Текст книги "Крик Новорождённых"

Автор книги: Джеймс Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 65 страниц)

Ему уже давно не удавалось оказаться в гуще схватки. Роберто ему яйца оторвет, но сейчас его это не волновало. Даваров крикнул гастату, который пробивался за ним слева и немного позади сквозь жуткую мешанину шума, людей, стали и крови:

– За Атреску! За Конкорд!

Крик подхватили, и он увидел, как по строю далеко, насколько мог видеть глаз, пронеслась волна. Даваров посмотрел на цардита, вставшего перед ним. Солдат был напуган. Даваров нанес удары – умбоном щита в живот и рукой поверх его края. Кулак и рукоять гладиуса расплющили солдату нос. Кромка щита резко ударила под подбородок и сбил с ног.

У него за спиной молодые гастаты сдвигали ряды, чтобы углубиться в строй цардитов.

– Держитесь вместе! – крикнул мастер мечников. – Не больше шага зараз! Дисциплина!

Для одного из них этот окрик запоздал. Гастат шагнул в разрыв, которого на самом деле не существовало. Цардитские клинки ударили по нему с обеих сторон. Он принял один на щит, но второй сумел обвести его клинок и прорубил ему щеку. Череп раскололся – и гастат рухнул. Даваров выругался.

– Дисциплина, порядок, победа! – заорал он. – За мной, гастаты!

Мастер мечников выставил щит прямо перед собой и шагнул назад, видя, что справа от него строй снова восстановился. Цардиты обрадовались краткой передышке и повторили их движение.

– Еще раз!

Даваров возглавил рывок на шаг вперед, мощно ударив щитом в щит врага. Туча стрел промелькнула над ними, обрушившись на оборонительный строй цардитов, который уже начал собираться за колеблющимся передним краем. В воздухе завоняло дегтярным дымом. С крыши форта полетели пылающие камни, они обрушились на вражеский центр, плотно сбившийся под двойным давлением Конкорда. Даваров почувствовал, как под ним содрогнулась земля, услышал, как гнется и не выдерживает металл. Копья пламени взметнулись к небу, от покрытой снегом земли поднялся пар.

Мастер мечников посмотрел поверх щита на следующего противника. Воин был ошарашен, испуган и почти лишен поддержки. Позади него строй редел, а резерв выбивали камни катапульт. Неристус сделал очередной залп. Смерть со свистом взрывала землю.

– Беги! Убирайся вон из моей страны! – закричал Даваров.

– Нет!

– Будь по-твоему.

Великан из Атрески ухмыльнулся. Он ринулся в атаку, нанеся удар из-за щита и заставив противника отчаянно защищаться. Цардит сделал выпад, но он вышел слишком низким, и Даваров без труда парировал его. Противник потерял равновесие и выставил щит. Но Даваров не стал бить в него. Он нанес колющий удар поверх края и погрузил острие гладиуса в рот цардита.

– Теперь спой мне, ублюдок!

Строй Конкорда неумолимо двигался вперед. Даваров услышал топот бегущих ног. Над ними пролетели дротики, сотни дротиков. Цардиты снова отступили и снова остановились. Даваров атаковал дальше, ведя за собой манипулу. Он ощущал дыхание битвы.

В горячке боя, среди вони и грохота юные гастаты бились под стать ветеранам. В атаке чувствовался ритм, который пел о близкой победе. Прямоугольные щиты выдвигались вперед, поворачивались, позволяя нанести удар, и снова смыкались стеной. Гладиусы резко выставляли вперед, чтобы колоть, или наносили рубящие удары сверху. Сабли цардитов продолжали опускаться, выискивая любой просвет в обороне Конкорда. Цена невнимательности была высочайшей.

– Держитесь плотно! – приказал Даваров. Щит содрогнулся от двух ударов, его гладиус отвели в сторону. – Они атакуют!

Даваров снова поставил щит прямо и выбрал следующую жертву.

* * *

Элиз уже обратила цардитов в бегство. Она переправилась через реку с тысячей всадников и налетела на степную кавалерию и поддерживавших ее лучников почти внезапно. Когда она достигла кромки леса, там кипел бой, и на расстоянии менее двадцати ярдов до врага Элиз дала сигнал рассыпаться.

Кавалерия разделилась на группы по шесть, чтобы сохранить хоть какую-то связь между собой среди редких деревьев. Шестерки вломились в отряд, выкашивая всадников и пехоту, словно пшеницу. После первого прохода они развернулись и галопом поскакали обратно на открытую местность, освобождая место для второй волны. Гестернские защитники отреагировали великолепно: бросив луки, они обнажили клинки, смыкая клещи.

Рассредоточившиеся во время боя степняки не имели возможности построиться и превратиться в ту боевую единицу, которую они составляли на открытых местах. Они отошли направо и налево, спеша прорваться к реке, и обнаружили лучников Элиз с одной стороны, а пехоту Конкорда – с другой.

Элиз догнала еще одного цардита, свесилась с седла и рубанула его по спине, так что он скатился на землю. Выехав из леса, она увидела, как солдаты Даварова теснят главные силы Царда. Перед полуразрушенным фортом оборона Гестерна перешла в решительную атаку. Оставалось совсем немного, чтобы враг обратился в беспорядочное бегство. Кастенас отдала приказ играть построение и на рысях вернулась к реке. Позади нее кавалерия выехала из леса и пришпорила коней, догоняя, а тем временем гестернцы навалились на оставшихся цардитов, гоня их или рассеивая.

Кастенас выжидала и наблюдала за битвой. Переломная точка возникла в месте соединения двух линий боя. Гестернцы стояли поперек тракта и перед фортом, тогда как ее армия выдвинулась двадцатью ярдами севернее. И хотя кавалерия не позволяла цардитам осуществить обход фланга, он стал для них местом сбора. Они не сдались, а прорыв любого фронта Конкорда мог стать катастрофическим, поскольку численное преимущество по-прежнему оставалось за противником.

– Тесным строем! – приказала Кастенас – Двигайтесь к центру! Играйте атаку не останавливаясь. Мне нужно, чтобы эти всадники убрались с дороги!

Она рубанула мечом воздух, сжала каблуками бока коня и рванулась вперед. Кавалерия с грохотом преодолела неглубокую реку у моста, выскочила на твердую почву и понеслась на врага. Впереди части кавалерии Конкорда, прикрывавшей фланги, услышали горны, отвернули от цардитов и скрылась среди своих построений. Почуяв прорыв, враг хлынул к прорехе и увидел, что навстречу ему мчатся тысяча всадников. Начавшееся наступление Царда замедлилось и остановилось. В их рядах стали появляться бреши.

Элиз улыбнулась и вступила в бой. Ее резко опустившийся клинок отрубил врагу руку с саблей. Конь встал на дыбы, ища свободное место, тяжело ударил упавшего передними копытами и снова двинулся вперед. Скорость резко снизилась, но почти никто из цардитов не смотрел в ее сторону. Кастенас послала коня вперед, снова ударив клинком сверху вниз. Предоставив своей кавалерии защищать ее левый бок, она рубила снова и снова. Справа промчались другие всадники, с налету далеко врезаясь в ряды противника. Элиз услышала рев пехоты. Еще совсем немного! Сабля цардита нацелилась на нее. Удар остановил один из ее воинов. Кастенас кивнула ему в знак благодарности и всадила клинок в грудь противника.

Справа густо полетели стрелы, выбивая коней и всадников. В ответ лучники Конкорда произвели кучный залп, и атакующий отряд дружно развернулся, пытаясь клином расколоть цардитские отряды. Однако противники успели перегруппироваться и были готовы. Элиз дала сигнал повернуть и унеслась на безопасное место. Лучники прикрыли их отход.

– Еще разок! – выкрикнула Кастенас. – Покажем им! Она выполнила резкий разворот направо, дала возможность отряду выстроиться вокруг нее и снова ринулась на врага.

* * *

– Что там происходит?

Миррон остановила лошадь, чтобы взглянуть на дальний край поля битвы, где располагалась артиллерия цардитов. Она увидела костры вокруг катапульт. Армии пока не удалось далеко прорваться, и, на ее взгляд, движения почти не было, если не считать того, что дальше по течению реки появлялись все новые и новые враги. Джеред подъехал к ней. Они спустились на половину склона и оказались прямо над Неристусом и его артиллерией.

– Они поворачивают катапульты, – сказал казначей. – Они хотят использовать горящие камни, чтобы попытаться сломать наши ряды.

Миррон повернула голову и прочла на его лице тревогу.

– А наши солдаты могут им помешать?

– Пока нет. – Джеред показал направо. – Там мы заставили их отступать, но они держатся достаточно твердо. У нас не получилось быстро прорваться, так что у них осталось много катапульт.

Миррон снова повернулась в сторону сражения. Неописуемый грохот и отвратительная жестокость. На ее глазах горящие камни вылетели из форта над мостом. Она проследила за их полетом и увидела, как люди, спасаясь, разбегаются во все стороны. Камни упали. Девочка содрогнулась. А когда дым и мелкие осколки исчезли, там, где упали камни, стали видны темные пятна крови и множество тел. Один мужчина бежал прочь. Он горел. Другие шли, ползли и ковыляли. Это было отвратительно.

– Я могу помочь армии, – заявила она.

– Ты сделала достаточно. – Джеред покачал головой. – Тебе нужно отдохнуть.

– Но щитом камень не остановить. Это нечестно.

Восходящие и охрана спускались по склону. Джеред жестом велел им ехать дальше.

– Вот поэтому люди боятся катапульт. Мы их быстро захватим.

Миррон покачала головой и слезла с лошади.

– Для некоторых это будет недостаточно быстро.

– Миррон!

Она посмотрела на него.

– Разрешите мне что-нибудь сделать. Разрешите попробовать.

– Ладно. Я буду присматривать за тобой. Только береги себя. – Казначей тоже спешился.

Миррон почувствовала себя спокойной и защищенной. Она опустилась на траву у края откоса и посмотрела за строй цардитов, на катапульты и костры. Расстояние было на пределе допустимого, так что ей придется использовать все силы. Девочка открыла свое тело земле под ногами и почувствовала, как трава начала подниматься вокруг ее щиколоток и колен.

Цардитские костры выделялись на фоне энергий, которые видела Миррон. Они говорили с ней, и даже на таком удалении она ощутила хаос, который ей предстоит упорядочить. Бледные тени около костров – это катапульты. Их команды виделись вспышками жизни, сосредоточенными и полными энергии, Миррон прощупала землю и небо в поисках дороги, которая приведет ее к кострам.

Она зачерпнула энергию из травы у себя под ногами и из подземного ручья, который нашел Ардуций и которым он воспользовался, чтобы создать вьюгу. Одиночество и неуверенность внезапно охватили ее. Прямо здесь, рядом с полем боя, в шуме и грохоте Миррон захлестнул страх. Ей не удавалось оттолкнуть его без помощи Ардуция и Оссакера. Без помощи Го…

Миррон тряхнула головой и резко втянула в себя воздух.

– Миррон! – окликнул казначей.

– Все нормально, – сказала девочка, стараясь унять крупную дрожь. – Я могу это сделать. Я могу это сделать.

– Миррон?

– Ничего.

Я могу это сделать. Миррон прогнала от себя мысли о Гориане и уняла колотящееся сердце. Потом девочка представила себе отца Кессиана и вспомнила то давнее время в саду виллы, когда она первой совершила прорыв. Ей нужно просто взять пламя и поместить его туда, куда она хочет. А вокруг нее находится энергия, с помощью которой можно будет усилить то, что задумано.

* * *

Оссакер крепко сжал талию Кована. Кован полуобернулся в седле. Они приближались к резерву и охране лагеря, их окружали кавалеристы. Кован видел на их лицах недоверие и страх, пока Восходящие работали, и сейчас по дороге обратно отчуждение между ними и их защитниками возникло не случайно.

– В чем дело, Осей?

– Миррон нет с нами.

Кован напрягся и почувствовал, как его сердце на миг перестало биться. Он повернулся и отклонился вправо, а потом влево, чтобы посмотреть Осей за спину.

– И казначея тоже.

– Нам надо вернуться! – воскликнул Оссакер.

Рядом с ними Ардуций поднял голову, которая до этого безвольно лежала на спине сидящего впереди кавалериста. Он казался ужасно усталым и старым. Ему с трудом удавалось держаться в седле.

– Нет, – ответил он сухим, надтреснутым голосом. – Мне надо отдохнуть, а ты постарайся помочь Дахнишеву.

– Но, Арду, ты же говорил, что нам надо никогда не расставаться! Мы всегда должны быть рядом друг с другом. Особенно здесь.

Седые брови Ардуция хмуро сошлись.

– Гориан все это изменил, так ведь? Может, нам пора научиться жить друг без друга.

– О чем ты говоришь? – В голосе Осей появилась заметная дрожь. – Когда война закончится, мы вернемся домой. Все трое.

– Ты так думаешь? – спросил Ардуций. – Ты действительно так думаешь?

– Что с тобой?

– Теперь все про нас знают. Мы никогда не сможем жить так, как жили раньше.

Кован услышал, как Оссакер судорожно вздохнул.

– Он просто устал, Осей, – прошептал он. – Послушай, возвращайся с ним. А я вернусь назад и проверю, все ли в порядке с Миррон.

– Спасибо, Кован. – Оссакер слез с его седла.

– Я для этого здесь, – ответил тот и повернул обратно.

* * *

Стоя рядом с Миррон, Джеред почувствовал уже знакомое, но по-прежнему захватывающее дух изменение в атмосфере. Юная Восходящая погрузилась в свое дело. На поле пехота Роберто все еще двигалась вперед, но к цардитам постоянно подбегали новые воины, поддерживая их.

Джеред увидел, что кавалерия Кастенас снова атакует, меча перед собой дротики и стрелы.

Гестернская оборона выдерживала новый напор. Казначей почувствовал, как цардиты начинают останавливать давление армии Конкорда. Скоро следом за пылающими камнями катапульт к ним придет уверенность, если только Миррон не прекратит стрельбу орудий. Он не терял уверенности в том, что Роберто одержит победу. Вопрос в том, какой ценой.

Джеред повернулся на шум справа от него. Впереди началось какое-то движение. Он вынул гладиус из ножен и поставил перед собой щит. Цардиты! Надо бы оттащить Миррон в сторону, но на это времени не оставалось – да и его конь отошел подальше, как только она начала. Может быть, ей хватит времени, чтобы сделать все необходимое, прежде чем их обоих убьют. Казначей не надеялся, что ему в одиночку удастся выстоять против шестерых.

ГЛАВА 68

848-й Божественный цикл, 3-й день от рождения дуса, 15~й год истинного Восхождения

– Даваров, мне нужен прорыв к их артиллерии! – крикнул Роберто.

Атресский мастер мечников, окровавленный и ухмыляющийся, только что явился с переднего края и обнаружил, что генерал его ждет. Он изо всех сил пытался выглядеть смущенным, но не мог скрыть переполнявшую его радость.

– Они наши, Роберто. Я это чувствую, – осклабился Даваров.

– Очень может быть. Мы позже поговорим, почему ты решил оценить это со столь близкого расстояния. – Роберто помолчал. Камни катапульт с ревом пронеслись в вышине, оставляя за собой след из дыма и искр. Он проследил, как они падают за передним краем, в опасной близости от его орудий. – Но они начали пристреливаться, и мне не хочется понести лишние потери.

Даваров кивнул.

– Что я должен сделать?

– Возьми триариев из северного резерва. Четыре манипулы Клинков Харога. Подкрепи их принципиями из Ястребов. Тебе нужно прорвать их фланг. Кавалерия тебя прикроет. Доберись до орудий и сразу уходи.

Даваров улыбнулся и повернулся, чтобы идти.

– И еще, Даваров, – добавил Роберто. – Если тебе так необходимо идти с ними, постарайся хотя бы не погибнуть, ладно?

– Сегодня не мое время умирать, – ухмыльнулся мастер мечников.

Он побежал обратно вдоль заднего ряда строя. Гастаты стояли плотно и уверенно. Краденые катапульты Неристуса сделали ответный выстрел, и их горящие камни тоже оставили в воздухе дымный след. Даваров надеялся, что каждый накроет дюжину цардитов. Приближаясь к северному флангу, он услышал, насколько яростен бой. Кавалерия обеих сторон атаковала по флангам, не давая противнику беспокоить пехоту. Обе стороны добивались прорыва. Но только у одной была настоящая уверенность.

Даваров подозвал своего любимого центуриона-атресца.

– Манипулы ко мне! Возьми себе в поддержку манипулы принципиев как резерв и оборону флангов. Шевелись, шевелись!

Мастер мечников двинулся вдоль строя, пытаясь найти командира фланговой кавалерии, тоже уроженца Атрески, номинально входившего в Клинки Харога. Он всматривался в неровные фланги армий, где две конницы обменивались ударами, выискивая слабые места и любое преимущество, которым можно было бы воспользоваться.

– Капитан Картоганев!

– Мастер Даваров. – Картоганев высокомерно посмотрел на него из-под выступа шлема, прикрывавшего лицо. – В чем дело? Я занят.

– И сейчас будешь еще больше занят, – прорычал Даваров. – Мы идем за орудиями. Мне надо, чтобы ты не пропустил степняков к моей пехоте.

– Отлично. Я просто мечтал о новой работенке, – ответил Картоганев.

– Шутки шутишь?

– Нисколько. У меня мало людей, мастер Даваров.

– Тогда давай их сломаем. Если мы сможем продвинуть наши орудия, мы это сделаем. – Даваров пожал плечами и улыбнулся. Сзади него с грохотом выстраивались манипулы. – Это приказ генерала. Сделаешь, а?

Картоганев посмотрел поверх его головы и глухо заворчал.

– Предоставь это мне. Делай, что нужно, но быстро, или мы потеряем фланг.

– Мне нужно немного свободного места, и все. – Даваров отвесил поклон.

Картоганев отвернулся и начал выкрикивать приказы.

* * *

Миррон чувствовала, как внутри ее пробуждается сила. Она ощущала тепло смоляных огней и энергии земли, которые наполняли ее. Она создала в уме карту огня – громадную и усиленную. Теперь ей нужно передать эту карту дереву и канатам цардитских орудий. Перебросить огонь на новое топливо. Это гораздо легче сделать, если оно находится прямо перед ней, но на этот раз Миррон должна направить энергию по природным линиям воздуха. На это уйдет много сил. Девочка глубоко вздохнула – и толкнула энергию от себя. Жар окатил лицо.

Миррон сосредоточилась сильнее, понимая, что начинает тлеть, и протянула левую руку к смоляным огням. Их хаотические линии затанцевали по ее воле. Такая красота! Девочка осторожно разомкнула первые линии огня и, удерживая разрыв своим телом, толкнула сильнее. Сотворенная карта огня полетела по воздуху: дымный след появился прямо в чистом небе. Ей нужен всего один контакт, а потом это будет похоже на то, как падает ряд костяшек домино.

Где-то рядом с Миррон слышался голос Джереда, но он обращался не к ней.

* * *

– Сюда! – крикнул Джеред бегущим к нему цардитам. – У вас есть шанс осчастливить всех, кто уклоняется от уплаты налогов!

Он чуть сместился влево, стараясь, чтобы они как можно дольше не обнаружили Миррон. Казначей не мог понять, как им удалось их заметить, но, наверное, эти солдаты кружили здесь уже несколько часов, уходя от кавалерии. Не исключено, что они шли сменить дозорных и захотели проверить, не удалось ли их товарищам скрыться. Джеред ошибся, не предусмотрев такую возможность.

– Мне нужна помощь! – крикнул он не оборачиваясь, в надежде, что кто-нибудь услышит.

Бесполезно. Шум идущего внизу сражения слишком силен! Цардиты разошлись, окружая его. У двоих были натянуты луки, четверо держали изогнутые сабли и овальные щиты.

– Вот дерьмо!

Лучники выстрелили. Джеред пригнулся. Обе стрелы прошли слишком высоко, пролетели над обрывом и упали где-то внизу. Он выпрямился. Цардиты остановились. Лучники снова натянули тетиву. На этот раз одна из стрел впилась ему в щит, а вторая зарылась в землю. Казначей посмотрел назад. Миррон погрузилась в свое дело. У Джереда не было выбора, и он бросился прямо на них.

Прикрывая голову и туловище щитом, казначей с яростным ревом преодолел разделявшие их тридцать ярдов. Лучники натягивали тетиву и стреляли, натягивали и стреляли. Одна стрела рассекла ему плюмаж. Вторая отскочила от щита. Третья впилась в землю у его ног. Джеред бросился на того, кто стоял в центре. Надо, чтобы они все сосредоточились на нем, тогда у Миррон появится шанс закончить дело и убежать.

Цардиты стояли, ожидая, что он остановится, чтобы вступить в бой. Джеред не собирался этого делать, он налетел прямо на двоих в середине, сбив обоих с ног. Едва удержав равновесие, казначей извернулся, перекатился на спину и быстро выскочил, пока остальные поворачивались к нему. Он успел раньше. У его ног лежал ошеломленный цардит. Джеред ударил его в шею каблуком и бросился на тех четверых, которые остались на ногах. Его щит с силой столкнулся со щитом одного из врагов, а гладиус ударил в другого. Джеред увернулся от неловкого удара, почувствовав, как клинок вскользь прошел по эфесу, сколов эмаль.

Он отступил на шаг. Лучники уже вооружились саблями. Позади него оставшийся в живых цардит поднимался на ноги. Джеред снова резко выдвинул вперед щит. Тот, кому он предназначал этот удар, уклонился и рубанул клинком. Его острие процарапало по гербу Конкорда. Полетели искры. Джеред снова попятился, на этот раз отступив влево так, чтобы видеть своего пятого противника. Теперь они все повернулись к Миррон спиной. Он бросил взгляд назад. Прямо за ним начинался обрыв. Цардиты встали полукругом.

– Который из вас настолько хорош, чтобы меня достать, а? – Джеред поднял гладиус – Ну?

Солдаты бросились на него.

* * *

Просентор Крейсан почувствовал, как колесо судьбы поворачивается в его пользу. Пусть еще одна армия Конкорда смогла подойти к ним незаметно. Пусть злобная вьюга ослепила его солдат. Но у него так много воинов! И теперь он давил на края обороны Конкорда. Новый фронт начал стабилизироваться, хоть и продолжал отступать. И его катапульты находили цели.

Снаряды, которые посылали катапульты с форта, падали вокруг просентора, уничтожая людей и разбрызгивая огонь на остатки снега. Он повернулся к своим артиллеристам – орудий было не меньше сорока.

– Быстрее! Отвечайте им! Мне надо, чтобы эти ублюдки убрались назад в тыл.

Крейсан пошел вдоль линии катапульт. Теперь они все были повернуты на восток и постепенно сдвигались, пытаясь достать орудия Конкорда. Смоляные огни жарко пылали, и инженеры лихорадочно работали, чтобы успеть смазать дегтем и поджечь камни за то время, пока рычаги катапульт оттягивают назад.

Жар пришел ниоткуда, словно горячий ветер степи в разгар соластро. Просентор нахмурился. Может быть, огни оказались жарче, чем он думал, – хотя он стоял довольно далеко от них. Крейсан видел, как все происходило, и все равно не мог в это поверить. Инженеры попятились от огня, который вдруг стал нестерпимо жарким. Пламя вырвалось из железной бочки – оранжевые струи взметнулись в воздух, свиваясь и ударяя по одежде и щитам. Он увидел, как несколько человек задымились. Он увидел, как опаляются волосы и чернеют щиты.

– Да пощадит нас Корл! – прошептал Крейсан.

Широкий язык пламени вырвался из бочки и охватил катапульту. Команда обратилась в бегство. Жар стал невыносимым, заставив замереть на месте. Просентор мог только ошеломленно взирать на происходящее. Огонь пожирал канаты, охватывал рычаг и колеса, испепелял раму и ослаблял крепления. Через несколько секунд от катапульты останется только зола! Крейсан попятился. Один за другим смоляные огни расцветали и захватывали катапульты в разрушительные объятия.

– Оттащите их! – Просентор бросился вперед. – Оттащите их в сторону!

Но солдаты не обращали внимания на его приказы. Большинство удирало с такой скоростью, так что их спины уже скрывались за удушающим дымом десятков пожаров.

* * *

Кован соскочил с коня и пробежал мимо согнутой фигурки Миррон. Казначей Джеред успел принять мощные удары на щит, и его ноги подогнулись. Он сделал выпад, но промахнулся. На него снова посыпались сабельные удары. Четыре человека окружали Джереда, на земле лежали два трупа. Джеред отвел один удар, принял два на щит, но четвертый прошел в волоске от его левой ноги.

Казначей снова резко выпрямился, заставив врагов отступить. Но они сильнее, и исход у этого боя мог быть только один. Цардиты немного разошлись, так что на этот раз у казначея не оставалось надежды закрыться сразу от всех. Кован не успеет! Юноша закричал, но они его не услышали. Ему оставалось всего десять ярдов, но с тем же успехом это могли быть десять миль.

У Кована была всего одна возможность их отвлечь. Он метнул гладиус и стал молиться. Клинок вращался в полете. Стоявший впереди цардит вскинул саблю для смертельного удара, и гладиус Кована впился ему в спину, заставив упасть ничком. Остальные на миг замерли. Этого хватило. Джеред ударил щитом по открывшемуся противнику и вонзил гладиус в горло второму.

Остались двое, один со сбившимся дыханием. Кован схватил изогнутый клинок с первого трупа, пытаясь оценить непривычный вес и балансировку. Он взял саблю обеими руками и рубанул по ногам одного из врагов. Солдат с криком завалился на спину. Джеред несколько раз подряд ударил щитом последнего, свалив на землю, где его и прикончил, размозжив голову. Кован вонзил цардитский клинок в живот своего противника, оставив саблю дрожать в ране.

Он выпрямился и провел непослушной рукой по лицу. Джеред стоял перед ним, с улыбкой вручая Ковану его собственный гладиус.

– Ты как раз вовремя, юный Васселис. Спасибо. – Он хлопнул Кована по плечу. – Как удачно, что ты влюблен в Миррон, правда?

– Я не… – Кован почувствовал, что краснеет.

– Никто не возвращается, чтобы спасти жизнь мытаря, парень.

Джеред рассмеялся и повел его к Миррон. Девочка лежала на боку и тяжело дышала. Кован опустился рядом с ней на колени и погладил потускневшие волосы.

– Все хорошо, Миррон. Я здесь.

Она вцепилась в его руки.

– Я это сделала! Я остановила огненные камни!

– Ты сделала намного больше, – откликнулся Джеред.

Кован вслед за Джередом посмотрел вниз, на поле боя. Вражеские катапульты пылали. Все до одной. Черный дым заволакивал небо, и цардиты разбегались во все стороны. Вдалеке раздавался торжествующий рев солдат Конкорда, которым передавали известие. Легионы рванулись вперед. Прямо под ними на отряды цардитов налетела кавалерия, пробивая брешь. Туда хлынули войска Конкорда, возглавляемые мужчиной с красным щитом.

– Это же…

– Даваров, – подтвердил Джеред. – Пошли. Кован, подними ее. Нам пора уезжать.

* * *

Роберто отдал приказ артиллерии выдвигаться вперед, а сам поскакал вдоль строя, сообщая об уничтожении орудий цардитов. Они это сделали! Восходящие! Он не знал, каким образом, и сейчас его это мало интересовало. Наступил решающий момент, и Даваров, сообразив, что его мишеней больше не существует, наверняка использует свои манипулы иначе.

– Передайте по строю, – скомандовал Роберто, проезжая вдоль рядов легионеров. – Принципии, вперед. Ломайте их!

Он направил коня на север. Достаточно добиться там серьезного прорыва, и цардиты проиграли. Дел Аглиос увидел, как катафракты Картоганева останавливают атаку степной кавалерии. Конные лучники скакали следом за ними, наполняя воздух стрелами. Отряд мечников присоединился к бою, заставляя противника повернуть для перестроения.

Он оглянулся.

– Ну же, Рован, пускай в дело рычаги!

Надо, чтобы камни падали, не встречая ответного огня. С форта по-прежнему летели снаряды, оставляя следы дыма и пламени, но их слишком мало, чтобы сломить дух цардитов. Роберто добрался до правого фланга. Принципии вошли в бой. Даваров ввел свои манипулы в брешь, пробитую кавалерией. Цардиты начали разворачиваться, чтобы их отсечь.

– Лучники, стреляйте за передние ряды. Давайте!

Приказ передали. Стрелы взлетели высоко вверх и ушли за пределы его видимости. Правый край шевельнулся и снова двинулся вперед. Всего на ярд, но это было значительным продвижением.

– Они поворачивают! – прокричал Дел Аглиос центурионам и всем, кто мог его слышать. – Они поворачивают!

Камни Рована Неристуса прорезали серое небо. Роберто проследил за их полетом. Он увидел, как они упали в центре цардитского резерва, который перестраивался, готовясь обороняться. В том месте, где цардиты считали, что они в безопасности.

– Уже нет, – ухмыльнулся Роберто. – Уже нет. Легионы Конкорда по команде центурионов сомкнули щиты. Флажки опустились, горны дали новый сигнал. Они стремительно пошли на слабеющего врага. Дисциплина. Порядок. Победа.

Дел Аглиос мог поклясться, что услышал, как где-то там, впереди, Даваров выкрикивал именно эти слова. Роберто улыбнулся. Может быть – может быть, им все-таки удастся спасти Конкорд.

* * *

Адмирал Гай Кортоний, главнокомандующий окетанов, вдохнул холодный морской ветер, который прилетел на плоскогорье острова Кестер с северо-запада, неся с собой первый лед дуса. По всем признакам, погода переменилась. Начиная со снега с дождем, который шел уже пятый день с небольшими перерывами, и кончая туманом, который цеплялся за скалы, скрывая море всего в двух сотнях ярдов от берега.

Обычно Кортоний любил это время года. Родившись на берегах Тирронского моря в крошечной рыбацкой деревушке к северу от порта Payлент, он был гордым карадукским моряком. Он с раннего детства наблюдал за тем, как надвигаются туманы. И это зрелище его неизменно очаровывало.

На острове и на море с приходом дуса наступал покой. Окетаны называли это затишьем. Большая часть флота стояла в огромных гротах, которые находились под плато, а команды отдыхали в городе, проводя время с семьями и вознося благодарность морским богам, что вызывало у канцлера Коройен постоянные приступы благочестивой ярости.

В этот дус все складывалось иначе. Время для вторжения – если это действительно вторжение – не могло быть более неподходящим. Рутинные обязанности военного флота всегда весьма сложны и утомительны. Но они предусматривают поочередный отдых в течение дуса. Кортоний сделал все, что в его силах. Почти вся эскадра окениев находилась на острове, как и больше половины его собственных боевых кораблей.

Однако суда разведки и триремы, способные быстро атаковать, по-прежнему оставались в море. Они патрулировали северную часть Тирронского моря из-за угрозы со стороны изменнического флота Атрески. Они должны были держать под контролем все западное и восточное побережье и в особенности Эсторр – и при этом готовить блокаду к югу от острова. И учитывать тревожную обстановку, сложившуюся в Горнеонском заливе и на побережье Тундарры.

Слишком многим кораблям пришлось непривычно долго пробыть в море. Однако если сообщения из Гестерна верны, то цардиты отплыли из залива Харин. Отважное решение при штормах, которые налетали на южную оконечность Гестерна со сменой времени года. Кортоний справится с цардитами. Никто всерьез не верил сообщениям относительно размеров этого флота.

Кортоний покинул балкон и допил остатки сладкого травяного чая. Завтрак хорошо улегся в его желудке, и настало время для променада, который требует совершать для очищения артерий этот проклятый хирург. Адмирал зашнуровал сапоги, надетые на босу ногу, и набросил на плечи меховой плащ. Потом разгладил перед тоги с синими и золотыми нашивками окетанов и надел на голову шлем с плюмажем. По крайней мере, шлем защитит его седые волосы от холодного дождя – те немногие, что у него еще остались.

Адмирал вышел из своих покоев в сводчатую галерею с колоннами, огибавшую большой зал, пол которого находился тремя этажами ниже. В конце коридора он открыл двери на западную стену, и его легкие наполнил морозный воздух. Дождь со снегом усилился, туман сгустился сильнее обычного. Тишину нарушал разнообразный шум. Слишком много дозорных и наблюдательных постов, и слишком много суеты среди команд артиллеристов, которые усеивали скалы.