Текст книги "432 часа (ЛП)"

Автор книги: Джессика Гаджиала

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Я просмотрел планы перед тем, как мы пришли, на случай, если мне понадобится стратегия отхода.

– На случай неприятных социальных взаимодействий? – спросила я, нахмурившись.

– На случай нападения, – уточнил он, опускаясь на один из диванов.

Когда он протянул мне руку, я решила, что он просто приглашает меня тоже сесть, чтобы я могла отдохнуть от своих ноющих ног.

Затем моя рука оказалась в его руке, и он сильно дернул, сбивая меня с ног и заставляя рухнуть вниз.

Прямо к нему на колени.

Один взгляд в его глаза после того, как я приземлилась, сказал мне все, что мне нужно было знать.

Он хотел меня прямо там, где я была.

И мы перестали притворяться, что не хотим друг друга…

Глава 13

Миранда

Я каким-то образом не осознавала ничего – и все – одновременно.

Классическая музыка, мягко разносящаяся по зданию. То, как сердце колотилось о грудную клетку. Мое дыхание, которое становилось все более быстрым и неглубоким, грудь, которая, казалось, сжималась все сильнее и сильнее с каждой секундой.

Сильные ноги под моими бедрами и задницей.

Большая рука, все еще лежащая в моей.

То, как его темные глаза были прикрыты тяжелыми веками и горели, когда я, наконец, заставила себя найти его взгляд и задержаться на нем.

– Все, о чем я мог думать всю ночь, – сказал он, отпуская мою руку, чтобы его пальцы могли скользить по моей руке, – Это об этом. Остаться с тобой наедине. Заставить тебя по-настоящему посмотреть на меня.

– Я смотрела на тебя, – настаивала я.

– Не так, – сказал он, поглаживая кончиками пальцев изгиб моего локтя, отчего по моему телу пробежала неожиданная дрожь. – Да, вот так, – заметил он, и его голос стал немного глубже.

Я почувствовала, что все сильнее погружаюсь в него, пока его рука скользила дальше к моему животу, затем вверх, его предплечье коснулось моей груди, а он продолжил свой путь выше.

По моей руке.

По моему плечу.

По шее.

Его большой палец провел по моей челюсти от уха до подбородка.

Затем выше.

Скользя по моей нижней губе.

Они раздвинулись, словно в приглашении.

И он был рад его получить.

Только что он сидел, откинувшись на спинку стула, наблюдая за своим исследованием моего тела.

В следующее мгновение моя голова уже лежала на подлокотнике, а его тело было наполовину сложено поверх моего.

Я успела насладиться жаром в его глазах, прежде чем его губы внезапно оказались на моих.

Твердые.

Голодные.

Клянусь, каждый дюйм моего тела воспламенился от этого прикосновения.

Жар пронзил меня насквозь, оставляя после себя пепел и руины, мои губы начали отвечать ему. Принимая, отдавая, но всегда требуя большего.

Брок ответил на мой призыв, углубляя поцелуй, прикусывая мою нижнюю губу, проводя языком по шву, а затем, проникая внутрь, чтобы завладеть мной.

Низкий, горловой стон вырвался из меня, когда желание пронзило мой организм, заставляя чувствовать себя чрезмерно чувствительной.

В тот момент мне показалось, что мое платье душит меня, а материал царапает кожу.

Губы Брока оторвались от моих губ, прокладывая дорожку по моему подбородку, дразня мочку уха, затем скользнули вниз по шее.

Повернув голову, я предоставила ему больший доступ, позволив себе полностью погрузиться в этот момент, в ощущение его губ, его теплого дыхания на моей коже.

Его язык обвел пульсирующую точку у меня на горле, прежде чем спуститься вниз, покрывая поцелуями ключицу, затем ниже между грудей.

Платье было тесным, его невозможно было снять, поэтому его лицо просто задержалось там, на мгновение, прежде чем он начал двигаться вниз.

Присев на корточки, он потянулся руками к моей юбке, задирая ее вверх по ногам, по бедрам, и немного дернул вверх, чтобы натянуть обтягивающий материал на мои бедра, где его и оставил.

Его голодный взгляд скользнул по моим бедрам, затем по едва заметным кружевным трусикам между ними.

Его рука двинулась вверх по моей икре, задней поверхности колена, по бедру, затем скользнула внутрь, схватила ткань и начала стягивать ее вниз.

Думать было невозможно.

Все, что существовало, – это этот момент, то, как он был сосредоточен на мне, ощущения, проходящие через меня.

Трусики исчезли, мои бедра были прижаты друг к другу, пока руки Брока снова не двинулись вверх по моим ногам, мягко надавливая на колени, раздвигая их для него.

Наклонившись вперед, он слегка вздохнул и поцеловал одно колено, затем другое, после чего его губы двинулись вверх по внутренней стороне бедра, все ближе и ближе к тому месту, где я нуждалась в нем больше всего, где потребность была настолько острой, что почти болезненной.

И вот, как раз в то мгновение, когда я была уверена, что больше ни секунды не выдержу этой сладкой пытки, его лицо оказалось между моих бедер, его язык скользнул вверх по моей расщелине, затем подразнил мой клитор.

Все мое тело содрогнулось от этого прикосновения, по телу пробежала дрожь, срывая с моих губ стон.

Прижавшись ко мне, Брок издал стонущий звук, продолжая работать со мной, подводя меня к вершине.

Его руки массировали мои бедра, затем закинули мои ноги себе на плечи.

Пока я беспокойно покачивались на нем, моя спина выгибалась дугой.

Рука Брока скользнула между нами, его пальцы дразняще коснулись входа в мое тело, долго постукивая, прежде чем, наконец, ввести их внутрь меня.

Его язык кружил, а пальцы надавливали, поворачивались и изгибались, проходя по моей верхней стенке, превращая мои приглушенные всхлипы в стоны. Мои пальцы запутались в его мягких волосах, прижимая к себе, пока он подталкивал меня прямо к краю, а затем опрокинул, погружая в оргазм.

Мое тело все еще сотрясалось от разрядки, когда он отстранился, поцеловал меня в бедро, а затем приподнялся и навис надо мной.

– Ты чертовски хороша на вкус, – пробормотал он, прежде чем его губы снова завладели моими.

Я должна была почувствовать себя удовлетворенной.

Но желание вспыхнуло с новой силой, быстро переходя от пламени к огню.

Мои жадные руки схватили его пиджак, стянули его с плеч и бросили на пол.

– Мы можем остановиться, – прошептал он мне в губы.

– Нет, мы не можем, – возразила я, когда мои пальцы потянулись к его галстуку-бабочке, а затем к пуговицам его рубашки, снимая ее и бросая в растущую кучу на полу.

Его член напрягся в штанах, вжимаясь в мое бедро, обещая идеальную полноту и избавление от мучительной потребности внутри меня.

Я попыталась возиться с его ремнем, но он упрямо отказывался поддаваться.

– Брок, пожалуйста, – умоляла я.

Он отодвинулся от меня, балансируя на коленях, и посмотрел на меня сверху вниз.

– Боже, ты чертовски красива, – сказал он, когда его взгляд скользнул по мне.

При этих словах мое сердце подпрыгнуло в груди.

Но потребность в нем была сильнее, чем желание погреться в лучах восхищения плескающегося в его глазах прямо сейчас.

Я снова взялась за его ремень и потянула его, что вызвало у Брока небольшой сексуальный смешок, он взял мои руки и переместил их на свои бедра, чтобы освободиться от ремня, и снять его, бросив на землю.

Мои руки двинулись вверх, расстегивая пуговицу и молнию на его брюках, чтобы затем спустить их вниз.

Мои пальцы провели по его боксерам спереди, дразня его толстый член.

Его взгляд был обжигающим, когда я стянула с него боксеры, обнажая, и обхватывая его рукой.

Дрожь пробежала по его телу от этого ощущения

И вот он снова потянулся к бумажнику в кармане, достал упаковку с презервативом и отбросил бумажник в сторону.

Я погладила его еще мгновение, прежде чем убрать руки, чтобы он мог надеть защиту.

Как только он закончил, мои руки скользнули вверх по его бокам, схватили его за запястья, и притянули, чтобы он наклонился вперед и прижался ко мне.

Его член уперся в мою щель, заставив меня сдвинуть бедра, так чтобы его нижняя часть оказалась вровень со мной, позволяя мне тереться о его твердость, чтобы немного ослабить разочарованную боль внутри, пока его губы овладевали моими.

Все началось медленно и сладко, а через мгновение его напор стал более твердым и требовательным, прижимая нас друг к другу.

Он отстранился и посмотрел на меня, головка его члена прижалась ко мне, а затем одним плавным, глубоким движением вошел в меня до самого основания, заполнив меня полностью.

Мои ноги обхватили его бока, чтобы прижаться ближе к его бедрам, а стенки сжались вокруг его ствола.

– Бл*дь, – прошипел он, на секунду закрывая глаза, пытаясь обрести хоть какой-то контроль. – Я не мог перестать думать об этом, – добавил он, несколько раз легонько коснувшись моих губ. – Это лучше, чем я мог себе представить, – добавил он, когда его бедра начали входить и выходить из меня.

Меня почти сразу же растрогало напряжение в его глазах, пока мы двигались вместе. Свернувшись калачиком, я попыталась спрятать лицо у него на шее.

– Я хочу видеть тебя, пока буду внутри, – возразил он, отстраняясь и обхватывая меня рукой за талию, затем мы поменялись местами, так что я оказалась верхом на нем. – Так чертовски красиво, – прошипел он, убирая волосы с моей шеи, чтобы наклониться и запечатлеть поцелуй в том месте, где шея переходит в плечо. – Оседлай меня, детка, – простонал он сдавленным от собственной потребности в освобождении голосом.

Каким-то образом его желание только подстегнуло мое, и мои бедра начали двигаться.

Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, пока мы возносили друг друга все выше и выше.

Одна рука Брока легла мне на шею. Другая скользнула между моих бедер, касаясь клитора, пока я продолжала двигаться на нем.

Мои всхлипы переросли в отрывистые стоны.

Шипение и прерывистые вдохи Брока превратились в тихие стоны и слова похвалы, когда мы приблизились к этому краю.

– В тебе чертовски хорошо, – прошипел он, когда его бедра двигались мне навстречу, пока я ездила на нем. – Ты выглядишь так великолепно, когда берешь мой член, – сказал он, погружая пальцы в мою попку, побуждая меня двигаться быстрее.

Никто никогда не разговаривал со мной в постели, и уж точно никогда не хвалил. Каким-то образом, эти слова были именно тем толчком, в котором нуждалось мое тело.

Мои бедра покачнулись.

Его толчок.

И оргазм пронзил меня, лишив дыхания вместе со всей чертовой силой в моем теле, заставив меня упасть ему на грудь, пока волны продолжали накатывать снова и снова.

– Бл*дь, детка, – прошипел Брок, входя в меня во время моего оргазма, затем притянул мои бедра к себе, чтобы принять его глубже, находя свой собственный предел.

Я не знаю, как долго мы так простояли, прижимаясь, друг к другу, пытаясь выровнять дыхание, и навести хоть какой-то порядок в хаосе наших тел и умов.

Только когда я услышала аплодисменты, доносящиеся откуда-то из глубины здания, я, казалось, очнулась и пришла в себя.

– Черт, – прошипела я, соскальзывая с его колен, а затем поднимаясь с дивана.

– Детка… – Брок попытался дотянуться до меня.

– Я, э-э, мне нужно пойти, э-э, привести себя в порядок, – сказала я, одергивая юбку, и выскакивая за дверь, оставив его почти голым, пока я мчалась через все здание, пытаясь найти дорогу обратно к туалетам.

– Ты в порядке? – спросил чей-то голос, когда я забежала внутрь.

Это была симпатичная блондинка, которую я знала по ассоциации, но не лично.

Элси.

– Да, немного, хм, перегрелась, – сказала я, направляясь к раковине, чтобы одной рукой открыть кран, а другой взять несколько бумажных полотенец. Я намочила бумажное полотенце, и прижала его к затылку.

Только тогда я подняла взгляд на свое отражение.

Любой, кто присмотрелся бы повнимательнее, увидел бы только что оттраханную женщину.

Других вариантов не было.

Мои щеки и грудь пылали.

На коже был небольшой ожог от бороды.

Волосы были в беспорядке.

Помада размазалась.

– Знаешь, – сказала Элси, одарив меня ухмылкой и направляясь к двери, – я… перегрелась так на этом мероприятии в прошлом году, – улыбнулась та, прежде чем исчезнуть.

Оставшись одна, я сделала несколько глубоких вдохов, понимая, что мне нужно собраться с мыслями, прежде чем я вернусь в холл.

Только несколько мгновений спустя, когда я двинулась к двери, я кое-что поняла.

На мне не было трусиков.

– Черт, – прошипела я, открывая дверь, готовая броситься обратно в комнату, чтобы найти их.

– Это ищешь? – спросил голос Брока, заставив меня вздрогнуть, когда я увидела, что он прислонился к стене возле двери и наматывает на палец мои трусики.

– Брок! – зашипела я, пытаясь дотянуться, но он оказался быстрее меня, схватил их и засунул в нагрудный карман.

– Не волнуйся. Никто больше не видел, – заверил он меня, взяв мою руку и положив ее себе на плечо. – Я думаю, мы пропустим это ужасное первое блюдо, – сказал он.

И на этом все.

Он не стал упоминать о произошедшем.

Он не бросал на меня скандальных взглядов за столом.

Мы просто… ели.

И разговаривали.

Как будто мы не улизнули только что и не занимались сексом в какой-то потайной комнате в задней части здания.

Неуверенность, отвратительная и неприятная, обхватила мое горло своей холодной, скользкой рукой, сжимая до тех пор, пока мне не показалось, что в комнате не стало хватать воздуха.

Именно в этот момент Брок встал рядом с моим креслом и протянул руку.

Когда я подняла глаза, то не смогла прочитать выражение его лица.

Но я вложила свою руку в его и позволила ему поднять меня, а затем повести на танцпол, пытаясь убедить себя, что это просто для соблюдения приличий. Хотя на самом деле мне нужна была уверенность в том, что он не забудет меня сразу же после того, как мы стали близки.

– В чем дело? – спросил он, притягивая меня к своей груди и направляя.

– Ни в чем, – настаивала я. Но это было слишком поспешно. Слишком красноречиво.

– Лгунья, – прошептал он мне на ухо.

– Я голодна, – настаивала я, выдавая ему половину правды в надежде, что он воспримет это как чистую правду и забудет об этом.

– Я тоже. Но твои глаза выглядят так не из-за этого.

– У меня с глазами все в порядке, – сказала я, отводя взгляд.

– Если ты беспокоишься о сохранности своих трусиков, не волнуйся, – сказал он, и я услышала ухмылку в его голосе. – Они в безопасности. Прямо здесь, у моего сердца, – сказал он, направляя мою руку туда.

– Ты смешон, – сказала я ему, но он добился своего.

Он заставил меня улыбнуться.

И посмотреть на него снизу вверх.

– Тебе это нравится, – выпалил он в ответ, наклоняясь, чтобы на секунду прижаться своим лбом к моему. – Так что, еще минут сорок или около того скучной чепухи, и мы сможем сбежать?

– Звучит примерно так, – согласилась я и внезапно почувствовала, что разрываюсь на части. Между желанием сбежать с ним за фаст-фудом в нашей официальной одежде и желанием растянуть вечер как можно дольше.

Было ли это достаточно долго или нет, но примерно через сорок пять минут мы уже выходили из парадных дверей и спускались по ступенькам к моей ожидающей машине.

А на заднем сиденье лежало то, чего раньше там не было.

Белый конверт.

– Что это? – спросил Брок, садясь рядом со мной и глядя на конверт, который я держала в руках.

– Я не знаю. Раньше его здесь не было, – сказала я ему. – Может, мне его открыть?

– Пока нет, – сказал он, осторожно беря его за самый край и опуская в карман на дверце. – Мы будем действовать осторожно. И пинцетом, – сказал он, протягивая руку, чтобы сжать мое колено. – Нам не надо зацикливаться на нем, – сказал он. – И мы спросим Митчелла, не видел ли он кого-нибудь возле машины.

– Скорее всего, он этого не видел. В дни, которые могут затянуться надолго, я говорю ему, что он может пойти перекусить или выполнить свои поручения, при условии, что он вернется к тому времени, когда мероприятие подойдет к концу. Так что, если бы он был в ресторане, он бы ничего не увидел.

– Тем не менее, мы спросим.

Так он и сделал.

Митчелл выглядел почти виноватым из-за того, что ничего не видел.

Но мы постарались не зацикливаться на этом, когда вошли в залитое флуоресцентным светом заведение быстрого питания и встали в очередь позади группы подростков, которые открыто, уставились на нас, когда мы вошли.

– Печально, что блюдо из фаст-фуда, которое стоило пару баксов, оказалось вкуснее, чем блюдо, которое стоило, сколько там, восемьсот за тарелку?

– В этом году оно подорожало на сотню, – сказала я ему, обмакивая картошку фри в медовую горчицу.

– Интересный выбор, – заметил он, намазывая соус для барбекю.

– Почти такой же интересный, как твой вариант смешать апельсиновую газировку с лимонно-лаймовой, – покачала я головой, глядя на него.

– Не отказывайся, пока не попробуешь, – сказал он, протягивая руку через стол, чтобы взять один из моих наггетсов.

– Эй, – проворчала я.

– Ты съела половину моих луковых колец, – напомнил он мне.

И это было так… нормально.

Более нормальным, чем большинство вещей в моей жизни.

Потому что, несмотря на наряд, этот момент не имел ничего общего с той жизнью, которую я построила. Мне не нужно было поддерживать имидж, не нужно было пытаться доказать, что я чего-то стою.

Это была просто я. И мои предпочтения. И мужчина, в которого я немного волновалась, что начинаю влюбляться.

А волновалась я, потому что у этого романа был срок годности.

Когда он поймет, кто хочет мне навредить.

Он уйдет.

И я остро осознаю внезапную пустоту в своей жизни.

– О-о-о. Куда ты ушла? – спросил Брок, заставив меня поднять на него взгляд.

Пойманная, я знала, что не смогу сказать ему правду.

Поэтому я придумала ложь.

– Прости. Просто вспомнила, как была в больнице, – сказала я ему. – Свет здесь…

– Да, – сказал Брок, кивая. – Я помню.

– Ты… помнишь? – спросила я, нахмурив брови.

Брок отложил картошку фри, которую только что взял.

– Ты не единственная, кому пришлось потратить некоторое время на 5150, милая. Хотя в моем случае это было оправдано.

– Ты не обязан мне говорить, – сказала я ему, потянувшись через стол, чтобы накрыть его руку своей.

Однако он проигнорировал мое предложение.

– Меня выгнали со службы, – сказал он, взглянув на меня. – Я не могу много говорить о том времени, но давай просто скажем, что меня наняли заниматься кое-каким темным делом. И я делал это темное дело. Долгие годы. До тех пор, пока это неизбежно не испортило все здесь, – сказал он, постукивая себя по виску.

– Я не могу себе представить.

– Я выбился из сил, не зная, куда идти. Я не мог удержаться на работе. Довольно скоро я бросил попытки. Я пил, спал со всеми подряд, бездельничал и ни хрена не делал. В конце концов, без всякой терапии, которая помогла бы разобраться с тем дерьмом, что творилось у меня в голове, в голову начали закрадываться мрачные мысли. А потом эти мысли, да, они превратились в действия, – сказал он.

– О, Брок, – сказала я, сжимая его руку.

– Технически, первый раз был несчастным случаем. Самолечение пошло наперекосяк, – сказал он мне, пожимая плечами. – Но из-за того, что я был на грани смерти, мне пришлось отправиться в поездку на машине скорой помощи и устроить себе небольшой отпуск, где я ходил в тапочках и занимался групповой терапией.

– Я не могла дождаться, когда сниму эти тапочки, – сказала я.

– Им каким-то образом удалось предотвратить похолодание в том месте, ничего не делая, – согласился он.

– Как долго ты там пробыл? – спросила я.

– Только в обязательном удержании. Я не собирался пытаться покончить с собой, поэтому они отпустили меня и посоветовали обратиться за помощью к психотерапевту и лекарствам от ПТСР. Предупреждаю, спойлер, я этого не делал.

– Ты еще не был готов.

– Нет, – согласился он, кивая. – Похоже, что нельзя заставить кого-то быть готовым принять свое психическое заболевание. Иногда тебе просто нужно пройти через это какое-то время. После того, как я вернулся, я некоторое время был осторожен. Но потом кошмары вернулись. Как и способы отвлечься и заглушить себя. Однажды ночью, может быть, год спустя, у меня был очень плохой день, за которым последовала очень плохая ночь. А потом еще одна. И еще. Потом я снова принял несколько дополнительных лекарств и получил свой собственный шрам, – сказал он, потянувшись, чтобы одернуть галстук-бабочку и показать шрам на шее, который я раньше не замечала.

– Ох, – выдохнула я, чувствуя, как мое сердце разрывается от жалости к нему, к тому мужчине, которым он был, к тому, у кого не было надежды, не было выхода из собственных страданий.

– Да, так что, когда я проснулся в следующий раз, я был готов к тому, что меня схватят, готов был выжать из этого все, что можно. Когда я вышел, я обратился за помощью к психотерапевту и к лекарствам, которые они предложили. Затем, вскоре после этого, у Сойера появилось предложение о работе для меня. Остальное… – сказал он, махнув рукой в сторону.

– Ты никогда… ну, знаешь… с тех пор?

– Нет. Не скажу, что не было тяжелых моментов. Лекарства и терапия помогают, но они не панацея. Но так низко я больше не падал. Я действительно стараюсь посвятить свою жизнь тому, чтобы не впадать во тьму.

– Сложно ли тебе, когда приходится заниматься «темными» делами? Или делами, подобными моему, которые напоминают тебе обо всем пройденном?

– Некоторые дела могут быть трудными, но я стараюсь, насколько могу, не принимать это на свой счет. Но если ты имеешь в виду, было ли мне трудно быть здесь с тобой после твоего освобождения, то нет. Я был единственным человеком в команде, который, возможно, мог понять, через что тебе пришлось пройти. Я думаю, что наличие таких знаний было ценным приобретением.

– Это действительно помогало чувствовать, что тебя понимают, – согласилась я, вспомнив разговор в его спальне.

– Итак, теперь остается один вопрос… – сказал он, заставив меня спросить.

– Какой?

– Ты любишь яблочные пироги или шоколадное мороженое?

– Это действительно тот вопрос? – спросила я. – Работает ли вообще эта машина, – сказала я, оглядываясь на него.

Это было… такое прекрасное время, что я совсем забыла о чертовом конверте, пока мы снова не устроились в машине.

– Не позволяй этому испортить вечер, – предложил Брок, обнимая меня за плечи.

Но пока мы шли через вестибюль и поднимались в мою квартиру, это было все, на чем я могла сосредоточиться.

– Пинцет, да? – спросила я, когда Брок положил его на стол.

– Да. И у тебя есть перчатки? – спросил он.

Собрав все необходимое, я снова встретилась с ним за столом.

В квартире стояла мучительная тишина, такая тихая, что я слышала тиканье часов, которого раньше никогда не замечала.

Тик-так, тик-так.

Оно совпадало с биением моего сердца, заставляя остро осознавать ситуацию.

Я сделала долгий, глубокий вдох, когда Брок, придерживая конверт пальцем в перчатке, надорвал край кончиком пинцета.

Клянусь, в тот момент мир остановился.

Или, по крайней мере, мое сердцебиение и дыхание замерли.

Затем Брок открыл конверт.

Чтобы достать от туда… приглашение?

Смех, который вырвался у Брока, был смесью шока, удивления и облегчения.

– Что это? – спросила я, чувствуя себя настолько взвинченной, что не могла расслабиться даже после того, как увидела, как тяжесть свалилась с плеч Брока.

– Приглашение от Беллами для нас двоих погостить на его итальянской вилле.

– Что? – спросила я, задыхаясь.

– Я тебя не разыгрываю, – сказал Брок, протягивая его мне.

– Что? Он что, ездит с этими штуками в машине? – спросила я, переворачивая фотографию, чтобы увидеть нарисованное от руки изображение виллы, которую мы обсуждали.

Я не буду лгать.

Я бы с удовольствием провела там неделю.

Я даже не помнила, когда в последний раз брала отпуск.

– Ты подумай об этом, – сказал Брок. – Я должен ответить, – добавил он, потянувшись за своим телефоном, который, вибрировал у него в кармане.

Достав его, он вышел на балкон.

Несмотря на то, что он считал себя немного параноиком, раз так переживал по этому поводу, я не могла не беспокоиться о том, что благодаря словам Леннона на Брока могут напасть.

Я не придала значения этому звонку, поскольку я была не единственным клиентом на его работе, и, скорее всего, им нужно было друг с другом делиться, но когда Брок вскинул голову и посмотрел на меня, у меня возникло ощущение, что ситуация приняла тревожный оборот.

Глава 14

Брок

Я буду в полном дерьме, когда Сойер узнает о том, что я переспал с Мирандой.

Но почему-то я не мог заставить себя наплевать на это.

Я понимал, что у меня была репутация немного безрассудного, беспечного или даже эгоистичного и не командного игрока. Но, в конце концов, мне было небезразлично, что подумает Сойер.

Но что касалось этой единственной вещи, этой единственной женщины, да, я не мог заставить себя наплевать на то разозлится ли он.

Потому что, независимо от того, имело ли это для меня какой-то рациональный смысл или нет, то, что происходило с Мирандой, отличалось от всего, что я когда-либо знал.

Я не мог этого объяснить.

Возможно, если бы я был мужчиной, который никогда не проводил с женщиной больше одной ночи, я мог бы винить в этом постоянную близость, стереотипы, к которым мы привыкли, играя в домоседство и попадая из-за этого в традиционные роли, запутавшись в реальности и фантазиях.

Но дело в том, что я провел много недель с разными женщинами. Я знал, каково это – подчиняться стереотипам, казаться парой.

Тем не менее, никогда прежде я не был заинтересован в том, чтобы это оказалось правдой.

До Миранды.

Нельзя было отрицать, что я тоже этого хотел.

Конечно, какое-то время я мог говорить, что это просто физическое влечение, что нам просто нужно было сбросить напряжение друг с другом.

Но время шло, и становилось все более очевидным, что дело было не только в этом.

Она просто… мне нравилась.

Я оценил ее внешний облик, даже восхитился тем, как легко она носила эту маску. Но еще больше мне понравилась женщина под ней. Та, которая любила мусорное телевидение и медовую горчицу на картошке фри, ругалась и говорила с легким акцентом, когда ее что-то расстраивало.

Мне нравились ее напористость и уверенность.

Мне нравились ее ум и сердце.

Она просто… мне нравилась.

Чем больше времени я проводил с ней, тем больше это становилось правдой.

Я имею в виду, я поклялся, что никогда не заставлю себя провести еще один вечер на благотворительном вечере «Фолкса Бенефита». Но с Мирандой это было совершенно по-другому.

И не только из-за секса. Хотя, да, секс был на высшем уровне.

Часть меня беспокоилась о раскрытии ее дела, о том, что у меня больше не будет повода находиться в ее гостевой комнате.

Отправит ли она меня собирать вещи?

И почему при мысли об этом у меня возникало такое чувство, будто из меня вышибли весь воздух?

Я испытал большее облегчение, чем следовало, узнав, что в конверте оказалось приглашение от Беллами. Не только потому, что это означало, что Миранда пока в безопасности, но и потому, что мы ни на шаг не приблизились к выяснению отношений… и прекращению моего общения с женщиной, к которой я начал испытывать сильные чувства.

– Да? – спросил я, отвечая Тигу, когда вышел на балкон.

– Я тут кое-что раскопал, – сказал он мне, и я услышал, как он перебирает бумаги.

– По кому?

– Швейцару, – сказал он.

– Мы проверили швейцара, – напомнил я ему. – И его жену, – добавил я.

Мы провели тщательную проверку. Особенно потому, что у этого человека, учитывая его должность, потенциально мог быть широкий доступ к Миранде.

Но мы ничего не смогли найти.

Фрэнк много лет был любимым швейцаром.

А его жена была домохозяйкой, пока их дети не пошли в среднюю школу. В это время она начала работать в маленькой пекарне, чтобы как-то заполнить свое свободное время.

В общем, не о чем было беспокоиться.

– Да. Швейцар и его жена. И когда все выяснилось, мы перестали копать.

– А что еще тут можно раскопать?

– Дочь, – сказал Тиг, заставив меня резко обернуться, чтобы посмотреть через стекло на Миранду.

– Говори, – потребовал я.

– Дочь, Тейлор, проработала в компании Миранды два года.

– Работала. Прошедшее время.

– Ее уволили, – сказал он. – В примечаниях не указано, за что, но я полагаю, ты можешь узнать эту информацию.

– Почему мы не заметили этого, когда просматривали записи сотрудников?

– Потому что она вышла замуж, потом развелась, но оставила свою фамилию по мужу.

– Пришли мне все, что у тебя есть. Я спрошу Миранду, что она знает.

– Будет сделано, – сказал Тиг, завершая разговор.

– Что происходит? – спросила Миранда, как только я вернулся в комнату, поворачиваясь, чтобы запереть раздвижную дверь, и повернуться к ней лицом.

– У нас есть потенциальная зацепка, – сказал я ей.

– Реальная зацепка? Или подозрительный конверт с милым приглашением в нем – «своего рода зацепка»? – спросила она, махнув в сторону карточки на столе.

– Возможно, реальная зацепка, – уточнил я. – Вообще-то, о твоем швейцаре.

– Я думала, это тупик.

– Так и было. Пока мы не выяснили, что его дочь когда-то работала у тебя. И ее уволили.

– О, – сказала Миранда, тяжело вздохнув.

– Эй, давай не будем, ладно? – сказал я, беря ее за подбородок и приподнимая его, пока она не оказалась лицом к лицу со мной.

– Что не будем? – спросила она.

– Думать об этом перед сном, – предложил я. – Зачем портить приятный вечер информацией, которая утром будет так же актуальна, как и сейчас?

– Знаешь… я не против такой логики, – призналась она, одарив меня мягкой улыбкой.

– А знаешь, что звучит лучше, чем беспокоиться о том дерьме, о котором нам не стоит беспокоиться?

– Что? – спросила она, вероятно, думая, что я собираюсь предложить кофе или десерт.

– Понежиться в горячей ванне, – сказал я ей.

– Ты… ты хочешь принять ванну?

– Нет, не особо. Я хочу, чтобы ты приняла ванну. И я хочу быть как можно ближе к тебе, когда ты будешь обнажена, – пояснил я.

Я ожидал, что она отмахнется от меня.

Поэтому был очень удивлен, когда она потянулась, чтобы взять меня за руку, и направилась по коридору к своей спальне, прошла через нее и двинулась в ванную.

– Включи воду, – потребовала она, потянувшись, чтобы расстегнуть серьги.

Я даже не колебался.

Я закрыл слив и пустил воду, даже насыпал в нее немного бомбочек и солей, которые валялись повсюду, затем присел на край ванны, наблюдая, как она двинулась в мою сторону, а затем повернулась ко мне спиной.

– Расстегни молнию, – потребовала она, заставляя меня протянуть руку, чтобы расстегнуть ее. Провел ли я пальцами по ее обнаженному позвоночнику? Да, конечно, я так и сделал.

Но она отошла от меня.

И я начал наблюдать за тем, как она стягивает с себя платье, натягивая его сперва на бедра, затем еще ниже, пока оно, наконец, не окутало ее ступни.

Оставив ее полностью обнаженной, если не считать лифчика без бретелек.

Но ненадолго, потому что ее руки потянулись к спине, чтобы расстегнуть крючки, и вскоре он также оказался на полу.

Именно тогда я увидел ее.

Татуировку, о которой она как-то упоминала.

На «нижней части бедра».

Это была ее попка.

Милый маленький цветочек.

Вероятно, она сделала это, как только получила разрешение, просто чтобы почувствовать себя взрослой, какой она и была.