Текст книги "Подснежник"

Автор книги: Джейк Арнотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

– Тебе всегда было наплевать на меня, Тедди, – проговорила она слегка заплетающимся языком. – Мне дьявольски одиноко здесь, а ты…

– Почему же ты тогда не даешь мне развод? – парировал я.

– Ты ведь этого и добиваешься, не так ли? Так вот, я не доставлю тебе этого удовольствия!

– Ты хочешь сказать, что остаешься моей женой только для того, чтобы досадить мне?!

– Так вот что такое для тебя наш брак, Тедди?! Просто досадная помеха! Все наши маленькие «соглашения», всё, с чем я вынуждена была мириться… Ну уж нет, ты так легко от меня не отделаешься! Теперь я леди Тереби, черт возьми!

– Вот и веди себя как леди!

– Не надо учить меня, как себя вести! Я-то знаю, что ты задумал.

– Ладно, Рут, хватит! Не утомляй меня.

– Я все знаю о тебе и твоих дружках! – Последнее слово прозвучало в ее устах как самое грязное ругательство.

– Я знаю, – продолжала она, – что ты связался с каким-то головорезом. Вас видели на собачьих бегах, где вы оба приставали к молодым смазливым мальчикам!

– Это наглая ложь! – возмущенно возразил я, но Рут рассмеялась каким-то визгливым, лающим смехом.

– О, Тедди, – добавила она с ненавистью, – какой же ты все-таки болван! Эти твои секреты… Да тебя же насквозь видно! Думаешь, кого-то может обмануть твой фасад? И не надейся. Все давно знают, кто ты такой на самом деле!

Стараясь сохранить остатки спокойствия, я сказал, что с меня довольно, и поднялся, чтобы выйти из комнаты.

– Я вышла замуж не за мужчину! – крикнула Рут мне вслед. – Я вышла замуж за сопливого мальчишку. Интересно, ты когда-нибудь повзрослеешь или останешься таким, как сейчас, до самой смерти?!

7 февраля, воскресенье

Идем к литургии в церковь Св. Матфея в Харктуэлле. Рут и я старательно исполняем перед прихожанами роли лорда и леди Тереби. Блестящие зубы, широкие улыбки. Оказавшись в мирном полумраке деревенской церкви, я пытаюсь расслабиться. Служба, как всегда, идет размеренно, торжественно. Молитвенному настроению мешают, однако, убийственные замыслы, которые я лелею в отношении собственной жены. Автоматически совершаю все необходимые телодвижения, крещусь, кланяюсь. После службы недолго беседую с приходским священником, пожимаю руки нескольким прихожанам, которых едва помню.

С вечерним поездом возвращаюсь в Лондон. Мысли о сплетнях тревожат, смущают меня. Оч. боюсь скандала – любого скандала.

12 февраля, пятница

Ходил в «Одеон» на Лейчестер-сквер на благотворительный показ фильма «Лоуренс Аравийский», организованный Гарри. Похоже, это одна из любимейших его лент. Во время перерыва в баре, куда мы пошли пропустить по стаканчику, Гарри был грустен и смотрел вокруг рассеянным, грустным взглядом. Какой-то шут гороховый из числа его друзей – не то знаменитый актер, не то поп-звезда – насыпал себе в туфли песку из пожарного ящика, а потом демонстративно вытряхнул у стойки. «Чертов песок буквально везде!» – гнусавя на манер жителей южного Лондона, объявил он под общий хохот, но Гарри даже не улыбнулся. Впервые на моей памяти он не обращал внимания на своих любимых «деятелей», во множестве толпившихся в вестибюле и баре. Не принял он и этой легкомысленной шутки, намекавшей на пески Аравийской пустыни. Повернувшись ко мне, Гарри мрачно процедил сквозь зубы: «Сэр Лоуренс был настоящим мужчиной и умел смотреть в лицо опасности. И еще он был ловким, как я».

Гарри неравнодушен к знаменитостям нашего телевизионного века; он любит окружать себя этими людьми, но самого его влечет известность совсем иного рода.

Где-то в глубине его души живет мечта о головокружительных приключениях и подлинной славе. Мы говорили об арабской культуре, и Гарри упомянул о Северной Африке. Ему приходилось бывать в Танжере в пятидесятых, когда он работал на Билли Хилла – короля ипподромных банд.

15 февраля, понедельник

Палата лордов дебатирует вопрос о помощи нашим заморским территориям. После заседания беседовал с лордом Чилверсом об Африке. Тони Чилверс – наш новый «капитан индустрии», и его буквально распирают свежие идеи. Мы обсудили ситуацию в Родезии и пришли к выводу, что, если Смит, не получив поддержки, потерпит неудачу, партию тори ожидает серьезный кризис. Затем мы заговорили о молодых африканских государствах, об их стремлении к независимости. «Все очень просто, Томми, – проникновенно сказал Чилверс. – Мы должны стремиться к тому, чтобы эти новообразованные государства не стали коммунистическими или прокоммунистическими. Между тем их националистически настроенная интеллектуальная элита склонна брать за образец советскую модель развития и индустриализации…» И он принялся болтать о различных теориях развития, «условиях для успешного экономического старта» и тому подобном. В какой-то момент я потерял было нить разговора, но тут он заговорил о благоприятных возможностях для инвестиций. Особенно перспективной в этом отношении Тони, по-видимому, считал Нигерию. Значительная территория, большие запасы природных ресурсов, стремление к модернизации промышленности и проч. Насколько я понял, ему известны как минимум несколько проектов, сулящих неплохие дивиденды.

Внезапно я подумал о Гарри и о его нажитом не слишком честным путем капитале. Подобное помещение средств было бы вполне в духе его не совсем обычных представлений о роли Империи. Возможность, о которой говорил Тони, казалась мне почти идеальной. Судя по последним новостям, положение нового правительства Нигерии было довольно шатким, к тому же оно успело погрязнуть в коррупции, что создавало более чем благоприятный климат для помещения денег. Я сказал Тони, что подобные проекты меня весьма интересуют и что я знаю нескольких потенциальных инвесторов. Тони Чилверс обещал познакомить меня с подходящим клиентом.

17 февраля, среда

Скучный, унылый день. Настроение мрачное. Боюсь, как бы не свалиться с гриппом. Чувствую себя старым и одиноким. Очень скучаю по Крейгу, несмотря на его недостатки. По радио передали – Гамбия обрела независимость. Снова Африка… Возможно, это совпадение, а возможно – указание на то, что затея с вложением капиталов не такое уж безумство.

18 февраля, четверг

Весь день пролежал в постели. Самочувствие отвратительное. Принял несколько бокалов скотча (в медицинских целях). Ужасно все-таки остаться с болезнью один на один. Кто станет ухаживать за мной, когда я стану совсем старым и не смогу сам о себе заботиться?

20 февраля, суббота

Чувствую себя гораздо, гораздо лучше! Несмотря на дождь, вышел из дома и немного прошелся. Разговаривал по телефону с Тони Чилверсом, договорились о встрече с каким-то типом из Нигерии. Вечером ездил в казино «Колония». Выиграл 1200 фунтов!

21 февраля, воскресенье

Звонил Гарри, чтобы рассказать ему насчет африканских инвестиций. Г. оч. заинтересовался. Упомянул о своей болезни, и Гарри сказал: «Если бы я знал, то послал бы одного из своих мальчиков, чтобы он поухаживал за тобой». «Ну, коль скоро ты заговорил об этом, – ответил я, – то должен сказать откровенно: до полного выздоровления мне еще далеко». «Я понял», – сказал Гарри и положил трубку. Около шести часов ко мне приехал очаровательный блондинчик! Дал ему выпить, потом мы сразу перешли к «фехтованию». Я действовал довольно бесцеремонно, даже грубо, но, по-моему, это лучший выход. После случая с К., к которому я питал самые искренние и глубокие чувства, мне ни к чему была глубокая эмоциональная привязанность, способная привести к новым неприятным последствиям. Лег спать, чувствуя себя глубоко удовлетворенным.

23 февраля, вторник

Сегодня ездил в Кингстон-на-Темзе – в огромный современный особняк Тони Чилверса, – чтобы встретиться с африканцем. Почему-то я думал, что он должен быть гораздо старше. Джону Огунгбе на вид не больше тридцати. Невысокий, гибкий, он был одет в модный костюм облегающего силуэта и шелковую сорочку с открытым воротом. На ногах у него были очаровательные туфли без шнурков из натуральной крокодиловой кожи – очень стильно! Волосы у Огунгбе пострижены совсем коротко, а кожа кажется натянутой так туго, что хорошо просматривается развитая костная структура черепа. В целом – типичный африканец с приплюснутым носом и выступающими вперед губами, но все равно он очень, очень красив!

Мы обменялись рукопожатием, и Огунгбе улыбнулся, сверкнув безупречными, ослепительно-белыми зубами, но я заметил, что его взгляд остался холодным, настороженным. Глаза у него желтоватые, белки – с розовыми прожилками.

Джон приехал из Нигерии в Лондон, чтобы изучать инженерное дело. Сдав квалификационный экзамен, он работал и в Англии, и у себя на родине, участвуя сразу в нескольких строительных проектах. Как сообщил Огунгбе во время нашего разговора, он довольно решительно настроен использовать свои знания, чтобы улучшить жизнь своего народа. Мы беседовали о новом строительстве, причем я старался поддакивать ему во всем, издавая в нужных местах соответствующие звуки.

Проект, которым Огунгбе занимается в настоящий момент, заключается в том, чтобы построить в окрестностях Энугу в южной части Нигерии новый поселок городского типа. По плану там предстоит воздвигнуть около 3000 домов и современный торговый центр. Огунгбе уже заручился поддержкой правительства, но ему не хватает капитала, чтобы начать строительство. Он, впрочем, не выказал никакого разочарования, когда я сказал, что не располагаю достаточными свободными средствами для участия в подобном масштабном проекте. Огунгбе уверен, что мой титул и положение в обществе способны привлечь достаточное количество инвесторов, и надеется, что я помогу ему найти таких людей в Лондоне.

Потом Тони пригласил нас за стол. За ланчем Джон Огунгбе спросил, что мы думаем о Яне Смите и ситуации в Родезии. Мы с Тони старались отвечать максимально дипломатично, то есть больше ходили вокруг да около. Вскоре Тони переменил тему и принялся оплакивать судьбу частного предпринимательства при лейбористах. По всей видимости, Уилсон намерен ввести в бюджет корпоративный налог. Заодно Тони серьезно предостерег Дж. Огунгбе против социалистического пути развития для Нигерии и пригласил меня принять участие в работе группы по разработке партийной политики оказания помощи заморским территориям, созданной недавно при Политическом консультативном комитете. Согласился.

24 февраля, среда

Ездил навестить Гарри. Рассказал ему о вчерашней встрече с Дж. Огунгбе и предложил встретиться с нигерийцем. Г. не против. Я собирался устроить что-то вроде делового обеда в «Уайтсе», но у Гарри появилась другая идея.

– Почему бы тебе не пригласить его в мой клуб? – спросил он.

– В «Звездную пыль»?

– Да. Почему бы нет? Он мог бы быть нашим почетным гостем.

– Ты уверен, что это хорошая идея?

Мне очень хотелось произвести на Огунгбе хорошее впечатление, но я боялся какой-нибудь вульгарной выходки со стороны Гарри. Разумеется, сказать ему об этом откровенно я не мог. Гарри иногда бывает очень обидчивым.

– Чем тебе не нравится мой клуб? – с негодованием спросил он.

– Он мне нравится, просто… – Я вздохнул. – Нужно показать ему, что мы не какая-нибудь шпана.

Гарри от души расхохотался.

– Хорошо, хорошо, ваша светлость, не беспокойтесь, – сказал он. – Я буду хорошо себя вести.

25 февраля, четверг

«Комитет 1922 года»[22]22
  «Комитет 1922 года», комитет «заднескамеечников» – объединяет всех членов консервативной фракции в палате общин, когда консерваторы находятся в оппозиции, или тех членов этой фракции, которые не входят в состав правительства, когда Консервативная партия находится у власти; назван по году образования.


[Закрыть] одобрил новую систему выборов нового лидера путем голосования членов парламента. Сэр Алек держится храбро, но дни его сочтены: в ближайшее время ему все равно придется подать в отставку.

27 февраля, суббота

Принимая Огунгбе в «Звездной пыли», Гарри, пожалуй, немного переусердствовал в своем старании сделать все, чтобы наш почетный гость чувствовал себя комфортно. Он, впрочем, все же не забыл пригласить нескольких знакомых бизнесменов, которые могли бы вложить деньги в африканский проект. Не обошлось, разумеется, и без неизбежной «фотографии на память».

Поначалу мистер Огунгбе и мистер Старкс отнеслись друг к другу не без некоторой настороженности. Мне также показалось, что Джон приглянулся Гарри не только как потенциальный деловой партнер. Когда я только представил их друг другу, он хитро подмигнул мне, словно мы оба были участниками заговора. В манере Гарри держаться было что-то чрезмерно дружелюбное, и это меня обеспокоило. Не знаю, как Гарри относится к расовым различиям. Мне известно, что он довольно болезненно реагирует на любой намек на свою еврейскую кровь, однако я понятия не имею, питает ли он какие-либо предрассудки в отношении цветных. Мне, впрочем, показалось, что он готов говорить об этом предмете без всякого смущения. Правда, Гарри поспешил перевести разговор на спортивную тему, но это, вероятно, потому, что бокс – единственная область, в которой ему приходилось непосредственно сталкиваться с черными. Как бы то ни было, он перечислял имена цветных чемпионов с таким видом, словно Джон мог лично знать каждого, и без колебаний признавал их преимущество над белыми боксерами. «Белые парни больше не голодают, – пожаловался Гарри с сокрушенным видом. – Во всяком случае, не так сильно, как раньше». Должно ли это умозаключение служить оправданием для чувства расового превосходства, которое он мог бы иметь в отношении цветных, я так и не понял. К счастью, Гарри не стал дальше развивать свою мысль, и я вздохнул с облегчением. Больше всего я боялся, что он может брякнуть что-то неподходящее.

Джон Огунгбе, впрочем, чувствовал себя достаточно непринужденно. Он громко смеялся шуткам, которые отпускал Гарри, и часто улыбался своей зубастой улыбкой, но, как и в тот день, когда мы познакомились, взгляд его оставался непроницаемым и холодным. Я видел, однако, что Гарри нигериец понравился.

– Джон – настоящая находка для нас, – доверительно шепнул он мне, улучив подходящий момент. – Он ведь сын вождя!

К концу вечера мы все здорово напились. Гарри с самого начала планировал доставить гостю максимум удовольствия, хотя предложенные им развлечения и не отличались изысканностью. Не будучи полностью уверен в склонностях и вкусах Огунгбе, Гарри позаботился о том, чтобы в зале присутствовали не только юноши, но и несколько девиц легкого поведения. И когда Джон заинтересовался одной из них, Гарри устроил так, что они уехали вместе.

28 февраля, воскресенье

Ужасное похмелье. Чувствовал себя вывалянным в грязи и духовно опустошенным. Сходил к вечерне в церковь Всех Святых на Маргарет-стрит.

Сегодня – сыропустная неделя. Торжественная служба подействовала на меня на удивление сильно. Я испытал глубокое чувство благодарности за то, что хотя бы здесь, в храме, человек может найти несколько спокойных минут, чтобы помолиться Искупителю. «Упрямые колени, гнитесь; сердца сталь, стань мягкой, как младенца мышцы! Возможно, хорошо еще все будет…»[23]23
  У. Шекспир, «Гамлет», акт III, сц. 2, пер. И. В. Пешкова.


[Закрыть]

1 марта, понедельник

Огунгбе появился в моей квартире на Итон-сквер внезапно – как с неба свалился.

– Гарри очень понравился твой проект, – сказал я. – Да и сам ты произвел на него очень приятное впечатление.

Огунгбе крякнул и кивнул. Он показался мне куда более мрачным, чем третьего дня.

– Гарри говорит, что ты – сын вождя. Это действительно так?

Огунгбе хрипло рассмеялся.

– Мой отец работал в железнодорожном ведомстве. Я сказал Гарри, что я сын вождя, потому что знал – это на него подействует. Еще я сказал, что у меня шесть жен, но это его не особенно заинтересовало.

Теперь уже я не удержался, чтобы не рассмеяться.

– Гарри и сам как вождь, правда? – лукаво спросил Огунгбе.

– Что ты имеешь в виду? – не понял я.

– Да брось ты… Я ведь не дурак. Думаешь, я не догадываюсь, откуда у него деньги? Да и та шлюшка, с которой я провел ночь, – она тоже кое-что мне рассказала.

– Надеюсь, ты не откажешься иметь с ним дело из-за этих… пустяков?

Огунгбе снова засмеялся.

– Не беспокойся, я имею представление о том, что такое британские правила игры. Вы думаете, что мы, африканцы, – дикари, невинные аборигены? Так вот, это заблуждение. Во всяком случае, нам известно, как делаются дела. С нами довольно долгое время обходились нечестно, но теперь мы разобрались, что к чему.

Должен сказать, что новый Огунгбе, который только что сидел в моей гостиной, нравится мне куда меньше, чем прежний. Я не знаю точно, чем кончится наша затея и каковы могут быть ее последствия, но меня пугает сама мысль о том, что африканец может обвести нас вокруг пальца. Тем не менее я договорился с ним о полномасштабной деловой встрече, на которой мы сможем обсудить все подробности предстоящей совместной работы.

5 марта, пятница

Встреча состоялась в офисе Огунгбе на Юстон-роуд. На большом столе разложены архитектурные планы и чертежи. Есть даже небольшой макет будущего поселка. Огунгбе сам объяснил нам все детали проекта, как он его видит.

Гарри приехал с Дэнни Гульдом – маленьким еврейчиком, который занимается у него финансами. Малыш Дэнни сидел молча, и только часто моргал сквозь круглые очки, пока Огунгбе выкладывал перед нами чертежи и документы. Гарри, напротив, был оживлен и полон энтузиазма. Он то и дело вставлял свои замечания или задавал вопросы.

Но когда речь зашла о финансовой стороне дела, инициатива перешла к Дэнни. Начальный взнос составлял 25 000 фунтов. В дальнейшем, с началом реального строительства, должны были последовать дополнительные вливания. Совокупный доход от реализации проекта в целом превышал, по оценкам Огунгбе, 200 000 фунтов. Услышав эти цифры, Дэнни потер подбородок и посмотрел на Гарри, который кивнул с почти отсутствующим видом. Для осуществления проекта предполагалось создать акционерное общество. У меня были некоторые сомнения, касающиеся жизнеспособности изложенной схемы, однако я смолчал. В проект я не вкладывал ни фунта, следовательно, убытки мне не грозили. Напротив, я надеялся, что мое имя в списках основателей компании принесет солидные комиссионные.

В конце концов все поднялись и обменялись рукопожатиями. Прежде чем выйти, Гарри задержался возле макета поселка и с вожделением потер руки.

– Кстати, а как он будет называться, этот городок? – спросил он.

– Это еще предстоит решить, – ответил Огунгбе.

– У меня есть одна идея, – проговорил Гарри, разглядывая крошечные пластиковые домики. – Что, если назвать его Старксвилл?

Огунгбе улыбнулся Гарри своей холодной улыбкой. Потом он перевел взгляд на меня, и в его желтоватых глазах сверкнули огоньки.

8 марта, понедельник

Сегодня на свет появилась новая компания «Уэст-Эфрикэн девелопментс». Я стал одним из содиректоров нового предприятия. Чисто номинально, конечно. Новорожденную обмывали у Гарри. Когда первоначальная эйфория прошла, Г. слегка помрачнел. «Я много вложил в это дело, Тедди, – сказал он. – Боюсь, мне придется попросить тебя кое-что для меня сделать».

11 марта, четверг

Ужасная новость: Гарри арестован. Один из его мальчиков заехал ко мне, чтобы сообщить об этом. Насколько я понял, Г. обвиняют в «предъявлении незаконных требований и применении угроз». Когда я понял, чем это может для меня закончиться, то весь похолодел. Скандал меня погубит! Необходимо позаботиться о том, чтобы обезопасить себя от всех возможных неприятностей.

12 марта, пятница

Ко мне приезжал Дэнни Гульд, рассказывал последние новости. Судья отказался выпустить Гарри под залог; теперь наш общий друг находится в Брикстонской тюрьме, в камере предварительного заключения. Дэнни наговорил много всякой успокоительной ерунды – дело, мол, «может развалиться» и т.д., но я в этом не совсем уверен. Сказал ему, что любой намек на мою причастность к подобного рода скандалу способен весьма пагубно отразиться на моей репутации, на что маленький жиденок пожал плечами и сказал: «Если мистер Старкс попадет в тюрьму, вам тоже не поздоровится, ваша светлость. Поэтому нам всем надо постараться, чтобы этого не произошло, не так ли?» Перед отъездом Дэнни настоял, чтобы я продолжал заниматься нигерийским проектом, словно ничего не случилось. «Надо вести дела так, чтобы все поняли: арест Гарри – печальное недоразумение, – добавил он. – На данном этапе это самое важное».

13 марта, суббота

Мне очень, очень не нравится, как все повернулось! И зачем я только впутался в это дело?! Впрочем, мне, как ни странно, все равно: будь что будет!.. С горя поехал в казино и играл в рулетку, словно искушая судьбу. Наткнулся на одного из партнеров Гарри. Мне показалось, он относится к происшедшему абсолютно спокойно. «На вашем месте я бы не волновался, – сказал он с приятной улыбкой. – Люди любят деньги. Так было всегда».

15 марта, понедельник

Побывал у Дж. Огунгбе в его офисе на Юстон. Его происшедшее с Гарри очень беспокоит. Уверил Дж. О., что «Уэст-Эфрикэн девелопментс» выполнит свои обязательства и доведет проект до конца несмотря ни на что. «Это хорошо, Тедди, – сказал африканец. – Ведь мы заключили соглашение, и, если бы оно оказалось сорвано, мне пришлось бы считать ответственным за неудачу вас лично». На этой неделе он уезжает в Нигерию, чтобы наблюдать за началом работ на площадке.

18 марта, четверг

Неудачная неделя для тори. Либералы выиграли дополнительные выборы в Роксбурге, Селкирке и Пиблзе. Что нам остается, если мы не можем побеждать даже в Приграничной зоне?[24]24
  Приграничная зона – имеются в виду районы между Англией и Шотландией.


[Закрыть] Сэр Алек снова подвергся очень жесткой критике. «Дэйли телеграф» опубликовала на первой полосе огромную статью, согласно которой еще до Пасхи у нас может пройти смена политического лидера. Увы, уход сэра Алека будет означать уход последнего политика старой школы. Après?..[25]25
  Après? (франц.) – А что потом?


[Закрыть] Неизбежное возвышение выпускников «пролетарских» школ!

31 марта, среда

Судья Гриффин-Джонс из Олд-Бейли[26]26
  Олд-Бейли – Центральный уголовный суд в Лондоне.


[Закрыть] снова отказался выпустить Гарри под залог. Судя по всему, адвокаты намерены подать апелляцию лорду – главному судье.

2 апреля, пятница

Приезжал Дэнни, пытался убедить меня поддержать апелляцию Гарри в палате лордов. Мне бы очень не хотелось этого делать, но, когда я возразил, снова услышал в ответ туманные намеки на то, что мы, дескать, одной веревочкой связаны и проч. Д. предлагает вынести этот вопрос на обсуждение палаты в рамках дебатов по поводу гарантий прав личности, находящейся в предварительном заключении. В конце концов мне пришлось пообещать сделать все, что только будет в моих силах. Никакого другого выхода у меня просто не оставалось. Как же мне все это не нравится…

7 апреля, среда

Выступал в палате лордов с запросом. Во время выступления нетвердо держался на ногах, так как перед заседанием выпил для храбрости. Запрос был принят оч. плохо. Кто-то даже спросил, не действую ли я в интересах небезызвестного мистера Старкса. Я горячо отрицал, что имею к нему какое-то отношение, сказав, что всегда выступал против порочной практики ограничения свободы граждан без приговора суда. В ответ из зала раздались оскорбительные выкрики и свист. Виконт Мелбурн заявил, что «подобные вопросы не должны рассматриваться в этих стенах». Чувствовал себя до крайности униженным, хотя мне и удалось сохранить видимость благородного негодования. Впрочем, мое выступление ничему не помогло – апелляция Гарри осталась без удовлетворения. Суд назначен на 15 апреля.

8 апреля, четверг

Ездил в Маленькую Венецию, обедал у Дианы Купер. Ди по-прежнему очаровательна – как и всегда, впрочем, хотя на этот раз она призналась, что мысль о старости повергает ее в уныние. «Чувствую себя живым ископаемым, Тедди», – сказала она, и я не мог не подумать о своем собственном возрасте. Все остальные гости принадлежали к другому, более молодому поколению (какой-то телеведущий и несколько ее новых друзей из числа соседей). Еще мы говорили о Даффе и вспоминали вечеринки, которые в тридцатых годах устраивал по выходным в Трент-парке Филип Сассун. Теперь кажется, что все это происходило в другом мире.

15 апреля, четверг

Сегодня началось слушание дела Гарри в Олд-Бейли, и сразу хорошая новость: основные свидетели обвинения не явились! Судья отложил рассмотрение дела.

16 апреля, пятница

Обвинение против Гарри полностью развалилось. Судья снял дело с рассмотрения. «Ивнинг стандарт» приводит слова Гарри, которые он произнес, выходя из здания суда: «Этот процесс – самый обыкновенный случай полицейского произвола – не больше и не меньше».

Вечером в «Звездной пыли» состоялся грандиозный праздник. Присутствовало много людей, которых я теперь хорошо знаю. И разумеется, «деятели»: киноактриса Руби Райдер и радиокомик Джеральд Уилмен. Уилмен показался мне очень манерным. Он рассказал смешную историю об одном известном актере-гомосексуалисте, которого поймали в одной гостинице in flagrante delicto[27]27
  In flagrante delicto (лат.) – с поличным, в момент совершения преступления.


[Закрыть] с мальчиком-посыльным. «Клянусь, я начну жизнь с новой страницы! – воскликнул тогда трагик. – Дайте только дочитать до конца эту!» Также заметил среди гостей детектив-сержанта Муни, который с жадностью поглощал даровое шампанское.

Гарри горячо благодарил меня за поддержку. «Ты надежный парень, Тедди, – сказал он. – Я никогда не забуду, как ты выступил в мою защиту». Свою признательность Гарри выразил, подослав ко мне юношу, которого я мог отвезти домой. Испытал огромное облегчение (во всех отношениях).

16 апреля, пятница

Страстная пятница. Поехал на весь уик-энд в «Харктуэлл». Ходил в церковь Св. Матфея в Харктуэлле-Приморском на литургию преждеосвященных даров. Поблагодарил Господа за удачную неделю.

17 апреля, суббота

Прекрасный, весенний день. Гулял с Рут по тропе вдоль побережья. Повсюду расцветают весенние цветы. Этот морской воздух – настоящее чудо! Хорошо вырваться из Лондона хотя бы на некоторое время. Хорошо выбросить из головы недавние неприятности с арестом Гарри. Пожалуй, это было уже чересчур! Впредь постараюсь держаться как можно дальше от его сомнительных делишек.

19 апреля, понедельник

Заседание совета директоров «Уэст-Эфрикэн девелопментс». Гарри получил первый отчет о ходе работ, который прислал Огунгбе. Честно говоря, отчет показался мне недостаточно конкретным. Много общих мест и проч. Гарри, однако, остался доволен. Он раздал нам фотографии, на которых чернокожие рабочие копают котлован под фундамент и с удовольствием улыбаются в камеру. Вероятно, ему кажется, что они закладывают фундамент его будущей империи. Иллюзии, мечты… Упомянул о своих комиссионных. Гарри сказал, что мне начнут выплачивать их, как только проект даст хоть какую-то прибыль. Честно говоря, все это виделось мне несколько по-другому.

20 апреля, вторник

Вчера поздно вечером ко мне внезапно заявился Крейг. Шел дождь, и он промок буквально до нитки. Выглядел он совершенно ужасно: волосы растрепаны, костюм измят и в грязи, воротник пиджака поднят. «Я просто проходил мимо», – пробормотал он и даже ухитрился улыбнуться, впрочем совсем не весело. Право же, мне следовало тотчас прогнать его, но на лице его было написано неподдельное отчаяние, к тому же я боялся, что он может устроить мне сцену прямо на крыльце. Поэтому я пригласил его в дом, и, пока он стоял перед камином в гостиной, налил ему бренди. Крейг дрожал и бормотал что-то насчет необходимости «снова встать на собственные ноги». Разрешил ему переночевать в свободной спальне. Когда сегодня утром он уходил, я сунул ему пятифунтовую бумажку.

24 апреля, суббота

Оч. теплый день! Ходил прогуляться. Видел на Кингс-роуд очень симпатичного юношу – длинноволосого, в цветастой рубашке и расклешенных брюках. Мне это напомнило мою оксфордскую юность и ультрамодные костюмы, какие мы тогда носили. Помню, это называлось «оксфордские колокола» – брюки, расклешенные внизу на 28 дюймов! Выглядело это столь же скандально, как и нынешний стиль так называемых «хиппи». Молодежь вечно думает, будто она открыла что-то совершенно новое! Сам я, впрочем, с грустью вспомнил те времена, когда я был молодым, модным и желанным. Кто я теперь? Старик с дряблыми щеками и в «бабочке», который разыгрывает из себя лорда.

5 мая, среда

Ездил в палату на дебаты по поводу законопроекта об ассигнованиях. После дебатов встретился в курительной комнате с Томом Драйбергом. Томми очень хотелось знать последние сплетни – во всяком случае, он довольно прозрачно намекал на процесс мистера Старкса. На это я заметил, что – просто по определению – сплетничать следует о других, а не о себе. Когда мы уже прощались, Томми неожиданно стал серьезен. «Будь осторожен, Тедди», – сказал он. Эти слова повергли меня в самый настоящий ужас. Если уж Драйберг призывает к осторожности, это определенно плохой знак.

10 мая, вторник

Ко мне домой снова заявился Крейг. Верно говорят, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. К. много и невнятно рассказывал мне о своих планах на будущее. Очередная волшебная сказка о том, как один бедный юноша основал фирму по прокату автомобилей и разбогател благодаря собственным неустанным усилиям. Вся беда в том, что у юноши нет стартового капитала. Иными словами, К. хочет, чтобы кто-то профинансировал его начинание.

– Вот я и подумал о тебе. Ты хотел бы вложить в это дело немного денег? – спросил он.

– Я бы рад помочь, – ответил я, пытаясь хоть немного ободрить его. – Но к сожалению, сейчас у меня совершенно нет свободных средств.

– А вдруг кто-то из твоих знакомых захочет?

– Крейг, пожалуйста, давай прекратим этот разговор!

– Послушай, Тедди, мне просто нужно немного наличных, понимаешь? Один мой приятель, журналист, обещал заплатить мне большую сумму. Он собирается написать обо мне газетный очерк или статью – ну, из тех, что интересны для самой широкой публики. Ему кажется, я прекрасно для этого подхожу. «Колоритный персонаж» – вот как он меня назвал. Но я ответил, что не собираюсь «стучать» на своих друзей. Я бы никогда такого не сделал, Тедди, разве только обстоятельства меня вынудят… Ну, ты понимаешь?

– Понимаю. Сколько ты хочешь?

– Пяти сотен должно хватить.

– И на этом – конец?

– Да, разумеется.

– Видишь ли, мне потребуется некоторое время, чтобы собрать всю сумму.

– Разумеется, Тедди, разумеется. Я тебя не тороплю. Приготовь деньги к концу недели, о'кей?

11 мая, среда

Ездил к Гарри, чтобы рассказать ему о Крейге. Ничего другого я так и не придумал. Гарри был в отвратительном настроении. Насколько я понял, его беспокоит наш нигерийский проект. Вот уже несколько недель он не получал никаких отчетов о ходе работ и теперь буквально кипит, опасаясь, что его могут надуть. Впрочем, Гарри никогда не отличался уравновешенным характером. Ходят слухи, будто он склонен к психопатическим реакциям.

В конце концов я все же улучил момент и рассказал Гарри о том, что Крейг пытается меня шантажировать. Лучше б я этого не делал! Гарри пришел в такую ярость, что с трудом сдерживал себя.

– Я, кажется, сказал этой маленькой мокрице, чтобы он угомонился! – выкрикнул Гарри, мечась по квартире, как раненый зверь. – Что ж, пусть теперь пеняет на себя!