместо того чтобы снова столкнуться с этим, ты закрылся. Но в такой крайности нет нужды. Тебе просто нужно слушать этот тихий голос, когда он говорит.
– Легче сказать, чем сделать, когда ошибка в суждении может стоить кому-то жизни. – Я потерял отца из-за Кейтлин. Она выдала его местоположение врагу, который застрелил его. С тех пор, как узнал, что она была ответственна, я носил груз вины, зная, что он был бы здесь, если бы раньше разглядел ее обман.
– Теперь ты просто жалеешь себя, – сухо сказала она.
– Так и приходи помогать… – пробормотал я, внезапно жалея, что зашел помочь с елкой.
– Ну, это правда. Твой отец выбрал рискованную жизнь. Мы все согласились с условиями быть частью семьи Байрн, так или иначе. Броди Байрн знал правила игры не хуже любого. Мне ли не знать; он был моим сыном, – ее акцент стал гуще, голос, охрипший от возраста, звучал с нажимом. – Еще скажи, что если твоя мама сегодня ночью погибнет в автокатастрофе, ты больше никогда не сядешь за руль? Ах, конечно, нет. То же самое и с мыслью, что ты больше не можешь никому доверять.
Черт, она была права.
Неудивительно, что эта женщина была де-факто главой нашей семьи столько, сколько себя помню. У нее был дар видеть то, что другие не замечали. Она взяла мое восприятие того, что произошло несколько месяцев назад, и перевернула его с ног на голову.
Я думал, что мои инстинкты подвели меня, не позволив разглядеть, что затевала Кейтлин, но Нана права. У меня были подозрения, и я не прислушался к ним. Я не хотел признавать это, потому что это означало, что тоже виноват. Пришло время взглянуть правде в глаза. Я подозревал Кейтлин месяцами, тягостное беспокойство давило на меня всякий раз, когда был рядом с ней. Это не то же самое, что я чувствовал рядом с Линой, но страх шептал, что это может быть так же опасно. Я не хотел повторять ту же чертову ошибку.
Я покачал головой.
– Ты никогда не перестаешь удивлять меня, Нана.
– Ну что ж, Оран. Может, ты и правда немного медлительный, если до сих пор не понял, что я – мозг этой операции.
Хриплый смешок вырвался из моей груди.
– Постараюсь наверстать упущенное. – Удивленный, что Пэдди не вставил свое слово, я оглянулся и увидел, что он спит, широко открыв рот.
– Ну что ж, если с этим разобрались, – продолжила Нана, – расскажи мне больше о своих планах. Я понимаю, что ты задумал месть. – Ее глаза блеснули озорством.
– Зачем? Чтобы ты могла отчитать меня за бессмысленность мести? – поддразнил я.
– Ах, не говори ерунды. – Она махнула рукой в мою сторону. – Немного самосуда полезно для души и общества. Помогает очистить генетический пул от отбросов.
Я начал улыбаться, но улыбка сошла на нет, когда представил Лоуренса Веллингтона частью этого генетического пула и Лину, беременную его ребенком. Мне хотелось думать, что он слишком стар, чтобы кого-то оплодотворить, но множество старых козлов доказали, что это возможно. Господи, мне нужно было увести ее от него по множеству причин.
– Это личное, да? – тон Наны стал серьезным.
– Не должно быть – не совсем. – Я сел на табурет, устало положив локти на колени. – Мой план был узнать все, что можно, о Лоуренсе Веллингтоне. Втереться в его жизнь, а затем выбить у него почву из-под ног. Разорить его империю судоходства. Уничтожить репутацию. Помочь в возбуждении уголовного дела против него. А вишенкой на торте должно было стать похищение его девушки, оставив его пустой оболочкой прежнего себя.
– Ааа, теперь я понимаю.
– Что ты понимаешь? Я еще ничего не рассказал.
– Ты рассказал все, что мне нужно знать, – парировала она. – Ты хотел использовать эту девушку, но что-то изменилось. Ты хочешь помочь ей, но твоя бывшая так на тебя повлияла, что ты убедил себя, что помощь женщине приведет только к боли. Все это написано у тебя на лице.
Мои губы разомкнулись, затем снова сжались. Слова ускользали.
– Тебя когда-нибудь обвиняли в колдовстве? – спросил, когда мои мозги снова заработали.
– Это было бы наименьшим из обвинений, с которыми я сталкивалась в своей жизни.
– Ну, ты, возможно, не совсем неправа, но это не меняет того факта, что эта девушка – не моя проблема.
Нана ударила меня по руке с силой, которой у нее быть не должно.
– Оран Маркус Байрн. Я не позволяла тебе ходить за мной по пятам, когда ты был меленьким, чтобы ты вырос тупым, как камень.
– Девушка – часть круга Веллингтона и плавает в секретах. У меня нет причин не сомневаться в ней.
– Если бы это было правдой, ты бы не беспокоился о ней. Она дала тебе достаточно причин верить в нее; тебе просто нужно вытащить голову из задницы.
Как я мог спорить с этим?
Кривая улыбка тронула уголки моих губ, пока качал головой.
– Знаешь, однажды ты можешь оказаться неправой. Такое может случиться.
– Сомнительно, но даже если так… Сегодня не тот день. А теперь расскажи об этой девушке.
Я глубоко вздохнул, опустив взгляд на свои руки.
– Ее зовут Лина Шульц, и поверхностный поиск показал, что она использует фамилию отца, хотя ее мать вышла замуж снова, когда та была маленькой.
– Не трудно понять, что ребенок хочет сохранить связь с отцом, – заметила Нана.
– Согласен, и семья кажется нормальной на бумаге, но внешность обманчива. – Я сделал паузу, вспоминая, как Лина злилась на свою мать. – У нее есть младшая сестра, которая живет с родственниками в Париже. Я бы не хотел, чтобы мой ребенок жил на другом континенте, но для этого богемного типажа это не редкость – школы-пансионы и все такое.
– Ага. Некоторые менее вовлечены, чем, на мой взгляд, следовало бы. Ты думаешь, она в какой-то беде?
– Я знаю, что да, – неохотно признал я. – Просто не знаю, в какой именно.
Нана похлопала меня по руке с понимающей улыбкой.
– Похоже, она появилась на твоем пути не просто так.
– Чтобы наказать меня, – нахмурился. – Должно быть, я действительно облажался в прошлой жизни.
– Не заставляй меня причинять тебе боль, парень, – сказала она игривым тоном, но с ноткой предупреждения. – Пора пить кофе. Принеси своей бабушке чашечку, и не забудь uisce beatha5.
Как обычно, Нана заставила меня перейти от гримасы к смеху меньше чем за минуту.
– Разве ты не слишком стара для виски в кофе?
– Не будь идиотом.
Я откинул голову назад и засмеялся от души.
Вечер выдался менее радостным, после встречи с Наной и Пэдди. Как и обещал, я организовал ужин с Веллингтоном и Ренцо Донати. Это были самые долгие полтора часа в моей жизни. Я представлял, как бросаюсь через стол и вонзаю в Веллингтона свой нож для стейка, как минимум полдюжины раз.
Мы не углублялись в детали, касающиеся доков или каких-либо конкретных договоренностей. Вместо этого представили встречу как возможность познакомиться и заложить основу для долгосрочных отношений. Я получил небольшое удовлетворение, зная, что это все было частью плана, и мы разыгрывали Веллингтона, как дурака. Он был совершенно не в курсе. К тому времени, как он уезжал в своем черном Town Car, он был в отличном настроении, хлопал меня по спине и смеялся, будто мы были давно потерянными родственниками.
Боже, как же он будет удивлен.
Когда он уехал, мы с Ренцо задержались у входа, чтобы обменяться парой слов наедине.
– Еще раз спасибо за то, что согласился на это, – тихо сказал я. – Я определенно буду тебе должен.
Ренцо потирал ладони, будто в предвкушении.
– Мы благодарны, что ты обратил на это наше внимание. У семьи Моретти нулевая терпимость к торговле людьми, особенно в наших собственных чертовых доках.
Когда впервые обратился к ним по поводу Веллингтона, я не был уверен, как они отреагируют. Многие организации на нашей стороне закона занимались торговлей людьми. Они могли быть его партнерами, насколько я знал. Слава Богу, это было не так. Донати быстро предложили свою помощь в моих планах, чем могли. Что бы Ренцо ни говорил, я определенно был ему должен.
– Просто дай мне немного времени, чтобы все организовать. Я хочу, чтобы Веллингтон рухнул, и для этого нужно, чтобы он считал себя неуязвимым.
– Понял. Пока ты планируешь уничтожить этого ублюдка, мы будем следовать твоему плану.
С этим последния часть моего плана встала на место… за исключением Лины. То, что в начале казалось само собой разумеющимся, теперь стало самой большой проблемой. Трудности меня раньше не останавливали, и не остановят сейчас.
После разговора с Наной я наконец почувствовал уверенность в том, что нужно делать.
Мне нужно было увести Лину от Веллингтона, так или иначе.
ГЛАВА 10
Единственное хорошее, что могла сказать о своей маме, – это то, что она решила не воспитывать меня сама. Конечно, это, вероятно, был эгоистичный шаг, чтобы избежать необходимости иметь со мной дело, а не осознанное признание ее отсутствия материнского инстинкта, но неважно. Результат был одинаковым.
В своих усилиях обеспечить себе максимальную отстраненность, она выбрала одну из самых добрых и заботливых замен, которую только можно представить. Глория Руис появилась в моей жизни за месяц до того, как отец умер от агрессивной опухоли мозга. В нежном возрасте шести лет мне сказали, что мой отец, мой мир, болен, а через месяц его не стало. Мама начала встречаться с Чарльзом через два месяца и вышла за него замуж меньше чем через год. Глория стала моей опорой. Я была уверена, что только благодаря ей не стала полной социопаткой.
Когда уехала из дома годы спустя, я ни разу не возвращалась, но каждые несколько месяцев прилагала усилия, чтобы заехать в небольшую квартиру Глории в Квинсе и проведать ее. Она все еще работала на мою мать, и видеть ее там сэкономило бы мне время, но я скорее бы искупалась голой в ванне, полной медуз, чем вернулась бы в дом Бруксов. Я даже не навещала свою младшую сестру Амели. Я ходила к ней в танцевальную студию или заезжала в школу, чтобы пообедать вместе. Насколько я понимала, моего семейного дома не существовало.
Глория знала, что я не люблю свою мать. Она предполагала, что это из-за того, что Элиза была эмоционально недоступна. Я никогда не рассказывала Глории о степени развращенности моей матери. Это бы разрушило ее. Она бы уволилась из принципа, а мне нужно было, чтобы она была рядом с Амели.
Моей младшей сестре было всего лишь шесть, когда я уехала из дома. Мы не были близки в то время из-за разницы в возрасте, но я не собиралась оставлять ее одну в этом доме. Я делала все, что могла, для нее, но этого все равно было недостаточно.
Я так сильно скучаю по ней.
– Вот и моя маленькая Лина, как ты? – Глория обняла меня так крепко, как будто не была хрупкой семидесятидвухлетней женщиной. Ее приветливая улыбка полна восторга, а радость была заразительной.
– Привет, Мама Джи. Так рада тебя видеть. – Я никогда не встречала никого, кто мог бы заставить мою душу улыбаться так, как это получалось у Глории. – Прости, что прошло чуть больше времени, чем обычно. Я была безумно занята.
Честно говоря, я избегала ее из-за стыда. Она никогда намеренно не заставила бы меня чувствовать себя виноватой – это я сама на себя навешивала. Если хотела кого-то порадовать, то это была Глория. Ей даже не нужно знать о моих неудачах, чтобы я чувствовала себя хуже в ее присутствии. Достаточно того, что знала, и я ненавидела чувствовать, что подвела ее.
– Тебе не нужно беспокоиться обо мне. – Она отмахнулась от этой мысли, как от чего-то нелепого. – Ты и твоя сестра – занятые девочки с насыщенной жизнью. Я, может, и старая, но все еще помню те дни. А теперь садись за стол со мной. Я принесу тебе немного caldo6, чтобы согреться. Эта зима кажется такой холодной. Я с ужасом жду января.
– Ты же знаешь, что я не могу отказаться от твоего caldo.
– Хорошо, потому что я приготовила больше, чем следовало. Хотела бы я отправить Амели немного супа, но доставка занимает слишком много времени. Я посмотрела погоду во Франции, и там, кажется, не так холодно. Надеюсь, она не мерзнет. – Она достала контейнер из холодильника и вылила содержимое в старую кастрюлю на газовой плите. – Он нагреется в мгновение ока, а пока мы ждем, расскажи, чем занималась. Как дела в дизайнерском бизнесе?
Услышав прозвище сестры, я почувствовала, как острая боль пронзила мое сердце. Я прижала руку к груди, пытаясь заглушить ее.
– Все идет хорошо. Космо – это… Космо, – сказала с драматичным взмахом руки. – Мы завершаем летние контракты и начинаем работать над дизайнами на следующую осень.
– Уже так скоро?
Я пожала плечами с легкой улыбкой.
– Теперь, когда у нас есть клиентская база, мы можем планировать коллекции заранее.
– О, милая, это замечательно! – Она сжала мою руку. – А как насчет твоей личной жизни? Встречала ли ты в последнее время каких-нибудь симпатичных молодых людей?
Она подняла брови, заставляя меня рассмеяться.
– Ты неисправима.
– Ты неправильно произнесла слово «надеющаяся». Я просто не хочу, чтобы ты была одна, маленькая Лина. Ты же знаешь это.
– Знаю, Мама Джи. Это очень мило с твоей стороны, но никаких благородных рыцарей на горизонте, – слова еще не успели слететь с моих губ, как в голове возник образ серебристых глаз, выглядывающих из-под черной маски.
Рыцарь или злодей? Я не могла решить.
Несколько дней назад, когда вальяжно вошла в клуб Bastion, я бы сказала, что уверена – он злодей. Это имело смысл. Все доказательства указывали в этом направлении.
Но затем его вызов пошатнул мои убеждения.
– Поцелуй меня.
Дело было не в самих словах. Ошеломляющее желание подчиниться оставило меня в растерянности. Я доверяла себе. Не велась на слащавых мужчин. У меня даже не было розовых очков. Так почему же каждая клеточка тела тянулась к нему?
Я боялась ответить на этот вопрос.
– Может, в этом и проблема, – сказала Глория мудрым тоном. – Тебе не нужен рыцарь; тебе просто нужен кто-то, кто полюбит тебя всем сердцем.
Боже, она была лучшей.
У Глории был дар видеть самое лучшее в мире, и я обожала ее за это.
– Спасибо, Мама Джи. Постараюсь запомнить это, – мой голос звучал тонко, пробиваясь сквозь ком в горле.
Она похлопала меня по руке, как раз когда первые пузырьки caldo начали выкипать, шипя на горячей плите.
– Ай, Dios mío7. – Она вскочила, чтобы убрать кастрюлю с огня. – Пора есть!
Как всегда, еда была восхитительной, а компания согревала так же, как и суп.
Я ушла от Глории с ощущением прилива сил и готовности двигаться вперед в поисках информации.
Была среда, и Лоуренс попросил меня присоединиться к еженедельному ужину в клубе. Мне нужно сделать этот вечер полезным. Найти ответы, а для этого требовалась уверенность. Как знает любая женщина, идеальный комплект нижнего белья необходим для достижения королевского настроя. От Глории я направилась в любимый магазин нижнего белья.
Товары, которые они предлагали, были высочайшего качества, что отражалось на ценах. Как швея, я всегда ценила качественную одежду. Мне было трудно оправдать покупку того, что я могла бы сделать лучше сама. Не то чтобы у меня было время, но дело в принципе. Однако, учитывая мой бюджет, я редко позволяла себе такую роскошь. Сегодня было исключение.
Когда увидела красный шелковый комплект с черным кружевным верхом, я мгновенно влюбилась. Кружевные цветы выходили за пределы шелковых чашечек, с красной сетчатой подкладкой настолько тонкой, что она была почти прозрачной. Эффект был потрясающе красивым. Я не была уверена, что надену поверх, но это неважно, когда знала, что скрывается под одеждой.
Я поблагодарила продавца и направилась обратно в свою квартиру длинными, энергичными шагами. Мне даже удалось не споткнуться, когда я заметила Орана, стоящего у здания рядом с моим – того, которое указала в клубе как свое место жительства. Его глаза были прикованы к моему приближению.
Мое нутро умоляло превратиться в жидкость и растечься по грязным швам бетона, но я заставила себя поднять подбородок и продолжить идти вперед.
– Если бы я не знала лучше, могла бы начать беспокоиться, что ты меня преследуешь.
– Разница между преследованием и свиданиями – это вопрос притяжения. В данном случае притяжение взаимно, так что преследование исключено.
Я подняла бровь.
Он ухмыльнулся в ответ.
– Осторожнее с такими вызовами. Я могу быть вынужден доказать, что ты ошибаешься.
Боже, мне хотелось спросить «как», но это именно то, чего он хотел. Это стало бы приглашением. И хотя слова вертелись на кончике языка, я заставила себя проглотить их.
– Что ты здесь делаешь, Оран?
Он сделал шаг ближе, его глаза потемнели.
– Повтори еще раз.
Я подумала о том, чтобы упрямо повторить свой вопрос, на этот раз без его имени, но знала, чего он хотел. И мне нравилось видеть, как сильно он хочет это услышать. Я была так же голодна до его ненасытного взгляда, как он – до моего голоса.
Боже мой, я хотела Орана Байрна.
Это осознание сжало легкие, затрудняя дыхание.
Я облизала внезапно пересохшие губы и дала ему то, что он просил, не потому что должна была, а потому что хотела.
– Оран, – сказала неожиданно хриплым голосом. – Ты все еще не ответил на мой вопрос.
Он приблизился еще на несколько дюймов.
– Я здесь, потому что начал изучать тебя – твою семью – как ты предложила в Bastion.
– Я просто выговаривалась. Нет причин для переживаний.
Мне никогда не следовало открывать рот в тот вечер.
– Неважно. Я решил, что хочу услышать это от тебя. Я не хочу спрашивать твою мать, почему ты ее ненавидишь. Я хочу, чтобы ты рассказала мне.
Я тоже хочу тебе рассказать. Я устала нести этот груз одна.
Боже, я действительно хотела рассказать ему. Я была шокирована тем, насколько сильным было желание выложить все свои проблемы к его ногам, но не могла поддаться. Он вел дела с Лоуренсом, и у них есть какое-то прошлое. Я не могла позволить себе забыть, что он один из них, как бы ни было велико искушение.
– Мне никогда не следовало говорить об этом – я просто выплеснула эмоции. Если ты надеялся на объяснение, боюсь, тебя ждет разочарование.
Жар в его глазах разгорелся. Он, казалось, обдумывал следующий шаг, когда его взгляд зацепился за пакет в моей руке. Возможно, он не знал магазин, но догадаться, что за покупки я сделала, было несложно. Я держала небольшой белый подарочный пакет с черной папиросной бумагой. Название магазина написано сбоку изящным черным шрифтом. Это практически кричало о нижнем белье.
Оран протянул руку в безмолвном требовании.
Я с самодовольством передала ему пакет. Пусть понервничает, зная, что на мне под одеждой. Это справедливо, учитывая, как сильно он отвлекал меня в последнее время.
Я внимательно наблюдала за ним, пока его большие, сильные пальцы извлекали из пакета нежный красный шелк. Раскаленного желания, которое я ожидала увидеть в его взгляде, не появилось. Вместо этого он устремил на меня глаза, острые как серебряные кинжалы, и каждую мышцу его тела словно сковало.
– Ты, блядь, не наденешь это для него.
