Текст книги "Очень заботливый владелец (ЛП)"

Автор книги: Джейн Харвей-Беррик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Мне хотелось протянуть к ней руки и обнять ее, призывая рискнуть и обещая, что я ни за что не подведу ее, но это было бы ложью. Вместо этого я просто уставился на свои руки, которые все еще были в машинном масле.

– Я не смею принимать решения за тебя, хотя, бог не даст соврать, хотел бы этого. Нам не дано предугадать, что нам готовит жизнь – и мы оба убедились в этом. – Я инстинктивно взглянул ей в глаза, ища в них хоть что-то. – Я нуждаюсь в тебе во всех смыслах этого слова, Доун. Мне кажется, что я смог бы стать хорошим отцом для Кэти. Я хочу, чтобы ты стала частью моей жизни, моего мира, мне хочется проводить с тобой весь день, всю ночь, а затем еще и еще… Я мечтаю жить с тобой и Кэти, просто потому что люблю тебя. Люблю вас обеих. Как единое целое. Как-то так.

Доун вздрогнула, словно мои слова обожгли ее.

– Это нечестно, – прошептала она.

Мои плечи поникли.

– Возможно, ты и права, но, если я не использую шанс, и не расскажу о том, что торится у меня в душе прямо сейчас, мне может больше никогда не представится другого. Последние два месяца без тебя были полным дерьмом. Бывали моменты, когда я был готов опустить руки, но тогда я вспоминал о тебе. – Я ухмыльнулся. – Твое молчание лишь давало мне стимул бороться. Никогда не считал себя мазохистом, но, по всей видимости, так оно и есть.

Она грустно улыбнулась.

– Как-то у нас не особо получается, ты не находишь?

– Но все можно исправить, – тихо прошептал я. – Использовать свой шанс на счастье и любовь. Вдруг, это будет прекрасно.

– Есть еще так много вещей, о которых я хотела у тебя спросить. Что насчет твоего досье у полиции? Дэн говорил…

– Я все тебе расскажу. Все, что ты захочешь знать. Клянусь. Больше никаких секретов.

По ее глазам было видно, что она хочет мне верить.

– Все это может обернуться настоящей катастрофой, – прошептала она.

– Так пусть это станет нашей лучшей чертовой катастрофой, на которую мы только способны, – настаивал я, медленно приближаясь к Доун. – Я не могу заставить тебя любить меня, но и перестать любить тебя тоже не могу. Так что выбор за тобой: прими меня, такого, какой я есть: разбитого и разорванного на куски, или просто пошли меня на все четыре стороны. Я продам свой дом и уеду – ты меня больше никогда не увидишь.

Вот и все. Карты были вскрыты. Я затаил дыхание.

– То есть, все или ничего? – Едва слышно спросила она.

– Да. Но я бы хотел, чтобы ты выбрала «все».

– Я должна решить прямо сейчас?

Я усмехнулся.

– Если ты не сделаешь этого сейчас, то, возможно, я просто не доживу до твоего ответа.

Она улыбнулась и кивнула.

– Хорошо.

– Твое «хорошо» означает…

– Я выбираю «все», – коротко ответила Доун.

Мое сердце было готово выпрыгнуть, сбивчиво отбивая ритм в моей груди

– Спасибо, – ответил я и притянул ее к себе.

Ее губы были такими же мягкими и теплыми, как я помнил, но только в тысячу раз слаще. Ее руки легли на мою шею, и она притянула меня ближе, чтобы наш поцелуй стал еще интенсивнее, короткие ногти Доун впились в мою кожу.

Мы были абсолютно открыты друг другу. Я хотел ее, нуждался в ней, и Доун, наконец, перестала отрицать, что наши желания взаимны.

Решимость с новой силой укоренилась во мне – я стану тем мужчиной, который ей нужен. Тем, на кого она могла положиться, Тем, кто разделит с ней все тяготы жизни. Я стремился показать ей, что она может мне доверять.

И я проигнорировал ехидный тихий голос в моей голове, который напоминал мне, что Доун не должна этого делать.

Ради нее, ради Кэти, я готов сражаться с двумя демонами-близнецами – разрушением и самоуничтожением, и на этот раз я выиграю эту битву. Я жаждал заслужить доверие Доун и стать настоящим отцом для Кэти, если только она мне это позволит.

– Прошу тебя, просто обними меня сейчас, – прошептала она, хотя ее глаза все еще были полны беспокойства.

– Хорошо, – ответил я, и мое сердце заколотилось. – Конечно, я сделаю это.

И я прижал ее к себе, ощущая, как ее сердце бешено стучит, в такт с моим.

Глава 15

Испытания

Алекс

– Как долго вы с женой были вместе?

Мы сидели на диване в доме Доун. Я обнимал ее, а она прижималась ко мне. Мне абсолютно не нравились разговоры о Шарлотте, но если Доун необходимо было обсудить все, чтобы двигаться дальше, то я был готов говорить хоть до утра.

– Около тринадцати лет в общей сложности, если учитывать те два года, что мы просто встречались. В браке прожили больше десяти, если брать в расчет разлуку на восемнадцать месяцев или около того.

– Это очень приличный срок.

– Мы познакомились еще в колледже и сразу же поженились. Карл к тому времени уже вступил в ряды морских пехотинцев… Сейчас, я понимаю, что хотел совсем другую семью. К тому же ее родители недолюбливали меня. Затем я как сумасшедший работал сутками напролет для развития своего бизнеса. Долгое время я даже не обращал внимания, что мы отдаляемся друг от друга. Полагаю, что именно с появлением Стэна мне открылось ее истинное лицо. Она частенько выставляла его за дверь, когда меня не было дома, невзирая на мороз или снегопад. Шарлотта объясняла это тем, что он мешает ей своим лаем или устраивает бардак, но я не особо в это верил. Позже я осознал, что она просто терпеть не могла животных. Слава богу, что мы не обзавелись с ней детьми.

– И когда вы развелись?

– Полгода назад.

Доун ничего не ответила, лишь задумалась, слегка нахмурившись, играя прядью своих волос.

– Что тебе сказала Шарлотта? Просто после того, как мы с тобой поговорили в то утро, я думал, что между нами все в порядке.

Она вздохнула.

– Знаю и сожалею, что так вышло. Откровенно говоря, она не сказала ничего особенного. Хотела лишь узнать, как добраться до Тэнглвуда. Мэвис, продавец в пекарне, в которой я была с Кэти, была в курсе о том, что я лечила Стэна… по крайней мере, думаю, что больше ей ничего не было известно. Так вот, она сказала Шарлотте, что я могу показать ей дорогу до твоего коттеджа. После того как я рассказала, что я ветеринар Стэна, она заявила мне, что является твоей женой. В тот момент, я почувствовала себя полной дурой.

– Могу себе представить, – усмехнулся я. – Разделяй и властвуй – походу, это девиз Шарлотты по жизни.

– Прости, что не поговорила с тобой.

– Да, жаль, что ты этого не сделала.

– Я понимаю. Прости…

– Не стоит извиняться, Доун. Я все понимаю и не виню тебя. Ты посчитала, что я солгал тебе. Решила, что я, подобно Мэтью, играю на две стороны.

– Именно так, – тихо произнесла она, бросив на меня виноватый взгляд.

– Я не такой.

– Знаю. Теперь я в этом убедилась.

Некоторое время мы сидели молча, и я наслаждался приятной тяжестью Доун в своих объятиях после стольких долгих и мучительных дней разлуки. Неужели расспросы на этом закончатся? Просто я очень рассчитывал, что она позволит мне затащить ее в постель, чтобы заняться любовью, так как одной ночи с ней было чертовски мало. Но это был еще не конец.

– Могу я спросить тебя о Стелле? – Нерешительно произнесла она.

Я вздохнул.

– Без проблем.

– Она утверждает, что между вами ничего не было… свиданий и тому подобного.

– Конечно, не было! Ни тогда, ни сейчас, вообще никогда!

– Мне очень…

– Пожалуйста, только не говори, что ты снова сожалеешь! Доун, я клянусь, что между мной и твоей сестрой ничего не было и не будет! Но он стала мне хорошим другом. Я не планирую вычеркивать ее из своей жизни, даже теперь, когда мы с тобой… – Я хотел сказать «вместе», но внезапно мне показалось это слишком громким заявлением и чересчур смелым предположением.

– Я бы даже нее подумала просить тебя об этом, – выпалила она. – Вообще-то, что касается Стеллы…. Пару раз в неделю мы встречаемся за кофе уже на протяжении месяца. Мы снова пытаемся быть настоящими сестрами. Это крайне мило. Я правда скучала по ней. Я знала, что она встречалась с тобой… как друг, разумеется, – поспешно добавила Доун. – И даже была этому рада, так как не хотела, чтобы ты страдал от одиночества. – У нее вырвался смешок. – Да, я ужасно ревновала, но Стелла без умолку твердила, что между вами ничего нет. Мне правда хотелось поверить ей, потому что она казалась такой искренней. Как бы там ни было, теперь между нами все гораздо лучше.

– Ну и хорошо. Я рад.

– Я тоже.

– А можно я тебе тоже кое-что спрошу?

– Конечно! Все, что угодно.

– А с чего вдруг вегетарианский чили?

Доун рассмеялась.

– Ох, а вот в этом полностью твоя вина! Поскольку ты вегетарианец, Кэти постановила, что она теперь тоже вегетарианка. Уверена, что это проявление некой солидарности с тобой. Моя дочь умеет гнуть свою линию. И не смей спорить, что в этом вы с ней не похожи! Полагаю, что это дается ей довольно трудно, потому что она фанатка бекона и блинчиков с кленовым сиропом, но все же Кэти придерживается вегетарианской диеты. И я, кстати, по большей части тоже. Это просто сподручнее, в том плане, чтобы не готовить к обеду два разных блюда.

– Я должен извиниться за это?

– Нет, я вовсе не имею ничего против. Кэти безумно скучала по тебе, Алекс.

– Я тоже скучал по ней. Когда я читал ей сегодня вечером… это было что-то волшебное.

– У тебя отлично, получается подражать голосам персонажей, – улыбнулась она. – Спасибо, что почитал ей.

– Очень приятно слышать.

Я подразумевал каждое слово.

Между нами снова воцарилась тишина, но я потянулся, чтобы положить ее руку к себе на колено, переплетая наши пальцы.

Доун подавила в себе зевоту, и я поймал себя на мысли, что уже поздно.

– Прости, – сказала она устало. – Сегодня был очень сложный день, и к тому же я плохо спала прошлой ночью. Хотя есть еще так много вещей, о которых я хотела бы тебя расспросить, – она улыбнулась, – тем более сейчас, когда ты действительно со мной разговариваешь.

– Для этого у нас есть завтра, – сказал я, лелея надежду, что это правда.

– Да, а еще завтра праздник, и к тому же у меня выходной, и еще…

– Что еще?

– Я хотела предложить тебе остаться на ночь.

На ее щеках выступил румянец, но она не отвела взгляда, а пристально смотрела мне в глаза. Мне это в ней очень нравилось.

Остаться мне хотелось больше всего на свете. Именно так, черт возьми! Но на этот раз я хотел построить что-то прочное и постоянное, то, что невозможно разрушить из-за какого-то недоразумения. Мы оба многое пережили, но я передал право решать Доун.

– Только если ты действительно этого хочешь. На этот раз я не хочу ошибаться. Мне так хотелось бы ответить тебе «да», но… как же Кэти?

– Кэти будет рада твоему присутствию, – с улыбкой ответила Доун. – Я, конечно, не могу гарантировать, что она не ляпнет что-нибудь ужасно неловкое, потому что в этом моя дочь, кажется профи, но она точно будет счастлива. Она без ума от тебя, Алекс.

– Без ума от меня, значит? – Усмехнулся я.

– Ты сам все прекрасно знаешь! – Заявила Доун, смеясь. – Только не особо-то обольщайся по этому поводу.

– Думаю, я должен этим воспользоваться.

– Что это значит? – Она застенчиво улыбнулась. – Ты останешься?

– Полагаю, что теперь твоей проблемой станет избавиться от меня, – как можно серьезнее ответил я.

Я усадил Доун к себе на колени и поцеловал так, как хотел этого еще до того, как на меня обрушилась вереница ее вопросов. Я неистово жаждал прикоснуться к ней, и только тогда, когда мои руки заскользили по ее телу, напряжение в моей груди ослабло.

Дыхание Доун участилось, когда она оказалась на мне, а затем ее рука смело легла на ширинку моих джинсов. Я застонал ей в шею, не в силах сдерживаться, когда ее прикосновение стало настойчивее.

– Полагаю, нам лучше подняться наверх, – выдохнула она, и дрожь в ее голосе свидетельствовала о том, что ее желание настолько же велико, как и мое.

Поскольку теперь мне был дан зеленый свет, она оказалась у меня на руках, и я нес ее вверх по лестнице, заявляя свои права на нее, желая получить свое.

Она подавила в себе смешок, уткнувшись губами в мою шею, что заставило меня практически взлететь на верхнюю ступеньку.

– Налево, – прошептала Доун.

Я толкнул дверь в ее спальню носком ботинка, абсолютно не думая о том, что на мне рабочая обувь с металлическими вставками, поэтому звук эхом разнесся по коридору, заставляя нас обоих замереть.

В комнате Кэти все было тихо, и я вздохнул с облегчением.

Мне не подвернулось возможности проверить, насколько комната Доун похожа на комнату ее дочери, так как она заперла за нами дверь, даже не включая свет. Вожделение, похоть и страсть, которые по остроте были сравнимы только с болью, градом обрушились на меня, как только мы рухнули на кровать и покатились по простыням.

Ее руки с остервенением стянули с меня ремень и с яростным рвением дернули молнию вниз, высвобождая мой член.

Я зарычал и задрал ее юбку, срывая трусики. Газа Доун горели, и я поцеловал ее снова, позволяя нашим губам, зубам и языкам схлестнуться.

Мое тело сводило от усилий сохранить хоть толику контроля над собой.

– Не стоит, – прошептала она, прижимая палец к моим губам. – Не сдерживай себя. Люби меня так, как ты того хочешь.

Каждое прикосновение было сильнейшим напоминанием о том, что я все еще живу. Что мне удалось преодолеть все то дерьмо: боль, душераздирающую тревогу и уничижающее следование по наклонной.

Можно потерять все и всех, но теряя самого себя, вы обречены. И каким-то чудом Доун удалось вырвать меня из этого тумана забытья и отчаяния.

Я набросился на нее, и она застонала, впиваясь зубами мне в шею.

Мы оба быстро кончили. Когда мое тело содрогнулось, и я выругался, она вскрикнула, и ее ноги сжались вокруг меня.

Обливаясь потом, причитая и смеясь, мы рухнули на спину. Я повернул голову, чтобы посмотреть на нее, желая запечатлеть в памяти столь идеальный момент, когда рот Доун растянулся в блаженной улыбке, глаза были закрыты, а грудь тяжело вздымалась. Что-то одновременно забытое, но в тоже время неведанное пробудилось во мне – потребность защищать, заботиться и любить.

Одиночество отступило, и я задумался о том, как старому, усталому и больному псу удалось свести нас вместе.

Спасибо тебе, Стэн.

Мир заиграл другими красками, свежими и новыми, а любовь витала совсем рядом.

Я давал себе отчет, что лучше не заводить разговор об этом, когда мы оба задыхаемся после секса, точнее после занятия любовью. И пока мы приходили в себя, я прокручивал эти слова в голове, надеясь, что очень скоро преграда между моими чувствами и словами исчезнет навсегда.

Доун открыла глаза, и я заметил, как они сощурились, когда ее улыбка стала еще шире.

– Как это произошло… Бог мой, Алекс! Что это было? Я еще никогда…

Я засмеялся в ответ, потому что тоже был в смятении.

– Это был лишь разогрев, – ответил я, притягивая ее за подол блузки. – Мы должны перейти к следующей фазе незамедлительно.

Мне было неловко, что я накинулся на нее и трахал, пока не достиг оргазма, даже не позволив нам раздеться. Доун явно заслуживала большего.

В первый раз все вышло так скомкано и поспешно, потому что я боялся, что мое сознание сыграет со мной злую шутку, что мое неверие в реальность происходящего пересилит меня.

Теперь же, освободившись, получив разрешение вновь окунуться в этом мир, я желал сделать все вкрадчиво. Мне хотелось, чтобы Доун лежала обнаженной на простынях, позволяя мне осыпать поцелуями ее теплую кожу, исследовать ее тело, заново влюбиться в ее красоту. Я жаждал ощутить ее вкус, заставить ее кончить от моего языка и заключать в свои объятия снова и снова. Хотел, чтобы каждый последующий день был таким, как сегодня.

Доун

Я проснулась от пронзительно визга мотоцикла, пронесшегося мимо дома на бешеной скорости, и увидела перед собой Алекса, который все еще спал, повернувшись лицом ко мне и прижимая к груди подушку.

Мы проспали довольно долго. То и дело просыпаясь, чтобы заняться любовью снова и снова. Воспоминания заставляли меня улыбнуться. Минувший день выдался до краев наполненным радостями и потрясениями, шквалом эмоций и вереницей слов.

Вчера я проснулась не в настроении, потому что на День Благодарения Кэти уехала к Мэтью, а я была вынуждена отправиться на работу, никак не ожидая, что мне предстоит экстренная операция в связи с острой непроходимостью кишечника у семилетнего жеребца паломино. К счастью, все прошло успешно.

Вдогонку, это тревожное сообщение от Эшли о том, что Кэти взволнована тем, что ее отец куда-то запропастился, и из всех людей на помощь ей пришел именно Алекс!

Не передать словами, как я была благодарна, когда услышала в трубке его ровный, успокаивающий голос. Но я определенно не чувствовала себя спокойной, когда наконец дозвонилась до Мэтью. Мне хотелось его убить – это самое точное из ощущений. Ему больше не видать моей дочери, и об этом позаботятся мои адвокаты. У меня были сомнения, что тот будет сильно против. Порой создавалось впечатление, что он не отказывается от встреч с Кэти, только чтобы иметь хоть какое-то на меня влияние. Но мы тут еще посмотрим, кто кого.

А затем, приехал Алекс.

И как объяснить то, что сейчас этот мужчина с непростой судьбой спит в моей постели, после того, как любил меня всеми мыслимыми и немыслимыми способами?

Как можно тише выскользнув из-под простыней, я на цыпочках прокралась в ванную, на секунду задержавшись у спальни Кэти и радуясь тому, что она еще крепко спит.

Мое отражение в зеркале заставило меня нахмуриться, моя шея и грудь были раздражены от щетины Алекса, как, впрочем, и бедра. На голове творился кавардак, но, слава богу, я хотя бы не пользовалась вчера косметикой, поэтому следов вчерашней туши на моих щеках не наблюдалось. Маленькая, но радость.

Почистив зубы и наспех причесавшись, я также на цыпочках вернулась в спальню.

Алекс уже не спал. Вместо этого я увидела его смотрящим на небо и позволяющим косым лучам зимнего солнца играть на его лице.

Он повернулся в мою сторону, чтобы поприветствовать меня улыбкой, и его глаза заметно потемнели до цвета красного дерева, когда он изучающе окинул взглядом тонкий шелковый халатик, накинутый на мое тело.

Я развязала поясок, позволив ткани соскользнуть с моих плеч. Алекс облизнулся и лукаво улыбнулся, словно обещая мне, что мой незатейливый стриптиз будет вознагражден.

Мне приходилось видеть его обнаженным, купающимся в слабом солнечном свете раннего утра. Я могла созерцать его возбужденным, наслаждаясь его телом, когда он возвышался надо мной, а его член наливался кровью и восставал, готовясь доставить мне удовольствие.

Но сейчас, при ярком свете дня, абсолютно нагой, не прикрываясь простынями, он совершенно не стыдился своего возбуждения. Для человека, который так много держал в себе, который избегал вещей, принимаемых нами как должное, включая простое общение, это выглядело так необычно, что заставило меня посмотреть на него другими глазами.

Он не был тем, кого мне хотелось пожалеть или кто нуждался в моем сочувствии. Он не нуждался в том, чтобы я держала его за руку, помогая идти дальше по жизни. Алекс восстановился и добился успехов, оставив за спиной гнет ужасных событий. Передо мной был настоящий мужчина. Человек с гордо поднятой головой. Жизнь всеми силами пыталась его сломить, разрушить, но Алекс не сдавался, шел вперед, боролся. И все еще был способен на любовь.

Я протянула руку, чтобы коснуться рельефа мышц над его восставшей плотью, и ощутила, как его плоский живот трепещет под моими пальцами. Мои прикосновения заводили его.

– Мне правда не мешало бы принять душ, – прошептал он, притягивая меня к себе и проводя указательным пальцем вниз по моей спине, посылая мурашки по моей коже. – Не хочешь пойти со мной?

– Но…

Я бросила тоскливый взгляд в сторону смятого одеяла на моей столь уютной кровати.

– Я сделаю так, что ты не пожалеешь об упущенном времени, – сказал он, скользнув языком по моей шее и прикусив мочку уха.

Я завязала свой халат, и он победно улыбнулся, сдергивая простынь с кровати и оборачивая ее вокруг своей талии.

Взявшись за руки и стараясь передвигаться как можно тише, мы направились в ванную.

Алекс запер за нами дверь и включил душ.

До сих пор он был главным, но сейчас я взяла инициативу в свои руки. Поэтому прежде чем вода нагрелась до нужной температуры, я сорвала простыню с его тела и плавно опустилась перед ним на колени, продолжая смотреть ему в глаза.

Его пальцы погрузились в мои волосы, когда я взяла его в рот, отрабатывая каждый трюк, о котором вычитала в журналах, в надежде ему угодить.

Когда по его телу побежали волны удовольствия, он аккуратно освободился от моего рта и посмотрел на меня горящими глазами. Мои колени и челюсть болели, но я была готова продолжать ради него.

Кивнув в сторону душевой, Алекс улыбнулся и затащил меня за собой под горячие струи воды, позволяя клубам пара поглотить нас. Как только он развернул меня лицом к еще слегка прохладной кафельной плитке, прижимая меня к ней, его пальцы начали блуждать по моему телу, и вскоре я ощутила плавное, но уверенное скольжение его члена внутри меня.

Он установил удобный, размеренный ритм, управляя моими бедрами для более комфортного вхождения, а затем его толчки стали интенсивнее. Мои ноги начали подкашиваться, и я оперлась на стену, слегка всхлипывая.

Когда Алекс напрягся, его ладонь вцепилась в мое бедро, и движения стали более размашистыми, я ощутила пульсацию внутри себя.

Его семя было горячим, густым и обильным. Я могла чувствовать, как оно вытекает из меня, скользя по внутренней стороне моих бедер, еще до того, как он полностью высвободился. Мысль о том, что подобное может привести к беременности, была очень навязчивой и будоражила сознание.

Конечно, не сейчас. Еще не время. Но однажды… все было возможно.

***

Веселее завтрака в своей жизни я не могла припомнить. Лицо Кэти, когда она заметила Алекса за столом, выражало такие эмоции, словно рождество наступило раньше времени.

– Алекс, и ты здесь! – Восторженно завопила Кэти, но тут же загрустила. – Жаль только, что Стэна нет с нами.

– Понимаю, Кэти-Кэй, мне тоже очень жаль.

Она запрыгнула к Алексу на колени и прижалась к его груди, словно забыв, что она уже взрослая, и желая побыть счастливой восьмилетней девочкой.

– Я надеялась, что ты останешься у нас. – Затем она прищурилась и пристально посмотрела на меня. – Он ведь остался, мам? Ты же не выпроводила его ночью абсолютно одного?

– Он остался, – коротко ответила я.

Кэти улыбнулась и пересела на свой стул.

– К празднику у нас на завтрак всегда блины, – заявила она Алексу. – Правда теперь лишь с кленовым сиропом и яйцами. Я больше не ем бекон.

Алекс сдерживал улыбку, которая несомненно просилась наружу.

– Твоя мама печет превосходные блины.

– Я помогаю ей замешивать тесто.

– В этом весь и секрет, – подыграл он Кэти, заставив ту рассмеяться.

– После завтрака мы собираемся пойти кататься на коньках, – продолжила Кэти. – Пожалуйста, пойдем с нами. Это будет очень весело!

Алекс бросил взгляд в мою сторону, чтобы удостовериться, что никто не возражает, я же лишь улыбнулась в ответ.

– Звучит весело, – воодушевленно ответил он, – присоединюсь с удовольствием.

Поэтому, как только посуда была вымыта и Алекс по-быстрому смотался домой, чтобы переодеться, мы дружно забрались в машину и отправились на каток в Нью-Касл, что был в полутора часах езды от нас.

Бедняга Алекс.

Он оказался с головой погруженным в кишащий эстрогенами мир подрастающей девочки. Все песни из «Холодного сердца», «Русалочки», «Короля льва» и несметного количества других диснеевских мультфильмов. А учитывая то, что Алекс, предсказуемо, не знал слов ее любимых композиции, Кэти гоняла их на повторе до тех пор, пока он не выучил текст.

Тем не менее, мне казалось, что он наслаждался каждой секундой, хотя я и не могла не заметить, как он морщился, когда Кэти заставляла его петь «Чувствую себя королевой». Но если Алекс всерьез планировал стать частью нашей жизни, ему придется привыкнуть к тому, что его барабанным перепонкам не будет покоя.

Позже Алекс показал отличное умение держаться на коньках, признавшись, что в старших классах играл за школьную хоккейную команду.

Втроем мы не спеша сделали несколько кругов по катку, держа Кэти за руки с двух сторон, ее неописуемый восторг передавался и нам. Она без умолку болтала, переключаясь с темы на тему, когда рассказывала Алексу обо всем, что он пропустил, пока «отсутствовал». В разговоре часто всплывал Стэн, и ее детское личико заметно мрачнело, но Алекс тут же выдумывал какую-нибудь историю о том, как Стэн чудит в собачьем раю, например, ест что ему не следовало бы, и Кэти снова начинала смеяться.

Они выглядели так естественно вместе. Я не понимала, откуда это взялось, но это было таким реальным, теплым и пугающе завораживающим.

Когда мой организм решил, что пришло время для горячего шоколада, я вышла на трибуны, чтобы занять очередь, а Алекс в это время носился с Кэти по катку на тройной скорости, уворачиваясь от других катающихся, пока моя дочь не превратилась в восторженное нечто из пота, спутанных волос и розовых щек.

Со стороны мы выглядели как идеальная счастливая семья.

По моей спине пробежал холодок. Меня начали посещать мысли, что всего этого могло и не быть. И стоило мне только задуматься об этом, как я уже не могла остановиться. Алекс отметил перемену в моем настроении, но не подал виду при Кэти.

– Мама купила мне DVD c «Миньонами». Хочешь попозже посмотреть его со мной?

Я уже было хотела напомнить Кэти, что вечером ее ждет подруга Холли и что просмотр придется отложить на другой день, но, неожиданно для меня, лицо Алекса стало серьезным.

– Сегодня у меня дела.

Кэти нахмурилась.

– Что еще за дела?

Алекс не ответил, что было совсем на него не похоже, так как он всегда очень трепетно относился к чувствам Кэти. Я даже предположить не могла, какие дела он мог наметить на Черную пятницу, когда вокруг было безумно много людей – что Алекс, как мне было известно, ненавидел. Почему он не хотел рассказать о своих планах? Я корила себя за то, что так отчаянно хотела знать ответ.

Выражение его лица смягчилось.

– Очень важные дела, иначе я бы их отложил.

Я слабо улыбнулась, стараясь не встречаться с ним взглядом, и ласково напомнила Кэти о том, что ее ждет вечер с Холли. Она, безусловно, расстроилась, но не критически.

На обратном пути, пока я была за рулем, Кэти говорила за нас троих, поэтому она не заметила напряжения между мной и Алексом.

После того, как я высадила ее у дома Холли, после многократных заверений от Алекса, что они скоро увидятся, мы отправились обратно к моему дому, чтобы Алекс мог забрать свой пикап.

Я удивилась, когда заметила полицейскую машину Дэна, припаркованную рядом с ним, и бросила тревожный взгляд на Алекса. Тот абсолютно без эмоционально пожал плечами, и это удивило меня еще сильнее. Все те ужасные вещи, которые Дэн рассказывал мне о нем, нахлынули на меня с новой силой, готовя меня к тому, что я вот-вот услышу что-то еще.

Дэн не спеша покинул свою машину и направился в нашу сторону.

– Доун.

Его голос был холоден, без намека на привычную дружелюбность, а затем последовала неловкая пауза, прежде чем он кивком поприветствовал Алекса.

– Привет, Дэн. Счастливого Дня Благодарения? – Мой голос дрогнул, превратив пожелание в вопрос.

– У тебя все в порядке? – Поинтересовался Дэн, сверля суровым взглядом Алекса.

– Конечно, а должно быть по-другому?

Дэн посмотрел на меня, и я прикусила губу.

– Где Кэти?

– С Холли. Что-то случилось?

– Предлагаю поговорить внутри, – предложил он, заметив движение штор в окнах моего соседа.

Алекс наклонился ко мне, и его теплое дыхание защекотало мне шею.

– Я п-п-пойду. С-с-созвонимся.

– Тебя это тоже касается, – решительно заявил Дэн, хмуро взглянув на Алекса, прежде чем вновь сосредоточиться на мне. – Мне звонил Мэтью Гамильтон.

– А вот это уже перебор! – Выпалила я, направляясь к входной двери и открывая ее. – Какого черта, он тебе звонил? Только не говори, что он написал заявление в полицию!?

Дэн и Алекс последовали за мной в гостиную, а затем встали посреди комнаты, как две идентичные статуи.

– Не кипятись, Доун. Кто-то из любопытствующих счел это подозрительным, так как там был ребенок и двое конфликтующих между собой мужчин. Он предоставил номерные знаки обеих машин, и полиция Эри решила провести проверку по этому вопросу. Они связались с Мэтью и тот решил дать показания, – объяснил Дэн, вцепившись в кобуру у себя на поясе и посмотрев на Алекса, лицо которого по-прежнему не выражало эмоций.

– Не кипятиться! Ты просишь, чтобы я не кипятилась? Он бросил Кэти, оставив ее одну в машине практически на два часа, пока он якобы занимался со студентом, несмотря на День Благодарения. Слава богу, что она догадалась набрать Алекса, иначе, черт знает, сколько бы еще она там просидела!

Дэн слегка замешкался, но не отступил.

– А где ты была в это время?

– Дело в том, что с Мэтью было все оговорено. Была его очередь забрать к себе Кэти на День Благодарения, и на этот раз он не отменил встречу. Но если ты хочешь знать, что делала я, то была на работе! – На эмоциях огрызнулась я. – Не веришь, спроси Амелию Кингстон.

– Доун, хватит, – Дэн вздохнул и устало провел рукой по волосам.

– В ч-чем дело… В ч-чем меня обвиняют?

Губы Алекса сжались, лицо покраснело, а ладони сложились в кулаки. Для меня было не секрет, что это произошло от напряжения, от того, что он с трудом может выдавить из себя слова, но Дэн воспринял это за агрессию и выпрямился во весь рост.

– Ни в чем. Но все же, – заявил он, – мне не нравится, что ты околачиваешься возле моей крестницы, Уинтерс.

Алекс бросил удивленный взгляд в мою сторону. Правда была в том, что я не сообщала ему, что Дэн – крестный отец Кэти. С другой стороны, были вещи, о которых Алекс мне тоже не рассказывал. Насколько же я была идиоткой, что вместо того, чтобы расспросить о досье, которое имелось на него у полиции, я заваливала его вопросами о дружбе со Стеллой. Я боялась дважды совершить одну и ту же ошибку. И да, я попросту совершила абсолютно новую.

– Это тебя не касается, Дэн, – ответила я, стараясь сохранять спокойствие. – В понедельник утром мои адвокаты свяжутся с Мэтью.

– Какого хрена ты продолжаешь с ним встречаться? – Выпалил Дэн, игнорируя мои слова и тыча пальцем в сторону Алекса, когда его гнев вышел из-под контроля. – И это после всего, что я тебе рассказал!

Алекс громко вздохнул, переводя глаза с Дэна на меня и обратно.

– Если честно, не так много ты мне и рассказал, Дэн, – строго возразила я. – Алекс сам поведал мне о своих проблемах с алкоголем.

– Он поведал тебе? А что еще он тебе рассказал?

Я сглотнула, чувствуя, подвох в его вопросах.

– Я в курсе о Шарлотте, его бывшей жене.

– Боже, Доун! Я не собирался этого делать, но придется разложить тебе все по полочкам.