Текст книги "Звёздные Войны. Катализатор. Изгой-Один. Предыстория"

Автор книги: Джеймс Лучено

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

   – Доктор Губакер был прав, когда говорил, что над разработкой главного оружия боевой станции работают многие лучшие умы Республики, – сразу же перешел к сути Кренник. – За исключением одного.

Мясистые отростки на голове Амедды задрожали сильнее.

   – Его зовут Гален Эрсо.

Амедда сцепил когти.

   – Эрсо... Я должен его знать?

   – Вряд ли вы в состоянии знать всех.

   – В конце концов, моя сфера – политика, а не наука и технологии.

«На самом деле его сфера – контроль за потоком взяток и умиротворение Палпатина», – подумал Кренник. Но если чагрианину хотелось вести свою игру – что ж, пусть так.

   – Гален Эрсо – один из самых известных эрудитов Ядра. Теоретик, математик, инженер и физик-экспериментатор. В настоящее время – выдающийся авторитет в области кристаллов и их применения для получения энергии.

Амедда окинул его отсутствующим взглядом:

   – Кристаллов?

   – Последние десять лет он экспериментировал со многими их видами. Но недавние его исследования сосредоточены на кайбер-кристаллах.

Выражение лица Амедды не изменилось.

   – Что-то знакомое... Насколько я понимаю, кайберы крайне редки?

   – Да, особенно крупные. – Кренник театрально вздохнул. – Если бы Орден джедаев удалось убедить поделиться информацией, все могло бы быть иначе.

«Сейчас он высунет свой раздвоенный язык».

Амедда облизнул губы.

   – Эти кайбер-кристаллы чем-то важны для джедаев?

   – В числе прочего они используются для питания джедайских световых мечей.

   – Что ж, в таком случае неудивительно. И этот самый Гален Эрсо наверняка весьма недоволен, что они столь труднодоступны?

   – Именно потому он пытается их синтезировать.

Голубые словно лед глаза Амедды расширились.

   – Смелое начинание. Я слышал, некоторые кайбер называют живым кристаллом?

   – Я тоже.

   – Но почему вы решили, будто исследования Эрсо могут чем-то помочь разработке оружия для боевой станции?

Кренник набрал в грудь воздуха.

   – Признаюсь, я не в курсе, в каком состоянии его текущая работа. Но Специальная группа по вооружениям оценила его более ранние исследования, и есть признаки того, что теории Эрсо могут дать новое направление в повышении энергоотдачи. Мы сейчас изучаем, каким образом можно приспособить их для наших целей.

   – То есть использовать для создания оружия?

   – Да, так будет точнее. Однако нам нужно иметь полное представление о его работе, не говоря уже о доступе к его текущим исследованиям по синтезу.

Амедда помолчал, переваривая услышанное.

   – Откуда вы знаете Эрсо, лейтенант-коммандер?

   – Мы подружились на Брентаале, когда учились по «Программе будущего».

Амедда бросил на него полный скептицизма взгляд:

   – Вы учились по программе для одаренных?

   – Недолго, – уклончиво ответил Кренник. – До того, как мне предложили место в проектном подразделении Инженерного корпуса.

   – Ах да, – кивнул Амедда, откидываясь на спинку большого кресла. – Если мне не изменяет память, многие из вашей группы работают в Генштабе Корусанта. – Помолчав, он добавил: – Как по-вашему, сепаратисты тоже работают над своей боевой станцией?

   – Дуку оставил множество улик – крупные закупки определенных редких ресурсов, компьютерные взломы с целью получить научные данные, которые затем были соответствующим образом отредактированы и изолированы, в том числе и многие опубликованные исследования Галена Эрсо.

   – Почему Эрсо не обратился с просьбой о вступлении в совет, когда он создавался? – после некоторого раздумья спросил Амедда.

   – К тому времени он уже работал по контракту на корпорацию «Зерпен».

   – С одной стороны, они заявляют о нейтралитете, а с другой – получают выгоду от обеих сторон, – рассерженно бросил Амедда и махнул рукой. – В таком случае нам просто следует убедить Эрсо разорвать контракт.

   – К несчастью, недавно нам стало известно, что доктор Эрсо томится в тюрьме на Валлте.

   – Что, во имя звезд, он делает на Валлте? – вновь разозлился Амедда. – Вы вообще знаете, что Валлт перешел на сторону сепаратистов?

   – Знаю. Но Валлт входил в состав Республики, когда доктор Эрсо согласился руководить базой «Зерпена» на этой планете. С бывшим руководством Валлта был заключен договор, разрешавший разработку месторождений и строительство в обмен на весьма щедрый пакет помощи.

   – И тем не менее неудачный выбор, – сказал Амедда. – За что его арестовали?

   – По сфабрикованным обвинениям в шпионаже.

   – Возможно, с целью вынудить его перейти на сторону врага?

   – Мы тоже так полагаем.

Амедда мрачно покачал головой:

   – Валлт десять лет балансировал на грани. Как бывший председатель Сената, я работал в одном из комитетов с представителями Валлта, и уже тогда они были недовольны. Жаловались, что Республика их игнорирует. А теперь военные устроили переворот и присоединились к сепаратистам. – Он помолчал, глядя на Кренника. – Какова реакция «Зерпена» на арест Эрсо?

   – Разумеется, республиканская разведка прослушивает все переговоры «Зерпена». Несколько стандартных недель назад была перехвачена пакетная передача, отправленная, судя по всему, с гиперпространственного передатчика одного из кораблей «Зерпена» на Валлте в штаб-квартиру компании в системе Салиент. В ней сообщалось о захвате базы и аресте доктора Эрсо.

   – И каков был ответ?

   – «Зерпен» намеревался принять меры, но мы попросили их воздержаться от каких-либо действий.

   – Кто это – «мы»?

   – Я взял ответственность на себя, вице-канцлер, – слегка улыбнулся Кренник.

Амедда сцепил пальцы и наклонился, опустив рога.

   – С какой целью, лейтенант-коммандер?

Кренник спокойно воспринял его угрожающую позу.

   – Полагаю, если доктора Эрсо спасем мы, убедить его поделиться своими исследованиями со Специальной группой по вооружениям будет намного проще.

Амедда слегка поостыл.

   – Зачем его вообще убеждать? Вы сами сказали, что он участвовал в «Программе будущего» Республики. Он наверняка и так будет готов сотрудничать.

   – Вот только он в некотором роде пацифист. Можно сказать – по идейным соображениям.

   – Если это действительно так, тогда можно не беспокоиться, что он станет служить сепаратистам, – презрительно фыркнул Амедда. – Пусть и дальше гниет в тюрьме.

Почувствовав перемену в настроении чагрианина, Кренник понял, что рискует потерять расположение Амедды, если не будет действовать решительно и быстро.

   – В обычных обстоятельствах я бы с вами согласился. Однако есть одна загвоздка – жена Эрсо была беременна, когда они отбывали на Валлт, и, если только не случится что-то непредвиденное, она в ближайшее время должна родить.

Амедда ответил не сразу, и его летроги слегка дрогнули.

   – Вы полагаете, что те, кто сейчас заправляет на Валлте, могут воспользоваться женой Эрсо и ребенком в качестве метода убеждения?

   – Мы на войне, вице-канцлер. Все возможно. А если сепаратисты и в самом деле работают над боевой станцией...

   – Понимаю, к чему вы клоните, – медленно кивнул Амедда. – И все же я склонен оставить все как есть – или, может быть, позволить заняться освобождением Эрсо «Зерпену».

   –  Опять-таки готов с вами согласиться. Но у меня есть мысль, как совместить и то и другое.

Летроги Амедды вновь задрожали, и он пристально посмотрел на Кренника.

   – Почему-то я так и предполагал. Но мне не нужны подробности, лейтенант-коммандер. И я настаиваю, чтобы сами вы держались подальше – хотя бы затем, чтобы всегда можно было дезавуировать любые ваши действия.

   – Естественно.

   – Если в конечном счете исследования Эрсо приблизят нас к созданию оружия для боевой станции, вас ждет благодарность не только от меня, но и от Верховного канцлера Палпатина и самой Республики.

Кренник сдержанно улыбнулся:

   – Мы все делаем свой вклад, вице-канцлер.

4

НАЧАЛО

ВЫСОКИЕ СТЕНЫ ПОКОЕВ Лиры огласил первый крик младенца. Как обычно на Валлте, чье-то рождение в стенах Крепости рассматривалось как повод для торжества, тем более что появление на свет маленького человека совпало с первым днем весеннего сезона. Из внутреннего двора внизу взмывали в ночь фейерверки, а небольшая толпа тех, кто узнал о родах, праздновала, несмотря на арктический холод, собравшись вокруг костров и прилавков, где продавали жаренное на вертеле мясо и коренья. Многие мужчины сидели на низких скамьях, осушая стаканы с крепким алкоголем домашнего приготовления.

Одна из акушерок положила Джин, как назвали девочку Гален и Лира, на все еще тяжело вздымающуюся грудь матери, и она тут же успокоилась, почувствовав тепло и знакомое сердцебиение.

Роды были долгими, но не особо тяжелыми, и Лира вела себя вполне достойно, хотя и пыталась ворчать на любого оказавшегося рядом. Бледная и вспотевшая после прошедших часов, она тем не менее пребывала в лучшей форме, чем Гален, который все еще не мог оправиться от пережитого.

«Есть ли хоть какая-то польза от того, что мы оказались в плену?» – спрашивал он себя. Почти в любом другом месте его и Лиру окружали бы дроиды – исполненные благих намерений, но деловые и бездушные, в столь стерильной обстановке, что та попросту выглядела бы безжизненной.

Не странно ли было теперь испытывать благодарность?

Потеряв несколько килограммов и обзаведясь столь же густой, как и у большинства валлти, бородой – командир Группе, явно стремясь сделать его более похожим на собственных тюремщиков, так и не предоставила обещанных ножниц, бритвы или депилятора, – Гален был освобожден из своей камеры в ту же секунду, когда у Лиры отошли воды, и перевезен на запряженных таквами санях в Крепость в сопровождении двух охранников, которые, как он полагал, должны были вернуть его в тюрьму, как только Джин перестанет кричать и заснет.

Из размышлений Галена вырвала акушерка, до этого пеленавшая Джин.

   – Можете остаться с Лирой и ребенком или дать им немного отдохнуть.

Лира кивнула, давая понять, что предпочитает отдых. Гален не сводил с нее взгляда.

   – Не знаю, хватит ли мне сил уйти...

   – Не беспокойтесь, – сказала одна из служанок, – вам разрешат остаться на ночь.

С нескрываемым облегчением Гален наклонился и поцеловал Лиру в лоб, а Джин в макушку. Она оказалась прекрасной девочкой – хорошего веса и размера и, судя по словам осматривавшей ее акушерки, вполне здоровой. К ее голове прилипли темные кудряшки, и Гален уже смог увидеть, что у нее такой же рот, как и у матери.

Две пожилые служанки проводили его до массивной деревянной двери. В комнате по другую сторону широкого коридора ждали Нэрбу, Изель, Тамбо и остальные коллеги Галена с базы «Зерпена», чтобы поздравить его, крепко обнимая, с силой хлопая по спине и, естественно, предлагая выпить. Всем не терпелось увидеть Джин, но акушерки этого не позволили, назвав их низменными созданиями и разносчиками заразы – само собой, исключительно в шутку.

Словно из ниоткуда появилась кружка, которую кто-то сунул в руку Галену и быстро наполнил густой белой жидкостью. Начались здравицы, за каждой из которых следовал продолжительный глоток. Гален быстро опьянел, что все равно бы случилось, даже если бы он питался привычным образом и не бодрствовал последние двадцать местных часов. Выпивка, свет факелов, радостные лица друзей производили на него впечатление некоей благотворной магии.

   – Я думал, вы назовете ее в мою честь, – сказал Нэрбу.

   – И как бы, по-твоему, это звучало?

   – Если хочешь знать, на Валлте не меньше женщин по имени Нэрбу, чем мужчин.

Гален в этом не сомневался. Имя Нэрбу – так же как Тамбо и Изель – обозначало название дня. Все население планеты носило в лучшем случае два десятка имен.

   – Может, следующего ребенка? – настаивал Нэрбу.

   – Посоветуюсь с Лирой.

Все внезапно замолчали. Повернувшись, Гален обнаружил командира Группе, стоящую за его спиной. Ее строгое лицо озарила широкая улыбка, и она обняла его крепче, чем другие до этого, а затем приняла флягу доморощенного зелья, которую осушила одним долгим глотком.

Понимая, насколько рискованно проявлять дружеские чувства к собственному тюремщику, Гален изо всех сил старался сохранять безопасную дистанцию между собой и Группе, но сегодня он вдруг ощутил, как по всему его телу разлилось тепло, причиной которого был не столько алкоголь, сколько ощущение, будто он находится в кругу семьи. Сколь бы безрассудным это ни казалось, у него возникла крепкая связь с валлти – даже с его тюремщиками, и даже с Группе.

   – Вы сами знаете – мы вам не враги, – сказала она, громко и протяжно рыгнув.

   – Я пытаюсь так думать, но стены моей камеры напоминают мне, что я пленник.

   – Всего лишь обстоятельства.

   – И все-таки, командир, – криво усмехнулся Гален, – никому не хочется быть их жертвой.

Она с серьезным видом кивнула:

   – Не так давно Валлт входил в состав Республики; теперь он поддерживает сепаратистов. И тем не менее – какое все это имеет отношение к нам?

   – К тому, что я оказался в тюрьме Тамболора, – наверняка имеет, и еще какое.

Группе прищурилась, неохотно соглашаясь:

   – Наш договор с сепаратистами в свое время выглядел вполне разумно – поддержка переворота взамен на то, что мы передаем вас в их руки. Теперь, однако, мы не столь уверены, что нам хочется вас лишиться.

«Снова какие-то махинации?» – подумал Гален.

   – Я что, настолько вам понравился?

Группе издала короткий смешок.

   – Ваши коллеги утверждают, что исследования продолжались и в ваше отсутствие. Вы не думали о том, чтобы просто работать на нас, Гален, – на Валлт? Превратить базу в энергостанцию, которая питала бы Крепость и весь город?

   – Сомневаюсь, что «Зерпен» нормально бы это воспринял.

   – Да, я читала условия вашего контракта. Не вмешиваться в местные дела, не говоря уже о местной политике...

   – Увы, это так и есть.

   – И тем не менее – где сейчас «Зерпен»? Почему они с нами не связались?

   – А они вообще хоть что-то знают? – спросил Гален.

Группе рассмеялась и хлопнула его по плечу:

   – Мы допросили лабораторного дроида, Ассиса, и нам все известно о пакетной передаче, которую вы отправили «Зерпену» в систему Салиент.

   – В таком случае я даже не представляю, почему они не вышли на связь, – нахмурился Гален.

   – Повторяю – мы вам не враги и не имеем ничего лично против вас. У нас проблемы с Республиканским сенатом и Палпатином.

   – У меня тоже с ними проблемы.

   – Тогда в чем вопрос? Оставайтесь с нами, помогите Валлту развиваться, воспитывайте ребенка вдали от раздоров и шума Ядра. Мы готовы считать вас одним из своих, особенно теперь, когда Джин – валлти, гражданка нашей планеты.

   – Хороший аргумент, командир.

Она налила ему еще выпить.

   – Ходят слухи, будто ваше дело в ближайшее время будет рассматривать трибунал и... – она понизила голос, – вас оправдают.

Гален уставился на нее, боясь лишиться хрупкой надежды.

   – А потом?

   – Ваше заключение в тюрьме Тамболора закончится. Вы воссоединитесь с Лирой и дочерью.

   – И нам разрешат покинуть Валлт? – осторожно спросил он.

   – Это пока рано обещать. Возможно, маршал Фара дарует вам амнистию. Помилование. – Группе пожала плечами. – Рано или поздно случится новый переворот и придет новый лидер. Такова жизнь на всех планетах, не только на Валлте.

   – Порочный круг.

Фыркнув, Группе потребовала еще одну флягу.

   – Кто знает, Гален, – возможно, граф Дуку или ваш Палпатин найдут способ разорвать этот круг раз и навсегда.

Двое солдат-клонов в белой броне препровождали Хаса Обитта из переходного туннеля, соединявшего его маленький грузовик с крейсером Республики. Он подумывал было развернуться и лететь прочь, как только крейсер появился на сканерах, но отказ от приглашения со стороны военного корабля, вставшего прямо на его пути, казался не самой лучшей идеей.

   – Когда я узнаю, куда меня ведут? – рискнул он спросить у одного из клонов.

   – Когда там окажешься, – ответил тот, что слева.

   – Вы, ребята, предсказуемее некуда, – усмехнулся Хас.

   – Ага, нас такими создали, – сказал другой клон.

Будучи уроженцем далекого Дресселя, Хас был темнокожим высоким безволосым гуманоидом с морщинистым лицом и глубокой впадиной на черепе, шедшей от переносицы до толстого затылка. Люди говорили, будто у него непропорционально большой рот, но душевный взгляд. Во всем остальном он достаточно походил на людей, чтобы они не чувствовали себя неуютно в его обществе, как и он в их.

Солдаты-клоны провели Хаса по нескольким широким коридорам, повернув несколько раз под прямым углом, и наконец оказались у открытого люка. Встав по его сторонам, они жестом показали Хасу на находившуюся за люком рубку. Внутри стоял офицер-человек, ростом чуть пониже Хаса, но подтянутый и жилистый, со светло-каштановыми волосами и узким лицом, которое люди, вероятно, могли бы счесть симпатичным. Он был одет в белый китель и черные брюки, заправленные в блестящие сапоги до колен. В углу обзорного иллюминатора позади человека Хас увидел короткие крылья и широкое хвостовое оперение своего корабля, на борту которого его новая команда наверняка размышляла о том, в какую авантюру их втянул капитан.

   – Добро пожаловать на борт, капитан Обитт, – сказал офицер.

   – Спасибо. – Из-за скованной интонации слово превратилось в вопрос. – Коммандер...

   – Кренник. На самом деле лейтенант-коммандер, но спасибо, что заметили.

Стоявший перед ним человек выглядел слегка неуместным на крейсере, так же как и его странная форма, так что Хас позволил себе расслабиться. Вероятно, очередной запрос информации о перемещениях или распределении кораблей сепаратистов. Хас подчеркнуто внимательно огляделся вокруг.

   – Я впервые на таком корабле, – небрежно сказал он.

   – И? – спросил Кренник, словно ожидая продолжения.

   – Гм... впечатляюще, конечно, но как-то холодновато.

Кренник с интересом шевельнул бровями.

   – Холодновато – в смысле прохладно или аскетично?

   – Аскетично?

   – Строго. Недостаточно комфортно, – объяснил Кренник.

   – Ну... я слишком мало видел на этом корабле, чтобы...

   – Возможно, когда закончим, сумеем устроить для вас персональную экскурсию, – прервал его Кренник. – В любом случае, этот корабль продается.

Из-за смертельно-серьезного тона Кренника его замечание показалось еще более странным.

   – Мне он как-то не по средствам.

Кренник изобразил притворное удивление:

   – Только не говорите мне, что дела у вас идут не лучшим образом.

И вновь несоответствие между словами и тоном слегка сбило Хаса с толку.

   – Дела как раз в порядке.

   – Всего лишь в порядке? – нахмурился Кренник. – Хотите сказать, что те поставки на Рилот себя не окупили? Или прыжок к Хеллене для доставки боеприпасов? Наверняка ведь та искусная уловка у Кристофсиса позволила вам заработать?

Хас хотел было ответить, но передумал и начал заново:

   – Я не настолько горделив, чтобы не признать, если меня перехитрили.

Уголки губ Кренника слегка приподнялись.

   – Вот и хорошо. Гордость – чересчур переоцененное качество.

   – Вы явно знаете обо мне намного больше, чем я о вас.

   – Это действительно так, капитан. Но почему бы нам не говорить на равных? Что вы хотели бы знать обо мне?

Хас решил, что ничего не потеряет, если спросит.

   – Пожалуй, мне хотелось бы знать, с каким ведомством Республики я имею дело, поскольку, судя по вашей форме, это не ваш корабль.

   – Весьма наблюдательно с вашей стороны. Я из Инженерного корпуса.

«Может быть», – подумал Хас. Но ответ был неполным.

   – Случалось ли вам бывать на станции «Регалия»? – спросил Кренник.

   – Вероятно, вам и так уже это известно.

   – Кажется, мы начинаем понимать друг друга, – широко улыбнулся Кренник. – «Регалия» – моя. Не моя лично, конечно, но я был главой проектной и строительной групп. Бывали в последнее время на Корусанте?

   – В последнее время – нет.

   – Дам вам перечень всех моих творений, которые стоит посетить, когда окажетесь там в следующий раз.

Сейчас был ход Хаса, но тот решил от него отказаться.

   – Что от меня нужно Инженерному корпусу? Когда вы с нами связались, вы говорили что-то о дружеской беседе.

   – Прошу прощения – разве я сказал хоть что-то этому противоречащее?

Хас ждал.

   – У меня всего лишь есть предложение для вас.

Хас пожалел, что не может заткнуть уши. Предоставить информацию – еще куда ни шло, но такие вот предложения обычно сулили неприятности.

   – В данный момент мы беремся лишь за мелкую работу.

   – Собственно, эту работу я бы назвал именно мелкой, – невозмутимо ответил Кренник.

Хас шумно выдохнул:

   – Послушайте, коммандер, я всего лишь контрабандист, который пытается заработать на жизнь, как и тысячи других в одном лишь этом секторе.

Кренник оценивающе взглянул на него:

   – Вы в самом деле намерены изображать скромника? Хас Обитт, неоднократно работавший с Орденом джедаев? Заслуживший репутацию пилота, которому можно доверить любой груз? Выбравшийся из множества переплетов? – Он слегка помедлил, затем добавил: – Известный тем, что периодически доставляет товар на Мердж?

Хас молчал.

   – Разумеется, вы знаете, что Мердж – планета сепаратистов, капитан?

Сглотнув, Хас вновь обрел дар речи.

   – Мы не доставляем никакого оружия или запрещенных товаров. Исключительно оборудование и припасы.

   – Поверю вам на слово, – нахмурился Кренник. – Но мне хотелось бы знать, каким образом доставляются эти якобы невинные припасы.

   – Не понимаю, – покачал головой Хас.

   – Объясните все по пунктам, – сказал Кренник. – Вы прибываете на Мердж...

   – Космопорт Мерджа дает разрешение на посадку, – начал Хас. – Мы садимся, выгружаем припасы...

   – Вы сами их разгружаете или используете дроидов?

   – Сами.

   – С помощью подъемников?

   – Мы используем антигравитационные контейнеры. По два члена команды на контейнер, и обычно не более четырех контейнеров с каждой поставкой.

   – Какого размера эти контейнеры? – Кренник показал на стоявший в рубке диван. – Примерно такого?

Хас задумался.

   – Стандартные контейнеры на репульсорах. Два метра на метр, полтора в глубину.

   – Вы доставляете их на исследовательскую базу рядом с космопортом или просто выгружаете в ангар?

Любопытство Хаса росло наравне с тревогой.

   – Доставляем на базу. А почему...

   – Прилетаете и сразу улетаете?

   – Обычно да.

   – Сколько персонала на земле?

На морщинистом лбу Хаса выступили капли пота, но он удержался от того, чтобы их вытереть.

   – В порту? Шестеро, иногда восемь или десять, но не более.

   – Контейнеры проверяют? – не отступал Кренник.

   – Изредка, – ответил Хас, желая, чтобы все побыстрее закончилось. – По крайней мере, не в последнее время.

   – А перед отлетом?

На лице Хаса появились новые складки.

   – А с чего бы?

   – Да или нет?

   – Раньше – да, проверяли, – резче, чем намеревался, ответил Хас. – Теперь, когда мы бываем там регулярно, – нет.

   – Очень хорошо, капитан, – вновь душевно улыбнулся Кренник. – Мне, а также нескольким моим компаньонам очень хотелось бы стать членами вашей команды – само собой, временно.

Душа Хаса ушла в пятки, пухлые губы сжались.

   – Капитан, Мердж для меня – выгодное место. Мне не хотелось бы ставить под угрозу отношения, выстроенные с таким трудом.

Кренник яростно уставился на него:

   – Не хотите ставить под угрозу свою популярность среди сепаратистов? Вы это имеете в виду?

   – Я стараюсь не занимать ничью сторону, – попытался объясниться Хас. – Я всего лишь...

   – Да-да, – небрежно махнул рукой Кренник, – мы все это уже проходили. Но, полагаю, могу пообещать вам, что в обмен на вашу услугу Республика готова посмотреть сквозь пальцы на вашу в той или иной мере сомнительную деятельность.

Подобное предложение делалось не впервые, но Хас понимал, что от этого он отказаться не сможет.

   – Отпустите на волю, так сказать?

   – Просто пожмем плечами и отведем взгляд.

Следующий вопрос Хасу задавать не хотелось:

   – А если я решу, что эта работа не для меня?

Кренник повернулся к иллюминатору и протянул

РУку.

   – Выбирайте планету.

Хас уставился на него:

   – Что, любую?

   – Ту, куда вы желаете отправить свои останки, капитан. – Коротко рассмеявшись, Кренник шагнул ближе к Хасу. – Интересно, во что же вы только что ввязались, да?

   – А вам бы на моем месте не было?

Кренник игриво хлопнул его по плечу:

   – В крупное дело, Хас. В крупное дело.

5

ЗАЛОЖНИКИ СУДЬБЫ

КОГДА ХАС ОБИТТ сказал Креннику, что ему и членам его команды придется носить дыхательные маски на Мердже, Кренник предположил, что угрозу для здоровья представляют едкие испарения из морсирианского лабораторного комплекса. Причина, однако, оказалась в другом.

– Морсириане дышат метаном, – объяснил Хас.

Кренник обругал себя за забывчивость, но в конце концов решил, что дыхательные маски никак не повлияют на ход миссии. В конечном итоге именно они стали важнейшим элементом окончательного плана.

Хас также сообщил Креннику, что морсириане не различают человеческие лица и, соответственно, не смогут распознать действующих под прикрытием солдат-клонов. Однако, к своему удивлению, он обнаружил, что собранная Кренником команда состоит не из клонов, а из солдат спецназа республиканской разведки. Возможно, представители Инженерного корпуса получали лишь ограниченную боевую подготовку, а Кренник не мог допустить, чтобы клоны указывали, что ему делать. Как бы то ни было, непосредственными участниками миссии, которых выбрал лейтенант-коммандер, стали бывшие члены Судебного департамента Республики, участвовавшие в многочисленных миротворческих операциях до войны и во многих десантных операциях после. Всеми шестерыми командовал молодой житель Корусанта по имени Матиз, опытный снайпер и подрывник, на счету которого, возможно, числились устранения нескольких высокопоставленных целей по всему Ядру. Высокий и мускулистый, Матиз был полностью лишен чувства юмора, но, как заметил Хас, никогда не оспаривал приказов Кренника и готов был выполнить любое задание.

Хас так и не смирился до конца с тем, что его призвали на службу Республике, несмотря на заверения Кренника, что от него ожидается не более чем сотрудничество, пусть даже и неохотное. Команда Хаса была еще сильнее недовольна новым назначением, пока Кренник не выделил достаточно кредитов из поощрительного фонда, чтобы профинансировать несколько стандартных недель отпуска на Раллтиире, где происходила смена команды.

«Добрый вестник», быстрый и юркий легкий грузовик Хаса, был идеален для преодоления любых блокад и обладал гиперприводом второго класса, а также парой лазерных пушек. Пользовались ими нечасто, но обслуживали тщательно. Кренник провел доскональное обследование корабля с помощью датчиков и с облегчением вздохнул, увидев собственными глазами, как Хас управляется с «Добрым вестником», демонстрируя отточенное за десятилетия мастерство пилота. Непринужденное общение дресселианца с диспетчерами космопорта Мерджа также убедило Кренника, что Хасу можно доверять не меньше, чем любому контрабандисту.

Матиз и остальные спецназовцы были одеты в разновидности таких же защитных комбинезонов, как и у Хаса с Кренником. В закрывавшие рот и нос респираторные маски были вмонтированы высокотехнологичные комлинки. Груз, уже упакованный в выложенные изнутри мягким материалом антигравитационные контейнеры, которые команда должна была доставить через таможню в исследовательский комплекс сепаратистов, состоял из химических реактивов, лабораторного оборудования и герметичных пробирок с живыми вирусами.

Кренник опасался, что команда, состоящая только из людей, может вызвать подозрения у иммиграционной службы и таможенников, но Хас заверил его, что такое бывало уже не раз и беспокоиться не о чем. И действительно, чиновники морсирианского космопорта – четверорукие двуногие с прозрачной кожей и покрытыми разноцветной чешуей коническими головами – лишь мельком взглянули на предъявленные Хасом грузовые декларации да слегка постучали узловатыми костяшками пальцев по одному из металлических контейнеров. Пройдя таможню, команда из восьми человек провела груз через гермозатвор в широкий коридор, ведущий к исследовательскому комплексу. Хас уже предоставил подробную информацию о том, скольких чиновников следует ожидать, а также о расположении зоны прибытия и коридоров за ней. Кренник похвалил его, отметив, что увиденное им по пути практически совпадает с картиной, которую он мысленно составил по информации Хаса.

К несчастью, несмотря на легкость, с которой им удалось проникнуть внутрь комплекса, страх, мучивший контрабандиста, нисколько не ослабевал. По мере того как они вели контейнеры дальше вглубь комплекса, начали появляться голографические таблички на разных языках, включая общегалактический, предупреждавшие посетителей о запретных зонах и возможном заражении.

Целью команды являлась лаборатория биоорганических исследований, где, как им было известно, трое ученых-сепаратистов занимались разработкой биологического оружия против армии клонов. Последняя гермодверь вела в саму лабораторию, где ждали трое морсириан, которым явно не терпелось распаковать груз, доставленный Хасом с другого конца Галактики. Восторг их становился все более явным по мере того, как они извлекали завернутые в тонкую пленку предметы, обращаясь с ними нежно, словно с новорожденным младенцем.

   – Чудесно, – проговорил один из них на общегалактическом, жестикулируя верхней парой рук. – Вам удалось раздобыть салофлекс!

   – Чистый на восемьдесят девять процентов, – сказал Хас через динамик маски.

   – Отлично, отлично. Ваш профессионализм не перестает нас впечатлять.

Хас поморщился под маской и тут же почувствовал на себе взгляд Кренника. Именно это и требовалось услышать лейтенанту-коммандеру – что сепаратисты графа Дуку всегда могут рассчитывать на Хаса Обитта.

Пока морсириане были заняты грузом, Матиз едва заметным жестом приказал одному из разведчиков включить микроприбор, ослепивший камеры видеонаблюдения в лаборатории. Другой же привел в действие пусковое устройство, имплантированное в его запястье. К тому времени самый высокий из троих морсириан нашел и извлек приготовленный Кренником сюрприз – цилиндр размером не больше огнетушителя с единственным краном.

   – Что это? – спросил Хаса инородец-вирусолог. – В декларации этого нет.

   – Взгляните еще раз, – посоветовал Хас. – Наша задача – доставить груз, не более того.

Второй морсирианин повертел устройство в нижних руках и сурово посмотрел на Хаса:

   – Капитан, что все это значит?

Хас услышал в наушнике высокий переливающийся вой сигнала срабатывания оружия, и на его глазах из цилиндра вырвалось белое облако нервнопаралитического газа, быстро заполняющее помещение и обездвиживающее морсириан. Один отчаянно пытался поднять тревогу, но Матиз сбил его с ног, прежде чем тот успел преодолеть хотя бы метр. Остальные двое попросту осели на пол. Спецназовцы тотчас же взялись за дело – вырвав из контейнеров вставки из пеноматериала, они подняли ученых на ноги и уложили их в опустевшие контейнеры, словно готовя к похоронам.