Текст книги "Сквозь топку (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Дашнер (Дэшнер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 46

Последнее заявление Терезы повергло Томаса в полное недоумение. И что же он с ней сделал?! Он терялся в догадках, а тем временем путь вверх по склону продолжался; девушки, видно, направлялись в лагерь группы Б. Ноги уже не ныли – они горели огнём. Голый утёс слева загораживал их от солнца, отбрасывая скудную тень, но в остальном всё вокруг оставалось таким же красно-коричневым и раскалённым. Сухо. Пыльно. Жарко. Девицы не пожалели для него нескольких глотков воды, но, кажется, ни одна капля не дошла до желудка, испарившись по дороге.

Они достигли широкой расселины в восточной стене, когда солнце достигло зенита. Пылающий шар золотого огня грозил сжечь их дотла. В склоне горы располагалась неглубокая пещера, всего около сорока футов длиной. По-видимому, там и был их лагерь. Судя по всему, группа Б находилась здесь уже пару дней. На земле расстелены одеяла, посередине лагеря – кострище, на краю пещеры – небольшая кучка мусора. Когда Томас с конвоем пришли туда, в лагере было только три человека – девушки, конечно, как и все остальные. Из чего следовал вывод: чтобы захватить Томаса им понадобились почти все их люди.

С луками и стрелами, кинжалами и мачете? Что-то уж слишком мудрено. С таким оружием достаточно было бы лишь нескольких из них!

По дороге Томасу удалось кое-что узнать. Имя темнокожей было Гарриет, а её неразлучную подругу, золотистую блондинку с белой-белой кожей звали Соня. Насколько он мог судить, эти двое были в группе Б вожаками до того, как туда прибыла Тереза. Они и сейчас имели ещё весьма начальственный вид, но, похоже, не принимали решений, не посоветовавшись с Терезой.

– О-кей, – сказала Тереза. – Давайте привяжем его к вон тому уроду. – Она указала на выбеленный солнцем скелет дуба, корни которого всё ещё крепко цеплялись за каменистую землю, хотя дерево было мертво уже много, много лет. – И давайте уж накормим его, что ли, не то будет выть и стонать весь день – не заснём.

«Что-то толстовато стелешь, к чему бы это?» – подумал Томас. Каковы бы ни были её истинные намерения, слова Терезы показались ему довольно-таки нелепыми. И было ещё кое-что, чего он больше не в силах был отрицать: Томас начал искренне ненавидеть Терезу, невзирая на то, что она там говорила ему в начале всего этого дурдома.

Когда они привязывали его к стволу, он не сопротивлялся. Руки ему оставили свободными. Уверившись, что он крепко спутан, они наделили его несколькими батончиками мюсли и бутылкой воды. Никто не только не говорил с ним, но даже не смотрел в его сторону. Но вот что странно (если, конечно, его не обманывало воображение): у всех был немножко виноватый вид. Он принялся за еду, не забывая, однако, зорко присматриваться к окружению. Девушки начали укладываться спать, и он внимательно следил за их приготовлениями. Что-то во всём этом было очень и очень не так!

В чём можно было не сомневаться – так это в том, что Тереза явно не ломала комедию. Ни сейчас, ни прежде. Могло ли быть так, что она делала в точности обратное тому, о чём уверяла его? Говорила, чтобы он доверился ей, тогда как сама в действительности...

И вдруг он вспомнил бумажку у двери её каморки там, в спальной палате. «Предатель». Он совершенно забыл об этой надписи до нынешнего момента. Ну вот, наконец, что-то начинает проясняться.

Бал правил ПОРОК. ПОРОК был их единственной надеждой на выживание. Если ПОРОК действительно приказал ей убить Томаса, пойдёт ли Тереза на это? Чтобы спасти самоё себя? И что она там такое ляпнула? Он, дескать, сделал с нею что-то нехорошее? Неужели ПОРОК опять поковырялся у неё в мозгу и теперь она больше не питает к нему никаких добрых чувств?

И эта татуировка у него на шее! И таблички в городе! Татуировка предупреждала его о смерти, таблички указывали, что он – настоящий лидер. Бумажка у двери комнаты Терезы – это ещё одно предупреждение.

А, да ну и что? Здесь больше двадцати членов группы Б против него одного, безоружного и привязанного к дереву. Задачка для первоклассников.

Повздыхав, он прикончил свой обед и чисто физически почувствовал себя лучше. К тому же, хотя общая картина и не была ему ясна, у него появилась уверенность, что он вот-вот ухватится за ниточку и распутает клубок. И, значит, сдаваться ещё время не пришло.

Гарриет и Соня расположились поблизости и, готовясь ко сну, украдкой бросали на Томаса любопытные взгляды. И снова он уловил на лицах девушек то же непонятное выражение вины и стыда. Ну что ж, пожалуй, предоставляется возможность побороться за свою жизнь с помощью убеждения.

– Ребята, да ведь вам на самом деле вовсе не хочется моей смерти, разве не так? – Он произнёс это таким тоном, точно поймал их на лжи. – Вы вообще когда-нибудь в своей жизни убили кого-нибудь?

Гарриет, которая уже опускала голову на свёрнутое несколько раз одеяло, служившее ей подушкой, яростно прищурилась. Она приподнялась и оперлась на локоть.

– Судя по тому, что рассказала Тереза, наша группа вырвалась из Лабиринта на три дня раньше вашей. В последней битве мы потеряли гораздо меньше людей и убили куда больше гриверов, чем вы. Не думаешь же ты, что мы не справимся с каким-то жалким мальчишкой-подростком? Да одной левой.

– А совесть не замучает? – Ему оставалось уповать лишь на то, что эта мысль не даст им покоя.

– Помучает-помучает и перестанет. – Она показала ему язык. Нет, в самом деле – показала язык! Потом положила голову на «подушку» и закрыла глаза.

Соня сидела, скрестив ноги, и спать, по-видимому, не собиралась.

– У нас нет выбора. ПОРОК сказал, что это наша единственная задача. Если мы её не выполним, они не пустят нас в Мирную Гавань. Мы умрём здесь, в Топке.

Томас пожал плечами.

– Тогда понятно. Пожертвовать мной, чтобы спасти себя. Очень благородно.

Она пристально уставилась на него, Томас ответил тем же – ему пришлось призвать всю свою силу воли, чтобы не опустить глаз. Первой не выдержала Соня, отвела взор и улеглась к Томасу спиной.

К нему подошла Тереза. Лицо её не выражало ничего, кроме раздражения.

– Что это вы тут разболтались?

– А, так, всякие глупости, – пробубнила Гарриет. – Скажи, пусть он заткнётся.

– Заткнись, – приказала ему Тереза.

Томас хохотнул:

– А что ты будешь делать, если не заткнусь? Убьёшь, что ли?

Она ничего не ответила, лишь смотрела на него ничего не выражающими глазами.

– Почему ты вдруг возненавидела меня? – спросил он. – Что я тебе сделал?

Соня и Гарриет повернулись, как по команде – им тоже была охота послушать – и переводили быстрые взгляды с Томаса на Терезу и обратно.

– Сам знаешь что, – наконец ответила Тереза. – И все здесь знают – я им всё рассказала. Но даже из-за этого я не стала бы опускаться до твоего уровня и сводить с тобой счёты. Мы убьём тебя только потому, что другого выбора нет. Извини. Жизнь – штука жестокая.

«Мне показалось, или действительно в её глазах что-то мелькнуло?» – подумал Томас. Что она пытается ему сказать? А вслух он спросил:

– Что это значит – «опускаться до моего уровня»? Я никогда в жизни не убивал друзей ради спасения собственной жизни. Никогда.

– Я тоже. Вот почему я рада, что мы не друзья.

Она собралась уходить.

– Так что же я тебе сделал? – поспешно спросил Томас. – Извини, но дело в том, что у меня провалы в памяти – ты же знаешь, это у нас сплошь и рядом. Напомни, пожалуйста.

Она резко обернулась и неистово воззрилась на него:

– Не смей меня оскорблять! Сидишь там, прикидываешься, будто ничего не случилось! А сейчас заткнись, не то получишь ещё один фингал на своё прелестное личико.

Она зашагала прочь, и Томас затих. Он поёрзал, устраиваясь поудобнее, прислонил голову к мёртвому стволу дерева и закрыл глаза. Да, ситуация – хуже не бывает, но он был решительно настроен распутать узел и остаться в живых.

И в конце концов он уснул.

ГЛАВА 47

Сначала его сон был беспокоен, несколько часов он промучился, ворочаясь и ёрзая, пытаясь найти более удобную позицию на твёрдой каменистой почве. И наконец, вместе с глубоким сном к нему пришло сновидение.

Ему пятнадцать. Он не знает, откуда ему это известно. Память так подсказывает. Значит, это всё же не совсем сон, это воспоминание?

Они с Терезой стоят около огромной консоли со множеством экранов. На каждом экране – различные изображения, имеющие отношение к Приюту или Лабиринту. Некоторые из изображений движутся, и Томас понимает, почему: съёмки производятся жукоглазами, а тем ведь необходимо время от времени менять позицию. Когда это происходит, то картинка на экране выглядит так, будто её видишь глазами крысы.

– Не могу поверить. Они все мертвы, – говорит Тереза.

Томас озадачен. И снова он не совсем понимает, что происходит. Он – внутри этого мальчика, он – действительно Томас, но тем не менее он не имеет понятия, о чём говорит Тереза. Безусловно, не о приютелях: вон, на одном из экранов – Минхо с Ньютом бредут через лес, на другом – Гэлли, сидит на скамейке... Алби – распекает какого-то незнакомого Томасу приютеля.

– Мы же знали, что так и должно было случиться, – отвечает он наконец, не понимая, почему говорит так.

– Всё равно это тяжело. – Они не смотрят друг на друга, их взгляды прикованы к экранам. – Теперь всё зависит от нас. И от людей в бараках.

– Ну хоть с этим всё в порядке, – отзывается Томас.

– Мне жалко их почти так же, как и приютелей. Почти.

И пока Томас-старший размышляет, что бы это значило, Томас-младший прочищает горло.

– Думаешь, мы узнали достаточно? Думаешь, мы сумеем справиться с задачей даже без Создателей, которые стояли у начала Испытаний?

– Мы обязаны справиться, Том. – Тереза подходит к нему и берёт за руку. Он смотрит на неё, но не может понять, что выражает её лицо. – Всё идёт как надо. У нас год на то, чтобы подготовить замену и приготовиться самим.

– Но это же неправильно! Какое право мы имеем просить их...

Тереза закатывает глаза и крепко, до боли, сжимает ему руку.

– Они знают, на что идут. Хватит талдычить одно и тоже!

– Ну да. – Томас-старший каким-то образом ощущает, что внутри Томаса-младшего всё мертвеет. А смысл слов, которые он произносит, всё так же тёмен: – Паттерны – вот что важно. Убойная зона. А остальное – не играет роли.

Тереза кивает.

– Не имеет значения, сколько людей покалечится или погибнет. Если Варианты не дадут результатов, конец будет один для всех. Смерть.

– Паттерны... – роняет Томас.

Тереза стискивает его пальцы.

– Да. Паттерны.

Когда он проснулся, солнце падало за скрытый горами горизонт и ослепительный свет дня уступал место серым сумеркам. Соня с Гарриет сидели поблизости и пристально смотрели на него. В их взглядах было что-то странноватое.

– Добрый вечер, – притворно бодро сказал он – из головы никак не шёл очередной тревожный сон-воспоминание. – Могу ли я чем-нибудь помочь вам, леди?

– Нам бы хотелось знать всё, что знаешь ты, – тихо ответила Гарриет.

Остатки сна сразу улетучились.

– А какой мне резон помогать вам? – возразил Томас.

Ему бы посидеть да подумать о своём сновидении, но это подождёт – за то время, что он спал, что-то произошло. В глазах Гарриет было какое-то новое выражение. Нельзя упускать возможность спастись.

– Не думаю, что тебе стоит дерзить, – промолвила Гарриет. – У тебя не такой уж большой выбор. Но если поделишься с нами тем, что знаешь или до чего дошёл своим умом, то, глядишь – мы и поможем...

Томас оглянулся в поисках Терезы, но её нигде не было видно.

– А где...

Соня перебила его:

– Сказала, что хочет обшарить округу – не увязался ли за нами кто-нибудь из твоих друзей. Её не будет что-то около часу.

Перед мысленным взором Томаса стояла та Тереза, которую он видел во сне – та, что изучала изображения на экранах, рассуждала о мёртвых Создателях, убойной зоне, о паттернах... Что-то эти мозаики никак не складывались.

– Ты что, язык проглотил?

Он сосредоточил внимание на Соне.

– Нет, э-э... Значит ли это, что вы уже не так решительно настроены прикончить меня? – М-да, ну и выразился. Дурак дураком. Интересно, сколько людей в истории Земли произносили ту же идиотскую фразу?

Гарриет надменно улыбнулась.

– Не торопись с выводами. И не думай, что мы превратились в святых. Давай скажем так: у нас есть свои подозрения, и мы хотим о них поговорить. Но предупреждаю: твои шансы невелики.

Соня подхватила:

– А мне кажется, что самым правильным было бы сделать так, как нам приказали. Наши жизни против твоей одной. Ну, ты понимаешь. А как бы ты решил, будь ты на нашем месте?

– Можете быть уверены – я бы решил себя не убивать.

– Не строй из себя дурака. Не смешно. Если бы у тебя была альтернатива: либо ты должен умереть, либо все мы – что бы ты выбрал? Ты или мы – вот и весь вопрос.

Итак, действительно – шутки в сторону. Вопрос был ударом под дых. Она права. Если выбор действительно таков, то как он мог ожидать, что они не купят себе жизнь ценой его жизни?

– Ты собираешься отвечать? – давила Соня.

– Погоди, я думаю. – Он помолчал, отёр пот со лба. Опять – так некстати! – из дальнего угла сознания выплыло сновидение и попыталось завладеть его мыслями, но он затолкал его обратно. – О-кей, буду честен. Обещаю. Если бы я был на вашем месте, я бы выбрал оставить меня в живых.

Гарриет закатила глаза.

– Тебе легко говорить, когда на кону твоя жизнь.

– Дело не только в этом. Я думаю, что это просто очередной тест, и, скорей всего, на самом деле подразумевается, что вы не должны меня убить. – Сердце Томаса учащённо забилось. Он действительно был сейчас искренен, вопрос только – поверят ли они, даже если он объяснит свою точку зрения? – Наверно, мы действительно должны поделиться знаниями и попробовать выяснить, откуда у этого дела ноги растут.

Гарриет и Соня обменялись многозначительными взглядами.

Наконец, Соня кивнула. Гарриет сказала:

– У нас были свои сомнения с самого начала всей этой чехарды. Какая-то тут ерунда. Так что, давай выкладывай. Но подожди немного – сначала мы соберём сюда всех наших.

Они встали и пошли будить остальных.

– Тогда поторопитесь, – сказал Томас. Неужели ему действительно представилась возможность выкрутиться из труднейшего положения? – Нам лучше покончить с этим до возвращения Терезы.

ГЛАВА 48

Собрать всех оказалось делом довольно быстрым. Ещё бы, кто ж пропустит последнее слово приговорённого? Юные девицы плотной группой собрались перед привязанным к уродливому мёртвому дереву Томасом.

– Ну что ж, – промолвила Гарриет, – сначала говори ты, потом мы.

Томас кивнул и прокашлялся. Он начал свою речь, хотя толком ещё и с мыслями не собрался.

– Всё, что мне известно о вашей группе, я узнал от Ариса. Похоже, мы все прошли через одни и те же испытания в Лабиринте. Но после того, как мы вырвались оттуда, пути наших групп разошлись. И ещё – я не уверен, чтó вы знаете о ПОРОКе.

– Мало что, – буркнула Соня.

Это воодушевило Томаса – похоже, здесь у него преимущество. Соня совершила большую ошибку, сделав своё признание.

– А мы узнали о них довольно много. Все мы особенные – каждый по-своему. Нас всех проверили специальными тестами, потому что мы им нужны для каких-то особых целей. – Он сделал паузу, но поскольку никто не выказал особенной реакции, он продолжал:

– Практически всё, что с нами происходит, выглядит полной бессмыслицей. Потому, что всё это – составные части испытаний; ПОРОК называет их Вариантами. Они смотрят, как мы будем реагировать в определённых обстоятельствах. Я тоже не всё тут понимаю, даже, можно сказать, мало что понимаю, но мне кажется, что затея с моим убийством – ещё один пробный шар, ещё одна проверка. А может, ещё одна ложь. Так что... я думаю, это очередная Варианта: они хотят увидеть, как мы поступим в этой ситуации.

– Другими словами, – вмешалась Гарриет, – ты хочешь, чтобы мы рискнули своими жизнями, поверив этой блестящей дедукции?

– Ну как вы не видите? В моём убийстве нет никакого смысла. Не знаю, может, это специальный тест для вас. Но что я знаю точно – так это то, что я полезнее вам живой, чем мёртвый.

– Или, – снова перебила Гарриет, – нас проверяют: а не тонка ли у нас кишка убить лидера наших соперников? Может, как раз в этом и весь смысл – увидеть, какая из групп успешнее? Отсеять слабых, чтобы остались только сильные?

– Вообще-то я не лидер, и никогда им не был. Лидер у нас Минхо. – Томас решительно покачал головой. – Нет, вы вот о чём подумайте: какую такую силу вы продемонстрируете, убив меня? Я один, а вас множество, к тому же вы вооружены до зубов. Ну и как это докажет, кто сильнее?

– Тогда в чём же тут дело? – выкрикнул кто-то из задних рядов.

Томас ответил не сразу – он взвешивал каждое своё слово.

– Я думаю – это проверка вашей способности думать самостоятельно, менять планы, если это необходимо, принимать разумные решения. И чем нас больше, тем выше наши шансы попасть в Мирную Гавань. Моё убийство не имеет смысла – от него никому не будет пользы. Вы доказали свою силу, захватив меня в плен, этого достаточно. Теперь покажите, что не намерены всё время слепо подчиняться им.

Он замолк и расслабился. Больше ничего толкового в голову не приходило. Теперь надо ждать их решения. Он сделал всё, что в его силах.

– Неплохо загнул, – сказала Соня. – Как по мне – так и должен говорить полностью отчаявшийся человек, ни в какую не желающий помирать.

Томас пожал плечами.

– А я уверен, что прав. Думаю, если вы меня убьёте, то провалите настоящий тест.

– Ещё бы, кто б сомневался, что ты так думаешь, – сказала Гарриет и встала. – Слушай, если честно, то мы, в общем, думаем то же самое. Но нам хотелось услышать, что тыскажешь. Скоро солнце зайдёт. Тереза вернётся с минуты на минуту. Вот тогда и договорим.

Но Томас, опасаясь, что Тереза останется непреклонной, не согласился и быстро возразил:

– Нет! Я хочу сказать – она решительно настроена меня убить. – Он произнёс эти слова, в глубине души надеясь, что это всё же неправда. Да, она обращалась с ним очень плохо, но убить?.. Неужели она пойдёт на это? – Я думаю, что решать – это ваше право, ребята.

– Расслабься, – сказала Гарриет с полуулыбкой. – Если мы решим оставить тебя в живых, она ничего не сможет с этим поделать. Но если мы... – Она остановилась, и на лице её появилось странное выражение, словно она сказала слишком много. – Мы что-нибудь придумаем.

Томас постарался скрыть своё облегчение. Может он и сыграл немного на их гордости, но... лучше не давать надежде разгореться слишком сильно.

Девушки начали собирать вещи и упаковывать их в рюкзаки («Интересно, а откуда у них рюкзаки?» – подумал Томас), готовясь к ночному походу. До Томаса доносились обрывки их тихих разговоров, он ловил на себе взгляды – воительницы, без сомнения, обсуждали то, что услышали сегодня.

Темнота быстро сгущалась. И вот, наконец, появилась Тереза. Она пришла с той стороны, откуда они все прибыли сюда этим утром. Тереза мгновенно уловила перемену в обстановке – возможно из-за взглядов, которые все бросали на неё и на Томаса.

– Что? – спросила она, сохраняя на лице прежнюю жёсткость.

Ей ответила Гарриет:

– Поговорить надо.

Тереза озадаченно глянула на неё, но без возражений пошла вместе с остальными девушками в дальний конец пещеры. Оттуда до Томаса долетал общий приглушённый гул голосов, но он не мог разобрать ни слова. В солнечном сплетении образовался холодный комок страха в ожидании вердикта.

С того места, где он стоял, видно было, что разговор пошёл нешуточный, на повышенных тонах. Он видел, что Тереза вне себя, видел, как исказилось её лицо – она всеми доступными ей способами старалась доказать свою правоту. Похоже, она противостояла всей группе, и от этого Томас занервничал ещё больше.

Наконец, когда сгустилась почти полная темень, Тереза развернулась, решительным шагом отошла от группы девушек и пошагала прочь от лагеря, держа путь на север, к перевалу. На одном плече она держала своё копьё, на другом болтался рюкзак. Томас смотрел ей вслед, пока она не скрылась между скальными стенами, обрамляющими горный проход.

Он перевёл глаза на оставшихся – многие из них выглядели так, словно с их плеч свалился тяжёлый груз. Гарриет подошла к нему, опустилась на колени и, ни слова не говоря, принялась развязывать опутывающую юношу верёвку.

– Ну? – отважился Томас. – Вы пришли к какому-нибудь решению?

Гарриет не отвечала до тех пор, пока не освободила его полностью, после чего откинулась на пятки и и взглянула ему прямо в лицо. Её чёрные глаза слабо мерцали в свете звёзд и луны.

– Считай, что сегодня – твой счастливый день, везунчик. Мы всё же решили пощадить твою тощую задницу. То, что мы все в глубине души чувствовали одно и тоже, не может быть простым совпадением.

Но, как ни странно, Томас не слишком удивился. В этот миг ему стало ясно, что они уже давно решили оставить его в живых и без его пламенных речей.

– Но вот что я тебе скажу, – добавила Гарриет, встала и протянула ему руку. – Тереза тебя жутко невзлюбила. На твоём месте я бы держалась от неё подальше и смотрела в оба.

Томас тоже встал – без помощи Гарриет это было бы трудновато. Его обуревали эмоции, главными из которых были недоумение и боль.

Тереза действительно хотела, чтобы он умер.