Текст книги "Звёздные Войны. Катализатор. Изгой-Один. Предыстория"

Автор книги: Джеймс Лучено

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

   – Как только доставим их на корабль, нужно будет сразу же обеспечить их метаном, – сказал Хас. – Иначе они умрут.

Кренник проигнорировал предупреждение, небрежно махнув рукой.

   – Контейнеры модифицированы таким образом, чтобы снабжать их атмосферной смесью. Пока что этого хватит.

   – Этот не помещается в контейнер – слишком высокий, – сказал один из спецназовцев.

   – Сложи его пополам, – приказал Матиз.

   – Никто не должен пострадать! – вмешался Хас.

Кренник пробуравил его взглядом и отмахнулся:

   – Действуй по плану, Хас. Мы не собираемся ломать ему кости.

Хас с трудом сдержался, чтобы не высказать все, что он думает по этому поводу. «Действовать по плану» у него как раз не было никакого желания – именно потому он в первую очередь и стал контрабандистом. До сегодняшнего дня он сам составлял для себя план действий – а теперь вдруг ему пришлось исполнять чьи-то приказы.

По кивку Кренника команда повела контейнеры назад тем же путем, которым они пришли, – через раздвижные двери и по коридорам, пока не вернулись в зону таможни. До выхода на посадочную площадку оставалось несколько метров, когда один из таможенников позвал их, показывая на последний контейнер – тот самый, в который запихнули высокого морсирианина.

   – Там у вас что-то болтается, – начал таможенник, и внезапно он понял, что это трехпалая кисть руки. Мгновенно вытащив из кобуры серьезного вида оружие, он нацелил его на Матиза. – Откройте!

Однако Матиз уже сорвался с места и свалил морсирианина ударом выпрямленных пальцев в горло, прежде чем тот успел произнести еще хотя бы слово. Быстро среагировав, остальные таможенники вытащили оружие, и спецназовцы нырнули за антигравитационные контейнеры. Взвыла сирена, и из ведущих в соседнее здание дверей хлынули новые морсириане, вооруженные до зубов.

Хас распластался на полу, едва успев увернуться от проносящихся над ним и рикошетирующих бластерных разрядов. Трое таможенников упали, прошитые насквозь. Затем в его уши ворвался голос Кренника:

   – Планы меняются! Придется обойтись двумя!

Хас не понимал, что тот имеет в виду, пока не увидел, как Матиз направляет выдавший их контейнер прямо в гущу наступающих таможенников. Остальные разведчики упали ничком на пол, и в глаза Хасу ударила ослепительная вспышка.

Встроенный в антигравитационный контейнер кумулятивный заряд превратил в фарш полдюжины морейриан, остальные повалились без чувств. Лежавший на границе взрыва Хас принял часть удара на себя, а очнувшись, обнаружил, что Матиз и Кренник тащат его к кораблю, в то время как остальные члены команды направляют два оставшихся контейнера в передний грузовой отсек «Доброго вестника».

   – Никто не должен был пострадать, – бормотал Хас, когда Матиз опустил его на холодную палубу трюма. – Никто не должен был пострадать...

Последним, что он увидел, прежде чем вновь потерять сознание, были глаза Кренника, сверкавшие под маской.

   – Природа обмана непредсказуема, – сказал Кренник в микрофон маски. – Тем не менее поздравляю, Хас. Ты теперь полноправный агент Республики.

Еще брезжил рассвет, когда Лиру разбудили и сказали, что ей приказано немедленно покинуть Крепость. Никто из служанок не мог объяснить почему, а две из них неудержимо рыдали. Пока Лира одевалась, одна из валлти завернула шестимесячную Джин в одеяло, поцеловала ее и вложила в руки Лиры. Она крепко обняла каждую, и служанки, плача, остались на лестничной площадке, в то время как двое охранников повели Лиру вниз. Снаружи, хотя солнце стояло в небе намного выше, чем месяцем раньше, было прохладно из-за непрекращающегося северного ветра, и Лира невольно вздрогнула, пока ее вели к ожидавшей повозке.

   – Куда вы нас везете? – спросила она.

Ответа она не ожидала и оказалась не готова к словам возницы:

   – В тюрьму Тамболора.

Сердце ее забилось сильнее. Неужели ее и Джин переводят туда? Неужели Гален все еще отказывается присягнуть на верность новому режиму и теперь им, всем троим, грозит тюрьма? Или еще хуже – Галена приговорили к смерти?

А может, их всех?

Сомнения продолжали терзать Лиру, пока повозка катила по городским улицам; затем впереди появилась тюрьма, холодная и отталкивающая. Она столь часто видела тюрьму из своих покоев в Крепости, что, оказавшись прямо перед этим ненавистным местом, почувствовала себя словно в дурном сне.

Распахнулись высокие ворота, и внезапно рядом с повозкой появился Гален в сопровождении двух тюремных охранников. Он похудел гораздо сильнее, чем она себе представляла, а борода его доходила до груди. Охранники, однако, не пытались его удержать, когда он, с трудом переставляя ноги, направился к ней, а затем обнял ее и Джин.

   – Я так ждал этого мгновения, – проговорил он, отступая на шаг. Взгляд его упал на Джин. – Дай мне ее подержать.

Лира передала ему девочку. Он осторожно отвернул закрывавшую ее лицо пеленку и улыбнулся шире, чем когда-либо доводилось видеть Лире. Джин пошевелилась в руках отца, и Лира заметила:

   – Она тебя помнит, Гален.

   – Красавица, – сказал он, разглядывая лицо малышки. – У нее изменился цвет глаз.

   – Да, в них появились крапинки, – кивнула Лира.

   – Звездочки, – сказал Гален. – Вот что в ее глазах.

   – Гален, что происходит? – рискнула спросить Лира. – Почему нас сюда привезли? Они не собираются...

   – Мне ничего не сказали. Просто вывели перед рассветом из камеры.

   – Нам тоже. Потому я и беспокоюсь.

   – Не стоит. – Он показал ей свои грязные руки. – Видишь? Я без наручников. И никто не размахивал передо мной оружием все утро.

Лиру, однако, его слова не слишком утешили.

   – Может, нас отправляют куда-то еще? Есть тут тюрьма еще хуже?

Прежде чем Гален успел ответить, один из охранников приказал ему сесть в повозку. Он послушался, и возницы щелкнули кнутами над головами запряженных такв, которые проворно сорвались с места. Деревянные колеса подскакивали на рытвинах и корнях, и Лира невольно прикусила язык. Когда тюрьма Тамболора скрылась из виду, Гален приподнялся на скамье и огляделся вокруг.

   – Мы едем в сторону космопорта.

Глаза Лиры расширились.

   – Ты же не думаешь...

   – Не хочу сглазить.

Лира затаила дыхание, увидев появившуюся под ними круглую посадочную площадку, но надежды ее тут же разбились в прах. На краю поля выстроились более полсотни боевых дроидов сепаратистов, которыми командовал куривар с высоким рогом на голове, облаченный в богато украшенную форму. В стороне стоял доставивший их тусклый десантный корабль.

Гален потрясенно взглянул на них:

   – Похоже, Фара передумала насчет того, чтобы не отдавать меня графу Дуку.

Лира с трудом сдержала слезы. Из одной тюрьмы – в другую. Неужели сепаратисты хотят использовать ее и Джин, чтобы окончательно сломить Галена, заставив его участвовать в войне?

Напротив боевых дроидов стояли несколько всадников на таквах, включая командира Группе в привычной коричневой форме и шапке-ушанке поверх заплетенных в косы волос. Когда повозка остановилась и Гален с Лирой сошли на землю, Группе спешилась и подошла к ним.

   – Мне почти жаль прощаться с вами, – сказала она.

   – Вряд ли столь же сильно, как мне, – со смесью злости и разочарования ответил Гален. – Что там насчет того, что обвинения будут сняты и нам позволят покинуть планету?

   – Вы неправильно поняли, друг мой, – усмехнулась Группе.

Словно по сигналу, высоко над головой появился корабль, начавший плавно опускаться на площадку. За ним следовали около десятка «небесных королей», обученных сбивать разведывательные зонды и мелкие суда.

Куривар отдал едва слышную команду, и боевые дроиды взяли оружие на изготовку.

Гален прищурился, вглядываясь в эмблему на брюхе легкого грузовика.

   – «Зерпен»!

Лира проследила за его взглядом, приложив ладонь ко лбу.

   – С каких это пор «Зерпен» летает на подобных развалинах?

Гален пропустил ее слова мимо ушей.

   – Я знал, что они о нас не забудут!

Лира тряхнула головой, словно пытаясь убедиться, что все это не сон, и крепче прижала к себе Джин. Корабль «Зерпена» опустился на три посадочные опоры, осыпая всех каменной крошкой. Выдвинулся трап, и по нему сошла единственная фигура в белом защитном комбинезоне, также украшенном эмблемой компании. У Лиры отвисла челюсть, а повернувшись к Галену, она увидела, что и тот раскрыл рот от удивления.

   – Орсон Кренник? – прошептала она.

Гален кивнул, словно не в силах вымолвить ни слова или отвести взгляд.

   – Но...

   – Выясним по ходу дела, – пробормотал Гален.

Командир-куривар и командир Группе встретили

Кренника на полпути, и все трое остановились, глядя друг на друга. Кренник огляделся по сторонам:

   – Кто из вас главный?

   – Маршал Фара уполномочила меня решить данный вопрос, – ответила на общегалактическом Группе.

   – А вы? – спросил Кренник у куривара.

   – Я здесь для того, чтобы убедиться, что вы соблюдаете условия обмена.

Фыркнув, Кренник поднялся на несколько шагов назад по трапу.

   – Прошу вывести наших гостей, – крикнул он внутрь корабля.

Лира увидела мускулистого мужчину, тоже в облачении «Зерпена», за которым следовали двое страдальческого вида четвероруких гуманоидов в замысловатых дыхательных масках и защитных комбинезонах, а за ними дресселианец, чьи большие глаза беспокойно бегали туда-сюда. Вдвоем с человеком они препроводили гуманоидов туда, где стояли Группе и куривар.

   – Представьтесь, – потребовал командир сепаратистов, окинув гуманоидов взглядом.

   – Я доктор Нан Пакота, – ответил тот, что повыше. – А это мой коллега, Урши Торр.

Группе повернулась к Креннику:

   – Мне нужно больше подтверждений.

Достав инфопланшет, Кренник показал Группе что-то на экране.

   – Удовлетворены?

Группе кивнула, и куривар последовал ее примеру. Кренник протянул ей инфопланшет.

   – Можете оставить себе.

Группе сунула инфопланшет в карман шубы и показала на Галена и Лиру:

   – Вряд ли есть необходимость представлять вас друг другу.

Широко улыбаясь, Кренник быстрым шагом направился к ним.

   – Доктор Эрсо, – сказал он, протягивая Галену руку. – Я так рад видеть вас в добром здравии. – Он повернулся к Лире, продолжая сжимать ладонь Галена. – И вы, госпожа Эрсо... о, это ваш ребенок?

Лира открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли у нее в горле.

   – Можно взглянуть?

Она откинула пеленку, закрывавшую лицо Джин.

   – Красавица! Весьма на вас похожа!

Вновь обретя деловой вид, Кренник вернулся к Группе и куривару.

   – От имени корпорации «Зерпен» должен сказать, что случившийся инцидент достоин сожаления, так же как и похищение Республикой двоих ученых-сепаратистов. Но мы рады, что можем быть посредниками в их освобождении, как и в освобождении доктора Эрсо и его семьи, которые и резкого слова не заслужили, не говоря уж о тюремном заключении.

Группе пожала плечами:

   – Война способствует несдержанному поведению. – Она взглянула на Галена. – От себя лишь скажу, что для меня большая честь быть знакомой с Галеном Эрсо, и надеюсь, что он и Лира найдут в себе силы простить наше негостеприимство.

   – Я об этом подумаю, – ответил Гален.

   – Не забывайте, что Джин – гражданка Валлта, – сказала Группе.

Недовольно поморщившись, Кренник развернулся к дресселианцу:

   – Подготовьте корабль, капитан. Чем раньше мы уберемся с этой мерзкой планеты, тем лучше. – Посмотрев на Галена, он небрежно показал в сторону трапа. – Доктор Эрсо, прошу вас и вашу жену поторопиться.

   – Надеюсь, ваши путешествия принесут плоды, – крикнула командир Группе, пока Гален и Лира поднимались в корабль.

Едва они оказались внутри, Кренник заключил Галена в объятия:

   – Как же здорово снова тебя увидеть!

   – Орсон, я не пони...

   – Не сейчас, – прервал его Кренник, отступив назад, но продолжая держать Галена за плечи. – Я все объясню. В свое время. А сейчас у нас есть дела поважнее.

Все перешли в главную рубку, где сидели за пультами еще три человека с коротко подстриженными волосами. Все взгляды обратились к Галену и Лире, которые пристегнулись к противоперегрузочным креслам. Лира крепко обняла Джин.

   – Как только взлетим, свяжись с коммандером Пракасом, – приказал Кренник связисту, тоже пристегиваясь. – Пусть прикроет нас, пока мы не уйдем в гиперпространство.

Грузовик взлетел и стрелой устремился в бледное небо Валлта. Гален посмотрел в иллюминатор по правому борту, где начали появляться звезды.

   – Приготовьтесь к маневру, – предупредил Кренник.

Гален слегка повернулся к иллюминатору. Звезды внезапно сдвинулись, и на их фоне мелькнул ощетинившийся оружием корабль сепаратистов, а затем темнеющее небо осветилось перекрещивающимися черточками лазерного огня.

   – Ха! Вот тебе и соблюдение условий обмена! – воскликнул Кренник.

Лира крепче прижала к груди Джин, почувствовав, как грузовик содрогнулся от выстрела. Иллюминатор заполнила яркая, словно взрыв сверхновой, вспышка, и грузовик накренился на правый борт. По его брюху застучали разлетевшиеся обломки.

   – Держитесь крепче! – крикнул Кренник сквозь плач Джин. – Рядом могут быть и другие вражеские корабли!

Обхватив рукой Лиру за плечи, Гален вновь бросил взгляд в иллюминатор и увидел появляющийся из гиперпространства похожий на кинжал крейсер Республики. Одновременно по связи послышался голос:

   – Лейтенант-коммандер, мы на месте.

Кренник развернулся к пульту:

   – Как раз вовремя, Пракас! На планете были дроиды и десантный корабль типа «Сетти», хотя, возможно, сейчас он уже в воздухе. Когда разделаетесь с ними, ударьте по Крепости.

   – Орсон, нет! – взволнованно вскрикнула Лира. – Все уже и так закончилось!

   – Не совсем, – не глядя на нее, ответил Кренник и посмотрел на Галена. – Удар даст поддерживающим Республику группам возможность вернуть власть. Более того, мы обещали «Зерпену», что они получат назад свой высокотемпературный комплекс.

   – Они никому не могут причинить вреда, – сказал Гален. – Не важно, сепаратисты они или нет.

Кренник снисходительно взглянул на него:

   – Возможно. Но мы на войне, а они – на стороне врага.

Галена все еще била дрожь, когда грузовик прыгнул в гиперпространство. При мысли о том, что Группе и остальные сейчас гибнут под лазерным огнем с небес, у него подкашивались колени и к горлу подкатывал ком. Лира наверняка чувствовала себя точно так же, и он не мог заставить себя взглянуть в ее полные тоски глаза.

Высвободившись из ремней, Кренник встал, сорвал с кителя эмблему «Зерпена» и отшвырнул ее в сторону.

   – Придется нарастить немного мяса на твоих костях, – сказал он, подходя к Галену, – но к бороде я, пожалуй, смогу привыкнуть. – Наконец он повернулся к Лире. – Тебя, похоже, держали в чуть более цивилизованных условиях. А ребенок...

   – Джин.

Кренник покатал имя на языке и слегка пожал плечами.

   – Она здорова?

   – Вполне.

   – Что ж, это кое-что говорит в пользу валлти.

   – О них много чего можно сказать, Орсон, – заметил Гален.

   – Придется тебе меня просветить. Но я обещал, что все объясню. – Он опустился в кресло, откуда мог обращаться к обоим. – Из-за выдвинутых против тебя обвинений в шпионаже «Зерпен» не особо хотел вступать в переговоры с новой властью Валлта в лице маршала Фары, надеюсь уже покойной. Откуда им знать – вдруг ты действительно все это время был агентом Республики?

Понимаю, как это звучит, но ты же сам знаешь, как себя могут вести все эти безликие корпорации, для которых главное – прибыль. Так что, естественно, пришлось вмешаться Республике. «Зерпен» согласился, что мы будем изображать их посланников, при условии, что еще и посодействуем возвращению их комплекса.

   – Так это была операция Республики? – не веря своим ушам, спросил Гален.

   – Именно так. Я был искренне удивлен, что граф Дуку не предоставил больше сил для надзора за процедурой обмена, но раз уж нам неожиданно повезло, жаловаться не стану.

   – Орсон, даже не знаю, как тебя благодарить, – побледнев, проговорил Гален.

   – Не могли же мы допустить, чтобы ты гнил в тюрьме на какой-то захолустной планете, – слегка улыбнулся Кренник. – Я вполне мог представить, что тебе довелось пережить и через что пройти, так что я решил позаботиться о тебе. Надеюсь, ты на меня не в обиде.

   – Но столько ресурсов всего лишь ради нашего освобождения? – покачал головой Гален. – Как-то это странно.

   – Не вижу ничего странного. К тому же операция была санкционирована на самом высшем уровне.

Гален недоверчиво моргнул:

   – Удивительно, что кому-то наверху вообще обо мне известно.

   – Как только я подробно объяснил, кто ты такой и что произошло, мне поручили предпринять любые необходимые шаги для того, чтобы доставить тебя домой.

Гален озадаченно посмотрел на него:

   – Но ты ведь все еще служишь в Инженерном корпусе?

   – Конечно. Только роль моя стала существенно шире, поскольку теперь нужно больше космических станций, вооружений, кораблей флота.

   – Обстрел Крепости был частью договора? – резко спросила Лира.

Кренник помедлил, пристально глядя на нее.

   – Скажем так: Верховного канцлера крайне обеспокоил переход Валлта на сторону сепаратистов.

Она продолжала смотреть ему в глаза, пока он не отвел взгляд.

   – Мы изо всех сил старались ни во что не ввязываться, – шумно выдохнул Гален. – И вот результат.

   – Ты тут ни при чем, Гален.

   – Вполне мог бы и быть.

Кренник заметно прищурился.

   – Если решил заняться самобичеванием – помешать тебе никак не могу. Но чем быстрее ты поймешь, что вернулся в реальный мир, тем лучше.

   – В каком смысле? – вновь столь же резко спросила Лира.

Кренник искоса взглянул на нее:

   – В том, что эта война закончится лишь тогда, когда мы ее выиграем – любым возможным путем.

   – А что будет с проигравшими? – поинтересовался Гален.

   – В какой-то мере они смогут решать сами, – вздохнув, ответил Кренник.

Все трое замолчали. Наконец Гален спросил:

   – Мы летим на Корусант?

Кренник поднялся с кресла и медленно кивнул:

   – В конечном счете – да. Но сперва вам следует увидеть кое-что еще.

Хас вывел «Добрый вестник» из гиперпространства на безопасном расстоянии от Грейнджа и отстегнул ремни.

   – Ты управишься? – спросил он Матиза, занимавшего кресло второго пилота.

   – Уж поверь мне, Обитт, – управлюсь.

Кренник упоминал, что Грейндж – родная планета ученого, и Хасу было любопытно узнать реакцию доктора Эрсо на то, что тому предстояло увидеть. Когда Хас вошел в главную рубку грузовика, Кренник, Эрсо и его жена с ребенком на руках стояли у иллюминатора по правому борту, глядя широко раскрытыми глазами на бушующую со всех сторон планеты битву. Над поверхностью Грейнджа цвета пустыни, зелени и морской пены сражались военные корабли Республики и сепаратистов. В космосе и вдоль освещенного звездами края аграрной планеты то и дело вспыхивали взрывы.

Хас заметил, что худая правая рука ученого дрожит, будто тот пытается что-то писать в воздухе. После нескольких стандартных месяцев заключения здоровье его явно пошатнулось, и вид раздираемого на части Грейнджа вряд ли мог способствовать его улучшению.

Хас не сомневался, что Кренник именно этого и хотел.

   – Твоя родная планета уже два стандартных месяца в осаде, – объяснял коммандер. – Увы, мы не можем рисковать подойти ближе, не ввязавшись в бой сами. Республика выделила те силы, которые могла себе позволить, но сепаратисты нас существенно превосходят. Сейчас мы терпим поражение.

   – Почему Грейндж? – спросил Эрсо. – На Грейндже ничего нет.

Хас слышал подобный вопрос бессчетное множество раз. Ответ всегда был одним и тем же.

   – На Грейндже есть ресурсы, – сказал Кренник. – Он удачно расположен для прыжков в отдаленные сектора. Война стала для графа Дуку игрой чисел. Чем больше планет он включит в состав Конфедерации, тем больше он ослабит Республику. Ни одна планета не может чувствовать себя в безопасности – даже твоя.

   – И везде все так же плохо? – страдальчески проговорил Эрсо.

   – Еще хуже, – ответил Кренник.

Жена Эрсо, Лира, яростно уставилась на него:

   – Похоже, вы без особых проблем поспособствовали тому же на Валлте.

Кренник втянул голову в плечи, но промолчал.

Хас улыбнулся про себя, восхищаясь храбростью Лиры. В физическом поединке между ней и Кренником он бы поставил на Лиру.

   – Сепаратисты никогда не получат преимущества, – сказал Эрсо. – Их поражение – наверняка лишь вопрос времени.

   – Республика делает все, что может, с тем, что у нее есть, – ответил Кренник, не отводя взгляда от кошмарной картины, – но создатели Великой армии не подготовились к каждой случайности. Зачастую оказывается, что нас превосходят числом или оружием. В данный момент в нашем распоряжении конечное число солдат-клонов против, как порой кажется, бесконечного количества дроидов.

   – А джедаи? – спросила Лира.

   – Они тоже делают все возможное. Но не забывайте – Дуку один из них, и он умелый противник. Порой возникает ощущение, что он способен читать наши мысли, а не просто перехитрить нас. Но несмотря на это, многие планеты Ядра и Среднего Кольца готовы на все ради сохранения Республики. Несколько кораблестроительных корпораций постоянно обеспечивают Великую армию современным оружием и кораблями. К несчастью, исследования и разработки продвигаются не так быстро, как нам хотелось бы. Чем дольше тянется это бессмысленное уничтожение, тем хуже для всех. Без быстрой победы Галактика может умереть медленной смертью.

   – Что будет с Грейнджем? – спросил Эрсо.

Кренник взглянул на него через плечо:

   – Я так думаю – Республика отступит, прежде чем мы понесем еще большие потери, и Грейндж перейдет к сепаратистам.

Эрсо направился прочь от иллюминатора.

   – Не могу на это смотреть.

Хас заметил, что Лира посмотрела вслед мужу, но не пошла за ним. Похоже, она собиралась что-то сказать, но ребенок на ее руках вдруг зашевелился и захныкал, и Эрсо повернулся к ней.

   – Она хочет есть, – сказала Лира. – Заберу ее на корму.

Хас сделал вид, будто чем-то занят у пульта связи, продолжая подслушивать.

   – Прости, что пришлось тебе все это показать, Гален, – сказал Кренник, дождавшись, когда Лира отойдет достаточно далеко, – но я решил, что ты должен увидеть все сам. И даже если ты отвернешься – это ничего не изменит. Твоя родная планета в самой гуще сражения, и ее народ гибнет десятками тысяч.

«Хорош из Кренника тактик, – подумал Хас. – Он хитростью пытается заставить Эрсо следовать его плану и поставить гений ученого на службу военной машине? Если действительно так, то Кренник явно его недооценил».

   – И многие еще удивляются, почему я не хочу иметь с этим ничего общего, – не двигаясь с места, сказал Эрсо.

   – Вряд ли ты всегда так считал, Гален, – нахмурился коммандер. – Ты можешь думать, что далек от войны, но на самом деле ошибаешься. Ты знаешь, что «Зерпен» – одна из тех корпораций, что служат обеим сторонам? – Кренник показал на Хаса. – Спроси нашего капитана. Он знает.

Ученый взглянул на Хаса, и тот кивнул, понимая, что в присутствии Кренника лгать бесполезно.

   – Мне доводилось заниматься поставками по поручениям «Зерпена» как на планеты Республики, так и на планеты сепаратистов.

   – Ну вот, сам видишь, – словно гордясь собой, сказал Кренник. – Если бы тебя действительно интересовало, откуда поступают деньги на финансирование твоих проектов, Гален, ты бы бегал С киркой в поисках кайбер-кристаллов, вместо того чтобы заявлять о собственном нейтралитете, сидя внутри комплекса по их синтезированию стоимостью в миллиарды кредитов, предоставленных предателями твоего дела. – Кренник снова показал на Хаса. – Взять, к примеру, капитана Обитта. Он считал, что может остаться в стороне, а теперь он вынужден выбирать.

   – Вынужден – очень точно сказано. – Хас бросил хмурый взгляд на Кренника и посмотрел на Эрсо. – Коммандер опустил несколько весьма существенных деталей, но – да, он прав. Сегодня ты занимаешься своим делом, а завтра – исполняешь чужой приказ.

Смысл его слов, похоже, не до конца дошел до Эрсо, и Кренник лишь усмехнулся. Подойдя к ученому, он встал рядом с ним.

   – По сути, перед таким же выбором тебя поставили валлти,верно?

   – Пытались. Я выбрал тюрьму.

   – Тебе это пошло лишь на пользу, Гален.

Эрсо дал понять, что намек ему не по душе.

   – По крайней мере, я сохранил собственное достоинство. – Он небрежно махнул в сторону дымящейся родной планеты. – Даже эта картина, несмотря на всю ее трагичность, не изменит моего отношения к войне.

Хас ждал контрнаступления Кренника.

   – Я доставил тебя сюда вовсе не затем, чтобы ты изменил его, – серьезно проговорил коммандер. – Я всего лишь хочу открыть тебе глаза на истину, Гален. Ты провел на вражеской планете больше стандартного года, и на Корусанте за это время многое поменялось. – Помолчав, он добавил: – Не рассчитывай, что тебя встретят с распростертыми объятиями.

6

БЛИЗКИЕ СВЯЗИ

ДЖИН ЗАСНУЛА, и Лира слушала, как Гален и остальные беседуют в главной рубке, радуясь, что сама не участвует в разговоре. С ее точки зрения, правительства любого рода пытались убедить своих подданных, что пытаются ликвидировать хаос в Галактике и достичь совершенства, в то время как совершенной была лишь Сила. Для обычных же существ жизнь являлась постоянной сменой порядка и хаоса, дня и ночи, света и тьмы.

Почитание Силы возникло у Лиры из неизменной любви к природе. Да, она считала себя ловкой, сильной и проницательной, но понимала, что ее умения даже в малой степени не могут сравниться со способностями джедаев. Тем не менее она принимала свойственную Ордену философию благородства, сострадания и решения всех вопросов мирным путем, а на многих далеких планетах ей доводилось переживать удивительные моменты необычайного просветления. Вполне возможно, в основе подобных моментов лежали ее вера и чувства, но вряд ли это имело значение: даже если Лира не могла использовать Силу, она могла по крайней мере ее ощущать, и это ее вполне устраивало. Теперь же оставалось лишь понять, действительно ли Сила настолько могущественна, чтобы победить зло, ввергшее Республику в конфликт галактического масштаба. Смогут ли джедаи одержать верх, или оно накроет своей пеленой даже самые яркие планеты?

Возможно, Орсон поступил верно, показав Галену осажденный Грейндж. В первые дни на Валлте они с Галеном могли не обращать внимания на войну, сосредоточившись на исследованиях и растущем, подобно одному из их сверкающих кристаллов, внутри ее ребенке. Но они не могли зарыться в снег навеки. Теперь же, когда они возвращались в Ядро, главным было осознать все происходящее – истину, как называл это Кренник.

Грейндж никогда не был процветающей планетой. Всего сорок стандартных лет назад он представлял собой не более чем захолустье. Гален – единственный ребенок в бедной семье – вырос в одном из относительно крупных городов. Его отец торговал всякой мелочью собственного производства, мать работала воспитательницей в детском саду. В общем, как говорится, весьма скромное происхождение. Тем не менее мать Галена, первой заметившая его гениальность, наскребла достаточно кредитов, чтобы дать сыну все необходимое для умственных занятий, особенно после того, как он пошел в школу и ей стало ясно, что ему там попросту скучно. Сперва – музыкальный синтезатор, который он быстро освоил, затем набор юного химика и, наконец, любые инфокроны, которые она могла себе позволить. Когда хватало средств, она подписывалась на сервисы в Голосети, чтобы Гален мог ощутить величие Галактики и понять, что жизнь не начинается и не заканчивается на Грейндже.

Ее усилия принесли ожидаемый результат. Когда Гален пошел в среднюю школу, он уже блистал в математике и точных науках, и учителя называли его вундеркиндом. Языкам и магическим трюкам он учился просто из интереса и в конце концов сконструировал собственный простенький голопередатчик. Что важнее, он сам доходил до всевозможных теорий и формул еще до того, как их ему преподавали, иногда решая математические задачи весьма эксцентричными способами, ставившими его учителей в тупик. Именно одно из таких решений, которое кто-то из преподавателей отправил за пределы планеты, привлекло внимание тех, кто искал кандидатов для «Программы будущего» в секторе Грейнджа, а затем на Корусанте.

Другая женщина, возможно, отправила бы сына в Ядро скрепя сердце, но мать Галена была вне себя от счастья, поскольку она всегда считала, что его предназначение – быть среди лучших умов Галактики. Разве он родился не под счастливой звездой? Грейндж не мог дать ему ничего, кроме возможности пойти по стопам отца и стать торговцем. Старшему Эрсо приглашение с Корусанта пришлось не по душе, как поначалу и самому Галену, считавшему, что в голове у него и так уже вся Галактика. У него не было ни малейшего желания демонстрировать перед кем-то свои таланты или делать карьеру преподавателя или ученого. Его вполне бы устроила профессия торговца, простая жизнь на свой лад, позволявшая размышлять о чем угодно вдали от чьих-либо глаз.

На самом же деле в нем говорила его врожденная робость. Он опасался чужого внимания больше, чем любой неудачи, отказываясь даже праздновать собственный день рождения, а тем более принимать подарки или похвалы. Столь же безнадежен он был и в романтических отношениях, делая вид, будто не испытывает к ним интереса, хотя в действительности стеснялся своего меняющегося тела и того, как оно порой вырывало его из постоянных размышлений.

Он уже был принят в «Программу будущего» на Брентаале, когда пришло известие о том, что после недолгой болезни умерла его мать. Ее смерть, а затем гибель отца в транспортной катастрофе несколько лет спустя стали жестокими ударами по привычному ощущению неизменности и постоянства.

Вскоре после тех событий он подружился с Орсоном Кренником.

Имя Орсона несколько раз возникало в разговорах еще до того, как Лира познакомилась с ним лично в Институте прикладных наук, который тот стал часто посещать в месяцы, предшествовавшие войне. Он, похоже, был в хороших отношениях со многими бывшими преподавателями и сверстниками Галена.

Хотя Лира никогда этого не замечала, Гален каждый раз настаивал, что Орсон не менее умен и талантлив, чем любой из участников «Программы будущего», но ей трудно было представить их друзьями: одного приходилось силой тащить на вечеринки и мероприятия, ночные же кутежи второго стали легендой.

Орсон поступил на правительственную службу – Лира так до конца и не поняла, то ли он закончил учебу, то ли его исключили из программы, – и быстро поднялся в первые ряды Инженерного корпуса Республики, руководя огромными строительными проектами, как на планетах, так и в глубоком космосе. Что касается Галена, то по завершении учебы он продолжил научную стажировку, а затем занялся преподавательской работой. К двадцати пяти годам он имел немало публикаций и заслужил репутацию человека, которому суждено великое будущее.