Текст книги "Сердце камня (ЛП)"
Автор книги: Джессика Торн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Кон инстинктивно тянется ко мне. Он не видит меня, но чувствует.
– Бел, пожалуйста, Бел!
Свет – что-то в его руке, похожее на светящееся кольцо из осколков льда, – притягивает меня, даёт опору. Я чувствую привкус меди, словно кровь во рту. Невидимые путы сдавливают тело, запирая в какой-то конструкции.
Кон бросается к Копариус. Не успевает она или кто-либо из её последователей отреагировать, как Кон налетает на неё. Она дёргается в сторону, теряет равновесие и выходит из себя. Она действует чисто инстинктивно. Ею движет желание жить. Это всё, что имеет для неё значение. Ничего больше. Возможно, она запаниковала. Возможно. Мелькнуло лезвие ножа, я кричу предупреждение, но Кон не отвлекается, не медлит, не колеблется. Она вонзает нож в живот Кона по самую рукоять.
Но в то же время диск в его руке оказывается на её шее – его изобретение впивается в кожу и растворяется в её – моём – теле. И я вместе с ним.
Несмотря на слабость, охватившую их, кто-то из Рондета взвывает от паники, злости и ужаса. Последний раз я слышала такой рёв, когда погибла Матильда, и это было душераздирающе. Теперь я часть этого, кричу в унисон, и это разрывает меня на куски. Копариус откидывает голову назад и визжит. Окружающие нас люди сгибаются пополам, закрывают уши от боли. Но Петра, Том и наши стражники ещё могут свободно двигаться, прорываясь через последователей Копариус. Зендер ловко использует парализатор, но всё это неважно. Это всё уже не имеет значения.
Кон ранен. Он падает на колени, от шока становясь холоднее камня.
Мой Кон. Любовь моя. Жизнь моя.
Я хочу выбраться из неё. Его кровь – густая и горячая – на моих ладонях. Я снова вижу его своими глазами. Его лицо мертвенно бледное. Тело немеет. Он не может пошевелиться. Только падает, не дыша от всеобъемлющей боли.
Копариус, похитившая моё тело и мою жизнь, стоит неподвижно. Она смотрит на него сверху вниз моими глазами, застыв на месте. Как и я.
Маленький диск на её коже – чип Кона, похожий на крошечный лабиринт, с кусочком того камня, что она всё ещё сжимает в своей руке. Камня, который сейчас полыхает огнём её ярости. Она замерла на месте, запертая в моём теле. Я чувствую её злость, перед тем как всё погружается во тьму.
Мы сражаемся во мраке. В горящем метеорите, рассекающем атмосферу и врезающемся в землю, пробившие литосферу и погрузившиеся в кристальную бездну. Она пытается утопить меня, а мне почти удаётся сбежать. Я, как Ренна, простираю крылья и взмываю вверх, но она накрывает меня лавой и возвращает назад. Мы стоим на одиноком островке отчаяния, наконец, лицом друг к другу. И я думаю: если сама выбраться не смогу, то хотя бы удержу её здесь. Я не дам ей больше возможности причинять боль другим. Я могу…
– Я могу спасти его, – пытается она договориться. – Прямо сейчас он умирает. А твоё сердце больше всего на свете желает спасти его, ведь так? Просто сдайся, Беленгария, позволь мне выбраться отсюда, и вместе мы сможем спасти ему жизнь.
Я открываю глаза – свои глаза, которые я так долго не могла использовать, – и меня ослепляет резкий свет после всей то тьмы. Я вижу его. Джондар стоит на коленях рядом с ним, пытаясь остановить кровотечение, и зовёт врача – Хэли. А мы с Копариус стоим, как статуя, запертые в ловушке, и наблюдаем.
Она продолжает шептать, что может спасти его. Но только если я разделю с ней своё тело. Или хуже – уступлю ей его навсегда. Я не верю ей. Я не могу рисковать. Но и Кона потерять не могу.
– Так что? – настаивает она. – Ты позволишь своему возлюбленному умереть?
Мой выбор очевиден, и она это знает. Это вообще сложно назвать выбором. И это она тоже знает. Я у неё на крючке. Вся моя жизнь крутится вокруг него. И весь этот мир.
– Ты не можешь позволить ему умереть, – говорю ей. – Ведь тогда ты потеряешь Антеес.
– Я и есть Антеес.
– Нет. Ты просто паразит. Ты пришла из какого-то другого мира и прицепилась к Антеесу, как клещ. Ты живёшь за счёт него. Ты чуть было не уничтожила древних антейцев, и я не дам тебе сделать это снова.
Она скалится – моё же собственное лицо скалится на меня. Я словно смотрю в кривое зеркало. И слышу собственный голос. Кон, любовь моя, жизнь моя…
– Тогда он умрёт, Бел. От твоей руки.
Глава 33
ПЕТРА
Копариус застывает на месте, и от неё исходит ударная волна, накрывающая всех. Оружие выпадает из онемевших рук: ещё несколько секунд назад они сражались, но вот уже растерянно отступают. Словно лопнувший мыльный пузырь, переворот предотвращён, чары развеяны.
И тело Бел стоит, как статуя, и без каких-либо эмоций смотрит, как прямо перед ней истекает кровью Кон. Хэли отмирает раньше других: встряхивает головой и оценивает разруху вокруг. Может быть, срабатывают её профессиональные рефлексы. Точно не знаю. Но именно Хэли первой приходит в себя и сразу же понимает, что должна делать. Она подбегает к Кону и накрывает ладонями его рану, пытаясь остановить кровотечение.
Она даже не смотрит в сторону Тила. И я злюсь на неё за это. Я всё понимаю, но злюсь. Вырываюсь из хватки Зендера, который бросается следом, крича моё имя. Я дотрагиваюсь до Тила. Он холодный. Очень холодный. Лицо бледное и безжизненное. О чём он только думал? Пытался защитить Кона, или меня, или что? Хотел обыграть Копариус?
– Петра, – выдавливает Кон сквозь стиснутые зубы. Наверное, ничей больше голос я бы сейчас слушать не стала. Или, скорее, дело не в голосе, а в словах. – Ты должна помочь Бел. Пожалуйста, помоги ей.
Я? Чем я могу ей помочь?
– Она доверяет тебе, – подсказывает Зендер. – Попытайся до неё достучаться.
– Но ты же её брат!
Я не хочу бросать его. Не могу. Я не готова сейчас отпустить Тила.
Как вдруг – внезапно – он жадно хватает ртом воздух. В моих объятьях он снова начинает дышать, словно заклятье, что было на нём, тоже развеялось, и в нём слишком много жизни, чтобы поддаться смерти.
Я зову его по имени, буквально шепчу:
– Вел…
– Я позабочусь о нём, – заверяет Зендер. – Клянусь честью. Петра, пожалуйста.
Разве я когда-нибудь могла ему отказать? Прижимаюсь губами к лбу Тила. Подняв взгляд, я замечаю, что Зендер смотрит на меня, и в его глазах отражается боль.
– Я направлю тебя, – говорит Ренна. – И ты можешь положиться на Зендера, сама знаешь. Бел сейчас в камне. Она продолжает бороться. Ей нужна твоя поддержка. Ты её воин, её чемпион. Доверься мне.
Довериться ей. Инопланетному существу с ментальными способностями. Хотя именно из-за инопланетян, промывающих мозги, мы и оказались во всей этой ситуации. Вот только она права. Да и фактически инопланетянка здесь не она, а я. И все мы. В том числе эта тварь, обитавшая в недрах Антееса и паразитировавшая на целой планете больше тысячи лет.
Разве у меня есть выбор? Я обещала Шаю, что защищу её. Я обещала ей.
– Ладно, я готова. Покажи мне, что нужно делать.
Но она поступает иначе. У неё нет такого запаса терпения. Она подключает своё сознание к моему, и я проваливаюсь в неизвестность.
Я лечу в темноте, потерянная в пустоте. Здесь холодно. И нет ничего, кроме бескрайнего космоса. Все звёзды слишком далеко, и они какой-то странной формы. Но вдруг я вижу его – Антеес, похожий на сверкающий бриллиант в глубокой ночи.
– А теперь ищи её, – командует Ренна. – Найди её.
Бел. Да, точно, я здесь, чтобы найти Бел. Всё с самого начало было связано с ней. Моя подопечная, моё спецзадание, девушка, ради которой я покинула родину, которую я должна защитить любой ценой, хотя сама я едва ли старше неё. Девушка, ставшая моей подругой.
Я падаю вниз, попав под действие гравитации Антееса. Входя в атмосферу, я горю и кричу от боли. Агония разрывает меня изнутри, огонь пожирает подобие той, кем я была: тем холодным, бесчувственным существом, которым я стала. И в этом пламени я перерождаюсь. Во мне просыпается чудовищный голод. Подо мной прекрасный цветущий мир. В нём столько жизненной энергии, текущей по кристальным венам подземных пещер, всходящей бурной растительностью и растворяющейся в океанских водах.
Жизнь повсюду. А я безумно голодна.
«Не я», – внезапно доходит до меня. – «Это не я. Это её чувства. Её воспоминания. Копариус раньше пребывала в ледяной пустоте, но через пламя вернулась к жизни и…
Мощное столкновение. Точно ядерное оружие, камень врезается в землю, посылая взрывную волну на тысячу миль вокруг, которая сносит деревья, как кегли, и сжигает всё на своём пути. Камень погружается всё глубже и глубже под землю, пока не оказывается там, куда не проникает ни крупицы света, где нет ничего, кроме тёмных скал и кристаллов. Слишком далеко, слишком глубоко.
Камень снова оказался заперт во тьме, и он в бешенстве. Я чувствую его растущую ярость, жуткую, не находящую выхода. Он живёт с этим гневом тысячу лет, но спасения нет. Если что-нибудь не предпринять, Копариус погибнет.
Но время идёт, а он не умирает. Почему-то.
Даже в недрах планеты здесь много жизни. Она распространяется по кристаллам и даже в таких мизерных количествах поддерживает его существование. Подпитываясь от кристальной сети Антееса, он продолжает жить. И ждать.
Я пытаюсь сделать вдох. Пытаюсь вновь стать собой. А он привязывает меня к себе, хочет, чтобы я стала его частью, увидела мир его глазами.
Он хочет сочувствия.
Но я вспоминаю, как было больно, когда он пытался подчинить меня. Вспоминаю его надменность и нежелание принимать «нет» в качестве ответа. Нет, от меня он сочувствия не дождётся.
В темноте я открываю глаза. Бел внизу, на коленях перед неким существом из облака света – украденной энергии и чистой разрушительной ненависти.
– Бел, – зову я. Мне даже не нужно кричать. – Бел, не слушай его.
– Я спасу его, – повторяет Копариус свои лживые обещания. Бел вздрагивает и поднимает глаза. По ним я вижу, что она в отчаянии. И я точно знаю, каким ножом ей режут сердце. Кон. Копариус обещает спасти Кона.
– Он лжёт.
Копариус качает золотой головой.
– Нет, я никогда не лгал. Я сама истина. Я всё. Я сердце этого мира, я сама жизнь.
– Скажи это всем, кто пострадал от твоей жадности. Всем, кто не может проснуться. Всем, из кого ты высосал жизнь. Антейм приказал тебе отпустить её.
Копариус переводит внимание на меня.
– И ты собираешься спасти её? Ты? Ты даже не можешь решить, кого из двух мужчин ты любишь, – он смеётся, возможно, при виде моей реакции. – Не тебе говорить о жадности, Петра Кел. Почему бы не иметь сразу обоих? Вот желание твоего сердца. Всё, чего бы ты хотела. Я могу дать тебе это. Ты можешь себе представить? Лисендер Меррин и Велентин Тил, двое пылающих страстью рабов в твоей власти… Ты была бы счастлива.
В моей голове возникает образ, созданный ею, чтобы обмануть меня. Я вижу их обоих, преданных мне и только мне одной, навеки вечные. Но это ложь. Я знаю, что это ложь. Всё, что связано с Копариусом, ложь.
Любовь – это не про рабство и не про служение, как бы там ни утверждали поэты. Мы здесь за правдой, а этой твари верить нельзя. Копариус хочет использовать меня, и для этого предлагает власть над ними. Именно такие планы у Императрицы на Зендера. Но я никогда не смогу с ним так поступить. Как и с Тилом. Вообще с кем-либо.
– Нет.
– Я вижу тебя насквозь, Петра. Я знаю, что на самом деле ты хочешь этого.
Я стараюсь дышать ровно. С этой тварью нельзя справиться с помощью силы или ловкости. Моё единственное оружие – это правда. Копариус может заглянуть в моё сердце, узнать мои тайные желания… возможно. Но с интерпретацией у него проблемы. Мы можем хотеть то, чего у нас никогда не будет. И быть человеком значит понимать разницу.
– Так не пойдёт.
Внезапно он подаётся вперёд, его светящееся лицо оказывается прямо перед моим.
– Почему бы тебе просто не подчиниться? Тебя учили исполнять приказы. Это единственное, в чём ты хороша!
Не единственное. Раньше я действительно так считала. Но это неправда.
Я поднимаю подбородок выше.
– Отпусти её.
– Ваш дражайший антейм погибнет. Он умрёт с криками о помощи. Он истечёт кровью у ваших ног.
– Отпусти её.
Он выбрасывает кулак, твёрдый, как камень. От удара моя голова дёргается в сторону. Я чувствую кровь во рту, но просто сплёвываю её. Я не нападаю в ответ, как бы сильно мне этого ни хотелось.
– Это не твой мир.
Я стою твёрдо на ногах, готовая к новым ударам, но этого не происходит. Мы стоим втроём, в темноте, в сердце этого мира – Антеес вокруг нас. Нет необходимости применять силу. Но это не значит, что не нужно бороться.
Я её чемпион. И более того – я её подруга.
– И не твой тоже, – отвечаю я. – И тебя это напрягает, верно? Её Антеес принял как свою.
Я протягиваю руку и кладу на плечо Бел. Она поднимает на меня глаза, её щёки мокрые от слёз.
– Но… Кон…
Я качаю головой.
– Копариус ничего не может сделать с Коном. Хэли уже занимается им. Со всеми всё хорошо, Бел. Со всеми, кроме тебя. Я останусь здесь, если придётся. Я могу ждать вечно. Я обещала, что позабочусь о тебе. Обещала Кону. Обещала Шаю.
Она берёт меня за руку, и наши пальцы переплетаются.
– Нет, – рычит Копариус. – Ты не можешь…
Я смотрю прямо на его светящееся лицо, которое и лицом-то сложно назвать. Оно больше не напоминает человеческое, и уж точно в нём нет ничего общего с Бел. Это нестабильное облако света и энергии, и прямо у меня на глазах оно слабеет.
– Ты ведь долго не протянешь здесь, правда? Вновь погрузишься в спячку или… не знаю что. Этого момента я тоже могу подождать, – он скалится, и я чувствую его злость и ненависть. Бел дёргается назад, прижимаясь ко мне, но я держусь стойко. Я не впечатлена. Мне теперь ни чуточки не страшно. Я знаю, что оно такое. – Слышал когда-нибудь о каменном терпении? Так познакомься теперь с вейрианским упрямством. Мы кремень.
Копариус опускается на колени перед Бел, теряя остатки человеческого облика и становясь чем-то невыразительным.
«Я не хочу умирать».
А кто хочет? Никто из тех, кого я когда-либо встречала, не хотел и не был готов умереть. Но это неважно.
– Твои проблемы, – отвечаю ему. Я хочу, чтобы ты сдох. Хочу увидеть это своими глазами.
Но Бел не такая, как я. Я жёсткая, а она мягкая. Иногда даже слишком. Мне кажется, это началось у неё с прибытия на эту планету, какая-то местная зараза. Лично я виню в этом Кона.
Она с трудом поднимается на ноги, не отпуская моей руки.
– Мы не можем просто…
– Может. Эта тварь собиралась бросить тебя здесь умирать. Она бы не позволила тебе выбраться отсюда. Она бы поступила с тобой так же, как с Натуэлем, и выкачала бы всю жизнь из Антееса, а потом переключилась бы на следующую планету. В наше время это сделать легко. Садись на корабль и лети хоть на Вейриан, хоть на Куоре. В этом вся суть Копариуса. Он перемещается от мира к миру, пожирая их. Уничтожая их.
«Мне нужно питаться. Я хочу жить. Не бросайте меня во тьме».
Заточённый во тьме, одинокий, оголодавший… Это было ужасно. И это свело его с ума.
– Петра… – сердце Бел вновь обливается кровью.
Мне хочется кричать от бессилия.
– Да эта тварь ранила твоего мужа. И, возможно, смертельно. Не факт, что он в порядке. Я сказала тебе это, чтобы дать надежду.
Она распахивает глаза.
– Что?
Да помогут мне предки.
– Нет-нет. С ним Хэли, и она уже не под чарами Копариуса. Да и от дворца мы недалеко ушли, там лазарет…
– Мне не нужны догадки. Вытащи нас отсюда.
Решимость возвращается к ней. Когда жизнь Кона под угрозой, она становится опаснее бомбы. Странно, что этого ещё никто не понял.
– Это не в моей власти, ваше величество, – я киваю на светящийся камешек у наших ног. Он уже стал таким маленьким, что можно просто поднять его и бросить в самую тёмную дыру, что только существует. Слабый, беспомощный, но именно он затащил нас сюда, в этот странный ад, похожий на сбывшуюся мечту.
Не успеваю я среагировать, как Бел уже наклоняется и берёт его в руку.
– Выведи нас отсюда, – приказывает она. – И тогда я не брошу тебя одного.
– Бел!
Она поднимает глаза на меня.
– Доверься мне, Петра. Только один раз. Доверься мне.
Камень в её ладони вспыхивает светом, отгоняя тьму, и та утекает, как краски в канализацию.
Я глубоко вдыхаю. Падаю на колени перед Бел, всё ещё держащей в руке светящийся камень, который пульсирует, как живое сердце. Я не могу подняться, живот скручивает.
– Спокойно, – слышу я голос Зендера. Он рядом со мной, помогает мне встать.
Тил уже на ногах. Несколько заторможенный, но держится. И едва не падает, когда пытается дотянуться до меня.
– Вытащите чип, – хрипит Кон сквозь стиснутые зубы, из его рта течёт кровь. – Отпустите её.
Да, я тоже солгала Бел. Он совсем не в порядке. Хэли ругается себе под нос, работая на предельной скорости. Она шикает на него, чтобы помолчал. Носилки уже принесли. Другие врачи пытаются помочь Хэли.
Но Кон не унимается:
– Если Бел вернулась, вытащите чип. Крошечный диск. С её шеи.
Это делает Тил, стоявший ближе всех и не занятый ничем другим. Его движения настолько осторожны, что едва ли остаются какие-то следы. Бел падает на него, и он едва удерживается на ногах. Она моргает, возвращая себе равновесие.
– Петра, – протягивает она мне камень, Копариус, источник всех наших бед. – Быстрее, пока он слаб. Я не могу держать его слишком долго, иначе он снова попытается… контролировать меня или просто выкачать энергию.
Но он не может ничего сделать мне. Да, это жесть как больно, но у меня есть необычный иммунитет. Я выхватываю у неё камень, пока мы не потеряли то немногое, что сумели отвоевать.
– Отнеси его в мастерскую Кона. И положи под защитный купол. Скорее!
Через секунду я уже лечу в мастерскую. Вместе с камнем. Бел опускается на колени рядом с мужем, убирая пряди с мокрого лба, пока Хэли кричит ей, чтобы отошла.
Камень шипит и жжётся в моей ладони. Я чувствую закипающую в нём ненависть. Бел обещала не бросать его одного. Я же никаких обещаний не давала.
Я бегу, не думая ни о чём другом. Я должна раз и навсегда изолировать эту паразитическую форму жизни.
У подножия лестницы из ниоткуда появляется она. Лиетт сдавленно всхлипывает и тянет руки к камню. Я не знаю, как она сюда попала. Наверное, смогла ускользнуть, когда увидела, что Бел вернулась.
– Отдай его мне. Я должна отвезти его Императрице. Он должен быть у неё. Сердце мироздания. Сердце всего существующего. Отдай его мне! – она бросается ко мне, крича, как сумасшедшая.
Я отскакиваю назад, уклоняясь, и она нападает на меня. Мне удаётся увернуться, но она не сдаётся. Я бегу к лестнице, она следом. Крутой подъём ничуть её не замедляет. Она похожа на наркомана, зависящего от Копариуса. Он даёт ей силы, цель в жизни, даёт всё, чего она когда-либо хотела. А она не может получить это.
Я достигаю двери первой и пытаюсь захлопнуть её за собой, но Лиетт умудряется подставить ногу в последний момент. Я слышу хруст и крик. Возможно, она сломала все кости, но это её не останавливает.
У меня нет времени разбираться с ней. Я должна положить камень на подставку и включить защитный купол, а потом уже буду думать, что делать с Лиетт.
А я очень хочу разобраться с ней.
– Стой, ты должна остановиться! – кричит она, но я игнорирую её, сосредоточившись на деле. Бросаю камень в «гнездо» из золотых проводов и тянусь к панели управления. Лиетт хватает меня за ноги. Я пинаюсь, пытаясь вырваться, но всё равно теряю равновесие. Падаю на пол, моя голова скользит по ножке рабочего стола. Лиетт сжимает руками моё горло. Она сильнее, чем я ожидала. Я тянусь рукой, вслепую пытаясь нащупать панель управления. Там достаточно потянуть за рычаг. Ну что тут сложного? Хотя было бы проще, если бы меня в этот момент не душила одна психопатка. Она давит сильнее на горло, перед моими глазами мелькают пятна.
Устройство включается, и Лиетт рычит на меня. Она рывком тянет меня на себя и ударяет головой об стол. Я снова соскальзываю на пол, она сжимает мою трахею. Не могу дышать, не могу сопротивляться. Голова кружится, меня тошнит, всё тело болит, мне не хватает воздуха. В глазах темнеет.
Кто-то стреляет в её голову. Я вся оказываюсь в её крови. Её снимают с меня. Я судорожно глотаю воздух и моргаю, пока кровь стекает мне на глаза.
В следующую секунду я вижу перед собой Зендера, который берёт меня на руки, пока я хриплю и кашляю. Горло горит, я отчаянно пытаюсь протереть глаза. Всё болит. Буквально всё.
– Зендер… спасибо…
– Это был не я. Ты в порядке? Ничего не говори. Просто дыши.
Не он? Бросаю взгляд через его плечо.
Вел Тил держит в руках бластер. Он прислоняется к дверному проёму, едва стоя на ногах, и не сводит с нас глаз, медленно опуская оружие. Между нами нехилое такое расстояние. Он потрясающий стрелок, даже если прикидывается неженкой, никогда не державшим в руках оружия. Нет, одного везения мало, чтобы сделать такой удачный выстрел. Особенно в его нынешнем состоянии.
Лиетт была мертва ещё до того, как свалилась на пол. Нет, она была мертва, ещё когда напала на меня. Зендер прибежал на помощь. Тил выстрелил, как только смог. Он мог попасть в меня. Или в Зендера. Но нет.
– Камень… – выдавливаю я. – Сдерживающее поле заработало?
– Да, – успокаивает меня Зендер, пытаясь вытереть кровь с моего лица. – Да, ты справилась.
Глава 34
БЕЛ
Возможно, мне проще было бы переехать в лазарет к Хэли и жить там. Она лично оперировала Кона, дав своим ассистентам указания провести миллион возможных обследований со мной. Психологические, физиологические и прочие проверки. Всё и не перечислить, а уж тем более не разобраться, что они там должны показать. Петра почти всё время проводит со мной: на её шее жуткий узор из гематом. Джондар частенько заглядывает. Я не вслушиваюсь, о чём они говорят.
Мне рассказали о Лиетт. Не могу сказать, что мне жаль.
Меня не пускали к Кону. Не говорили, как он там. Мне оставалось только ждать. Несколько часов показались вечностью.
Когда Хэли всё-таки приходит ко мне, она всё ещё в спецодежде и вся в крови.
Я подскакиваю с кровати, готовая убивать или быть убитой, лишь бы увидеть его. Хэли поднимает руки, и я отмечаю, как она напряжена и измождена.
– Непосредственной угрозы жизни уже нет. И он в сознании. Можешь заглянуть к нему… но только ненадолго! – грозно инструктирует она.
Петра помогает мне встать и сопровождает меня до палаты. Она не выпускает меня из поля зрения, что несколько напрягает. Я не знаю, пытается ли она защитить меня от всех вокруг или все от меня. Но она наблюдает за мной как ястреб.
Кон очень бледный. Он лежит на койке, подключённый к медицинскому оборудованию. Никогда ещё я не видела его столь беспомощным. Его глаза закрыты, а грудь быстро поднимается и опускается от учащённого дыхания.
– Кон?
Его зелёные глаза открываются и фокусируются на мне. И, к моему безграничному облегчению, Кон улыбается:
– Бел, – он произносит на выдохе слабым голосом, но это точно его голос. – Я скучал по тебе.
Я бегу к нему, и слёзы жгут мои глаза, пока я склоняюсь над ним. Но стоит мне только потянуться к нему, как меня охватывает страх. Вдруг я снова причиню ему боль? Что, если он не сможет простить мне то, что я сделала? Что, если…
Он приподнимается – хотя вообще-то должен лежать неподвижно – и прижимается губами к моим.
Поцелуй выходит короткий, но один из самых потрясающих, что у нас были. Он ложится обратно.
– Прости, – говорит он. – Прости, я не… Я просто…
– Ты должен отдыхать. Хэли сказала…
– Ох, она много чего сказала, – шепчет он. – Я люблю тебя. Я всегда знал, что то была не ты, Бел. С первой же секунды, когда она появилась. Клянусь. Я знал, что это не ты.
Что-то внутри меня ломается, я всхлипываю, к горлу подкатывает тошнота, и я начинают рыдать, совсем не как королева. Кон просто обнимает меня и прижимает к себе. Лить слёзы на серьёзно раненого… что бы сказал на это врач?
– Петра? – говорит он через моё плечо. О предки, я забыла, что она здесь.
– Да, ваше величество?
– Можешь позвать сюда принца Лисендера и принца Арториуса?
Я пытаюсь снова взять себя в руки. Я уже столько раз позорилась перед Петрой… слишком много. Но я не могу выказать слабость на глазах у братьев. Они же будут припоминать мне это до конца жизни.
Собравшись с силами, я вытираю лицо и сажусь на стул рядом. Кон просто наблюдает за мной.
– Надо придумать план. Я хочу, чтобы эта штуковина оказалась как можно дальше от Антееса. Я не могу спать спокойно, пока она здесь.
Ему не стоит беспокоиться об этом. Он должен отдыхать и восстанавливать силы. Но он не сможет расслабиться, пока не вернёт себе контроль над ситуацией.
– Конечно. Как скажешь.
Он кривится.
– А ещё я попрошу медиков снова тебя обследовать. Я не узнаю свою жену.
Смеюсь, хотя мне совсем невесело. И затем целую его снова, потому что хочу этого больше всего на цвете. Этот поцелуй длится значительно дольше. И Кон просто отвечает. В его состоянии вряд ли он способен на большее.
– О предки, вы не знаете, что для этого есть спальни? – язвит Зендер. – Я как-то не горю желанием становится зрителем. А о малыше Арте вы подумали? Совратили ребёнка. Сбили с пути истинного, чтобы использовать в своих грязных целях. Снова.
Следом за ним в комнату заходит Арт. Лицо у него красное, как помидор. Мои щёки тоже горят, всё настроение пропало, я прожигаю взглядом брата.
– Твои обвинения несправедливы, Зендер, – отвечаю я. – У Арта и меня не было выбора. Мы были…
– Не в себе? – сухо подсказывает Петра.
– Прости, Петра, – бормочет Арт. Полагаю, их встречи с тех пор, как он проник на Антеес и попал под власть Копариуса, были не самыми приятными.
Она скрещивает руки и приподнимает брови, но ничего не отвечает. Он не должен винить себя в этом. Как и я.
Зендер тем временем ухмыляется, как придурок. Ненавижу это его выражение лица. Хочется врезать ему.
– Что с камнем? – спрашивает Кон, переходя к делу. Его голос звучит устало. Раздавленно. Но Кон не сдаётся.
Петра мигом включается в разговор:
– Под надёжной защитой. Соррел говорит, никаких изменений не наблюдается. Сдерживающее поле работает без нареканий.
– Хорошо, – Кон морщится, пытаясь занять более удобную позу, но безуспешно. – Однако я всё ещё против того, чтобы держать его здесь. Он прилетел из далёкого космоса, как я понял из твоего доклада, Петра.
– Насколько я поняла, да, ваше величество.
Когда она успела составить доклад? И когда Кон успел прочитать его? Я перевожу взгляд с одной на другого, отчего-то чувствуя себя преданной.
– Из доклада?
– Джондар приносил его, пока ты спала, – поясняет Кон. Не помню, чтобы я спала, но помню, что Джондар заходил. Жутко. Почти как те дни, когда Копариус захватывал власть над моим сознанием. – Он вручил мне его сразу же после операции, пока Хэли ходила проверить тебя.
Он пришёл в себя после экстренной операции, предполагавшей использование анестезии, и ещё умудрялся вникать в детали и строить планы. Он не перестаёт меня удивлять.
– Что нам нужно делать? – спрашиваю я.
– Надо как-то увезти его отсюда. Вернуть в космическую бездну, где он не сможет никому причинить вреда. Соррелл может провести расчёты. Я дам ей указания. Нужно сделать переносное сдерживающее поле и увезти как можно дальше отсюда.
Зендер хмурится.
– Но если он найдёт себе новую планету…
– Прикрепим предупреждающий значок. И мы постараемся найти самое отдалённое от всех жилых планет место. Но я хочу, чтобы это было сделано в ближайшее время. И оперативно. Никто не должен узнать о нём. Люди, в том числе наши гости с Куоре, могут заинтересоваться Копариусом, и я не уверен, что им стоит знать правду. Арториус, как я понял, твой корабль достаточно быстр и почти незаметен? Учитывая, что ты проник на мою планету без моего ведома, не говоря уж о дозволении…
Я впервые вижу Арта сжавшимся от неловкости. Не думала, что вообще когда-либо увижу его таким. Но вот он стоит под строгим взглядом изумрудных глаз Кона, как нашкодивший школьник.
– Да, ваше величество. Мой корабль в вашем распоряжении. Я лично отвезу Копариус.
– Нет, – это прозвучало так, что любые возражения отпали сами собой. – Вы с Бел даже близко не должны подходить к камню. Он слишком хорошо на вас действует. Пока мы от него не избавимся, я хочу, чтобы вы оба находились под постоянным присмотром. Для вашей же безопасности. И не спорьте, – он переводит этот же суровый взгляд на меня. Я киваю. Сейчас с ним нужно соглашаться. Как-нибудь потом… ну, посмотрим. Тем более он прав.
– Это сделаю я, – выдвигает свою кандидатуру Петра. – На меня его сила не действует.
На лице Арта отражается ужас.
– Ваше величество, но этот корабль является секретной вейрианской…
– Я вейрианка, – мрачно отрезает Петра.
– Ну, вообще да… – неуверенно отвечает Арт. Он ей не доверяет. Не безоговорочно. Не так, как я. Я доверяю ей, потому что она всегда была на моей стороне. Здесь кроется что-то ещё. Не знаю что. Арт беспомощно смотрит на Зендера. Тот, разумеется, помогать брату не собирается.
– Тогда полечу я, – заявляет он. – Корабль принадлежит Вейриану. Я кронпринц. Это мой долг. Или мне отправить сообщение отцу, чтобы он дал указания? Я скажу ему, что ты…
– Нет! Зендер, ты этого не сделаешь!
Поверьте, мои братья всегда знают слабые места друг друга.
– Тогда решено. А теперь Кону нужно отдыхать. Все свободны, – говорю я. И они все выходят. Я смотрю, как закрывается за ними дверь. Кто бы знал, что это сработает с моими братьями? Надо было попробовать раньше. – Ты добился желаемого?
– Ну, я же не мог им просто приказать…
– Да ты просто злой гений, Кон. Ты мог бы стать криминальным авторитетом.
– Может ли антейм быть связанным с криминалом? Вряд ли были прецеденты. Ну, сама понимаешь, когда у тебя есть право менять законы, то смысл их нарушать? Не проще ли их переписать, как тебе удобно?
– Ты бредишь. Должно быть, действие лекарств. Я позову Хэли.
– Нет, она прогонит тебя. А я не хочу, чтобы ты уходила, Бел.
Я переплетаю наши пальцы и мягко сжимаю его руку. Ему необходим крепкий сон. А для этого нужны обезболивающие. Я знаю это. И прослежу, чтобы он точно их получил.
– Я не уйду, любимый. Никогда.
Глава 35
Петра
Я правда не продумала этот момент, когда предлагала свою кандидатуру. Я вызвалась, потому что Копариус не влиял на меня, если не считать той невыносимой боли, хуже которой мне не причинял никто, кроме разве что Зендера Меррина. Тот факт, что теперь я нахожусь на весьма небольшом космическом корабле, из которого нельзя просто так выйти, наедине с мужчиной, которого я любила так сильно, что сбежала от него, чтобы защитить, и с которым теперь мы летим несколько часов в открытом космосе согласно плану Кона по избавлению от Копариуса, стал для меня неожиданным побочным эффектом.
Мы взлетаем без происшествий, камень помещён в маленькую тяжёлую капсулу со сдерживающим полем и специальным ярлыком, описывающим все подробности содержимого и предупреждение лично от Кона об истинной природе Копариуса. Он также отмечен международным символом биологической угрозы, несущей опасность всему живому.
