Текст книги "Очень заботливый владелец (ЛП)"

Автор книги: Джейн Харвей-Беррик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

***

Я слегка задремала, будучи сытой и довольной, пока Кэти спала рядом со Стэном. Когда я открыла глаза, то увидела Алекса, идущего по дорожке от своего дома.

– Я не слышала, как ты ушел, – зевнув, промолвила я.

– Мне нужно было кое-что сделать, – сказал он с таинственным блеском в глазах.

Я села, мгновенно проснувшись.

– Эм, это настораживает. И чем ты занимался?

– Только не сердись… – начал он.

– Эм, ладно, а почему я должна сердиться?

Он смущенно поморщился.

– Я…я к-к-купил новые шины для твоей м-машины.

Я удивленно вытаращила глаза.

– Алекс, я не могу это принять…

– П-пожалуйста! Мне важно, чтобы вы с Кэти были в безопасности.

– Я… спасибо, но ведь шины такие дорогие. Я не могу тебе позволить…

– Пожалуйста. В любом случае, я их уже установил.

Я не знала, что сказать. Это была одна из самых милых вещей, которые для меня кто-либо делал в жизни, но мне было крайне неловко принимать такие подарки.

– Очень мило с твоей стороны, Алекс. Но я буду чувствовать себя лучше, если верну тебе деньги…

Уголки его рта опустились.

– Это п-подарок, – тихо произнес он.

Я засунула поглубже свою гордость, не желая еще больше ранить его чувства.

– Спасибо, – промолвила я, улыбаясь и одновременно качая головой. – Огромное тебе спасибо.

Он улыбнулся в ответ и подмигнул.

Когда солнце начало клониться к закату, Кэти потащила нас в дом. Мы упаковали остатки еды, и когда Кэти забралась на широкие плечи Алекса, чтобы с комфортом добраться до дома, он, сказал, что вернется за холодильниками позже.

Я считала, что его хижина прекрасна снаружи, но внутри она была просто фантастической. Старинные деревянные столы блестели в приглушенном свете, вся остальная мебель была новой и высшего класса. По сравнению с этим мой дуплекс казался маленьким и потрепанным.

– Вау, Алекс! Это так красиво! Выглядит потрясающе. Ух ты! Я глазам своим не верю! Ты все это сделал сам? Боже, должно быть ты занимаешься этим профессионально.

Я замолчала и посмотрела на него.

– У тебя есть какие-нибудь другие проекты?

Он неловко пожал плечами.

– Сейчас, только этот.

– Хм, – промолвила я, прищурив глаза, – ты изучал архитектуру и инженерное дело в университете?

Он отвернулся и ничего не ответил.

К этому времени Кэти уже крепко спала на широком диване, глубоким беспечным сном ребенка, который провел целый день на свежем воздухе.

Осторожно и как можно тише, Алекс укрыл ее одеялом, подоткнув края, чтобы ее ноги не мерзли. В это момент я представила, как он лежит на этом диване, вытянувшись в полный рост, и смотрит телевизор или читает одну из книг, разбросанных по гостиной, а Стэн лежит рядом с ним. А затем я представила, как я лежу рядом, прижавшись к нему, пока горит камин, спасая нас от зимних холодов.

Мечты опасны – они искушают нас всем, чего мы не должны хотеть.

У меня был взят дом в ипотеку, которую я могла себе позволить, и любимая работа. И у меня была Кэти – самая яркая путеводная звезда моей жизни.

Но сейчас я мечтала о чем-то другом, о том, чего жаждала во мне женщина, а не мать.

Я никогда не понимала своих друзей, которые рассказывали о том, что они испытывают душераздирающую потребность в другом человеке. Непонятную тоску. Когда абсурдно и необъяснимо отчаянно жаждешь быть близким кому-то.

Но сейчас… сейчас я начала это понимать.

Я хотела тело Алекса, но еще больше я хотела видеть его улыбку. Я желала, чтобы он смеялся, чтобы в его глазах был виден веселый блеск, потому что это случалось так редко. И когда я увидела это сегодня, то поняла, что буду помнить это всю жизнь. Я хотела душевной близости, тесной связи двух взрослых людей, живущих вместе. Мечтала о том, чтобы рядом был кто-то, кто сможет успокоить меня в предрассветные часы, кто будет напоминать, что с Кэти все в порядке, и что я не такая уж и плохая мать.

И сейчас, я была так близка к тому, чтобы получить то, чего не хотела до этого момента… Это немного пугало меня, потому что было ново. Я хотела его. Хоть и не должна была этого делать. Но я знала, что это так.

«Я хочу, я желаю, я жажду».

Алекс предложил мне кофе, и я была рада передохнуть от пристального внимания его выразительных глаз, поэтому с радостью последовала за ним на его уютную кухню, уставленную новенькими шкафами и незатопленной дровяной печью.

Он приготовил две чашки крепкого ароматного кофе и отнес их на заднюю веранду, где мы сидели в тишине, наслаждаясь спокойствием, пока солнце садилось за горизонт.

Он сидел, устремив свой взгляд в сторону леса, позволяя мне изучить его строгий профиль и силуэт на фоне восходящей луны.

Затем он слегка толкнул меня локтем, указывая во тьму густого леса. Три, нет, четыре пары глаз смотрели на меня, сверкая, когда свет от крыльца отражался в их осторожных взглядах. Я наблюдала, как Алекс улыбался при виде лисят, которые устремились к миске Стэна.

– Мне кажется он будет недоволен, – прошептала я.

Алекс улыбнулся.

– Он уже привык делиться. Они приходят сюда почти каждую ночь.

– Я думала, что лесные лисы пугливы.

Алекс пожал плечами.

– Я стал подкармливать их, когда погибла их мать.

Он снова стал выглядеть слегка печальным, когда он смотрел на то, как лисята проглотили свою еду и скользнули обратно в сгущающуюся темноту.

– Я прекрасно провела сегодняшний день, Алекс. Точнее, мы обе.

Он медленно кивнул, словно обдумывая сказанное мной.

– Прекрасно?

– Тебя что-то смущает?

Его ответ не был дерзким, скорее он был вдумчивым.

– В моей жизни было не так много прекрасного.

Я подумала, что может быть его слова были возможностью копнуть немного глубже, но он казался замкнутым и немного грустным, поэтому я решила не портить столь прекрасный день.

– Правда, было здорово, – спокойно добавила я и была счастлива, что это заставило его вновь улыбнуться. – Спасибо тебе, за все.

Я наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, поражаясь собственной смелости. Он удивился и глубоко вздохнул.

Я не понимала, мир еще вращался или время замерло, пока мы сидели там, и нашими единственными свидетелями были существа в темноте леса?

Любовь – это патология? Бедствие? А может быть это какая-то эпидемия? Можно ли заразиться любовью, носить ее в себе, а потом передать ее другому, подобно чуме? Или она подобна заразительному смеху, от которого слезы брызжут из глаз и болит живот, хотя шутка была совсем не смешной?

Я уже смирилась жить с мыслью, что у меня иммунитет к любви, к той что может быть между мужчиной и женщиной. Вместо этого жизнь мне подарила просто бездонный океан любви к моей дочери. Я предположила, что это чувство настолько переполнило меня, что не оставило места для другой любви. Иной любви.

Мои губы покалывало от его однодневной щетины.

Но разве это не любовь, когда ты жаждешь чей-то улыбки, так же сильно, как и тела? Когда чей-то смех умиротворяет тебя лучше любой молитвы?

Мое сердце бешено колотилось.

А может это всего лишь животная похоть, волна гормонов, хлынувшая в мою кровь, которая заставляла ее закипать от желания?

Он протянул руку, чтобы прикоснуться ко мне, а в его затуманенный взгляд словно просил разрешения, когда его ладонь легла на мою щеку. Я вздохнула и, трепеща, подалась ему навстречу.

Моя мама всегда говорила, что больше всего в мужчинах ценит нежность, потому что она отражает их суть. Их тела крепкие и мускулистые, и они гораздо крупнее, чем мы. Мужчины сильные и внушительные. Поэтому, когда их прикосновения мягкие, когда их пальцы скользят по вашей коже, словно солнечные лучи, только тогда мы можем чувствовать их душу.

Я никогда не понимала этого. Никогда не верила ей.

До этого момента.

Именно так, нежно и так мягко, он касался своими теплыми губами моих, и я обхватила его за шею, отвечая взаимностью.

Я ощущала вкус кофе и запах соснового леса.

Нежность перерастала в желание, а оно в животную похоть, и я поймала себя на мысли, что мама ошибалась. Я жаждала почувствовать всю его силу около себя и на мне. Я хотела ощутить его твердость внутри меня. Я устала нести все на своих плечах. Хотела, чтобы кто-то понес меня. Пусть недолго. Всего мгновение.

Деревянный подлокотник уперся мне под ребра, когда я склонилась к нему. Я старалась не придавать этому значения, когда Алекс подхватил меня и усадил к себе на колени, удивив меня неожиданным вздохом и последующим за ним тихим смешком, потому что, возможно, он прочитал мои мысли, а, может быть, он просто жаждал того же, чего и я. А потом мы снова слились в поцелуе. Довольно долго нерешительность чередовалась с настойчивостью, а жадные и страстные поцелуи с горячими прикосновениями губ и жаркими вздохами.

Мои пальцы нащупали подол его футболки, когда я скользнула ладонями по его груди, ощущая тепло его кожи, которое отдалось дрожью во мне. Я начала задирать ее вверх, Алекс наклонился вперед, стянув ее с себя и нетерпеливо швырнув на пол.

Весь день я жаждала прикоснуться к нему, мечтала ощутить его вкус, но боялась этих желаний. Но я устала от предубеждений, устала бродить по жизни в одиночестве. Если это будет всего одна ночь, я буду помнить о ней вечность, а если будет продолжение… что ж, эти границы еще нужно было пересечь, но я была готова к новым горизонтам.

Мои руки скользили вниз по его спине, изучая его кожу, словно я ослепла в тот момент. Мы продолжали целоваться, пробуя на вкус, изучая, и направляя друг друга. Я цеплялась за его бицепсы, гладила его рельефный пресс, содрогалась от удовольствия, когда он одной рукой обхватил мою грудь, а другой придерживал меня за спину, чтобы я не упала.

Слишком поздно.

Я уже была без ума от Алекса Уинтерса, мужчины-загадки, любителя животных, трепетной души, раненого война в битве за жизнь. А может это и правда была судьба? Ведь мы оба боролись за жизнь, так или иначе.

Мои пальцы скользнули вниз к поясу его шорт, и его живот напрягся, когда он закрыл глаза и издал протяжный стон.

Это было подобно чувственной игре в шахматы: мой ход, его ход. И с каждым ходом мы приближались к матовой ситуации. И я надеялась проиграть как можно быстрее.

Его губы что-то беззвучно шептали мне в шею, целуя ее и спускаясь все ниже и ниже, пока язык не пробежал под воротником моей футболки.

Но я все-таки еще была собой, и моя дочь спала на его диване, всего в нескольких метрах от нас. И мои желания, были сейчас не самым главным.

Я легонько толкнула его в грудь.

– Алекс, остановись.

Он не сразу смог уловить смысл моих слов и интонацию. Его нежелание отрываться от меня льстило, но, когда он без лишних вопросов отпустил меня, он окончательно завоевал мое сердце.

– Кэти не должна видеть нас такими.

Он согласно кивнул, в темноте выражение его лица казалось очень серьезным. Когда он встал, я соскользнула с него, он придержал меня, когда мои ноги коснулись деревянного настила.

Он взял меня за руку, и мы на цыпочках проследовали в гостиную.

Кэти по-прежнему лежала на диване, тихо посапывая, одной рукой она запуталась в одеяле, а другой опиралась на густой мех Стэна.

Его мудрые пожилые глаза следили за нами, когда мы пересекали комнату, но он не двигался. Казалось, что он всем видом говорил нам, что он охраняет ее. И что ее сон в безопасности, пока он здесь.

Кэти крепко спала, и витала где-то далеко от реального мира, поглощенная своими волшебными снами. Так что у меня была свобода действий. Мой материнский инстинкт отступил, так как моей дочери было комфортно, тепло и спокойно.

А вот женский инстинкт…

Алекс чувствовал мое смятение и крепче сжал мою руку, его брови взметнулись в немом вопросе.

– С ней все хорошо, – прошептала я. – Мне просто необходимо было убедиться.

Он улыбнулся, его глаза остановились на моей дочери, затем на Стэне, прежде чем снова овладеть моим взглядом.

– Я…Я х…хочу… Я хочу заняться любовью. Хочу тебя.

Его голос дрожал, но его глаза просто пылали от непреодолимого желания.

– Да, я тоже…

Это все, что я успела произнести, сраженная его восторженной улыбкой, которая, казалось, осветила его изнутри.

Он начал жадно целовать меня, осыпая безудержными поцелуями и прижимая меня к своему разгоряченному телу. И у меня перехватило дыхание, когда он повел меня по лестнице, все выше и выше.

К себе в спальню.

«Я хочу, я желаю, я жажду».

Прохлада белоснежных простыней коснулась моих ног, когда Алекс проводил меня к своей постели, прежде чем запереть за нами дверь. Я потянулась к нему, притягивая ближе. Когда я щелкнула языком возле его шеи, он тихо зарычал в знак одобрения. Затем я начала движение вниз, с жадностью исследуя его идеальное тело, пока не коснулась губами его живота. Он закрыл глаза и сжал свои кулаки.

Пока я продолжала осыпать поцелуями все, что мне было доступно, его пальцы погрузились в мои волосы, нежно поглаживая их до самых кончиков, прилипших к моим щекам. Он притянул меня к себе и, заправив непослушные пряди мне за уши, он поцеловал меня в подбородок, а затем его язык последовал по моей шее, нащупывая учащенный пульс, а затем его рот стал действовать все грубее.

Я извивалась, и он немедленно скользнул ниже к месту между шеей и плечом, покусывая кожу, что заставляло меня вздрагивать. Он тихонько рассмеялся, уткнувшись носом в мою футболку. Затем резко выпрямился и приподнял меня над кроватью так легко, словно он поднимал ребенка, а не девушку, которая весит почти шестьдесят килограмм.

Его желание доминировать поразило меня. И да, определенно возбудило. Такого я не ожидала. Еще одна скрытая сторона загадочного мужчины, который медленно снимал с меня одежду.

Он притянул мою грудь к свои губам, исследую каждый миллиметр вокруг, покусывая соски, но эта боль приносила только наслаждение.

Я потянулась к его шортам, которые распирало от возбуждения, и он оттолкнул мои руки, но сделал это не раньше, чем я ощутила пульсирующий ствол под тонкой тканью.

– Но я хочу…

Никак не отреагировав, он прошелся своим ртом вдоль моих ребер и живота до бедер, а затем широко раздвинул мои ноги и прижался лицом к моему бугорку, его язык, столь сдержанный во время затянувшихся молчаний, теперь буквально терзал меня. Его загорелые руки сжимали мои бледные бедра, а щетина царапала их внутреннюю часть.

Недели сдержанности, месяцы потребности, годы ожидания. Мое тело буквально вспыхнуло, словно извержение вулкана, будто лесной пожар, мчащийся по засушливым просторам. Я сжала губы, в попытках сдержать стоны в возвышающейся тишине, когда он приближал меня к пику.

Все напряжение внутри меня испарилось. Яркий, словно хвост кометы, свет вспыхнул перед моими глазами, и мое тело плавилось от зноя, трепеща каждой своей клеточкой. Я вздрогнула, а моя спина выгнулась, когда блаженство накрыло меня с головой. Я сделала вдох, затем еще один, обмякая и растекаясь, как водоросли после шторма.

Я ощутила запах собственного возбуждения, и осознание этого снова заставляло мою кровь кипеть. Я приоткрыла глаза.

Алекс навис надо мной, а его взгляд был сосредоточен, словно он ожидал моего приговора.

Внезапно я рассмотрела в его глазах: желание, похоть и вожделение. Он нуждался в этом. Его пристальный взгляд прожигал дорожки на моем теле.

Я не знала, что сказать, поэтому потянулась к нему, вцепившись в пояс его шорт. Его член сочился от возбуждения, оставляя темное пятно на ткани, и это напомнило мне о главном.

– У тебя есть презервативы?

Его брови взметнулись вверх, и он развернулся на пятках. Затем, порывшись в ящике, он вернулся с небольшим пакетиком в руках. И, боже, он так торжествующе улыбался, что его белоснежные зубы озаряли комнату.

Он торопливо стащил с себя всю одежду, и поспешно облачил своего бойца в доспехи. В лунном свете его тело было подобно скульптуре, тени подчеркивали его рельефы, а блики серебрили его кожу.

Я схватила его за бедра, притягивая ближе и впиваясь ногтями в его упругие ягодицы.

Пошатнувшись, он навис надо мной и припал губами к моей шее. Мое тело выгнулось, становясь ближе к нему настолько, что мои бедра прижимались к его твердому члену.

Я обхватила его руками, притягивая все ближе и ближе, и терпение Алекса лопнуло. Вот черт, до того, как он вторгся в мое пылающее лоно, он поглотил меня. Я была в шоке от собственной беспечности.

Он надавил на мою киску, решительно и настойчиво, будучи в отчаянии от возбуждения. У меня так давно не было секса, тем более с таким мужчиной, поэтому мое тело содрогалось от удовольствия, даже когда сопротивлялось, а потом он оказался внутри, и стало понятно, что это была острая потребность, когда его движения становились все решительнее. Вожделенные звуки от того что он внутри, шлепки кожа о кожу. Его мужской мускусный аромат, смешивающийся с запахом секса. Этот идеальный мужчина врывался в мою жизнь одним неистовый толчком за другим.

Казалось, что он тоже мечтал об этом, с каждым движением выражение его лица становилось все более диким, пальцы одной руки мертвой хваткой вцепились в мое бедро, а вторая рука сжимала матрас, пока кровать подо мной ходила ходуном. Ураган эмоций бушевал внутри меня

Я отключила мозг и полностью отдалась ощущениям.

Я не ожидала такой страсти, ведь Алекс казался таким нежным. Он был мягок и обходителен, когда мы целовались. Но теперь инстинкты брали верх. Я видела это в его потемневших глазах, в диком взгляде, в стремлении к удовольствию на его лице, в низком рычании, когда он с неистовой силой безжалостно в меня вторгался.

Он молчал, но его тело просто кричало.

Дикая, животная страсть.

Он не произносил ни слова, потому что не хотел и не мог этого делать, и это делало безудержный секс с ним таким впечатляющим.

Он закрыл глаза, и не смог сдержать стона, когда все вены на его шеи напряглись. Он вошел в меня до предела, и замер, достигнув пика. А я? Я была в восторге от того, как он овладел мною, яростно и страстно. И не могла прийти в себя, как потерпевший кораблекрушение после шторма.

Его пот капал мне на грудь, руки дрожали, но он одарил меня трепетным поцелуем в губы, прежде чем рухнуть на спину.

Я лежала на кровати, растекаясь, словно кто-то вылил меня туда, а в моей голове все перемешалось.

Рядом со мной лежал мой молчаливый любовник, не говоря не слова. Твердый и устойчивый континент моей жизни превратился в подвижную и беспокойную тектоническую плиту. Почва под моими ногами теперь была такой призрачной, словно мираж в пустыне.

Я боялась даже шевельнуться, чтобы не провалиться в огромную пропасть, образованную нашей страстью. Это ведь не могло быть продиктовано просто похотью, не так ли? Это ведь было связано с какими-то чувствами?

На меня слишком давила поглотившая нас тишина, поэтому я решила заговорить первой.

– Это было… невероятно, – сказала я коротко, потому что не могла подобрать слов, чтобы описать все то, что я чувствовала и испытывала.

Он приподнялся на локте, и посмотрел на меня сверху вниз ласковым и довольным взглядом.

– Потому что это было с тобой.

Меня разрывало от счастья, но я ничего не ответила, делая вид, что это ничего не значит, и ничего не меняет.

Глава 8

Тяжелое решение

Доун

– Мне было интересно…

Алекс перекатился на бок, наблюдая за мной с мягкой, уже знакомой мне улыбкой. Он вскинул брови, ожидая продолжения моей речи.

– Не суть, это не имеет значения, – со вздохом закончила я.

В тот момент никакие вопросы были не нужны. Мы занимались любовью несколько раз подряд, и мое тело было измотано, или, точнее, до предела расслаблено, но я чувствовала себя необыкновенно живой. Электричество гудело по моим нервам и мышцам, и кипение непреходящего возбуждения ощущалось под моей кожей.

Противоречие было просто ошеломляющим.

Алекс погладил мой живот, нежно скользя пальцами вниз, вдоль едва заметных светлых линий растяжек. Он уже поцеловал каждую из них, заставив меня прослезиться, когда сказал, что они восхитительны, потому что украшают меня как мать.

Я задрожала от блаженства, когда его пальцы очертили круг по поверхности моего бедра, а затем он пристально посмотрел на меня.

– Спрашивай, – произнес он.

Что? Безусловно, у меня были вопросы. Но мне показалось, что лучше не озвучивать их сейчас.

– Спрашивай, – повторил он, – о чем угодно.

Я слегка колебалась, совсем не желая портить момент, но с другой стороны, он сам сказал, что сейчас я могу спросить его, о чем угодно…

– Ладно, хорошо, но мне действительно интересно… зачем ты подстригся? И сбрил бороду? Похоже на то, что ты скрывался от чего-то? Вот я и задумалась… Что заставило тебя передумать?

Я замолчала, от неловкости, пока он перестал гладить мое тело.

Затем он вовсе убрал руку и перекатился на спину, уставившись в потолок.

– Прости, если я…

– Нет, – прервал он. – Не стоит извиняться… просто тяжело г-г-говорить.

– Тогда не стоит.

Он повернулся ко мне и печально улыбнулся. Затем закрыл глаза.

– Я просто забывал побриться, – коротко пояснил он.

Я ждала, что он все же скажет больше.

Пауза затянулась, и я снова пожалела о том, что завела этот разговор. Но потом он снова заговорил.

– Когда Карл погиб, я был в отчаяние. Он был моей семьей, мой единственный брат. К тому же… в то же время произошло еще несколько событий на работе… но смерть брата затмила все. Полагаю, что я слегка сошел с ума. Я перестал ходить на работу, и практически перестал жить. Я не брился и не стригся восемнадцать, точнее, девятнадцать месяцев. А потом, когда я начал приходить в себя… мне стало нравиться, что мой внешний вид заставляет людей дважды задуматься, прежде чем заговорить со мной. Мое… мое заикание было довольно сильным, поэтому держать людей на расстоянии казалось проще, чем пытаться с ними общаться. Думаю, ты права. Я прятался. В любом случае, я просто запустил эту ситуацию.

– Ты больше не заикаешься.

Он тепло улыбнулся.

– Не с вами.

Я неуверенно закусила губу.

– Я правда не понимаю. Почему оно то проявляется, то нет? Но ты не обязан отвечать, если не хочешь.

Он нахмурился.

– Не уверен, что смогу ответить, но как не крути, так и есть. Наверное, это стресс. Но не всегда. Это началось, когда я еще был ребенком. Когда нас бросила мама, мне было столько же лет, сколько и Кэти, поэтому мне даже не нужно быть психологом, чтобы понять это.

– Должно быть, это было крайне тяжело.

Он только пожал плечами.

– Если хочешь знать клиническое определение, то это называется психогенным тиком. Мой психиатр объяснял мне, что заикание проявляется внезапно после событий, которые вызывают сильный психологический стресс. – Он бросил на меня отсутствующий взгляд. – Характеризуется повторение начальных или ударных слогов.

– Ведь это может пройти? Теперь да, не так ли?

Он помотал головой.

– Я не знаю. Как и все остальные. Может это исчезнет, а может останется навсегда. Предполагаю, что это есть и это останется, но я не могу знать наверняка.

– Даже не представляю, насколько это сложно.

– Люди не могут проявить терпение и начинают заканчивать за меня фразы. Это унизительно, когда кто-то говорит за тебя, словно ему виднее, что ты хочешь сказать. С тобой и Кэти я чувствую себя… в безопасности, хотя это слишком громкое заявление, но я уверен, что ты не осудишь меня.

Я приподнялась на локте и прикоснулась к его небритой щеке, затем провела пальцами по коротким волосам, которые были чуть длиннее щетины. Его губы приоткрылись, и он что-то промурлыкал от удовольствия, заставляя меня рассмеяться.

– Тебе это нравится?

– Да, – с удовольствием простонал он, приоткрыв один глаз и улыбнувшись мне, – ты можешь делать это весь день, и я не попрошу тебя остановиться.

– Я рада, что ты подстригся, – произнесла я. – Потому что ранее в моих глазах ты был не Мистером Уинтерсом, а горным человеком.

Он рассмеялся.

– Что-то типа, Джона «Гризли» Адамса? (прим. житель Калифорнии. Прославился как дрессировщик медведей гризли и других диких животных, которых сам же и ловил).

– Именно, но со Стэном вместо медведя.

– Думаю, Стэну такое сравнение пришлось бы по душе.

– Ты казался таким диким и неприступным.

Улыбка исчезла с его лица.

– Знаю. Поэтому и привел себя в порядок. Та девочка в лесу…

Он нахмурил лоб, а его выражение лица исказилось от болезненных воспоминаний.

– Я напугал ее. Привел в ужас! Я слишком долго не обращал внимания, как выгляжу. Меня устраивало, что люди держатся от меня подальше, но я не задумывался… Я слышал, как она кричала… а ее родители… Они смотрели на меня словно на какого-то монстра. Это действительно потрясло меня. Это было ужасно.

Он перестал хмуриться, но все еще выглядел крайне печальным.

– Если бы не те котята, я бы… После того, как я принес их тебе, то осознал насколько я устал быть в отчуждении, жить наполовину. Понял, что должен попытаться… должен вернуться… Или навсегда останусь сумасшедшим отшельником, которым пугают детей.

Он повернулся ко мне.

– И именно тогда я встретил тебя.

– Меня?

Я удивленно моргнула. Даже не заметив, что он снова пристально смотрит на меня.

Алекс улыбнулся.

– Ты приняла меня. Была добра ко мне и к Стэну. Я не особо показывал это, – произнес он, проведя пальцем между собой и мной, – но я тоже не хотел, чтобы ты боялась меня. Ты была особенной.

За эти слова он заслужил поцелуй.

***

Мы занимались любовью, затем спали, а потом снова занимались любовью, и так всю ночь напролет. К утру я была совсем без сил. Но мне было хорошо. Даже слишком хорошо. Лишенная сна, изнеможденная, но глупо улыбающаяся.

Очевидно, что это когда-то должно было закончится. Мне нужно было на работу, а Кэти планировала провести день в доме Холли. Я вела себя как очень плохая мать, оставив ее одну. И когда я пыталась придумать, как ей сказать, как объяснить, что я провела ночь с Алексом, слова просто застревали у меня в горле. Я была обязана ей что-то сказать. Но что?

Алекс затащил меня в душ, и мы снова наслаждались телами друг друга под струями горячей воды. Мы не произносили ни слова, он просто прикасался ко мне и улыбался. К тому же, он был из тех людей, которых не угнетает молчание.

– Я должна идти, – грустно сообщила я, натягивая на себя вчерашнюю одежду. – Кэти собиралась к подруге, а у меня работа. Нам обеим пора возвращаться, чтобы успеть переодеться и позавтракать.

– Я могу вас накормить.

– О, да? Яйцами с беконом, как Стэна, не так ли?

Он улыбнулся, смутившись.

– Если у тебя нет пшеничных хлопьев с кленовым сиропом, то ты увидишь Кэти в гневе.

Он вскинул брови, посмотрев на меня скептически.

– Ты видел ее только с милой стороны, но моя дочь довольно вспыльчива, поверь мне.

Он, казалось, был поражен моим заявлением, но Кэти действительно была слишком похожа на Стеллу, и была подобна фейерверку. Иногда я задавалась вопросом, как такой могла стать моя дочь?

Он почесал свои подбородок и провел рукой по волосам.

– Можно пойти в закусочную.

– Ты приглашаешь нас позавтракать в закусочной?

Он утвердительно кивнул.

Я очень хотела ответить согласием. Я желала, как можно дольше оттянуть момент, когда мне придется расстаться с этой идиллией, но я так же не была готова объявить всему городку, что мы с Алексом расстались. Подождите… а мы что встречались?

Мои щеки покраснели, и Алекс бросил на меня недоумевающий взгляд.

Разговор об этом был сейчас не к месту.

– Как насчет того, чтобы разбудить Кэти, и вы со Стэном позавтракаете у нас?

Он согласился, и закрепил это страстным поцелуем, крепко сжимая мои бедра. Мы набирали обороты с бешеной скоростью, запал страсти, который, как я думала, был исчерпан, снова превратился в пожар.

А потом Стэн пукнул – это был долгий, протяжный и громкий рокот.

Я рассмеялась, и настрой действительно немного подпортился, так как по комнате поплыл отвратный запах тухлых яиц. Я отпрянула от Алекса, когда тот бросил на пса суровый взгляд.

– Не очень подходящие звуки для этого момента, – усмехнулась я.

– Скоро это псина будет жить в гребаной конуре, – пробормотал Алекс.

Стэн вздохнул, словно удивившись тому, что проснулся. Затем снова закрыл глаза, тихо посапывая.

Все еще смеясь про себя, я отправилась будить Кэти.

Обычно по утрам она была довольно ворчлива, но как только она увидела Стэна, то вся засияла от радости. Заметив Алекса, она подбежала к нему и крепко обняла за талию, уткнувшись лицом в его клетчатую рубашку.

Его взгляд был удивленным, и он посмотрел в мою сторону поверх ее головы, прежде чем осторожно опустить свои руки и обнять ее в ответ.

– Алекс и Стэн позавтракают с нами у нас дома, – вскользь произнесла я, гадая, как на это отреагирует Кэти.

– Я голодна, – коротко ответила она.

Затем она поднялась по лестнице в ванную комнату Алекса, словно делала это всю свою жизнь.

Она не требовала никаких объяснений, не интересовалась, где я спала, напротив, она вела себя как дома. Но это только пока. Я понимала, что мне придется дать ей ответы позже. Я не знала, как это сделать.

Через несколько минут, когда Кэти постановила, что Стэн хочет, чтобы она поехала с ним, Алекс погрузил их обоих в свой пикап и последовал вслед за моей машиной в город. Мне пришлось заехать в «Уолгринз» за молоком, потом мы дружно позавтракали, хоть и довольно поспешно, прежде чем я должна была отвезти Кэти к подруге и отправиться на работу.

Пока дочь переодевалась, Алекс взял меня за руку, но не смотрел мне в глаза. Несколько минут мы сидели молча, а его большой палец неуверенно скользил по моему запястью.

– Итак, – протяжно произнес он, – могу ли я считать это свиданием? Потому что я бы хотел пригласить тебя на полноценное свидание в кафе или в кино, куда ты захочешь.

Я надеялась услышать эти слова. Одновременно боялась, но надежда засияла.

– Конечно, – ответила я. – Буду очень рада.

Он улыбнулся и поцеловал меня в запястье, заставив мой пульс участиться.

Потом Кэти сбежала вниз по лестнице, чмокнув Стэна в макушку и получив ответный поцелуй, который заставил ее рассмеяться.

– Алекс, а ты можешь отвести меня к Холли? – поинтересовалась она.

Я удивленно моргнула, совсем не ожидая такого поворота.

– Не сегодня, – ответила я довольно спокойно.

– А завтра? Ведь завтра ты тоже работаешь, а у меня занятия начнутся только в понедельник.

– Посмотрим.

Она надула губы, а ее выражение лица стало довольно суровым.

– Это значит «нет». Почему Алекс не может отвезти меня?

– Кэти! Мы не будем сейчас это обсуждать. Бери свою сумку, попрощайся с Алексом и Стэном, а затем садись в машину.

Она схватила сумку и вышла, громко хлопнув дверью.

Алекс вскинул брови.

– Прости за это. Добро пожаловать в «Parenting 101» (прим. сложная миссия в компьютерной игре Grand Theft Auto V, порученная герою игры Майклу де Санта и связанная с его сыном).

– Она восхитительный ребенок.

– В целом, да. Не считая трех лет бессонных ночей, прорезывания зубов и истерик. А так, да, быть ее матерью – это счастье.

– Тебе п-повезло, – промолвил он, опустив глаза.