Текст книги "Триллер"

Автор книги: Джеймс Роллинс

Соавторы: Хизер Грэм,Ли Чайлд,Линкольн Чайлд,Дуглас Престон,Крис Муни,Фрэнсис Пол Вилсон (Уилсон),Дэвид Моррелл,Грант Блэквуд,Стив Берри,Кэтрин Нэвилл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

М. Дайана Вогт

Отличительной чертой произведений в жанре судебного триллера является повышенный драматизм и выраженное противостояние главных героев. Ребенком М. Дайана Вогт была преданной поклонницей Перри Мейсона. Каждую неделю Дайана и ее отец смотрели, как на телевизионном экране герой произведений Эрла Стэнли Гарднера оставляет в дураках «плохих парней», и девочка пыталась представить себя на его месте. Безусловно, отчасти благодаря тем вечерам перед телевизором Вогт решила стать адвокатом, как и ее кумир, а много лет спустя начала писать судебные триллеры. Ее перу принадлежит, в частности, чрезвычайно успешный и популярный сериал «Судья Вильгельмина Карсон».

По мнению Вогт, чтобы получился хороший судебный триллер, надо добавить в реальную жизнь толику вымысла. Но, как и Гарднер, повествуя о служителях закона и их особенном мире, она не злоупотребляет излишним драматизмом. Вогт, будучи частью этого мира, правдиво описывает в своих произведениях то, что в действительности происходит в адвокатских конторах и в зале суда во время процессов – не только по уголовным, но и по гражданским делам, в ходе которых большинство людей и сталкиваются лицом к лицу с законом.

Героиня представленного в сборнике рассказа по имени Карен Энн Браун – молодой адвокат. Она разочаровалась в своей работе, вынуждающей ее идти на компромиссы с собственной совестью, и подалась на вольные хлеба. Она становится специалистом по судебным взысканиям и попутно сочиняет книги о путешествиях. Перед Карен встает нелегкий выбор, когда ее клиенты сталкиваются с несовершенством законодательной системы, позволяющей преступникам уходить от ответа – особенно в делах о похищении детей их родителями. Рассказ «В Торонто и обратно» был навеян реальными событиями: хорошая подруга Дайаны Вогт на протяжении десяти лет вела безуспешную битву в деле об опекунстве. Это история о безотчетной ярости и злости, отлично знакомых многим людям, которые имели опыт развода.

Но к счастью, Карен Браун является здесь человеком со стороны.

М. Дайана Вогт
В Торонто и обратно[110]110
  Copyright © 2006 by M. Diane Vogt.


[Закрыть]

Карен Браун, одетая во все черное, полностью слилась с окружающей темнотой. За окном была полная тишина – слово «преступление» никак не вязалось с этим спокойным, престижным районом города. Единственный свет давали электронные часы на передней панели микроволновки. Они показывали три часа ночи.

Переложив «ЗИГ-Зауэр» в левую руку, Карен правой потерла ноющую шею и с наслаждением распрямила плечи. Господи, как же она ненавидела дела, связанные с опекой над детьми. Но нынешнее стояло особняком – и не из-за особой сложности, а из-за действующих лиц.

Откинувшись назад, Карен скрестила ноги на кухонном столе и постаралась расположиться поудобнее, чтобы скоротать остаток ночи – вот уже третьей кряду.

Несомненно, Джеффри Лондон – мерзавец, каких еще свет не видывал, – далеко не глуп. Он предпримет еще одну попытку похитить дочь. Если не этой ночью, то следующей. Или через одну. Карен это чувствовала. И она знала Джеффри. Уже не раз хорошая подготовка и инстинкты спасали ей жизнь; не стоило пренебрегать ими сейчас.

Борясь с одолевающей скукой, Карен непроизвольно обратилась мыслями ко времени ее влюбленности в Джеффри. Это был первый ее роман в колледже, и Джеффри тогда обращался с ней как с редким и бесценным предметом искусства, хотя уже тогда раздавались тревожные звоночки. По спине Карен пробежал холодок. Ей чудом удалось избежать сетей этого чудовища – он бросил ее ради более молодой и сексуальной, более веселой и наивной Беверли.

Сейчас, по прошествии десяти лет, Карен была не только признательна судьбе, но также ощущала вину. «Вина уцелевшего» – так называют это психологи; быть может, не совсем логичное, но вполне реальное чувство. Джеффри должен был на ком-то жениться, и как Карен ни пыталась предостеречь Беверли, глупышка отказывалась ее слушать. Теперь же именно Карен приходилось расхлебывать заварившуюся кашу.

Она точно знала, почему согласилась взяться за эту работу, – ей представился второй шанс спасти Беверли, теперь и вместе с дочерью, пока Джеффри их окончательно не погубил. Не исключено, что Беверли уже все позабыла, но Карен-то прекрасно помнила.

Часы показывали 3.34.17, когда раздались тяжелые шаги Джеффри по скрипучему дощатому настилу – словно она вызвала его своими мыслями. Она нажала кнопку на пульте, включив камеру, закрепленную на наружной стене дома. При помощи прибора ночного видения все происходящее будет записано в призрачном зеленом цвете.

В полнейшей тишине Карен ожидала развития событий. В правой руке она сжимала рукоять пистолета, готовая при необходимости пустить его в ход. Но не сразу – Джеффри можно будет обвинить в похищении только после того, как он выйдет с Дейдрой из дома.

Если Карен придется столкнуться с ним до этого момента, он с чистой совестью сможет заявить, что не собирался забирать дочь. Решением суда Дейдра оставалась с Беверли, однако дом был куплен Джеффри и до сих пор принадлежал ему. Формально он мог находиться здесь когда угодно на совершенно законных основаниях. В прошлом его изощренная ложь не раз вынуждала Беверли прощать все его выходки.

Карен засекла время. Джеффри ровно за двадцать секунд справился с замком и отпер дверь черного хода. Карен с улыбкой подумала, что он мог бы воспользоваться своим старым ключом; она лично убедилась, что ключ подходит.

Противно запиликала сигнализация. Карен старалась дышать как можно тише, чтобы не выдать себя дуновением воздуха. У Джеффри, как у настоящего хищника, были очень развиты органы чувств, и ее мог выдать малейший звук.

Ступая по кафельному полу, он подошел к блоку управления сигнализацией, который находился на стене рядом с холодильником, и быстро набрал шесть цифр – дату свадьбы. Этот код они с Беверли придумали, когда еще жили вместе. Еще до мучительного расставания. Пиликанье прекратилось. Джеффри Лондон повернулся, даже не взглянув в сторону Карен.

Самонадеянность всегда была его ахиллесовой пятой. Он бы никогда не догадался, что кто-то может за ним следить. Под черной лыжной шапочкой с прорезями для глаз Карен тихонько усмехнулась.

Джеффри неслышно поднялся по лестнице, быстро преодолел расстояние в несколько шагов до ближайшей двери с правой стороны и замер. Проникающего через окно лунного света было вполне достаточно, чтобы камера четко его запечатлела. Он и не собирался скрывать лицо – не хотел напугать дочь, иначе она могла закричать и разбудить мать. Воображение этого подонка рисовало одну и ту же картину: как его бывшая жена просыпается утром и, к глубочайшему своему ужасу, обнаруживает, что Дейдра пропала. Он мечтал, чтобы Беверли потеряла голову и погрузилась в постоянный страх. Чтобы он всегда мог контролировать ее жизнь и жизнь Дейдры, словно они заключены за решетку.

Оглянувшись по сторонам – желая, вероятно, удостовериться, что все удалось и Беверли спит внизу спокойным сном, – Джеффри открыл дверь в комнату дочери и осторожно прокрался внутрь.

Вскоре он уже появился на пороге со спящей Дейдрой на руках. Девочка была одета в белую пижаму. Рыжие кудряшки обрамляли ангельское личико и спадали на руку Джеффри. Она крепко спала.

Дверь он оставил чуть приоткрытой – как ее оставила Беверли, когда, пожелав дочке спокойной ночи, вышла из комнаты, – и тихо спустился по лестнице. Крепко сжимая в правой руке пистолет, Карен терпеливо ждала. Ствол «ЗИГ-Зауэра» был направлен на Джеффри. В случае необходимости она без колебаний в него выстрелит.

Если Лондон вдруг заметит ее, он может наделать глупостей, а в результате пострадает ни в чем не повинная Дейдра. Безопасность ребенка превыше всего.

Без единого звука он распахнул дверь черного хода и так же тихо прикрыл за собой. Карен включила крошечную камеру, спрятанную в кулоне на шее, немного выждала и, услышав скрип досок под ногами Джеффри, поспешила следом. Так они и оказались на улице, где Лондон припарковал темный внедорожник.

Он склонился над задним сиденьем и укладывал спящую Дейдру, когда позади неслышно возникла Карен.

– Отойди от машины, – тихо приказала она низким охрипшим голосом, – а не то выстрелю.

Джеффри отступил и непринужденно вскинул обе руки вверх.

– Повернись, – так же тихо, чтобы не разбудить девочку, скомандовала Карен.

Лондон подчинился и увидел направленный ему в грудь пистолет.

– Улыбнись. – Она подняла повыше кулон и сфотографировала похитителя. – Один снимок стоит целой тонны свидетельских показаний, согласен?

Потом она сфотографировала и спящую в машине Дейдру.

В отношении этой части плана Карен очень долго спорила с Беверли и ее сестрой Брендой. Беверли все плакала и категорически отказывалась отправлять отца дочери за решетку. Что ж, она еще не познала всей степени отчаяния, но скоро это произойдет. Оставаясь на свободе, Джеффри не замедлит в очередной раз попробовать насильно забрать дочь – не потому, что любит ее, а просто считает своей собственностью. Никогда Дейдра не будет находиться в безопасности. Мерзавцу давно уже следовало бы сидеть в тюрьме за избиение жены или за две предыдущие попытки выкрасть дочь, однако Беверли не желала свидетельствовать против бывшего мужа. И вот наконец у Карен появились необходимые доказательства.

Джеффри смотрел на нее настороженно, но без особого страха. В бесформенном черном одеянии ее долговязая фигура вполне сошла бы за мужскую. Пистолет по-прежнему был нацелен в его грудь. Интересно, Лондон узнал ее голос? Возможно. Хотя много воды утекло с их последнего разговора. Карен понимала, что сейчас он напряженно просчитывает свой следующий шаг.

– Если еще хоть раз сунешься во Флориду, запись твоей сегодняшней выходки ляжет на стол федерального прокурора. Ты сгниешь в тюрьме.

Мерзавец только ухмыльнулся. Он ни капли ее не боялся. Карен до скрипа в зубах хотелось от души врезать рукояткой пистолета по этой самодовольной роже, но она сдерживалась.

– Встань перед машиной.

Двигаясь бочком, Джеффри встал перед решеткой радиатора. Карен, не спуская с него глаз и держа наготове пистолет, нагнулась и взяла на руки спящую девочку. Та зашевелилась, но не проснулась.

Теперь, когда Дейдре ничего не угрожало, Карен отступила на несколько шагов от автомобиля и произнесла:

– Садись за руль и убирайся.

Вальяжной походкой, держа руки в карманах, Джеффри подошел к водительской дверце и открыл ее. В ту же секунду включилась сигнализация, и на всю округу пронзительно завыла сирена. От этой какофонии проснулась Дейдра. Увидев, что ее держит на руках черное привидение, малышка заплакала, стала брыкаться и кричать: «Отпустите меня! Отпустите!» Карен пришлось сильнее ее сжать – иначе они вдвоем упали бы на землю. Впрочем, пистолет при этом не дрогнул в ее руке.

– Тише, Дейдра. Это я, тетя Карен. Все хорошо. Тише.

– Тетя Карен? – изумилась девочка и на время замолкла.

Джеффри наклонился к джипу, выключил ревущую сигнализацию и обернулся; его губы искривила сардоническая усмешка.

– Карен, я так рад снова тебя видеть.

Напрягшись, она выставила вперед руку с пистолетом, недвусмысленно демонстрируя свои намерения.

– Не забывай мои слова, Джеффри. Никаких контактов. А сейчас уматывай.

– Думаешь, я стану подчиняться твоим приказам?

Он уселся наконец за руль, включил двигатель и опустил до упора стекло. На Карен смотрело искаженное ненавистью лицо. Девушка чуть вздрогнула. Теперь у нее появился заклятый враг. Черт, неужели и она тоже является для него такой же вещью, как и все остальное в его мире, независимо от цены?

Окончательно отбросив маску доброго папочки, он угрожающе прошипел:

– Ты еще пожалеешь, что связалась со мной, стерва.

– Я жалею об этом много лет.

Карен только недавно вернулась из Европы и работала над текстом новой книги «С Карен Браун по Швейцарии». Вдруг на экране компьютера вспыхнули строчки срочных новостей – информация поступала к ней напрямую из департамента полиции города Тампа. Из местечка Кэрроллвуд раздался тревожный звонок. Выехавший по указанному адресу полицейский обнаружил в доме застреленную женщину. Ее пятилетняя дочь исчезла. Официальная информация о похищении ребенка была опубликована в половине четвертого утра; Карен взглянула на часы на экране: двадцать пять минут назад. Не тратя времени на бесполезное самобичевание, она помчалась на место преступления.

Полчаса спустя она находилась на Гроупер-серкл, небольшом скоплении домов в тупичке, ведущем к озеру Гроупер. Долфин-авеню была перекрыта полицейскими автомобилями. Карен припарковала свой красный джип и сунула «ЗИГ-Зауэр» под переднее сиденье. У нее, конечно, имелась лицензия на ношение оружия, но осложнять и без того непростую ситуацию не хотелось.

Взяв ноутбук, она направилась к ближайшему полицейскому.

– Рэнди, привет, – поздоровалась Карен, чтобы он чего доброго не испугался ее внезапного появления.

– А, адвокат. – Он кивнул. – А вам что надо?

– Беверли Лондон – мой клиент. Я приехала помочь.

– Ей уже не нужна помощь, – отозвался полицейский.

Лишь на мгновение Карен прикрыла глаза. У нее не было времени предаваться скорби.

– Есть подозреваемые?

– Они с мужем скверно разошлись. Были проблемы с опекунством над дочерью. Вы об этом?

Карен кивнула.

– Держу пари – это его рук дело, – заявил Рэнди. – Редкий отморозок. А наши чертовы законы ничем не могут помочь.

Уж кому-кому, а Карен не требовалось напоминать о том, насколько несовершенны законы в сфере защиты женщин от подонков, подобных Джеффри.

– Я могу пройти туда?

Рэнди кивнул.

– Кто старший?

– Джерри Скэнлон.

В конце короткой улочки располагался кирпичный колониальный дом. Возле него стояли две легковые машины и карета «скорой помощи», туда-сюда сновали люди. Полицейские в форме, криминалисты, фотографы. В стороне двое детективов опрашивали одного из соседей, возможно того самого, который и сообщил о выстрелах. Карен ступила на тротуар, подошла к крыльцу и заглянула в распахнутую входную дверь.

На кафельном полу распростерлось тело Беверли Лондон, залитое холодным люминесцентным светом. Глаза были открыты, в них застыло удивленное выражение. В груди и животе виднелись два входных пулевых отверстия. Вероятно, пули повредили паховую артерию, так как на полу образовалась огромная лужа крови. Даже если бы помощь прибыла незамедлительно, никаких шансов выжить у женщины не было, а так она пролежала достаточно долго, чтобы кровь успела свернуться.

Детектив Скэнлон заметил Карен.

– Слыхал я, вы оставили практику и теперь сочиняете книжки о путешествиях, – полувопросительно произнес он.

Черт! Ей уже тысячу раз приходилось отвечать на этот вопрос. Почему? – вот что на самом деле интересовало Скэнлона.

– Мне нравится писать книги о путешествиях, – просто ответила Карен.

Она по-прежнему член коллегии адвокатов, а большего ему знать ни к чему.

– Наверное, не очень это прибыльное дело, раз вам не сидится в кабинете, а?

– Типа того.

Скэнлон смерил ее взглядом, будто видел впервые, хотя они частенько пересекались в тот недолгий период времени, когда Карен работала в прокуратуре. Затем махнул рукой в сторону трупа.

– Малоприятное зрелище.

– По всему дому, а также на участке установлены скрытые камеры.

Она показала на одну из них, запрятанную в бра, висящем сбоку от входной двери. Брови Скэнлона от удивления поползли вверх, и тогда Карен пояснила:

– Это мои.

– Мы тут еще не начинали, – заметил детектив и пропустил ее в дом.

Стараясь ничего не задеть, Карен миновала кухню, осмотрела комнаты Дейдры и Беверли, потом прошла в примыкающий к дому гараж. Из каждой камеры она вытащила карты памяти. Они были запрограммированы так, что запись хранилась в течение трех дней, после чего автоматически стиралась и заменялась новой.

Карен открыла ноутбук, включила его и первой вставила в разъем карту памяти из камеры в кухне. Несколько минут они с детективом лицезрели на экране изображение темной кухни, потом Карен прокрутила запись к началу – ничего.

– К сожалению, пусто, – извиняющимся тоном промолвила она и начала методически проверять записи из других камер.

– Смотрите! – наконец воскликнула Карен, ткнув в экран.

Открылась ведущая из гаража дверь, и в дом проник человек. Джеффри Лондон, вне всяких сомнений!

«До чего же пакостный», – подумала она.

В тишине Скэнлон и Карен следили за происходящим на маленьком экране ноутбука. У женщины все буквально сжалось внутри от мрачного ощущения дежавю. Все было в точности как в ту ночь, когда она сидела на стуле в кухне и своими глазами видела, как Джеффри проникает в дом, отключает сигнализацию, поднимается по лестнице, входит в комнату Дейдры и вскоре появляется со спящим ребенком на руках.

– Черт. Черт, – прошептала Карен.

Как же она винила себя! Надо было еще в прошлом году заставить Беверли сдать мерзавца полиции. Если бы она тогда проявила настойчивость, Беверли сейчас была бы жива.

– Взгляните… – обратил ее внимание Скэнлон.

Отвлекшись от самобичевания, Карен наблюдала, как на экране Джеффри спустился по лестнице в холл и повернул направо, к двери в гараж. И в этот момент вспыхнул свет.

Камера номер три запечатлела сцену во всех деталях. Беверли стояла примерно на том же самом месте, где теперь лежало ее тело. «Джеффри», – раздался искаженный слабыми динамиками голос. Карен вздрогнула.

Проснулась Дейдра, огляделась вокруг сонными глазами, не понимая, что происходит. «Папа?» – переспросила девочка, будто не веря, что он держит ее на руках. Удивление ее было понятно: последний раз они с отцом виделись четырнадцать месяцев назад, и обстоятельства их встречи были весьма печальными.

«Отпусти ее, Джеффри!» – с паническими нотками в голосе приказала Беверли.

Он только усмехнулся и направился мимо бывшей жены прямиком к парадному входу.

Вцепившись Джеффри в правую руку, Беверли попыталась высвободить дочь из его объятий, но мужчина только крепче прижал ребенка к груди. Потом выдернул руку, сунул за спину, выхватил из-за ремня пистолет 38-го калибра и дважды выстрелил в бывшую жену.

Беверли повалилась на пол.

«Мама! Мамочка!» – отчаянно закричала Дейдра и бешено замолотила руками и ногами.

Изо всех сил удерживая перепуганную дочь, Джеффри выбежал на улицу и исчез из поля зрения камеры. На экране осталось изображение опустевшего холла. Еще несколько мучительных секунд слышны были слабые стоны умирающей Беверли, потом все стихло.

Некоторое время Скэнлон и Карен ошеломленно молчали. Наконец детектив положил руку на плечо Карен со словами:

– Мы получим ордер на арест и известим всех наших коллег. Есть предположения, куда он увез девочку?

Все еще находясь в состоянии оцепенения, Карен ответила:

– Он гражданин Канады. Живет в Торонто. Очень богатый. Возможно, воспользовался собственным самолетом.

Скэнлон тяжело вздохнул и сгорбился.

– Если мы не успеем перехватить его на нашей территории, у нас будут большие проблемы.

– Почему?

– Канадцы не выдадут его за преступление, которое тянет на смертную казнь, а мы не откажемся от высшей меры, пока он не признает вину и не согласится на пожизненный срок.

Карен овладело отчаяние.

– Да, перспективы радужные.

– Сарказм тут не поможет. – Скэнлон снова вздохнул. – Есть и другие варианты. Ни один не гарантирует полного успеха, и все требуют времени.

– Надеюсь, вы поймете меня, но я не считаю мудрым расшибить себе лоб обо все эти бюрократические препоны, если пытаться вернуть Дейдру официальным путем.

Карен снова поставила последнюю запись и проверила время, когда та была сделана.

– Прошло больше шести часов. На собственном самолете он уже легко мог добраться до Торонто.

Было очевидно, что Джеффри не станет рисковать и лететь в Канаду обычным рейсом.

– Мы, конечно, проверим все авиарейсы, – пообещал Скэнлон и после паузы добавил: – В противном случае, боюсь, у нас ничего не выйдет.

В Карен нарастал праведный гнев, готовый поглотить ее целиком – от макушки до пяток. Нервы были напряжены до предела. Беверли мертва. Дейдра похищена. Джеффри Лондон исчез.

Дело закрыто?

Как бы не так!

По телу хлестал холодный дождь, словно в наказание за допущенную оплошность. Однако, переплыв бассейн пять раз, Карен почувствовала себя немного лучше. Дни, когда она занималась бегом, канули в прошлое, но плавание здорово помогало прочистить мозги. Она нырнула, перевернулась под водой и уверенными гребками стала подниматься к поверхности. Омывающая тело вода казалась бархатной. Вынырнув, Карен поплыла кролем, совершая равномерные движения руками и ногами, – это помогало лучше сосредоточиться. Трудность заключалась не в том, чтобы найти Джеффри, а в том, чтобы вернуть Дейдру из Канады на родину. Да еще и оградить от дальнейших посягательств со стороны отца. К концу пятнадцатого заплыва в мозгу Карен начал вырисовываться план.

Когда она оставила юридическую практику, будучи не в силах смириться с необходимостью постоянных компромиссов и разочаровавшись в несовершенстве системы в целом, она задумала кардинально переменить жизнь и занялась сочинительством книг. Очень быстро Карен поняла, что получает от этого удовольствие (чего сама никак не ожидала). Новое занятие позволило ей открыть частную практику в качестве специалиста по судебным взысканиям, так что теперь она была не обременена многочисленными правилами, которым вынуждены следовать адвокаты.

Подобный образ жизни вполне устраивал Карен. Она путешествовала, искала материал для книг, а кроме того, тщательно подбирала себе клиентов и успешно им помогала. Таким клиентам, как, например, Беверли Лондон и ее сестра Бренда.

Карен нахмурилась и смахнула воду с ресниц. Джеффри никогда не даст дочери покоя; единственное, что может его остановить, – это тюрьма или смерть. Других вариантов нет. И она, Карен, должна справиться с этой проблемой, найти верное решение.

Взмах одной руки, взмах другой, ноги с силой отталкиваются от воды; Карен плыла и плыла, разворачивалась, ныряла, не обращая внимания на ветер, который леденил кожу всякий раз, когда она показывалась над водой. Наконец ее план полностью созрел, и последние десять заплывов Карен провела в прогулочном темпе. Потом перевернулась на спину и подставила разгоряченное лицо под струи дождя. Холодный ветер приятно освежал. Теперь Карен четко знала, что делать.

Она терпеливо выждала несколько месяцев – достаточно, чтобы у Джеффри притупилась бдительность, – и в один прекрасный день вылетела из Тампы в Буффало, где в аэропорту взяла напрокат неприметный серый седан. Карен не хотелось пользоваться прямым рейсом в Торонто. Пусть такой вариант быстрее и проще, но в этом случае она будет зависеть от расписания. Кроме того, после событий одиннадцатого сентября пассажирам самолетов уделяли особое внимание. Карен придется объясняться по поводу Дейдры, и, если их и не задержат, они уж точно оставят отчетливый след. Гораздо удобнее было пересекать канадскую границу на автомобиле.

Карен с трудом подавила в себе желание купить на улицах Буффало незарегистрированный пистолет. Въезд на территорию Канады с оружием считался серьезным преступлением. Дело в том, что канадским гражданам запрещается носить оружие, и даже владение таковым очень жестко регламентировано. Если у нее найдут пистолет, неизбежен арест и, возможно, тюрьма, а Дейдру тогда вернут отцу. Нет, риск слишком велик. Если она хочет забрать девочку у Джеффри, ей придется рассчитывать только на свою смекалку. Допустить еще одну ошибку она не имеет права.

В Льюистоне, штат Нью-Йорк, Карен сняла на две ночи номер в небольшом семейном мотеле. На следующий день она собиралась провести генеральную репетицию, а послезавтра приступить непосредственно к исполнению плана.

Поспав четыре часа, Карен надела брюки цвета хаки, розовую рубашку, синюю спортивную куртку и кроссовки. Доходящие до плеч светлые волосы убрала в конский хвост и, критически оглядев себя в зеркале, осталась довольна: ничем не примечательная простодушная мамашка.

В пять утра, когда Карен взяла курс на мост, соединяющий Льюистон с канадской территорией, было еще темно. Джеффри наверняка думает, что она выберет кратчайший маршрут в Торонто и обратно. Что ж, Карен сделает ему такое одолжение. Путь предстоял недолгий – час с четвертью, без учета пробок или дорожных работ.

Границу она преодолела без проблем. Не в разгар сезона, да еще в будний день желающих ехать что в одну, что в другую сторону практически не нашлось, поэтому работал только один из двух таможенных постов. Как это бывает в большинстве некрупных городков, куда любят наведываться туристы, канадский таможенник просто спросил у Карен имя и фамилию, национальность, куда она направляется и когда собирается вернуться. Она дала стандартный ответ про посещение Ниагарского водопада и заплатила пошлину. Таможенник помахал ей вслед, так и не удосужившись проверить документы.

«Хоть бы и назавтра все прошло так же гладко», – взмолилась про себя Карен.

Добравшись до частной школы, в которой, по ее данным, числилась Дейдра, Карен предварительно дважды объехала квартал – ей нужно было убедиться, что Джеффри не прячется в кустах и не держит дочку под неусыпным надзором. После этого она припарковалась неподалеку, так чтобы в поле зрения попала игровая площадка, и принялась ждать. В голову лезли нехорошие мысли. Неужели Джеффри ослабил контроль над дочерью? Он настолько в себе уверен и самонадеянно полагает, что Карен отказалась от своих притязаний? Что же она упустила?

В пятнадцать минут одиннадцатого из дверей школы на площадку вышли человек двадцать энергично скачущих детишек и молодая учительница. Среди учеников Карен заметила маленькую девочку с рыжими кудряшками и не смогла сдержать слезы, но все же быстро взяла себя в руки и вытерла с лица предательскую влагу, напомнив себе, что сейчас не время разводить сопли, необходимо полностью сконцентрироваться на работе.

В отличие от других детей Дейдра вела себя тихо и казалась немного задумчивой и рассеянной. Понуро опустив голову, она с печальными глазами стояла в сторонке и сжимала в одной руке замусоленную куклу, а большой палец другой засунула в рот.

В Карен закипел тщательно сдерживаемый гнев. Родители Дейдры были заняты преимущественно войной друг с другом и на дочь практически не обращали внимания. Бедное дитя уже никогда не будет такой, как ее сверстники. К несчастью, девочка стала жертвой трагических обстоятельств. Все, что Карен могла сделать для нее, – это попытаться как-то смягчить причиненную ей боль. И заставить мерзавца за все ответить.

Как всякий хороший адвокат, Карен всесторонне проанализировала ситуацию и соответственно разработала два плана действий. План А подразумевал, что они с Дейдрой без помех возвращаются домой, а если Джеффри будет угодно – что ж, он может последовать за ними в Штаты, где его немедленно арестуют за убийство. План Б имелся на случай, если Джеффри попытается ей помешать, и тогда им предстоит встреча на границе. По крайней мере, так обстояло дело в теории.

И в очередной раз Карен пожалела, что отказалась от намерения купить пистолет с рук. Оставалось только молиться, что ей удастся справиться и так. Пусть даже ценой собственной жизни.

Как всегда бывало накануне дня, когда операция вступала в решающую фазу, Карен спала урывками. Наконец в четыре часа утра она решила, что пора вставать.

К школе она подъехала заблаговременно и ждала целых два часа. Когда было уже почти девять, неподалеку остановился хэтчбек. Из него вышла молодая женщина и помогла Дейдре выбраться с заднего сиденья, после чего взяла девочку за руку, и они поспешили к центральному входу в школу. Хотя женщина явно была очень добра к Дейдре, та совершенно ее игнорировала. У крыльца они распрощались, и девочка медленно проследовала внутрь с неизменной замусоленной куклой в руке. Женщина села в машину и уехала.

Во время большой перемены школьники высыпали на улицу. Тогда Карен вышла из автомобиля и направилась к игровой площадке. Она дважды окликнула Дейдру по имени, прежде чем та повернула голову; лицо девочки расплылось в широкой улыбке. «Тетя Карен!» – закричала она и вприпрыжку бросилась к гостье. Карен подхватила ее на руки и прижала к себе, возможно, излишне крепко. Под одеждой девочка казалась совсем худенькой, и Карен вновь ощутила жалость, которая сразу же уступила место праведному гневу.

В нескольких словах она объяснила учительнице, что Дейдра записана на прием к зубному врачу, и показала записку, якобы от Джеффри, с разрешением забрать ребенка. Учительница долго смотрела на незнакомую женщину, но все же отпустила Дейдру. Вероятно, отчасти потому, что та крепко уцепилась за Карен, словно ни за что не хотела с ней расставаться. Менее чем за пятнадцать минут Дейдра собралась и появилась на игровой площадке, и вскоре они мчались в Льюистон. Пока срабатывал план А.

Периодически поглядывая в зеркало заднего вида, Карен вела машину по уже хорошо изученному маршруту. Сзади сидела Дейдра, пристегнутая ремнем безопасности; она вернулась в прежнее подавленное состояние и о чем-то тихонько беседовала с куклой. Примерно через час глаза девочки закрылись, подбородок тихонько опустился на грудь, и она погрузилась в сон. Из уголка рта на голову куклы скатилась слюна. Дейдра была такой маленькой, такой хорошенькой и никак не заслуживала столь несправедливой судьбы. С этими мыслями Карен сильно сжала руль, даже руки свело судорогой.

Возможно ли, что Джеффри пичкает дочь какими-то лекарствами? В таком случае он достоин еще большего презрения. Карен посмотрела на часы – пока все по графику.

Они приближались к границе, и Карен приготовила паспорта – на случай если придется их предъявить. Беспокоило только то, что ни Джеффри собственной персоной, ни кто-либо другой ее не преследовал.

Джеффри был злобным психом, привыкшим контролировать все и вся. Карен предполагала, что он постоянно в курсе, где в данный момент находится его дочь, и, соответственно, немедленно организует погоню. По крайней мере, он уже должен знать о похищении Дейдры и прийти к заключению, что Карен выберет для возращения в Штаты кратчайший путь.

Но пока никаких признаков Джеффри. Тем не менее Карен была настороже. Ей было известно, что этого подонка нельзя недооценивать. Что-то, какую-то деталь она упустила. Когда они добрались до границы, Карен окончательно убедила себя, что встречи с ним не избежать. Значит, придется действовать согласно плану Б. Получится ли у нее?

Карен полностью сосредоточилась на предстоящем прохождении границы, и, пока они ехали через мост, даже не взглянула на захватывающее зрелище Ниагарского ущелья. На американской стороне по-прежнему работал всего один пост, и перед ним выстроилась медленно движущаяся вереница автомобилей. Карен посмотрела на шлакоблочное здание таможни, в котором размещался также магазин дьюти-фри: за стойкой находился один таможенник, а в магазинчике продавец упаковывал в коричневый пакет бутылку ликера.