Текст книги "Очень заботливый владелец (ЛП)"
Автор книги: Джейн Харвей-Беррик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
– Да, – тихо ответила я. – Так и есть.
***
В конце дня, когда меня уже одолела усталость, произошло нечто неожиданное.
Дэн заглянул ко мне на работу.
– Мы можем поговорить? – спросил он серьезно.
– Что-то с Кэти? – ахнула я, прижав руку к своей груди.
– Нет, нет, ничего такого, – поспешил он успокоить меня. – Нам просто необходимо поговорить. Желательно наедине.
Эшли закатила глаза и вернулась к чтению своего журнала, а я проводила Дэна в один из свободных кабинетов для консультаций.
– Что случилось?
Он нахмурился и медленно опустился на кресло, положив свою шляпу на стол между нами.
– Я видел тебя сегодня, – наконец-то начал он, – у «Уолгринза».
Мой мозг лихорадочно работал. К чему он клонил?
– И что дальше?
– Также я видел Кэти в пикапе Алекса Уинтерса. – Сказал он осуждающе. – Ранним утром.
Я была возмущена. Во-первых, его враждебным настроем, а во-вторых, я просто не была готова сейчас обсуждать наши отношения с Алексом. Они были слишком свежими, слишком непроверенными. Но Дэн был моим лучшим другом, одним из немногих, кто не отвернулся от меня…
– Ну и что? – Раздраженно спросила я.
Он наклонился немного вперед, отперевшись на локти.
– То, что это не выглядело так, что вы просто встретились за завтраком.
– Это тебя не касается, Дэн.
Он проигнорировал мой резкий тон и продолжил:
– Ты оставалась у него на ночь, не так ли?
Мои щеки вспыхнули от злости от его осуждающего тона.
– Ты задаешь вопрос или уже утверждаешь это?
– Доун…
– И просто для справки: ты пришел сюда как офицер или просто как друг?
– И так и так, Доун. Как обычно.
Я откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди.
Дэн поправил на бедре служебный пистолет и сурово посмотрел на меня.
– Значит, ты все-таки была с ним. Черт возьми, Доун! Ты ничего не знаешь об этом парне!
– Что ты себе позволяешь!
Он поморщился и тут же отстранился.
– Я имею ввиду, что он в городе всего пару месяцев. Это на тебя не похоже. И подумай о Кэти…
– Как мой друг, ты мог бы порадоваться, что после стольких лет, я наконец-то встретила кого-то, кто мне… понравился.
Он провел руками по волосам, гнев и разочарование читались на его лице.
– Только не он.
– Почему?
– Боже, Доун! Мы с тобой друзья уже полжизни. После того, что сделал Мэтью ты не можешь просто поверить мне, что Уинтерс – это плохой вариант?
Я сглотнула, потому что во рту внезапно пересохло. Он явно что-то недоговаривал.
– Что ты скрываешь? Тебе придется рассказать мне больше, Дэн.
Он раздраженно зарычал.
– То есть ты мне не доверяешь?
– Ты знаешь, что это не так. Но я не ребенок, и чтобы ты не скрывал, ты должен рассказать об этом мне.
Он вздохнул, и в его интонации слышались разочарование и обида.
– Я не могу рассказать тебе все, но после того, как он притащил дохлую собаку, я кое-что проверил. – Он выдержал паузу. – Я не подозревал, что все так… Как долго у вас это продолжается?
Ночь, месяц, всю жизнь? Я не знала, что ответить ему. Алекс много значил для меня. Я влюбилась в него.
Я говорила почти шепотом, когда решилась ответить.
– Совсем недавно.
– Это хорошо. Тогда ты не будешь сильно страдать, – коротко ответил он.
Поздно. Уже слишком поздно. Даже факт этого разговора делал мне больно.
– Что ты выяснил?
Мой голос задрожал, и Дэн медленно отвел глаза.
– Все, что я могу тебе сказать, это то, что у полиции Денвера имеется досье на него толщиной в пять сантиметров. За ним имеется много всего. Много плохих вещей. Я не могу сказать тебе больше, потому что по некоторым эпизодам расследование еще продолжается…
Холодный пот струился по моей спине, а руки дрожали.
– Черт, Доун! Мы с тобой друзья долгое время. Ты знаешь, что это все для блага твоего и Кэти…
Это так. Я знала это, но не хотела верить в то, что он говорит про Алекса. Я просто не могла поверить. Это казалось невероятным. Но опять же, у меня не было большого опыта в выборе мужчин. Я не желала верить в слова Дэна, но в то же время…
– Это… Кэти может что-то угрожать?
Он глубоко вздохнул.
– Честно? Я не знаю. Все, что могу сказать, что этот парень не стабилен. Помнишь, каким он был, когда только перебрался сюда?
Я помнила, даже слишком хорошо. Но в то время он был в депрессии и потерял работу. Он сам признал, что был сам не свой. Что должно случится, чтобы у него произошел рецидив? Будет ли он тогда опасен?
– Ты действительно хочешь, чтобы рядом с ней находился кто-то подобные ему? – продолжил Дэн. – Чтобы он был с тобой?
Слезы наполнили мои глаза, и я замотала головой.
– Все… все так ужасно?
Дэн с грустью посмотрел на меня.
– Серьезно, Доун. Этот парень – нестабилен, – вздохнул Дэн. – Прости, но я должен был сказать тебе об этом. И в любом случае, ты можешь найти кого-нибудь получше. Ты заслуживаешь большего.
Он поднялся, провел руками по полям шляпы и посмотрел на меня сверху вниз.
– Сообщи мне, если он причинит вам вред. В любое время дня и ночи…
Чтобы он еще не собирался сказать, он не смог, поэтому просто покачал головой.
– Мне пора идти.
Сказав это, он поправил шляпу на своей голове, сдвинув ее на затылок, и коснулся пальцами ее полей.
– Хорошего дня. Кристалл передает тебе привет.
И покинул кабинет.
Я сидела ошеломленная, не в силах даже шелохнуться, а мысли роились в моей голове. Я прокручивала все, что говорил Дэн о нестабильности и полицейском досье.
Я не хотела в это верить.
Алекс рядом с Кэти – играющий с ней, читающий ей, укутывающий ее одеялом, когда она спит. И со Стэном: эти большие руки, такие нежные и заботливые. И со мной, боже, каким он был со мной – страстным, сильным, самоотверженным. И любящим. Когда он смотрел на меня, я чувствовала себя желанной.
Но я не могла отрицать того, что видела его и другим: встревоженным, неспособным общаться, потерянным. И диким. Я видела, как его буквально трясет от ярости. Видела, как угрожающе темнеют его глаза, и еще до того, как узнала, я ощущала, что он способен на жестокость. Видела окровавленные костяшки его рук в ту ночь, когда он притащил несчастного пса. Я все видела, но отказывалась принимать это.
От разочарования слезы потекли из моих глаз, и я раздраженно их смахнула.
Это было так несправедливо!
Но Дэн был моим другом, и к тому же полицейским. Он всегда поддерживал меня.
Я просто обманулась, ошиблась в очередном мужчине. Так что в этом нового? Просто еще одна женщина, которая верила только в то, во что хотела верить, видела то, что хотела видеть. Не было ничего нового под этим солнцем.
Это была всего одна ночь. Этого явно недостаточно, чтобы влюбиться.
Ложь, которую мы внушаем себе каждый раз, когда наши сердца разбиваются.
***
Остаток дня я старалась делать вид, что все в порядке, но чувствовала опустошение. Когда забрала Кэти от Холли, я крепко обняла ее.
Она вывернулась из моих объятий.
– Мам!
Я заставила себя улыбнуться.
– Прости. Я совсем забыла, что моя девочка уже взрослая.
Она с подозрением посмотрела на меня и начала рассказывать о проведенном дне. Я слушала ее вполуха, периодически вставляя «да», «нет», «ух ты» там, где это было более-менее уместно.
В конце концов, она заставила замереть меня своим суровым взглядом.
– Что с тобой, мама? Ты ведешь себя странно.
– Ох, – растерянно рассмеялась я. – Просто очень устала. Такой длинный рабочий день. Как насчет диснеевского марафона сегодня вечером? Только для девочек.
– А как же Алекс и Стэн?
Моя натянутая улыбка сползла с лица.
– Не думаю, что они фанаты Диснея, – сбивчиво ответила я.
– Нет, мам, – проворчала она, словно объясняя что-то маленькому ребенку. – Все потому, что они мальчики.
– Ты не хочешь сегодня смотреть кино?
Она пожала плечами.
– Я лучше бы поехала к Алексу. Это было бы замечательно.
Вся неуверенность и все тревоги, которые я испытывала по поводу своих материнских способностей, обрушились на меня в мгновение. Всего один день, а она уже предпочла бы проводить время с ним… с сумасшедшим человеком.
– Сегодня мы с ними не увидимся, – ответила я жестче, чем она того заслуживала.
Кэти снова фыркнула, и весь дальнейший путь мы провели в гнетущей тишине.
Когда зазвонил телефон и на дисплее высветилось имя Алекса, я вздрогнула так сильно, что дернула в сторону руль, заставив свою дочь взвизгнуть от испуга.
– Это Алекс, – сообщила она, указывая на держатель моего мобильного устройства на приборной панели.
– Я перезвоню ему позже, – солгала я, – так как опасно отвлекаться, когда ты за рулем, даже если есть возможность говорить, не беря телефон в руки.
Она одарила меня взглядом, который говорил о том, что она ждет от меня правды, но ничего не сказала.
Спустя минуту пришло сообщение.
– Как насчет ужина сегодня вечером? Готовит Стэн.
– Мам?
– Я потом ему отвечу.
Кэти задумчиво посмотрела на меня.
– Ты злишься на него?
– Прекращай, Кэти. Я сказала, что отвечу ему позже.
Она не говорила со мной все оставшееся время в пути, оттаяв только тогда, когда я предложила приготовить на ужин ее любимые блинчики.
Алекс прислал мне еще несколько сообщений, прежде чем телефон замолчал.
С каждым разом мое сердце обливалось кровью. Я понимала, что нечестно заставлять его гадать, что он сделал не так, если он ничего не делал. Или, возможно, сделал что-то, достаточно ужасное, чтобы обеспокоить Дэна. Все было настолько сложно. Я решила просто отправиться спать.
Это могло бы сработать, если бы я смогла уснуть, но я провела ночь, ворочаясь в постели и пытаясь отогнать от себя образ его загорелых рук на моих бледных бедрах, которые он раздвигал, когда ласкал меня языком.
Таким образом я провела всю ночь, потерявшись в океане своих переживаний, и к утру была опустошена и несчастна и абсолютно не знала, что мне делать дальше.
Я обнаружила, что снова лгу Кэти, когда она рассматривала мои красные глаза и опухшие веки.
– Все в порядке, – пробормотала я, – возможно, я просто приболела.
Она выглядела такой взволнованной, крепко обнимая меня, что я была вынуждена делать вид, что все в порядке. И это была самая ужасная ложь.
– Не волнуйся. Со мной все будет хорошо.
***
Я оступалась весь день, совершая ошибку за ошибкой, пока Гэрри не отправил меня провести инвентаризацию лекарственных препаратов, хотя обычно эту работу выполняла Эшли.
Но когда я вернулась домой, забрав Кэти, мне хотелось развернуться и умчаться куда-нибудь подальше.
Обшарпанный пикап был припаркован возле моего дома, а Алекс со Стэном сидели на крыльце.
– Алекс! – Восторженно закричала Кэти, выскочив из машины и побежав к нему.
Он с легкостью подхватил ее и закружил, заставляя ее смеяться. Затем она присела рядом со Стэном и погладила ему живот, пока он часто дышал от удовольствия.
Алекс настороженно наблюдал за мной, засунув руки в карманы.
Он снова был одет в белую рубашку и мягкие потертые джинсы, и на меня нахлынули воспоминания о том, как я проводила своей рукой по тонкой ткани, ощущая его жар, наблюдая за тем, как его глаза медового цвета темнеют до оттенка красного дерева, когда возбуждение овладевает им.
Я глубоко вздохнула и собралась духом. Пора повзрослеть и перестать прятаться. Страусиный подход к решению проблем я бы никому не рекомендовала… исходя из своего опыта.
– Привет, Алекс. Как ты?
Он неловко улыбнулся и пожал плечами.
– Не хочешь выпить кофе? – спросила я отстранено.
Улыбка исчезла с его лица, как только он услышал мой тон, а плечи опустились. Он взглянул на Стэна с Кэти и неуверенно кивнул.
Я отправила Кэти поиграть со Стэном на заднем дворе, и включила кофеварку. Алекс молча наблюдал за мной, сидя за маленьким столиком, и я не могла не заметить, что он даже не пытался ко мне прикоснуться. Я налила кофе и протянула ему чашку.
– Нам необходимо поговорить, – начала я, понимая, что мое хладнокровие и нынешнее поведение привело к тому, что он, вероятно, сейчас не в состоянии говорить.
Выражение его лица стало серьезным, и он поставил нетронутую чашку кофе на стол, показав жестом, что начать должна я.
– Я буду с тобой честна, Алекс. Кэти – самое главное, что у меня есть в жизни, и я не хочу ее расстраивать. Ее отец едва присутствует в ее жизни, и она сильно привязывается к людям. Ты должен понимать… для меня дочь всегда будет на первом месте. Всегда.
Его глаза заблестели, и он улыбнулся, кивая в знак одобрения.
– П-п-прекрасный р-ребенок.
Я засомневалась, вглядываясь в его лицо в поисках намека на неискренность, но ничего не увидела. Боже, это было так тяжело. Надежда блеснула в его глазах, когда я села на край стула, напряженная и неприступная, сделав несколько глубоких вздохов, прежде чем продолжить.
– Алекс, мне нужно что-нибудь знать? Я не знаю ничего о тебе, ничего из настоящего. Ты никогда не говоришь о себе, и это вызывает у меня подозрения, что ты что-то скрываешь…
Он сидел неподвижно, а его лицо было наполнено страхом, пока я продолжала.
– Так что, если это как-то может повлиять на Кэти, то я должна об этом знать. Или по крайней мере позволь мне… уйти, пока все не зашло слишком далеко.
Это была не совсем правда, но я была настолько откровенна, насколько могла себе позволить, чтобы не сообщать, что сегодня ко мне приходил Дэн. Я просто была в отчаянии… Я так хотела, чтобы он сделал это сам. Хотела… Нет! Мне было необходимо, что бы Алекс мне все объяснил.
Он крепко зажмурился, глубоко вздохнул, и, казалось, испытывал ужасную боль. Затем он открыл глаза, лишенные всяких эмоций, и его взгляд, казалось, пронзил мою кожу, словно скальпель хирурга. Мне вдруг очень захотелось обнять его и заверить, что все будет в порядке.
Потом я обратила внимание, что у него дрожат руки и он сильно потеет, а его дыхание стало прерывистым. Его кожа стала серой, и выступила нездоровая испарина на лбу. Боже мой. Это было похоже на приступ панической атаки. И я вспомнила слова Дэна о том, что он неуравновешен…
– Алекс? Ты в порядке?
Он покачал головой и резко встал с места, расхаживая по комнате и скрестив руки на груди, в буквальном смысле держа себя в руках. Он делал частые глубокие вздохи, и, постепенно, цвет его лица снова стал почти нормальным.
Я налила ему стакан воды, и он поспешно выпил его, вытерев рот рукой.
– Прости, – тихо сказала я, ощущая свою вину. – Я не хотела… все дело в Кэти.
Я замолчала.
Стэн просунул голову через приоткрытую дверь в кухню и подбежал к Алексу, глядя на него с тревогой.
Тот присел на корточки рядом с ним и запустил свою руку в его мягкую шерсть, которая росла густой гривой вокруг шеи пса.
– Я был ж-женат, – произнес Алекс еле слышно.
Женат?
Это было не тем, что я ожидала от него услышать. Я откинулась на спинку стула.
Он не смотрел на меня, продолжая говорить. Его голос был низким, без эмоциональным, холодным – голосом робота, который он использовал, когда пытался побороть заикание.
– Когда она ушла, я начал пить…
– Ох! Ты пьешь? И часто?
Мое внезапное замечание сбило его с толку, и он сделал небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями, но после того как он дважды ошарашил меня двумя предложениями, мое сердце бешено колотилось, и я задавалась вопросом, какое откровение ждет меня впереди. Он сглотнул, продолжая гладить шерсть Стэна.
– Я пил. У меня были проблемы на работе, и я потерял ее и брата… Это был мой способ выживания. Но я завязал. Я не пью уже девять месяцев. Но если доберусь… Мне тяжело об этом говорить.
На этот раз он встретился со мной взглядом, умоляя выслушать его, но я боялась того, что он может увидеть в моих глазах, поэтому отвернулась.
– Я не знаю… Я бы никогда не подумала, – пробормотала я
– Стелла.
Мои глаза широко распахнулись.
– Стелла? При чем тут моя сестра?
Он посмотрел на поскуливающего Стэна.
– Она соблазняла меня.
– Это меня совсем не удивляет, – рассмеялась я совсем невесело.
Он продолжал рубить правду-матку, но его безудержной откровенности было уже слишком много. Чересчур.
– Но после того, как я увидел ее на вечеринки у Спена, я сказал ей, что не могу находиться рядом с теми, кто выпивает. Она восприняла это в штыки.
– Так ты был с ней и раньше знаком?
Он утвердительно кивнул.
– Спасибо, что сообщил мне об этом, – холодно ответила я.
Тишина, казалось, возросла в массе и объеме и сильно давила на меня. Когда я заставила себя встретиться с ним взглядом, мои защитные барьеры уже захлопнулись, оставив его снаружи. Я все еще никак не могла сообразить, какое отношение это все имеет к досье в полиции Денвера, но я уже наслушалась досыта. За пару минут он сообщил мне столько новой и заставляющей беспокоиться информации, что я уже не знала, за что зацепиться.
Разведенный. Пьющий. Уволенный с работы.
Он откинулся на спинку стула, обхватив голову руками, а когда поднял свои глаза, они были абсолютно несчастными.
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
Мое сердце кричало: «Нет!»
Я хотела его и отчаянно желала, чтобы он остался.
Но я не могла.
Не могла быть столь безрассудной.
Ради себя, и тем более, ради Кэти.
– Думаю, так будет лучше, – тихо ответила я, удивившись своей уверенности. – Мне нужно о многом подумать.
Он кивнул, словно знал мой ответ, хотя, возможно, надеялся и на другой.
Выражение его лица было холодным и отстраненным, когда он выпрямился и отвернулся от меня.
Как только Алекс отправился к выходу, Стэн последовал за ним, двигаясь неуклюже и остановившись рядом со мной, чтобы я могла почесать его за ушами.
– Пока, Стэн.
Алекс слегка притормозил, его плечи напряглись, но он больше ничего не сказал и не посмотрел на меня.
Потом он вышел на улицу и усадил Стэна в свой пикап.
Я стояла у входной двери до тех пор, пока его автомобиль не скрылся за горизонтом.
Кэти вбежала в дом.
– А где Алекс?
– Ему было нужно вернуться домой, – коротко ответила я.
– Когда он вернется? – настойчиво спросила она.
– Он не вернется.
– Почему?
– Так надо!
– Что надо? Почему он не вернется?
– Кэти…
– Что ты наделала? – Сквозь слезы спросила она, ее губы дрожали, она пыталась получить ответы на свои вопросы.
– Прости, Кэти, но так будет лучше.
– Нет, не будет! Это не к лучшему! Это хреново! Ненавижу тебя! Ты всегда делаешь так, чтобы все уходили!
Со слезами на глазах она помчалась наверх, захлопнув за собой дверь своей комнаты. Я слышала ее рыдания и громкие всхлипы.
Внутри меня все перевернулось, и мне стало плохо. Была ли она права? Это я заставила всех уйти? Ее отца? Стеллу? А теперь и Алекса?
Я понимала, что была уже слишком подавлена, чтобы спрашивать о его проблемах с полицией. И он не упомянул об этом. Значит, он все-таки не был откровенен. Я не должна была забывать об этом.
Меня накрыли слезы за нас обеих.
Глава 9
Поддержка
Доун
Я только что совершила самую большую ошибку в своей жизни?
Ведь совершила?
Вот что значит быть рациональной и ответственной – это предполагает, что чувства всегда должны уступать перед разумом. Но правильно ли это? Кто сказал, что чувства менее важны? Кто сказал, что доводы разума гораздо весомее? С каких это пор мозг стал важнее сердца?
Любовь не может называться любовью, если она боится обстоятельств и перемен.
Шекспир писал сонеты о любви, но если они были о необходимости всегда потакать разуму, то почему-то мой учитель английского никогда не упоминал об этом?
Или, может быть, просто я всегда была идиоткой и самозабвенно привязывалась не к тем мужчинам?
Возможно, в глубине души я понимала, что не должна следовать своим собственным суждениям.
Но если я поступила правильно, то почему мне это казалось таким неправильным?
Все было так непонятно.
Что вообще происходит? Дэн имел в виду алкоголизм Алекса? Если да, то почему он не мог мне сказать об этом? В чем же дело? Что сделал Алекс, чтобы получить судимость? Дэн сказал, что у них имеется досье на него, но не говорил, что он преступник. Но тогда зачем полиции хранить досье на человека, который не нарушал закон? И тот факт, что расследование все еще идет не менее странно…
Дэн никогда не рубил с плеча. Он был хорошим и справедливым полицейским, которого любили и уважали. Именно он был тем, кто пресекал все сплетни, когда Алекс только приехал сюда, а теперь он говорит держаться мне от него подальше.
Я пребывала в полном смятении.
Дэн был моим другом, и я понимала, что он заботиться обо мне, но сейчас он мыслил, как полицейский.
Что я наделала? Этот вопрос крутился в моей голове всю ночь, и оставил меня в итоге подавленной и выжатой, как лимон.
Почему я чувствовала себя такой растерянной? Мужчина признался, что у него проблемы с алкоголем. Я должна бежать от него в противоположном направлении! Но его поцелуи… Я не была уверена, что смогу когда-то оправиться от них. В его глазах было искреннее желание, и я испытывала то же самое. Я не ощущала ничего подобного так долго, если вообще испытывала когда-нибудь нечто подобное.
И он был таким милым с Кэти, что у меня не оставалось сомнений, что он нравится ей. И мне уже не нужно было гадать, о чем она думает и о чем мечтает.
Я почувствовала себя ужасно, когда выгнала его. В выражение его лица не было подавленности, но было молчаливое принятие, которое сокрушило меня, словно он ожидал такого исхода с самого начала. Я рыдала без остановки почти полчаса, когда легла в постель. Хотя обычно не позволяю себе слез.
Все было так сложно.
И его дом! Это было так неожиданно. Он выглядел так, словно был включен в список «Лучшие дома и сады». Он просто восхитителен. Он превратил ветхую хижину в презентабельный дом, который бы не выглядел неуместным даже в Хэмптоне, и Спэн подтвердил, что Алекс проделал всю эту работу сам. У этого мужчины явно есть талант, но он утверждает, что не занимается строительством. Почему он не стал мне рассказывать о себе и о проблемах с полицией? Что может быть еще хуже, чем признать себя разведенным безработным алкоголиком?
Целый взвод самых страшных предположений промаршировал в моей голове, но уверенность в каждом из них растворялась в облаке сомнений.
Я провела всю ночь, размышляя о том, что сказал Дэн, и насколько его представления об Алексе отличаются от того, каким я его знала. Я молилась о том, чтобы мне удалось заснуть. Я молила о кратковременной передышке от этих жестоких сомнений.
На следующее утро мне не стало легче. Я едва смогла сомкнуть глаза на протяжении всей ночи, потому что каждый раз, когда это делала, безжалостные воспоминания о его прикосновениях, прекрасных и выразительных глазах, рисовали в моем воображении кадры, словно бесконечная кинолента.
Кэти все еще не разговаривала со мной. По своему опыту я знала, что она может продолжать это в течение нескольких дней. Так что я продолжала свои бодрый монолог, который она игнорировала в полном молчании на протяжении всего завтрака и по пути к Холли. У меня просто не было сил спорить с ней о наших взаимоотношениях.
После того, как высадила ее, я продолжила свой долгий путь на работу, сделав остановку, чтобы взять двойную порцию латте. Кофеина не хватило, чтобы продержаться целый день, поэтому к обеду мне понадобилось развеяться. Я вернулась в город, чтобы закупить продукты и немного отвлечься от своих мыслей.
В заднем кармане моих джинсов лежал чек на пятьсот долларов, чтобы расплатиться за шины, которые Алекс купил для меня. Я все еще не решила, что с этим делать.
И тут, мои мысли, словно спроецировались на реальность, и я увидела его, от чего мой рот открылся от удивления.
Он выходил из «Хоум Депо» (прим.: сеть хозяйственных магазинов) в той же одежде, в которой был вчера вечером, когда я застала его ожидающим меня на крыльце, но сейчас накрахмаленная белая рубашка была порванной и грязной. Его джинсы тоже были испачканы, они были в земле и цементной пыли. Лицо и руки также были покрыты корками грязи.
Я взглянула в его глаза, налитые кровью, и сразу подумала, что он пьян.
Заметив меня, он сжал кулаки, а я испуганно отпрянула назад.
Я стала свидетелем момента, когда отчаяние завладело всем его телом, и он отвернулся от меня.
Чувство вины, раскаяния, практически греха, тревоги и беспокойства сорвали меня с места, несмотря на учащенный пульс и мои опасения.
– Алекс!
Он услышал, как я зову его по имени, замер на полушаге, но не обернулся.
– Алекс, – снова произнесла я неуверенно. – Что с тобой произошло?
Он посмотрел на меня через плечо мутными глазами, его мозг был затуманен от усталости и недопонимания.
– Ты выглядишь так, словно валялся в грязи.
Он осмотрел свою одежду, словно впервые обратил на это внимание. Затем пожал плечами от бессилия.
– Л-ландшафтный дизайн.
Острая боль тут же пронзила мое сердце, когда я осознала, что мои предположения снова были далеки от истины. Я должна была заподозрить, должна была догадаться и понять, что он не спал всю ночь, избавляясь от своего разочарования, работая с землей. Он не пил, а копал и рыл землю… он называл это ландшафтным дизайном… на нем была та же белая рубашка, в которой он приходил ко мне вчера.
Я хотела извиниться, но еще задавалась вопросом, должна ли дать ему еще один шанс, точнее дать этот шанс себе. Но меня снова накрыло сомнениями. Он выглядел удручающе этим утром, и он явно не спал, он даже не прервался на то, чтобы переодеться. Но даже это было не важно… Просто ненормально заниматься ландшафтным дизайном всю ночь напролет.
Он был нестабилен.
Но что-то шепнуло и напомнило мне, что, по крайней мере, он не схватился за бутылку.
Я сделала это с ним, и я знала об этом.
Я грубо отвергла его… Практически сломила.
И в это мгновение я осознала, что это значило для нас… для него, мое сердце призвало меня не сдаваться и не слушать неподтвержденные доводы Дэна.
По-прежнему глупое сердце. Бездумное, беспечное и безрассудное сердце.
Я молчала, не зная, что сказать, с чего начать, как сделать первый шаг…
– Алекс, я…
Его взгляд был печальным и отстраненным, медовая глубина его глаз омрачалась отчаянием.
– Могу я поговорить с тобой?
Он устало и неуверенно кивнул.
– Я хочу извиниться за свое вчерашнее поведение. Ты был честен со мной, как я и просила, а я выгнала тебя. Прости.
Он смотрел на меня в смятении, словно не понимая, о чем идет речь. Я и сама не особо понимала. Но это был порыв, эмоции, можно называть это как угодно. Я предоставляла ему, мне и нам еще один шанс.
– В общем, я хотела спросить, не могли бы мы попробовать начать все сначала?
Он замотал головой, и меня накрыло волной разочарования.
– Н-нет! Я х-хочу, – он замялся в попытках произнести это как можно понятнее. – М. может х. хочешь кофе?
Давящий груз сомнений исчез, а облегчение сделало меня почти невесомой, словно перышко. Я засмеялась, потому что была переполнена надежд, и это сделало меня счастливой. Алекс смущенно улыбнулся в ответ.
– Конечно, я бы с удовольствием выпила кофе. Но у меня есть всего несколько минут, прежде чем мне придется вернуться на работу, да и тебе стоило бы пойти домой и привести себя в порядок. Ты скверно выглядишь, Алекс. Без обид.
Он окинул себя, всего покрытого грязью, быстрым взглядом и пожал плечами, словно для него это не имело значения. Мы отыскали свободную скамейку напротив детской площадки и расположились на ней, не обращая внимания на любопытные взгляды проходящих прохожих.
Я смотрела в свой дымящийся кофе, будто где-то там был заключен весь смысл вселенной.
– Алекс, хочу еще раз сказать, – тихо произнесла я, – что сожалею о том, как поступила вчера вечером.
– В…все нормально.
Я замотала головой, опечаленная тем, что он так легко отнесся к моему столь грубому обращению с ним, как будто он ожидал такого, привык к этому, заслуживал этого.
– Я не хочу, чтобы кто-то причинил вред Кэти, но я осознаю, что прикрываюсь этим, чтобы люди, особенно мужчины, не подходили ко мне слишком близко. Да, меня беспокоит ситуация с алкоголем, но ты сказал, что завязал… и я склонна тебе верить.
Он не смотрел в мою сторону. Вместо этого он уставился на свои руки, сложенные перед ним, но я поняла, что он слушает меня.
– Может, у нас и получиться прийти к этому не спеша. Например, сходить вдвоем на свидание, как ты предлагал. Если ты, конечно, не против. Только ты и я?
Он кивнул, и пьянящая улыбка расплылась по его лицу.
– Замечательно, – ответила я, вздохнув с облегчением. – Так, мне нужно идти. Я просто выбралась немного пробежаться по магазинам и выпить кофе. Я позвоню тебе позже.
Мы оба поднялись со скамейки.
– Д-Доун…?
Я быстро обернулась, воодушевленная и полная надежд.
– Да?
Он прищурился, и его лицо исказилось, когда он попытался выдавить из себя слова. Только несколько неразборчивых сдавленных звуков вырвались наружу, и он покраснел от разочарования и стыда.
– Все в порядке, – ответила я, когда на мои глаза навернулись слезы. – Я позвоню тебе. До встречи.
Он снова кивнул и сунул руки в карманы, а я отправилась к своей машине.
Он продолжал смотреть мне вслед.
А я надеялась на то, что не была слишком наивной, давая ему и нам второй шанс.
***
Остаток дня тянулся медленно. Я десяток раз хваталась за телефон, чтобы позвонить ему, но не могла придумать, что именно сказать. В конце концов, я решила подождать, пока мой мозг немного остынет после двух бессонных ночей.
Я забрала Кэти, и мы заехали в пекарню, чтобы взять свежеиспеченных пончиков и пойти поесть их в парке. Это был своеобразный шаг к перемирию, то, что мы всегда делали, когда нуждались в поддержке друг друга.
Женщина перед нами, казалось, была крайне возмущена тем, как медленно движется очередь. Она фыркнула и что-то пробормотала себе под нос, без конца посматривая на свои золотые часы.
Я улыбнулась про себя. Эта тактика точно не сработает, я знала это, потому что однажды, давным-давно, тоже пыталась ее применить. Владелица пекарни, Мэвис, имела привычку болтать с каждым своим клиентом, потому что это помогало ей собирать сплетни со всего города. Не думаю, что найдется множество людей, довольных тем, какой застывшей кажется очередь, но она готовила лучшие торты и пирожные в городе, а за ее кофе многие могли бы умереть.
Я заметила, как напряглись узкие плечи женщины, облаченные в брендовый пиджак, изящно облегающий ее спину, когда Мэвис обратилась к ней как «милая».
Она была миниатюрной блондинкой, с тонкой талией и большой грудью. Она была похожа на крохотную версию крольчихи Джессики с огромными глазами и идеальной гривой длинных блестящих волос, в общем, полная мне противоположность.
Глаза Кэти были полны восхищения, когда она осмотрела ее дорогой наряд и двенадцатисантиметровые каблуки. Моя восьмилетняя дочь внесла подписку на «Vogue» в свой рождественский список подарков. Точнее на «Teen Vogue». Что случилось с «American Girl»? Где я допустила ошибку?
– Не могли бы вы мне помочь? – спросила женщина с таким акцентом, который намекал, что она живет в Нью-Йорке.
– Я могу помочь тебе с кофе, дорогая, а еще, мы делаем отличные пончики.
