Текст книги "Падение Левиафана (ЛП)"

Автор книги: Джеймс С. А. Кори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

Глава двадцать вторая: Джиллиан

Глава двадцать вторая: ДжиллианКак только лаконианец ступил на базу, Джиллиан поняла, что облажалась. Она пыталась поверить, что это просто нервы, что сделка пройдет, как обещано, но нутром она знала.

Она сгорбилась в канале доступа, опустив голову. Кровь просочилась сквозь ткань рубашки, отчего порез на ребрах казался больше, чем был. Вдалеке раздался усиленный голос лаконца, но Джиллиан разобрала лишь несколько слов. Дуарте. Первый. Умри. Левой рукой она достала из кармана ручной терминал, перелистывая опции с тем же кризисным спокойствием, которым всегда гордилась. Ее порывом было пойти и самой позаботиться о пленниках. Вместо этого она открыла комм.

"Джиллиан?" сказал Камал. Несмотря на то, что связь была только голосовая, она могла представить его обеспокоенное выражение лица.

"Я совершила ошибку", – сказала она, нажимая на кнопку выпуска атмосферы. Шипение воздуха, устремившегося в коридор за пределами их комнат, было достаточно громким, чтобы донестись до нее через связь. "Лаконианка одета в штурмовой костюм. Возможно, она следит за мной".

"Ты в порядке?"

Господи, но это было так похоже на Камала. Джиллиан заперла его в камере, утвердила свою власть над гражданской субординацией, пригласила врага на их базу, и Камал беспокоился, все ли с ней в порядке.

"Я там, где должна быть", – сказала она. "Глупость должна причинять боль. Забирай своих людей на корабль и убирайся".

"Где мы можем вооружиться? Ты можешь достать нам..."

"Собирай своих людей и уходи, Камал. Вам не нужно оружие, чтобы бежать как черт, а вам нужно бежать как черт. Я дам вам прикрытие".

Она слышала другие голоса позади него – Нагата, Холден, черноглазый монстр, девушка. По дыханию голоса Камала она поняла, что они уже в пути. "Есть еще пара лаконских кораблей, направляющихся к нам, когда мы выберемся?"

"Есть. Один здесь, другой на подходе".

Наступила пауза. Возможно, он думал. Возможно, он бежал. "Хорошо."

"Сообщи мне, когда будешь запущен. Я сделаю это для тебя как можно проще". Она отключила связь, и часть стены позади нее разлетелась на куски. Ее нашли.

Джиллиан опустила голову и оттолкнулась, наполовину бегом, наполовину на лыжах в микрогравитации базы. Залп пуль разорвал воздух вокруг нее. Если бы лаконианец хотел убить ее, она была бы уже мертва. Все, чего хотел враг, это держать ее в страхе и заставлять двигаться. Это получалось.

В ее лице пылали стыд и ненависть. Стыд за себя, ненависть к врагу. И страх тоже, но она не собиралась испытывать его сейчас. Это будет потом, если придет время.

Джиллиан добралась до Т-образного перекрестка, ухватилась за поручни и перемахнула через угол в направлении, которое увело бы врага от пути, по которому шел Камал. Преследуй меня, подумала Джиллиан. Давай, ты, засранец. Иди и поймай меня.

Станция Дрейпер была небольшой, но это был дом. Джиллиан могла закрыть глаза и ориентироваться здесь, словно это было ранчо ее детства. На ее портативном пульте высвечивались предупреждения и ошибки, некоторые от команды станции, некоторые от автоматических систем. Тревога распространялась по базе, как адреналин по кровеносной системе. Не прошло и часа, как Джиллиан проследила бы за каждым из них. Часть ее страшилась того, что ей придется просмотреть их все позже. Часть ее знала, что лучше, но это тоже было позже.

Все еще находясь в бегах, она подняла сохраненные группы сообщений и нажала "Отправить в реальном времени" экипажу "Шторма". "Станция Дрейпер атакована изнутри. Подготовьте "Шторм" к аварийному запуску через ... пять минут".

Она не стала дожидаться ответа.

Позади нее лакониец кричал что-то о Терезе Дуарте, но Джиллиан слышала только радость в огромном электронном голосе. Ее собственный разум уже мчался вперед. Два уровня вверх, и вот уже туннель, петляющий вокруг ангаров. Если бы она могла держаться достаточно далеко впереди, изгиб туннеля мог бы дать ей некоторую защиту от вражеских пуль. Она поднялась по лестнице, перебралась на следующий уровень и захлопнула за собой дверь. Для остановки врага это было бы так же полезно, как рисовая бумага, но дело было не в том, чтобы остановить врага. Просто замедлить ее. Получить несколько дополнительных секунд для Камала и для себя.

Что-то отвлекло лаконианку, и она на мгновение отстала. Джиллиан почти добралась до дальнего конца туннеля, прежде чем услышала, как дверь доступа отлетела в сторону, и удар механизированной брони потянулся за ней в быстром, ровном шаге. Джиллиан припустила вниз, а затем двинулась вправо. Проход к шлюзу "Шторма" находился двумя уровнями ниже, но Джиллиан не могла ждать лифта. Все еще двигаясь, она нажала на кнопку блокировки двери лифта, и, когда она достигла ее, шахта была уже открыта. Она опустилась, но медленно. Сзади раздался выстрел. Какие-то части сил безопасности станции "Дрейпер" встали на защиту. Некоторые люди, которых Джиллиан знала и за которых несла ответственность, погибли, потому что она позволила себе поверить, что может обменять девушку Дуарте, чтобы не видеть, как горит ее планета. Ошибки за столом с высокими ставками всегда стоили дороже всего, а у Джиллиан было много фишек.

Спустившись на два уровня ниже, она оттолкнулась от задней стены и, спотыкаясь, вышла в коридор шлюза. Внешний шлюз "Бури" уже был открыт и ждал, Джиллиан поспешила в корабль и захлопнула двери. Внизу по коридору показалась механическая броня. Внешние двери "Шторма" начали закрываться, и враг издал крик, усиленный ее скафандром до почти штурмового звука.

В ее сторону полетел гранатомет, и время, казалось, замедлилось. Темное тело гранаты с ярким светом позади нее напоминало корабль с его приводным шлейфом. Джиллиан попыталась сделать шаг назад, как будто это могло помочь. Двери с шипением закрылись, а затем зазвенели, как гонг. Кожура "Бури в сборе" была, пожалуй, единственной вещью на станции, которую лаконианка не могла пробить насквозь. Еще четверть секунды, и граната взорвалась бы у Джиллиан на коленях. Но это было позже.

"Мостик, говорит капитан Хьюстон. Докладывайте."

Когда двери внутреннего шлюза открылись, голос Каспара прозвучал на ее ручном терминале. "Привод готов, но нам не хватает нескольких членов экипажа".

"Они опоздали. Теперь их не доставить. Росинант спущен на воду?"

"Нет, все еще в доке".

Где ты, мать твою, Камал? подумала она. Она передала в свой карманный компьютер: "Приготовиться к старту".

"Есть, капитан", – ответил Каспар, и она услышала страх в его тоне.

Дойдя до лифта, она проверила отчет по безопасности. Восемнадцать высокоприоритетных сигналов следовали за лаконийкой с того места, где она впервые открыла огонь, а затем через всю базу, временные коды разбитых дверей и сигналы выстрелов отмечали прохождение лаконийки через пространство и время, как шпур, прогрызающий древесину. Она пыталась угадать, в какую сторону двинутся Камал и его люди. Загорелся еще один сигнал тревоги, но он не был автоматическим. Охрана станции спрашивала ее о планах. Горло сжалось от того, что она не знала, что им ответить. База была скомпрометирована, и это была ее вина. Один заключенный в обмен на тысячи жизней гражданских лиц казался очевидной сделкой, но она привела ее сюда. Размышлять о вскрытии ее ошибки можно было и позже.

"Камаль, доложите", – сказала она, и на полсекунды подумала, что он может не ответить. Затем динамик тикнул один раз, зашипел, и до нее донесся его задыхающийся голос. "У цистерн с водой. Направляюсь к причалу".

"Доберись туда и выходи", – сказала она. "Я расчищу путь".

Каспар лежал в своей кушетке на мостике, когда она дошла до него. Аманда Фейл пристегивала ремни на связи. Наташа Ли держала управление наводчиком, хотя сидела на своем обычном месте. Все остальные кушетки были пусты. Джиллиан опустилась на свой собственный. Ту, которую она заняла, когда ушел Дрейпер. Впервые кресло показалось ей неправильным. Оно вдруг показалось ей слишком большим.

"Запуск по готовности", – сказала она. "Ли, нацельтесь на "Воробьиный ястреб", как только мы отойдем от дока".

"Вывести из строя или уничтожить?"

"Убить их на хрен".

Шторм сдвинулся под ней, опрокидывая ее кушетку, а затем вдавливая ее в нее, когда корабль покидал родной порт в последний раз, как Джиллиан поняла в этот момент.

Позади нее горела станция Дрейпер.

Самое забавное, что ей даже не нравился Камал. И никогда не нравился. Ей всегда казалось, что в его напускной дедовщине скрыто презрение к ней и таким, как она. Она до сих пор помнила, как Росинанты пришли во Фрихолд, угрожая ей, и забрали ее отца. Возможно, на каком-то уровне она так и не простила его за это. А может быть, она просто искала психологические оправдания, потому что ей было стыдно за то, как все сложилось. Брось монетку, выиграй приз.

Шторм дважды громыхнул, когда две торпеды были выброшены из пусковой установки. На экране Ли увидела крошечные точки, изображающие торпеды, которые набирали скорость, направляясь на ромб целеуказания с надписью "Воробьиный ястреб". Деречо" был того же класса, что и "Шторм", но имел преимущество в виде недавнего ремонта и пополнения запасов, а также знаний и опыта людей, которые его построили. Воробьиный ястреб" был меньше, и он получил некоторые повреждения в Новом Египте.

Джиллиан посмотрела на тактическую карту системы Фрихолд. Маленький солнечный диск на ее дисплее делал необъятное пространство понятным. Это была иллюзия, но полезная. Здесь находились кольцевые ворота. Здесь были корабли, которые подпольщики имели в системе – полдюжины каменных бункеров и древний ледовоз, ни один из которых не был готов к полномасштабной битве. Здесь был Шторм.

Здесь были враги, сосредоточившие внимание на станции Дрейпер и на ней, причем индикаторы двух ее домов – базы и корабля – все еще находились так близко друг к другу, что перекрывали друг друга. Она прижала кончики пальцев к губам до легкой боли. Там была планета, ее семья и все, с кем она выросла, которых эти ублюдки угрожали стереть в порошок. Здесь были планеты системы Фрихолд, на которых не было жизни.

Здесь была проблема, решив которую, она могла бы жить, а не решив – умереть.

"Состояние "Воробьиного ястреба"?" – спросила она.

"Соответствует нам. Сбил первые две торпеды, теперь держится вне зоны поражения".

"Не могли бы вы дать мне план уклонения для "Деречо"?" – спросила она и увидела, как Каспар и Фейл обменялись взглядами. Они знали, что когда она становится вежливой, дела идут плохо.

Каспар заговорил, его голос был ровным. "Если мы оторвемся сразу и сделаем максимальный устойчивый заход, их ракеты дальнего радиуса действия будут готовы к работе через восемнадцать часов пятнадцать минут. Дальше решения будут быстро снижаться".

"Каков статус со станции Дрейпер?"

"Они ушли в темноту, капитан", – сказал Фейл.

Она почувствовала, что Бобби Дрейпер рядом с ней. Не призрак или дух, а воспоминание. Ухмылка пожилой женщины, которая, возможно, осуждала наивную глупость Джиллиан, или чувство юмора Бога, или и то, и другое.

Если Росинант не выберется – если Камаль, Нагата и остальные умрут там, где они были – были варианты. Если предположить, что хренова эмиссар Трехо осталась жива, один из кораблей должен был остановиться и забрать ее. Если это был "Воробьиный ястреб", значит, он должен был оторваться и дать "Буре" фору. Если "Деречо" отправился за Танакой, это означало, что они намерены предоставить "Воробьиному ястребу" вести бой. Но она думала, что сможет победить. Она могла сбежать.

Фрихолд, с другой стороны, не мог. Если бы она убила их сестринский корабль, "Деречо" погнался бы за ней или повернул назад, чтобы наказать подпольщиков, сровняв колонию с землей? Могут ли другие корабли подполья создать помехи? Если бы ей удалось заманить разрушитель в совместные действия против нее и ее разрозненного ополчения одновременно... Ну, ледяной транспортник не выживет, но он может дать ей достаточное преимущество, чтобы выиграть этот бой. А потом будет "Шторм" и все повреждения, которые он получил, против единственного оставшегося лаконского корабля...

"Все в порядке, капитан", – сказал Каспар, и Джиллиан подняла на него глаза. Ее губа онемела там, где она, сама того не замечая, надавила на нее. Лицо пилота должно было утешать. "Мы понимаем. Все в порядке".

Джиллиан боролась с желанием отстегнуть ремни, подойти и ударить его. Или хотя бы одеть его. Как-то выплеснуться. Если они переживут это, она проведет с ним долгий и очень неприятный разговор о моральном духе и вере в свое командование, но это было позже. Сейчас все шло своим чередом.

"Росинант" очистил станцию Дрейпер", – сказал Фейл. "Они добрались".

На ее дисплее появилась третья иконка, расположенная поверх станций Дрейпер и Шторм, словно все они были в одной рубашке.

"Дайте мне плотный луч", – сказала Джиллиан.

Через несколько секунд на ее экране появился Камал. Как ни был он ей знаком, она ловила себя на мелких деталях его лица: как потемнела кожа у век, белизна щетины на подбородке и шее, морщинки у рта. Если он и был напуган, то не показал этого.

"Каков ваш статус?" спросила Джиллиан.

"Мы все на корабле. Девушка и ее собака тоже. Это было ближе, чем мне хотелось бы, но мы добрались".

"Травмы?"

"Мы в порядке".

Карта системы, все еще остававшаяся на экране, перестроилась, ни один из значков-указателей не сдвинулся с места. Росинант был всего лишь еще одной фигурой на доске, но он изменил логику всего происходящего. Она увидела изъяны в своих планах и ставки, на которые играла. Отчаяние ощущалось почти как облегчение.

"Хорошо", – сказала Джиллиан со вздохом. "Держи курс на ворота кольца. Я выиграю столько времени, сколько смогу. Передай Нагате мои извинения".

"Она здесь, если..."

"Нет", – сказала Джиллиан. "Ты можешь сделать это за меня".

Она отключила связь, сделала длинный, медленный вдох, затем проверила статус. Деречо" усиливал свой огонь, прыгая за ними теперь, когда "Тереза Дуарте" была в игре. Воробьиный ястреб тоже смещался в сторону, готовый нанести еще один удар по "Росинанте". Поквитаться. Поэтому выбор цели был достаточно прост.

Держите нас между "Воробьиным ястребом" и "Росинанте". Столько g, сколько нужно", – сказала она, и ее голос был спокойным и ровным. Каспар тоже его понял. Когда "Шторм" – то есть ее корабль – сдвинулся под ней, а конечности отяжелели от ускорения, она продолжила. "Как это повлияет на прибытие "Деречо"?"

"Эффективная дальность полета ракет составит два часа для "Деречо" при условии, что он сохранит нынешний курс. В результате проскакивания мы окажемся позади них и выйдем из зоны досягаемости через пятнадцать минут после этого, если только мы не затормозим значительно, или они".

"Перебор не будет вариантом", – сказала она. "Мы идем на прямое столкновение".

Она оглядела палубу. На их лицах не было шока. Они все знали, когда попали на корабль, что шансов вернуться назад немного.

"Разрешите открыть огонь из PDC по их траектории?"

"Побереги свой порох, Ли", – сказала Джиллиан. "Мы не закончим это с тем, что осталось в магазинах, но нет смысла начинать, пока не наступит время старта".

"Росинант изменил курс на кольцо", – сказал Каспар.

Джиллиан взяла себя в руки и поднялась на ноги. Лишние полгига на секунду оставили у нее легкое головокружение, но она приспособилась. "Я буду в своей комнате для подготовки", – сказала она. "Если у кого-то из вас есть личные сообщения, которые вы хотите отправить, сейчас самое время".

Они отсалютовали ей, пока она шла с мостика. Готовая комната была не очень большой, но это была ее комната. Ей было жаль, что она не сможет проводить там больше времени. Она подняла тактический дисплей – станция Дрейпер, "Шторм" и "Росинант" медленно отдалялись друг от друга по мере ускорения. Вражеский корабль и ее собственный сближались. Она вспомнила слова отца, сказанные ей в детстве, о том, что нужно признавать свои ошибки, даже те, которые нельзя исправить. Ты сделал это, потому что это был взрослый поступок.

Она послала сообщение другим силам в системе, разрешая им покинуть их нынешние орбиты и действовать по своему усмотрению, как человек, оставляющий ворота открытыми для своих собак перед тем, как отправиться на войну. Она выпила последнюю порцию бурбона, но мысль об этом была лучше, чем вкус.

Ее корабль гудел и напрягался, и огромные расстояния Фрихолда сужались. Ее станция зазвонила, и раздался голос Фейла.

"Запрос на жесткий луч от "Воробьиного ястреба", – сказал Фейл. "Я могу принять или отказаться".

"Передайте", – сказала Джиллиан.

У мужчины, появившегося на экране, было худое лицо и почти комичные усы. Он выглядел извиняющимся.

"Это капитан Мугабо с "Воробьиного ястреба".

"Хьюстон собирающегося шторма", – сказала Джиллиан.

"У вас нет надежного пути к победе, капитан. Я уполномочена предложить вам и вашему экипажу почетную капитуляцию. Вы будете пленниками, но с вами будут хорошо обращаться. Отправьте ваши коды дистанционного управления и позвольте нам взять корабль под контроль. Мы проводим вас и ваших близких в безопасное место".

Джиллиан покачала головой. Даже несмотря на все, что она знала и через что прошла, какая-то часть ее души все еще питала надежду. Как тогда, когда Трехо предложил свой обмен. Признать свои ошибки означало не совершить их дважды.

"Спасибо за предложение", – сказала она. "Но ваша коллега Танака? Она уже дала понять, чего стоит честь Лаконии".

"Я не могу говорить о ее действиях, капитан, но могу заверить вас в своих. Даже если вам удастся уничтожить мой корабль, "Деречо" догонит вас. Он вам больше подходит. Я не хочу вас обидеть. Мы оба понимаем ситуацию. У таких людей, как мы, нет места для иллюзий".

Улыбка Джиллиан была как нож. Если ей придется умереть, она была рада, что заберет с собой этого самодовольного урода. "У нас есть еще несколько минут. Вы можете отправить сообщение. Я бы сообщила вашему начальству, что когда полковник Танака открыла огонь без провокации по станции Дрейпер, она убила не только нас. Она убила и вас. Надеюсь, оно того стоило".

"Капитан..."

Она прервала связь, вылила последние глотки ненужного бурбона на пол, где никому и ничему не придется его убирать, и встала, чтобы вернуться на мостик.

Она была на исходе.

Глава двадцать третья: Джим

Роси сильно жгло, кушетка продавливалась из-под него с ускорением, от которого болели глаза. Жжение сока в венах было холодным и горячим одновременно, и от него исходил терпкий запах, которого на самом деле не было. Дыхание затруднялось от непривычной тяжести, словно рука давила на грудную клетку, не давая сделать ни одного вдоха. И это продолжалось часами.

Это могло продолжаться несколько дней.

Время от времени делались перерывы, чтобы дать людям поесть или ударить по голове. Когда он был молодым человеком на флоте, ему удавалось уплетать еду, пить кофе и играть в покер на камбузе в перерывах между ожогами. Больше он не пытался. Его желудок уже не был так снисходителен, как раньше.

Пока они бежали, Джим то засыпал, то проваливался в сон, но лишь наполовину. Часть его постоянно ждала, что вот-вот раздастся сигнал тревоги о столкновении с экраном и глубокая болтовня PDC, пытающихся сбить вражеские ракеты, прежде чем он и большинство людей, которых он любил, погибнут от них. Физическое напряжение и страх были знакомы, как старая, часто исполняемая песня. Гимн цене насилия.

Он и Наоми были на оперативной палубе, на диванах рядом друг с другом. Алекс – над ними, на летной палубе. Амос, Тереза и Маскрат были внизу, в машинном цехе, теоретически готовые в любой момент броситься в бой, если что-то в корабле выйдет из строя. И, возможно, это было правдой. Амос все еще был чертовски хорошим механиком. Тереза была молода, умна, и она тренировалась под его руководством почти с тех пор, как они бежали из Лаконии.

И все же он очень надеялся, что ничего не подвело.

Он уже потерял счет тому, сколько часов они мчались к воротам Фрихолда и сколько обедов он пропустил в спешке между тяжелыми ожогами, когда на его экране появилось сообщение. Потребовалось усилие, чтобы сосредоточиться на нем. Это было сообщение от Алекса: БЕЗОПАСНО ОСТАНОВИТЬ РАББИТИНГ?

Джим положил руки на старые, знакомые рычаги управления и поднял тактический дисплей "Роси". Система Фрихолд была огромной и пустой. Если бы дисплей был в масштабе, ни один из кораблей не заработал бы достаточно большого пикселя, чтобы его можно было разглядеть, но он десятилетиями разбирался в полуабстрактных рисунках на интерфейсе "Роси". Ему не нужно было ничего переводить. Красный острый треугольник был лаконским эсминцем, удаляющимся позади них. Он не преследовал. Он шел на торможении к станции Дрейпер. Белый треугольник был трупом "Воробьиного ястреба", удаляющимся от них, но только со скоростью убегающего "Роси". А зеленый мигающий индикатор – это поле обломков, которое было флагманом сил подполья – "Собирающим бурю".

Это была достаточно простая карта. Во Фрихолде было не так много кораблей и баз, чтобы можно было ухищряться. Он подсчитал время транзита – насколько они могут опередить врага, когда достигнут кольцевых ворот, если будут придерживаться нынешнего жесткого курса, насколько опередят, если не будут, насколько большой перевес им понадобится, чтобы пройти через кольцевое пространство и попасть в какую-нибудь другую систему без слежки. Он проверил ладаром пару световых минут впереди них, прежде чем позволил себе прийти к выводу, к которому хотел прийти, как только прочитал вопрос.

ВЫГЛЯДИТ ЧИСТО. ЕСЛИ ПОНАДОБИТСЯ, МЫ МОЖЕМ СНОВА ЗАЖЕЧЬ ЕГО.

В ответ гравитация тяги уменьшилась до половины g, и позвоночник Джима треснул чуть выше крестца, когда что-то задвинулось на место. Он осторожно пошевелился, словно просыпаясь от долгого, беспокойного сна, и перекатился на бок.

Наоми уже закрыла кушетку и села. Ее рот представлял собой тонкую, мрачную линию. На ее экране был инженерный отчет по основным системам "Роси": реактор, рециклеры, резервуары с водой, ракеты и PDC, энергия. Она просмотрела все по порядку, убеждаясь, что все находится там, где должно быть, поскольку их жизни зависели от того, не выйдет ли корабль из строя. Он хотел протянуть к ней руку, взять ее в свою, но это было бы для его успокоения. Она уже делала то, что помогло бы ей почувствовать себя лучше.

Он открыл канал связи с машинным цехом.

"Как там внизу? Все хорошо?"

Жуткая нерешительность в голосе Амоса стала настолько привычной, что уже не казалась жуткой. "Выглядит солидно, только собака немного хромает на задние лапы. Мы дадим ей пару минут, чтобы пройтись. Если это не поможет, мы можем отвезти ее в медицинский отсек и вколоть немного стероидов в бедро".

"Хорошо." Он отключил связь.

Наоми переключила экран на воспроизведение битвы. Гибель "Шторма". Уничтожение "Воробьиного ястреба". Обреченное погружение в зубы приближающегося Дерехо. Ему казалось, что Алекс тоже смотрит это и видит что-то совсем другое. Он служил на "Шторме" много лет. Он знал людей, которые только что погибли на нем. Джим наблюдал за происходящим на экране Наоми, пытаясь представить, как все остальные воспримут это. Как это сделал он.

Два лаконских эсминца мчались друг на друга, выбрасывая торпеды и снаряды PDC, пока взрывы не скрыли все из виду. Первым появился "Дерехо", все еще под тягой, но на его корпусе виднелось множество светящихся шрамов от яростной атаки Джиллиан. Затем, когда разбитый корпус "Шторма" наконец выплыл по другую сторону ослепительного облака насилия, Джим вздохнул. Это была смерть подземелья, запечатленная на видео с низким разрешением. Славная, свирепая смерть. Но все равно смерть.

"Прощай, Джиллиан", – сказала Наоми, прошептав это как молитву.

"Мы собираем самых поразительно храбрых людей, не так ли?" сказал Джим. "А потом смотрим, как они умирают".

Наоми откинула волосы назад и посмотрела на него. "Я думала, Трехо – человек слова".

"Он такой", – сказал Джим. "Я имею в виду, он вполне готов совершать злодеяния. Он не из хороших парней. Но то, что произошло там, это не он".

"И все равно это произошло". Она кусала слова, когда произносила их.

"Я была уверена, что убила Танаку еще на Новом Египте. Теперь это похоже на вендетту".

"Так, может быть, ему так же трудно контролировать своих людей, как и мне?" сказала Наоми и продолжила, прежде чем он смог ответить. "Большая героическая смерть Джиллиан испортила нам жизнь. Теперь мы в полной заднице".

Джим слегка вздрогнул, представив, как эти слова донесутся до Алекса. "Она сделала плохой выбор. То есть, я понимаю ошибку. Я знаю, что время от времени поступаю по собственному разумению".

Он подождал несколько секунд, прежде чем продолжить.

"И когда она увидела, какова ситуация на самом деле, она спасла нас. Она умерла, спасая нас".

"Она потеряла для нас станцию Дрейпер", – сказала Наоми. "Как только она заговорила с Лаконией, она потеряла для нас базу. Даже если бы они заключили сделку, они никогда бы не решили вежливо забыть, что у нас есть ресурсы на этой луне. Они не собирались делать вид, что не знают, что "Шторм" находится в системе Фрихолда".

Они собирались бомбить города". Людей, которых она знает и любит. Ее семью".

"Они – вражеская армия", – сказала Наоми. "Неужели мы просто делаем то, что нам предписано каждый раз, когда они говорят нам, что собираются делать то, что делают вражеские армии? Если таков план, то мы долго, очень долго шли по неправильной дороге".

"Я не об этом."

"Что мы должны были выдать Терезу? Что мы были неправы?"

"Джиллиан не виновата, что не было хорошего ответа". Почти подсознательное вздрагивание Наоми от его слов сказало ему все остальное. Когда он продолжил, он был более мягким. "И ты тоже не виновата".

Мерцание ее глаз было само по себе разговором: горе, усталость и отчаяние, а также решимость. Знание того, что они десятилетиями играли в игру "нет правильного ответа", и что она переживет их, как история пережила всех.

Это был самый лучший вариант.

Сверху до них донеслись медленные шаги Алекса, спускавшегося по лестнице. Джим знал пилота больше лет, чем не знал, и видел Алекса в любом настроении – от ликования до ярости. Он никогда не видел, чтобы тот выглядел таким спокойным, глубоко побежденным. С тех пор как они начали бежать из Фрихолда, на его щеках появилась белая щетина. Это напомнило Джиму снег.

Алекс опустился на одну из оставшихся кушеток и повернул ее так, чтобы смотреть на них двоих. Они не спрашивали, как он себя чувствует, но он все равно ответил. Просто пожал плечами, вздохнул и повернулся к следующему вопросу.

"Технически, мы не находимся в идеальном радиусе эвакуации. Если разрушитель начнет гореть как можно сильнее прямо сейчас, нам будет трудно выйти из ворот Фрихолда и пройти через другие ворота вовремя, чтобы они не увидели, куда мы пошли".

"У них будет раненый экипаж", – сказала Наоми. "Скорее всего, у них есть некоторые структурные повреждения. И они все еще забирают Танаку со станции Дрейпер".

"Я тоже не думаю, что они это сделают. А если бы они попытались, мы бы все равно заставили их поработать. Джиллиан заправила все наши баки. Но я бы предпочел нажимать не так сильно и сохранить реакционную массу на потом".

Он не сказал: "Я не знаю, когда мы сможем снова заправиться". Ему это было не нужно. Он также не спросил, куда они направляются или каков их дальнейший план. Они сидели втроем, "Роси" звенел, как гонг, натертый перьями, музыкальный шепот хорошего корабля. Джим не знал, чего именно они ждали, кроме того, что тишина казалась правильной. Когда Алекс заговорил снова, его голос был более густым.

"Бобби всегда говорила, что за Джиллиан нужно присматривать. Ей слишком нравилось добиваться своего. Это была не просто независимость. Она была независимой, но и немного злой. Понимаете?"

"Как ее отец", – сказала Наоми.

"Она была умнее своего отца", – сказал Алекс. "Она была бы хорошим капитаном, если бы у нее было еще несколько лет для этого. А "Шторм" был хорошим кораблем. Второй лучший из тех, на которых я был".

"Правда?" сказал Джим.

Алекс покачал головой. "Нет, было жутковато. Лаконские корабли все жуткие. Но я только что видел, как умирает куча моих друзей, так что я чувствую ностальгию".

Прежде чем Джим успел ответить, открылся канал связи, и голос Терезы, прерванный резким, встревоженным лаем ее собаки, прервал их. "Я в медицинском отсеке. Мне нужна помощь. У него опять припадок".

Медицинские системы сделали с Эймосом все, что могли, – в основном, экспертная система пожала плечами и сказала, что он выглядит странно всеми теми же способами, которыми он обычно выглядит странно. Амос лежал в автодоке, положив голову на маленькую бледную подушку. В полной темноте было трудно проследить его взгляд, но Джим был уверен, что механик смотрит на него.

"Как долго я был в отключке?"

"Около получаса", – сказал Джим. "Как ты себя чувствуешь?"

"Может, пропущу тренировку. Это дерьмо утомляет".

"Это происходит все чаще, не так ли?"

"Нет".

"Потому что кажется, что это происходит чаще".

"Ну, да. Но не потому, что что-то идет не так. Док нажимает сильнее".

Джим посмотрел на автодок в замешательстве. Амос покачал головой.

"Окойе. Она работает на полную катушку, пытаясь разобраться в ситуации в Адро, а поскольку все мы с..." Он указал на свои глаза. "Мы все связаны сзади. Я получаю переливы".

"Правда?"

"Совершенно точно. Каждый раз, когда у меня начинаются мурашки по коже, я возвращаюсь, зная больше".

"Например?"

"Ничего полезного", – сказал Амос. "В спектре есть дыры, в которых идея нахождения в каком-то месте разрушается. И есть вид света, который может думать. То есть, это, наверное, интересно, но это не поможет уложить инструменты".

"Вы можете сказать, есть ли у нее прогресс?"

"Это не похоже на тугой луч. Мы не говорим о всякой ерунде", – сказал Амос, затем нахмурился. "Во всяком случае, не совсем. Скорее, я слушаю, как кто-то занимается херней в соседней каюте. И ... Знаешь, как это бывает, когда в комнате с тобой находятся люди, и даже если ты не смотришь на них, ты все равно знаешь, что они там? Вот так и здесь. Нас всегда трое".

"Девушка и ее брат", – сказал Джим.

"Не уверен в этом, но нас трое. Я знаю, что это заноза в заднице, когда я так путаюсь под ногами, но я не думаю, что могу что-то с этим поделать. Я имею в виду, кроме как обучить Тайни, чтобы она могла меня прикрывать".

Джим уже собирался сказать, что я не уверен, что хочу, чтобы шестнадцатилетний механик отвечал за нашу жизнь, когда из коридора раздался довольный лай. Мгновение спустя вошли Мускрат и Тереза. Девочка несла в одной руке трубку с камбуза, а в другой – колбу для питья. Ее волосы были убраны в тугой пучок, чтобы не лезли в глаза, когда они будут плыть. Ее сапоги были выключены, но она была в них. Собака ухмылялась и виляла хвостом по широкому кругу.