Текст книги "Крик Новорождённых"
Автор книги: Джеймс Баркли
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 65 страниц)
ГЛАВА 55
848-й Божественный цикл, 19-й день от вершины соластро, 15-й год истинного Восхождения
Нунан и Келл разбудили Месть Гестериса за пять часов до рассвета и подтянули войска к Броду Чаек скрытно, частями – по половине манипулы пехоты и небольшие отряды лучников и всадников. Кавалеристы заняли позиции так, чтобы их не услышала охрана, а пехотинцы разошлись, окружив весь городок на расстоянии полумили.
Оккупанты Брода Чаек были ленивы и чересчур самонадеянны, а легионеры Конкорда – дисциплинированны и умелы. Имея подробные и верные указания Хана Джессона относительно местности вокруг города, они быстро завершили маневр и подготовились к атаке. Близился рассвет, когда Нунан решил дать сигнал к атаке.
Время тишины прошло. Душа у него пылала. Набеги и мелкие стычки не приносили удовлетворения. И хотя сейчас у них будет мало времени, но они сумеют нанести удар во имя Конкорда. Они отвоюют обратно часть его территории. Это станет заявлением о намерениях.
– Мы захватим этот город, как в прежние дни! – крикнул Нунан тем пехотинцам, которые находились в пределах слышимости. – Дом за домом, улица за улицей, до самого форума. Не упустите ни одного цардита. Окружим и убьем их!
На поле ниже по склону замычала корова. До него донеслось блеяние овец. Последнее мгновение вокруг царил мир. Мастер мечников резко опустил руку. Зазвучали горны, их подхватили в дальних построениях – и переливы сигнала разнеслись по равнине.
– Ну, теперь они проснулись, – ухмыльнулся Нунан. – Месть! Бей и круши!
Легионеры стремительно преодолели короткое расстояние до окраины, распевая во все горло песни Конкорда. Нунан возглавлял силы, двигавшиеся с востока. Келл находилась на противоположной стороне города. Топот ног и копыт разогнал утреннюю тишину. Нунан впервые увидел Брод Чаек, мирно дремавший в пологой речной долине, и увидел людей, бегающих между домами и виллами. Он надеялся, что цардиты в замешательстве.
Пехота Конкорда хлынула на улицы Брода Чаек. Полу манипулы разбились на группы по пять человек и начали проверять дом за домом, тогда как другие разошлись по улицам. Лучники направились на крыши вокруг форума, кавалеристы несли дозор в окрестностях города, чтобы перехватить пеших или конных гонцов.
Две сотни Нунана стремительно перешли брод и оказались на главной улице города. Они бежали тесным строем, подняв щиты перед собой и над головами, защищаясь от немногочисленных стрел, летевших в них. В точном соответствии с приказом, его легионеры отделялись от задних рядов строя, чтобы захватить каждый дом. Он услышал треск дерева – это разбивали двери.
Впереди форум кишел людьми. Прилавки были выставлены для дневной торговли, но базилику наполняли цардиты, а не купцы. Солдаты бессмысленно метались из стороны в сторону, а тем временем Месть Гестериса смыкала цепь окружения. Нунан почуял близость сражения и приказал пехоте перейти в атаку. Многие цардиты поселились в базилике и теперь выбегали на площадку форума. Большинство были полуодеты и, видимо, не опомнились после вчерашней попойки. Тем лучше.
Отряд Нунана вступил на форум. Сейчас у него за спиной осталась сотня, ритмичный топот ног вселял уверенность. Они замедлили продвижение и перестроились более широким фронтом, по двадцать пять человек в каждой. Горстка лучников защищала их с флангов и с крыш ближайших зданий. Цардиты стояли беспорядочно. Кто-то выкрикивал приказы, и из базилики спешили новые воины. Нунан решил, что ему противостоит примерно пятьдесят человек.
– Шире строй! – крикнул он.
Боевой строй рассредоточился, освобождая пространство, чтобы наносить удары.
Цардиты пятились, не желая вступать в схватку. Кое-кто сзади уже ударился в бегство, направляясь к северному и восточному выходам с форума. Лучники Конкорда открыли стрельбу поверх головы Нунана. Враги дружно отхлынули, а потом повернулись и обратились в бегство. Прямо навстречу новым отрядом Мести. Ловушка захлопнулась.
– В бой!
Нунан бросился на оставшихся цардитов, которые составили небольшое, но решительно обороняющееся кольцо. Он прятал голову за щитом – только глаза виднелись над его краем. Мастер мечников бросился на врагов и почувствовал, как они дрогнули. Он ударил гладиусом, ощутив, как клинок вошел глубоко в плоть, и ему на руку плеснула теплая волна крови. Нунан шагнул назад и снова ударил. На этот раз он направил клинок правее, но его меч отклонили. Последовал ответный удар, и Нунан, сдвинув щит, принял его прямо на центр, а потом сделал небольшой шаг назад.
К его ногам упало тело. Один из воинов Конкорда, с разбитым черепом. Нунан резко двинул щит вперед и вверх, ударив противника под подбородок, потом шагнул вперед, снова ударил щитом и нанес укол острием меча правее, чтобы отогнать других. Его люди сомкнулись вокруг него. Шум усилился: с дальней стороны форума подошли новые солдаты. Слева от него фонтаном ударила кровь. Гладиус рассек шею одному из цардитов.
Нунан принял удар на центр щита. Он ответил, чуть повернув его и с силой выбросив гладиус вперед. Цардит не успел застегнуть доспех, так что меч пронзил ему сердце. Число врагов стремительно уменьшалось, но они не прекращали боя. Нунан снова шагнул вперед, прижимая локти к бокам и низко нагнув голову. Его гладиус рванулся из-за щита, но отскочил от кольчужной рубашки. Тогда он нанес удар щитом.
Свершалось неизбежное. Цардитам не удалось найти ни одной бреши, которой можно было воспользоваться. Только стена щитов, украшенных гербом Конкорда, напоминавшим, с кем они имеют дело. Кто наносит им поражение! Последний противник упал под градом ударов, и по форуму разнесся крик торжества.
– Ведем зачистку! – рявкнул Нунан. – Все осмотреть! Десять человек идет со мной в базилику. И два лучника.
Он не собирался останавливаться и купаться в лучах славы. В другой части форума горожан собрали в группы и взяли под охрану. Лучники кольцом встали вокруг открытой площадки. Дело почти сделано.
– Будьте внимательны! – велел Нунан. – Цардитам доверять нельзя.
Его десятка прикрылась щитами и пошла цепочкой к базилике. За колоннами тьму рассеивали огни фонарей и факелов, зажженных в глубине. Они прошли по широкой мраморной лестнице. Нунан услышал внутри шум.
– Не останавливаться! – приказал он. – Лучники, не отставайте. Фланги, смотрите в оба. Сохраняйте бдительность.
Их шаги гулко прозвучали под высокими сводами. Внутри ряды скамей оказались пустыми. У них за спиной шум города стих до слабых отголосков. У входа в базилику направо и налево располагались двери, которые вели в помещения администрации. Большой флаг Атрески висел на дальней стене. Цардитские флаги и вымпелы стояли в подставках вокруг стульев и стола магистрата.
– Воины Царда! Все кончилось! – Голос Нунана громко разнесся по залу с колоннами. – Конкорд вернул себе эту территорию. Покажитесь. Вам не победить.
Базилика была пуста. Нунан жестом направил шесть человек к левой двери, а остальных повел к правой. Двери открывались внутрь. Он кивнул одному из легионеров. Женщина отодвинула засов и толкнула створку, быстро шагнув за щит. Оттуда вылетели три стрелы. Ни одна не нашла цели.
– Выхода нет! Сложите оружие и сдавайтесь!
– Выход всегда есть, – ответил голос из-за двери, с сильным акцентом и без страха.
– Посмотри в окна или боковые двери. Люди Конкорда всюду. Брод Чаек наш.
– Жалкие потуги, – проговорил голос. – Ваше сопротивление сломлено. Мы идем на Нератарн. Что нам один городишко? Это мы сейчас повсюду.
Шаги. Нунан осторожно выглянул из-за щита. Фигуры двигались из густой тени коридора. Он поднял руку, останавливая своего лучника. Цардитов было пятеро. Трое несли натянутые луки с наложенными на тетиву стрелами. Они шли позади двух цардитов, приставивших мечи к шеям женщин, которых вели перед собой. Сзади к Нунану подбежали остальные шестеро, которые, видимо, никого не обнаружили.
– Так вот оно, истинное лицо храброго воина Царда! – хмыкнул Нунан. – Отпустите их.
– И вы убьете нас точно так же, как тех, кто сражался на форуме.
– Я не убиваю тех, кто сдается. Мы – граждане Конкорда.
Цардиты подошли к двери. Нунан увидел, что обе женщины немолоды. Судя по их одежде, они занимали в этом городе высокие посты. Обе не сопротивлялись. Та, что шла слева, претор города, держалась гордо.
– Как твое имя? – спросил он.
– Горсал, – ответила она.
– И ты возглавляешь город, который без боя сдался цардитам? – Нунан посмотрел на удерживавшего ее мужчину. – Отпусти их. Я больше просить не стану.
– Они погибнут прежде, чем ты меня убьешь.
– Что поделаешь. – Нунан пожал плечами. – Я не питаю к ним уважения за то, что они сделали.
Неуверенность промелькнула в глазах цардита. Нунан тихо сказал своим лучникам:
– Цельтесь точнее!
Они выстрелили. Цардит, державший в плену Горсал, не успел исполнить угрозу. Стрела попала ему в глаз, и, падая, он утащил женщину на пол. Второй женщине повезло меньше. Стрела пробила ей шею, и она упала, хватая себя за горло и задыхаясь, и оставила врага без прикрытия.
– Взять их! – приказал Нунан. – Убейте их.
Цардиты выпустили стрелы одновременно с мольбой о пощаде. Но Нунан молча смотрел, как его пехотинцы оттесняют их обратно в коридор. Звон мечей был недолгим, а звук клинка, вонзающегося в плоть сквозь доспехи, приносил удовлетворение.
Он передал меч одному из лучников и опустился на колени рядом с Горсал.
– Ты цела?
– Да, – ответила она и посмотрела направо, где ее спутнице оказывал помощь один из солдат Нунана. – Она выживет?
Легионер покачал головой.
– Я сожалею, – проговорил Нунан. – У меня не было выбора.
– Конечно. Те, кто лишен уважения, не заслуживают иного. – Лицо Горсал застыло.
Нунан встал и протянул Горсал руку.
– Это говорилось для цардитов. Мы знаем, что тут произошло.
Горсал неохотно приняла его помощь и встала с пола.
– Откуда?
– Один из ваших горожан прошлой ночью прошел через наш лагерь. Хан Джессон.
– Хан? Они его искали. Он убил сентора.
– Так он нам и сказал. Теперь они ему не угрожают, но ему не удастся найти своих близких. Цард его погубит.
– Бедняга. Ему так будет легче, – покачала головой Горсал.
Нунан кивнул и направился обратно на форум. Там собирался его легион. Кавалеристы стояли на флангах, а пленных цардитов окружили в центре. Он поднял к небу гладиус.
– Победа!
Ответный крик звучал долго, но выражал скорее облегчение, чем торжество. Нунан поднял руки, требуя тишины, и ощутил легкий испуг. Так вот что чувствует генерал! Он еще никогда не держал речь перед таким количеством людей. Тут были легионеры, кавалеристы, враги и обычные горожане.
– Жители Брода Чаек! Вы вкусили плоды союза с Цардом. Вы узнали, что такое их дипломатия. Поджоги, угон в рабство, убийства и казни. Если кто-то считает, что им лучше жилось под контролем цардитов, граница в той стороне.
Нунан указал пальцем себе за спину. Стоявшие перед ним легионеры засмеялись и приветственно закричали.
– Эта земля принадлежит Конкорду. Возвращайтесь в свои дома, снимайте флаги, которые они заставили вас развернуть, и вооружайтесь против общего врага. – Он указал на цардитов. Около сорока человек стояли перед ним, полуодетые и сломленные. – Вот они стоят. Ваши так называемые освободители. Мужчины, которые используют женщин в качестве щитов, чтобы спасти собственные жалкие жизни. Мужчины, которые предпочитают спрятаться за юбки собственной матери, а не отважно выйти навстречу противнику. В вашем городе цардиты убивали каждого десятого. Так же будет и с ними. А остальных мы отпустим на милость горожан. И пока мы будем идти, чтобы громить вражеские армии, я помолюсь о том, чтобы у вас, жители Брода Чаек, не нашлось милости для врагов. Месть, готовьтесь к выходу!
* * *
Роберто выехал из главных ворот лагеря в сопровождении тридцати экстраординариев. На людей, которые собрались перед воротами, окруженные кавалерией Элиз Кастенас, градом сыпались оскорбления. Оскорбления и угрозы, которые Роберто не имел желания унимать. Каждый человек, пожелавший уйти из его армии, оставлял очередную царапину в его сердце. Но среди семи сотен – семи сотен! – тех, кто захотел вернуться, чтобы сражаться в Атреске, никто не уязвил его так сильно, как Горан Шакаров.
Бывший мастер мечников Пятнадцатой алы, Божьих Стрел, стоял вместе с остальными. Его лишили меча и доспехов, лишили всех прав воина Конкорда. Роберто до сих пор не мог в это поверить. При приближении генерала атресцы встали и построились. Шакаров возглавлял отряд. Презрительные крики позади Роберто стали смолкать: все затихли, чтобы услышать слова генерала.
– В вашем поступке нет чести, – сказал Дел Аглиос. – В ваших глупых действиях нет смысла. Никто из вас не задумался о будущем – и ни у кого из вас будущего нет. Когда Конкорд отвоюет Атреску, ваша роль не будет признана. Вы считаете, что идете защищать свои дома и семьи? Это не так. Вы идете раздувать огонь мятежа, хотите вы этого или нет.
То, что я не назвал вас дезертирами, – это мой вам подарок, сделанный только потому, что вы все хорошо служили мне в боях. Но ваше решение показывает такое отсутствие веры в Конкорд, которое я не могу ни простить, ни забыть.
Тем из вас, кто радуется, что сможет вернуться в страну, которую считает независимой Атреской, я могу пожелать только гибели от рук тех, кто сохранил верность Конкорду. Тем, кто будет в одиночестве защищать свои дома, когда их захлестнет поток цардитов, которые откатятся назад перед наступающими силами Конкорда, я скажу вот что. Из преданий и легенд древних королевств и империй пришло немало поговорок, верных и по сей день. Особенно уместна вот какая: «Мать труса слез не льет».
А кто возвращается домой прежде, чем закончилась битва? Только трусы. Надеюсь, ваши близкие отвернутся от вас так же, как сегодня от вас отворачиваюсь я. Если вы погибнете, я ни на минуту не лишусь сна. Стыд будет давить на вас тяжким грузом, от которого вам никогда не избавиться.
Дел Аглиос посмотрел на Шакарова.
– Ты ничего для меня не значишь, сейчас и в будущем. Я тебя не знаю.
Высокий воин встретился с ним взглядом, и в его глазах не было раскаяния.
– Настанет день, когда мы снова как друзья пожмем друг другу руки, генерал, – сказал он. – Мы вас уважаем. Но бывают моменты, когда верность нашей стране важнее верности командирам, которых мы любим. Не расставайтесь с нами с ненавистью.
Отчаяние грозило овладеть Роберто. Больше всего ему хотелось умолять Шакарова остаться. Сделать так, чтобы сила и ненависть этих людей всецело принадлежали Конкорду. Но у себя за спиной генерал ощущал новое доверие. Новую веру. И он был готов на все, чтобы ее взлелеять.
Гордо вскинув голову, Дел Аглиос повернул коня и уехал обратно в лагерь под приветственные крики армии. Он не остановился, пока не оказался у своей палатки, где спешился, стремительно вошел внутрь и швырнул шлем в дальний угол. Эридес наклонился и поднял его, чтобы положить на подставку.
– Ступай, – бросил Роберто. – Найди мне Даварова и Кастенас.
Они следовали за ним от ворот и, услышав свои имена, вошли в палатку сразу после того, как оттуда выскочил Эридес. Роберто тяжело опустился на койку и закрыл лицо руками. Он боролся со слезами. Со слезами и яростью. Он не мог позволить себе ни того ни другого.
– Ты сделал то, что необходимо было сделать, – проговорила Элиз.
– Избавь меня от своего проклятого понимания! – огрызнулся Роберто. – Это провал. Поражение! И мое, как командира, и всего Конкорда в целом! – Он замолчал и через некоторое время поднял голову. – Извини, Элиз. Я сорвался.
Она кивнула, принимая его извинения. Даварову тоже тяжело далось решение Шакарова.
– Они предали нас, как предал Юран, – сказал он. – Нам следовало их всех убить.
– В том-то и проблема. Они уверены, что возвращаются, чтобы спасти свою страну от цардитов и мятежников. Неужели ты действительно считаешь Шакарова предателем?
Роберто поднялся с койки и подошел к столу, где были приготовлены вино и кубки. Он наполнил три и протянул два своим командирам.
– С каждым поворотом событий проклятие, висящее над этой армией, усиливается, – сквозь зубы процедил генерал. – Но я никогда не думал, что мои собственные солдаты в таком количестве отвернутся от меня. Повторения я не допущу. Сколько нас осталось?
– В последние дни было много дезертиров, – ответила Элиз. – Но сегодня под твоим командованием по-прежнему больше одиннадцати тысяч.
– Я пришел в Цард почти с двадцатью.
– Но оставшиеся пойдут за вами куда угодно, – проговорил Даваров. – Вы почувствовали их настроение.
– Это было единственным благословением в последние дни, – отозвался Роберто. – Надо изменить наши действия. Я не могу допустить, чтобы атресцы и эсторийцы строились как отдельные легионы. Сейчас так нельзя. Даваров, я поручаю тебе всю пехоту. Элиз, у тебя вся кавалерия. Тщательно подбирайте себе командиров. Мы будем проводить совместные учения во время движения к Гестерну. Забудьте о тех, кто ушел. Мы потратили слишком много времени. Надо проходить каждый день по тридцать миль на всем пути к Гестерну, иначе к нашему прибытию Конкорд уже не спасти. А добравшись до цели, мы обрушимся на цардитов с такой мощью, что они не выдержат. Мы – кулак Бога, и его удары обрушат горы.
* * *
Рассвет уже разгорался, так что карку должны были скоро вернуться. Снегопад не уменьшился, а ветер с воем врывался в расщелину и кружил вокруг нее. Они все проснулись и ждали. Этим утром Миррон чувствовала себя подавленной. Она сидела в стороне от остальных, и ее пальцы играли с огнем костра. Девочка позволяла языкам пламени лизать руки и согревать ее. В хаотичной энергии было что-то успокаивающее. А еще эта энергия завораживала так, что ей приходилось следить, чтобы огонь не захватил одежду.
– Держи. Согрейся и изнутри.
Миррон подняла голову. Менас протягивала ей дымящуюся оловянную кружку. Миррон в этом не нуждалась, но Менас не виновата в том, что ничего не понимает. Она вытащила руку из огня и приняла питье.
– Спасибо, – сказала девочка. – Хотите сесть?
– С удовольствием, – улыбнулась Менас.
Миррон чуть подвинулась на бревне. Она отпила глоток отвара. В нем были сладкие травы, и в морозную погоду вкус оказался очень приятным.
– Как вас зовут на самом деле? – спросила Миррон.
– Ты уже знаешь.
– Нет, я имею в виду имя. То, которым казначей вас никогда не называет.
Менас рассмеялась.
– Называет иногда. Когда думает, что никто не слышит. Меня зовут Эрит.
– Приятно познакомиться, Эрит Менас.
– А ты Миррон… как дальше?
– Ну, это как посмотреть. Моя мать – Гвитен Терол, но по Восхождению я – Вестфаллен. Нас всех зовут одинаково.
– А что тебе больше нравится? – Менас улыбнулась.
– Вестфаллен, – призналась она. – Это напоминает мне о доме.
Миррон отвернулась, на случай, если не сможет сдержать слезы. Менас молчала, но продолжала глядеть на нее, и девочка почувствовала, как на ее плечо легла рука.
– Он кажется таким далеким, правда? – сочувственно проговорила сборщица.
– Каждый раз, когда я открываю глаза, я не могу поверить тому, что вижу, – вздохнула Миррон. – На мгновение. Пробуждение – лучшее время дня. Единственное, когда я могу обмануть себя и думать, что я по-прежнему дома.
Менас поняла, что девочка вот-вот сорвется, и прижала ее к груди.
– Извините, – прошептала Миррон. – Извините.
– За что? – спросила Менас. – Я просто удивляюсь, что ты так долго держалась. Дай себе волю.
– Это неправильно! – Складки плаща Менас приглушали ее голос. Запах шерсти бил в нос. – Я не должна быть здесь. Моя жизнь должна идти совсем не так.
– Ш-ш. Я знаю. Это очень тяжело, но даже вы не имеете власти над своей судьбой. Никто из нас не имеет.
– Вы имеете, – возразила Миррон, – Вы решили присоединиться к сборщикам. Вы сами выбрали свой путь.
Девочка отстранилась и вытерла глаза. Менас заправила ей за ухо выбившуюся прядь волос.
– И ты считаешь, что путь, который я выбрала, вел на замерзший перевал в Карке?
– Нет. – Миррон засмеялась. – Я понимаю, что вы имели в виду.
– А вот это? – Менас прикоснулась к шрамам на лице. – Их я тоже не выбирала.
– А откуда они у вас?
Менас улыбнулась, но улыбка не затронула взгляда.
– Не всем хочется платить налоги. Послушай, Миррон…
– У вас там все в порядке? – Это спросил Гориан.
– Да, спасибо, – откликнулась Менас. – Тебе этого не понять. Это девичьи разговоры.
Она подмигнула Миррон, и та снова засмеялась.
– Им так легко! Для них это интересное приключение.
– Думаю, это немного труднее, – сказала Менас. – Вот почему им хочется, чтобы ты считала именно так, но в ночной тишине страхи тоже настигают их. Не давай им обмануть себя. Ты-то хотя бы можешь проявлять свои чувства.
– Это не очень-то помогает.
– Поверь, помогает, – ответила Менас. – Послушай, Миррон, женщине в диких местах трудно. Даже женщине-легионеру. Большинство мужчин в своей самонадеянности будут считать тебя слабой. Так что приходится разгадывать, что за этим кроется, и доказывать, на что ты способна. Ты можешь сделать это благодаря твоим способностям. Я делаю это с помощью лука, меча и герба, который я ношу. Но это дается долгим трудом.
– Это несправедливо. Ведь Адвокат – женщина!
– Да, несправедливо. И да, она женщина. И ей, чтобы добиться уважения, пришлось приложить гораздо больше усилий, чем любому Адвокату-мужчине, можешь мне поверить. И некоторые мужчины никогда не согласятся с тем, что нам следует давать посты, связанные с властью и ответственностью, поскольку, по их словам, мы не справляемся с трудностями. Они успешно забывают, что бессчетное количество мужчин ломаются при сложных обстоятельствах, и указывают на тех немногих женщин, которые повели себя так же. Как канцлер. Едва ли она образец для подражания.
Миррон вздрогнула от воспоминаний.
– Извини. Мне не стоило это говорить.
– Ничего, Эрит. Я понимаю, что вы хотите сказать. Не тревожьтесь. Я постараюсь больше походить на Адвоката. Или на вас.
– Ну, я не так уж хороша… – Менас слегка покраснела.
– А по-моему, так. Я рада, что вы здесь.
– Ну, это благодаря мужчине, так что, наверное, исключения существуют. Казначей понимает больше, чем мы все думаем.
– Он действительно так хорош, как рассказывает Кован?
– Надеюсь, – ответила Менас. – И, несмотря на то что временами он бывает груб и жесток, он поставил свою репутацию и жизнь на то, что вы способны сделать. Он верит в вас, и его вера очень многого стоит!
Миррон посмотрела на Джереда, который разговаривал с Кованом и обсуждал какие-то выпады мечом.
– Интересно, он когда-нибудь в этом признается? – проговорила она.
– О чем ты? – спросила Менас.
– Ни о чем. Совсем ни о чем.