Текст книги "Беспощадный рай (ЛП)"
Автор книги: Джей Ти Джессинжер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
– Признай это, девочка. Ты считаешь меня очаровательным?
– Ты очарователен, как горящий сиротский приют.
– Никак не можешь перестать думать, что почувствуешь, когда я наконец поцелую тебя?
– Неужели рядом нет пули, под которую тебя нужно прыгнуть?
– Если бы я тебе действительно не нравился, ты зарезала бы меня в такси, когда у тебя была такая возможность. Или застрелила бы меня из пистолета, который стащила из тумбочки в моей гостевой комнате и спрятала в кармане.
Меня очень нервирует то, как он примечает каждую деталь.
– Мне следовало сделать и то, и другое. Смысл твоей жизни – стать донором органов.
Когда он разражается взрывом смеха, я не могу не улыбнуться. Но сохраняю спокойсвие в голосе, когда говорю:
– Смотри не подавись от смеха. Пока.
И, чертовски расстроенная, вешаю трубку. Затем, поскольку я предполагаю, что он наблюдает через скрытую камеру, кручусь в его мачо-кресле, как будто мне все равно.
Затем пишу Макс, что я все еще жива и что им с Фин нельзя возвращаться домой, пока не получат от меня сигнал. Если дьявол прав, и эти парни охотились за мной, а не за ним, то квартира небезопасна.
Через несколько минут я получаю смайлик с большим пальцем от Макс, но это не очень успокаивает мои нервы. Судя по тому, как мне везет, она, вероятно, думает, что «не ходи домой» – это код, означающий «у нас закончилась туалетная бумага».
Затем, с нарастающим чувством ужаса, я понимаю, что, если Киллиан знает этот номер телефона, возможно, он отслеживает мои сообщения. И что еще хуже, он мог следить за телефонами Макс и Фин... и использовать их, чтобы отслеживать геолокацию!
Если он может взломать спутник, чтобы найти нас, то манипулировать мобильным телефоном для него вообще проще простого.
Я посылаю Макс еще одно сообщение:
Новости: телефоны скомпрометированы. Уничтожьте как можно скорее. Переберитесь в свое тайное место. Уходите в затишье до тех пор, пока я не отправлю «все-чисто» код.
Макс требуется всего несколько секунд на ответ.
Пожалуйста, скажи мне, что ты больше не оскорбляла его!
Я повторяю:
ЗАТИШЬЕ ОЗНАЧАЕТ НИКАКИХ РАЗГОВОРОВ!
Затем вынимаю сим-карту из телефона и растаптываю ее каблуком. Убираю обломки в карман, не желая рисковать, оставляя в мусоре что-то, что он мог бы как-то использовать. Зная его, он, вероятно, создаст устройство наблюдения из крошек моего сэндвича с тунцом.
Около часа я брожу по пентхаусу и капаюсь в его ящиках, но не нахожу ничего личного, ничего интересного. Если у него и есть семья, то нет ни одной их фотографии. В библиотеке огромная коллекция книг, но ни одной безделушки на полках. Здесь нет ни комнатного растения, ни журнала, ни смятого чека из магазина. Пыли и той нет. Как будто он живет в музее.
В конце концов меня одолевает усталость. Я заваливаюсь на диван в гостиной, надеясь, что он один из супер-педантичных чистюль увидит меня в одной из своих камер и разозлится, что я не сняла обувь.
Я не хочу, но почти сразу засыпаю.
А просыпаюсь в объятиях Киллиана. Он несет меня к лифту.
– Расслабься, милая, – бормочет он, когда я начинаю панически блеять. – Я отвезу тебя домой.
Я замираю, мои глаза расширяются.
– Домой? Правда?
– Правда.
Мы входим в лифт, и двери закрываются. Кабина начинает спускать нас вниз.
– Эм, – смотря на его профиль, бормочу я, – ты можешь опустить меня прямо сейчас.
– Могу. Но не хочу.
Я задумываюсь на мгновение, но решаю, что у меня есть другие, более важные вопросы.
– Мне безопасно возвращаться домой?
Он поворачивает голову и смотрит на меня томным взглядом.
– Не можешь смириться с мыслью, что будешь от меня вдали?
Я подавляю в себе желанием треснуть его по плечу.
– Пожалуйста, скажи мне, что происходит. Те люди, которые напали на нас…
– Все мертвы, – перебивает он, и его взгляд темнеет. – И теперь я знаю, кто их послал и почему. Этот человек тоже скоро умрет.
Она всматривается в мое лицо, заставляя меня дрожать. Миллион вопросов проносится у меня в голове, но больше всего меня интересует один.
– Кто их послал? – спрашиваю я.
– Враг твоего отца, – с леденящей мягкостью отвечает он.
Он знает, кто я. Мое сердце замирает в груди.
Я не могу перевести дыхание или отвести глаза от глубокого, темного взгляда Киллиана. Мы молча смотрим друг на друга, пока лифт плавно опускается, унося нас неизвестно куда.
– Отпусти меня, – прошу, стараясь сделать все, чтобы мой голос звучат ровно.
– Еще нет.
Он продолжает мною любоваться с той странной интенсивностью, отчего паника начинает подниматься вверх по моему горлу.
– Ты обещал, что никогда не причинишь мне вреда.
Он наклоняет голову. Мое дыхание немного выравнивается, потому что по какой-то безумной причине, я верю ему. В значительной степени. Но это все равно не имеет никакого смысла.
– Но... Даже теперь, когда ты знаешь, кто мой отец?
– Да. – Его тон спокоен. – Хотя нас с ним вряд ли можно назвать друзьями.
Здравствуй, преуменьшение века. Единственное, что мой отец ненавидит больше, чем переваренные макароны – это ирландскую мафию. Они враждовали, сколько я себя помню, и еще задолго до моего рождения.
– И ты же не собираешься использовать меня в своих интересах? Получить деньги, уступки, выставить свои условия?
– Ты говоришь так, будто это невозможно.
Я усмехаюсь.
– Если бы в руках моего отца оказалась твоя дочь, поверь, он выжал бы из этого все, что можно. И что нельзя.
Как только слова слетают с моих губ, я жалею об этом. Это прозвучало как вызов. Но Киллиан лишь продолжает на меня смотреть, не прерывая зрительного контакта.
– Я кое-что получу от этого, милая, – мурлычет он.
У меня пересыхает во рту. Вот дерьмо. Прощай большой палец на ноге.
– Что? – шепчу я
– Это.
Он не вдается в подробности, вводя меня в замешательство.
– Это... что «это»?
Его большие руки нежно сжимают меня.
– Этот момент. Это воспоминание. Время с тобой.
Я недоверчиво смотрю на него с открытым ртом.
Он говорит серьезно. Он действительно серьезен.
– Что ты за гангстер такой? – выпаливаю я.
Он поворачивает голову, отрывая от меня взгляд. Я чувствую себя так, словно только что вышла из тюрьмы.
– Только никому не говори, – вздыхает он. – Не могу допустить, чтобы кто-нибудь узнал, что я романтик. Стоит акулам почувствовать запах крови, все полетит к ебеням.
Двери лифта раздвигаются, открывая вид на гараж. Шестеро мужчин в темных костюмах ожидают у заведенного внедорожника. Киллиан выходит из лифта и направляется к машине. Один из его головорезов в костюме открывает нам заднюю дверь.
Но Киллиан не садится.
Он осторожно ставит меня на ноги рядом с открытой дверью, выпрямляется и смотрит на меня.
– Было приятно познакомиться, мисс Моретти. – Его тон и выражение лица мрачные.
Я смотрю на него, чувствуя себя так, словно нахожусь в альтернативной вселенной, где все происходит наоборот.
– Я не понимаю, что сейчас происходит.
– Деклан собирается отвезти тебя домой.
– Но… – Я растерянно оглядываюсь по сторонам.
– Вот мой номер телефона. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне. Независимо от времени.
Он протягивает мне маленькую белую карточку. Я беру ее, моргая, как сова. Напечатан только номер. Ни имени, ни адреса, ни объяснения, почему я чувствую себя такой опустошенной.
Увидев выражение моего лица, взгляд Киллиана становится тлеющим. Он подходит ближе и наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо:
– Я буду ждать. когда ты будешь готова к поцелую, маленькая воришка.
Затем разворачивается и уходит, не оглядываясь.
ГЛАВА 11
Джули
Деклан высаживает меня перед моей квартирой. Я жду, когда внедорожник скроется из виду, чтобы вернуться на главную улицу и поймать такси.
Я добираюсь до отеля на рассвете. Зарегистрировавшись, отправляюсь в номер и оставляю голосовое сообщение для Фин и Макс на телефон, предназначенный только для экстренных случаев.
Затем, до смерти устав, падаю вниз лицом на огромную кровать и засыпаю. Я не вижу снов. Я не двигаюсь. Я проваливаюсь в приятное забвение.
Просыпаюсь, когда солнце садится в захватывающем золотом световом шоу над рекой Чарльз. Принимаю душ, заказываю бифштекс и бутылку красного вина в номер и снова одеваюсь в ту же одежду, в которой ворвалась на склад подгузников ирландского короля мафии, после чего мой мир перевернулся вверх тормашками.
Звенит отельный телефон. Я беру трубку и отвечаю именем, под которым зарегистрировалась.
– Китнисс Эвердин слушает.
– Это я.
Вздохнув с облегчением, я опускаюсь в кресло и делаю большой глоток вина.
– Макс… Слава Богу. Девочки, вы в порядке?
– У нас все хорошо. Как прошло свидание?
– Ха-ха.
– Я спрашиваю только потому, что твое сообщение показалось таким горячим и страстным. Мы решили, что ты с безумно красивым беспощадным гангстером добрались до следующей после петтинга стадии.
– Почему у меня ощущение, что ты ни капельники не беспокоилась, что прямо сейчас я могу быть мертва?
– Ты взяла трубку, глупышка. Ясно, что ты не мертва.
– Ты знаешь, о чем я. Он мог убить меня!
– Слушай, когда мужчина смотрит на женщину так, как Лиам Блэк смотрел на тебя, единственное, что ей грозит – это прокол легкого от его неистового стояка.
Боже правый, какое бездушие!
– Спасибо за твои молитвы, мать Тереза, – сухо бормочу я.
– Только чистая правда. Ты ему нравишься.
Я сердито глотаю вино.
Тем временем Макс смеется.
– Ага, так я и думала. Он не хочет причинять тебе боль, он хочет пошерудить с тобой своими гигантскими ногами под столом. Кстати, обратила внимание на размер его ступней? Я заметила в баре – они огромны. Если все его части тела такие же большие, то он, вероятно, может убить тебя своим стояком.
– Это не смешно, Макс. Он мог сделать со мной что-то плохое.
– Но не сделал. Ты в безопасности. Он не только сдержал свое слово, что не причинит тебе вреда, но и отпустил тебя... снова. – Она делает паузу. – Как ты думаешь, что это значит?
– Что он любит играть в игры.
– Возможно. Или, возможно, что под всей этой горячей дурью есть душа.
– Душа? – фыркаю я. – Давай не будем увлекаться. Он такой, какой есть, всем известно.
Вот только он велел называть его не тем именем, которым его называют все остальные, и делал прямо противоположное моим ожиданиям, так что, я в действительности не представляю, какой он. Или кто скрывается под маской известного мафиози.
«Я не сказал кто, девочка. Я сказал, что из себя представляю.»
Что бы, черт возьми, он ни имел в виду, это всего лишь еще один вопрос, который следует добавить к растущей куче.
– Так когда ты снова с ним увидишься? – спрашивает Макс.
Я лезу в карман и провожу пальцем по краю маленькой белой карточки.
– Надеюсь, никогда. Смена темы: вы же выбросили одноразовые телефоны?
– Да, мы избавились от одноразовых телефонов.
– Отлично. Вы находитесь в своих безопасных точках? Слежки не было? Никто не знает, где тебя искать?
Макс отвечает с преувеличенным терпением:
– Все верно, Сестра Невроза Всенепорочного Ордена Высокой Тревоги.
– Мне кажется, что ты считаешь мои действия неразумными.
– Тебе никогда не приходило в голову, что все наши поступки, чтобы загладить свою вину – это пустая трата времени? – после взвешенной паузы отвечает Макс. – Что если бы мы действительно хотели изменить мир к лучшему, то каждой было бы достаточно всадить пулю в лоб своему отцу?
Я удивленно моргаю.
– Ого. Разговор принял мрачный оборот.
– Мы могли бы спасти бесчисленное множество жизней, сделав это, Джули. – Ее тон становится твердым. – Мы могли бы положить конец стольким страданиям! Но вместо этого мы играем в героев-неудачников, которые творят неправильные вещи по правильным причинам. Или правильные вещи по неправильным причинам, я, блядь, не знаю.
– Макс…
– Мой отец – один из крупнейших наркоторговцев в северном полушарии. Отец Фин продает оружие любому анархисту или жаждущему власти авторитарному правителю, если ему неплохо за это заплатят. Ну а по сравнению с твоим отцом Майкл Корлеоне выглядит слюнтяем.
Я слушаю ее тяжелое дыхание, прежде чем спросить:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Благодаря судьбе мы встретились в школе, когда нам было по тринадцать. Благодаря судьбе мы заключили договор, мечтая помогать людям вместо того, чтобы превратиться в тех, в кого нам уготовано превратится нашими генами и детством. Благодаря судьбе из всех людей во всем мире, ты выбрала Лиама Блэка в качестве мишени для дела.
– Или благодаря явной глупости.
Она игнорирует меня.
– И судьба распорядилась так, что он отпустил тебя не один раз, а дважды.
Я в замешательстве морщу лоб.
– Не уверена, что понимаю ход твоих мыслей.
– Это твое влияние! – Она на мгновение задумывается, прежде чем продолжить: – Он не причинил тебе вреда и даже не рассердился из-за того, что ты сделала. Гонялся за тобой с горящим взглядом и дал слово, что с ним ты будешь в безопасности. И сдержал свое слово, не используя тебя ни одним из миллионов способов, которыми мужчина вроде него мог бы использовать женщину. – Еще одна пауза, на этот раз длиннее. – Представь себе, если бы наши матери имели хоть какое-то влияние на наших отцов. Представь, как сильно изменилась бы жизнь многих людей.
– Вопрос: что ты покурила?
– Ничего.
– Уверена? Потому что все это звучит так, как будто ты предлагаешь мне попытаться как-то контролировать империю зла Киллиана Блэка.
– Так и есть. Подожди, а кто такой Киллиан?
Я сжимаю пальцами переносицу и закрываю глаза.
– И курила ты явно не сигареты.
– О, да вы только посмотрите на это! – В голосе Макс слышен сарказм. – Снова смена темы. Ты что, не хочешь рассказать более умной из своих двух лучших подруг, что скрываешь о горячем преступнике, который тебе якобы не нравится?
– Он мне не нравится, – говорю сквозь стиснутые зубы.
– Разумеется. А я – Брэд Питт.
– Приятно познакомиться, Брэд. Ты становишься все прелестнее.
– Я хочу кое-что сказать сейчас. Тебе это не понравится.
– Как и весь наш разговор.
– Если ты можешь сделать так, чтобы он перестал творить плохие вещи, пусть и что-то одно, то ты обязана это сделать.
Я открываю глаза и смотрю на стену.
– Ты права. Мне это не понравилось.
Некоторое время мы сидим в напряженной тишине, нарушаемой лишь отдаленными звуками уличного движения.
– Я не предлагаю тебе спать с ним.
– Странно, ведь в моей вагине полно волшебной пыльцы эльфов, которая заставляет плохих мужчин совершать добрые дела.
– Ты слишком не уверенна в себе.
– О, ради бога. Давай уже сменим тему. Видела что-нибудь в новостях о перестрелке? Я отключилась до самого вечера.
– Перестрелка? Какая перестрелка?
– В которую я попала после «Ядовитого пера». – Тишина. – Перестрелка, после которой около десяти трупов валялись на Берчленд-Авеню?
– Сегодня я прочла две газеты от начала до конца, посмотрела новости и проштудировала интернет. Там ничего не было о перестрелке.
Неужели он настолько могущественен, что может оказывать влияние на новости? Не думаю, что мой отец смог бы такое провернуть.
– Алло? Есть кто дома?
– Я здесь. Просто задумалась.
– Я знаю. Чувствую запах борьбы. Итак, ты участвовала в перестрелке. Выкладывай.
– Эм. Какие-то парни пытались убить нас... меня... Ну, я точно не знаю, за кем из нас охотились, но Ки… Лиам сказал, что за мной. Он сказал, что это были враги моего отца, а я не подумала уточнить, кто именно, потому что в то время он нес меня на руках. Что, знаешь ли, дезориентирует.
Я чувствую удивление Макс в секундной заминке.
– Ты хочешь сказать, что он знает, кто ты?
– Да
– И он отпустил тебя? – Ее голос срывается на крик.
Ее точка зрения мне понятна. Я была брошенным ему на колени золотым яйцом, призом, который можно всунуть его сопернику-королю мафии, а он им не воспользовался.
Почему?
Я прикусываю губу, не зная, что ответить.
– Как он узнал, кто ты? – Она сжалилась надо мной и пошла в другую сторону.
– Понятия не имею. Он ничего не сказал. Но у него есть сверхъестественная способность проворачивать такие штуки. Полагаю, что у него могут быть друзья в высших кругах. Например, высокопоставленные члены в правительстве. Он сказал, что проверил мою биографию. Он узнал всякие факты, например, что в течение многих лет у меня не было серьезных отношений.
– Это не обнаружится при обычной проверке биографии.
– Сама знаю. И угадай, как он нашел нас после того, как мы покинули склад?
– Как же так?
– Он взломал спутник.
– Если бы он знал кого-то в правительстве, ему не пришлось бы утруждать себя взломом спутника. Он мог бы просто позвонить и сказать: «Эй, приятель, мне нужны время и координаты, не мог бы ты прислать снимок цыпочек, которые у меня кое-что увели, чтобы я мог проследить за ними и выяснить их личности?»
– Хм. Верно.
– Следовательно, если он действительно взломал спутник и не соврал об этом, у него есть кое-какие безумные навыки для обычного рядового гангстера.
– Может быть, он был программистом в Google, пока не пошел по скользкой дорожке.
– Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала.
– Знаю, – стону я. – Я хватаюсь за соломинку. Я так запуталась во всей этой ситуации, что не могу мыслить ясно.
– Ты сама себя запутываешь. На самом деле все очень просто.
– Не могу дождаться, чтобы услышать вердикт, – бормочу я.
– Он хочет тебя. Ты хочешь помогать другим людям. Предложи ему бартер в обмен на свое тело.
– Ты сама только что сказала, что не предлагаешь мне переспать с ним!
– Я солгала. Ты определенно должна переспать с ним. Боже мой, Джули, посмотри на этого человека. Он – олицетворение мужской красоты. Я могла бы кончить, просто увидев его голым.
– Ты ужасная подруга, – решительно заявляю я.
– Вовсе нет.
– Да.
– Ладно, ладно. Тогда сделай это хоть один раз. Скажи ему, что ты займешься с ним сексом, если… – Она замолкает, задумавшись. – Если он пожертвует миллион долларов Красному Кресту.
– Он миллиардер, а ты кладешь меня под него всего за миллион баксов? Я для тебя так мало значу?
Чувствую, что сейчас она пожимает плечами.
– Ну а что, я бы сделала это бесплатно.
– Тогда займись этим! Я дам тебе его номер телефона!
– Он не хочет меня, Джулс. Он хочет тебя. – Она замолкает. – У тебя есть его номер телефона?
– Он дал его мне. – Ее молчание звучит обвиняюще, поэтому я добавляю, защищаясь: – На случай, если мне что-нибудь понадобится.
Как только она начинает смеяться, я понимаю, что совершила ошибку, сказав ей.
– О-хо! Теперь у тебя есть номерок Большого серого волка на быстром наборе на случай, если тебе что-то понадобится! Вот так поворот!
Я устало вздыхаю.
– Мне хочется ударить себя в глаз из-за тебя.
– Ты же понимаешь, он надеется, что тебе понадобится его большой, толстый…
– Мне пора, – громко бросаю я. – Меня зовет карниз за окном.
– Не будь такой ханжой. Покувыркавшись в постели с этим мужчиной, твоя жизнь наполнится смыслом.
– Я действительно надеюсь, что это сон, и я просунусь через несколько минут в реальности, где моя лучшая подруга не пытается продать мою киску печально известному гангстеру за некую безумную гуманитарную миссию.
– Знаешь что? – Ее тон становится задумчивым. – Это хорошая идея. Дай мне его номер, сама позвоню ему, чтобы назначить тебе следующее свидание.
Я наливаю себе еще один большой бокал вина и начинаю пить. Тем временем Макс продолжает:
– Составлю список основных правил. Буду твоим менеджером.
– Ты хотела сказать сутенером? И мы не заключаем никаких сделок, чтобы спасти мир с человеком, который однажды сбросил официанта с крыши ресторана за то, что он пролил каплю вина.
– Это городская легенда. Наверно.
– Слушай, просто не высовывайся, пока я не придумаю, что нам делать дальше, ладно?
Макс улюлюкает.
– О, собираешься сама что-то выяснять? Девушка, якобы воровка, но которая не может даже взломать замок или завести машину?
– Прошу прощения, но не я забыла вырубить камеры на складе через дорогу от фабрики подгузников. – Она испугалась, ха. – Да. Наш друг, мистер Блэк, упомянул об этом. Так что ты тоже не Ханс Грубер, детка.
– Эй, Ханс Грубер был плохим парнем!
– Извини. Он был первым пришедшим на ум вором, которого я смогла вспомнить.
– Потому что ты, без сомнения, тысячу раз пересматривала «Крепкий орешек».
– О, теперь обсудим это? Может, поговорим о том, сколько раз ты смотрела «Форсаж»?
С этого момента разговор переходит в спор о нашем плохом кино-вкусе. Мы препираемся, как старикашки, пока меня не отвлекает стук в дверь.
– Тише. Кто-то стучит.
– Ждешь кого-нибудь?
Уже встав, я резко останавливаюсь. Внезапно закрытая дверь начинает очень зловеще выглядеть.
– Нет.
– Посмотри в глазок.
– Мне нужно положить трубку. Шнур не достает.
– Я буду здесь. Действуй.
Я кладу трубку на стол и на цыпочках подкрадываюсь к двери. Прижимаюсь к ней и смотрю в глазок.
Пожилой мужчина в униформе консьержа стоит в дверях, держа в руках коричневый бумажный пакет. Седые волосы, веселая улыбка и золотая бирка с именем на лацкане с именем «Эрнесто».
Не похоже, что Эрнесто пришел, чтобы убить меня, но никогда не знаешь наверняка. Белки очень милые, но они могут переносить чуму.
– Да? – отзываюсь я.
– Посылка для мисс Эвердин. – Он поднимает пакет, улыбаясь еще шире.
– Пожалуйста, разверните ее и покажите мне, что внутри.
Его улыбка подрагивает, но он подчиняется, доставая из пакета что-то завернутое в фиолетовую папиросную бумагу.
Что-то странной формы, с заостренным концом.
– Эм... не могли бы вы развернуть это, пожалуйста?
Судя по всему, Эрнесто начинает жалеть, что не оставил пакет у двери и не убежал, когда у него была такая возможность. Он срывает папиросную бумагу с заостренного конца предмета, обнажая что-то похожее на рог.
Золотой рог, покрытый сверкающими блестками.
Я рывком открываю дверь, выхватываю предмет из рук испуганного консьержа и срываю оставшуюся упаковку.
Уставившись в изумлении на мягкую игрушку, я выдыхаю:
– Сукин сын.
– Джентльмен, оставивший пакет, приложил записку. – Он трясет коричневым пакетом.
Я забираю у него посылку и возвращаюсь в комнату, слишком ошеломленная, чтобы чувствовать себя виноватой, что не дала ему чаевых.
Когда я снова беру трубку, Макс спрашивает:
– Кто это был?
– Не кто. А что из себя представляет.
– Не понимаю.
Шутка для тех, кто в теме.
– Это был консьерж. Принес мне посылку.
– Типа приветственную корзинку?
– Нет. Типа подарка, который кто-то для меня оставил.
– Подарок? Этот отель – твоя безопасная точка! Кому рассказала о ней?
– Никому. И за мной не следили. Я в этом уверена.
– И что это за подарок?
Я в неверии смотрю на мягкую игрушку в своих руках. На ее золотой блестящий рог и переливающиеся всеми цветами радуги гриву и хвост. На четыре копыта, инкрустированных крошечными кристаллами горного хрусталя.
«Я хочу, чтобы ты доверяла мне.
А я хочу пони-единорога. Но что есть, то есть.»
Вспоминая свой разговор с Киллианом, я начинаю тихо смеяться.
– Это пони-единорог.
После паузы Макс уточняет:
– Это код для вибратора или что?
Я зажимаю трубку между ухом и плечом и восхищаюсь единорогом, вертя ее в руках.
– Нет, грязный мозг. Игрушка.
– Кто, черт возьми, посылает тебе плюшевых зверушек? И что еще важнее, почему?
– Подожди, там записка.
Я вытаскиваю из коричневого пакета квадратный белый конверт, открываю его и вынимаю карточку.
– Два дома, одинаково достойных, в Вероне милой, где мы действие ведем, – читаю вслух.
Подписи нет, нет ничего, кроме цитаты, но и этого достаточно. Тихий, впечатленный голос глубоко внутри меня шепчет: «Вау, а этот парень не промах», но я быстро подавляю его.
– Шекспир, – после минутного молчания выдает Макс.
– Да. Это первая строчка из «Ромео и Джульетты».
– Это гребаный пони-единорог от Большого злого волка? – визжит она.
– Угу.
Макс взволнованно дышит в трубку.
– И он посылает тебе цитаты из самой романтичной любовной истории, когда-либо написанной? Боже. Мое сердце.
– Не говори ерунды, идиотка! «Ромео и Джульетта» – это не роман, это трагедия! Шесть человек умирают за четыре дня из-за двух глупых подростков!
Макс не трогает моя логика.
– Но ведь ты понимаете символику этой конкретной цитаты, верно?
Я закатываю глаза к потолку.
– Ты в любом случае собираешься просветить меня.
– Ты —Джульетта, ну, очевидно, он – Ромео. Два несчастных влюбленных из враждующих семей, которых свела вместе судьба…
– Мне суждено умереть из-за серии нелепых недоразумений и неудачного выбора времени?
– ... связанные истинной любовью…
– Ой, да брось! Вожделение – это не истинная любовь. В ночь, когда Ромео впервые увидел Джульетту и решил, что она его родственная душа, он тосковал по какой-то другой цыпочке. Поговорим о непостоянстве?
– …и в конечном итоге положили конец вековой вендетте между их семьями…
– Потому что они умерли. Их не стало! Как ты этого не понимаешь?
– Это знак, Джулс, – решительно возражает она. – Забудь про смерть. Он посылает тебе оливковую ветвь.
– Скорее предупреждение.
– Он дает понять, что знает, кто ты. И он знает, кто он. Он знает, что поставлено на кон. Но все еще хочет тебя!
– Ты действительно сошла с ума, подруга.
– Кстати, с каких это пор ты стала таким противником любви?
– С тех пор, как мою мать взорвали бомбой, предназначенной для мафиози, за которого она вышла замуж. – Макс тяжело вздыхает. – О, черт. Прости. Я и мой длинный язык.
– Ничего страшного. Древняя история.
Я швыряю единорога через всю комнату. Он отскакивает от ковра и кувыркается, пока не останавливается, чтобы посмотреть на меня обиженными голубыми глазами.
– Итак... что мы будем с этим делать? Он знает, что ты в том отеле. Он может знать наши с Фин номера, и, возможно, где мы прячемся, потому как у него, похоже, есть жуткие хорошие навыки поиска людей. Он знает адрес нашей квартиры. Он, наверное, знает, где мы все работаем. И мы не можем прятаться вечно.
Я знаю, что она предлагает. И я понимаю, что она права. Но, боже, я не хочу этого делать.
Я хочу, чтобы все это – что бы это ни было – между мной и большим злым волком закончилось прежде, чем начнется.
Я с неохотой достаю из кармана маленькую белую карточку и смотрю на номер.
Глупый Ромео. Мне бы хотелось врезать тебе по физиономии.
– Ладно. Я ему позвоню. Устраивает?
– Не забудь поблагодарить за подарок.
Я вешаю трубку, прежде чем бросить что-нибудь еще через всю комнату, и набираю номер Киллиана.
ГЛАВА 12
Джули
Он отвечает на первом же гудке.
– Привет, милая. – Его богатый акцент окрашен теплотой.
– Привет. – На мгновение у меня заплетается язык. Он не облегчает мне задачу, продолжая молчать. – Эм. Спасибо за подарок.
– Всегда пожалуйста.
– Это не значит, что я доверяю тебе.
– Я знаю.
– Звоню я тебе по настоянию подруги. Я не хотела этого делать.
– Я понимаю.
Мне нечего сказать, поэтому я сижу молча, покусывая губу, пока он не начинает хихикать.
– Перестань кусать губы.
Я испуганно втягиваю воздух и в панике оглядываюсь.
– Ты что, наблюдаешь за мной?
– Нет. Просто ты так делаешь, когда не можешь решить, хочешь разбить что-нибудь о мою голову или поцеловать.
Тяжесть его эго могла бы привести к коллапсу целые солнечные системы.
– Мы уже сто раз это обсуждали. Я не хочу целовать тебя.
– Я знаю, что ты не видишь мое лицо, но сейчас на нем выражение крайнего неудовольствия. Мы же договорились не лгать, забыла?
Мне хочется разорвать этого гребаного пони-единорога в клочья. Зубами. И отправить одному самодовольному ублюдку видео этого.
– Если я когда-нибудь и поцелую тебя, то только дабы удовлетворить болезненное любопытство о том, каково разочарование на вкус.
Он покатывается со смеху.
Это так неожиданно, что я просто сижу и слушаю его какое-то время, не только наслаждаясь этими звуками, но и не понимая происходящего.
– Почему тебе нравится, когда я говорю такие вещи?
Он все еще хихикает, когда отвечает:
– Потому что никто другой не смеет.
Как и многое другое, наличие у него чувства юмора становится сюрпризом. Безусловно, у него раздутое самомнение, но он может и посмеяться над собой. И, стоит признать, его манеры весьма хороши.
Он умудренный опытом, умный и – для безжалостного убийцы с репутацией крайнего насильника – обладает неслыханным самоконтролем.
Мой отец никогда не отказывал себе в женщине, если хотел ее.
Если она будет сопротивляться, он бы посмеялся, а потом взял ее. О его аппетитах ходят легенды. Так же как и о его вспыльчивом нраве и его исключительной чувствительности ко всему, что можно истолковать как оскорбление: он перерезал глотку своему собственному портному за предположение, что, возможно, придется перешить пальто, немного увеличив размер.
А этот мужчина реагирует на мои оскорбления смехом.
Он спокойно принимает мой отказ целоваться с ним. Он и пальцем меня не тронул, хотя его желание уложить меня на лопатки было более чем очевидным.
Он сдержал свое слово не причинять мне вреда и отпустить меня, хотя держать меня в плену ему было чрезвычайно выгодно. Без всяких сомнений, мой отец дорого заплатил бы за мое благополучное возвращение (хотя бы потому, что того требовала честь семьи).
Будь я менее осведомленной, я охарактеризовала Киллиана Блэка как джентльмена.
Красивый, опасный, необычный джентльмен, способный прожечь дыры в женском теле жаром своих глаз.
– Ой-ой, она задумалась. Хорошо это не заканчивается, – хмыкает он. Его тон мягкий и дразнящий. Нежный и теплый.
Меня поражает невероятная мысль, что у Киллиана Блэка есть мягкая сторона.
– Я тебя не понимаю, – выпаливаю я.
– Но хочешь. – Его голос становится еще мягче.
– Да, – от ужаса, согласие срывается с моих губ, но я «переобуваюсь» так быстро, как только могу. – Нет!
Мы мгновение молчим, пока я не бормочу:
– Не знаю. – От раздражения я закрываю глаза и делаю вдох. – По правде говоря, да, но я не хочу это признавать, потому что тогда мне придется любить себя еще меньше. Так я стану чувствовать, что иду против того, за что выступаю.
– Потому что?..
– Из-за того, кто ты есть. Кем ты являешься. Что ты делаешь. Все это.
В очередной паузе я ощущаю, что он не знает, как поступить. Киллиан борется с собой из-за чего-то, но я не знаю, из-за чего. Затем в трубке раздается его хриплый голос:
– А что, если я не тот, за кого ты меня принимаешь, милая?
– Но ты именно тот. – Мой ответ последовал незамедлительно.
– Представим, что нет, – дожимает меня он. Его тон мягкий, но напряженный.
– Окей. Если мы отправляемся в страну фантазий, я подыграю. Если бы ты не был тем, кто ты есть, я бы... ну, я бы...
Для начала, я бы хотела заняться с тобой сексом. Много-много горячего секса, потому что ты чертовски красивый жеребец, и я хотела бы скакать на тебе до истощения.
– Милая? Ты еще здесь?
Мои щеки горят. Мне приходится прочистить горло, прежде чем заговорить, чтобы не походить на оператора секса по телефону.
– Я позвонила, чтобы узнать, каковы твои намерения относительно информации, которой ты располагаешь обо мне и моих подругах. – Я снова прочищаю горло. – А также выяснить, как ты узнал, что я нахожусь в этом отеле.
