Текст книги "Крик Новорождённых"

Автор книги: Джеймс Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 65 страниц)

ГЛАВА 73

848-й Божественный цикл, 17-й день от рождения дуса, 15-й год истинного Восхождения

Гестерис бежал по шаткой галерее. Камни из цардитских катапульт непрерывно летели к поврежденной стене. Накануне они едва их касались. Это было просто пристрелкой для вражеских катапульт и тренировкой для лучников. Но на рассвете серого, холодного и снежного дня пение прозвучало в последний раз, и цардиты принялись за дело всерьез.

– Стоять на местах! Ни шагу назад! Отступать некуда.

Гестерис посмотрел, как падают камни. Цардиты сосредоточили обстрел на участке стены длиной четыре сотни ярдов и надвратной башне. Камни весом и один и два таланта разбивались об укрепления, построенные легионерами, а над их головами пролетали горящие снаряды. Направление и дальность полета были не слишком точными, но на земле, за спиной у Гестериса, они наносили немалый урон.

– Я хочу, чтобы они видели нас на стенах! Пусть знают, что шаг вперед означает стрелу в глаз! Держитесь! Я с вами!

Легионеры стояли под мощными ударами. На платформах артиллеристы крутили вороты, отводя рукояти катапульт. Гестерис по-прежнему вел огонь только из тех орудий, которые видел противник. Те, что стояли на земле, находились за пределами дальности стрельбы, и он хотел оставить хоть что-то в запасе, чтобы сбить атаку, когда она начнется.

Цардиты выстроились позади катапульт, дожидаясь первых разрушений. И в течение часа укрепления выдерживали все, что обрушили на них враги. Но теперь методичный обстрел тяжелыми камнями начал сказываться. Хотя южная сторона обороны оставалась относительно спокойной, северный участок обстреливался все более яростно. Новые орудия передвигали для того, чтобы бить по найденным слабым участкам, и Гестерис приготовил свой резерв к неизбежному.

Справа и слева от него продолжали стрелять оставшиеся у него катапульты и тяжелые баллисты. Он потерял треть из них, но тридцать все еще посылали снаряды. Камни падали на землю перед противником или пропахивали борозды между орудиями. Болты отскакивали от земли. Всего один камень попал в цель. Он ударил прямо по катапульте, разбив ее на части и разбросав команду. Солдаты радостно закричали.

– Уточните углы! – взревел генерал. – Крутите быстрее! Вы просто кидаете им камни, которые они вам вернут. Работать, Конкорд, работать!

Он снова посмотрел на врага. Цардиты начали перестраиваться. Каждую вторую катапульту выдвигали вперед. Тем временем те, что остались на месте, готовились к очередному выстрелу. Гестерис щелкнул пальцами, и вестовой подал ему увеличительную трубу. Он приложил инструмент к глазу. Позади катапульт пехотинцы проверяли оружие. На земле у их ног лежали лестницы, крюки и веревки. Оставшиеся на месте катапульты приподнимали так, чтобы получить более высокую траекторию, а передвигающиеся поворачивались, чтобы сосредоточиться на одном участке.

– Похоже, они торопятся, – сказал Гестерис вестовому. – Дай знать по линии. Они сосредотачиваются на слабых местах. Другие будут стрелять за стену. Пехота двинется на нас, как только появится брешь. Пусть все лучники приготовятся. Дай сигнал готовности резервной артиллерии.

– Да, генерал.

Он обвел взглядом тех, кто находился рядом с ним.

– Они собираются штурмовать ворота форта. Я буду стоять там. Не отступайте! Не давайте дрогнуть тем, кто справа и слева! Стойте! Мы – Конкорд!

Гестерис поднялся на плоскую крышу форта как раз тогда, когда враг сделал первый выстрел. Воздух наполнился свистом, и ряды его солдат замерли. Множество снарядов неслось на них, вращаясь в воздухе. На крыше не было башенок, только высокая стена с бойницами для лучников и восемь катапульт, взведенных, чтобы стрелять по приближающейся артиллерии. Глядя на юг, Гестерис видел внушительную прямую линию своей обороны до того места, где она понижалась, уходя из виду.

Как все воины легионов Нератарна, он молился о том, чтобы выжить. Первые камни, летевшие по низкой траектории, ударили в ворота на тракте. От множества попаданий камни у него под ногами содрогнулись. Гестерис услышал, как окованные железом бревна дребезжат на петлях и цепях. Дерево громко затрещало.

Спустя несколько мгновений упали камни, запущенные по более высокой траектории. Он услышал вой тех, что перелетели через стену. Камень весом более таланта ударил в то место галереи, где недавно стоял Гестерис. Грубо сколоченный настил треснул, дерево рассыпалось. Снаряд пронесся по людям и катапульте, увлекая за собой сломанные кости и механизмы, и они упали на пустое пространство за стенами. Звук удара, похожий на взрыв, разнесся далеко над их головами. Мужчины и женщины отчаянно закричали. На галерее образовался пятифутовый пролом.

Другие камни упали посреди катапульт, сосредоточенных внизу. Две были разбиты, и команды санитаров и хирургов выкрикивали приказы и пытались спасти солдат, которым оторвало руки или ноги и чья жизнь утекала в грязную замерзшую землю. Спустя несколько мгновений камни меньшего размера ударили в стену форта. Из нее брызнули бритвенно-острые осколки.

Выкрикнув предупреждение, Гестерис упал. Он услышал, как часть осколков прожужжала над головой, а потом – глухие удары камня о камень и дерево. Генерал вскочил на ноги и повернулся к командам катапульт. Прямо перед ним солдат недоуменно смотрел на свою грудь, руки у него были в крови, а каменное лезвие торчало из кирасы. Он что-то беззвучно проговорил и рухнул навзничь.

– Носилки на крышу!

Тревога кругом нарастала. Гестерис повернулся к тем, кто остался.

– Ответный выстрел! Полное покрытие. Забить досками галерею. Инженерам на воротах приготовиться!

Катапульты и баллисты Конкорда снова послали снаряды на врага. Гестерис с радостью услышал хруст камня, дробящего дерево. Его команды лихорадочно крутили вороты. Рычаги и тетивы снова были отведены назад. Цардиты выстрелили первыми. Гестерис видел, как приближаются снаряды. Камни ударили по сплошной прочной стене над воротами. Другие опять попали в дерево. Ворота прогнулись. Древесина треснула: один из снарядов пробил створку насквозь. Другие снаряды ударили по стене южнее. Шум больно резал по ушам, под ногами постоянно ощущалась вибрация.

– Стоять! – Его приказ вновь и вновь дублировали флаги. – Стоять!

Гестерис бросился к передней стене форта. Снаряды катапульт падали по обе стороны от него, но он не обращал на них внимания. Он наклонился вперед, насколько это было возможно. Осколки камня усеивали дорогу и лежали по обе стороны от нее. Ворота на огромных петлях перекосились. Толстые доски были разломаны и расщеплены, с них свисали изогнутые и искореженные железные пластины.

Цардиты выпустили третий залп. Гестерис отшатнулся от края стены. Позади него команды снова взводили рычаги катапульт. Он смотрел, как приближаются снаряды, завораживающие и смертоносные.

– Держись!

Все камни попали в ворота. От сильного удара Гестерис упал на землю. Один из камней сбил наводку катапульт. Гестерис услышал, как камни падают на тракт за воротами, потом тяжелые удары железных деталей о камни. Со стороны цардитского строя донесся мощный рев.

Гестерис с трудом поднялся на ноги. В это же время новые снаряды цардитов вломились в ряды защитников в трехстах ярдах от него. Легионеров косило под их ударами. Он увидел, как часть стены прогнулась внутрь, осела и рухнула, взметнув облако пыли и обломков. Перед воротами уже рассеивалось такое же облако. Сквозь него генерал увидел бегущих цардитов.

Они двигались по всему фронту, выскакивая вперед и огибая катапульты, которые уже готовились к следующему залпу. Волна шума прокатилась по стенам, и тяжелый топот, становившийся все громче, ощущался даже через сандалии.

– Резерв, готовсь! Лучники, на стены! Конкорд, к бою! Дисциплина. Порядок. Победа.

Гестерис вернулся на открытую галерею на стене справа от форта. Позади него на катапульты клали горящие камни. Лучники хлынули на стены. Его орудия снова произвели выстрел. Повернувшись лицом к врагу, генерал стал молиться, чтобы у него хватило сил продержаться еще один день.

* * *

За спиной Арина три тысячи всадников скакали вдоль берега озера Айр. Ожидаемый обстрел начался, и он выставил разведчиков на холме впереди, откуда видно было поле боя. Он знал, что Гестерис станет отправлять к нему вестовых, но не мог позволить себе дожидаться их, ничего не предпринимая. Если враг нанесет решающий удар, он должен быть наготове.

Левимы уже встретили и уничтожили два отряда степной кавалерии Царда, но оставшиеся в живых смогут сообщить о его расположении. Новые отряды врага приближались с востока. Для Арина все решало время. Ему необходимо добраться до пехоты цардитов, нанести по ней удар и уйти раньше, чем его настигнут.

Все левимы слышали ритмичный боевой клич цардитов, предвещавший общую атаку. Вверх по склону галопом скакали три левима с поднятыми копьями, на которых развевались вымпелы. Арин отдал приказ остановиться и развернул коня.

– Левимы! Мы идем в бой за Конкорд и казначея! Мы идем, чтобы остановить наступление цардитов. Сражайтесь яростно, сражайтесь быстро. Сражайтесь за свой плащ и за товарищей рядом с вами. Левимы! В бой!

Они атакуют так, как их учили. Молча. Ни единого крика, чтобы разгорячить кровь, никакого предупреждения врагу. Левимы на рысях выехали на вершину холма и помчались к тучам стрел, закрывшим поле перед ними. Они были разделены на отряды по пять сотен. Они знали приказы, сигналы и места сбора.

С каждым шагом шум нарастал. Справа от них наступали цардиты. Арин провел левимов последние несколько ярдов вверх по склону и начал спуск, стараясь не допустить, чтобы его потрясло это зрелище. Он впервые участвовал в настоящем сражении, да и левимы наверняка в первый раз видели, что на Конкорд надвигается такое количество врагов.

Сейчас они оказались в четверти мили от первых пехотинцев. Тех охраняли всадники, но их количество было смехотворно малым по сравнению с численностью левимов. Но дальше, на востоке, скакали степняки. Арин прибавил скорость и повел отряд в сторону ворот форта. Камни били по содрогающимся укреплениям. Ворота перекосились, но еще держались. И по всему южному направлению шли вперед цардиты. Десятки тысяч воинов, спаянных одной целью.

Артиллерия Конкорда произвела залп. Горящие камни взметнулись в воздух из-за стен, круша беспомощную пехоту и пробивая дымящиеся борозды. Атака чуть сбилась. Прямо перед ним противник заметил наличие новой угрозы. В их сторону стали разворачиваться катапульты. Мечники и копейщики переходили назад, чтобы встретить их. Арин высоко поднял копье. Впереди оставалось меньше ста ярдов пустого пространства.

– Левимы! В атаку!

Он укрепил копье в горизонтальном положении, ударил каблуками в бока коня и рванулся вперед. Потом отпустил повод, позволяя лошади скакать свободно. Противник быстро приближался. Арин метнул копье. Острие глубоко вошло в грудь цардита. Пробер вытащил из ножен меч, направил коня чуть левее и вместе с левимами врезался в ряды врага.

Только теперь воины казначея издали крик ярости. Левимы ударили по пехоте цардитов, которая не успела закончить разворот и приготовиться. Они скакали стеной. Арин в сопровождении десятков воинов вломился глубоко в строй, рубя мечом вниз и наискосок. Он чувствовал, как клинок впивается в плоть, отскакивает от шлемов и кирас, сшибается со сталью сабель.

Цардиты перед ними разбежались, но пока часть отступала, он увидел, как формируется линия обороны. Вдоль строя длиной в сто ярдов выставляли пики и копья для защиты катапульт, к которым они стремились прорваться.

Рядом с Арином один из левимов получил стрелу в горло и рухнул с коня. Воздух потемнел от стрел, мелькавших в воздухе, без разбора разя и пехотинцев, и всадников. Арин парировал сабельный удар и пнул противника ногой, тот упал. Его лошадь встала на дыбы и передними копытами ударила цардита, расколов ему череп.

Артиллерия сделала первый залп. Камни и болты пронеслись у него над головой. Арин бросил взгляд назад и увидел людей и лошадей, буквально вбитых в землю, по которой они только что мчались. Несколько коней, храпя, вскинулись на дыбы. Всадников выбросило из седел, и они оказались на земле, под копытами. Некоторые левимы приостановились, пытаясь успокоить беснующихся лошадей.

Арин с всадниками прошли сквозь первые ряды. Потери левимов были значительными, но они продолжили мчаться вперед. Арин старался поскорее добраться до строя копейщиков. Лучники левимов выстрелили, и трое прямо перед ним упали. Однако копейщики не дрогнули. Он приближался. Тридцать ярдов. Двадцать. Ясно, что они не сломаются. Как и копейщики Конкорда, первый ряд встал на колени, а следующий остался стоять за выставленными вперед металлическими остриями. В десяти ярдах Арин развернул лошадь влево, не дав ей возможности резко остановиться, сбросив его на пики врага. Он поскакал вдоль строя, выискивая его конец и способ добраться до катапульт.

На горизонте впереди Арин увидел собирающихся в отряд всадников. Степная кавалерия. Ближние отряды левимов уже заметили их и начали поворачивать для перестроения. У ворот два отряда начали бой – и у них еще оставалось немного времени. Арин выругался и ударил мечом по наконечнику копья, которое стремительно отклонилось. Ему не удастся их сломать! В этот раз – нет.

– Перестраиваемся! – закричал пробер, поднимая меч над головой. – К месту сбора! Скачите, левимы!

Арин отвернул коня от ликующих врагов. Конные лучники делали залп за залпом, прикрывая их отход. Его коню приходилось перескакивать через множество мертвых и умирающих, друзей и врагов. Слишком много плащей покрывало землю. Кони мчались без седоков или истошно ржали, лежа в замерзшей грязи. Моля Всеведущего оградить его от стрелы в спину, Арин понесся обратно к холму, где их ожидала краткая передышка.

* * *

Гестерис увидел, как левимы заканчивают атаку на катапульты, не повредив ни единой. Он пробормотал слова невольной похвалы копейщикам Царда. Ни одному коню не удалось пробить строй – и левимы были бы глупцами, если бы не отвернули в сторону. Словно в знак презрения, вражеские катапульты снова ударили по стенам. Людей срезало, словно колосья, и бросало на землю. Новые бревна не выдержали, еще кусок стены раскололся и обрушился. Уже три бреши.

Его катапульты отпустили рычаги. Семьдесят пылающих камней взлетели над головой Гестериса и рухнули на наступающих. Количество жертв было ужасным. Пламя расплескивалось далеко, камни подпрыгивали и катились, наматывая плоть и круша кости. Но залп почти не снизил скорости атаки. Враги уже в пятидесяти ярдах от стен!

Гестерис смотрел, как его лучники осыпают цардитов стрелами. Промахнуться труднее, чем попасть в кого-то, хотя кое-где цардиты достаточно успешно создавали стену из щитов. Приближающаяся армия их просто сметет. Генерал видел страх в глазах своих солдат, и он знал, где ему нужно быть.

Два больших отряда левимов Арина вломились в правый фланг и в тыл цардитов, идущих к воротам. Гестерис схватил щит, обнажил гладиус и побежал вниз по ступеням.

– Продолжай стрелять! – крикнул он центуриону на стене. – Пусть катапульты работают! Я иду закрывать южную брешь.

За время, которое выиграли для них левимы, инженеры попытались укрепить ворота. У основания створок навалили камни по всей высоте, куда удавалось дотянуться, и набивали новые доски. Все, что угодно, лишь бы помешать наступлению.

– Держитесь? – спросил Гестерис у главного инженера.

Тот указал на манипулы гастатов, выстроенные за воротами, и отряды лучников, ожидающие на флангах.

– У нас есть поддержка, генерал. Мы выстоим.

– Хорошо. Осталось еще три часа светлого времени. Они не станут продолжать бой в темноте.

Гестерис подозвал к себе знаменосца и экстраординариев и побежал под галереей. Снаряды вражеской артиллерии пролетали у него над головой или разбивались о стену рядом. По задней стороне стен постоянно стекали ручейки осколков и мелких камней. Позади них борозды, прорытые снарядами весом в два таланта, и окровавленный снег свидетельствовали о множестве жизней, прерванных до срока. Но, несмотря на постоянный обстрел, исполненные решимости легионы стояли. Генерал бежал рядом с манипулами принципиев, направляющихся на защиту брешей в стене. Верховые посыльные передавали командирам последние сведения.

Тысячи легионеров ждали, когда их введут в бой. Они не видели, что происходит за стенами, и могли опираться только на собственное воображение, питаемое оглушительным шумом и видом смертей вокруг. Скоро они увидят все. Генерал заметил чтецов и гласов ордена, перемещающихся между солдатами с молитвами и словами успокоения. Сейчас это было как никогда важно.

Гестерис оценил серьезность бреши, еще не добежав до нее. Дыра с неровными краями на уровне земли занимала свободное пространство длиной в двадцать шагов. Место за ней расчищали, чтобы поставить заслон с пиками. Дюжины лучников стояли наготове, защищенные пехотинцами-гастатами. К бреши уже подходили принципии.

– Ждите! – приказал центурион, командовавший обороной. – Ждите!

Сквозь брешь Гестерис уже видел приближающихся цардитов. Волна ненависти и ярости неслась, чтобы разбить волю Конкорда.

– Пора!

Лучники выстрелили. Цардиты хлынули в брешь, атакуя копейщиков. Их накалывали на пики, кололи клинками – и оттеснили назад. Снова стрелы. Солдаты Конкорда падали. На их место вставали новые. Принципии ободряюще кричали. Цардиты снова рванулись вперед. На этот раз их оказалось больше, и они устремились также направо и налево. Сразу за Гестерисом вражеские снаряды пробили дыру в укреплении. Стена обрушилась на длине десять ярдов. Он стремительно развернулся, увидев, что цардиты почти ворвались в новую брешь.

– Конкорд! – взревел генерал. – За Эсторию и за меня!

Он бросился на врага. Манипулы резерва рванулись за ним.

Копья и стрелы на мгновение заслонили свет. Цардиты ворвались за стену. Гестерис первым добежал до них, ударив щитом в корпус одного, проткнув мечом живот другому.

Легионеры Конкорда окружили генерала. Два центуриона приказали составить заслон из копейщиков. Он выстроился и двинулся вперед. На флангах цардиты начали продвигаться. Гестерис бился справа. Он принял стрелу на щит, остановил удар сабли гладиусом и двинулся вперед.

Снова и снова он рубил и колол мечом, как в давние дни, когда был одним из гастатов. Страх покинул его. Его солдаты сражались с ним под его штандартом. Гестерис почувствовал, как его гладиус перерубил ребра. Генерал довольно хмыкнул, и в голове у него зазвучал гимн Конкорда.

Он поддержал его голосом, и легионы запели вместе с ним.

* * *

– Бой идет активнее на севере, у надвратной башни. Они наверняка прорвались там.

Нунан отнял увеличительную трубу от глаза. В хаосе и грязи трудно разобрать, что там происходит, но было понятно: поблизости от них оборона держится достаточно уверенно.

– Тогда мы пойдем туда, – сказала Дина Келл, пожимая плечами. – Все равно это лучший шанс прорваться на другую сторону. Ворота остальных фортов заделаны камнями и бетоном.

Они добрались до хребта Гау, гор к югу от поля боя, быстро перемещаясь за наступающими врагами. Можно поспорить о том, заметили ли их, но в настоящий момент армия, идущая в мощную атаку, не обращала на них внимания.

Цардиты выделили для нападения больше половины сил, оставив остальные далеко позади катапульт. Через увеличитель Нунан видел, как левимы пошли в атаку и отступили.

Между рядами цардитов были промежутки в несколько сотен ярдов. Катапульты выглядели соблазнительно уязвимыми.

– А мы можем заодно захватить и часть артиллерии?

– Можем, – ответила Келл. – И можем какое-то время атаковать фланги.

– Только постарайся при этом не погибнуть, – попросил Нунан. – Мы так близко к цели.

– Давай, действуем.

Они вернулись к своим людям и отдали приказы. Впереди риск и смерть. Но каким бы ни был результат, ясно одно. Месть идет!

ГЛАВА 74

848-й Божественный цикл, 17-й день от рождения дуса, 15-й год истинного Восхождения

– Жмите! Не останавливайтесь!

Центурион вел своих копейщиков с соблюдением классической дисциплины. Они медленно оттесняли противника назад. Гестерис кинулся на цардитов, продолжавших наступать через брешь. У него обильно кровоточила рана на правой руке, однако он не ощущал боли. Генерал нанес клинком колющий удар, почувствовав, что попал по доспехам. Он выставил щит вперед, защищая корпус. Теперь из щита торчали уже три стрелы, и Гестерис с удовольствием тыкал оперением в лица своих противников. Он ударил выпуклой частью щита в живот цардита. Мужчина пошатнулся. Гестерис уложил его, рубанув по плечу. На его место никто не встал.

За копейщиками скапливались лучники. Они поливали цардитов убийственным дождем стрел. Напор заслона нарастал. Копейщики закрыли брешь.

– Стену! – скомандовал центурион.

Щиты сформировали барьер. Дождь цардитских стрел не иссякал, но теперь они реже находили плоть. В переднем ряду к легким копьям присоединились сариссы. Образовалась небольшая фаланга. Гестерис кивнул, выражая одобрение. То же самое произошло позади него, у первой бреши. Цардитские катапульты на время замолчали, поскольку жертвами снарядов могли стать их собственные солдаты. Со стены его лучники наносили немалый урон отрядам, собравшимся у бреши. Врагу предстояло принять решение. Гестерис ожидал отступления.

– Генерал! – Он обернулся. Вестовой сбегал с галереи по деревянным ступеням. – Наверху! Вам надо это увидеть, мой господин.

Гестерис кивнул и пошел за ним наверх между двумя участками разбитой галереи. За ним последовал хирург, размахивающий повязкой. Когда генерал поднялся на половину высоты, с поля донеслись звуки цардитских горнов. Он нахмурился. Горны играли не отступление. Быстрые монотонные звуки были предупреждением об атаке. Гестерис посмотрел на поле.

– Кто это, во имя Всеведущего?

* * *

Они успели преодолеть половину пути, когда цардиты и мятежники Атрески наконец заметили их. Нунан хладнокровно вел своих солдат на поле боя, зная, что потрепанный вид и отсутствие штандарта делают их похожими на мятежные формирования, сражающиеся на стороне Царда. Постороннему глазу могло показаться, что они идут поддержать атаку на ворота форта или двойную брешь к югу от них.

Но удача не могла длиться вечно, и одного вопроса цардитского сентора оказалось достаточно, чтобы с них сорвали маску. Удар его тела о землю стал сигналом для горнов, предупреждающих о нападении, и Нунан приказал перейти на бег. Он не мог поклясться, что получил идеальный строй, но позаботился о том, чтобы его легион не распался на части.

Келл повела две сотни кавалерии в сторону, к артиллерии и резервам. Ее лучники расстреливали беспомощные команды, а мечники рубили канаты и ломали крепления и вороты. Даже если им не удастся полностью уничтожить большую часть орудий, ремонт будет длительным и сложным.

Нунан бежал во главе Мести, поворачивая к ближайшей бреши в стене. Цардиты навалились на нее, стремясь обеспечить себе решающий плацдарм. Они встречали упорное сопротивление и не обратили внимания на тех, кто приближается к ним сзади.

Этого нельзя было сказать об остальных силах противника. Они прекратили атаку на укрепления и выдвинули ближний резерв. Потеряв дисциплину, войска спешили остановить новую силу Конкорда. Когда расстояние между противниками значительно сократилось, Келл повернула прочь от вражеской артиллерии и поскакала к легиону, чтобы прикрыть пехоту с флангов.

Она пронеслась вдоль колонны, которая бежала, разделившись на манипулы. Ее кавалерия разбилась на две части, чтобы обеспечить хоть какую-то защиту обоим флангам. Когда до задних рядов врагов, атаковавших брешь, оставалось двести ярдов, начали падать стрелы. Нунан также услышал приветственные крики, которые неслись к ним со стен.

– Со мной, Месть! Пусть им будет отчего кричать!

Мимо него промчалась кавалерия. Нунан услышал звон клинков и ржание коней, потом ощутил топот копыт и – за шумом голосов – рокот приближающихся цардитов. Они почти успели… Он надеялся, что наскоро сформированный строй не подведет.

Нунан замедлил бег, присоединяясь к первому ряду манипулы гастатов. Выставив щит перед собой, он старался продвигаться как можно быстрее. Цардиты поворачивались от бреши. Их продолжали осыпать стрелы Конкорда. Справа появились новые враги.

– Контакт! – крикнул он.

Нунан ударил мечом первого цардита и увидел, что пробил в его шлеме громадную дыру и тот свалился без сознания. Он резко передвинул щит налево, пронзив еще одного врага и оттолкнув назад. Гастаты первой шеренги следовали за ним, а вдоль всей колонны стал возникать оборонительный строй. Оглядываться мастер мечников боялся. Ему было необходимо сосредоточиться на том, что происходит впереди. Жизненно важно, чтобы он и его гастаты прорвались сквозь строй врага. Они клином разрезали цардитов, которые отвлеклись от бреши в стене и стали чаще попадать под стрелы Конкорда.

Когда легиону удалось немного расширить прорыв, копейщики встали лицом к врагам, по два ряда слева и справа и теперь передвигались боком, по-крабьи. Щиты они держали перед собой и над головами. Внутри манипул изготовились резервные мечники, а лучники вели стрельбу сквозь щели между щитами, пытаясь не подпустить цардитов ближе. Сильнее всех рисковала Келл, которая отошла, чтобы оборонять задние ряды. Повинуясь желанию увидеть ее целой и невредимой, Нунан сподвиг усталое тело на новые усилия. Игнорируя боль в ногах и тяжелое дыхание после бега, он заставил себя сделать еще один шаг – и поскользнулся на цардитской крови. Но сразу резко пригнулся, чтобы восстановить равновесие, и угадал. Клинок задел только верхушку его щита. Нунан снова распрямился и стремительно выбросил щит вверх, ударив краем в подбородок противника. Голова цардита резко дернулась назад, и мастер мечников вонзил гладиус в его открытую шею.

– Вперед! Мы – Месть!

Люди вокруг него гибли. Цардиты, собираясь с силами, давили на фланги. Легион был всего в нескольких ярдах от бреши. Пехота Конкорда за стенами рассыпала строй фаланги и набросилась на оставшихся цардитов с мечами и кинжалами.

Нунан ощутил на руке горячую кровь. Он метнул взгляд налево. Его гастат получил удар поперек лица и уже падал. Нунан дождался, чтобы тот упал, и, нацелившись цардиту в макушку, раскроил ему череп. Вырвав меч, Нунан закрылся щитом и снова выбросил вперед правую руку, свалив очередного противника. Он тяжело наступил ему на грудь, двигаясь дальше и чувствуя, как под ногой ломаются ребра.

Стрелы летели с двух сторон: цардиты стреляли, пригнувшись под стеной. Нунана пронзила обжигающая боль в икре. Еще двое в его шеренге упали.

– Щиты на фланги! Держитесь! Мы почти на месте! Нунан шагнул, и его нога подломилась. В тот же момент кто-то схватил его за руку с мечом и удержал на ногах. Другие потащили его вперед, через брешь. Он оттолкнул спасавших и повернулся.

– Вход! – взревел он. – Вход!

Крик передали вдоль колонны. Мастер мечников видел, как растянулись его солдаты. Нунан двинулся обратно, но его остановили собственные гастаты. Месть хлынула через брешь в относительную безопасность. Кавалерия в последний раз проехала вдоль флангов, оттесняя назад вражескую пехоту. Стрелы и копья градом сыпались с разбитых галерей.

Легионеры шли и шли, а цардиты продолжали атаковать. Мастер мечников увидел, как левый фланг разорвался и масса цардитов вломилась в центр колонны. Бой моментально стал отчаянным. Никто не мог повернуть обратно, опасаясь перекрыть вход для тех, кто рвался к безопасности. В конце концов его легионеры бросились в лобовую атаку. В самом хвосте колонны один из центурионов организовал подобие оборонительного строя.

– Ну же! – пробормотал Нунан. – Не умирайте сейчас.

Количество жертв росло. Кровь запятнала землю у бреши.

Солдаты, павшие у входа в укрытие, мертвыми глазами смотрели на стену. Цардиты падали, пронзенные множеством стрел. Легионеры гибли на бегу или умирали, защищая товарищей. Но они продолжали вливаться в брешь, либо погибая, не добежав, либо оказываясь за стенами. Цардиты угрожали ворваться следом за ними…

Горны! Сигнал отступления! Враги неохотно потянулись от бреши.

Нунан осел на землю, не обращая внимания на боль в икре. Пусть они убили сотни цардитов – но и потеряли сотни. Тем не менее Месть торжествующе начала победную песню, а защитники форта провожали отступавшего к лагерю противника презрительными криками. Мастер мечников почувствовал, как чья-то рука легла ему на плечо. Келл!

– Как ты считаешь, это было не напрасно? – спросил он.

– Пошли. – Дина помогла ему встать и повела от бреши. – Они отступили только для того, чтобы снова начать обстрел. Тебе ни к чему здесь оставаться. И нужно заняться твоей ногой.

У нее была длинная глубокая рана на щеке и шее.

– Ты и сама не слишком хорошо выглядишь.

– Ну, спасибо тебе, Павел. Больше ты в моей палатке не ночуешь.

Келл и Нунан направились к одной из палаток хирургов. Там было множество раненых и умирающих. Пол покрывала кровь, и повсюду лежали тела с закрытыми глазами и прижатой к груди рукой. Почести героям перед тем, как служители ордена восславят их подвиги перед Всеведущим.

– Ну и дела! – воскликнул Нунан.

Широкоплечий мужчина, склонившийся над операционным столом, выпрямился, услышав его голос. У Нунана дрогнуло сердце. Это мог быть только он! Мужчина повернулся, и улыбка осветила его лицо, сморщив повязку, закрывающую глаз, и изогнув длинный уродливый шрам через всю щеку. У него на руке была только что зашитая рана.

– Генерал! – выдохнула Келл. Нунан смог только кивнуть.

– Ко мне, сюда! – позвал Гестерис.

Отбросив все чины и правила, они обхватили друг друга руками. Солдаты вокруг них смеялись и одобрительно кричали.

– Мы считали вас погибшим, – сказал Нунан. – Только слухи и наша вера не давали вам умереть.

– Я что, похож на слух? – проворчал Гестерис. – Кажется, вы сегодня принесли нам победу. Спасибо вам. И мне нравится название вашего нового легиона. – Генерал тряхнул головой. – Я не надеялся снова увидеть вас обоих. Всеведущий сегодня нам улыбается, но это только передышка. Обстрел скоро начнется снова, и стоит подумать о том, как не дать им пройти. Роберто на подходе, и нам надо продержаться.

– Насколько он далеко? – спросил Нунан. Эта новость еще больше повысила ему настроение. – Когда мы в последний раз его видели, он направлялся на юг, в Гестерн.

– И он одержал там победу, но с тех пор еще многое произошло. Сейчас Эсторру грозит опасность с моря и суши. Там у цардитов подавляющее преимущество. Однако вам обоим надо отдохнуть и подлатать раны. Поговорим позже. Завтрашний день будет гораздо тяжелее.