Текст книги "Звёздные Войны. Катализатор. Изгой-Один. Предыстория"

Автор книги: Джеймс Лучено

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Махинации в системе Салиент являлись для Таркина еще одним доказательством, что Кренник не годится на роль руководителя проекта, и осознание этого вынуждало его пересмотреть план действий, которые следовало предпринять, чтобы взять руководство проектом в свои руки, несмотря на все возможные неудачи и задержки.

Однако прежде всего нужно было убраться подальше от Салиента.

Не желая мешать Галену, Лира вернулась в их квартиру в Центральном округе, якобы для того, чтобы Джин могла начать заниматься гимнастикой и акробатикой. Их взаимные признания не до конца разрядили атмосферу, но по крайней мере они снова начали общаться. Лира не совсем понимала, почему испытания на Малпазе – практическое применение исследований Галена – были объявлены совершенно секретными, но, поскольку с повстанцами пока не было полностью покончено, она могла в той или иной мере согласиться с повышенными мерами безопасности.

После занятий Лира повела Джин в расположенный на крыше парк с газонами, деревьями и детской площадкой, чтобы та могла немного выплеснуть энергию и успокоиться после небольшого скандала, когда ей так и не купили ту дурацкую игрушку, которую пытался всучить им родианский торговец. Вдалеке виднелись башни бывшего Храма джедаев, и у Лиры сжалось сердце при мысли, что там сейчас идет масштабная перестройка. Присев на скамейку, чтобы перевести дух, она вдруг услышала свое имя и, обернувшись, увидела идущего к ней Орсона, в белом кителе, черных брюках и сапогах и в офицерской фуражке.

– Лира!

Утратив от неожиданности дар речи, она неловко помахала в ответ. Несмотря на густонаселенность Корусанта, в подобной встрече не было ничего невозможного, хотя посреди Центрального округа такого обычно не случалось.

   – Гален сказал, ты иногда водишь ребенка сюда днем, – объяснил Орсон. Вытянув руку, он показал на огромное здание по соседству с парком. – Мой офис там, на девяносто первом этаже. Увидел вас двоих и подумал – пойду поздороваюсь. – Он окинул взглядом игровую площадку. – Где она? Надеюсь, я не помешал?

При мысли, что Орсон наблюдает за ними из своего имперского гнезда, Лиру пробрал холодок, но она ничем этого не выдала.

   – Нет, конечно. Джин на качелях.

Орсон проследил за ее жестом.

   – Все еще обучаете ее дома или думаете записать в школу?

   – Мы пока не решили, – успела сказать Лира, когда к ним подбежала Джин.

   – Можно мне теперь на гравигорку?

   – Только если на этот раз пообещаешь соблюдать очередь, – ответила Лира и добавила вслед умчавшейся прочь девочке: – И не толкайся!

Орсон неодобрительно проследил за Джин взглядом:

   – До чего же вздорная.

   – Какая уж есть.

   – И быстро растет. – Он немного помолчал. – Успела прийти в себя после путешествия на Олпинн?

   – Да, наконец-то. У тебя есть какие-то вопросы по моему отчету?

   – Твои заметки безупречны. Жаль, что вам так и не удалось найти настоящие кайберы.

   – Знаю. Но даже при всем этом надеюсь, что Империя обойдется с Олпинном мягко. Он действительно заслужил статус Заповедной планеты.

   – Уверен, будет принято справедливое решение. – Кренник помедлил. – Самовару и Вади-Раффе не настолько повезло.

Лира уставилась на него, не зная, что больше ее злит – сам факт, что он об этом знает, или то, каким образом он дал ей это понять.

   – Ну и хитер же ты, Орсон. Откуда узнал? От Хаса – твоего шпиона?

   – Собственно, капитан Обитт даже не упоминал, что вы отклонялись от маршрута. Но ему и незачем было это делать. Все посещения имперских баз тщательно отслеживаются. Сканер сумел засечь сигнатуру его корабля, как бы тот ни пытался его перехитрить.

   – Он ничего про это не говорил ни мне, ни Нари.

   – Значит, сами вы не пытались скрыть свои следы?

   – Зачем? Эти планеты – не запретная территория. Или запретная?

   – Пространство вокруг них – нет, – покачал головой Орсон. – Так что вы не совершили ничего противозаконного.

   – Можешь мне этого не говорить, Орсон, – нахмурилась Лира.

   – И все же – могу я поинтересоваться, что заставило вас свернуть с намеченного пути? – все тем же холодным, расчетливым тоном спросил он.

Лира немного подумала, прежде чем ответить:

   – Нари сказала, что пара планет, разведкой на которых она занималась, безжалостно опустошаются ради ресурсов. Мне захотелось посмотреть самой.

   – Не слишком приятное зрелище.

   – Это еще мягко сказано, Орсон. Почему об этом ничего не сообщается в прессе?

   – Ты всерьез думаешь, что кого-то волнует пара далеких планет? Более того, все, что делается на этих планетах, служит потребностям проекта «Небесная мощь».

   – Кого-то, может, и волнует. Меня, Нари, даже, похоже, Хаса.

   – Хаса? – усмехнулся Кренник. – Волнует?

   – Что тут смешного?

   – Ничего. Ему всегда не хватало жесткости.

Подбежала вернувшаяся с гравигорки Джин:

   – Мам, я есть хочу.

   – Придется подождать, пока мы закончим говорить с Орсоном.

Девочка вызывающе тряхнула головой. Лира достала из сумки шоколадный батончик и протянула ей.

   – Только на аттракционах не ешь.

   – Ладно.

Подождав, пока Джин скроется из виду, Лира снова повернулась к Креннику.

   – Орсон, ты ведь спустился со своих высот не затем, чтобы просто поздороваться. Что у тебя на уме?

Кренник немного помедлил.

   – Верно ли я понимаю, что ты обсуждала ваши незапланированные остановки с Галеном?

   – И почему это мне кажется, что ты уже знаешь ответ?

   – С чего ты решила?

Лира глубоко вздохнула:

   – Я ему говорила, но он попросту отмахнулся, – мол, жертвуя одним, спасаешь десятки других, и все такое. Как ты сам говоришь – ради потребностей проекта «Небесная мощь».

   – Мне кажется, он видит ситуацию шире, чем ты.

   – Полагаю, Империя делает то, что нужно делать, – пожала плечами Лира. – На каком-то уровне.

   – На каждом уровне.

   – Гален рассказывал, как вы вдвоем тайно путешествовали на Малпаз, – безрадостно улыбнулась Лира.

Кренник прищурился, но тут же обрел прежний невозмутимый вид.

   – Тайно? В том не было ничего секретного, – улыбнулся он. – Можно подумать, мы совершили что-то незаконное.

   – Вот только мне не следовало об этом знать.

   – Строго говоря – да, но я даже не рассчитывал что он станет что-то от тебя скрывать.

   – Мы стараемся ничего не скрывать друг от друга, Орсон.

   – Тебя вообще обрадовало, что исследованиям Галена пытаются найти практическое применение?

   – Если честно – скорее удивило.

   – Но все-таки обрадовало?

   – Орсон, это что, допрос? – коротко рассмеялась Лира.

Он уже собирался ответить, когда вернулась Джин, вся перемазанная шоколадом.

   – Мы закончили? – спросила Лира у Кренника.

   – Еще одно. Как друг, хочу тебе напомнить, что любой стресс дурно влияет на работу Галена.

Лира потрясенно уставилась на него:

   – Собираешься учить меня, как я должна вести себя с Галеном, и указывать, что мне можно, а что нельзя с ним обсуждать?

   – Я всего лишь предлагаю учесть его рабочие потребности и насколько важна для него возможность сосредоточиться на деле.

Лира недоверчиво покачала головой:

   – Думаешь, я не понимаю? – Помедлив, она продолжила: – После того, что ты сказал мне как друг, хочешь что-нибудь добавить как имперский офицер?

   – Официально моя обязанность – подчеркнуть, что Гален участвует в работе, имеющей ключевое значение для безопасности Империи, – коротко улыбнулся Кренник, – а также предупредить, что любые попытки ему помешать могут привести к проблемам для вашей семьи.

Лира прикрыла рот ладонью:

   – Орсон, какой, по-твоему, будет реакция Галена, если он узнает о нашей беседе?

   – Уверен, он поймет.

   – Возможно... а может, просто почувствует себя загнанным в угол. В любом случае, он полностью самостоятельная личность, и вряд ли я как-то могу повлиять на его способность сосредоточиться или помешать его работе.

. Кренник сжал губы и покачал головой:

   – Ты явно недооцениваешь, насколько вы для него важны. Что, может, и к лучшему. – Он встал и одернул китель. – Приятно было пообщаться, Лира. Пока, Джин.

Глядя ему вслед, Лира обняла дочь и привлекла ее к себе.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ТОЧНЫЙ РАСЧЕТ

23

ПРОИЗВОДНЫЕ

ЗАИНТЕРЕСОВАННЫЕ ЖИТЕЛИ Корусанта предпринимали попытки сохранить хотя бы часть построенных б’анкорами сооружений, где те жили в течение пятидесяти с лишним поколений. Учитывая спешку, с которой переселили оставшихся в живых представителей расы и достраивали комплекс «Небесной мощи», в просьбе о создании музея было отказано, но тем не менее сохранилась часть изначальных троп б’анкоров, извивавшихся среди засаженных цветами участков, вокруг ландшафтных зон, тотемных скульптур и геометрически правильных конструкций из дерева и камня. Поскольку Гален редко выбирался на природу, все эти тропы были для него в новинку, и он шел по ним, куда несли его ноги, ничего не замечая вокруг. Точно так же он не замечал дневной жары, легкого ветерка, развевавшего его длинные нечесаные волосы, воздушного движения над головой и едва слышного гула планеты-города. Из окружающих небоскребов за ним могли наблюдать десятки тысяч созданий, но он об этом не задумывался, двигаясь словно сомнамбула.

Орсон не скрывал радости по поводу того, что получаемую от измененных кайбер-кристаллов энергию удалось повысить сверх всяких ожиданий его команды и в соответствии с расчетами и предсказанием Галена. Когда, однако, Гален попросил дать ему голозапись результатов испытаний и подробную документацию сдерживающих устройств и накопителей энергии, Орсон ответил, что все они пока что проходят проверку служб безопасности. Под тем же благовидным или, по крайней мере, двусмысленным предлогом Галену было отказано в информации о последующем применении полученной энергии.

За правым поворотом одной из тропинок стояло б’анкорское изваяние символа солнца – будто парящий на вершине высокой колонны большой диск, от которого расходились извилистые лучи разной длины, заканчивавшиеся стреловидными фигурами. Гален взглянул на сочетание камня и экзотической древесины, и ему вдруг показалось, будто он видит перед собой собственный разум в окружении обуревающих его тревог.

Орсон поступил не слишком умно, заставив его мучиться ожиданием. Разум Галена жаждал новой информации, и, пытаясь отвлечься, он обратился к базе данных комплекса, содержавшей экзабайты сведений о проекте «Небесная мощь», в том числе данные о персонале, запросах, распределении финансирования, даже именах субподрядчиков. Тщательно скрывая следы, Гален сумел проникнуть в базу транспортного узла, пытаясь отследить горнодобывающие операции в далеких системах Западных рубежей, и, к своему удивлению, обнаружил, что, хотя некоторые поставки неочищенных руд можно было проследить от начала до конца, основная часть добытого дуния и доловита бесследно исчезала, так и не появившись ни на одном из перерабатывающих заводов или на любой из планет, где, как утверждал Орсон, строились энергетические комплексы. Казалось, будто редкие руды попросту проваливаются в некую черную дыру. Ему оставалось гадать лишь об одном – либо данные были подделаны просто с целью скрыть перерасход средств и бюрократические траты, либо же происходило нечто гораздо более зловещее.

Миновав изваяние солнца, Гален вдруг понял, что Лира, скорее всего, совершала пробежки по той же самой тропе, по которой шел он сам, и наверняка гуляла по ней с Джин. Вот только от любого сходства в их жизненном пути не осталось ни следа, как, похоже, и от исчезнувших руд. После недавнего возвращения Лиры из квартиры в Центральном округе она точно так же отдалилась от него, как, по ее словам, отдалился он от нее после экскурсии к Малпазу. Она полностью ушла в себя, и исследования Галена больше ее не интересовали, несмотря на все его попытки завести разговор, хотя она по-прежнему переписывала его личные заметки. Между ними возникла пропасть, в которой невольно оказалась Джин. К счастью, ее юный разум еще не мог в полной мере этого постичь.

Неужели Лира догадалась о его лжи? Неужели она инстинктивно поставила диагноз болезни, которую он сам на себя навлек, и решила обезопасить себя и Джин от возможной заразы?

Возможно, на территории комплекса где-то имелось другое изваяние б’анкоров, которое могло бы подсказать ему правильный путь.

– Корпорация «Зерпен» и их спутник теперь являются собственностью Империи, – сказал Таркин, обращаясь к голографическому изображению Маса Амедцы. – Местное ополчение на Салиенте-два держится дольше, чем ожидалось, но ситуация изменилась в нашу пользу, и мы рассчитываем на полную победу.

Визирь ответил не сразу, но разделявшие Корусант и Салиент многие парсеки вовсе не были тому причиной. Амедда попросту обдумывал услышанное.

   – Возможно, вам стоит завершить наступление, пока вы одерживаете верх, губернатор Таркин, поскольку данное вторжение и без того уже обошлось чересчур дорого. Более того, насколько мы понимаем, те, кто не бежал вглубь сектора, уничтожают те самые горнодобывающие предприятия, ради которых вы так рисковали.

Примерно такого ответа Таркин и ожидал. Ничто так не обрадовало бы чагрианина, как возможность увидеть его отступающим.

   – Некоторые из нас завершают начатое, визирь.

   – Похвальное стремление, можно не сомневаться. Но в данном случае мы не уверены, что вам с самого начала следовало действовать подобным образом.

Таркин приготовился ответить, широко расставив ноги и крепче упершись сапогами в палубу мостика.

   – У вас все в порядке? – спросил Амедда, прежде чем Таркин успел произнести хоть слово. – Постоянно идут помехи – как будто голокамера трясется.

Таркин с трудом удержался на ногах.

   – Стратегическое командование Салиента до сих пор пытается глушить нашу связь.

   – Что ж, пока что превосходство на вашей стороне, – буркнул Амедда.

На самом деле несколько стандартных недель в системе Салиент стали для Таркина одним из самых яростных сражений, в которых он участвовал после Войн клонов, уже принесшим больше потерь, чем некоторые из его кампаний по искоренению окопавшихся на Западных рубежах сепаратистов.

Космос за иллюминаторами корабля перечерчивали разрушительные энергетические лучи и освещали короткие вспышки взрывов. Военные корабли Салиента находились слишком далеко, чтобы их можно было увидеть невооруженным глазом, но экраны и голопроекторы на мостике звездного разрушителя показывали четыре крейсера, выпускавшие ионные и турболазерные залпы по эскадрильям истребителей АР-170 со звездных разрушителей более старого поколения – типа «Венатор», – наконец прибывших с Телоса в поддержку «Исполнительнице».

Да, Салиент-2 был поставлен на колени, но до размещения на планете гарнизона штурмовиков могли потребоваться месяцы борьбы с группами партизан. В результате непрерывного обстрела с имперских военных кораблей наконец-то удалось одолеть планетарный щит, и как только были уничтожены генераторы и наземные турболазеры, правительство запросило прекращения огня, чтобы предотвратить дополнительные жертвы среди гражданского населения. Как отметил Амедда, местные жители сделали лишь хуже себе и Таркину, уничтожив практически все, имевшее промышленную, сельскохозяйственную или коммерческую ценность.

То же самое произошло на спутнике Эпифани, и там тоже Таркину не хватало средств для введения оккупационных войск. Не мог он позволить себе и оставить у Эпифани один из кораблей, чтобы тот послужил чем-то вроде сторожевика. На Салиенте-1, самой внутренней из обитаемых планет системы, имелось лишь несколько крупных населенных пунктов, но местное ополчение уже готовилось к затяжной наземной войне.

– Салиент-два уже на грани, – сумел проговорить Таркин, с трудом удержавшись после очередного выстрела истребителя по «Исполнительнице». – Нам нужны дополнительные батальоны штурмовиков.

   – Это невозможно, губернатор, – покачал огромной головой Амедда. – У нас попросту нет такого количества штурмовиков. Если, конечно, не предлагаете послать курсантов из академий.

   – Почему бы и нет, визирь? Тренировка в боевых условиях им не помешает.

Амедда хотел что-то сказать, но передумал и начал снова:

   – Вы уверены, что у вас все в порядке? Ваше изображение постоянно дергается.

Таркин понял, что пытаться оставаться неподвижным на мостике бессмысленно.

   – Возможно, с одного из командных постов передача будет лучше.

   – Пожалуйста, поторопитесь, губернатор, – устало вздохнул Амедда. – У меня полно дел.

«Например, вылизать своим раздвоенным языком сапоги Императору», – подумал Таркин, спускаясь к ближайшему командному посту. Опершись на пульт, он загнал под него носки сапог.

   – Все равно дергается, но уже получше, – сказал Амедда.

   – Надежную оккупацию не обеспечить без достаточных сил, – продолжил Таркин с того места, где остановился. – Если не можете выделить штурмовиков, пришлите хотя бы звено СИД-истребителей.

Амедда гневно опустил рога:

   – Вы слишком многого требуете. Их еще меньше, чем солдат.

   – Если бы я не знал вас, визирь, – поморщился в камеру Таркин, – я мог бы подумать, что вы саботируете мою борьбу.

Голубые глаза Амедды расширились.

   – Напротив, мы делаем все возможное, чтобы поддержать ваш авантюризм.

   – Авантюризм? Так это теперь называется?

   – Можно проще – вызывающее поведение. Сенат негодует.

   – Сенат – фикция, визирь, – презрительно бросил Таркин. – Императору вовсе не грозит бунт. Более того, мое вызывающее, как вы выражаетесь, поведение – часть той цены, которую приходится платить за завершение проекта боевой станции.

   – Возможно, это и так, – согласился Амедда, – но другие участники проекта исполняют свои обязанности, не требуя невозможного.

«Кренник», – догадался Таркин.

Амедда стал сторонником инженера. Возможно, они даже объединили усилия с целью ослабить его, Таркина. Амедда никак не мог знать о роли, которую сыграл Кренник в превращении Салиента в поле битвы, но говорить об этом было явно не в интересах Таркина.

   – Вы утверждали, что моффам можно доверить управление секторами, – говорил Амедда, – а на деле оказывается, что вы не в состоянии покорить даже одну звездную систему без помощи Корусанта.

Таркин выпрямился во весь рост, скрестив руки на груди.

   – Вся система Салиент скоро будет принадлежать Империи, с вашей помощью или без нее.

Амедда оскалил острые зубы:

   – Обязательно уверю в этом его величество Императора.

   – Он не нуждается в ваших заверениях, визирь. Уверен, вы поймете, что он полностью меня поддерживает. Ресурсы Салиента, в каком бы состоянии мы их ни получили, – мелочь по сравнению с необходимостью дать понять другим системам в этом секторе, что независимость – лишь милость Империи и Император может лишить этой привилегии, когда сочтет нужным.

   – Мы согласны с вами касательно важности надежной оккупации, – после долгой паузы ответил Амедда, – и выделим вам помощь, какую сумеем.

   – Поторопитесь, визирь, – сказал Таркин. – У меня полно дел.

Как только голографическое изображение чагрианина исчезло, Таркин развернулся кругом и поспешил на содрогающийся мостик.

   – Отчет о повреждениях?

   – Щиты держатся, – доложил коммандер корабля.

Несмотря на хорошую новость, ясно было, что битва в глубоком космосе продолжает испытывать на прочность обе стороны. Боевая группа Салиента состояла примерно из двадцати кораблей, оборудованных мощными щитами разработки корпорации «Зерпен». Каждому из них приходилось бросать вызов по отдельности. Одновременно Таркин бросал в бой эскадрильи истребителей, не давая контрабандистам доставлять медицинскую помощь, оружие и даже солдат-добровольцев из соседних звездных систем – тем же контрабандистам, которых по закону следовало бы заключить в имперскую тюрьму в качестве одного из оснований для захвата Салиента Империей. Каждый раз, когда корабли Таркина пытались приблизиться к Салиенту-1, им приходилось отступать, чтобы тушить пожары – в буквальном и переносном смысле, – устроенные получившими подкрепление ополченцами.

Как и сами партизаны, корабли Салиента – мешанина модулей и оружия времен войны – появлялись совершенно неожиданно, обстреливая или уничтожая очередное звено истребителей, а затем совершали прыжок в более защищенную область космоса. Таркин понимал, что без запрошенного подкрепления ему не удастся захватить Салиент-1 и за шесть стандартных месяцев, что его совершенно не устраивало, поскольку Кренник в это время мог творить все, что его душе угодно.

   – Сканеры дальнего радиуса действия засекли несколько кораблей контрабандистов, вышедших в обычное пространство у Салиента-один, – сказал коммандер.

Таркин повернулся к экранам командной рубки.

   – Как им до сих пор удается избегать нашей блокады и патрулей?

   – Видимо, Стратегическое командование Салиента предоставляет им точки выхода из гиперпространства, неизвестные нашим навигационным компьютерам.

Подойдя к трапециевидным иллюминаторам, Таркин взглянул вдоль стреловидного носа «Исполнительницы», словно, прищурившись, он мог разглядеть неизвестно откуда взявшиеся корабли.

   – Здесь не любительский театр. Еще раз – кто их возглавляет?

Коммандер вывел на инфопланшет голограмму дресселианца.

   – Судя по данным коммандера Кренника, это тот же самый контрабандист, который подготовил для нас почву на Самоваре и Вади-Раффе. Капитан Хас Обитт.

Добровольческая команда контрабандистов и наемников посадила свои грузовики в широкой долине, тянувшейся вдоль огромного тектонического разлома в Западном полушарии самой внутренней планеты системы Салиент. По обеим сторонам долины возвышались тысячеметровые стены из красно-серого камня, а дно ее испещряли мелкие озера, становившиеся в сухой сезон местом сборищ миллионов птиц. Дальше на юг долина выходила в бескрайнюю саванну, местами прерываемую густыми лесами, – пастбища для жвачных и прочих существ, которым почти полностью принадлежала эта часть Салиента-1.

Часть западной стены обрушилась, оставив после себя огромные каменные завалы у подножия отвесных утесов. Бурные воды давно исчезнувшей реки в течение миллионов лет подточили основание восточной стены, образовав высокую просторную выемку, защищенную нависающим каменным выступом и пронизанную уходившей на километры внутрь стены обширной системой пещер. Именно здесь, на песок под каменным навесом, контрабандисты посадили свои корабли, скрывшись от выпущенных с имперских кораблей патрульных АР-170. Добровольцы доставили из дальних – вплоть до рукава Тинтел – секторов боеприпасы, лекарства, провизию, а также несколько разношерстных групп борцов за свободу.

На дне долины еще не рассвело, но воздух уже прогрелся. Над мелкими озерами тонким слоем висел туман, клубясь и сверкая в утренних лучах солнца. Слышалось гудение остывающих двигателей, жужжали пчелы, а на земле пытались в последний момент разбежаться из-под ног черные муравьи. На каменных площадках поспешно установили лазерные пушки, а на уступах над ними поставили вооруженных бластерными винтовками и ракетными установками дозорных.

Несмотря на работавший в трюме кондиционер, Хас обильно потел под комбинезоном, и по его одутловатому лицу катились капли влаги, пока он таскал ящики из своего корабля, передавая их в руки местных или дроидов или ставя их на репульсорные сани. От смеси газов в атмосфере Салиента-1 слегка кружилась голова. От кораблей к зияющим провалам пещер тянулись ряды людей, инородцев и дроидов, складывающих туда большую часть груза. Рядом с Хасом тем же самым занимался Со Геррера, выкрикивая приказы и организуя народ.

   – Ты вроде говорил коммандеру-хайшианину на Салиенте-два, что уже занимался чем-то подобным раньше? – крикнул ему Хас во время короткой передышки.

Кивнув, Со утер пот со лба.

   – На моей родной планете, во время войны.

   – И что, там все было так же плохо? – спросил Хас.

   – Хуже – друг с другом сражался мой собственный народ. Но нам вовремя помогли. И теперь я здесь, чтобы помочь другим.

   – И как, этого достаточно?

   – Чего достаточно?

   – Никогда не сдаваться.

   – Не в том дело.

   – А в чем?

   – Главное – верить, что твои действия что-то значат и что они приведут к лучшему, даже если сам ты до этого и не доживешь.

   – Весело, ничего не скажешь, – усмехнулся Хас. – Швырнуть землей в лицо врага лишь затем, чтобы он раздавил тебя сапогом?

Со оставил свое занятие и подошел к нему.

   – Что, если взглянуть с другой стороны, Хас? Если удастся убедить достаточное количество народу, чтобы они одновременно начали швыряться землей во врагов...

Поняв, что от него ждут продолжения, Хас после некоторого раздумья сказал:

   – В конце концов мы их похороним.

   – А еще говорят, будто ты всего лишь контрабандист, – улыбнулся Со.

Хас хотел было улыбнуться в ответ, но тут же застыл.

   – Погоди – кто говорит?

– Не беспокойся, – все так же улыбаясь, ответил Со. – Ты произвел неизгладимое впечатление на Воану.

Упоминание об обворожительной барменше из «Кладезя разврата» развеселило Хаса, но лишь на мгновение, а затем на него вновь нахлынуло осознание реальности. То, что происходило сейчас, не имело ничего общего ни с междоусобной войной, на которой сражался Со, ни с событиями времен Войн клонов. И Геррера был прав: Империя быстро превращалась в некоего лишенного каких-либо черт врага, которому представители разнообразных рас могли противостоять, лишь объединившись и забыв обо всех своих различиях. Хаса воодушевляла мысль, что он стал свидетелем зарождения надежды, сколь бы осторожной и хрупкой та ни была. Если угнетенные смогут объединиться, прежде чем разрастающаяся военная машина Империи достаточно окрепнет или силы ее распространятся слишком широко, возможно, ее планам удастся помешать.

Подтащив ящик поменьше к люку, он опустил его в руки ожидавшего мохнатого водоплавающего инородца с выступающими вперед резцами – тиннанина. Тот передал его похожему на скелет инсектоиду – кобоку, а он – двуногому, похожему на кота триании, и так далее по цепочке, в сторону темной пасти пещеры.

В каньоне эхом отдался отдаленный грохот взрывов от пролетевшего на бреющем полете истребителя. Хас понимал, что битву с Империей никому из них не выиграть, но, если бы им удалось удерживать силы Империи связанными на десятке фронтов, возможно, Империя в конце концов отказалась бы от мысли оккупировать систему.

Или он желал чересчур многого?

Вспомнив дискуссию с Лирой и Нари в пещере на Олпинне, Хас огляделся вокруг, затем закрыл глаза и попытался ощутить ту самую выходящую за пределы понимания взаимосвязь, которую описывали женщины. Почувствовав, что взмок от жары, он сдался. Можно ли было почувствовать Силу даже в гуще конфликта? Доступна ли она была тем, кто, подобно Хасу, слишком далеко свернул с пути достойных? Он решил, что, если останется в живых, обязательно свяжется с Лирой и сам ее спросит.

Хас толкал к люку последний ящик, когда к кораблю подошел человек со светлыми волосами.

   – Каков план действий, капитан?

Хас оставил ящик на краю трапа.

   – Он полон решимости, и вряд ли боевая группа Салиента сможет его остановить. Вы готовы сделать планету непригодной для жизни, но, как мне кажется, он будет здесь раньше, чем вы успеете это осуществить, – если только нам не удастся постоянно сдерживать его отвлекающими атаками. По мере того как в бой будут вступать все новые независимые системы, он не раз задумается, стоит ли размещать здесь гарнизон. Мы организуем вам связь с ополчением на Салиенте-два и спутнике Эпифани.

   – Мы не откажемся от своей цели, – сказал человек.

   – Просто помните, что ему нельзя давать ни минуты покоя, – удар, отход, перегруппировка сил, – добавил стоявший неподалеку Со. – Когда его войска наступают – атакуйте с тыла. Когда он посылает свои корабли в подкрепление войскам на спутнике – открывайте новый фронт на Салиенте-два или здесь. Нужно постоянно выводить его из равновесия, не давая найти опору.

Хас понял, что и он сам, и Со, вместо того чтобы говорить о противнике «имперцы» или «они», персонифицируют его в образе командующего ударной группой адмирала, которого, как узнал Хас, звали Уилхафф Таркин. Высокий и худощавый, он стал символом Империи – выдающийся пропагандист, искренне верящий в имперские идеалы, бывший губернатор своей родной планеты, близкий друг Палпатина до войны, а теперь один из его моффов. Был ли он хуже Кренника? Кто ж знает. Но, вероятно, он в той же степени нес ответственность за захват планет, которые Хас сам помог покорить.

   – Такое ощущение, что для вас это личная месть, – сказал человек. – Вы контрабандист или борец за свободу?

«Скорее балбес или парень себе на уме», – подумал Хас.

   – Начинал с одного, стал другим, – сказал он вслух, не уточняя, что было первым.

Взглянув на него, Со кивнул и повернулся к человеку-солдату:

   – В любом случае обещаю, что останусь тут до самого конца.

24

МОЩНОСТЬ МНОЖЕСТВА

РАНЕЕ ПРИНАДЛЕЖАВШАЯ сепаратистам секретная фабрика дроидов, основанная главой Техносоюза Уотом Тамбором, превратилась в секретную исследовательскую станцию Империи. Менее чем в сотне километров к востоку тянулся узкий пролив со столь соленой водой, что по ней практически мог ходить человек, но здесь, на шестьдесят метров с лишним ниже уровня хайпорийского моря, вкрапления магмы окрашивали обширное озеро соляных отложений в желто-оранжевый цвет. Адский гидротермальный пейзаж, окруженный иззубренными черными стенами древнего кратера, испещряли серные обнажения, выходы лавовых каналов и молочно-зеленые лужи соленых растворов и едких кислот. Над всем этим возвышался остов крейсера типа «Аккламатор», подобно мрачному памятнику жестокой битве, в которой была захвачена врасплох группа рыцарей-джедаев. Кренник, ознакомившийся за последние десять стандартных дней со многими конфиденциальными данными, удивлялся, что фабрика «Оружейных цехов Бактоида» не превратилась в руины задолго до окончания Войн клонов, а также тому, каким образом узнали о ней Мае Амедда или Император. С другой стороны, каждый день приносил новую или обновленную информацию. Так или иначе, именно на Хайпори базировалась инженерная команда Кренника. С тех пор как они полностью включились в проект «Небесная мощь», вместо генерации щитов команда полностью сфокусировалась на разработке и производстве оружия.

Там же, на Хайпори, собирались прототипы лазеров для испытаний, после которых Кренник попросил специалистов разработать оружие в пятьдесят раз больше того, что послало разряд в двойную черную дыру, известную под названием Близнецы-Герои. Просьба основательно всех озадачила, но каждый взялся за работу, и теперь все собрались, чтобы представить результаты, в здании, стоявшем далеко от фабрики дроидов, на краю самого большого из едких озер.