Текст книги "Том, Дик и Дебби Харри"

Автор книги: Джессика Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Наверное, ее жизнь была бы намного проще, если бы они с Ричардом, не развелись. Детей у них, может, и не было бы, зато были бы лошади. Завели бы себе новые конюшни или занялись скачками. Можно было бы даже писать репортажи со скачек.

Ее до сих пор иногда спрашивали, почему распался их брак. Бронте всегда отвечала одно и то же: во-первых, они были еще очень молоды, а во-вторых, не смогли найти общий язык.

Но положа руку на сердце, дело было совсем не в этом – уж кому, как не ей, знать. Слишком много смертей им выпало на двоих.

Ричард наотрез отказывался говорить о потерянном ребенке, даже когда она сама заводила этот разговор, а потом и вовсе замкнулся в угрюмом молчании. Тема была закрыта. Интересно, что он своей новой жене рассказал. Никогда не вспоминали и гибель Ангела.

Бронте сошла на обочину, чтобы обогнать толстяка – его туша по-прежнему колыхалась перед самым ее носом, – и едва не угодила под детскую коляску, которая неслась ей навстречу, подталкиваемая спортивной мамашей. Сидней стал просто невыносим, решила она. Невозможно до пристани прогуляться без того, чтобы тебя не ткнули мордой в здоровый образ жизни.

Если уж умирать, решила Бронте, то не в Сиднее. Неподходящее место для смерти, для этого здесь слишком заботятся о здоровье. Махнуть бы в Париж, умереть, как Джимми Моррисон. Только не в ванне – не хотелось бы, чтобы ее нашли распаренной. Удобная кровать с бархатным балдахином ее вполне устроит. А потом ее положат в гроб из настоящего дуба, а не из какой-нибудь там фанеры, и отправят самолетом в Австралию. Видит бог, бесплатный билет она себе заработала.

Глава пятнадцатая

При каждом телефонном звонке Сара вздрагивала, думая, что это Том, но каждый раз это был кто-то другой. Вообще-то она не очень рассчитывала, что Том позвонит по поводу воскресной рыбалки, но надежда не собиралась умирать. С приближением воскресенья даже Ричард заметил, что с ней творится что-то неладное.

– Да что с тобой? – спросил он как-то утром. – Ты сама не своя.

Саре опять пришлось прибегнуть к своему арсеналу отговорок. Скучает по дому – спустя четыре месяца она наконец это поняла. И плохо спится на новой кровати – может, еще одну купить? И сказывается перемена климата – здесь же все шиворот – навыворот. И не привыкла к семейной жизни – в конце концов, целых тридцать лет у нее не было никакого мужа.

Ричард был само терпение – довольствовался массажем спины перед сном и покорно отворачивался и брался за книгу, если читала она. Когда же дело все-таки доходило до секса, ощущения были не менее сильными, чем тогда, в Лондоне, но все же теперь присутствовало в их сексе что-то супружеское. Может, в этом все беды?

Сара понимала, что нелепо прятать «Альманах рыболова», словно постыдный секрет, и тем не менее продолжала хранить его под матрасом, будто это тайный дневник или любовное письмо. Вручив Тому подарок, она кинулась обратно к газетному киоску и купила еще один экземпляр. Собственное безрассудство тревожило ее, но эта желтая книжица, полная дат и таких волшебных слов, как «высокая луна», была единственной связью с Томом.

Время от времени она вытаскивала альманах и принималась разглядывать таблицы и перечитывать описания угрей и трески. И пусть указания по изготовлению блесен не отличались особой романтичностью, они приближали ее к Тому. Сара дошла до того, что однажды после утреннего секса дождалась, когда Ричард опять уснет, вытащила альманах и несколько часов подряд глазела на него, ненавидя себя за слабость.

Наконец наступило долгожданное воскресенье. Сара так нервничала, что проснулась задолго до рассвета. Она прислушалась к сопению Ричарда, прикидывая, как половчее ускользнуть незамеченной.

Уставившись в темноту, она заклинала, чтобы Том пришел. Они не виделись с того самого дня в книжной лавке. Время от времени Ричард звонил Тому – чтобы договориться о матче в крикет, – и от упоминаний его имени кровь приливала к ее лицу.

Строчка из альманаха крутилась у нее в голове, словно мантра, – воскресенье, второе, 9.02, высокая луна. Сара покосилась на будильник у изголовья Ричарда – десять минут шестого.

Вечно одно и то же – хоть бы раз проснулась в нормальное время!

Она со вздохом повернулась на бок, осторожно сдвинув руку Ричарда. Если удастся заснуть, можно снова проснуться в восемь – сто раз до Лилейной заводи успеешь дойти. Вставать сейчас не имело никакого смысла, так что ничего другого не оставалось.

Сара сделала глубокий вдох, закрыла глаза и мужественно не открывала – пока наконец не заснула.

Разбудил ее стрекот газонокосилки. Занавески были открыты, а сквозь распахнутое окно в комнату врывалось ослепительное солнце. Повернув голову, она обнаружила, что Ричарда рядом нет, а часы показывают… четверть десятого! Четверть десятого,черт возьми!!!

Сара чуть не разревелась. А вдруг часы сломались? Но она знала, что часы в порядке. Так все испортить своими собственными руками! Она представила, как Том потерянно бродит вдоль берега, разыскивая ее, и чуть не закричала от отчаяния. А может, он уже вернулся домой? Надо позвонить. Даже если подойдет Анни, другого выхода нет. От одной мысли, что Том безуспешно искал ее все утро, сердце разрывалось на части. Невыносимо.

Прошлепав босиком вниз к телефону на кухне, она заметила на столе записку от Ричарда – поехал на работу за какими-то бумагами и не хотел ее будить. Сара облегченно вздохнула: по крайней мере спокойно поговорит.

Она набрала номер Тома, который давно вызубрила наизусть, и скривилась от нетерпения. Если подойдет Том, это будет ужасно и прекрасно, если Анни – просто ужасно. А если никого нет дома, она утопится в озере. У нее подкосились ноги – там наконец-то взяли трубку:

– Алло?

Анни.

– Привет. Это Сара.

В ушах что-то стучало.

– Да? – Голос был предельно холоден.

– Я… – Сара замялась, лихорадочно соображая. – Я… я по поводу вашей собаки!

– Ну.

– Я тут Тома как-то спросила, нельзя ли одолжить вашего пса, ну, для вязки.

– Он говорил, – отрезала Анни. – Я еще не решила.

– Да – да, конечно… – забормотала Сара. – Спасибо…

Она снова замялась, не осмеливаясь попросить Тома к телефону.

На том конце раздался чей-то голос, – наверное, это был он.

– Том сейчас дома, – произнесла Анни. – Думаю, вам лучше с ним поговорить.

– Я сегодня собиралась, – выпалила Сара, когда он взял трубку, – но проспала!

Последовала пауза. Она чувствовала, как Том подыскивает слова.

– А я все утро в саду возился, – ответил он наконец.

– А-а…

Значит, не пришел. С одной стороны, Сара испытала облегчение, с другой – ей хотелось тихо скончаться. Несмотря на все ее заклинания, он к ней явно равнодушен, раз даже не счел нужным прийти.

– Вот решила поговорить с Анни по поводу вашего кобеля, узнать, нельзя ли нам случку устроить.

– Попробую уговорить.

Тут Сара догадалась, что Анни оставила его наедине с телефоном.

– Анни там? – на всякий случай спросила она.

– Нет, в мастерскую ушла.

Чувствуя себя героиней шпионского романа, Сара торопливо забормотала:

– Значит, не пошел на рыбалку… – она постаралась подпустить в голос шутливости, – не послушался «Альманаха».

– Анни попросила лужайку подстричь, вот и занялся с утра пораньше, пока дождь не ливанул.

– А-а…

– Так позвонить тебе насчет Мерлина?

– Да, здорово было бы, – ответила Сара, смутно припоминая, что Мерлин – это кобель.

Она изо всех сил старалась говорить небрежно, хотя все ее существо буквально вопило, раздираемое невысказанными вопросами. Прочитал ли он ее записку? Если прочитал и не пришел, значит, что, она ему безразлична? Или хотел прийти, но помешала Анни? Или вообще соврал, что все утро был в саду, а на самом деле все утро проторчал на берегу?

Покрепче прижав трубку к уху, Сара постаралась сосредоточиться.

– Я тебе позвоню, – пообещал Том. – Расскажу, как там с Мерлином.

– Договорились, – ответила Сара, стараясь не выдать своего разочарования. – Звони.

– Ну пока, – произнес он и положил трубку.

Словно на автопилоте, Сара принялась заваривать чай, как вдруг обнаружила, что в доме кончилось молоко. С ума сойти – она целыми днями сидит без дела, всего-то хлопот – в магазин сходить да пару объявлений о работе просмотреть, а у нее даже за продуктами уследить руки не доходят.

В эту минуту она себя по-настоящему ненавидела. Как было бы просто, если бы Ричард был он.Но Ричард был не он,потому что онбыл Том.

«К тому же я ему нужна, – уверяла себя Сара, – я могу ему помочь».

Она так часто об этом думала, что уже, наверное, мозоли на извилинах натерла. Налив себе чашку чая без молока, Сара вышла в сад и плюхнулась на траву в тени гигантского эвкалипта.

Она все еще не сняла пижаму, но ей было плевать. Ей надо хорошенько подумать, а поскольку все комнаты насквозь пропитаны Ричардом, дом – не самое подходящее место для раздумий о Томе.

Ей просто необходимо его увидеть. Если Анни откажется от случки, придется придумать что-то еще. Сара попыталась разобраться в своих чувствах к Анни и с удивлением обнаружила, что не испытывает к ней ровным счетом никаких чувств. Анни – это просто Анни. Скучная деталь на фоне пейзажа по имени Том.

Как же классно было вновь услышать его голос! Если очень постараться, можно даже воспроизвести в памяти слова и интонации. Сара почувствовала, что ее опять затягивает в водоворот. Весь воздух вокруг вдруг куда-то подевался.

Из дома донесся звонок. Скорее всего, это Ричард, но Сара все равно вскочила и бросилась к телефону, путаясь пижамными штанинами в траве.

– Алло! – она рванула трубку, опережая автоответчик.

– Это Том.

– А-а…

– Я тут поговорил с Анни по поводу вязки.

– А-а… – Сара старалась говорить спокойно, но получалось плохо.

– Так она согласна.

Какой-то миг Сара пыталась осмыслить эту новость, затем до нее дошло.

– Но это же классно! – закричала она.

– Можешь привозить собаку во вторник утром.

– А ты будешь дома? – поспешно спросила она.

– Конечно, – бесстрастно ответил Том.

Боится выдать свои чувства, обрадовалась Сара.

– Значит, послезавтра, во вторник. Часиков в десять?

– Когда тебе удобно. Ну ладно, мне пора в сад возвращаться. Я просто подумал, что надо тебя известить.

– Спасибо, – поблагодарила Сара, надеясь не задохнуться от страсти.

Том положил трубку.

Она попыталась представить себе разговор Тома с Анни, ее реакцию, но ничего не вышло. Главное, что через пару дней она увидит Тома.

Анни сосредоточится на случке, а они с Томом посидят и спокойно все обсудят. И уж на этот раз она добьется ответа.

Ей просто необходимо знать, как он к ней относится, – страдать от неведения она больше не может ни дня, не говоря уже о неделе или месяце. Но главное, нельзя так и дальше обходиться с Ричардом. Сара услышала, как к дому подъехал джип. Выглянула в окно – Ричард вытаскивал из машины коробку с документами. Как же он много работает, она в Лондоне столько не вкалывала.

– Привет. – Ричард поцеловал ее. – Долго же ты сегодня спала.

– Почти до десяти, – ответила она, пытаясь улыбнуться. В животе урчало, как в стиральной машине. – Ричард, ты все еще хочешь щеночка?

Ричард недоуменно взглянул на нее. Он уже и думать об этом забыл – преимущественно потому, что Сара не вспоминала.

– Конечно, если ты хочешь.

– Анни разрешила устроить случку с ее кобелем.

– С Мерлином.

– Ага, с Мерлином. Разумеется, если ты не возражаешь, – поспешно добавила Сара.

– С чего бы мне возражать? – улыбнулся Ричард. – И от помета несложно будет избавиться – чистокровные щенки здесь большая редкость.

– Как зовут собаку твоей тетки? – Сара изображала заинтересованность.

– Фифи, – усмехнулся Ричард.

– Ну и имечко – скорее для пуделя подходит.

– И когда Анни все затевает?

– Во вторник. – Сара затаила дыхание.

– Я буду занят, – сказал Ричард, – но могу с утра забрать Фифи и подбросить вас.

– Ладно, – согласилась Сара, наблюдая, как Ричард выкладывает документы на кухонный стол. Чем больше он для нее делал, тем больше она злилась, а чем больше злилась, тем больше хотелось, чтобы Том ее успокоил. Просто замкнутый круг какой-то.

– А хорошо, что ты надумала завести щенка, – вдруг произнес Ричард.

– Ну, они ведь такие милые… Обожаю австралийских сторожевых.

– Хоть что-то у нас с тобой общего, – рассеянно заметил он, перелистывая кассовую книгу.

Сара соображала, дошел ли до него весь смысл сказанного, но Ричард уже погрузился в мир фактов и цифр.

Скорей бы вторник, подумала она. Так или иначе, нужно что-то решать.

Два дня спустя Фифи прибыла к дому в джипе Ричарда и первое, что сделала, – напрудила большую желтую лужу на заднее сиденье.

– Фу! – невольно вырвалось у Сары, но Ричард уже держал наготове флакон аммиака – ему было не привыкать убирать за животными.

Едва они отъехали, как Фифи принялась пускать Саре на ноги тягучие слюни.

– Надеюсь, у твоего потомства манеры будут получше, – проворчала Сара, но Фифи не слушала, она была занята – засовывала нос в ее штанину. – И что, все австралийские собаки такие? – спросила Сара.

– Нет, – Ричард чуть заметно улыбнулся, – только эта.

Том вышел им навстречу в помятой белой рубашке в травяных пятнах и рваных джинсах; Саре стоило немалых усилий не пялиться на его ноги.

– Привет! – крикнул Ричард.

Фифи выскочила из машины и понеслась прочь во весь опор. Том посмотрел на промелькнувшую мимо Фифи, за которой змеился поводок.

– Уже Мерлина почуяла. – Он откинул волосы со лба. – Хороший знак.

– Извини, не могу остаться, – сказал Ричард. – На работу спешу. Как Анни?

– Спасибо, хорошо. – Том отвел глаза и Сара сообразила, что он избегает смотреть на нее.

Она вылезла из машины.

– Точно справишься? – спросил Ричард. Сара кивнула.

– Позвони, когда освободишься. – Увидев Фифи, летящую кувырком по тропинке с ботинком Анни в зубах, Ричард расхохотался. – Жаль, что придется пропустить такое зрелище. Ну пока. – Он помахал из окошка машины.

Том махнул в ответ, а Сара попыталась ухватить Фифи за поводок, но впустую. Наконец-то Ричард уехал. У Сары вырвался невольный вздох облегчения, но она тут же устыдилась.

– Пошли, Анни поищем, – предложил Том, поймав Фифи за ошейник, – не выпуская из зубов ботинок, та явно намеревалась пробежаться еще разок вокруг дома. – Хорошо, что Анни их не носит.

Фифи уже слюнявила джинсы Тома; он наклонился, чтобы отряхнуться, и в прорехе мелькнуло голое тело. Кожа до сих пор золотистая, отметила Сара. Загар у Тома, похоже, вообще никогда не сходил, независимо от погоды.

– Да, интересно будет на них с Мерлином полюбоваться, – улыбнулся Том.

Как же она обожает его улыбку. Улыбается он нечасто, но если уж улыбнется – до самого сердца пробирает.

– Надеюсь, Анни не очень возражала? – из вежливости спросила она, но Том не ответил.

Мысли его витали где-то далеко. Сара уже привыкла к его рассеянности и почти не удивлялась, когда голубые глаза ни с того ни с сего вдруг подергивались поволокой.

Тем временем Фифи придумала себе новое развлечение – за домом она углядела овец. Поскуливая от предвкушения, она попыталась вырваться из рук Тома.

Анни с Мерлином обнаружились у входа в мастерскую.

– Это Фифи, – представила Сара.

К ее стыду, не успела Фифи оказаться на свободе, как тут же уткнулась носом Мерлину между задних лап.

– Да, целеустремленная особа, – улыбнулся Том, и Сара отметила, что Анни не улыбнулась в ответ.

– Я так признательна, – сказала она, пытаясь поймать взгляд Анни, но та упорно не отводила глаз от собак.

– Ты уверена, что она чистокровная? – спросила Анни неприязненно.

– Ричард говорит, все бумаги в порядке.

– Бумаги! – Анни закатила глаза.

Голова Фифи практически исчезла под хвостом Мерлина.

– Чаю выпьешь? – спросил Том у Сары, но прежде чем она успела ответить, раздался пронзительный визг Мерлина – Фифи действовала слишком энергично.

Анни покачала головой.

– Ты этим займешься или я? – спросила она, по-прежнему не глядя на Сару. – Что-то мне подсказывает, что в собаках ты ни хрена не смыслишь.

Снова раздался визг Мерлина – на этот раз Фифи укусила его за ухо.

– А ну пошли! – резко скомандовала Анни, растаскивая собак за ошейники.

– Ну, Анни, – мягко произнес Том, пытаясь обратить все в шутку, но и невооруженным глазом было видно, что Анни просто трясет от бешенства.

Закусив губу, Сара смотрела ей вслед.

– Так будешь чай? – повторил Том. – Я тебя уже спрашивал, но тут как раз Фифи кашу заварила.

– Чертова собака! – Сара состроила рожу. – Позор. Ужас какой-то.

– Наверное, помесь с крысой, – улыбнулся Том. – Ты уверена, что у нее документы в порядке?

Они прошли вдоль грядок с овощами и травами – у Тома и вправду дело спорится, с умилением подумала Сара, не то что их сад. Чего у него здесь только нет – капуста, лаванда, тыква и мята… Даже спаржа есть, и ревень, и салат, и тимьян.

– Это ты сам все вырастил? – спросила она с удивлением.

Том кивнул, с гордостью оглядываясь вокруг.

– Входи, – пригласил он, распахивая дверь. Еще от дверей Сара почувствовала запах извести – как выяснилось, это пахли ведра с гипсом, стоявшие возле кухонного стола.

– Ну, как дела? – спросила Сара, с трудом отводя глаза от его загорелых ног, просвечивающих сквозь драные джинсы.

– Нормально, – ответил Том. – Жаль, Ричард не смог остаться. Я его давненько не видел.

– Он так много работает, – Сара пожала плечами, – я и сама его редко вижу. Он мне и раньше рассказывал, как любит свою работу, но я даже не догадывалась, что настолько.

Том вежливо улыбнулся.

– Меня это даже беспокоить начинает, – невольно вырвалось у нее. – Он столько времени проводит с бессловесными тварями, которые могут лишь лаять да мяукать, что иногда и со мной забывает разговаривать.

Том скользнул по ней взглядом.

– Щенки получатся славные.

– Наверное, – согласилась Сара, осматриваясь вокруг.

– Тебе чай на травах или обычный? – спросил Том.

– Вообще-то мне в туалет, ладно?

– Конечно. Та дверь справа, возле стерео.

Пробравшись сквозь завалы журналов по скульптуре и старых газет, Сара отыскала ванную. Над раковиной висела старая черно – белая открытка Пикассо, заткнутая за край зеркала, а штанга для занавесок прогибалась под тяжестью мокрого белья Анни. С крана свисали чьи-то красные плавки – Тома, наверное.

Чувствуя, что поступает как последняя кретинка, Сара сдернула плавки и пощупала – плавки были мокрые, но ведь они принадлежали Тому. Секунду она обдумывала, не украсть ли – так хочется иметь хотя бы одну его вещь, – но не решилась. «Совсем сдурела», – прошептала она, глядя на свое отражение.

Когда Сара вернулась в кухню, Том уже заварил чай и даже где-то раскопал початый пакет с печеньем.

– Только бы Фифи ничего там не натворила, – вздохнула Сара, меньше всего беспокоясь об этом.

– Да все будет в порядке. Ей просто хотелось показать, кто здесь главный.

Сара улыбнулась, и на мгновение их взгляды пересеклись.

– Я боялась, что ты утром уйдешь на рыбалку, – сказала она. – Но я рада, что ты не пошел.

– Я действительно собирался, – невозмутимо произнес Том, – но решил остаться.

– Правда? – Сердце ее вытворяло что-то неслыханное.

– Сад для меня важнее.

То есть Анни важнее, решила Сара. Вот что это, наверное, значит. Ладно, главное – не терять самообладания и не падать. Это оказалось непросто, учитывая, что ее так и подмывало упасть на колени, вцепиться в его ноги и никогда-никогда не выпускать, но вцепиться ей пришлось в кружку с чаем и в печенье. Угомонись! – одернула она себя.

– Я тут недавно видел одну картину – вылитая ты, – внезапно сказал Том, глядя на Сару, впившуюся пальцами в кружку.

– Да?

– Русалка, но очень на тебя похожа.

– Да ну! – засмеялась она.

– Наверное, все дело в ассоциациях. Ты – и рыба. Рыба – и ты. После твоего подарка только про это и думал, а потом смотрю – репродукция, а на репродукции – ты. Только с рыбьим хвостом.

Сара сглотнула:

– А больше ты про меня ничего не думал? Том смущенно улыбнулся и помотал головой.

– А ты вообще обо мне думаешь? – упорно гнула свое Сара.

Теперь, когда она завела этот разговор, все оказалось легче, чем она ожидала. Интуиция подсказывала, что нельзя упускать момент. Хватит ждать у моря погоды.

– Что ты хочешь от меня услышать? – выговорил наконец он.

Сара очень медленно поставила кружку на стол, встала, подошла к Тому и поцеловала его. Он, как всегда, благоухал постелью и лимонами, но к этому запаху примешивалось что-то еще. Запах шампуня, пота и мяты.

– Ты спятила! – Том оттолкнул ее. – Сара!

– По-моему, я в тебя влюбилась, – прошептала Сара, не в силах отпустить его руки, оторваться от него.

Том в упор смотрел на нее.

– Вернее, не «по-моему», а точно. Не могу больше этого скрывать.

Тут Тома перекосило от ужаса – со двора донесся собачий лай, потом пронзительные вопли Анни:

– Фифи! Мерлин!

Бросив Сару на кухне, Том выскочил наружу и увидел Фифи – вся морда в крови и перьях – и Мерлина, выписывающего круги у нее за спиной.

– Что случилось? – выдохнул он, еще не оправившись после поцелуя Сары.

– Эта мадам, – заорала Анни, – чуть не откусила голову курице!

Фифи только зевнула в ответ, присела у водосточной трубы и пустила желтую струю.

– А Мерлин?

– Мерлин бастует, – ответила Анни, – и я его понимаю. Да кому такое только в голову пришло? Сплошное недоразумение.

Увидев, как Фифи несется к ней, раззявив слюнявую пасть в веселой улыбке, Анни содрогнулась.

– Ну что же ты, Фифи? – укорил Том. Он протянул руку, чтобы погладить Фифи, и та щелкнула зубами.

Из кухни показалась Сара.

– Простите меня. – Отыскав поводок Фифи, Сара попыталась пристегнуть его к ошейнику.

– Душительница! – прошипела Анни, обращаясь к нераскаявшейся Фифи.

– Мы, пожалуй, пойдем, – поспешно сказала Сара. Она не смела взглянуть на Тома. – Ладно? Фифи, за мной. Мы пешком, тут недалеко.

Морда, уши и хвост Фифи были в белых перьях – как будто подушками дралась. Натянув поводок, Сара потащила собаку прочь.

Сердце ее все так же бесновалось, в горле свербело. Ни с того ни с сего она вспомнила свою квартиру в Баттерси. «Все не так, – твердила она себе, волоча упирающуюся Фифи. – Не так, не так, не так!»

Она слепо добрела до дороги. Ветер сдувал перья с морды Фифи, а собачья слюна то и дело капала ей на джинсы. Сара до сих пор ощущала вкус поцелуя на губах и аромат Тома. Как наркотик.А может, так оно и есть… В конце концов, чем не дурман Амура?.. Но ведь на поцелуй-то он ответил!

Сара оживилась и ускорила шаг, слегка задыхаясь на подъеме. По крайней мере, Фифи повеселилась, подумала она. Для этой скандалистки денек выдался хоть куда – кур распотрошила, людей покусала, обмочила все вокруг да еще над кобелем покуражилась.

Она продолжала тащить Фифи, пока они не одолели последний холм перед городским шоссе. Сара уселась на большой валун, и Фифи безропотно пристроилась рядом.

Что делать дальше, Сара понятия не имела – способность мыслить логически куда-то улетучилась. Что ж, сама кашу заварила, самой и расхлебывать.

Услышав звуки приближающейся машины, Сара пригнулась в надежде, что ее не заметят.

Жители Комптона имели обыкновение предлагать свою помощь по поводу и без повода, а она сейчас меньше всего была расположена к общению.

– Сара! – крикнул Том.

– А, – безучастно произнесла она, – это ты.

Он остановил машину и подошел, не обращая внимания на бешеный лай Фифи. Потом сел на землю возле Сары и принялся теребить собачьи уши.

– Прости меня, – заговорила Сара. – Я… я сама не знаю, что со мной, – совсем свихнулась, наверное. Прости.

– Ничего, – машинально ответил Том. Тушь у нее была размазана по всему лицу.

И как ей это удалось – ничего подобного он в жизни не видел.

– Правда, извини – и за собаку, и за мою выходку. Но я все равно рада, что все тебе рассказала. Я люблю тебя. Полюбила еще до свадьбы. Чуть свадьбу из-за тебя не сорвала. Я тебя люблю, люблю, люблю!

Том продолжал поглаживать Фифи, а Сара принялась выбирать перья из ее хвоста.

– Не знаю, что и сказать, – выговорил он наконец.

– Знаю, что не знаешь.

– Я же был свидетелем на вашей свадьбе.

– Я помню.

– А Ричард знает?

Сара помотала головой:

– Я же говорю, он не разговаривает. То есть мы с ним не разговариваем. Мы с ним совершили ошибку. Все так быстро произошло, и… Наверное, все дело в тебе. Сначала я ветретила Ричарда, а потом… тебя. Я очень старалась, правда.

Том покачал головой:

– Мы же с Ричардом в школу вместе ходили… Я его сто лет знаю.

– Да.

– Но это же ужасно. Он этого не переживет.

– Знаю.

Том посмотрел на нее:

– Ты сама-то в этом уверена?

Сара в отчаянии уставилась на верхушку эвкалипта.

– Я думала об этом каждую минуту, каждый час и каждый день своего пребывания в этой стране, – сказала она, понимая, как нелепо это звучит.

Фифи бешено колотила хвостом по земле и ожесточенно пускала слюни.

– С тобой или без тебя, Том, мне придется уйти от Ричарда. Или, может, он первый от меня уйдет. Что бы ни было между нами в Лондоне – это было ненастоящим.

– Как в «Стеклянном сердце», – задумчиво произнес Том, припомнив столь неуместную на свадьбе песню.

– Да. Кто бы мог подумать, что та песня окажется вещей, – улыбнулась она. – Вообще, знамений хватало, жаль только, я их не заметила. Помнишь, ты Ричарду стихотворение прислал – еще до того, как мы с тобой познакомились? Оно уже тогда во мне все перевернуло.

– Правда?

Сара кивнула.

– Да что говорить, – вздохнула она. – Я совершила ошибку. Ричард совершил ошибку. Если смотреть на вещи с этой точки зрения, все кажется проще. Только, Том, я должна знать, как ты ко мне относишься. Может, я ошибаюсь и тебе на меня плевать?

Уставившись в землю, Том почувствовал, как Сара взяла его за руку. До чего же у нее маленькие ладони. Совсем как кошачьи лапки.

– Все это так неожиданно… – выдавил он. – Мне нужно время, чтобы все обдумать.

– Так я тебе совсем не нравлюсь? Совсем – совсем? – Сара чувствовала, что жалка, но ее достоинство испарилось еще час назад.

Он покачал головой:

– Да нет, конечно, нравишься… То есть, понимаешь… В день вашей свадьбы…

– В день нашей свадьбы… – подхватила Сара.

– Я думал об этом. О нас с тобой.

– Почему-то мне кажется, что за этим должно последовать ужасное «но», – жалобно сказала Сара.

– Не забывай, что Ричард – мой лучший друг. Ты себе не представляешь, что он для меня сделал.

– Представляю.

– Один этот разговор – преступление.

– Разве любить – это преступление? – Сара вытащила очередное перо из шерсти Фифи. – Преступление – изображать любовь, когда ее нет. Или жить с человеком по расчету. Или из боязни уйти. Ты любишь Анни?

Вопреки своей воле, Том покачал головой. За каких-то несколько минут ей удалось выпытать у него всю правду. Фифи наконец успокоилась и улеглась на землю, положив голову на лапы. Том перегнулся через собаку и поцеловал Сару, и поцелуй длился так долго, что даже Сара подумала, что пора заканчивать.

– Ты хочешь того же, что и я! – выпалила она, отдышавшись.

Том вздохнул:

– Я и сам не понимаю, чего хочу. Никогда еще не чувствовал себя таким виноватым.

– Потому что знаешь, что по-другому быть не может, – сказала Сара. – Это непросто, но правильно.

Ей казалось, что сердце болтается где-то в горле и вот-вот вылетит через макушку. Еще сегодня утром Том был так далеко – а сейчас так близко – близко. Все, о чем она молила, сбывалось. Теперь она знала, откуда взялось выражение «умереть от любви».