Текст книги "Крик Новорождённых"
Автор книги: Джеймс Баркли
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 55 (всего у книги 65 страниц)
Война. Боже милосердный, раньше он так ее любил! А теперь она стала раздражающим фактором в его размеренной жизни немолодого мужчины.
Адмирал вышел наружу. Внизу направо находились внутренние дворики и сады южной части Дворца окетанов, украшенные бюстами, колоннами, фонтанами и флагами. А слева раскинулось Тирронское море и скрытый туманом берег Гестерна. Он посмотрел вниз, за скалы и уступы. На самой границе его обзора виднелись всплески волн, разбивающихся об основание острова, но в целом везде доминировал туман, который становился гуще из-за осадков, не прекращавшихся этим безветренным днем.
Сегодня Кортоний выполнит то, что хирург велел делать ежедневно: пройдет до самой дозорной башни на дальнем конце укрепления. По дороге он отвечал на приветствия, кивал старшим гражданским служащим и изредка останавливался, чтобы переброситься несколькими фразами с теми, кто вышел проветриться. Некоторым людям нравился климат острова, и командующий только уважал их за это. Жизнь на Кестере требовала любви к нему и благоговения перед морем и стихиями.
Поднявшись до половины лестницы, адмирал уже пожалел о решении пройтись. Ему стало жарко, лицо покраснело. Он регулярно останавливался на длинной спиральной лестнице из трехсот ступеней и вышел на площадку в таком состоянии, что едва сумел ответить на изумленные приветствия дозорных. Одна из них придвинула ему стул, и командующий с облегчением на него опустился.
– Спасибо, – сказал он. – Смелый жест – и очень своевременный.
– Здоровье не признает чинов, адмирал. Мы все время от времени болеем.
Кортоний хрипло захохотал. Его сердцебиение только-только начало приходить в норму.
– Ты прирожденный дипломат, юная госпожа. Я просто слишком толстый.
Трое дозорных вдруг решили, что их увеличительные трубы требуют особого внимания. Со стула Кортоний не мог смотреть за край стены. Дозорная башня была довольно узкой. Места хватало только для восьми человек. На стороне, обращенной к суше, стояли маленькая чугунная печка под навесом и пара стульев. Колокол и флагшток отмечали центр площадки.
Адмирал встал и перешел на морскую сторону.
– Неблагодарное дело дежурить в такую погоду, как сегодня.
Женщина-легионер открыла рот, чтобы ответить, но тут с южной стороны острова донесся звон колокола. Его тревожный голос подхватили остальные, звуки приближались. Что бы ни заметили с дальних башен, оно двигалось в их направлении.
У Кортония снова отчаянно заколотилось сердце. Он перешел к запасному увеличителю, установленному на штативе на уровне глаз, и прильнул к нему. Сливаясь с морем, туман закрывал все.
– Поднимают флаги, – сказал один из дозорных.
Кортоний развернул увеличительную трубу к ближайшей башне на южной стороне. Там развевался красный флаг, а дозорные указывали на юг. Он увидел, как по дороге в скалах к дворцу скачет посыльный. Адмирал снова перевел трубу на море. В тумане появились силуэты, и с каждым мгновением его сердце колотилось сильнее.
Вода кишела мачтами, корпусами и веслами. Они выныривали из тумана и невозмутимо приближались. Биремы, триремы, боевые суда и, наконец, громадные галеры с артиллерией. По слухам, на таких не меньше двух тысяч гребцов – в десять раз больше, чем на атакующих триремах. Медлительные громадные суда. Корабли для осады.
– Где блокада? Что случилось с блокадой?
Ее обошли или потопили, не оставив и следа. Главная часть южной обороны уже исчезла! Звон колокола оглушал Кортония. На башне разворачивали красный флаг.
– Да спасет нас Окетар! – пробормотал адмирал. – Как им удалось незаметно к нам подобраться?
– Адмирал?
Кортоний тряхнул головой, собираясь с мыслями.
– Порядок выхода по первой схеме! Приказываю, всем кораблям взять команды и выйти на воду. Откройте морские ворота. Выводите туда окениев. Дайте сигнал северному флоту. Сообщения в Гестерн и Эсторр. Быстрее, быстрее.
Двое дозорных убежали, один остался, Чтобы звонить в колокол. Кортоний уставился на цардитский флот, приближающийся к ним. Корабли то прятались, то выныривали из клубящегося тумана. Он не мог оторвать взгляда от осадных галер. Две уже медленно плыли по проливу. Они же не смогут захватить остров! Или смогут?
Может, и смогут. Они уже оказались в опасной близости от морских ворот. И если им удастся перекрыть гавани прежде, чем его корабли в достаточном количестве выйдут в море, сражение закончится, еще не начавшись.
Кортоний крикнул вниз, чтобы дозорные бежали быстрее.
ГЛАВА 69
848-й Божественный цикл, 3-й день от рождения дуса, 15-й год истинного Восхождения
В конце сражения Даварову и частям Атрески пришлось устроить бойню. Это было отвратительно, но необходимо. Ни Роберто, ни гестернцам не нужны тысячи пленных цардитов. И он не готов гнать по Атреске больше солдат противника, чем это необходимо.
Дел Аглиос удержал на поле боя большую часть своей кавалерии и пехоты, несмотря на то что уже начало смеркаться. Они гнали разгромленную армию Царда на восток, надеясь, что те воспользуются единственным вариантом, который им оставил Роберто, и вернутся к себе в страну. Несколько десятков выживших солдат, которые напугают Цард рассказами о колдовстве и демонах, принесут немалую пользу и к тому же не будут больше участвовать в войне.
Остальная часть армии праздновала победу, очищая поле боя или помогая служителям ордена вернуть в землю умерших легионеров. Мертвых цардитов на этот раз сожгут. Роберто не позволил собирать трупы так глубоко в землях Конкорда, а риск эпидемии был слишком велик.
Джеред поехал с ним в гестернский лагерь, находившийся в паре миль от приграничного форта, оставив Восходящих с армией. Роберто тихо засмеялся, чувствуя, как из него выходит усталость. Джеред повернулся к нему. Порез, который он получил, защищая Миррон, алел на его щеке при свете фонарей экстраординариев.
– В чем дело? – спросил казначей.
– Задумался о том, как изменилось настроение армии, – ответил Роберто. – Пять дней назад любой из них убил бы Оссакера за то, что он до них дотронулся. А перед нашим отъездом я слышал, как кто-то жалуется, что они не получают правильного лечения, поскольку паренек устал и спит. А Миррон вместо похотливых взглядов встречает отеческую поддержку. Среди солдат практически не осталось тех, кто позволил бы причинить ей вред. Все надолго запомнят, как она расправилась с катапультами цардитов.
– А как насчет Элласа и остальных служителей ордена?
– Этот путь будет длиннее, – вздохнул Роберто. – Но даже он не может отрицать того, что многие из его паствы были спасены сегодня благодаря вмешательству Восходящих. Но он все равно их боится.
– А как настроен ты, генерал?
– Если говорить честно, Пол, я все еще не могу с этим примириться. И когда у солдат появится время, чтобы подумать, им тоже будет нелегко. – Роберто с трудом подбирал нужные слова. – Я вижу в них стремление к добру. Сейчас. Но их сила будет только возрастать. А когда они станут взрослыми, кто тогда будет их контролировать? Возьми Гориана. Я опасаюсь того, что он способен натворить. Возможно, они все пойдут по его стопам и решат, что ими никто не должен командовать. Им только четырнадцать, а они уже могут крушить горы и управлять штормами. Извини, я говорю невнятно, но ты понимаешь, что я пытаюсь сказать.
– Я это понимаю лучше, чем кто бы то ни было. У нас нет мерила для них, для того, что они такое и как могут развиваться. И противоречие священным писаниям и вере во Всеведущего видят все. Мы можем только направлять их и молиться о том, что они всегда будут использовать свои способности на благо всем нам. И помни, какими бы они ни были сильными, они все равно из плоти и крови. Не путай их возможности с бессмертием или всемогуществом.
– Возможно, это успокаивает, – отозвался Роберто. – Но мне все равно непонятно твое решение отпустить Гориана. Ты сам сказал, что его следовало бы сжечь. Но его даже не наказали. Похоже на то, что его простили.
– В этом ты ошибаешься, – возразил Джеред. – Эти четверо связаны узами, которые прочнее, чем просто любовь. Они практически не расставались друг с другом с самого рождения. Пойди поговори с Ардуцием. Он объяснит тебе, что они сделали на самом деле.
Роберто был не уверен, что это что-то изменит. Тот паренек мог выжить – и тогда он по-прежнему опасен. Остаток пути до гестернской границы они проехали в молчании. Дорогу переполняли раненые и беженцы. Ругань и горестный плач слышались повсюду, несмотря на победу и песни, которые разносились под ночным небом. Измученные и напуганные солдаты и местные жители смотрели, как проезжают их спасители. Вмешательство Роберто стало настоящим чудом, и понимание того, что им удалось избежать неминуемого поражения, только начинало овладевать гестернцами.
Штаб армии обороны находился в деревушке, которая потонула в море палаток, загонов для коней и деревянных времянок. Их встретили охранники и проводили к крошечной базилике, стоявшей на таком же маленьком форуме. Внутри продуваемого ветрами строения горели открытый огонь, фонари и жаровни. И там же их ждал приятный сюрприз.
– Маршал Мардов! – воскликнул Роберто. Он обнял женщину и поцеловал в лоб, но улыбка замерла у него на губах. – Ты появилась здесь не для того, чтобы присоединиться к празднованию по случаю победы, так?
Мардов покачала головой и посмотрела на Джереда.
– Ну-ну, Пол. Похоже, ты все-таки оказался прав.
– Со мной это бывает, – ответил Джеред. – Что случилось, Катрин?
Мардов выглядела такой же усталой, как и все они. Она подвела их к столу, к которому была прикреплена карта Гестерна и части Тирронского моря, с нанесенными стрелками и значками. Роберто не понравилась их концентрация по западному берегу и рядом с островом Кестер.
– Здесь мы одержали ошеломляющую победу, – сказала Мардов. – Но она только отодвигает неизбежное.
У Роберто было такое чувство, будто он получил пощечину.
– Ты не права, Катрин! Эта победа дала нам настоящую надежду – впервые с начала заката соластро. Мы вывели из игры тридцать тысяч. И ты может почувствовать, какой дух появился у армии.
– И у нас есть Восходящие, – добавил Джеред. – Не сбрасывай их со счетов. Теперь это уже доказано.
– Если это и так, то мало что меняет. Ни они, ни ты, Роберто, не можете оказаться одновременно в двух местах. – Маршал указала на карту. – Восемь дней назад цардиты преодолели приграничную оборону на востоке. Мы не могли перевести туда подкрепления отсюда и не могли высвободить силы обороны, чтобы их преследовать. Нам удалось проследить за их продвижением, они идут быстро, пользуясь трактами. Остановить их некому, Роберто. Их десять тысяч или больше – тех самых, кто уничтожил Джорганеша, так я думаю.
– Они направляются к берегу? – спросил Джеред.
– К Портбриалю, – уточнила Мардов. – Они будут там через десять дней, не больше.
Роберто посмотрел на Джереда. Тот пожал плечами.
– Тогда тебе необходимо поспешить за ними. Надо надеяться, что защитные сооружения Портбриаля и Скионы их задержат, – сказал Роберто. Он вдруг замолчал, ощутив холодную дрожь. И снова посмотрел на отметки в Тирронском море. – А где цардитский флот?
– Мы получили сообщение от сигнальщиков с кораблей, которые несут дозор от самого острова Кестер. Цардиты уже там. – Мардов сказала это шепотом, оглядываясь и проверяя, что ее не слышат те, кому не следует. – Пятьсот парусов.
– Пятьсот… – У Роберто закружилась голова.
– Окетаны не смогут их остановить. Вывешен перечеркнутый флаг: они в осаде. К тому времени, когда цардитская армия доберется до побережья, флот будет уже дожидаться, чтобы везти их в Эсторр. Мы опоздали.
– Нам нельзя так думать! – заявил Джеред. – Роберто, я предупреждал тебя, что это может случиться. Я надеюсь, мы сумеем им противостоять.
Роберто взглянул на него. В голове у него роились беспорядочные мысли, в глазах стояла картина пылающего Эсторра.
– Даже если бы не было блокады, у Кортония под островом не больше трехсот парусов. – Джеред уставился на карту. – Нам надо переправить людей через море, добраться до Эсторра раньше их, если мы не сможем остановить их в Гестерне.
– Каким образом? – спросила Катрин. – У нас недостаточно судов, чтобы хоть что-то изменить.
– А тебе надо поворачивать на север, Роберто, – сказал Джеред. – Нератарн нуждается в помощи.
– Зачем? Чтобы потом отвоевать у цардитов руины Эсторра? – огрызнулся Роберто, охваченный предательским отчаянием. – Чтобы отыскать труп моей матери и предать его земле?
– Да, если это единственное, что мы сможем сделать, – ответил Джеред. Казначей посмотрел на Дел Аглиоса недрогнувшим взглядом. – Мы можем сделать только то, что дозволяет нам Всеведущий. Конкорд может выжить без Эсторра. Он может выжить…
– … без ныне правящего Адвоката, – договорил за него Роберто.
Джеред позволил себе чуть понурить голову.
– Да, – тихо подтвердил он. – Если дойдет до этого.
Вокруг стола повисло мучительное молчание. Роберто всматривался в карту, пытаясь найти решения. Его трясло.
– Она знает, что происходит?
– Сигнал должен был дойти да Эсторра так же, как он дошел до нас. И мы отправим сообщения о цардитской армии, идущей к побережью.
– Это ничего не даст, – проговорил Роберто. – Она все равно не уедет. – Он улыбнулся, но на глаза у него навернулись слезы. – Она упрямая, моя мать. Я раньше считал, что это одна из ее сильных сторон.
– Это и сейчас так, – отозвался Джеред.
Роберто поднял руку, предваряя следующую фразу казначея.
– Никогда не думал, что скажу эти слова, Пол. Никогда не думал, что смогу возложить все свои надежды на трех четырнадцатилетних подростков и одного мытаря – пусть даже старшего мытаря. На один парус против сотен. – Он стиснул плечи Джереда. – Спаси Эсторр. Спаси мою мать.
* * *
Затишье раскололось отчаянными и яростными звуками предстоящего боя. Множество ударов разносилось по пещерам и гротам острова Кестер. Гребцы, матросы и морские пехотинцы толпами выбегали из подземных казарм и по туннелям двигались к причалам.
Карл Ильев, триарх седьмого отряда окениев и командующий всей эскадрой, с досадой саданул кулаком по планширу остроносого капера и снова вышел на мол. Морские ворота были закрыты от нападения. Выйти сейчас в гавань равнялось самоубийству даже для элиты флота окетанов.
Сквозь решетки он видел гибель тех немногих судов Конкорда, которым удалось выйти в море прежде, чем Цард вынудил их закрыть морские ворота. Будь проклят этот туман! Будь проклят Окетар и его капризы! И будь прокляты они все за свою самонадеянность!
Ильев стиснул прутья ворот и стал молиться за циклы тех, кто вот-вот погибнет. Восемь парусов против вдесятеро большей силы, подошедшей к стенам внешней гавани. Он содрогнулся при мысли о том, сколько еще кораблей скрыто в тумане.
Одной биреме даже не удалось выбраться на открытую воду. В нее попал камень, который был нацелен на оборонительные сооружения гавани, но не долетел до них. Разбитый шпангоут и трупы, плавающие на поверхности, – это единственное, что от нее осталось.
Бессильная злость Ильева перемежалась с чувством невероятной гордости. О, как отчаянно сопротивлялись эти немногие! Ни одной попытки бегства. Он видел схватки, которые шли на трех галерах врага. Бирема Конкорда с грохотом ударила острым тараном в корму цардитской триремы под оглушительные крики беспомощных зрителей. Вражеские весла ломались, бойцы с носа перепрыгивали на получивший пробоину корабль. Но все новые и новые противники вступали в бой. И кое-где военный флот уже терпел поражение.
На открытой воде три капера из эскадры окениев стремительно шли по океану. Ильев молился. Этого было мало. Вставшие дугой корабли произвели выстрел. Массивные двухкорпусные осадные галеры, остановившись на безопасном расстоянии от берега, метали камни в три таланта. Триремы и биремы пускали болты и камни меньшего размера.
Максимально облегченные для наибольшей скорости низкие и открытые каперы не имели защиты. Первое судно получило удар камнем по носовой части. Из-за этого корма взметнулась вверх, сбрасывая людей в воду. Разбитый корпус шлепнулся следом, килем вверх, и начал быстро тонуть. Другие каперы попали под удары сразу нескольких снарядов, крушивших весла, людей и корабли.
Осадные галеры тут же подошли ближе. Следующий залп камней сотряс ворота и укрепления вокруг них. Удары гулко разносились по огромной пристани. Ильев услышал ответные выстрелы и крики раненых и гибнущих людей. Заскрежетал металл. Осыпая камни, в воду перед воротами рухнула тяжелая катапульта. Ледяная вода хлестнула сквозь решетку, обдав его с ног до головы.
Триарх развернулся на месте и воплем излил бессильную злобу на матросов. В гроте оказались заперты больше сорока судов. Триремы, атакующие галеры, каперы. Такая картина во всех четырех гротах.
– Мы как крысы! – Ильев всмотрелся в лица, обращенные к нему, с надеждой на чудо. – Десятый, двенадцатый и двадцатый отряды погибли. «Заря Бриала» тонет. Другие корабли повреждены. Наши воины гибнут. Неужели мы допустим, чтобы эти сухопутные крысы учили нас нашему делу? Допустим?
– Нет! – Ответный крик прогремел по гроту, разносясь над неподвижной водой.
– Неужели мы допустим, чтобы погибшие окетаны остались неотомщенными?
– Нет!
– Капитаны флота, триархи окениев, ко мне! И кто-нибудь, вызовите ко мне адмирала Кортония. Мы уходим.
* * *
Кортоний вернулся по дворец и приказал, чтобы помощники доставляли ему донесения в западный зал. Зал, предназначенный для того, чтобы любоваться отсюда славой окетанов во время празднеств соластро, являл собой роскошное напоминание обо всем, что теперь оказалось под смертельной угрозой.
Его стены украшали картины великих сражений. Статуи и скульптурные группы на постаментах изображали знаменитых генералов, корабли, создавшие репутацию окетанов, и бога всех моряков. Кортоний поклонился Окетару. Мощный торс с рыбьей чешуей и классически стилизованная шевелюра из струящихся волос, огромные глаза и корона в виде морской звезды возвышались над адмиралом. Как им сейчас нужно благословение Окетара!
Выйдя на площадку для обзора, Кортоний увидел невероятное зрелище. Он тяжело облокотился на резные перила, пальцы крепко вцепились в узор из переплетенных водорослей и угрей. Сквозь туман, отчасти выжженный бесчисленными пылающими камнями, которые метали его оборонительные орудия, он увидел чудовищный по численности западный фланг цардитского флота. Рычаги катапульт громыхали. Камни раскалывались об отвесные стены острова Кестер. Адмирал ощутил далекий гул ударов. Обломки камней отлетали от утесов и падали на берег.
Прямо под ним, примерно пятьюстами футами ниже, одна из катапульт получила прямое попадание. Дерево и металл раскалывались и гнулись. Крепления лопались. Вся башня вывернулась наружу, на мгновение зависла, а потом сорвалась с последних опор и полетела вниз, к одной из заблокированных гаваней.
Артиллерия окетанов вела ответный огонь уже без риска попасть по своим, потому что его последние суда пылали и тонули посреди вражеского флота. Горящие камни закладывали в чаши катапульт. Снаряды взлетали с шестидесяти платформ, установленных на разной высоте по всему западному обрыву. Адмирал смотрел, как они прочерчивают небо полосами дыма и падают почти за пределами видимости, в туман, еще стелившийся по поверхности океана. Траектории пересекались, пламя вспыхивало или гасло. Он напряг зрение, чтобы лучше рассмотреть результаты обстрела.
Фонтаны воды рванулись к небу, а потом опали. Слишком много выстрелов прошло мимо мишеней. Накрыть цель оказалось очень нелегко. Цардиты маневрировали и двигались по вытянутому овалу, быстро минуя берег и уходя за пределы досягаемости. Они не сближались друг с другом и явно хорошо оценивали углы полета и разброс снарядов при обстреле.
Тем не менее они несли урон. Три камня рухнули на палубу одной из массивных осадных галер. Кортоний увидел, как огонь прополз от носа до кормы, как передняя мачта содрогнулась и обрушилась. Она упала на палубу, ломая фальшборт и орудия. Четвертый камень угодил в корабль прямо посередине, пробив дыру размером в тело человека и ударив по плотно сидящим гребцам. Корабль начал крениться, и по воздуху, пропитанному запахом горящего дегтя, раскатились крики торжества.
Этого было недостаточно. Цардиты понимали, что смогут вести обстрел, пока у них хватит снарядов. У них нет необходимости захватывать остров, надо только сделать его беспомощным на некоторое время, чтобы корабли, продолжившие движение на север, оказались вне досягаемости окетанов. Примерно за сутки цардиты добьются своего.
Камни цардитов опять ударили по острову. Кортоний отвернулся. Бок пронизывала боль, доходившая до груди. Очень жаль, что хирург не может прописать ему нечто столь же простое, как пешая прогулка, чтобы устранить причину боли. Прямо к нему по центральной колоннаде с мозаичным полом бежал вестовой. Он запыхался – несомненно, его прислали с пристаней.
– Адмирал, – выдохнул он, кланяясь.
– В чем дело?
– Командующий Ильев просит об аудиенции в северо-западном гроте, как только вы пожелаете. Он велел передать вам, что у него появилась идея, которую вы должны одобрить. Он хочет, чтобы вы обратились к морякам.
Кортоний улыбнулся. Отличный моряк, этот Ильев. И человек, чьи идеи всегда стоят того, чтобы их выслушать. Под резкие звуки взводимых и стреляющих катапульт адмирал прошел к платформе подъемника, который доставит его на причал.